Максим Сергеевич Макаров
Звезды Олега Диодорова
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. «ЗА ПРОЯВЛЕННЫЙ ГЕРОИЗМ И…»
Работа будет потом, а сейчас нужно просто идти, не сбиваясь и не теряя темпа. Уже много пройдено. Нужно держать хвост в напряжении, потому что этого требует дорога. Рука сжимает предмет, который нельзя бросить, и нельзя снять с плеча другие предметы. Без них идти будет совсем легко. Опасный обрыв уже преодолели; до него был еще обрыв, скалы, пропасти. Немного утомились. Скоро-скоро-скоро конец.
«Обгоним тоску и страх. Почему мы должны быть с ними? Мы хотим быть с нашими близкими»
Так подумал Олег Диодоров. Он ненадолго закрыл глаза, и не заметил, как путь завершился. Снова ночь распахнула объятья. Среди ее украшений не видно диадем на тридцать градусов левее ближайшей планеты. Зато хорошо видны контуры Розовой и Черешневой туманности, которые формируют два крыла вокруг вытянутого звездного скопления. Эта композиция называется «Лебедь». Туманности становятся различимы лишь в определенные часы, при этом чаще всего их нельзя увидеть одновременно. Олег видел Звездного Лебедя уже не раз и знал, насколько далеко от них до земли. Легкий ветерок ударил в лицо, намекая, что нужно вернуться к реальности. Невозможно достичь тех звезд в течение даже ста земных жизней, и вообще, к чему лететь так далеко, если туманность можно увидеть и здесь, на земле. Олег сказал вслух:
– Здесь мы видим лишь отдельные цвета, а ведь хочется собрать букет, целые букеты из цветов! Хочется найти их красоту и подарить ее…
Ладонь в его ладони.
– А сколько нужно свету, чтоб дойти до нас от той звезды?
– Оценочно расстояние до Черешневой туманности составляет пятнадцать тысяч световых лет. При этом мы не учитываем внутренних особенностей пространства: оно может быть растянутой под действием внешних сил. Представь, как если бы мы растянули резиновый жгут. Старт – на одном конце, звезда на другом. Кроме этого, жгут можно завязать в хитрый узел, но для нас это будет незаметно, потому что наша материя целиком находится внутри жгута, внутри пространства. Линейное движение может оказаться гораздо дольше, чем если бы мы двигались подобно свету. Но даже если мы превратимся в свет… лететь пятнадцать тысяч лет… безусловно, в хорошей компании это приятно! Но вот беда, звезда может уйти от нашего маршрута много миллионов раз.
– Да, ты рассказывал, что большие участки пространства находятся в постоянном движении. Но как же мы тогда видим далекие звезды.
– На самом деле, то, что мы наблюдаем – это всего лишь изображение, которое возникло благодаря активности космических тел, и которое дошло до нас – ну да, через пятнадцать тысяч лет! Или через пятнадцать миллионов! Глядя на звезды, мы постоянно видим их прошлое. Для того, чтоб понять их настоящее, нужно долететь до звезд, видеть их, как наше солнце. Ты бы хотела?
– Олег. Это очень интересно!
– Только нам придется оказаться у звезды почти моментально. В литературе легко совершают полеты из одной галактики в другую. И везде герои просто летят. Почти нигде не приводится описания конкретных физических принципов, как лететь. Термоядерный двигатель донесет нас в лучшем случае до ближайших планет. Давление частиц, звездный ветер… это лишь эпитеты. Впрочем, от авторов нельзя требовать серьезных объяснений, он же не ученый. Я не нашел ни одной научной книги по этой проблеме! Вернее, книги есть. Там приведены фундаментальные факты. И нигде не говорят, что может позволить преодолевать сверхдальние расстояния.
– Олег, я верю, ты изобретешь!
Подруга улыбалась, почти не открывая рта. Олег повел ее по ночному лугу. За Черешневой туманностью есть участок, где светятся очень красивые планеты, Олег хотел их показать. Он и подруга побежали, глядя вверх.
Толчок.
Олег устоял, только слегка наклонил голову и топнул ногой. По колено выпало росы. Олег хотел помочь подруге, но вместо ее ладони рука сжимает плотный предмет. Олег с ужасом понял, что это рукоятка автомата. Он сделал резкий шаг.
Роса превратилась в реку. Река была здесь всегда, а луг остался где-то далеко в долине. Но ведь это совсем не тот луг. Олег машинально прошел еще вперед и, наконец, очнулся.
Никакой ночи. Светло, и на воде видны блики. Все идут по колено в воде. Над головой – обрывы, скалы, поросшие густым лесом. Река толкает и одновременно мешает идти. Отряд уже прошел огромное расстояние, поэтому не мудрено устать.
Автоматный выстрел.
– Та-ак! Какой осел там трещит?! Что, не сказано было?!
Еще выстрелы.
– Бурда щучья! Бурдят! – командир помчался назад, поднимая россыпи брызг, поскольку рация не работает. Прибор в порядке, только его специально отключили в рамках конспирации. Выстрелы вскоре прекратились, однако командир добежал до нужного отряда и стал выяснять причину «бурды». На самом деле, он говорил не это слово, а другое, более резкое и выразительное, а также производные от него. «Бурда» – почти литературное выражение. Отряд остановился на полминуты. За отрядом идет еще отряд, затем еще и еще; Олег рассеянно посмотрел на ребят-волков, которые так же, как и он, стояли по колено в воде. Он бы хотел, чтоб они заговорили. Они молчат, поскольку есть субординация.
…
Олег Диодоров мечтал создавать грандиозные корабли, способные достичь самых удаленных уголков Вселенной. Он хотел увидеть их как солнце. Он стремился понять принципы космического устройства. Астрономию тогда преподавали только в столичном Университете, в цикле фундаментальной физики. Олег посещал те лекции по своей инициативе, а еще он читал новые и старые книги, какие удавалось достать. Космонавтика существовала только в художественной литературе и поэтому мысль не могли ограничить никакие известные законы. Можно было представить корабль любого размера, можно было выбрать любой источник энергии, включая энергию вакуума. На уровне идея можно было предлагать любые непротиворечивые проекты. Ведь никто в Мире не совершал полетов в космос, и не знал, как это делается; от наследия других Миров остались преимущественно произведения культуры. Кое-где есть удивительные конструкции. Но это не схемы космических кораблей. Олег знал, что для полетов критическое значение имеет двигатель, поэтому решил стать специалистом по двигателям, а еще он хотел разрабатывать новые виды топливных веществ и вообще вещества, а еще он очень хотел помогать Родине и защищать ее. Тогда авиационное двигателестроение преподавали в одном инженерно-техническом вузе и в Военной Академии. Олег пошел учиться на военного инженера и успешно сдавал все экзамены, и проходил все физические испытания, хотя подчас было тяжело. Упражнения рассчитаны на курсантов с определенной мышечной массой, тогда как у Олега ее гораздо меньше. Хотя он не маленький и не слабый. Курсантов учили всему: фундаментальным и прикладным предметам, непосредственной специальности, общекомандным навыкам, тактике ведения дальнего и ближнего боя. Олег понимал, что знать все это необходимо, но не думал, что когда-нибудь станет строевым командиром. Ведь инженеры работают иначе. Олег целиком погрузился в обучение, поэтому знакомиться с девушками не стремился совершенно. Зато он постоянно участвовал в общественных работах, в том числе пределами города, включая те районы, где все конструкции были исключительно деревянные. Над крутыми склонами стоял мосток, построенный еще сто лет назад. Опорные бревна были на редкость хорошо подобраны, благодаря этому каркас не падал ни от снега, ни от дождя, ни во время весенних половодий. Настил в последние годы делали из чего попало. По мосту могла проехать небольшая машина – если водитель внимательный и умелый. Грузовики объезжали мост. Для пешеходов он был уж очень удобен и все пользовались им, держась за дрожащие перила. Ребятишки из деревни решили проехать быстро – завели мотоцикл, привязали к нему прицеп и помчались по окрестным чащам. Возле моста чуть притормозили, затем поехали, ни один не захотел идти пешком. Колеса прыгали по неровным бревнам, застревали. Прицеп стало уводить в сторону. Ребята принялись выталкивать прицеп, газуя. Неожиданно доски рухнули под самим мотоциклом. Аппарат повис над обрывом, утягивая за собой прицеп. Ребятам было лет по двенадцать. Двое, что сидели на мотоцикле, уцепились за него намертво. Приятели хотели им помочь, но не могли дотянуться; под ногами все качалось; протянуть что-нибудь длинное они не могли – ничего не было с собой, а бросать товарищей они тоже не хотели. Олег шел через лес к тому же концу моста, на который заехали. Он услышал крик. Мотоцикл повис уже целиком. Прижавшись к дереву, ребята хотели дотянуться до середины длинного прицепа. Там в него уперлись балки. Уцепившись одной рукой, двое ребят прижались к молоденькой волчице. Она тоже держится одной рукой. Волчица вышла к другому концу моста, увидела и побежала. Она легко соскочила на мотоцикл и сумела помочь ребятам подняться до прицепа. Теперь уже нет сил. Волчица крепко сжала зубы и решила ни за что не выпускать дерево. У нее не хватило бы сил, чтобы в одиночку подтянуть ребят. Олег подоспел. Он легко соскользнул по балкам, одной рукой сжал мальчика, а потом сразу же ногами охватил его ноги и подтолкнул его вверх. Мальчик не ожидал такой ловкости и не успел схватиться. Олег ступней поддел его ноги снова и еще раз подтолкнул. Друзья помогли ему выбраться. Олег и волчица подняли второго мальчика – это было уже проще; Олег увидел красивые бирюзовые глаза. В них полно решительности. Но пальчики дрожат. Без Олега волчица не смогла бы подняться обратно. Мотоцикл все-таки рухнул. Все проворно отбежали.
Мальчики виновато смотрели Олегу под ноги, ожидая, что он будет ругаться, тем более, что он начальник (у него военная гимнастерка). На девушке – майка и деревенские штаны. В волосах щепочки. Олег попросил ребят возвращаться домой и не хулиганить. Он не хотел быть строгим, да и не умел. Перед девушкой он смутился немного; девушка тоже смутилась. Она очень ловкая, и одновременно изящная; ростом девушка чуть пониже Олега. Она спонтанно тряхнула волосами.
– Ой, простите, товарищ, товарищ… – она не могла определить, какое у Олега звание.
– Не волнуйтесь, я еще не командир. Совсем! Вам нужно было на эту сторону?
– Да!
– Проводить Вас?
– Что Вы, не надо! – она сказала это бодро, но не достаточно решительно, чтоб не спорить больше с ней. Олег спросил, куда она идет и сказал, что ему тоже надо почти туда, поскольку запуск корабля еще не назначен. Олег рассказал анекдот о том, как лягушка руководила авиацией, находясь при этом на земле. Девушка заулыбалась. Они сразу разговорились и к концу пути были уже на «ты». У Виктории тоже нет официальных родителей, она родом из южных районов Кралепора, а сюда ее направили в рамках повышения квалификации (в нескольких верстах расположен крупный производственный комбинат). Олег с большим удовольствием обсуждал с ней проблемы производства, а также разделы прикладных наук. Он очень удивился, узнав, что Виктория закончила только техникум. Виктория призналась, что ее очень интересует университетские дисциплины, но изучать их нет возможности, поскольку постоянно надо работать – то на производствах, то по общественной части. Олег сразу передал ей несколько своих конспектов и сделал разъяснительные пометки, где необходимо. Виктории он очень понравился – ей часто приходилось видеть волков в форме, которых, надо сказать, она совсем не боялась, но и не стремилась с ними разговаривать. На факультетах военной Академии уровень преподавания был не ниже университетского. Виктория очень хотела поступить в вуз, предварительно наработав опыт в практическом деле. Олег считал такой подход весьма разумным. Несколько месяцев подряд он тесно общался с Викторией, он и Виктория стали очень близкими друзьями, правда, не обнимались ни разу. Ни ему, ни ей это в голову не пришло, потому что они всегда говорили о важных, серьезных вещах, о том, где какая будет работа. Каждый волк тогда работал на двух-трех должностях, не считая работы на общественных началах. Это было необходимо, поскольку дела и производства были везде, и везде волкам хотелось успеть. Это удавалось. Довольно часто работа шла с напряжением, и все же молодые и взрослые успевали подолгу общаться друг с другом, успевали радоваться и заводить семьи. Следующим летом Олег получил командирское звание, и диплом инженера, и ему все еще было двадцать лет. Он стал готовить Викторию к экзаменам.
Драконы появились в тот год. На этот раз они выползли из гор, расположенных на юго-западной оконечности материка: там есть большой полуостров, напоминающий ладонь с растопыренными пальцами. В каждом пальце есть скопления невысоких гор и возвышенностей, которые пересекаются на ладони. Так же на полуострове есть обширные равнинные участки. Драконы откладывают яйца на равнинах, а горах у них спрятан некий артефакт, от которого идут тепловые волны. При попытке приблизиться иностранные самолеты увидели маслянистый блеск в небе, затем пятна, затем желтый диск внутри замкнутого контура. Вскоре его назовут Драконий Глаз. Военные из южных стран пытались подобраться к кладкам и попались под прямой огонь. Западные военные послали истребители. Они все пропали. Никто не мог атаковать драконов с воздуха, потому что Глаз Драконий возникал почти сразу, перемещаясь по небу рывками. Драконы бегали с огромной скоростью, разрывали в клочья автомобили и стрелковые системы. Все военные с юга срочно эвакуировались на свой материк; точно также поступили войска западного полушария. У рядовых драконов нет большого ума, однако их действия не являются целиком запрограммированными как у насекомых. Драконы могут договориться и небольшим отрядом идти, куда захотят; могут охотиться рядом с остальными, могут бежать в поисках новой добычи. По всей видимости, у драконов нет письменных источников и плохо развита голосовая коммуникация: вожаки без слов отдают приказы. Большинство из них ничего не знают о Кралепоре. Поэтому они пошли по старой дороге на Кралепор; волки уничтожили арьергард драконов и стали быстро стягивать силу на границы. Тридцать пять лет назад драконы оказались глубоко на территории Кралепора и в то время их численность была сравнительно небольшой; теперь у драконов несколько армий. В рукопашном бою они неистовы: огромные клыки, когти, копья из примитивных материалов, но очень быстрые. Драконы также стреляют из луков и перемещаются стремительно. Главной угрозой является Драконий Глаз – устройство, в основе которого расположены энергетические линзы. С помощью Драконьего Глаза можно выжечь несколько квадратных верст. От него не успевают увернуться истребители, самые быстрые из всех механизмов Мира. В первый год войны были только приграничные сражения. Олег работал на заводе и в КБ, участвовал в народной дружине самообороны. Он успел спроектировать новый мощный двигатель и один подготовил всю техническую документацию (все остальные были крайне заняты). Нужно было провести ряд исследований – Олег занимался этим ночью, чаще всего вместе с друзьями, тоже очень увлеченного. Несколько раз он приглашал Викторию, и ей страшно понравилось. Неожиданно Олега отправили на южный участок границе, где никаких драконов не было, а вот мелкие бандиты появились. Много десятилетий подряд они тащили свои ножи и самодельные автоматы, используя в качестве перевалочных пунктов маленькие республики. Там они формируют крупные банды, почти армии. Решив, что Кралепор опять отвлечен драконами, авантюристы попробовали проникнуть на прииски редкого янтаря, а также атаковали транспортные магистрали. Вертолеты пришли с севера и разнесли подвижные лагеря бандитов. Потом волки пересекли границу и разбили несколько крупных группировок; бандиты делали нечто похожее и на западном участке границы. Олегу сперва поручили следить за состоянием летательных аппаратов, но как-то незаметно он стал участвовать в настоящих боевых операциях. Там были друзья, с которыми он учился в Академии. Это было уже на второй год войны; драконы как будто затаились на южной оконечности материка, между полуостровом материком и десятым меридианом восточной долготы. На самом деле, они постоянно пересекали меридиан и охотились на обширной территории. Отряды волков периодически выдвигались от границы на юго-запад, в поисках драконах, а также просто на запад, для борьбы с представителями криминала. Западная граница Кралепора тогда была на двадцать градусов восточнее, но считалось необходимым контролировать именно десятый меридиан. Год за годом на разные участки меридиана уходили разведческие отряды и, проведя там некоторое время – то с боями, то просто в поиске, – возвращались к границе. Не всегда возвращались в полном составе. У десятого меридиана климат заметно мягче Кралепорского, хвойные таежные леса стоят только на самых северных участках; к югу хвойная растительность тоже есть, но уже других пород. Леса гораздо теплее. Драконы бегают везде, не боясь танков, игнорируя точки в небе. По быстрым самолетам Драконий Глаз бил жестоко и стремительно; он имел ограниченный заряд, поэтому не мог сразу расстрелять тысячи истребителей. Но никто не пытался послать к небу тысячу – иностранные военные спрятались за океаном или ушли подальше от полуострова, который имеет вид ладони. Если вблизи не было большой аппаратуры, Драконий Глаз исчезал. Иностранцы решили ждать, втайне надеясь, что драконы побегают и уберутся восвояси.
…
Отряд недолго постоял, после чего снова зашагал по воде. Высоким волкам река доходила до пояса в самых глубоких местах, но при этом была довольно строптивой и неохотно позволяла идти по дну. Повсюду она раскидала скользкие камни, камни с разломами, кое-где набросала вязкие пятна ила. Река бежит с гор на западе, поэтому приходилось идти против течения. Отряд шагает уже пятый час. Олег был в составе двух передовых рот. Широко открыв рот, шагает сержант со светло-серым лицом; голова вытянулась почти вдоль воды и кончик языка немного вываливается. Следом, согнувшись, идут бойцы роты. Олег хотел понять: ему поручено командовать этими ребятами, или его рота идет следом. Он смутно помнил, что шел довольно быстро, а затем стал видеть звезды днем. Он шел и думал отвлеченно. Олегу сделалось неловко, он сделал шаг назад и едва не споткнулся. Кончик хвоста чиркнул по воде. Олег смутился еще больше: у разведчиков не принято совершать такие «детские» ошибки. Ребята идут, глубоко вздыхая. У всех большая выкладка. Оружие, боезапас, н/з, необходимые приборы, у специалистов – дополнительные приборы. Олег развернулся и хотел идти вместе со всеми. Там где он стоял, было глубже. Олег с трудом сделал два шага. Идти при такой глубине не получается. Олег стал шагать вровень с ребятами.
Позади – почти вся команда. Время от времени вдоль всего строя пробегал высокий волк с волосами светлого шатена. Чтобы никого не забрызгать, он бежал по самому глубокому месту, и делал это так, словно там никакой воды не было. Он был крайне умелый и очень ловкий. Так бегать по густой бегущей воде мог только командир их полка. Он поймал запах диких зверей, на которые из середины строя ответили выстрелами. Строй растянут на километр, и командир бегал вдоль всего строя, проверял, раздавал указания и щелчки. Он может очень ловкой врезать, так что будет больно, а следов не сыщешь. Во время похода он этого не сделает и будет помнить до ближайшего привала. Но он справедлив и никогда не действует напрасно.
– Олег Максимович, как дела? Шагаем? Ребята поймали след кабана с драконьим когтем. Но сами ящерицы незаметны. Олег, ты чувствуешь, их броню?
Олег сдвинул уши.
– Признаться, еще нет. Аппаратура… – он затряс прибором, на который надо было смотреть постоянно. Олег держал его рядом с автоматом для удобства, но в последние часы совсем на него не смотрел.
– Ольфактометрия слаба. Даже проще просто принюхиваться. Драконов нет, их нет далеко. Вода прячет наши следы, вредные ящеры не догадаются. Разве что случайно их встретим. Друг Олега опять побежал назад. Впереди идут роты его батальона, следом – еще два батальона. В полку три тысячи бойцов, все без исключения – волки. Командир полка быстро двигался по глубокому руслу и говорил иногда:
– Не толкаемся. Не скользим – если кто-то спотыкался о подводный камень, командир произносит:
– Народ, кончайте в камушки играть! – у него винтовка с автоматом, нет рюкзака, зато на боку висит довольно большая сумка. Часть его волос – серая, другая часть – черная. На лице кончики многих волос окрашены темней, чем у основания, и от этого лицо покрыто мелкими темными черточками. Командир контролировал состояние всех отрядов. Олегу нужно было следить только за своей ротой – для этого необходимо держать голову, выше, чем у ребят. Рюкзак так и тянет сбросить. Через полчаса объявили короткий перерыв. По-прежнему стоя в воде, бойцы разглядывали окрестные леса. Кое-где можно было поймать аромат съедобных трав. Командиров с офицерским званием во всем полку не больше тридцати. Олега попросили присутствовать при наладке радиоаппаратуры. Олег что-то делал машинально. Его рота сейчас сама по себе. Все ребята говорят совершенно по-товарищески, независимо от возраста. Даже тем, кто долго служит, не более двадцати пяти лет.
– Скорей бы кончилась эта ковылялка! Товарищ Геотар не сказал, когда ориентировочно будут лужайки? Драконы любят сидеть на лужайках!
Все чешут головы, шеи и уши.
– Не говорил, что ли?
– Как же это он мне лично скажет? Я не комбат!
– Ты же стоял рядом, когда они шли и говорили?
– Там было про другое!
– А, понятно! Малины бы где достать! Интересно, тут есть малина? Я не медведь, я – гораздо лучше разбираюсь!
Смех.
– В малине есть биопрепараты! Товарищ лейтенант говорил их название, но они выскочили из головы.
– Наш Домик вымотался. Но он никогда не будет жаловаться, да! Домик молодец.
Фырканье.
– Малышня здесь бы точно попадала (малышней волки называют бойцов первого года службы). Да кто же ее сюда пустит? Они загорают вдоль границы.
– Некоторые даже не загорают! Помнишь тех чудаков, которые рухнули на стройке? Но у них действительно что-то было. Клинкарин хитрый тип! Натрескался карандашей, загнал температуру под сорок с половиной и теперь где-то в Кралепоре. Волк называется! Я считаю, у волков не должны быть таких выкрутасов.
– Командиры идут. – Олег Диодоров, подрагивая хвостом, подошел к своей роте и сказал:
– Друзья, нам нужно прошагать до высоты «…-…», оттуда начинается спуск долинам. Враги там могут быть в достаточном количестве. Драконий Глаз появился над морем, более чем в ста километрах от берега. Он не чувствует наших радиосигналов.
– Точно, Олег Максимович?
– Еще в прошлом году это проверяли, и ни разу… друзья, простите. Товарищ комбат поручил нам собрать травы особой группы. Одновременно можно собирать плоды. Это будет, когда придем.
Бойцы бодро вздернули уши. Искать плоды во время привала – это явное развлечение; другие задачи гораздо скучней, не говоря уже о том, что они тяжелее. Рота Олега Диодорова успешна. Рядом с ней идет рота Владимира Берегова. Он с Олегом родом из одной области.
Владимиру велели помогать комбату в разведке. Остальные роты также были заняты. На вершине заросших склонов, где идет сбор трав, дышится легко. Ветер плещет приятной свежестью, иногда с ним долетают густые ягодные ароматы из долин. Но там сидят драконы. Отряды оперативно заняли промежуточную высоту, откуда можно было далеко вести обзор на юг и на юго-запад. Севернее расположен массив, где большой дичи нет. Драконам интересны большие скопления добычи. Они уже сожрали всю рыбу из окрестных рек и теперь рыщут по лесам. Бойцы собирали станковые пулеметы под руководством волка с красными разводами вокруг зрачков. Быстрыми жестами волк показывал, как нужно разворачивать системы, если драконы ринутся из разных мест. Они на редкость проворные. В носу уже щекочет вражеский запах, но к высоте он не подходит. В ближайшие часы драконов выманивать не станут. Командир полка лично проверял состояние всех рот и советовался с комбатом. У других комбатов дела или задания от командиров. Травы поднимались вверх под углом семьдесят градусов, и даже очень умелым бойцам не всегда удавалось удержаться. Ноги и хвосты съезжают. Олег попросил не прыгать по камням, и все согласились. Если рядом нет комбата и старших командиров, бойцы пользуются значительной свободой.
Камни рушатся вниз. Легкий скрежет.
– Зя-а-а-ря-за, погром летит. Ящеры не дотуркают?
– По-моему, они вообще глухие. Взрослые говорят, они общаются телепатически.
– А как отдельные твари слышат других на большом расстоянии?
– Не знаю.
– Я понимаю, когда связь без слов идет вблизи, как по цепочке. Они не приборы внутри?
– Не знаю! Чего ты ко мне пристал?
– Где я к тебе пристал?
Фырканье.
– Мир?
– Мир, мир!
Бойцы спускаются с вершин. Командир уже нащупал расположение драконов, но пока не говорит о нем. Он туда сейчас пойдет вместе с комбатом. Бойцы тащат связки листьев и стеблей к походным установкам, начинают очищать стебли, выполняют прочие операции, характерные для работы на кухне. Процессом руководит комбат, на которого приятно смотреть. У всех бойцов проверяют физиологический статус. Кому надо дают таблетки или травяной экстракт. Никто не смеет отказаться, однако внутренне все считают себя здоровыми. В роте Олега Диодорова многие ребята выше его ростом и умеют одним рывком поднимать на плечи сразу по два бревна. Олегу даже одного такого размера не удается подняться сразу; он, как инженер, не обязан уметь это делать, к тому же еще он командир; Олег пробовал вскидывать бревна, когда никто не видит. Упрямое бревно или падает с плеча, или хочет опрокинуть. Олег рассердился и засучил рукава до предела. По сравнению с бревном руки кажутся совсем тоненькими, особенно у запястий, ладони достаточно широкие, пальцы умелые, но рукам не хватает мышечной массы. Если Олег побежит по стадиону в одних трусах, его скорей примут за высокого мальчика, а не за командира. Об этом говорили – мимоходом и исключительно старшие волки, поэтому Олег не обижался; но вместе с тем, он не любил ходить с оголенным туловищем и руками. Во время приступов жары он всегда носит гимнастерку. Вредные рукава все равно провисают, намекая на истинную толщину его мускулов. Друзья Олега никогда не говорят об этом.
Командир неожиданно дал приказ искать желтую лаванду. Олег видел ее на самых крутых склонах, где земля словно пытается рухнуть в пропасть. Командир потер нос.
– Товарищ Диодоров покажет, а вы, ребята, соберите.
Сдвинув уши назад, рота начала строиться. Не очень хотелось снова прыгать по камням.
– Народ, там точно нет драконов. Но то, что мы соберем, как раз привлечет их.
Бойцы не очень поняли командира полка. Желтая лаванда растет выше всех цветов и, вероятно, там не так много семян-привлекающих птиц. Драконы бьют из лука на несколько сот шагов. Но сбитая птица так и останется на вершине. Наверное, поэтому, драконы туда не полезут. Так все подумали и стали перемещаться по крутым откосам. Тем временем командир и комбат, друг Олег Диодорова, отправились в сторону долин. Не дойдя до спуска шагов пятьдесят, они всерьез насторожились и стали пробираться сквозь тесные заросли. Они точно могли сказать, проходили ли по этому пути ящеры, или они остаются в долине. Кровавый след был очень слабым. Командир двигал ушами вперед-назад, желая поймать дальний писк или шипенье, свойственное драконам. Аппаратура путалась в показаниях. По ее мнению драконов нет, но есть запах их когтей, смазанных ядом. Это нонсенс: когти всегда сопутствуют драконам. Правда, командир слышал, что тридцать лет назад находили обломки, по форме напоминавшие когти, у которых острый конец был стерт, а тот, что соединяется с пальцем, словно оторван или расплавлен. Кровь драконов на воздухе превращается в агрессивный яд – этим ядом отравляются не только чужие раны, но и сама плоть драконов расщепляется. Внутри драконов есть прочный скелет, но после смерти он растворяется от крови и от других химических соединений. Поэтому драконьи кости являются большой редкостью. Чтобы добыть кость, нужно выпустить всю кровь из тканей.
Командир полежал, прищурился и дунул носом на мошкару. В горных лесах не так много насекомых, как в долине. Комбат время от времени проверял показания ольфактометрической аппаратуры, но она стеснялась работать хорошо. В то время эту технику только начали разрабатывать. Комбат принялся действовать лишь своим носом. К западу идет слабенький намек. Очевидно, источник постоянно входит в воду, и тогда намек исчезает. Командир тоже его заметил. Они быстро посоветовались и неслышно побежали через лес на запад. Край долины имеет вид полусферы с очень густой травой. В ней увидели красные гребни. Это еще не сами драконы. Это их «развлечения», ящеры Зелве. Командиры двигались так, чтоб их собственные следы нельзя было распознать со стороны долины, выбирая заросли с наиболее сильным запахом. Зелве ловят кузнечиков и цикад. Пока еще … серый хвост дернулся в бинокле. За обширным лугом стоят изогнутые стволы, увешанные тенями. Часть теней движется не от ветра. Командир посмотрел и опять поймал хвост. Появился запах рыбы.
– Лежат под кустами. Грызут. Интересно, они подозревают, или им просто дали приказ? По наблюдениям, приказ дают либо вожаки, либо драконихи – эти твари предпочитают сидеть в безопасных местах. Но тоже, с ними драться… не слишком весело; драконихи в два раза крупней драконов. И ползают на четырех ногах, потому что у них животы… морда появилась. Это не вожак. В животах у них миллионы. Если убить дракониху, эти все сойдут с ума. Их можно будет щелкать как в тире.
– У нас есть такой опыт, Геотар Гардарикович?
– Старина, сказать по правде – я не видел ни разу! Ведь саму дракониху очень трудно выискать. Они не ползают на охоту – разве что если останутся без слуг, без этих всех драконов. Старшие товарищи говорили. Правда, тогда была другая война. Дракониху можно подманить костром. Если сжечь нужные ароматы. Это как-то влияет на их башку; дракониха приходит в ярость, велит атаковать. С наших высот мы должны перестукать как можно больше. Старина, что получается?
Комбат с помощью математической модели рассчитывал возможное расположение драконов. Они редко где отрываются от больших групп. Но в самых близких долинах их следа нет. Модель позволяет рассчитать вероятность их расположения. Правда, без компьютера считать приходится в уме. Долины занимают довольно обширное пространство северной части полуострова и соединяются друг с другом. Таким образом, драконы могут обойти ближайшие хребты. Теоретически, они могут идти широким фронтом на юге – но не на юго-востоке, поскольку там скалы упираются прямо в море. Команда прошла по перевалам, мимо горных рек довольно близко от моря. Драконов видели к северу и по данным разведки они занимают обширные равнинные участки. Туда уже два года подряд посылают отряды, полки; сейчас там несколько армий. Оттуда в сторону полуострова могут прийти вертолеты, поскольку Драконий Глаз их не видит. Вертолеты идут очень близко к земле. В горах становится сложнее. Командиры знают, что юг полуострова усеян обломками чужих машин. Но это означает, что драконы не зря так держатся за полуостров. С двух высот хорошо просматриваются две долины. Комбат произнес: драконы могут выйти и дальше.
