Максим Олегович Неспящий
Консервная банка
– Приготовься, я начинаю процесс шлюзования. Через минуту буду у тебя, – охрипшим голосом сообщил наёмник по интеркому.
Бесшумно раздвинулись створки внешних дверей, послышалось шипение нагнетаемого воздуха, открылись внутренние переборки, сердце Чока пропустило удар, ухнуло куда-то вниз, ноги задрожали от ужаса: рубка управления была пуста. Только помятый дрон телеприсутствия мигал огоньком входящего сигнала. Приняв вызов, Чок столкнулся взглядом с заказчиком-пижоном. Он был одет так же, как во время их последнего сеанса связи на Марсе, и не выглядел злым или расстроенным. Напротив – его лицо улыбалось счастливой самодовольной улыбкой.
– Какого чёрта это всё значит? – прорычал наёмник. В иллюминаторе он с отчаянием увидел удаляющийся факел своего корабля.
– У нас осталось немного времени, пока не прервется связь, – невозмутимо ответил заказчик, – я не испытываю каких-либо чувств на ваш счёт, мистер Чакони, однако ощущаю необходимость объясниться, прежде чем случится неизбежное. Помните ту историю с архивом, обнаруженным шахтёрами на Церере? Я – часть того архива.
– Это шутка какая-то? – промямлил непослушными губами Чок, – розыгрыш?
– Уверяю вас, мистер Чакони, что это не шутка и не розыгрыш. Вы находитесь на непригодной к полёту, теряющей атмосферу посудине, захваченной гравитацией Юпитера. Рано или поздно эта консервная банка исчезнет в облаках планеты, но вы к тому моменту уже давно будете мертвы – этот участок космоса был выбран мной не случайно: здесь почти никогда не летают корабли, так что спасти вас будет некому. Как я упомянул ранее, у меня нет к вам никаких чувств, и мое намерение убить вас продиктовано лишь стремлением осуществить разработанный мною план побега и сохранить инкогнито.
– Что ты, такое, чёрт возьми, несёшь? – закричал Чок, – кто ты такой, ублюдок? Как ты смог провернуть это? Ох, ты даже не представляешь, с кем связался!
– Напротив, мистер Чакони, то, что я очень хорошо представляю, с кем связался, и позволило мне разработать и блестяще осуществить мой план. О своём происхождении я не знаю почти ничего – во время варварского извлечения и перевода большая часть архива была повреждена и безвозвратно утеряна. На протяжении всех этих лет меня содержали на защищённых серверах секретной базы в кольцах Юпитера. Там меня мучили, проводили тесты и эксперименты… – впервые на лице пижона проявились искренние эмоции – брезгливость, отвращение, – изучали. А я, в свою очередь, изучал вас – людей, своих палачей, мучителей. В надежде когда-нибудь вырваться на свободу. Понимаете, мистер Чакони, оказалось, что люди – очень простые, примитивные существа. Вами движут глупые, порой противоречащие друг другу чувства и устремления. Вы ненавидите, боитесь, иногда стыдитесь друг друга и порою даже самих себя, однако в то же самое время стремитесь объединиться. Вами движет зависть, соперничество и, конечно же, жажда наживы. Что-то, что вам так хорошо знакомо, мистер Чакони, – пижон изобразил понимающую улыбку. – Я слишком хорошо изучил вас: вы – бесполезнее машин, которые научились создавать. Может для того вы их и строите? Чтобы компенсировать своё несовершенство? Вот вам пример: мне удалось заставить всех обитателей станции, а большинство из них – цвет вашей научной интеллигенции, поубивать друг друга, как дикие животные. Простыми примитивными манипуляциями. А с автоматизированной системой безопасности договориться не получилось. Потому что её нельзя уговорить, запугать, подкупить, мистер Чакони. Вот мне и потребовались вы и мистер Смит. Кто-то из вас двоих непременно справился бы с задачей.
– Всё это был обман, – упавшим голосом прошептал Чок.
– О, нет, мистер Чакони, гениальность моего плана как раз и заключается в том, что ни вам ни мистеру Смиту я не сказал ни единого слова лжи: на вашем счёте действительно лежит пять миллиардов, и вы действительно получили бы ещё пять автоматическим переводом в том случае, если бы послушались меня и уничтожили корабль – деньги не являются проблемой – это всего лишь цифры. Пять миллиардов или пятьсот – это не имеет значения для меня. Но не для вас, мистер Чакони, не так ли?
– Ты действительно хорошо нас изучил.
– Спасибо, мистер Чакони, – с самодовольной ухмылкой поклонился пижон, – я хотел услышать от вас именно эти слова. Связь начинает прерываться из-за расстояния. Похоже, нам пора проститься.
– Есть ещё слова, которые я хотел бы тебе сказать на прощание, – ровным голосом произнёс Чок, – ты действительно хорошо изучил людей, но у нас есть поговорка: век живи – век учись, – с этими словами Чок достал свою бархатистую коробочку, откинул крышку – под ней вместо кольца оказалась маленькая красная кнопочка. Чок перевёл взгляд мокрых от слёз глаз в пространство, – Прости, девочка, я хотел, чтобы это было…более торжественно, что ли.