Максим Олегович Неспящий
Консервная банка
Чок застыл, парализованный противоречиями, которые вызвало в его раздвоившемся сознании это предложение: с одной стороны, чтобы представить возможности, которые открывает для человека такая невероятная сумма денег, нужна фантазия побогаче, чем та, которой обладает престарелый охотник за головами, с другой – чтобы вообразить опасности, которым человек рискует подвергнуться на пути к обретению такой суммы денег, требуется фантазия не меньшего масштаба. Слизняк истолковал молчание Чока по-своему.
– Десять миллиардов, мистер Чакони. Половина из этой суммы в качестве аванса немедленно будет переведена на любой названный вами счёт в любой удобной для вас валюте сразу же после подписания договора. И, кстати, говоря о вашем повышенном чувстве самосохранения: наша станция находится на одном из маленьких камешков в кольцах Юпитера, вдали от исследовательских баз и торговых путей. Наши покровители имеют большое влияние, почти неисчерпаемые ресурсы и чувство самосохранения подстать вашему. Поэтому сквозь орбитальную защиту, установленную на этом камешке, ничто не может пролететь безнаказанно. Судно, которое вам предстоит найти и уничтожить, представляет из себя издырявленную консервную банку без орудийных платформ и с отстреленными двигателями, так что оно дрейфует сейчас где-то в радиусе пары миллионов километров от обозначенной зоны. Вам абсолютно ничего не грозит – уверяю вас.
– Почему в таком случае вы так уверены, что пилот ещё жив? – прохрипел пересохшим горлом Чок.
– Вот тут мы и подходим к границам, обозначенным одним из требований наших покровителей – лишние вопросы, никак не влияющие на успешность исполнения заказа, не приветствуются.
Чувствуя, что горько пожалеет об этом, Чок заключил контракт, приложив ладонь к специальному считывателю, расположенному на боку дрона.
– Благодарю вас, мистер Чакони. Уверен, вы не пожалеете о принятом решении. Вся необходимая информация направлена на ваш зашифрованный электронный адрес, деньги уже перечислены на счет. Удачной охоты! – с этими словами голограмма вспыхнула облачком мерцающей пыли и погасла, а дрон телеприсутствия отправился обратно в зал на поиски очередного клиента. Секундой позже дважды пискнул коммуникатор, сообщив о новом письме и денежном поступлении. Чок залпом допил самбуку, почти не ощутив вкуса – теперь денег на его счете стало больше, чем он сможет потратить за остаток жизни, и это только половина.
– Во что же я такое вляпался? – пробормотал наёмник, вставая из-за стола.
Бэтти, как её ласково называл Чок или «BT-101», о чём свидетельствовала гравировка на шильдике рядом с неприличной для озвучивания датой производства и серийным номером, была когда-то частью шахтерского оборудования. Мужик, который почти даром отдал Чоку платформу чуть меньше полувека назад, после того как контора, в которой он работал, разорилась и ушла с молотка, утверждал, что малышка успела поработать даже в астероидном поясе, где принимала активное участие в освоении недр Цереры, когда шахтёры наткнулись на архивы неизвестной внеземной цивилизации. Стоимости ей это тогда не прибавило, но Чоку нравилось думать, что у его транспортного средства имеется такая богатая, интересная история. За десятилетия добросовестного труда Бетти пришлось пройти через такое количество ремонтов и модификаций, что, наверное, даже сам бывший хозяин не узнал бы свою рабочую лошадку без того самого заводского шильдика, отполированного до блеска пальцами Чока в традиционных приветствиях и прощаниях. Для себя древний парадокс корабля Тесея Чок решил давно: да – ни одной детали от прежней «BT-101» в нынешней Бэтти не осталось – это верно. Однако в этой титановой пластинке с буквами и цифрами до сих пор хранится её душа, а значит и парадокса никакого нет.
Погладив пластинку пальцами, Чок активировал бортовой компьютер и запустил системы предполётных проверок.
– Последнее дело, девочка, – пробормотал он себе под нос, достав из кармана обшитую бархатом коробочку, похожую на те, в которых хранят кольца, – и потом мы сможем наконец отдохнуть, – он уже давно решил, что не будет перепродавать Бэтти другому хозяину: его девочка заслужила отдых.
Как в бесконечной пустоте и темноте найти космический корабль с отключённым маяком и отсутствующими двигателями, летящий с неизвестной скоростью в неизвестном направлении? В таком положении для навигационных приборов пассивного наблюдения судно почти ничем не отличается от небольшого метеорита или астероида, который нужно облететь, избегая столкновения. Какой-нибудь новичок-дурачок распустил бы пучки лидаров во все стороны, что твой павлин – хвост. Это дало бы ему четкое представление обо всех объектах вокруг, включая не только позиционирование, но и их форму, состав, скорость и направление движения, но этим он подсветил бы и себя самого, призывая только и ждущих подобного самоубийственного порыва пиратов к тесному вооруженному сотрудничеству. Человек с научным складом ума наверняка изучил бы карту движения естественных космических тел, сопоставил с данными бортовых систем пассивного наблюдения, и вычислил каменюку, которой в это самое время тут быть не должно. Это заняло бы куда больше времени, пришлось бы здорово помотаться по космосу в радиусе зоны поиска, однако средняя вероятность обнаружения объекта, помноженная на низкую вероятность обнаружения себя, дают вполне удовлетворительный прогнозируемый результат, что определённо стоит затраченных усилий.