Максим Олегович Ключник
История зеленого дома
– Вот представляешь, даже мама с папой не понимают меня. Я Мурзика нашел буквально на днях, представляешь, сидел и так жалобно мяукал, звал свою маму. Никто к нему даже не подходил. А он уже замерз почти, снегом уже заметало. Я же не могу его вот так бросить. И тебя, солдатик, бросить не могу. Вы не обижайтесь на Мурзика, он просто очень любит играть, его там другие кошки и собаки обижали постоянно, кусали и царапали, а баба Люба из соседнего подъезда, как-то видел, била его тряпкой, за то, что он к ним в подъезд забился погреться. Он, правда, очень хороший, просто еще не умеет вести себя хорошо. Но он научится, я верю, всему научу его. Мурзик больше не будет вас обижать, честно-честно.
Артем еще раз осторожно потрогал остаток ноги солдатика, поправил его, сонно зевнул и отправился отдыхать.
* * *
– Феликс, что с тобой?
Альта, залитая слезами, бросилась к еле стоящему на ноге стеклянному солдатику. Он выглядел сокрушенным, но стоял прямо, используя игрушечную мушкету как точку опоры.
– Альта, я же говорил, что защищу нас, – с серьезным видом ответил Феликс. – Наш зеленый дом в безопасности, а враг отступил. Победа в еще одном славном бою, – он снова замолчал и сдержанно улыбнулся.
– Зачем же ты полез на зверя, ну зачем, Феликс! Тебя же могут… выбросить…
Альта вновь разразилась горькими слезами, закрыла лицо ладошками и села перед солдатиком на ветки. Феликс попытался успокоить девочку, но вдруг услышал басистый голос, зовущий откуда-то снизу.
Стараясь передвигаться как обычно, но все же прихрамывая, солдатик подошел к краю елочных веток. С пола на него смотрел дедушка Мороз.
– Феликс, как ты? Трещины от ноги не пошли выше?
Солдатик осмотрел себя.
– Нет, дедушка, спасибо за заботу. На этот раз мы отбились.
Дедушка Мороз стукнул старым посохом об пол.
– Феликс, я понял, кто это. Очень давно в одном из домов, где я был на праздниках, находился подобный зверь. Люди называют его Кошкой. Этот, конечно, немного другой, меньше того, словно увидел белый свет лишь недавно.
– То есть, это тоже ребенок зверя? – Феликс поправил мушкету, чуть не потеряв равновесие.
– Да, друг мой. Человеческие дети любят нас, поэтому и просят своих родителей, чтобы те распаковывали игрушки и украшали нами елочные ветки. Дети зверя это такие же дети, Феликс. Да, он причинил тебе такую боль, но только от незнания своих действий. Не держи на него обиду. Он научится правильно вести себя.
Феликс призадумался на миг. Страшный черный зверь больше не казался ему ужасающим, хитрым и беспощадным врагом.
Глава 6
За окном уже поднималось солнце, едва проглядывающее из-под пелены тяжелых снежных туч. Метель забрасывала дороги и тротуары, люди сражались с внезапно накатившей снежной кашей, попутно закрывая лица варежками от колкого пронзающего ветра. На фонарных столбах и растяжках до сих пор не отключились новогодние украшения, уже слабо различимые из-за побеждающего дневного света, но старающиеся отстоять свое место для привлечения внимания в глазах каждого жителя. Дерева и старенькие заборы украшали массивные снежные шапки, схожие со строгими казачьими папахами. Шли последние деньки перед наступающим праздником, люди, казалось, тайком несли в свои квартиры и дома подарки, обернутые в блестящую и безумно красивую разноцветную бумагу, чтобы порадовать своих близких неожиданным сюрпризом.
Андрей ходил по квартире, в руках его вновь покоились документы и отчеты. Однако мыслями он был не с ними – ему очень хотелось поскорее отдохнуть и расслабиться, а не заниматься бумажной волокитой. Сын был дома, но упорно не хотел выходить из своей комнаты. Андрей подумал, что лучше момента не уловить, и начал потихоньку вынимать из шкафа в спальне квадратные цветные, перетянутые разноцветными лентами коробочки разных размеров. Аккуратно, стараясь не шуметь, он пододвинул ватного деда Мороза к себе и начал заставлять основание елки подарками. Их было так много, что Андрей сначала вообще хотел убрать ватную игрушку в другое место, но, посмотрев в единственный целый глаз строгого дедушки, раздвинул подарочные коробки и выделил место для игрушки, поставив ее в центре.
Артем сидел за компьютерным столом, обложенный газетными разворотами. Читать он, конечно, любил, но на сей раз макулатура понадобилась ему для иных целей – на газетных листах лежал тюбик клея, от которого небрежно тянулась застывшая нитка к бумажному покрытию. В стороне от клея шла кропотливая работа – Артем лечил раненную ногу своей игрушке. Отломанный сапог в одной ручке дрожал от напряжения, постоянно пытался проскользнуть мимо острых краев солдатских галифе в другой. Сжав себя до максимума, Артем задержал дыхание и воссоединил отломленный фрагмент, аккуратно вытерев тряпочкой излишки клея по краю стыка. Мальчику казалось, что стеклянный солдатик смотрит с искренней любовью на своего спасителя, благодарит его за то, что сохранил ему жизнь.
– Твой бой не проигран, солдат, – серьезным детским голосом проговорил Артем.
Рядом на кровать запрыгнул котенок Мурзик, помахивая хвостом, с любопытством подглядывал, чем же там занимается хозяин. Два больших желтых глаза внимательно следили за движениями мальчика.
– Мурзик, не трогай моего солдатика, – Артем повернулся к котенку и погрозил пальчиком. – Он очень хороший. И елку трогать нельзя. Игрушкам очень страшно, когда ты вот так нападаешь на них. Хорошо, что вот его можно починить, а могло бы произойти по-другому. Я бы тогда очень сильно расстроился.
Артем представил, что ему приходится выбрасывать так полюбившиеся елочные игрушки, и понуро опустил голову. Котенок подошел еще ближе к мальчику, сел на задние лапки и коротко мяукнул. Ребенок поднял взгляд, улыбнулся и погладил Мурзика.
– Тебе вот не хотелось быть там одному, – Артем вновь обратился к котенку и показал на снежную метель за окном, – а им, – он показал на солдатика, – им не хочется навсегда покидать праздник и друг друга.
* * *
Наступала последняя предновогодняя ночь. Альта не могла найти себе место, то и дело перебегала с места на место, взглядом разыскивая Феликса. Она очень переживала, что защитник их зеленого дома больше никогда не вернется к ним. Альта очень к нему привыкла, полюбила как родного отца и старшего брата. Каждый новый год в ее жизни Феликс был рядом, их даже вешали практически всегда вместе. Статный солдатик и хрупкая девочка практически каждый раз были неразлучны. Близилась новогодняя ночь, и страхи остаться одной пугали Альту и заставляли ее сердечко сжиматься. Откуда-то сверху послышался легкий шорох, и в одно мгновенье рядом с девочкой появился знакомый пушистый рыжий хвост. Девочка не успела испугаться, их взгляды моментально пересеклись. Альта, не долго думая, быстро обняла пушистого зверька и снова расплакалась.
– Не бойся, девочка, – донесся снизу басистый тяжелый голос. – Твой солдатик не пропадет, он очень смелый. Вот увидишь.
Тем временем в комнате Артема стояла полнейшая тишина, единственным источником света служила праздничная иллюминация за окном, переливающаяся в свете медленно падающих снежинок. Феликс осторожно посмотрел по сторонам, увидел спящего мальчика, оперся на локти и сел. Провел пальцами по клеевому стыку. Похоже, Артему действительно удалось вернуть солдатика в строй. При попытке пошевелить приклеенным сапогом, Феликс с удивлением увидел отдачу от конечности.
Рядом на стол мягко запрыгнул Мурзик. Два желтых глаза блестели в пересвете уличных лучей, казалось, будто зверь вернулся, чтобы закончить начатое. Феликс улыбнулся и помахал ему рукой.
– Так вот ты, оказывается, какой, – тихо проговорил стеклянный солдатик. – Вы с Артемом чем-то похожи.
Котенок сел рядом с игрушкой, оживленно наблюдая за ее подвижностью. Нападать, однако, он не торопился.
– Мурзик – так ведь тебя зовут? Давай будем дружить. Мне очень дорога наша елка, это мой дом. А этот мир, где находится мой дом – это теперь и твой дом.
Мурзик оглядел комнату беглым взглядом и внимательно продолжил наблюдать за Феликсом.
– Там, в твоем старом мире, у тебя не было друзей, – продолжил солдатик, – теперь они у тебя будут. Если тебе покажется, что с тобой никто не общается, приходи к нам, мы найдем тебе место под елкой. Там есть такой интересный дедушка, Морозом зовут, вы явно подружитесь, – подмигнул Мурзику Феликс.
