Эд Макбейн
Валентинов день

Глава 11

Клуб "Король и королева" находился в Квартере, ближе к зажиточным кварталам.

Для того, чтобы войти в "Короля и королеву", нужно было спуститься с тротуара на одну ступеньку. Справа от входа находился витраж, на нем слева располагался карточный король, а справа – дама. Эффект был почему-то пугающим. Витраж освещался изнутри так, что создавалось впечатление,будто на стекле играет яркое солнце. От стриптиз-клуба все ожидают чего-нибудь более крикливого, ну, например, хотя бы портретов девочек в натуральную величину. Здесь же – никаких плакатов. Название тоже отсутствовало. В центре входной двери находился лишь маленький круглый золотой герб – единственный ключ к названию. На другом круглом золотом диске на двери был выгравирован номер дома – "12Н".

Хоуз и Карелла открыли дверь и вошли в клуб.

"Король и королева" имел такой же запущенный, заброшенный вид, как большинство ночных заведений днем. Подобное зрелище всегда пугало Стива Кареллу. Это было похоже на то, как если бы он в десять часов утра повстречал в Штраффте женщину средних лет, одетую в черное сатиновое платье, всю в алмазах. "Король и королева" днем выглядел еще более нелепым. Нигде ни единого признака жизни.

– Эй! – закричал Карелла. – Есть кто-нибудь?

Его голос эхом отозвался в длинном помещении. Окно в дальней стене пропускало тоненький, сероватый из-за дождя луч солнца. Этот луч освещал пыль на сиденьях стульев, поставленных на столики.

– Эй, кто-нибудь! – опять крикнул Карелла.

– Пусто, – сказал Коттон Хоуз.

– Похоже. Есть кто живой? – еще раз закричал Стив Карелла.

– Кто там? – раздался чей-то голос. – Мы открываемся в шесть вечера.

– Где вы?

– На кухне. Клуб закрыт.

– Выйдите на минутку.

Неожиданно из сумрака показался мужчина, вытирающий руки о полотенце. Он пересек луч света и подошел к детективам.

– Закрыто, – объявил он.

– Мы из полиции, – представился Карелла.

– Все равно закрыто. Тем более для копов. Если я обслужу вас, у меня отберут разрешение на продажу спиртных напитков.

– Вы Рэнди Симмс? – спросил Карелла.

– Он самый, – ответил Симмс. – А что? Что я сделал?

– Ничего. Давайте где-нибудь сядем и поговорим.

– Где хотите. Выбирайте любой столик.

Они сняли стулья с одного из столов и уселись. Симмс, мужчина лет пятидесяти, был одет в белую рубашку с расстегнутым воротником и закатанными рукавами. На красивом лице находилось слегка усталое выражение. Владелец клуба напоминал человека, который проводит лето в Сен-Тропезе в окружении красоток в бикини, а зиму в Сен-Морице, катаясь на лыжах без креплений. Карелла готов был поспорить, что у Рэндольфа Симмса есть "мерседес-бенц" и коллекция восточного нефрита.

– Что случилось? – спросил Симмс. – Опять что-нибудь нарушили? Я уже сделал дополнительные выходы и везде повесил указатели. Что на этот раз?

– Мы не пожарники, – объяснил Карелла. – Мы копы.

– Какая разница? Кто бы ко мне ни приходил – пожарники или копы, – приходится раскошеливаться. В чем дело?

– Вы знаете Бабблз Цезарь?

– Знаю, – ответил Симмс.

– Она работает у вас?

– Да, она у меня работала. – Не знаете, где она?

– Не имею ни малейшего представления. А в чем дело? Она что-нибудь натворила?

– Похоже, она пропала без вести.

– Это преступление?

– Не обязательно.

– Тогда зачем вы ее ищете?

– Хотели бы поговорить с ней.

– Вы не одиноки в этом желании, – сказал Рэнди Симмс.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что все, кто сюда заходит, хотят поговорить с Барбарой. Она очень привлекательная женщина. Очень неспокойная, но и очень красивая, – объяснил Симмс.

– Она доставляла вам хлопоты?

– Да, но не по работе. Барбара всегда приходила вовремя, когда положено, выходила на сцену, не грубила посетителям. Так что по работе никаких неприятностей не было.

– Тогда о каких хлопотах вы говорите?

– У нас случилась пара драк.

– Из-за Барбары?

– Да.

– Кто?

– Не понял.

– Кто дрался?

– А, не помню. Посетители. Смешно, что ни говорите. Мужчина наблюдает, как женщина раздевается, и забывает, что находится в общественном месте и что это игра. Он начинает представлять, что он с ней наедине и что она раздевается только для него. Когда загорается свет, иногда эти фантазии проходят. Когда одна и та же мысль возникает у двоих, недалеко до беды. Человеку, который думает, что девочка принадлежит ему и раздевается для него, не нравится, что у соседа такие же мысли. Бац, и в дело идут кулаки. Мы выбрасываем таких на улицу или, по крайней мере, раньше выбрасывали. Сейчас нет.

– Сейчас вы им позволяете драться? – удивился Хоуз.

– Нет. Сейчас просто мы им не даем шанса пофантазировать.

– Как вам это удается?

– Очень просто. Убрали девочек.

– Ого! Изменили лицо клуба?

– Да. Убрали девочек и оркестр. Оставили только первоклассного джазового пианиста. Напитки, слабый свет, спокойная музыка. Приходите со своей девочкой и можете держать за руку ее, а не руку дамы, которая извивается на сцене. За последние две недели не произошло ни одной драки. – Почему вы пошли на это, мистер Симмс?

– В основном из-за Барбары. Это из-за нее разгоралось большинство драк. Думаю, она провоцировала их. Она выбирала пару самых здоровых посетителей и начинала их обрабатывать, сначала одного, потом другого. Затем в ход шли кулаки. Когда она перестала выходить на работу, у меня остались только второсортные девочки. Без нее представления в "Короле и королеве" проходили по-любительски, неинтересно. А держать просто так оркестра нет смысла.

– А что, с оркестром тоже были неприятности?

– Сколько угодно. Один из парней, тромбонист, оказался наркоманом. Я никогда не знал, когда он выйдет на работу, а когда отправится блевать в канаву. Затем без предупреждения исчез и барабанщик. Просто не вышел на работу и все. А барабанщик важная персона в оркестре, который играет чувственную музыку. Так я очутился без исполнительницы главного номера и без барабанщика. Можете представить себе, что тут было?

– Давайте-ка окончательно все выясним, – предложил Карелла. – Вы говорите, что Барбара и барабанщик исчезли одновременно?

– Да, в одну и ту же ночь.

– Когда это произошло?

– Точно не помню. Кажется, за несколько дней до Валентинова дня, – ответил Симмс.

– Как звали барабанщика?

– Майк, а дальше забыл. Какая-то итальянская фамилия – язык можно сломать. Нет, не помню. Помню только, что она начинается на "Ч".

– Барбара и Майк дружили?

– Кажется, нет. По крайней мере, я ничего такого не замечал. Ну болтали, как болтают девочки с музыкантами, но ничего серьезного. Кажется, я понимаю. Думаете, они смылись вместе?

– Не знаю, – ответил Стив Карелла. – Во всяком случае, это возможно.

– Между девочками и музыкантами все возможно, – согласился Рэнди Симмс. – Поверьте, без них лучше. Пианист сейчас играет спокойную музыку. Все молча слушают в полумраке. Здорово! Никаких драк, интриг.

– Не можете вспомнить фамилию барабанщика?

– Нет.

– Ну хоть попробуйте.

– Могу только сказать, что она начинается на "Ч". Никогда не мог запомнить итальянские фамилии.

– Как называется оркестр? – спросил Карелла. – По-моему, никак. Это была сборная группа.

– Ну а лидер хоть был?

– Ну не совсем лидер. Просто парень, который собрал их вместе.

– Как его звали?

– Эллиот. Эллиот Чамберс.

– И еще, мистер Симмс, – продолжил Стив Карелла. – Агент Барбары сказал нам, что она в момент исчезновения жила с двумя другими девушками. Не знаете с кем?

– Одну знаю, – сразу же ответил Рэнди Симмс. – Мэрла Филлипс. Она тоже выступала у меня.

– Не знаете, где она живет?

– Ее адрес в журнале. – Владелец клуба посмотрел на детективов. – Найти?

– Найдите, – попросил Карелла.

– Ну и что нам это дает? – спросил Коттон Хоуз на улице. Стив Карелла пожал плечами.

– Поговорю с музыкантами. Может, узнаю фамилию барабанщика.

– У них большие кисти?

– Понятия не имею, – ответил Карелла. – Но что-то уж слишком большое совпадение. Оба смылись, исчезли в одну и ту же ночь.

– Да, – согласился Хоуз. – Ну а что с Мэрлой Филлипс?

– Может, ты заскочишь к ней?

– Идет, – ответил Хоуз.

– Видишь, какой я добрый? Себе беру музыкантов, а танцовщиц оставляю тебе.

– Ты женатый мужчина, – сказал Хоуз.

– И отец к тому же, – кивнул Карелла.

– Верно, и отец.

– Если понадобится моя помощь, я буду в участке.

– Какая мне может понадобиться помощь? – удивился Хоуз.

Мэрла Филлипс жила на первом этаже дома, находящегося в четырех кварталах от "Короля и королевы". На почтовом ящике были написаны сразу три фамилии: "Филлипс, Цезарь и Смит". Хоуз нажал кнопку, дождался ответного звонка и вошел в дом. Квартира находилась в углу коридора. Он позвонил. Дверь открылась почти немедленно.

– Ого! – воскликнула Мэрла Филлипс.

Конечно, он ее сразу узнал и тут же удивился, почему он сегодня такой рассеянный? Когда Симмс сказал, как зовут девушку, он почему-то не вспомнил ее.

– Мы с вами встречались в конторе мистера Тюдора? – спросила девушка. – Да, это я.

– Коттон, да? Ну что ж, входите, Коттон. О, парень, вот это сюрприз! Я зашла всего минуту назад. Вам повезло, что вы меня поймали. Через десять минут я собиралась уйти. Входите, входите, а то простудитесь в коридоре.

Коттон Хоуз вошел в квартиру. Только стоя рядом с девушкой, он понял, какая она высокая. Детектив попытался представить, как она выглядит на сцене, и едва устоял на ногах.

– Не обращайте внимания на разбросанное белье, – извинилась Мэрла. – Я живу с Тэффи, актрисой. Не бойтесь, все пристойно. Хотите выпить?

– Нет, благодарю вас, – ответил Хоуз.

– Слишком рано? Можно вас попросить, Коттон?

– Конечно.

– Мне нужно узнать, не звонил ли кто-нибудь. Накормите, пожалуйста, кота. Бедняжка, должно быть, совсем умирает с голода.

– Кота?

– Да, сиамский кот. Он где-то в квартире. Как только вы начнете греметь на кухне, он сразу же прибежит. Еда под раковиной. Откройте консервы и положите в миску. И нагрейте, пожалуйста, ему молока. Он не пьет холодное.

– Хорошо, – сказал рыжий детектив.

– А вы душка. Идите, покормите кота. Я мигом.

Девушка отправилась к телефону, а Хоуз – на кухню. Когда он открывал под бдительным оком немедленно объявившегося сиамского кота консервы, то услышал голос Мэрлы.

– Кто? – спрашивала она по телефону. – Не знаю такого. Ладно, я позвоню ему позже. Больше никого? О'кей, спасибо.

Она положила трубку и пришла на кухню.

– Вы до сих пор греете молоко? – удивилась Мэрла Филлипс. – Оно будет очень горячим. Выключайте.

Хоуз снял с плиты кастрюльку и налил молоко в миску, стоящую на полу.

– О'кей. Теперь идите за мной. Мне нужно переодеться. Через пять минут у меня позирование. Я подрабатываю натурщицей. Разные соблазнительные фотографии для мужских журналов. Быстрее идите сюда. Быстрее!

Он вошел в спальню, в которой стояла двуспальная кровать, большой шкаф, несколько стульев и множество грязных кофейных стаканчиков, деревянных ложек и одежды, разбросанной везде, где только можно.

– Извините за беспорядок, – сказала Мэрла. – Тэффи страшная неряха.

Она швырнула на пол свой пиджак, одновременно разуваясь. Затем начала вытаскивать из юбки блузку.

– Отвернитесь, пожалуйста. Извините.

Хоуз отвернулся, удивляясь, почему Мэрла Филлипс раздевалась без стеснения перед глазами десятков мужчин в клубе, но находила неприличным делать то же самое перед одним-единственным. "Женщины…" – подумал он и недоуменно хмыкнул про себя. За спиной послышался шорох одежды.

– Терпеть не могу пояс с резинками, – пожаловалась Мэрла. – Но я высокая девушка, и он мне, говорят, необходим. Не понимаю, что сексуального они в нем находят? Что вам угодно, Коттон?

– Нам сказали, что вы жили с Бабблз Цезарь. Правильно?

– Правильно. Вот черт, чулки порвались! – Полуголая девушка бросилась мимо детектива к шкафу, достала из нижнего ящика чулки и опять исчезла. – Извините. Так что с Барбарой?

– Она жила с вами?

– Да. Ее имя до сих пор на почтовом ящике. Ну вот, совсем другое дело. Я всегда рву чулки, когда спешу. Их сейчас делают, наверное, из папиросной бумаги. Все не хватает времени убрать ее фамилию. О, если бы у меня было время, я бы… Так что вы хотели узнать о Барбаре?

– Когда она съехала?

– Как раз когда произошла эта кутерьма. Я имею в виду, когда мистер Тюдор заявил в полицию об ее исчезновении.

– Сразу после Валентинова дня?

– Да.

– Она предупреждала вас об отъезде?

– Нет.

– Значит, ее вещи до сих пор здесь?

– Да.

– Выходит, она не съехала, а просто не показывается.

– Да, возможно, она вернется. О'кей, поворачивайтесь, – велела Мэрла.

Коттон Хоуз повернулся. Мэрла надела простое черное платье, черные нейлоновые чулки и черные туфельки на высоких каблуках.

– Ровная стрелка на чулках? – спросила она.

– Ровная.

– Вам нравятся мои ноги? По-моему, они слишком худые для меня.

– Мне кажется – о'кей, – успокоил ее детектив. – Почему вы думаете, что Барбара вернется?

– По-моему, она с кем-то развлекается. Барбара любит мужчин. Она вернется. Поэтому, наверное, я не убрала фамилию с почтового ящика.

– Барабанщик Майк в числе мужчин, которые ей нравились? – поинтересовался Хоуз.

– Не знаю. По крайней мере, она никогда о нем не говорила. И он сюда никогда не звонил. Извините, мне нужно накраситься.

Девушка отодвинулась от Хоуза куда-то в угол и села перед огромным зеркалом. Туалетный столик был заставлен косметикой. Среди пузырьков и флаконов Хоуз заметил маленькую коробочку с этикеткой "Скинглоу". Он принялся ее рассматривать.

– Ваша? – спросил он.

– Что? – повернулась к нему Мэрла с губной помадой в руке. – О, да, моя. Моя и Тэффи, и Барбары. Мы все ею пользуемся. Очень хорошая пудра. Она не бледнеет на свету. Знаете, иногда при ярком свете кожа кажется очень белой. Конечно, неплохо выглядеть бледной, но не белой, как мертвец. Поэтому мы пользуемся "Синглоу". Она снимает бледность. Этой пудрой пользуются все актрисы.

– Не знаете фамилию Майка?

– Конечно, знаю – Чипарадано. Прелесть, правда?

– У него большие кисти?

– У всех мужчин большие руки, – ответила Мэрла.

– Я хотел спросить, вы не обратили внимание, у него, может, необыкновенно большие?

– Не обратила. – Девушка повернулась к полицейскому. – Ну как? Который час?

– Вы выглядите прекрасно. – Детектив посмотрел на часы. – Четверть первого.

– Опаздываю, – упавшим голосом заявила она. – Как, по-вашему, я выгляжу сексуально?

– Да.

– Ну что же. Тогда, значит, все о'кей.

– Не знаете, с кем встречалась Барбара? – спросил Хоуз. – С кем она могла бы убежать?

– Был один парень, который очень часто звонил ей. Послушайте, извините, но мне пора. Может, как-нибудь позвоните? Вы очень привлекательный парень. Если как-нибудь вечерком окажетесь в наших краях, заглядывайте. Моя чертова сожительница всегда варит кофе.

– Спасибо, – поблагодарил Коттон Хоуз. – Кто часто звонил Барбаре?

– Как его? Какая-то русская фамилия. Минуточку, я постараюсь вспомнить. – Мэрла Филлипс достала из ящика черную сумочку, бросила в нее губную помаду, пудру, мелочь и маленький женский бумажник. – Ну вот, наконец готово, – объявила она. – У меня есть адрес? – спросила она сама себя. – Есть. – После небольшой паузы девушка добавила:

– Его зовут Андрович. Карл Андрович. Моряк, кажется. Послушайте, Коттон, позвоните мне. Вы, надеюсь, не женаты?

– Нет. Вы сказали Андрович?

– Да, Карл Андрович. Обещаю, скучать не будете. Я не всегда так тороплюсь.

– Конечно, но…

– Пошли, мне нужно бежать! Быстрее! Может, хотите отправиться со мной на съемки? Нет, пожалуй, не надо. Я буду нервничать… Пошли, пошли. Захлопните дверь, Коттон!

Детектив захлопнул дверь.

– Все это черное из Франции. Лифчика практически нет. Фотографии должны быть…

– Когда Андрович звонил в последний раз? – спросил Хоуз.

– За несколько дней до ее исчезновения, – ответила Мэрла. – Смотрите, такси! Вы умеете свистеть?

– Конечно, но…

– Свистите!

Коттон Хоуз засвистел. Такси остановилось, и они забрались в машину.

– Куда, черт возьми, я подевала этот адрес? Минуточку, – попросила она водителя. – Езжайте пока в Холл. Я сейчас найду адрес. Думаете, она убежала с Андровичем? Это возможно, Коттон?

– Сомневаюсь. Андрович дома. Если только…

– Что если только?

– Не знаю. Наверное, нам придется поговорить с Андровичем.

– Вот адрес, – обрадовалась Мэрла. – Холл авеню, 695. Только побыстрее, пожалуйста. Я ужасно опаздываю.

– Леди, – ответил таксист. – Я еще ни разу не возил в этом такси ни одного пассажира, который бы ужасно не опаздывал.

Глава 12

В комнате детективов Хоуз сказал Карелле:

– Я выяснил фамилию барабанщика.

– Я тоже. Узнал телефон Чамберса и позвонил ему. Барабанщика зовут Майком Чипарадано. Я еще раз позвонил в профсоюз музыкантов, узнал адрес и номер телефона Майка…

– Уже звонил ему? – прервал его Хоуз.

– Да, никто не отвечает. Надо бы заскочить к нему после обеда. Ты ел?

– Нет.

– Пошли?

– О'кей. Кстати, нам придется заехать еще в одно место.

– Куда?

– К Андровичу.

– Зачем? Ведь наш Дон Жуан вернулся? – удивился Карелла.

– Да, но соседка Бабблз сказала, что Андрович часто ей звонил.

– Соседке?

– Нет, Барбаре.

– Андрович? Андрович звонил Бабблз Цезарь?

– Ага.

– Так, значит, он опять в деле?

– Похоже. Он звонил ей за несколько дней до исчезновения мисс Цезарь, Стив, – объяснил Коттон Хоуз.

– Гм… Что бы это значило?

– Он единственный, по-моему, человек, который может ответить на этот вопрос.

– О'кей. Значит, сначала поедим, затем к Чипарадано. Господи Иисусе, действительно язык можно сломать. И последний – наш влюбчивый моряк. Коттон, бывают времена, когда я очень устаю от этой работы.

– А ты когда-нибудь пытался угнаться за танцовщицей из стриптиз-клуба? – поинтересовался Хоуз.

Майк Чипарадано жил в меблированных комнатах на Шестой северной улице. Дома его не оказалось, и хозяйка сказала, что он не показывается уже с месяц.

Домовладелица была тоненькой женщиной в цветастом халате. Во время разговора она продолжала уборку в коридоре.

– Он задолжал за два месяца, – пожаловалась она. – Майк влип куда-нибудь?

– Когда вы видели его в последний раз, миссис Марстен? – поинтересовался Хоуз.

– В феврале, – ответила женщина. – Он задолжал за февраль и март, если, конечно, собирается здесь жить, хотя я в этом сомневаюсь. Вы так не думаете?

– Не знаю. Не могли бы вы показать его комнату?

– Конечно. Только не успокаивайте меня. Что он натворил? Он наркоман? Все музыканты наркоманы.

– Вот как? – удивился Карелла. Они начали подниматься по лестнице.

– Конечно. Они колются прямо в вену. Героин. Это яд! Его комната на третьем этаже. Я вчера там убирала, – тарахтела миссис Марстен.

– Вещи на месте?

– Да, и одежда, и барабаны. С какой это стати человек станет уезжать и оставлять вещи? Единственное объяснение, по-моему, это то, что он наркоман. Комната там, в конце коридора. Так что он сделал, вы сказали?

– Вы знаете точно, какого числа он исчез, миссис Марстен?

– Я могу точно назвать день, – ответила домовладелица, но почему-то не назвала.

– Так когда? – обратился к ней Хоуз.

– Двенадцатого февраля, накануне тринадцатого. Поэтому я и запомнила. Тринадцатое, пятница, чертова дюжина. Вот его комната. Секундочку, я сейчас открою дверь.

Она вставила в замок ключ.

– Что-то с замком. Нужно его заменить. – Наконец женщина открыла дверь. – Идеальная чистота. Вчера только убрала. Даже собрала с пола все его носки и белье. Я не выношу неряшливость. – Они вместе вошли в комнату.

– Вон около окна стоят его барабаны. Тот, что побольше, басовый. А вон там цилиндр. Все вещи висят в шкафу, бритвенные принадлежности – в ванной – все, как он оставил. Ничего не понимаю в этой истории, а вы? Так что? Так что, выговорите, он натворил?

– Вы видели, как он уходил, миссис Марстен?

– Нет.

– Сколько ему лет?

– Молодой парень. Как им не стыдно, этим молодым? Героин…

– Сколько ему лет, миссис Марстен?

– Двадцать четыре-двадцать пять, не больше.

– Высокий?

– По-моему, выше шести футов.

– Кисти большие?

– Что?

– Вы не заметили, у него большие руки?

– Не заметила. Кто же смотрит на мужские руки?

– Некоторые женщины смотрят, – сказал Карелла.

– Единственное, что я знаю, – он задолжал мне за два месяца, – пожала плечами миссис Марстен.

– Не знаете, у него было много девушек, миссис Марстен? Он сюда никого не приводил?

– Нет, только не в мой дом, – с негодованием ответила домохозяйка. – Я не позволяю у себя такое. Нет, сэр. Если у него и были девушки, он не развлекался с ними под моей крышей. У меня приличный дом – и комнаты, и жильцы.

– Понятно, – кивнул Карелла. – Не возражаете, если мы здесь немного осмотримся?

– Пожалуйста. Позовите меня, если я вам буду нужна. Только не сорите. Я вчера убирала.

Женщина вышла. Карелла и Хоуз обменялись взглядами.

– Думаешь, они уехали в Канзас-Сити? – спросил Коттон Хоуз.

– Не знаю. Мне уже хочется, чтобы они оба отправились ко всем чертям. А вдруг он что-нибудь оставил?

Но Майк Чипарадано ничего не оставил, никакого ключа, с помощью которого можно было бы определить, где он сейчас находится.

Карл Андрович оказался усатым гигантом, который вполне мог бы служить моделью для рекламы сигарет "Мальборо". Он сидел за кухонным столом в хлопчатобумажной рубашке с короткими рукавами. На руках играли бронзовые бугры мышц. На левом бицепсе на фоне сердца виднелась надпись "Мэг". Волосы у Андровича были рыжевато-коричневые, а усы представляли какую-то смесь рыжего, коричневого и белого цветов. Во время разговора Карл Андрович постоянно дотрагивался до аккуратно подстриженных усиков, которые, очевидно, являлись гордостью их владельца. У Андровича были громадные ручищи. Каждый раз, когда он поднимал руку, чтобы погладить усы, Стив Карелла вздрагивал, словно в ожидании удара. Мэг Андрович сновала по кухне, готовя обед и жадно ловя каждое слово.

– Мы хотели кое-что выяснить, мистер Андрович, – начал детектив Стив Карелла.

– Да? Что?

– Для начала, где вы пропадали между четырнадцатым февраля и понедельником, когда вернулись домой?

– Это мое дело, – ответил Андрович. – Следующий вопрос.

– Если вы не намерены отвечать на наши вопросы здесь, мистер Андрович, то мы готовы забрать вас в участок, где вы, может, станете более разговорчивым, – после короткого молчания предложил Карелла.

– Собираетесь использовать резиновый шланг? Меня не напугаете, я уже имел с ним дело.

– Вы ответите, где вы были?

– Я уже ответил, что это мое дело.

– О'кей. Одевайтесь.

– Какого черта? Вы не имеете права арестовывать меня без предъявления обвинения.

– У меня полно обвинений. Вы утаиваете от полиции важную информацию и таким образом становитесь сообщником в убийстве. Вы…

– Что? Убийство? Вы что, спятили? – взорвался Андрович.

– Одевайтесь, Андрович. Я не намерен переругиваться с вами, – приказал Карелла.

– О'кей, – сердито сдался Карл Андрович. – Я находился в городе.

– Где в городе?

– Везде, в барах. Я пил.

– Почему?

– Потому что это мне нравится.

– Вы знали, что ваша жена заявила в полицию о вашем исчезновении?

– Нет. Как, черт возьми, я мог это узнать?

– Почему вы не позвонили ей?

– Вы что, специалист по вопросам семьи и брака? Не позвонил, значит, не захотел, – с вызовом ответил моряк.

– Он не обязан звонить мне, если не хочет, – отозвалась от плиты Мэг. – Он же вернулся. Почему вы не оставите его в покое?

– Не суйся, Мэг, – предупредил ее муж.

– В каких барах вы пили? – спросил Карелла.

– По всему городу. Я не помню названий.

– Вы ходили в "Короля и королеву"?

– Нет.

– Вы ведь только что сказали, что не помните названий?

– Не помню.

– Тогда почему вы уверены, что не были в "Короле и королеве"?

– Название звучит незнакомо, – левый глаз Андровича начал слегка дергаться.

– А имя "Бабблз Цезарь" тоже звучит незнакомо?

– Да.

– Или Барбара Цезарь?

– Да, незнакомо. – Тик не прекращался.

– А Мэрла Филлипс?

– Впервые слышу.

– А что скажете о телефонном номере "Сперлинг 7 – 0200 ? Он вам знаком?

– Нет. – Тик усилился.

– Миссис Андрович, – обратился Карелла к Маргарет. – По-моему, вам лучше уйти.

– Почему?

– Мы собираемся выяснить кое-какие тайны. Выйдите, пожалуйста, в другую комнату.

– Моя жена может слушать все, что вы собираетесь сказать, – заявил Карл Андрович.

– О'кей. Номер "Сперлинг 7 – 0200" – номер телефона трех женщин, которые живут вместе. Одну из них зовут…

– Выйди, М-М-Мэг, – приказал Андрович.

– Я хочу остаться.

– Делай, что я тебе с-с-сказал!

– Почему он спрашивает тебя об этом номере? Какие у тебя дела с тремя?..

– Убирайся, ч-ч-черт побери, отсюда, пока я тебе не врезал! Мэг Андрович угрюмо посмотрела на мужа и вышла из кухни.

– Вот д-д-дрянь, – прошептал моряк, заикаясь еще сильнее. Угол левого глаза дергался еще заметнее.

– Готовы отвечать, Андрович?

– О'кей. Я знал ее.

– Бабблз?

– Бабблз.

– Как хорошо вы ее знали?

– Очень хорошо.

– Что значит очень хорошо, Андрович?

– Хотите п-п-подробности?

– Если можно.

– Мы спали с ней. О'кей?

– О'кей. Когда вы видели ее в последний раз?

– Двенадцатого февраля.

– Вы что-то легко вспомнили число.

– Еще бы!

– Что это значит? – спросил Карелла.

– Я.., послушайте, какая разница, ч-ч-черт возьми? В последний раз я видел ее д-д-двенадцатого прошлого месяца. Больше я ее не видел.

– Уверены?

– Уверен.

– Вы уверены, что не провели все это время с ней?

– Уверен на все сто процентов. Жаль, что я был не с ней. Я ведь собирался… – неожиданно Андрович умолк.

– Собирались что? – поинтересовался Карелла.

– Н-н-ничего.

– Вы позвонили ей двенадцатого после того, как ваш корабль пришвартовался, правильно?

– Правильно.

– А потом вы с ней виделись? – Да, но только недолго. С полчаса.

– В то же утро?

– Кет, днем.

– Где вы встретились?

– У н-н-нее.

– Кто-нибудь еще был в квартире? Например, ее подруги?

– Нет. Я ни разу не видел их.

– Но вы разговаривали с ними по телефону?

– Да, с одной.

– С Мэрлой Филлипс?

– Не знаю.

– Тем утром, двенадцатого, тоже разговаривали не с Барбарой?

– Да. Ее подруга сняла трубку и потом позвала Барбару.

– И после разговора вы приехали к ней, правильно?

– Да, я пробыл у нее с полчаса.

– И что дальше?

– Дальше? Я ушел. Должна была вернуться одна из ее с-с-соседок. Ее чертова квартира похожа на Мэйн-стрит.

– И вы не видели ее с того дня?

– Не видел.

– Вы пытались связаться с ней?

– Нет, – ответил Карл Андрович после некоторых колебаний.

– Как это?

– Просто не звонил и все. Я подумал, что она вернулась в

Канзас-Сити.

– Почему вы так подумали?

– Просто подумал и все. Она ведь исчезла?

– Откуда вы знаете?

– Что?

– Если вы ей не звонили, откуда вы знаете, что она исчезла?

– Ну, может, я звонил ей раз или два.

– Когда?

– Не помню. В т-т-течение месяца.

– И не могли ее найти?

– Да.

– С кем вы разговаривали?

– С ч-ч-чертовой телефонисткой.

– Вернемся немного назад, Андрович. Вы сказали, что приходили на квартиру мисс Цезарь двенадцатого днем. Хорошо, зачем?

– Я хотел поговорить с ней.

– О чем?

– О разном.

– Ну, например? Давайте, Андрович, рассказывайте. Нам надоело вытягивать из вас по капле.

– Какая вам разница, о чем мы говорили, ребята?

– Большая. Мисс Цезарь исчезла. Мы ищем ее.

– Вы мне говорите, что она исчезла!!! Я н-н-не знаю, где она. Если бы я знал… – Он опять замолчал.

– Если бы вы знали, то что?

– Ничего.

– Вы полчаса разговаривали ни о чем, так?

– Так.

– Вы с ней тогда были в постели?

– Нет. Я же сказал, что вот-вот должна была прийти ее с-с-соседка.

– Значит, вы просто сидели и смотрели друг на друга, правильно?

– Более-менее.

– Одевайтесь, Андрович. Нам предстоит небольшая поездка.

– Черта с два! Я не знаю, где она, черт побери! Если бы я знал, думаете, я бы…

– Что? Договаривайте, Андрович. Договаривайте, что собирались сказать.

– Думаете, я сидел бы здесь и играл бы тихого лопуха-мужа с этой дрянью? Думаете, я стал бы выслушивать день и ночь это сюсюканье: "Карл, дорогой, вернемся в Атланту, Карл". Думаете, я стал бы терпеть всю эту чушь, если бы знал, где Бабблз? – не выдержал Андрович.

– И что бы вы тогда сделали?

– Я был бы с ней, черт! Где, по-вашему, я провел месяц?

– Где?

– Искал ее. Обыскивал город, каждый у-у-угол. Знаете, какой большой это город.

– Немного.

– О'кей. Я прочесывал его, словно искал иголку в стоге сена. И я ее не нашел. А если я не сумел ее найти, значит, ее здесь нет. Можете мне поверить, я обыскал все. Я бывал в таких местах, о которых вы даже не слышали. Она уехала.

– Она много для вас значила?

– Да, много.

Карелла смотрел на замолчавшего Карла Андровича.

– О чем вы тогда с ней говорили, Карл? – мягко спросил он.

– Мы строили планы, – ответил Андрович до смешного низким голосом. Тик внезапно прекратился, заикание исчезло. Моряк не смотрел на детективов. Он разглядывал свои большие руки, лежащие на коленях. – Какие планы?

– Мы собирались вместе уехать.

– Куда?

– В Майами.

– Почему в Майами?

– Барбара знала там местечко, куда можно устроиться. В одном клубе. К тому же, Майами – большой порт. Не такой огромный, конечно, как наш город, но достаточно большой, чтобы я всегда мог найти там работу. Мы думали, что Майами – подходящее для нас место.

– Когда вы собирались уехать?

– В Валентинов день.

– Почему именно в Валентинов день?

– Мой корабль отплывал четырнадцатого. Поэтому нам показалось, что Валентинов день отлично подходит. Мэг подумала бы, что я в Южной Америке.

– Но вам помешал капитан? Он позвонил домой, чтобы узнать, где вы.

– Да. И Мэг обратилась в полицию.

– Почему вы не поехали в Майами, Карл? Что случилось?

– Она не пришла.

– Кто, Бабблз?

– Да. Я все утро просидел на железнодорожном вокзале. Потом позвонил ей, но ответила проклятая телефонистка. Я звонил весь день, но трубку все время брала она, чтоб ей провалиться! Тогда я отправился в "Короля и королеву". Бармен сказал, что ее нет на работе уже два дня. После этого я начал ее искать.

– Вы собирались жениться на ней, Карл?

– Жениться? – удивился Андрович. – Как я мог на ней жениться, если я уже женат? У нас многоженство запрещено.

– Тогда что вы собирались делать?

– Просто развлекаться и все. Я молодой парень. Я заслуживаю немного развлечений. Майами как раз подходящий городок для отдыха.

– Вы не думаете, что она могла уехать в Майами без вас?

– Не думаю. Я позвонил в майамский клуб. Там сказали, что она не появлялась. Кроме того, зачем ей это делать?

– Женщины нередко совершают смешные и непонятные поступки.

– Только не Бабблз, – возразил Андрович.