Madei
Удачное решение
– Нет, что бы сделать нам вкусный завтрак, кофе в постель принести, дать прийти в себя нормально, дать время привести себя в порядок. Нет! Вы вломились в чужую закрытую квартиру, давите тут своим видом, заставляя нас чувствовать себя виноватыми, незнамо в чём! Что вам дома не сиделось? Или вы тоже решили развлечься, а баб рядом не оказалось?! Решили раз богатенькие, то можно и прокатиться несколько сотен километров? Или снова ревность взыграла, что я в клубе с подружкой, а не дома у тебя под боком? Обязательно всё контролировать? Всё должно быть так, как вы этого хотите, да? Иначе не умеете? Это всё ваши снобистские замашки! Неужели нельзя просто оставить нас в покое и спокойно принять тот факт, что я… – я осеклась. Злость давно выветрилась, а мой словесный понос не прекращался, пока я не дошла до момента, что я… встречаюсь с Эдрианом Салливаном.
Только сейчас, глядя на удивлённые и недоумевающие лица друзей, до меня дошёл весь смысл сказанных мною слов, и мне стало невероятно стыдно. Вот только сказанного не воротишь…
– Адель… – сочувственно произнесла подруга, заключая меня в объятия. На глаза навернулись слёзы. Ребята, все как один, встали из-за стола и вышли. Из квартиры. Совсем.
Что я наделала?
Слёзы лились без остановки, мне было так плохо сейчас. Странно, ведь явных причин не было. Наоборот, радоваться бы, что ребята приехали ради нас из Шатвиля аж сюда. С родителями ещё ничего не ясно окончательно, так что тоже не повод. Но я сижу и реву на руках у подруги, а в руках тлеет начатая сигарета.
– Ну и мерзость, – выбросила её, сплёвывая вкус табака.
– Милая, с тобой всё в порядке? – поинтересовалась подруга, вытирая мои слёзы ладонями.
– Не знаю, Кэтти, я не знаю.
Мы просидели так ещё несколько минут, когда в кухню вошёл Эдриан. Кэт понятливо вышла, оставив нас наедине. Я слышала, что ребята тоже вернулись, они сидели в гостевой и о чём-то тихо беседовали.
– Расскажи мне, что с тобой случилось? – подошёл ко мне вплотную, убирая с лица моего упавшие локоны.
– Ты случился, – я подняла раскрасневшиеся глаза. Больше всего мне хотелось просто помолчать, уткнувшись носом в горячую мужскую грудь, но я понимала, что должна объясниться.
Рассказала Эдриану обо всём, что случилось с родителями, как не поняла их реакции, как ушла к подруге, как внезапно решили поехать в клуб, как сел телефон и вообще обо всех своих чувствах.
– Я не хотела злиться на тебя, и я не думаю, что тебе нужно контролировать всё. Я знаю, что ты ревнуешь, но борешься с собой ради меня. Знаю, я видела это. Просто сейчас меня всё как-то накрыло и ещё вы с утра… прости меня, Эдриан. Я просто сорвалась.
– Чш-ш, не надо, маленькая, всё хорошо. Разберёмся со всем по очереди. И с родителями познакомимся, мало ли перепутали с кем-то. И с ревностью моей разберёмся. Со всем разберёмся. Успокойся, пожалуйста. Улыбнись. Слышишь?
Успокоившись, я поняла, что перед ребятами извиниться однозначно нужно. Они-то ни при чём, а наехала я на всех. Но ничего, для профилактики, как говорится. По крайней мере, теперь они точно будут знать, что делать можно и нельзя с девушками после пьянки.
Я заварила чай на всех, Эдриан нажарил картошки. Пригласив всех на поздний завтрак (или обед? Я не уверенна, сколько мы с Кэт проспали), я извинилась перед ребятами, пришлось рассказать им тоже о моей семейной ситуации. Марк хохотнул:
– А теперь представь себе, подъезжаешь ты к дому на джипе и оттуда, кроме вас с Кэтти, выходим мы трое – и все ж богачи. Твои предки с ума сойдут!
И ведь он прав. В Висте мало кто не является ребёнком олигарха. Точнее совсем никто, кроме тех удачливых, кто выиграл конкурс как я. Джек Бенсон наверняка тоже, но я почему-то не воспринимала его как одного из богатеньких снобов. Удивительно даже, как можно не замечать очевидных фактов. Я даже никогда с ним не говорила об этом.
Ближе к вечеру, когда мама сама позвонила мне, я пошла домой. Не сама. Эдриан согласился подождать во дворе, пока я поговорю с родителями. Если дело примет неожиданный оборот, то хоть не застанет Салливана лично. В общем, мне так спокойнее.
Я зашла в дом. На кухне как обычно пахло вкусненьким, папа сидел там же, потягивая чай за планшетом. Стоило мне войти, мама села за стол, папа отложил гаджет. Передо мной встала моя любимая кружка с горячим шоколадом. Разговор серьёзный будет.
Всегда, абсолютно каждый раз в моей жизни, когда передо мной ставили кружку с любимым напитком – меня ждал серьёзный разговор. Не обязательно неприятный, но всегда важный. О прогулах в школе, о первом сексе, о выборе университета и т.д. Но я знала, в этот раз он будет именно неприятным.
Решив, не тянуть кота за хвост, а сразу выяснить первопричину такого резкого перепада настроений относительно моего нового парня, я задала вопрос в лоб:
– Вы знакомы с Салливаном? – и поняла, что попала в яблочко.
Глаза моих родителей на миг встретились и выдали неземной ужас, а потом снова устремились ко мне. В глазах мамы плескались волны боли и сожаления, а у отца… Мне было сложно связать его слова с тем, что выражало его лицо. Сожаление, вина, решительность и твёрдость намерений одновременно смешались в его взгляде. А слова… Слова, что он произнёс, совсем не вязались у меня с ним самим. С добрым, любящим, заботливым и всегда-всегда понимающим меня папой.
– Ты не можешь встречаться с Эдрианом Салливаном. Я тебе запрещаю! – сказал, как отрезал.
Возразить мне было нечем. На мой вопрос «почему» мне тоже ответа не дали. Это было единственное в жизни, что мне запретили. И по закону подлости это было одновременно тем единственным, что безоговорочно делало меня самой счастливой на свете.
У мамы глаза были на мокром месте, отец сожалел о сказанном, хоть пояснять и не собирался. Мои мысли метались от одной к другому, вслед за глазами, которые вмиг наполнились солёной водой, позволяя ей вылиться полностью.
Немую сцену прервал стук в дверь. Эдриан Салливан собственной персоной заявился в дом, не дожидаясь, пока я позову его. Мама проводила его на кухню, усадила рядом, не понимая, кто перед ней. Теория о том, что они знакомы – отпала моментально. Тогда в чём же, чёрт их подери, дело?!
– Этот молодой человек пришёл к Адель, – пояснила она.
– Это Дэниел! Дэниел Харпер, я вам о нём говорила как-то, перевёлся недавно к нам, – соврала я родителям, не поведя и глазом. Наскоро вытерла рукавом слёзы. Мне хотелось, чтобы они сначала узнали Салливана как человека, а уж потом поняли, как его зовут на самом деле.
Удивление на лице Эдриана скользнуло буквально на секунду и, казалось, осталось незамеченным моими родителями.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я у парня, моля его мысленно, чтобы подыграл. И то ли Эдриан научился мысли читать, то ли он действительно так умён, как я его себе рисую, но он незаметно кивнул мне.
– Так это… Дядя мой тут живёт, вот, погостить приехал, да и по делам там… Вспомнил, что ты рассказывала где живёшь, да решил зайти. Не хочешь прогуляться?
Как же вовремя он это предложил. Ничего мне не хотелось на свете больше, чем уйти сейчас из родного дома. Умывшись, переодевшись, забрав свои неразобранные сумки незаметно от родителей, мы выскользнули из квартиры.
За домом стоял припаркованный джип и трое друзей внутри. Я не могла сдержать улыбку, когда увидела их всех. Всё-таки мне очень повезло, что я попала на тот математический конкурс. Мы все снова поехали к Кэт. Как ни странно на ночёвку в том числе. Марк сказал, что забронировал гостиницу на окраине города, но мы набрали алкоголя, Уолтерс снова наделал нам всяких отвёрток и прочего и мы просидели так до рассвета, пока все не свалились в глубокий сон.
Уснули, кому как пришлось. Эдриан сидел полулёжа, закинув голову на диван подруги, сама она лежала на нём же в обнимку с Робертом, Марк… Его я в гостевой не увидела. Я проснулась лёжа на Эдриане, в коконе из его рук и пледа. Прошлась по квартире, нашла Марка мирно спящим звёздочкой на кругло кровати в спальне. Вот уж кто умнее всех, оказался. Понятие «чувствуй себя, как дома» обретает краски.
– Чёрт, я так сопьюсь. Пора завязывать, – пробормотала своему отражению в ванной.
Когда все окончательно проснулись и привели себя в божеский вид – хорошо, что я встала первая и не ждала очередь в ванную – было принято решение вернуться в Шатвиль.
Кэт, сначала, огорчилась, но не сильно и не слишком долго. Она не была привязана к месту, на пары ходить не надо. Почему бы и не пожить пару месяцев в столице, поработать там же. В общем, оставалось только одно – попрощаться с родителями. Уехать, не сказав ни слова, не позволяло воспитание. И Эдриан, как ни странно.
Впятером мы приехали к моему дому. Я пошла в подъезд, пока ребята ждали на улице. Я уже прокручивала в голове возможную беседу с мамой, пыталась мысленно возразить папе, но поднявшись на нужный этаж, замерла. Дверь квартиру была распахнута настежь. Я пробежалась по комнатам – никого нет. Позвонила маме и выронила телефон из рук.
Эдриан Салливан
Адель вышла на улицу как в воду опущенная. Её движения были плавными, какими-то болезненными. Она едва держалась на ногах. Я подскочил к ней, поддерживая. Кэт появилась рядом, не успел я и глазом моргнуть.
– Детка, что с тобой? – спросила рыжая.
– Папа… в больнице.
Роберт гнал как ненормальный, притормозив лишь на больничной парковке. Вдвоём мы влетели в здание, чуть не снеся двери. На регистрации я узнал номер палаты, и мы уже спокойнее пошли туда.
В белом халате и с заплаканным лицом нас поджидала старшая копия Адель – Саманта Флеминг. Женщина осунулась, ссутулилась, глаза были уставшие, едва смотрящие. Ещё вчера она была лет на десять моложе, будто за день постарела.
– Ч-что с ним? – прошептала Адель еле слышно. Слёзы не давали ей выдавить и слова. В горле застрял ком.
Бедная моя девочка, сколько на неё уже свалилось в этой жизни. А сколько ещё будет? Надеюсь, это последнее мрачное событие и оно, закончится выздоровлением.
– Адель? – женщина еле говорила, потом перевела взгляд на меня. – Дэниел?
– Как мистер Флеминг? – спросил я, усилием воли отбросив неприязнь к чужому имени.
– У него случился сердечный приступ. Врачи говорят, что сейчас он стабилен, но пока к нему не пускают. Мне так страшно, доченька, – она закрыла лицо руками, снова всхлипывая. Адель обняла маму, вытирая рукавом слёзы.
– Всё будет хорошо, мам. Успокойся. Ты же знаешь папу, он сильный. Он совсем справится.
– Мой Ричи…
Минуту назад младшая Флеминг едва в обморок не падала, а как оказалась нужна матери, то вмиг собрала силы в кулак и была словно скала. Скала, на которую может опереться кто угодно. Я мысленно снял шляпу перед ней. Это ли не стержень? Это её я пытался сломать полгода назад? Я заведомо был в пролёте.
Адель Флеминг
Мы просидели у палаты ещё около часа. Я понимала, что уехать сейчас никуда не смогу. Пыталась отослать Эдриана, но он лишь позвонил ребятам и сказал, что мы задержимся, и они могут пока ехать домой. Сам же Салливан и с врачами объяснялся, и договаривался о чём-то, узнавал какие-то детали. Мама почти уснула в моих руках, а потом неожиданно подала голос.
– Милая, прости, что всё так вышло. Мы не хотели делать тебе больно. Мы с папой понимаем, что ты влюблена, но… это проходящее. А Салливаны… Пойми, они не лучшая партия для тебя. Мы лишь волнуемся за тебя и желаем лучшего.
– Мам, давай не сейчас.
– Нет! Нет-нет, сейчас. Папа здесь из-за этого. Он так волновался о тебе, так переживал, что обидел, что… что не выдержал.
– У него приступ сучился из-за меня? – не могла поверить в её слова.
– Нет, Адель, нет же, милая моя. Не из-за тебя, а из-за того, что чувства твои ранил. Мы ведь понимаем всё, сами такие же были. Молодые, глупые и влюблённые.
– Но почему вы против? Почему именно Салливан? – задала я в очередной раз вопрос, не надеясь на ответ. Сам объект разговора плавно вышел со спины мамы.
– Дело в его отце, Адель. Мы когда-то имели с ним дело. Эдвард Салливан не самый порядочный человек. Не трудно догадаться, каким вырастет его сын. Я очень не хочу, что бы тебя связывало хоть что-то с этой семьёй. Молю тебя, пока всё не зашло слишком далеко, оставь ты Салливана младшего. Лучше обрати внимание на этого парня, что с тобой приехал. Заботливый, вежливый, красивый. И учитесь вместе, – у меня не нашлось слов. То есть это не было никак обосновано. Только из-за имени. Тупая родительская прихоть!
– Но мам, он… – я хотела возразить, хотела объяснить, что сын не отец, это два разных, раздельных человека.
– Не спорь, Адель. Салливан тебе не пара! А сейчас я вижу, как этот мальчик смотрит на тебя. Мне кажется, он влюблён в тебя. Обрати же и ты внимание на порядочного.
– Мам, да это и есть Эдриан Салливан! – у родительницы отвисла челюсть. Меня так разозлила её настойчивость, что я просто не выдержала. – Как ты можешь судить о человеке лишь по его родителям? Тебе же понравился он, когда я представила его Дэниелом? Почему ж ты против, если его имя Салливан? В чём твоя проблема?!
У меня не укладывалось в голове, что у моих родителей есть такие предрассудки! Они всегда были средоточием мудрости и понимания для меня. Они были моим эталоном хорошего и правильного человека в обществе. А сейчас что? Оказывается всё это напускное?
Разочарование затопило меня, обида поселилась в сердце. Не смотря даже на то, что отец сейчас на больничной койке, я не могла просто оставаться здесь. Эдриан взял номер лечащего врача папы и сказал звонить по любому поводу. Я лишь показала документ о том, что прихожусь ему дочерью, ближайшим родственником. И уехала.
Села в чёрный джип богатенького друга, за руку с богатеньким парнем, позади такого же богатенького третьего друга. Рядом с лучшей подругой. И стало спокойнее. Стало легче на душе, приятнее от того, что есть люди, которые со мной в любой ситуации. Без предрассудков.
И не имело для меня значения богатые они или нет, всю жизнь со мной или несколько месяцев. Почему-то, я с уверенностью могла сказать, что могу на них положиться, могу рассчитывать на помощь в любое время дня и ночи. Очень горько было лишь оттого, что так не думали мои родители, у которых – как иронично – я этому и научилась.
ГЛАВА 20
Уехать из Хэвенсайда в тот же день я не решилась. Осталась у Кэт на несколько дней. Ребята всё же заселились в гостиницу. Подруга решала вопрос с квартирой, она приняла твёрдое решение, ехать со мной. Или с нами. Или скорее поближе к Бёрку. Ох уж мне эта бестия.
Когда позвонил врач моего отца и сказал, что тот в полном порядке и завтра выписывается, вещи были собраны. Снова. Мы сделали пару сэндвичей в дорогу, затарились кофе в термосы, Кэтрин сдала квартиру хозяйке. Последнюю ночь мы провели в той ж гостинице, что и мальчики. А с утра рано выехали, что бы к вечеру быть на месте.
Эдриан любезно (не) предложил Кэт пожить у него, поскольку единственная гостевая комната была занята мною. Марк сразу поднял руки вверх:
– Мэди не поймёт меня.
А посему дражайшая подруга отправлялась на временное пристанище к мрачному и так желанному Роберту Бёрку. Правда, почему-то она очень не хотела жить у него. Хоть и хотела его самого. В общем, понять желания подруги становилось для меня всё труднее.
Тем же вечером Эдвард Салливан пригласил всех как-то на праздничный ужин, в честь моего согласия пожить у него летом. Помнится, о чём-то таком Эдриан упоминал. Оно и к лучшему вышло. Не представляю, как бы мы объясняли мистеру Салливану, почему вдруг я решила пожить в его доме с его сыном.
Правда, когда мы собирались сказать, что я могла бы не занимать гостевую спальню, а пожить с Эдрианом, Салливан старший нас опередил, сообщив, что гостевая до конца лета в моём распоряжении. Спорить не стали. Всё равно где ночевать, а большую часть времени и так проводим вне дома.
Как же мы тогда ошибались на этот счёт, но об этом позже.
За ужином собралась вся наша компания из пятерых друзей, плюс Мэди и сам глава дома. Поначалу мне казалось странным, что взрослый состоятельный мужчина находит удовольствие в компании повзрослевших подростков, но потом я подумала, что ему бы положено иметь кризис среднего возраста. Так, может это он и есть? Вот с таким вот проявлением, желанием подмолодиться.
Ужин прошёл хорошо и весело. За беседой время пролетело быстро. Кэтти усиленно искала квартиру в центре Шатвиля и бегала по собеседованиям. Марк неожиданно предложи роль администратора в своём отеле. На том и порешили.
Мэди в один момент, отвела меня в сторонку, что бы извиниться за прошлую встречу, о которой я уже успешно забыла. О чём и сообщила ей с искренней улыбкой. Она мне нравилась. Мэди была словно нежный, хрупкий цветочек среди всех нас. Лёгкая, чистая и улыбчивая девочка, полная противоположность Роберту, кстати. Хотя, судя по всему, ладила она с ним так же хорошо, как и я.
Сам же Бёрк то и дело бросал странные взгляды в сторону Кэтрин, они почти не разговаривали друг с другом на прямую, но когда встречались глазами, у обоих заметно напрягалась шея. Даже разглядеть можно было, как усиливается сердцебиение каждого. Только вот Кэт, то и дело, метала молнии в его сторону. Что между ними такого произошло?
Эдриан так и не рассказал отцу о нас, предусмотрительно решив, что лучше для начала выяснить все обстоятельства его встречи с моими родителями. Невероятно странным казалось обстоятельство, что мистер Салливан был так добр ко мне, так носился со мной, зная моё полное имя, и наверняка, зная, кто мои родители. А вот они как раз, услышав фамилию Салливан, отреагировали полностью противоположно. В чём же там дело? Что случилось между ними когда-то? И как это узнать?
На последнем общем на троих ужине мы решили, что было бы неплохо съездить за город. Эдвард говорил об одном местечке с хорошим видом, вкусным меню и без лишних людей. Хотя, как по мне это больше походило на мини-городок состоящий из небольших вилл с тысячей людей из обслуживающего персонала. Но в чём он был прав, кроме персонала по вызову, никаких людей. Мы фактически были одни. Такое себе, импровизированное семейство Салливан.
Здание было двухэтажным, но довольно обширным. Оно расположилось недалеко от озера, по которому мы с Эдрианом прогуляли один прекрасный вечер. Вернувшись в дом, услышали напряжённый разговор Салливана-старшего. Ему постоянно звонили по рабочим вопросам, в итоге, мужчина быстро собрался и сообщил, что ему надо срочно улететь. Опять командировка. Он извинился передо мной за то, что так поспешно уезжает, дал сыну какие-то указания и скрылся за дверью.
– Ну, чем займёмся? – спросил Эдриан, притягивая меня к себе за талию.
– Устроим огромную вечеринку, которую покажут в новостях и после которой от дома останется лишь горстка пыли! – воодушевлённо сообщила я.
– Я думал о другом, но если ты так хочешь… – странно покосился на меня блондин и потянулся за телефоном.
– Ха-ха, в жизни не поверю, что ты повёлся, – я сложила руки на груди, выгибая бровь. Что он там делает?
– Да, да на завтра, угу, спасибо, – сказал парень в трубку, отвернувшись от меня.
– Ты кому там звонишь? Что будет завтра?
– Завтра и узнаешь, – он ткнул меня пальцем в нос, закинул на плечо и унёс в спальню. Напоминать ему лишний раз о том, что я не очень люблю неизвестность, а тем более сюрпризы с моим прямым участием, не было смысла. Он и так об этом прекрасно знает, просто делает это мне назло.
Солнце заставляло открыть глаза. Боги, как же это тяжело. Который час? В нос ударил запах чего-то вкусненького. Я спустилась на кухню и увидела Эдриана… за плитой.
– Что будешь на завтрак? Яичницу с беконом или бекон с яичницей?
– Кофе, пожалуйста, – улыбнулась я, усаживаясь за стол. Сегодня мне хотелось понежиться в солнечных лучах, заняться бездельем и никуда не ходить, но интерес, что запланировал на сегодня Салливан-младший, перевесил первоначальные порывы.
Я ткнула его локтём в бок и забрала свой кофе из кофеварки. Эдриан поставил передо мной тарелку с обалденно пахнущим завтраком, сел рядом и мы приступили к еде.
Днём мы съездили в кино на какую-то мелодраму, к слову я была удивлена, хотя подозреваю, что блондин сделал это ради меня. Фильм был ужасный, такой примитивный, скучный, одним словом – не моё. Нет, конечно, я люблю фильмы про любовь, но когда интересный сюжет, есть внезапные повороты судьбы, а не мыло. Но сообщила я об этом уже потом, когда мы вышли с сеанса, он ведь старался. Так вроде и не обидела – не сбежала посреди фильма – и на будущее дала подсказку.
Мы гуляли в парке, ели мороженое, а Эдриан нервно поглядывал на часы. Да чего ж он там ждёт? Неужели любовница должна приехать? Но когда мы вернулись домой, я была приятно шокирована.
От входной двери стелилась дорожка алыми лепестками. Я бросила взгляд на парня, но тот лишь загадочно улыбнулся, пропуская меня вперёд. Я пошла по дорожке, она вела через гостиную, мимо ступенек на второй этаж, проходила через коридор к заднему выходу, дверь кухни, вела в столовую и на террасу с джакузи.
Там уже был накрыт столик на двоих, с красивым подсвечником в центре, прозрачной вазой с одной красной розой. На столе уже были круглые баранчики, из-под которых едва просачивался запах мяса.
Эдриан отодвинул стул, помогая мне сесть. Нам принесли красного вина и сняли крышки. Аромат заполнил нос. Мясо с луком и помидорами под плавленым сыром так и манил съесть его поскорее. Салливан налил вина в бокалы. Одним махом руки он отпустил прислугу.
– Это восхитительно, – сказала я, покончив с ужином.
– Еда или вечер?
– Всё вместе.
– Я рад, что тебе понравилось, но это ещё не всё.
– Будет продолжение? – удивилась я.
Эдриан молча встал и подал мне руку. Повёл меня в гостиную, где включил музыку. Нежно обхватив меня, мы покачивались под плавную мелодию. Медленно переступая с ноги на ногу, он шептал мне всякие приятности на ухо, щекоча дыханием шею. Я улыбалась, я чувствовала себя такой счастливой в этот момент, что ничего на свете для меня больше не существовало.
Блондин отошёл, а вернувшись, отдал мне маленькую чёрную коробочку. Я не раздумывая, открыла её и на меня уставились чудесные серёжки с прекрасными зелёными камнями. Я тут же их надела.
– Эти изумруды напомнили мне твои глаза, когда я их увидел. Я хочу видеть тебя только в этих серёжках. И ни в чём больше, – прошептал Эдриан мне на ухо и увёл наверх за руку.
Он был так нежен, как будто в первый раз. Аккуратно расстегнул молнию белого сарафана, медленно спустил бретельки с плеч, обнажая мою спину. Стянул резинку с волос, которые водопадом упали на спину. Поцеловал шею, плечи, развернул к себе, проводя пальцами по ключицам, отбрасывая прядь волос.
– Ты восхитительна, – сказал он и легонько укусил за шею.
Я опрокинула голову назад, закрывая глаза. Он опустился на колени и стащил с меня уже влажные трусики. Я стояла перед ним совершенно голая, опираясь на стену спиной. Он погладил меня по бедру, провёл рукой до самого верха, а потом закинул мою ногу себе на плечо и облизал нежные складочки. Одной рукой держал меня за попу, прижимая к себе, второй водил по стоящей ноге, выписывая языком узоры в самом нежном моём месте.
Потом он подхватил меня на руки и отнёс на кровать. Он разделся и вернулся к моим половым губам, раздвигая их пальцами, проникая языком всё дальше. Я судорожно хватала покрывала руками, пытаясь вцепиться хоть во что-нибудь. Удовольствие дикой волной накрывало меня, не давая опомниться. Эдриан засунул палец в меня, медленно водя языком по клитору. Голова закружилась.
Он быстрее и быстрее двигался внутри пальцем, не забывая целовать мои нижние губы. Мои стоны заводили его ещё сильнее, заставляя двигать пальцами и языком резче. Стоны превратились в крики, а оргазм не заставил себя ждать.
Блондин довольно улыбнулся и как хищник навис надо мной. Он поцеловал меня в шею, в щеку, и я как сумасшедшая впилась в его губы. Притянула к себе, нашла его член рукой и направила в себя, не желая медлить. Стон сорвался с губ.
Как же я хотела ощутить его в себе. Быстрее, быстрее, до дрожи в коленках. Он двигался так быстро, что казалось, мы сможем вырабатывать электричество. А потом резко замедлился, дразнясь и улыбаясь мне. Я запустила пальцы в светлые волосы, опуская его голову к своей груди. Он облизал мой сосок, слегка прикусив и оттянув зубами. Я сладко простонала. Он начал ускоряться, пока по моим ногам не побежали мурашки. Пальцы снова онемели, в глазах заплыло туманом, сладостная тяжесть обволокла всё тело, словно кокон.
– С днём рождения меня, – пролепетал довольно парень, а я уставилась на него полными шока глазами.
– У тебя сегодня день рождения? Почему ты не сказал мне раньше?
– А что бы ты сделала?
– Как минимум купила бы подарок.
– Я получил всё, что хотел. Любимую девушку, вкусный ужин, приятный вечер.
Когда мы вернулись в Шатвиль, я решила пройтись по магазинам. Всё-таки негоже на день рождения без подарка. С самого утра я написала Эдриану записку, оставила на подушке, поцеловав её с красной помадой на губах, села в машину и водитель увёз меня прочь.
За те несколько недель, что я пробыла в доме Салливанов, персонал успел ко мне привыкнуть, да и я тоже. Хоть по началу, казалось каким-то диким, что кто-то делает мне завтрак, обед или ужин, готов сию секунду отвезти куда скажу и т.д., но, в конце концов, это же не слуги или рабы, им за это платят. И судя по всему весьма не плохо.
У меня была своя комната, которую горничная, по началу, убирала каждый день, а потом раз в неделю. Мама приучила меня к порядку, да и в гостях бардак особо не устроишь. Эдвард позаботился о том, что бы мне как девушке было здесь комфортно, по его указанию мне привезли немного дорогой косметики, которую сама себе я бы вряд ли позволила, несколько брендовых платьев и сарафанов, ванные принадлежности в виде фена, расчёски и прочего. В общем, я чувствовала себя здесь вполне комфортно.
Заскочив в кафе, чтобы немного взбодриться карамельным латте, сделала пару звонков и поехала в торговый центр. Что можно подарить парню, у которого есть всё, о чём только можно мечтать? Часы? У него есть, да и я не потяну такую сумму. Галстук? Зачем, если он их не носит? Глупо это всё. Мне нужна помощь.
– Алло, Кэт, привет. Спасай!
– Что случилось?
– Что подарить парню, у которого есть всё?
– Себя, – усмехнулась подруга.
– А если себя уже подарила? У него вчера был день рождения, а сказал он мне об этом уже вечером и подарил мне изумрудные серёжки. Выручай!
– Ну, его подарок ты вряд ли переплюнешь, но что мешает просто собраться и устроить дружеские посиделки?
– И то правда. Тогда увидимся, я скоро подъеду. Хочу поговорить с ребятами.
За обедом я встретилась с Марком в одном из его отелей. Телефон уже разрывался от баснословного количества пропущенных звонков от Салливана, но я лишь писала смс, что скоро буду.
– Хорошо, мне кажется, это отличная идея. Мы придём, – улыбнулся парень.
– Отлично, тогда в шесть вечера, – Марк обнял меня на прощание и исчез. Я же поехала домой.
– Где ты была? Почему так долго? Сложно было ответить на звонок хоть раз? Я волновался! – налетел на меня Эдриан.
– Успокойся, милый, у меня всё под контролем. Что на ужин? – невозмутимо спросила я.
– Спагетти и доза эндорфинов, – сарказм, значит? Видать и вправду переволновался.
– На счёт эндорфинов я согласна, а со спагетти придётся подождать. У нас будут гости, закажем пиццу. Так что на эндорфины остаётся не так много времени, – протянула я, расстёгивая лифчик под футболкой и доставая его через рукав. Я побежала вверх по лестнице, слыша быстрые шаги Эдриана следом.
Пробежав по коридору не более двух метров, я была вероломно захвачена блондинистым монстром и повержена его страстным поцелуем. Эдриан прижал меня к стене, не прекращая блуждать руками по телу, то и дело, залезая пальцами под футболку, касаясь самых нежных мест. Не дойдя до спальни всего с десяток метров, мы ввалились в кабинет Эдварда, и Салливан-младший усадил меня на стол, сметая почти все бумажки. Но одна приклеилась к моей – уже почти голой – заднице и упорно не хотела лететь на пол к остальным.
Невообразимым усилием воли я остановила Эдриана, отлепила бумажку, мельком глянув на неё, и предложила всё же перейти в спальню. На что Эдриан хмыкнул и поцеловал меня в шею. Красочная эмблема столичной клиники привлекла моё внимание.
– Эдриан, подожди. Что это? – я обратила внимание на имя его отца и эмблему больницы.
– Отец болен, что ли? – остановился Эдриан. А я принялась читать.
– Вероятность, что Эдвард Салливан (образец T) может быть биологическим отцом Адель Флеминг (образец B) – 99,99999999997104%
– Что? – только и смог сказать Эдриан, вырывая бумагу из рук.
Всё миг встало на свои места. Кроме сердца, которое ухнуло в пятки и не торопилось возвращаться обратно. Теперь стало понятно, почему мама так противилась нашим отношениям с Эдрианом. Она не просто встречала как-то Эдварда, она с ним встречалась. И если бумажка не врёт и он мой отец, то… Эдриан мой сводный брат. И мама поняла это сразу же. И не сказала об этом.
Я бросила взгляд на человека, которого полюбила и ужаснулась.
– О, господи!..
Читайте продолжение в новом романе "Лучшее предложение"!
