М. И. Ибрагимова
Тебе, мой сын. Роман-завещание
Вполне вероятно. Примечательно, что слово «дон» и на языке осетин означает «вода». Осетины имели прямое отношение к древним персам, часть которых мигрировала в Индию. Таким же образом эскимосы когда-то, перебравшись через Берингов пролив, пришли в Америку и со временем оттеснили аборигенов края – индейцев до юга Канады.
Наряду с Кавказом и государствами Закавказья интерес, в смысле этнической пестроты, представляла Средняя Азия. Здесь, в частности около Бухары, можно найти селения с такими названиями, как Кара-Китай (чёрные китайцы), Калмук – калмыки, Казак – казахи, Узбек – название от имени вождя племени Узбека. В горах Таджикистана ещё сохранились селения Тюрк, Кыпчак – по названию половцев, обитавших на юго-востоке Руси. В Гиссарской долине Таджикистана жители селения Муса-Базары тоже говорят на тюркском языке. Надо полагать, что все эти народности и есть потомки племён, когда-то входивших в состав Великого тюркского каганата.
В этом отношении интерес представляют и потомки тюркского племени, основавшего городище Согду в Таджикистане. Здесь в середине VII века арабскими завоевателями было уничтожено всё мужское население – от мала до велика. Тогда, чтобы поддержать жизнь согдийцев, арабский полководец Насыр ибн Сейяр пригнал из Хорасана (Северного Ирана) мужчин-татов, относящихся к одному из народов, населявших Персию. Их соплеменники ещё в IV веке были переселены персидским царём Кавадом, затем его сыном Хосровом Ануширваном в Дербентское укрепление. Потомки их и в наши дни живут в Дагестане и называются татами, исповедуя иудаизм. Так вот от смеси тех согдиек (турчанок) и хорасанских татов народилось новое племя, именуемое теперь таджиками. Таджики, в отличие от дагестанских татов, исповедуют ислам, а говорят те и другие на одном – татском – языке, относящемся к языкам индоевропейской группы.
Ещё в начале XI века на юго-восточных просторах, граничащих с Киевской Русью, обитали печенеги (половцы). Печенеги – это потомки племени биче – осколка голубых тюрков, обитавших в горах Алтая и входящих когда-то в состав Великого тюркского каганата.
Киевский князь Владимир (Красное Солнышко), принявший и утвердивший христианство на Руси, перед смертью разделил свои владения между сыновьями – Святополком, Ярославом, Борисом, Глебом, Святославом и Мстиславом. Сам Владимир, его сыновья и внуки ещё вели войны с печенегами, но не об этом речь. После смерти князя Владимира между его сыновьями началась междоусобица за царский престол Киева. Жертвами её пали сначала Борис (Ростовский), затем Глеб (Муромский). Причём последний был убит собственным поваром, которого звали Турчин. Некоторые советские историки происхождение Турчина связывают с племенем торки, появившимся на Руси не в начале, а ближе к середине XI века, и недоумевают, как это Турчин мог появиться в 1015 году в Муроме. Чему удивляться, если те же киевские князья не только враждовали с печенегами, но и использовали их как союзников в междоусобицах. А само имя Турчин могло быть связано не только с появившимся в середине XI века племенем торки (тюрки), но и с самими печенегами-тюркютами, которых могли пленить и содержать при себе князья.
Давайте теперь проследим за вождём одного монгольского племени, кочевавшего между реками Керулой и Онон у границ Сибири, – Тимучином.
Разбив враждовавшую с ним соплемённую орду, присвоив титул Чингисхана, объединив и покорив племена, оставшиеся от распавшегося Тюркского каганата, Чингисхан в 1211 году завоёвывает Северный Китай, через девять лет Среднюю Азию, ещё через пять лет на гребне могучей волны врывается в пределы северо-восточного Ирана и Афганистана.
Его сын Батый, продиктовав свою волю народам Закавказья и Кавказа, вступает в пределы Восточной Европы. Разбив дружины южнорусских князей и их союзников половцев (печенегов) на реке Калке в 1240 году, он кладёт начало татаро-монгольскому игу на Руси. Почему татаро-монгольскому? Потому что хан Батый привёл на Русь вместе со своими ордами татар, которые до XII века жили на Хингане (южнее Амура) и относились к тюркоязычному племени найманов.
Продолжавшееся три столетия татаро-монгольское иго на Руси не могло не повлиять на этногенез народов, населявших её. Это выразилось в монголоидном типе, встречающемся среди русских, как, впрочем, и среди других народов, подпавших под власть монголов. И кто, в частности, из русских может отрицать, что кровь их не смешана, скажем, с татарской. В этом можно убедиться, порывшись в родословной людей, имена которых вошли в историю русского государства.
Борис Годунов (1589 год) – сын обрусевшего татарского мурзы.
Князь Антиох Дмитриевич Кантемир (1703 год). Для всякого, знающего тюркский язык, становится ясным происхождение этой фамилии, состоящей из двух тюркских слов: «кан» – кровь, «темир» – железо (кровавое железо). Фамилия Кантемиров встречается и среди мусульман Дагестана. Хотя, если обратимся к биографии, Антиох Дмитриевич – сын молдавского господаря, родился в Константинополе и вроде бы отношения к татарам не имеет.
Державин Георгий Романович, уроженец Казани. Державины род свой вели от золотоордынского мурзы-татарина.
Карамзин Николай Михайлович (1766 год) родился на Волге в селе Михайловском (близ Симбирска). Род Карамзиных тоже берет начало от татарского князя Кара-Мурзы.
Аксаков Сергей Тимофеевич (1791 год), уроженец Уфимской губернии. Если опять-таки обратить внимание на фамилию, то «Аксак» по-тюркски означает «хромой».
Этот перечень можно продолжить, касаясь фамилий таких известных на Руси династий, как Черкасовы, князья Юсуповы и прочие.
А.С. Пушкин – потомок арапа Петра Великого (абиссинского князя Ганнибала), наверное, не сомневался в малороссийском происхождении Кочубея – героя поэмы «Полтава», как не сомневаются ставропольцы в русском происхождении Ивана Кочубея, героя Гражданской войны, повешенного белыми в 1919 году в городе Святой Крест (ныне Будённовск). А ведь имя Кочубей – черкесское, хотя встречается и у других народов Кавказа, так же как Аджу. А «бей» – титул благородства (Аджубей, Измаил-бей).
Но обратимся снова к Дагестану. Название народностей, племён, обитающих здесь, чаще всего связано с названием мест прежнего обитания – местностью, морями, реками, озёрами, а также с именами вождей. Именно в них они сохранились и предстали перед нами со всей сложностью этнической пестроты.
Так, например, авары (аварцы) – название собирательное в этническом смысле – народ, состоящий из смеси алан-сарматов и гуннов (хуннов), то есть ариев с монголами. Если в аварских районах Дагестана в названиях селений преобладал гуннский элемент – Гинниб, Гунбет, Хунзах, то в селениях лакцев хотя и встречаются гуннские наименования – Гунн-Мункх (Кумух), Гунчукатль, но встречаются аулы, названия которых хранят тайны истории и других древних народов. Так, например, недалеко от Кумуха у вершины горы стоит аул Ур. Известно, что в XXII веке до нашей эры был совершён знаменитый Эламский погром Ура, в котором жили древние племена Ирана, а в настоящее время обитают луры и курды. Есть другой аул – Ури-Мукархи. Часть народа, живущего в нём, называется урми. Озеро Урмия (Резайе) находится в Иране – в низовьях Евфрата. Окрестности его тоже были населены с древности и не раз подвергались нашествиям.
Лакский аул Куба, в котором живут кубинцы, с этой точки зрения тоже представляет интерес. Инал-Куба, что на побережье Кубани, существовал и на Северном Кавказе. Кубинский район и сейчас благополучно существует в Азербайджане. Есть ли связь?
Аул Кума – население куминцы – разве не может иметь отношения к куманам, жившим на побережье Кумы Северного Кавказа? В Лакском районе есть аул Вихли. Существует предание, что вихлинцы переселились сюда из Сюрги (Кубачи-Зерихгерана). Своих непосредственных южных соседей – лезгин лакцы называют куралами. Не с побережий ли Куры поднялся этот народ в поисках убежища к заоблачным вершинам дагестанских гор?
После того как Персия утвердилась на кавказском побережье Каспия и преградила могучей стеной и железными воротами в самом узком месте «великий проход», Казикумух превратился в крупный торговый центр. Сюда и отсюда шли купеческие караваны на юг, в Закавказье и на Север. В этом пограничном городище оседали крупные торговцы в ожидании покупателей, являвшихся из сопредельных государств и соседних селений. Тогда ещё и в помине не было портового города Махач-Калы и появившейся в XVIII веке Темир-Хан-Шуры. А дороги вились по предгорьям, склонам гор, долинам рек, и одна из колёсных (царская) вела к Казикумуху и дальше, через горы, в пределы Азербайджана и Грузии уже по тропам.
Когда-то Кумух (Гунн-Мунк – страна гуннов) был разделён на магалы и махла (районы), а последние, в свою очередь, на джамааты – кварталы. Каждый махла жил обособленно из-за разноплемённого состава населения, с различным вероисповеданием и культовыми, жреческими храмами. Основное население – лакцы – исповедовало христианство. Но были здесь и магалы персов и армян – зороастрийцев и синагоги хазар, исповедующих иудаизм. У каждого из жителей махла были свои отдельные кладбища. Например, до наших дней сохранилось Семирдарал гаталлу – кладбище хазар-семендерцев.
Один из крупных городов Хазарии, который находился рядом с аулом Тарки на горе Тарки-Тау, возвышающейся над Каспием, был хорошо известен историкам. Христианство к лакцам проникло из Грузии, которая на много веков раньше, чем Россия, приняла православие.
С нашествием арабов во второй половине VII века и в начале VIII века ислам был утверждён во всём Дагестане. Первый мусульманский собор был возведён лакцами с помощью арабов в Казикумухе. Эта Джума-мечеть, в которой проводилось богослужение в пятничные дни, сохранилась и по сей день.
Казикумух испокон веку славился не только торговцами, купцами, искусными мастеровыми-ювелирами, но и самыми лучшими на Кавказе оружейниками. С утверждением ислама Казикумух стал религиозным центром не только Дагестана, но и всего Северного Кавказа. Здесь при Джума-мечети было открыто медресе, где способные юноши изучали теологию, шариат – мусульманское право, чтобы стать со временем муллами, кадиями в других районах и округах горного края. Несмотря на усердие в соблюдении мусульманских законов, казикумухцы отличались веротерпимостью.
Лакские учёные-арабисты сыграли определённую роль в возникновении национально-освободительного движения среди горцев Дагестана. Достаточно сказать, что первым учителем, наставником, а затем главным советником имама Шамиля был учёный-арабист шейх Джамалуддин Гусейн, который сопровождал его во всех походах и породнился с имамом, выдав за него свою дочь Загидат.
Шамиль – человек высокой культуры, честный и порядочный от природы, чуждый лжи, лицемерия, корысти. Зная склонность к мошенничеству торгового люда, он долго подбирал для своего имамата министра торговли и остановился на казикумухском купце, который прослыл человеком предельно порядочным и честным в торговых делах. Шейх Джамалуддин Гусейн пополнил библиотеку зятя-имама множеством своих драгоценных томов по геологии, законоведению, истории, географии, военному делу, поэзии, литературе, вывезенных из Багдада, Каира, Стамбула, Дамаска, других крупных городов восточных государств. Книги едва вмещались в перемётные сумы, взваленные на спины сорока мулов, лошадей и ишаков.
Но обратимся к событиям, предшествовавшим возникновению мюридизма и освободительного движения, возглавляемого Шамилём. Освободительное движение народов началось с Северного Кавказа, с начала экспансии в эти края царской России. Выражалось оно поначалу в виде протестов и возмущений отдельных поселян, которых оттесняли (вернее – сгоняли) с насиженных мест казачьи войска, посланные Екатериной II, чтобы проложить путь к Каспию и утвердиться на всей Кавказской линии.
Успехам сил империи благоприятствовала этническая и религиозная раздробленность коренного населения, к тому же постоянно враждовавшего между собой.
Кроме того, племена Северного Кавказа, живущие в пограничных с Россией регионах, из-за добрососедских отношений и сложившихся контактов с русскими не проявляли особого сопротивления движению русских, если дела не касались их личных интересов.
Так, например, в Кабарде, в которой феодальные отношения получили большее развитие, князья и местная знать придерживались русской ориентации. Многие кабардинцы состояли на службе в местной царской администрации и войсках. Однако часть князей, земельные владения которых подвергались реквизиции с целью возведения крепостей, кордонных укреплений, заграждений, за которыми помимо всего находили убежище беглые кабардинские крестьяне, придерживалась турецкой ориентации и поддерживала связь с мусульманским духовенством Крыма. Естественно, возникали столкновения между ними и русскими, но опять-таки они носили эпизодический, локальный характер.
Дела на Кавказе усложнились с продвижением русских войск к Чечне. Здесь ещё прочны были родоплеменные отношения, а ислам, проникший из Дагестана, носил устойчивый характер. Насильственное вытеснение ингушей и чеченцев с плодородных земель вызвало массовое возмущение. В результате в 1785 году поднялся мятеж, который возглавил учёный-арабист шейх Мансур из аула Алты-Кабак. Против чеченцев был направлен отряд карателей, которому удалось прорваться в ставку шейха Мансура. Повстанцы вместе с мирянами укрылись в окрестных лесах и устроили засаду у дороги. Когда солдаты, предав огню селение и вытоптав поля, возвращались обратно, чеченцы напали на них, часть во главе с полковником уничтожили, остальных пленили.
Воодушевлённые этим успехом чеченские и ингушские повстанцы, предводимые шейхом Мансуром, предприняли ряд более дерзких наступательных действий, пытаясь захватить Кизляр – крупный стратегический пункт на Кавказской линии, но безуспешно. С кинжалами, шашками и пороховыми винтовками мансуровские мухаджиры были бессильны перед мощью русской артиллерии.
Мансур, покинув Чечню, ушёл в Кабарду, а после безуспешной попытки сколотить силы под зелёным знаменем пророка отправился за Кубань – ближе к туркам. Там, встретив равнодушие со стороны единоверцев, шейх пытается пойти на примирение с русскими. Но командовавший войсками генерал Потёмкин отказал Мансуру. Тогда он переметнулся в турецкий лагерь, готовящийся к войне с Россией. Война началась осенью 1787 года. Шейх Мансур прилагал все усилия с помощью религиозных проповедей поднять черкесов и карачаев против России. Но народы эти не поддержали посланца турок. При битве на реке Уруп небольшой отряд шейха был разбит, а сам предводитель бежал в Анапу.
Война продолжалась. Здесь надо сказать, что мусульманское население Кавказа не откликнулось на призывы к священной войне султана Селима III. Турки потерпели поражение. Был схвачен и шейх Мансур. По указанию Екатерины II его заточили в Шлиссельбургскую крепость, где он и окончил свои дни. Всё это я описала не только ради того, чтобы осветить предысторию шамилёвской эпохи, а главным образом в связи с одним из моих произведений – поэмой «Батал-паша».
Вероятно, из-за чрезмерно развитого чувства патриотизма и национальной гордости некоторые дореволюционные, а большей частью современные историки искажают факты и переоценивают действия сил империи, не считаясь даже с событиями, сыгравшими значительную роль в победе вооружённых сил России.
Когда-то меня заинтересовало название станицы Баталпашинской (ныне город Черкесск) и то, почему в те 1790–1791 годы, когда шла война с турками, казачью станицу вдруг назвали именем вражеского полководца, командовавшего турецкими войсками на Северном Кавказе. Как удалось выяснить в результате консультаций с известными учёными, литераторами Азербайджана, Карачая, Батал-паша – черкес по национальности. С юношеских лет находился на военной службе в войсках султанов и прославился как талантливый, бесстрашный военачальник, умноживший владения империи турок. Собственно турок в государстве Сельджука и Османа, завоевавших Переднюю Азию, часть юго-востока Балканского полуострова, омываемого Чёрным и Средиземным морями, меньшинство. Основная часть жителей этнически разнородная. Вооружённые силы тоже состояли из двух родов войск. Первый – мусульманский, дислоцировался в пашалыках (владениях) во главе со светской властью в лице пашей. Второй – янычары, регулярная разноплемённая пехота иноверцев, созданная султаном Османом в XIV веке из рекрутированных в основном балканских народов.
Это была замкнутая военная каста, обособленная своими правовыми нормами, не всегда покорная, готовая взбунтоваться и опрокинуть власть неугодного султана. Правители Турции в делах, значимых для империи, делали ставку на преданных народу и стране пашей, с регулярными, строго придерживавшимися структурных делений аскерами-атлы (конниками).
Одним из таких пашей-военачальников при султане Селиме III был Батал-паша. Его сила казалась неистребимой, его слава – неувядаемой, его преданность трону – непоколебимой.
Объявив войну России, султан Селим III ранней осенью 1790 года направил двадцатичетырёхтысячную армию с множеством пушек, во главе с испытанным в боях полководцем Батал-пашой на Северный Кавказ. Беспрепятственно дойдя до означенных пределов, турецкие войска переправились через Кубань. Здесь сераскир разделил свои силы на две части. Одну направил в сторону высот, через которые шла дорога на Пятигорск, другую повёл на укрепление, расположенное там, где теперь стоит город Черкесск. И тут случилось нечто неожиданное: обрадовав Екатерину II и возмутив Селима III (если верить сообщениям русских военных историков, подтверждённым и советскими учёными), двадцатичетырёхтысячное войско турок было в течение одного дня разгромлено, и кем – четырёхтысячным отрядом русских. Причём не на выгодном, укреплённом рубеже, отбивая огнём артиллерии атаки, а в течение одного дня, в открытом поле, между реками Тохтамыш и Кубанью. Впрочем, и сам командующий Батал-паша был взят в плен. Разве не свежо предание?
Если задолго до нашей эры карфагенянин Ганнибал считался знатоком стратегии и тактики, принёсших ему мировую славу при Каннах, в войне с Римом, или же если познания в военной науке позволили средневековому учёному Макиавелли писать о военном искусстве, то, наверное, живший в конце XVIII века образованный полководец, чин которого по меньшей мере равнялся генеральскому, имел какие-то познания в искусстве современного ведения боя. Даже мне, женщине, не имеющей элементарного понятия в военном искусстве, трудно поверить, что в те времена, когда вооружённые силы не были оснащены военной техникой, повышающей манёвренность войск, и орудиями, рассчитанными на массовое поражение противника, могло быть такое.
Легенду, а вернее, печальную быль донесли до наших дней пишущие и помнящие люди, передавая из поколения в поколение. Мне же о трагической истории Батал-паши рассказали старые друзья – писатели, академики, знающие языки, прошлое Кавказа и стран Ближнего Востока, в частности Турции.
Защитники Баталпашинской крепости, узнав о приближении бесчисленных сил турок, бежали. Когда авангардный отряд во главе с Батал-пашой стал приближаться к Солдатской слободе, навстречу ему выбежала девушка и стала молить о пощаде жителей слободы, ради которых она готова поплатиться жизнью. Видавший виды воевода был потрясён мужеством, самоотверженностью девушки и пленён её красотой. Могучая, безумная, бездумная, слепая сила чувств, вспыхнувшая в сердце прославленного полководца, вмиг погасила в нём воинственный пыл. Боевые действия были прекращены. Турецкие аскеры, теснимые русскими, возвращены в султанат Селима.
«Тень Аллаха» на земле разбушевалась – султан Селим не усомнился в том, что Батал-паша продался русским за золото. Он отправил послов с приказом, требуя немедленного возвращения в свой пашалык. Послов опередили друзья, предупредившие Батал-пашу о том, что, если он вернётся, его казнят.
«Если я не возвращусь, – ответил Батал-паша, – это расценят с одной стороны как трусость, с другой – как предательство, а с третьей – как продажность». И вернулся.
Пышную встречу устроили Батал-паше в Стамбуле. Щедрое застолье было в роскошном дворце Топ-Капу, а после этого Батал-паша был схвачен и брошен в дворцовую тюрьму. За недолгие дни заключения Батал-паша успел изложить на бумаге то, что отказался выслушать правитель. Жесток был приговор – напоить изменника, продавшего русским родину вместе с честью и совестью, расплавленным золотом. С мужественным спокойствием выслушал приговор Батал-паша и попросил передать письмо султану, очистить от мусора и грязи место казни, не связывать его и не класть на землю, а дать возможность самому выпить расплавленный металл. Последняя просьба смертника была удовлетворена.
