Людмила Николаевна Перцевая
Самокат времени
Пророчество
Моря высыхали
И вновь наполнялись водой,
Вершины вздымались
Над вспаханной Богом грядой,
Утюжили Землю
Безжалостно острые льды,
Потоки подземные
Без устали рыли ходы…
Зверье исполинское
Билось за жизнь – аж на смерть,
И длилась веками
Земная юдоль – круговерть…
И как-то нечаянно,
В узкой щели временной,
Явился наш род -
Человеческий – вместе со мной,
Родился, развился,
И… кончил бесславно свой век,
Умом пренебрегший
Воинственный зверь – человек…
Моя спасительная миля
В воде кипящей – пахота!
Нырнуть – не выберешь окошка,
Пловчиха я уже не та,
Но поборюсь за жизнь немножко!
На скоростной – такие лоси,
Утопят – вслед не поглядят!
Но естество движенья просит,
И я бросаюсь в этот ряд!
С гоньбой сомненье не совместно,
Не мозг диктует, а рука,
Хоть на дорожке нынче тесно,
Она стремительно легка!
Сопряжено с водой дыханье,
У стеночки – переворот,
И вот минута ликованья:
Преследующий отстает!..
***
Как до луны или до звезд
– Преодолеть мне пару верст;
Я в гонке, словно лошадь в мыле,
Наплавала морскую милю!
Отвага
Враги из космоса,
с беспилотника слежка ли,
Но видно плохи мои дела,
Живу короткими перебежками,
На миг – движенье, на час – залегла!
Угрозы – шрапнелью над головою,
Предательски ноги дрожат в пути,
Но что они могут сделать со мною,
Если в бассейн я ДОЛЖНА пойти!
Еще экспедиция: вылазка в город,
Балет, вернисаж или книжный развал,
Предшествуют выходу долгие сборы,
В рюкзак уложен весь арсенал,
И Яндекс кратчайший путь начертал!..
***
Снаряды частенько в цель попадают,
И жертвы известны наперечет,
Но катакомбы пусть отдыхают,
Добровольно под землю никто не уйдет!
Уходя – уходи
Любовь вдруг показалась… зряшной,
(Привычка – в очаге зола!)
Ушел так лихо, бесшабашно,
И я назад не позвала…
Авантюрист! Я даже рада,
Что ты способен так рвануть,
В пути безумцам нет преграды,
Ну так и скатертью вам путь!
…И вдруг – письмо: «С тобой пуд соли
Мы съели…Я … Позволь, вернусь…»
Ну, это так, фантомны боли,
Пройдет со временем, не трусь.
Полет
Я шагнула в окно, надоели мне споры,
Извините меня, что я прямо в окно,
Я терпеть не могу затхлый дух коридоров,
И в какой-то момент воспарить нам дано!
Над земной маятой каждодневного бреда,
Всех интриг и расчетов, бесполезных затей,
В необъятный, сияющий мир высокого неба
Можно вдруг вознестись, только надо смелей!
Так взлетают стрижи: из гнезда или с крыши
Камнем – вниз, и тотчас же встают на крыло,
И пошли забирать, крУгом, выше и выше,
На потоках воздушных малых птах унесло!..
***
....Я в траве, побуревшей от пламени солнца,
К небу нос свой задравши у забора сижу,
И о купол небесный птица крыльями звонится,
Может, следом – на взлет?…Нет. Пока погожу..
Дорога к храму
…Театр. И замерло тут время.
На выщербленных каменных ступенях
Кот дремлет -
Тоже, видно, древний,
От уха драного и до хвоста.
А сцена оглушительно пуста…
Жарою истомлен от центра до окраин
Безмолвный город-улей…
Все выше в гору поднимаюсь
Я лабиринтом узких улиц.
Колонны, ряд кариатид,
Но кто туриста просветит?..
– Я чутко тишине внимаю…
Вершина. Выжженной травой
Увиты камни, капитель с резьбой,
Храм – нерушим.
Он здесь, поближе к богу,
И нет нужды указывать дорогу!
***
…День выпит весь, до донца,
И тишина окрест…
Безумный в море тонет купол солнца.
Сто лет назад. Италия. Триест.
Шансон
Не надо! Да разве так можно петь, -
Мягко грассируя, душу в кусочки?!.
В ресторане – и плакать?
Не сметь, Не сметь!..
Немо и нервно воплю, нет мочи!..
А вы, почти шепотом, мне – про меня,
Я – стоя, слушаю.
Пусть пьяные рожи, гвалт, болтовня,
Спасите мою душу…
Смирение и Гордыня
Белые зонтики сныти
С плечами моими вровень,
И сколько еще открытий
Таит этот луг, он огромен!
Кипрей малиновым заревом
Окрасил опушку леса,
Кто мне преподносит в дар его?
– Все ты, благодетель небесный!
Меня не боятся птицы,
А люди давно уж не видят,
И что мне на них сердиться,
– Зато никто не обидит.
***
«Когда я сам с собой,
Я нравлюсь сам себе!»
– Ответил мой герой,
И в этой похвальбе
Был тверд и прост,
Как…железобетонный мост.
Недоспорили…
«Amicus Plato, sed magis amica veritas»
– Уже уходишь? Да постой же!..
Всех истин для меня дороже
Мой верный друг.
Что истина? Вертлявая особа,
Ей цену хорошо мы знаем оба.
Как всё вокруг,
Она меняется со временем, с погодой,
В тиши ночной и в хороводах
Придворных слуг.
Нет вечных истин. Всё ветшает.
Мой друг бесценный это знает,
Но спорить недосуг…
У камелька
Мягкий сумрак, мой тихий вечер,
Бесшумно пляшет свет камелька,
Опять я ночь одиноко встречу
У этого доброго огонька.
Усядусь опять на полешко еловое,
Пальцы тесно сплету у колен,
И снова пламя это лиловое
Возьмет меня, притихшую, в плен.
Время встанет вдруг быстротечное,
Начнет на цыпочках красться вспять,
И будешь ему остановкой конечною
В воспоминаниях – ты опять.
Добрый мой вечер! Сумрак сгущается,
Мечется пламя, томясь на углях,
Все вспоминается – возвращается,
Лишь не могу я вернуть тебя…
На финишной прямой
Наступил долгожданный момент:
Никому не ищу я понравиться.
Не работница. Не красавица.
Точно – не абитуриент.
Я – не нищий у храма на паперти.
Не проситель у двери запертой.
Не пишу резюме, и портфолио
По конторам не надо носить,
Аж не верю: свободна, что ли я,
И могу беззаботно парить?!.
Ты взыскательно не гляди.
На меня не набросишь цепей,
Не пошлешь… на прополку полей.
Лишь покой у меня впереди,
Да остаток дыханья в груди…
В миноре
Уводит Чехов в грустный сад вишневый,
В тумане где-то алый парус Грина,
И под слепым окном глухого дома
Звенит потерянно о чем-то мандолина.
С улыбкой горькой Гаршин подает
Цветок свой красный – боль и состраданье,
И где-то ветер к небу море рвет,
Там с Джеком Лондоном назначено свиданье.
И Томас Манн, мой бог и властелин,
Мне, потрясенной, открывает тайны,
И делится заботами Кедрин,
Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!
Ты видишь – я богата, мир во мне,
Я счастлива – могу владеть я миром,
Но вот опять и тишь, и темь в окне,
Там одиноко, сумрачно и сыро.
Закрыла книгу и опять одна,
Опять в пустыне гулкой и тоскливой,
Не верю, что опять придет весна,
Не верю, что я стану вновь счастливой…
Диалог через полтысячи лет
В настроении – прореха,
Градус до нуля упал,
Но… Рафаэль в Москву приехал,
И Антон билет мне взял!
Розы в сквере увядают,
Толпы в суете бегут,
А в темном зале в окнах рая
Небожители живут…
Кавалеры, ангел, дамы,
Мальчик в черном – это Сам,
Как он кисточкой упрямой
Мог потрафить небесам?..
Как он кисточкой воздушной
Написал не лица – души?!.
Всех размеров и мастей
Гаджеты вокруг сверкают,
Старец, юный дуралей
Копии, спеша, снимают.
Со стены оригинал
Вдруг негромко им сказал:
“В объектив ты не смотри,
Глубоко секрет внутри…”
