Людмила Ковалева
Невротические адаптации
1.1.16. Примеры интерпретации образов из упражнений-медитаций
1. Моя дача – образ моего безопасного места. Небольшой участок, маленький летний домик, огороженный забором. Место отдыха и набора энергии. Калитки открыты. На моём участке нет Интернета, тут я защищена от контактов. Сама могу выходить, и ко мне могут приходить.
По самому пространству можно сказать, что шизоидность не в манифесте, дачный участок больше пещеры или комнаты. Безопасность сохранена, но место должно быть проницаемое для хозяина и других.
Наблюдательные пункты, высокие заборы вокруг дачи – образы, которые будут у параноика. Параноики обычно социально успешны, поэтому и заборы высоки.
2. Я сижу в пещере у костра, со мной там находится тигр. Он не агрессивен, но у нас с ним конфликтные отношения. Пещера нужна, чтобы прятаться от дождя и греться. Я – печальный подросток-маугли 15 лет. Я периодически ношу туда дрова, чтобы жечь костёр, отпугивающий диких зверей, но тигр часто бывает в этом пространстве.
Предложу несколько гипотез. Возможно, в 15 лет был шизоидный период, когда появилось желание уйти и скрыться от всех. Огонь в медитации горит внутри пещеры, то есть внутри материнского пространства. Огонь – это гнев, и ты его поддерживаешь, но не выпускаешь. Здесь бы меня заинтересовал огонь сам по себе. Ты приходишь в своё безопасное место, чтобы поддерживать гнев, быть с ним и как-то его переваривать. Если ты не можешь это проделать, гнев становится плохим объектом. Гнев внутри, дождь снаружи. Гнев скрыт печалью. «Хожу, расстраиваюсь из-за нападок ровесников, бешусь, однако гнев не показываю, грущу, но на самом деле хочу всех убить».
Историю надо искать в 15-летнем возрасте. Упражнение актуализирует те части, которые до сих пор живут внутри человека. История больше похожа на эдипальную: тигр приходит как соблазняющий объект, а гневные отношения – это прикрытие либидо. Огонь вызывает интерес, но в то же время является препятствием. Если у дочери с отцом есть сексуальный перенос, то они, скорее всего, будут конфликтовать друг с другом. Важно выяснить, чья печаль (дождь). Возможно, это печаль пещеры, то есть матери.
Пещера видит соединённость тигра и дочери, но у неё самой нет отношений с мужем. На рисунке дождь только над пещерой. Все это гипотезы, их надо проверять.
Если посадить на стулья всех персонажей и дать им высказаться, то всё окончательно станет ясно. Тем не менее у нас уже есть наброски, на которые можно посмотреть.
3. Домик-избушка. Огород. Деревья. Девочка живет там одна, хотя домик принадлежит Бабе Яге, но её нигде нет. Девочка клеит на печь изразцы. Иногда появляются друзья, приходят разные звери.
Куда делась Баба Яга? Это и называется поглощением: девочка поглотила Бабу Ягу, а сама осталась в домике. Я это называю «пожирающий Ребёнок». Тот самый, кто скушал психическую энергию своей матери, но остался голоден. Если бы ты съела что-то качественное (например, любовь матери), ты бы росла. А ты съела что-то не то. Поэтому никуда оттуда не выходишь, остаёшься там постоянно в надежде получить что-то ещё.
Здесь необходимо сделать важное примечание. Почему же оральная фаза не переходит в анальную? Потому что ребёнок всегда ждёт: а вдруг когда-нибудь поток любви всё же придёт к нему? Пока мать жива, он ждёт. Ему кажется, что мать не даёт любовь по каким-то причинам. Если бы он вырос, он разорвал бы психологическую утробу и начал жить из состояния «я сам». У шизоидов сильно развита любовь к животным. Они не могут вступить в объектные отношения с людьми на равных из-за страха поглощения, а от животных они ничего не ждут и могут любить их безопасно. Однако дети-аутисты часто боятся тех зверей, которые больше их по росту. Они, возможно, ощущают, что это существо может поглотить.
Образ печки – это всегда мать. Если я клею изразцы – я раскрашиваю мать, делаю её в своём восприятии более привлекательной.
Дальше в этом упражнении можно было бы предложить девочке отрыгнуть Бабу Ягу (у шизоидных клиентов часто возникает тошнота в теле). И если высадить тошноту на стул, мы сможем собрать остатки Бабы Яги и спросить её: «Отчего ты не кормила девочку?» Она скажет: «Потому что мама меня тоже не кормила». Как выходить из такой ситуации, где ни у кого нет ресурса?
Либо найти в роду ту, которая может напитать, либо представить круг материнской любви, где можно напитаться. Если времени нет, а клиенту надо дать ресурс, то подойдёт круг материнской любви, которую нормальная мать даёт своему ребёнку, где найдётся хорошее молоко, от которого ребенок растёт и развивается. Это менее эффективно, чем поиск первоисточника, но быстрее.
4. Домик на поляне. Деревья защищают от сильного ветра. В домике кошка и молодая женщина, одетая в русский народный костюм. На столе стоит полная крынка молока. Приходит мужчина. Женщина ждёт, что мужчина принесёт добычу и молоко.
Откуда ресурс, то есть молоко? Ответ: «муж принёс». Если муж принёс откуда-то молоко – значит, у мужа есть контакт с какой-то «грудью», владелицей молока. Либо с собственной матерью (тогда его мать ресурсирует семью, и все остальные в системе – дети), либо для него дающей грудью является система-работа (стабильная работа, которая даёт бесконечный достаток).
Источник питания – мужчина, который находится в слиянии с кем-то другим. Запроса на работу здесь нет, адаптация стабильна, срыва адаптации не ожидается.
5. Безопасное место – океан. На поверхности нет никаких лодок. В глубинах океана плавает огромный скат – тонны три. Похож на большое одеяло. Не вырабатывает электричество. Большие плавники-крылья. Он не плывёт, а как будто летает. Я чувствую себя этим скатом. Мне комфортно оттого, что я такая большая. Мне свободно, и важно, что никого нет рядом, никто не мешает движению. Плыву не в глубинах, а в слое воды, куда проникает свет. Впитываю солнце.
Возможно, это утробное состояние. И следующий этап – выход на сушу. Качание на волнах – регресс к тому состоянию, где было хорошо. Если регресс не длительный, это неплохо. Но если уйти глубоко в подводный мир, то на поверхности уже не с кем будет общаться. Это всё же поглощение океаном, хотя океан – естественная среда. «Я один, и никого нет» (в океане, в степи и т. п.) – оральный период, когда ребёнок не понимает, что есть другие Я. «Всё в мире для меня, конкурентов нет».
6. Домик хоббита. Безопасное место, где нет чужих глаз. Затем девочка выходит из домика на улицу. Вокруг домика есть наблюдательные пункты на деревьях.
Это детская история, хоббит – ребёнок. Шизоидный оральный период. Когда стало тесно, доросла и вышла. Чужие глаза – родственники, которые не хотели, чтобы ты была.
Наблюдательные пункты отражают параноидную шизоидность, об этом говорят повышенные меры предосторожности против потенциальной опасности. На самом деле на дереве тоже находиться небезопасно. С одной стороны, дерево – твой наблюдательный пункт, с другой – ты сама становишься хорошей мишенью.
Все адаптации уязвимы. Поэтому наша задача – адаптацию снять, обозначив её уязвимость, и запустить процесс нормального развития через более конструктивные реакции и проявления.
Дальнейшая работа в такой ситаации: смотреть образы тех, кого персонаж считает опасными. Все опасности живут внутри головы, их можно только проецировать вовне. Может быть, опасность окажется иллюзорной и клиент зря перестраховывается.
Образы шалашей, дырявых хижин говорят о том, что на самом деле безопасности нет.
7. Моё безопасное место под деревом в поле. Там можно укрыться от лесных зверей. Под деревом можно спрятаться от дождя. Идёт дождь, я сижу под деревом.
Я вспомнила, что, когда мне было 5 лет, родилась сестра, и за мной присматривали все кому не лень. Все что-то хотели от меня, а я не понимала, что конкретно им надо. И я делала себе домик в саду – раскрывала зонт и играла. Мне очень нравилось там сидеть. Взрослые обычно не выходили под дождь, и я была защищена от них. А в домике было всё понятно: вот моя кукла-дочка, вот печка. Кормила куклу, наталкивая еду ей в голову.
Ты кукле показывала правильный ход событий. Ты создала себе собственную матку, стала себе матерью, спроецировала на куклу своего внутреннего ребёнка. Надо его оттуда забрать. Ты вышла из шизоидной позиции в «я сама». Это может быть псевдовзрослостью, потому что в пять лет трудно быть себе матерью, но явный выход из шизоидности есть.
8. Подземная пещера. Я там в образе человека в красном платье, который поёт. В пещере я скрываюсь от опасности. Опасность в том, что меня услышат и будут критиковать. Мама в детстве сказала: «Не пой! Голос как из трубы». В прошлой терапии давали разрешение ребёнку петь, но не сработало.
Не сработало, потому что не был выражен гнев на мать. Проблема никуда не денется, пока не будет выражен гнев на запрещающую фигуру. Но если есть запрет злиться на мать – это сделать сложно. В таком случае можно гнев этого красного платья (красный цвет в этом образе означает гнев) просто разрядить. Пока агрессия не разряжена, она будет удерживать эту фиксацию.
Когда гнев заблокирован, невозможно свободно петь. Здесь нет шизоидности, но есть шизоидный плохой объект, который закрыт. Шизоидная тенденция – образ в пещере закапсулирован, интровертирован (поёт, но никто не слышит). Это ситуативная шизоидная реакция.
В практике очень часто приходится иметь дело с невыраженным гневом.
Мама привела на приём мальчика, который занимался хоккеем и очень любил этот вид спорта. Но два предыдущих года – после переезда семьи – никто не водил его на тренировки по хоккею. В эти два года мальчик часто болел, грустил и, как выяснила мама, хотел покончить жизнь самоубийством. Она случайно нашла записку двухлетней давности, где говорилось об этом, что и стало запросом в терапии.
Лёд символизирует холодную мать, которую сын резал коньками. Он мог таким образом отреагировать свою агрессию. Когда мы поработали с мальчиком, его стали опять водить на хоккей, и ребёнок вернулся в бодрое весёлое состояние. Он снова получил возможность выплёскивать свой гнев на хоккейном поле.
Игра в футбол тоже агрессивна, ведь изначально в ней пинали голову врага. Но если рассматривать футбол психоаналитически, то ворота – образ матки, а мяч – сперматозоида, который должен туда попасть. Чей сперматозоид быстрее, тот и молодец. Это соотносится с эдипальной фазой, фазой конкуренции.
Рассмотрим следующую медитацию под названием «Неприступный замок». Кроме неё, для выявления и исследования шизоидной адаптации, я чаще всего использую несколько других медитативных упражнений: «Безопасное место», «Хищник» (для асоциалов), «Возрождение» (для шизоидов с глубоким уходом в себя, тех, кто регрессировал в матку в позиции «не живи»).
Это регрессивная медитация с глубоким погружением. Мы идём к основам шизоидной личности. После завершения медитации полезно зарисовать увиденное.
Медитативное упражнение «Неприступный замок»
Закрываем глаза. Садимся удобно, не перекрещиваем руки и ноги, выравниваем дыхание. Настраиваемся на контакт с собой, самоисследование. Дышим.
Представьте, что вы находитесь в маленькой лодке на большой воде. Течение уносит вас, и попытки вернуть лодку к родному берегу оказываются тщетными. Устав сопротивляться, вы отдаётесь течению. И, возможно, в глубине души вы даже рады такому повороту событий. Однако другая часть вас продолжает сопротивляться, боясь, что вы, возможно, никогда не сможете вернуться назад. В этих противоречивых мыслях вы засыпаете, течение вас убаюкивает, и вам снится сон о том, что вы удалились в безлюдную местность и отгородились от всех дел.
Все ваши мысли занимает постройка неприступного замка на вершине горы. Словно по волшебству, вы находите такой замок. Рассмотрите его. Какой он? Это поистине неприступный замок. Никому не позволено вступать в ваши владения. А те, кто попытаются прорваться туда, будут удалены. Посмотрите, как вы выглядите в роли владельца замка. Насколько комфортно вам находиться в неприступном замке? Чем вы заняты внутри замка?
В каком обличии вам было бы уютно покидать его пределы?
Представьте, что вы можете принимать любой облик, когда выходите из замка. В каком облике вам комфортно и безопасно выходить из него? Что вызывает ваш интерес за пределами замка, если вы можете в комфортном для вас состоянии его покидать? Вас никто не узнает. Куда вы устремляетесь? Что вы хотите сделать в состоянии неузнаваемости? Воспользуйтесь этим волшебством и понаблюдайте, что вы делаете за пределами неприступного замка, покидая его в комфортном для вас обличии. На это у вас есть 3–4 минуты.
Запомните, что вы видели, и возвращайтесь в комнату. Зарисуйте или запишите самое важное, что вам запомнилось. Конец медитации.
Пришедшие в медитации образы важно фиксировать сразу, потому что глубокое регрессивное состояние быстро выветривается, вытеснение происходит молниеносно.
В основу этой медитации легли переживания шизоидов, их сны, образы и фантазии. Здесь собраны повторяющиеся мотивы, которые можно встретить у людей с этим типом адаптации.
Иногда невольно приходит мысль, что шизоиды сговорились между собой или их специально научили, что представлять, настолько схожие образы у них возникают.
В своей терапевтической работе методом ЭОТ вы увидите, что у людей с одной и той же невротической адаптацией часто будут схожие образы.
Прочитав подробный разбор текста медитации, вы убедитесь, что в ней нет ни одного случайного образа.
Анализ медитации
1. Лодка на большой воде – это образ Я в объятиях матери, в блаженных околоплодных водах, в питающем пространстве. Отсутствие заземлённости, всё зыбко и неопределённо. Если лодка не представляется, а видится, например, плот или управляемый катер – значит, перед нами не шизоид. Если лодка тесная, неудобная, некомфортная – значит, у клиента была плохая мать, и, следовательно, в дальнейшей работе будет важна тема сепарации.
«Однако другая часть вас боится, что не сможет вернуться назад», – это депрессивные нотки, намёк на развитие».
2. Нет возможности вернуться. Тщетность, невозможность управлять миром – классические шизоидные маркеры. «Я беспомощен и не могу распоряжаться собственной жизнью». Устав сопротивляться, вы в медитации отдаётесь течению. Возможно, вы даже рады этому. Это удовольствие, наслаждение от регресса. Нечто уносит вас, и вы всецело отдаётесь этому. Если на этом этапе случается внутренний конфликт (одна часть хочет, чтобы унесло, а другая сопротивляется), то можно взять образы обеих частей, посадить на разные стулья и увидеть, почему одна хочет регрессировать, а другая – нет. Важно выяснить, хочет ли человек обратно в матку, чтобы расслабляться, или он цепляется за свою самостоятельность и желает заземлиться, найти собственную опору. Такое бывает, и это означает, что человек вышел из шизоидной стадии и даже может не дойти в упражнении до замка.
Регресс с хорошей матерью очень соблазнителен: грудь есть, делать ничего не надо – райское блаженство, всё хорошо. Почему дети находятся в абсолютно инфантильной нарциссической позиции? Они поглощены этим большим маминым Я. Слишком хорошая заботливая мать, которая кормит, ухаживает, предупреждает желания ребёнка, мешает взрослению. Их Я после тщетных попыток обрести самостоятельность в конце концов смирится со сладкой неволей.
Поэтому надо обращать внимание на то, как у клиента обстоит дело с этими двумя частями: с той, которая отдаётся течению, и той, которая борется. Сильная сопротивляющаяся часть может заставить клиента затормозить, и он не пойдёт дальше в медитацию, не «поплывёт по течению». Это будет означать, что шизоидная часть в нём не доминирует, он скорее будет искать опору в собственном Я. Если перед нами клиент, который легко отдаётся несущему потоку, то регресс для него понятен и мил, этот человек стремится обратно в матку.
Образы лодки и уносящих волн – хорошая диагностика шизоидного состояния. Если вам не откликается образ лодки в потоке – значит, шизоидность – не ваша история и у вас точно есть какой-то нешизиодный компонент. Сопротивление в ходе упражнения говорит о наличии своего мнения и о том, что вы можете действовать из состояния «я сам».
Часть, переживающая страх от невозможности вернуться назад, несёт в себе депрессивные нотки, тоску по безопасному месту, которое приходится покидать. Желание самостоятельности можно наблюдать у контролирующей части. Эта часть будет стремиться управлять лодкой, и она более готова к сепарации. Если контроля очень много, то можно предполагать обсессивно-компульсивные проявления.
По сценарию медитации может пойти не только шизоид, но и угождающий всем депрессивный, потому что его стратегия отношений – быть хорошим и послушным. «Сказали сделать так, и я сделал так». Но шизоид и депрессивный по-разному будут объяснять свои действия. Примерный ответ шизоида: «Уплыть по воле волн здорово, я туда и хотел». Депрессивный: «Что мне сказали, то я и сделал». Чтобы понять, кто перед вами и по какой причине он сделал такой выбор, можно задать вопросы: «Что ты чувствовал, когда решался, стоит ли отдаться воде или попытаться вернуться? Была ли печаль? Сожаления?».
3. Вы засыпаете в лодке. Течение убаюкивает. Для чего в медитации используется сон? Чтобы активизировалась фантазия. Те, кто не могут уснуть, – контролёры: навязчивые или параноики. Если отдались течению, но не могут уснуть, то это либо асоциалы, либо параноики.
4. В неприступном месте. Ваше мысли занимает постройка неприступного замка. Кого же это может интересовать? Параноиков. А если вы попутно отстреливаете всех, кто приближается к замку, чтобы никто туда не проник, – вы асоциал.
5. Каков сам замок? Мы уже имеем одну заданную характеристику – он неприступен. Это представляет важность для параноика. Просто шизоиды удовольствуются любой хижиной, у них нет озабоченности нападением. Всё, чего они хотят, – удалиться и остаться в уединённом месте. А параноидные ждут агрессии. Они готовы отражать нападения врагов и нападать сами. Поэтому их воображение нарисует замок с бойницами, крепостными стенами и рвами, системами защиты.
Насколько в действительности неприступен замок? Есть ли другие люди? Иногда у депрессивных в замке оказывается целая компания слуг и гостей, и вот это уже совсем не шизоидная атмосфера. Шизоиду важно быть одному. Шизоидам очень нравится формулировка: «все, кто попытается прорваться туда, будут удалены». Они не испытывают одиночества: никого нет – значит, и не опасно, можно жить. Конкуренты не мешают.
Обратите внимание на формулировку: «замок появился словно по волшебству». Это случилось само по себе. Пребывание в нереальном мире характерно для шизоидов, они сидят по своим углам, и в жизни у них ничего не меняется. Их не утомляет и не беспокоит ожидание. Они рассчитывают на то, что им самим не придётся что-то делать ради изменений, а всё само как-нибудь сделается и изменится «по щучьему веленью». «Чего ты сидишь?» – спрашиваю я. «Жду», – отвечает он. При этом нарциссы будут думать о переменах к лучшему, а остальные типы шизоидов могут ждать плохого.
Бывает, что замок появляется, но в него невозможно войти или он замерзает и превращается в ледяной дворец. Это означает, что фантазии о том, что бегство в замок (регресс) принесёт удовлетворение и комфорт, не оправдались. Ледяной дворец, закрытый дворец – холодная мать, холодная матка.
То, как выглядит персонаж в роли владельца замка, тоже расскажет о многом. У нарциссов сразу появляются атрибуты власти: трон, скипетр, меч. Никто не может помешать их величию, все конкуренты где-то далеко. Параноикам захочется ходить, выглядывать и контролировать, что происходит снаружи. Навязчивые займутся перекладыванием вещей. Истинные шизоиды не озабочены бытом, им не важно, грязно или убрано вокруг. В замке шизоиду будет комфортно. Если вдруг становится неуютно и хочется уйти – перед вами не шизоид. Некоторые люди с другими адаптациями просто садятся в лодку и уплывают в другие места.
6. Что бы вы делали инкогнито за пределами замка? Многие говорят: «Пошла бы в паб», «Отправился бы гулять или на танцы». Это точно не относится к шизоидным мотивам, потому что подразумевает контакты с другими людьми.
7. В каком облике вам было бы комфортно покидать замок? Этот вопрос часто выводит на реальную травму, в результате которой возникает шизоидная фиксация. Человек, как он есть, в шизоидной адаптации ощущает себя то ничтожеством, то совершенством. Он может хорошо себя чувствовать только в изоляции. Там ему не приходится ни с кем делить своё совершенство и обнажать своё ничтожество. И вот в медитации вы предлагаете ему обрести качества, которых у него нет. По сути, придумать себе Персону (Юнг). В каком обличии человек сможет выйти в социум? Этот образ расскажет вам, чего ему не хватает, какой дефицит он в себе обнаружил.
Например, кто-то решит выходить в сексапильном платье и всех соблазнять, кто-то пойдёт наружу только в бронезащите. По этому облику вы увидите то, чего хочет шизоид, как он хочет отреагировать свою проблему. Одна женщина сказала: «Мне уютнее всего в образе невидимки. Хочу, чтобы меня никто не замечал, и тогда я пойду к людям, буду бродить под окнами и подслушивать, как они живут и о чём разговаривают».
Образ для выхода наружу может помочь в определении типа шизоидной адаптации. Например, асоциальный шизоид может выходить в образе хищника – волка. «Я могу выйти, только если чувствую себя защищённым и могу нападать. Если это невозможно, то я лучше останусь в замке».
С образами птиц связано много интересных интерпретаций. Часто птицы указывают на связь человека с миром мертвых. Но если вспомнить, что шизоиды всегда чувствуют себя здесь немного чужими, образ вольной птицы становится понятен. Осознавая, что в этом мире они несовершенны, они стремятся найти другой мир в полётах своей души.
Если из замка хочется выйти не пешком, а, например, поскакать на коне, – исследуйте тему сексуальности. Здесь очевидно, что вы имеете дело не с шизоидностью, потому что у шизоидов нет сексуальности, их либидо направлено на себя, а секс с партнёром механистичен. С одной стороны, шизоиды не имеют объектных отношений, с другой – они боятся поглощения и постоянно контролируют, как бы их не «засосала хищная матка». У женщин часто встречается фригидность и холодность, нежелание секса, отстранённость.
Итак, каждая фраза из этой медитации может быть диагностической и подводить к теме для терапевтической работы. Сессия может начинаться там, где остановилось внимание клиента.
Когда вы видите в работе, что у клиента есть две противодействующие части, находящиеся в конфликте, исследуйте их традиционным для ЭОТ методом – на двух стульях. Одна из частей обычно более шизоидна, другая – менее. Наша задача – выйти из шизоидности хотя бы в депрессивность. Поэтому лучше ресурсировать ту часть, которая хочет самостоятельности (например, ту, которая не хочет отдаваться потоку и пытается остаться на родном берегу). Необходимо выяснить, чего она боится, и работать с её страхами. Эта часть должна перерасти более слабую и внушить ей безопасность.