bannerbannerbanner
Невротические адаптации

Людмила Ковалева
Невротические адаптации

Полная версия

Рецензенты:

доктор психологических наук, профессор Сиротюк А.Л. (Тверской государственный университет);

кандидат психологических наук, доцент кафедры «Психология труда и клиническая психология» Гудименко Ю.Ю. (Тверской государственный университет).

Предисловие

– Это готовая книга, она очень нужна людям, её надо срочно издавать! – сказала я, когда первый раз увидела материалы курса Людмилы Ковалёвой «Невротические адаптации». С того момента прошло целых пять лет. За это время содержание удвоилось, в книгу добавились новые идеи, главы и упражнения. И вот наконец-то её можно взять в руки и открыть.

«Невротические адаптации» – книга про то, как мы начинаемся и взрослеем в этом странном и прекрасном мире человеческих отношений.

Почему мы такие, какие есть? Отчего мы разные, хотя все мы люди? Что на нас повлияло, пока мы росли, и можно ли это изменить?

Здесь можно разобраться в собственном устройстве, понять свои реакции и предпочтения. Эта книга про норму, про особенности психического здоровья. В реальной жизни, где встречаются и разнообразно взаимодействуют шизоиды, истероиды, контролеры и множество других нормальных людей, мы не всегда можем понять друг друга и себя.

Но теперь у нас есть справочник. Людмила Ковалёва взяла на себя важный труд описать многообразие нормы в её разных проявлениях, и оказалось, что в адаптационных реакциях личности есть не только феномены, но и закономерности.

Меня завораживает путь человеческого онтогенеза и описанный Людмилой Ковалёвой квадрат адаптаций. Мы движемся от вопроса к вопросу по мере нашего взросления, и от ответов на них зависит, куда поведёт нас судьба.

Всё начинается с рождения, и первое, что мы спрашиваем у жизни и людей вокруг: «Живу ли я?». Иногда мы ждём ответа всю жизнь, так и не приступая к ней. И этому есть причины.

Потом мы немножко подрастаем, и наступает череда вопроса: «Хорошо ли, что я есть?». Тут спрятаны наши взрослые сложности, связанные с творчеством, самооценкой и устойчивостью.

А потом наступает период исследования социума, и мы задаёмся не менее интересным вопросом: «Могу ли я быть здесь лучшим?». Приходит время конкуренции, побед и разочарований, влюблённостей и самопредъявления. И только потом, добравшись до зрелости, мы вдруг спрашиваем себя и Бога: «Кто я и зачем я живу?».

Про то, как выглядят эти вопросы в реальной человеческой жизни и как мы их решаем, эта книга.

Она написана ясным и точным языком и при этом является полноценным (и очень ценным) профессиональным пособием.

Мне кажется, что «Невротические адаптации» нужны всякому психологу, особенно психологу, работающему в психодинамическом подходе. Это книга, которая здорово заземляет и уточняет любой метод, и универсальный язык психологического знания будет понятен всем коллегам.

Здесь есть путеводные нити, которые превращают локальные терапевтические воздействия в стройный и понятный терапевту и клиенту процесс – процесс взросления души. Опираясь на книгу «Невротические адаптации», можно хорошо ориентироваться в работе с клиентом: где эта неповторимая личность сейчас, какие задачи она решает, куда попадёт в своём странствии дальше и с чем столкнётся. Даже в краткосрочных подходах терапевт получает структурность и системность, что очень хорошо сказывается на результатах.

Остаётся поздравить нас всех с тем, что теперь книга появилась в бумажном варианте. Я немного завидую тем, кто впервые прикоснётся к теме невротических адаптаций. Наконец-то вам станет понятно, почему всё так! И, конечно, это понимание породит новые вопросы, ответить на которые предстоит дальше. Так что я начинаю ждать новые книги Людмилы Ковалёвой.

Ирина Мальцева,
психолог, преподаватель психологии,
журналист, блогер

Введение

Давайте знакомиться, друзья! Меня зовут Людмила Ковалёва, я – клинический психолог, кандидат психологических наук. Психология стала моей профессией в 2000 году и по сей день остаётся для меня делом жизни. Когда нужно сказать о себе, находясь в профессиональном кругу, обычно говорю так: «Я психолог. Давно».

Не хочу тратить ваше время, перечисляя свои регалии, поэтому постараюсь кратко рассказать о том, что считаю важным. В эти годы уместились 15 лет клинической практики и 20 лет преподавательской деятельности, учёба, частная практика, которую мы развиваем вместе с мужем с 2011 года, исследовательская работа и написание диссертации по депрессивным расстройствам в 2013 году. Оглядываясь назад, я понимаю, что мой интерес к изучению психики человека, живому взаимодействию с людьми не только не угас, но стал гораздо глубже и многограннее.

С 2004-го по 2020 год моя работа была тесно связана с методом эмоционально-образной терапии: я не только использовала этот метод как основной в своей терапевтической практике, но и преподавала его в течение десяти лет в разных регионах нашей страны. За это время был создан авторский курс «Клиническая эмоционально-образная терапия», который объединил опыт клинической практики в психоневрологическом диспансере с опытом эмоционально-образного терапевта. Позже он стал называться «Работа с невротическими адаптациями методом ЭОТ». Одним из многих достоинств этого метода является то, что он прекрасно сочетается с другими подходами в области психологической помощи, и это позволяло мне делать терапевтический процесс гибким, включая в работу все свои знания и навыки.

Скажу честно, что в связи с возрастающей нагрузкой стало трудно продолжать работу в государственной структуре, и с 2018 года я занимаюсь только частной практикой. Значительную часть времени я всегда отдавала работе с клиентскими группами, в том числе и балинтовскими; в результате было создано несколько авторских курсов по групповой работе, которые составили программу глубинной психологической помощи. Эта программа получила название «Итог» и стала приоритетным направлением в моей профессиональной деятельности.

Ну вот, пожалуй, и всё. Осталось добавить, что в данный момент я активно осваиваю компетенции межмодального супервизора.

А сейчас для того, чтобы мы могли двигаться дальше, необходимо сказать несколько слов об эмоционально-образной терапии, поскольку далее в книге вы прочтёте о том, как применяется этот метод в работе с невротическими адаптациями.

Эмоционально-образная терапия Н.Д. Линде – метод психоаналитического направления, дающий возможность быстрого выхода на трансформацию психического состояния клиента через анализ образов бессознательного.

Генерация образов бессознательного в терапии может происходить разными способами. В основном это ассоциативный перевод психосоматических симптомов или телесных ощущений, сопряжённых с проживанием эмоции, в визуальные, аудиальные и обонятельные образы; существуют также медитативные упражнения, с помощью которых можно активировать процесс формирования образов. Следующие шаги связаны с интерпретацией спродуцированного образа, который может выражать проблему символически или непосредственно. Клиент при этом либо идентифицируется с образом, либо удерживает с ним чувственную связь, которая обязательно будет проявлена, если образ не является просто фантазией.

Получив информацию в процессе диалога с образом, терапевт анализирует её и строит гипотезы на основе психоаналитически ориентированного подхода.

Чем шире осведомлённость психолога в теоретических понятиях, тем больше у него возможностей для решения внутреннего психологического конфликта человека, который обратился за помощью.

После краткосрочного анализа бессознательных процессов выбирается приём воздействия на образ, и в результате его трансформации наступает улучшение самочувствия клиента. Часто вместе с этим происходит и нейтрализация беспокоившей симптоматики.

Метод эмоционально-образной терапии показал свою эффективность в работе с разными видами расстройств, именно поэтому книга «Невротические адаптации» задумывалась как пособие для психологов и психотерапевтов, использующих его в своей практике. Но в процессе её написания стало очевидно, что этот опыт может быть интересен не только специалистам, но и всем тем, кто изучает вопросы развития личности, межличностных отношений, а также причины возникновения невротических и психосоматических расстройств.

В этой книге мы подробно рассмотрим корреляцию между характерологическими особенностями личности и типом невротического конфликта, который сформировался на определённом этапе онтогенеза, а также сам механизм формирования невротического конфликта в разные возрастные периоды развития ребёнка и роль травмирующих факторов, послуживших причиной его возникновения. В фокусе внимания будут главным образом адаптационные стратегии невротического уровня: поведенческие паттерны, психологические защиты и эмоции, присущие людям с определённым типом адаптации. Наряду с описанием симптоматики психоэмоциональных нарушений каждая глава содержит развёрнутые интерпретации чувственного опыта клиентов, подкреплённые кейсами и практическими упражнениями для диагностики и коррекции результатов терапии с подробными комментариями.

В книге использованы материалы авторского семинара «Невротические адаптации», на котором участники знакомятся с интегративной техникой решения терапевтических задач и расширяют свои профессиональные компетенции. Эти занятия всегда проходят очень оживлённо, и я стремилась к тому, чтобы книга оставляла ощущение живого общения с аудиторией. Надеюсь, что это удалось.

Но прежде чем вы, уважаемые читатели, погрузитесь в чтение основной части, мне бы хотелось коротко остановиться на некоторых значимых вопросах.

Когда мы говорим о том, что кто-то психически адаптирован, мы имеем в виду человека, реакции и поступки которого свидетельствуют о его способности адекватно оценивать реальность. Такой человек успешно взаимодействует с окружающими и самостоятельно справляется со стрессами. В сущности, это то, что мы называем психическим здоровьем. Возможно, этим людям приходится подавлять какие-то чувства, что-то скрывать от себя, часто испытывать неудовлетворённость, однако они благополучно справляются со своими проблемами сами, действуя так, как научились и привыкли.

 

Но привычные схемы и стратегии могут давать сбой, вызывая невротические реакции даже у здоровых людей. Мы говорим о срыве, когда адаптационные механизмы перестают помогать преодолевать стресс и человек оказывается дезадаптирован.

В этой ситуации люди часто ощущают себя «в разобранном состоянии» и вынуждены обращаться за психотерапевтической помощью.

Проявления дезадаптации отличаются у разных типов людей. Срыв адаптации на невротическом уровне – это классический невроз; на этом уровне человек продолжает оставаться вменяемым.

Срыв на психопатоподобном уровне в психиатрии называют «декомпенсация психопатии». Эти пациенты могут маскироваться и длительное время не проявлять психопатических реакций. При наличии диагноза «психопатия в стадии компенсации» невозможно дать никаких прогнозов относительно возможного срыва.

Самая глубокая дезадаптация – психоз.

Психологу важно различать эти уровни, потому что мы имеем дело только с невротическими расстройствами, в других случаях следует направить клиента к психиатру.

Способы адаптации формируются и нарабатываются в течение долгого времени; их анализ даёт нам возможность понять внутриличностный конфликт и увидеть его связь с симптомами и жалобами клиента. От этого будет зависеть весь ход терапии, поскольку работа с каждым типом невротической адаптации имеет свои особенности. Бывает так, что двое клиентов приходят с одним и тем же запросом. Например, они говорят, что хотят поработать с навязчивыми мыслями, но при этом один из них может быть адаптирован по навязчивому типу, а второй может иметь истерическую акцентуацию. То есть на глубинном уровне причины возникновения симптомов – разные. И поэтому не стоит удивляться, если стратегия терапии, которая оказалась эффективной для навязчивого типа, не даст никакого результата с истероидом.

Формирование разных типов реакций начинается в самом раннем детстве, и впоследствии, если условия среды не претерпевают резких изменений, эти реакции закрепляются, образуя устойчивые психические структуры. Способы реагирования первоначально зависят от того, насколько удовлетворялись потребности ребёнка на каждом этапе психосексуального развития, и они найдут своё отражение в характере, поведении, отношении к миру и внутренних противоречиях взрослого человека, который может обратиться к вам за помощью в сложный для него период.

В связи с этим мы сейчас рассмотрим, что происходит с ребёнком на первых трёх этапах развития.

Схема «4 квадрата» (фазы психосексуального развития ребёнка и типы невротической адаптации)

Первая фаза – оральная – продолжается примерно до полутора лет. Обычно в этот период ребёнок получает грудное вскармливание. Если мать и ребёнок здоровы, не разлучены в силу каких-то обстоятельств, то в этот период они находятся в симбиозе (слиянии) и мать отдаёт свои ресурсы ребёнку. До рождения ребёнок развивается внутри материнского тела, и оральная фаза в определённом смысле повторяет это состояние, только находится он теперь внутри психологического пространства матери, в так называемой психологической матке. В этой фазе ребёнку необходимо ощущать, что мать находится рядом с ним и она чутка к его потребностям. Он хочет быть в центре материнского мира. Мать даёт безопасность, тепло, любовь, и если эти потребности удовлетворены, то ребёнок чувствует себя почти так же, как тогда, когда находился внутри материнской утробы. Для того чтобы в начальной фазе развитие протекало нормально, необходимо присутствие фигуры, обеспечивающей стабильный уход и положительный эмоциональный контакт. Если эти условия нарушаются по каким-то причинам, психика ребёнка страдает, и далее человек будет испытывать последствия травм орального периода. Травматизация в первой фазе способствует формированию так называемого орального характера, который далее будет описан как шизоидная невротическая адаптация.

Это тип людей, которые постоянно нуждаются в поддержке извне, ищут её и страдают без неё. Такой человек несамостоятелен в своих поступках и суждениях, качество его жизни напрямую зависит от ближайшего окружения; как правило, эти люди долго живут с родителями. Если же появляется партнёр, то он или она всегда будет питающей фигурой для орального характера. (Далее в тексте первая фаза может называться «первый квадрат», так как на семинаре этапы развития представлены в виде наглядной схемы.)

Следующий тип адаптации – депрессивная – формируется в анальной фазе, которая длится в среднем от полутора до четырёх лет. Это вторая фаза психосексуального развития, в течение которой происходит сепарационный процесс. Ребёнок начинает выходить за пределы материнской орбиты, проявлять самостоятельность, и в этом процессе ему требуется материнская поддержка. В период сепарации мать наблюдает за ним, приходит на помощь, если необходимо, но не перехватывает инициативу ребёнка и не делает за него то, что он стремится сделать сам. Ребёнок изучает мир и рассчитывает на поддержку матери, сталкиваясь с препятствиями, которые пока ему не по силам. Травмы этой фазы связаны с несвоевременной сепарацией от материнской фигуры. Происходит это тогда, когда ребёнок лишён возможности получить поддержку родителя, оказавшись в сложной для него ситуации. (Пребывание в больнице без матери, отъезд родителей и т. д.) Если подобные случаи повторяются, то ребёнок может думать, что его бросили, и объяснять себе это тем, что он плохой. Эта фантазия о себе позволяет ему считать, что всё можно исправить, стоит только стать лучше.

Повзрослев, такие люди продолжают чувствовать себя брошенными и боятся быть брошенными. Они живут с иллюзией, что близкий человек может оставить их, потому что они недостаточно хороши. Человек, адаптировавшийся по депрессивному типу, пытается контролировать отношения, совершенствуя себя, и склонен обвинять себя, если отношения не складываются. Его ресурсы большей частью направлены на других людей.

В анальной фазе также формируется навязчивая адаптация; для этого типа характера свойственно стремление к контролю и порядку. Обычно в семьях этим детям приходилось подчиняться строгим правилам дисциплины, и они выполняли требования родителей из страха быть брошенными или наказанными. Со временем у них сформировалась привычка подавлять в себе спонтанность, импульсы и желания. Повзрослев, они ценят ясность и стараются построить упорядоченную и предсказуемую реальность. В отношениях люди с навязчивой адаптацией склонны контролировать партнёра.

Третья фаза развития называется эдипальной, и в это время (в возрасте четырёх-пяти лет) ребёнок впервые замечает отца как ещё одного человека, у которого есть близость с матерью. А поскольку мать является питающим источником, то ребёнок, естественно, стремится обладать ею единолично и отца в этой ситуации воспринимает как препятствие. Для достижения своей цели он старается разбить родительскую пару: образуется треугольник, в котором отец становится для ребёнка конкурентом в борьбе за любовь матери. Мальчик может просто отталкивать, отгонять отца от матери, а девочка использует соблазнение. В этой фазе формируется истероидный характер, который в дальнейшем, во взрослом возрасте, таким же образом проявляет себя в отношениях. Травмированный в эдипальной фазе человек будет продолжать создавать треугольники, конкурируя с чужими жёнами или мужьями. Но при этом обладание объектом желаний – не единственная, а зачастую и не главная его цель. Мотивирующий момент в этом типе конфликта – чувство превосходства над соперником или соперницей, потому что на глубинном уровне этот человек всё ещё борется за мать.

Роли любовников могут быть более привлекательными для людей с этим типом адаптации, чем роли супругов. Истероидный характер склонен к соблазняющему поведению, конкуренции, играм и манипуляциям. Однако борьба в треугольнике не всегда связна с разбиванием чужой семьи. То же самое может происходить, например, между невесткой и свекровью.

В семье, где нарушены детско-родительские отношения, ребёнок может оказаться как в роли психологического супруга отца или матери, так и в роли родителя. Для того чтобы успешно пройти эту фазу развития, он должен проиграть родительской паре и пережить свою неудачу. С одной стороны, необходимо чтобы ребёнок чувствовал крепкую связь между матерью и отцом, с другой – родители должны быть в любящей и принимающей позиции по отношению к ребёнку; в этих условиях ему легче будет справляться с болезненными чувствами. Если эдипальная фаза не пройдена в детстве, начать проходить её человек может в любом возрасте.

Таковы этапы развития ребёнка в психоаналитической парадигме.

Четвёртый квадрат на схеме – генитальная фаза. Генитальность означает сексуальную и психическую зрелость, по достижении которой происходит отказ от раннедетских (оральных, анальных и эдипальных) потребностей в пользу отношений с партнёром, построенных на понимании, доверии и уважении, где каждый видит другого, а не возможности для удовлетворение собственных желаний.

В онтогенезе, ощутив состояние «я есть», мы постепенно идём в состояние «я могу» и «я должен». То есть внутри нашей детской части во второй и третьей фазе закладываются структуры для развития внутреннего взрослого и внутреннего родителя. И от того, насколько полно разовьются эти части, насколько они будут находиться в балансе, зависит то, как реализуется наш потенциал в личных отношениях, профессиональной сфере, в творчестве и социальной среде. Наш здоровый внутренний ребёнок наделён любознательностью, искренним интересом к миру и потребностью его исследовать; это часть психики, где рождаются наши желания, мечты, возникают спонтанные реакции и творческие импульсы. Ребёнок хочет, фантазирует, предвкушает, ждёт исполнения желаний. А наша взрослая часть зреет из состояния «я могу»; в ней заложен ресурс, который позволяет нам достичь желаемого. Взрослый оценивает реальность, анализирует ситуацию, ставит цели, взвешивает возможности и риски, продумывает пути решения задач. Функции внутреннего родителя связаны с соблюдением традиций, социальными нормами, ограничениями и нравственными ориентирами.


Поскольку в терапии мы опираемся на менее повреждённые структуры и ресурсируем наиболее пострадавшие в процессе развития части, есть большая вероятность в процессе работы выйти на самый ранний травматический эпизод – ядро травмы, которая проявилась годы спустя и стала толчком для развития невротических симптомов.

Как известно, невроз является обратимым нарушением психического состояния, и большинство клиентов, которые приходят в терапию, имеют проблемы на невротическом уровне.

В психоанализе неврозом называется расстройство, причиной которого стал конфликт между бессознательными влечениями и невозможностью их удовлетворения в реальной жизни.

Фрейд выделял три группы неврозов. Во-первых, это психоневрозы, или травматические неврозы, причины которых находятся в прошлом. В эту группу вошли конверсионная истерия, фобическая истерия и невроз навязчивых состояний. Основными симптомами конверсионной истерии являются изменения или утрата сенсорной или моторной функции в результате смещения психологического конфликта на телесный уровень. Фобическая истерия проявляется как воображаемый страх необычных вещей или ситуаций. Для невроза навязчивых состояний характерно возникновение мыслей или побуждений к действиям помимо разума и воли человека.

Следующая группа неврозов – актуальные неврозы, к которым относятся неврастения, фобический невроз и ипохондрия. По Фрейду, причины актуальных неврозов кроются в обстоятельствах, непосредственно воздействующих на человека. И основной их причиной он считал нарушения в сексуальной жизни. Эти расстройства сопровождаются раздражительностью, страхом, состоянием тревожного ожидания, нарушениями сна, усталостью, а также сбоями в работе желудочно-кишечного тракта, потливостью и учащённым сердцебиением.

Третью группу он назвал «нарциссические неврозы» и включил в неё шизофрению, паранойю и меланхолию.

Данная классификация, разумеется, не единственная. Как любой практикующий терапевт, я обращалась к разным источникам, выстраивая свою авторскую психотерапевтическую карту. И надо сказать, что разные известные школы имеют много общего в своих подходах. Например, теория отношений В.Н. Мясищева во многом совпадает с теорией объектных отношений в психоанализе.

 

В.Н. Мясищев – советский психиатр, психолог, ученик В.М. Бехтерева, автор книги «Психология отношений». В отечественной психиатрии используется именно его классификация неврозов.

Психологическим ядром личности Мясищев считал систему отношений и рассматривал неврозы через противоречия в отношениях. Он полагал, что невроз (дезадаптация) возникает тогда, когда нарушается отношение личности к себе, к другим и к миру в целом. По сути, это психодинамический подход в советской психиатрии.

ВИДЫ НЕВРОЗОВ (по Мясищеву)

Мясищев выделял три вида неврозов:

1. Неврастения (раздражительная слабость).

2. Истерия.

3. Психастения (ОКР). Навязчивые невротики.


Для каждого типа невротического расстройства характерны нарушения в определённой структуре психики. И чтобы лучше понять природу этих нарушений, давайте ещё раз вспомним психологическую модель транзактного анализа, где представлены три эго-состояния личности: Родитель, Взрослый и Ребёнок. В реальности родительская часть реализует себя через долженствования, взрослая – через осознание возможностей, решения и выборы, а детская – через желания, импульсы и фантазии.

Мы уже упоминали эти состояния в контексте онтогенеза, а сейчас посмотрим, как эти три части личности проявлены в неврозах.

Неврастения

При неврастении страдает перегруженный Родитель, который больше не может быть всем должен. Человек устаёт соответствовать требованиям социума и приходит в состоянии раздражительной слабости: начинается плаксивость, расстройства внимания.

И чем дольше он пребывает в этом состоянии, тем сложнее ему становится упорядочивать свою привычную деятельность.

У таких людей есть мотивация, ими движет осознание долга – профессионального, дружеского, родительского и т. д. Они пытаются соответствовать чьим-то ожиданиям и собственным представлениям о том, как нужно и должно поступать, но сил для этого не хватает. Достижения, реализованные амбиции, карьерный рост не делают неврастеников счастливыми. Человек движется по этой невротической тропинке, выкладывается, тратит энергию, но не получает удовлетворения. В результате происходит срыв.

У разных личностей обстоятельства, вызвавшие срыв, тоже будут разные – в зависимости от индивидуальной уязвимости. Например, у бодрого, активного человека с некоторой долей маниакальности в характере может развиться неврастения, если он будет вынужден заниматься какой-то монотонной деятельностью. Постоянная работа на конвейере или вычитывание договоров могут привести его к срыву, но такой человек прекрасно будет чувствовать себя в командировках или занимаясь улаживанием сложных вопросов. Срыв по большей части обусловлен не трудностями рабочего процесса, а несовпадением работы с тем, на что человек готов тратить свою энергию.

Мясищев описал у неврастеников феномен раздражительной слабости. Это состояние наступает в тот момент, когда человек понимает, что скоро не сможет сдерживать весь накопленный гнев. Тогда возникает слабость. Но вместо того, чтобы отменить работу и отдохнуть, неврастеник может выбрать, например, лечение в стационаре.

Такие люди приходят к психотерапевту с ощущением, что они ни на что не способны, жалуются, что всё валится из рук, что стали мнительны, плачут, испытывают тревогу; и довольно часто для восстановления им бывает достаточно просто отдохнуть, побыть в покое. Если неврастеники получают возможность на время освободиться от состояния долженствования, они снова готовы к труду.

Конечно, санаторно-курортное лечение не влияет на тип адаптации, но отдохнуть долженствующему Родителю (критикующему Супер-Эго) всегда полезно.

В частной практике ведение терапии с такими клиентами практически невозможно. Они так погружены в свои состояния, что не могут удерживать внимание. Их рассказы бессвязны, изобилуют подробностями, и установить терапевтическую связь в такой ситуации очень сложно. Говорить о какой-то глубинной работе бессмысленно, поскольку у личности нет на неё свободных ресурсов. Поэтому, если человек сильно утомлён, ослаблен, если у него упадок сил, ему стоит порекомендовать отдых, а уже после этого пригласить на терапию.

У терапевта они обычно просят быстрых методов или таблеток, чтобы скорее вернулись силы.

Истерия

Она же – соматофорное, или конверсионное, расстройство. При истерическом неврозе самое уязвимое звено – внутренний ребёнок, часть, которая наполняется энергией желаний. При истерии эта часть истощена; желания постоянно возникают, искушают человека, но не осуществляются. Срыв адаптации происходит, когда человек не видит смысла проявлять свои желания, не получая удовлетворения.

Детское «хочу» наталкивается на отказы и препятствия, и в какой-то момент Ребёнок устаёт хотеть.

Обратившись к психотерапевту, такие люди часто жалуются на то, что их не понимают и не ценят. У них много амбиций, но эти амбиции нечем подкрепить. «Хочу» истероидов выражает постоянный голод по вниманию, жажду внешних стимулов; они ищут публику и с удовольствием сделают вас своим зрителем. Демонстрация себя – это попытка утолить хотя бы маленькую долю желаний, которые почему-то никто не торопится исполнять.

При истерии вы увидите сильную потребность быть на виду, привлекать к себе внимание, бесконечно удовлетворять свои побуждения. Сталкиваясь с непреодолимыми препятствиями в этом стремлении получать как можно больше внимания, истерик ищет сочувствия и старается находить удовлетворение в малом. Иногда «хочу» внутреннего ребёнка может пытаться добыть внимание через телесные или вегетативные проявления.

Бывают случаи, когда истерическое расстройство проявляется в виде какой-нибудь необычной фобии, которая маскирует запретные либидозные побуждения.

Психастения

Это невроз навязчивых состояний. Его также называют «ананкастное расстройство», или «обсессивно-компульсивное расстройство» (ОКР). Хочу заметить, что психиатры старой школы вряд ли будут использовать термин «ОКР», от них вы скорее услышите такие названия, как «психастения», «невроз навязчивых состояний», «невротический конфликт психастенического уровня». Термин, который широко используется и объединяет понятийное многообразие, – «навязчивое расстройство».

Психастения развивается вследствие внутриличностного конфликта, при котором происходит столкновение между «хочу» и «должен» – желающей и ограничивающей частью; они потеряли связь с «могу», которое могло бы их объединить.

У психастеников в дефиците эго-состояние взрослого, и это приводит к тому, что их желания отсеиваются и регламентируются критикующим, контролирующим Родителем. Они хотят, но не могут достичь желаемого, так как не осознают своих возможностей и скованы страхом нарушить правила. В детстве у этих людей не получалось реализовать своё «хочу», потому что любая инициатива подавлялась взрослыми или – что хуже того – была наказуема. Боязнь совершить ошибку объясняет их стремление всегда найти оптимальный вариант решения задачи и сделать лучший выбор.

Педанты, аккуратисты, перфекционисты – все эти эпитеты можно отнести к психастеникам.

Имея ригидную психику, они всю жизнь следуют принятым однажды решениям, потому что каждое решение даётся этим людям с большим трудом, особенно там, где речь идёт о жизненном выборе. Например, им очень сложно сделать предложение о браке, даже если они хотят жениться и любят женщину.

И едва ли психастеника удовлетворило бы это беглое знакомство с классификациями неврозов, но что поделать – нам нужно двигаться вперёд. Школ и подходов существует много, и мы прекрасно понимаем, что за разными терминами могут скрываться одни и те же проблемы.

А что же происходит на практике? Что приносит человек к вам в кабинет? А приносит он симптомы, личную историю, телесные заболевания и свои текущие условия жизни. Это то, что вам приходится рассматривать, анализировать, брать в расчёт. Вслушиваться в рассказы, «читать между строк», задавать нужные вопросы, упорно искать связи и «подбирать ключи» – в этом состоит обычная работа терапевта. И свою главную задачу я вижу в том, чтобы процесс взаимодействия с клиентами стал для вас более продуктивным. Поэтому прямо сейчас мы переходим к подробному разговору о невротических адаптациях.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32 
Рейтинг@Mail.ru