Любовь Сушко
Волхв, сын Славена. Славянская сага
Глава 29 Свадебный пир
Дубыне за три удалось приготовить свадебный пир, носился он по миру, едва только успевал то туда, то сюда.
Служанки только успевали исполнять все его приказания, а он уже новые дела для всех придумывал. Они теперь дружно шили наряды для княгини и обряжали ее для главного торжества. Но самые завистливые твердили, что напрасно они стараются – ничего ее не украсит, так невзрачна казалась невеста. Но как бы все девицы не злословили, рядом с князем будет сидеть и распоряжаться она, а им придется подчиниться.
Судьба часто бывала жестока, к тем, кто заслуживал лучшей доли, но оставался все еще только служанкой. Хотя с этим тоже остальным пришлось мириться. А сама Марфа все еще обмирала от страха, все тонуло в тумане, она слышала голоса, подчинялась им, словно завороженная. Но не могла избавиться от робости.
– Никогда не стану я настоящей хозяйкой тут, – думала она сердито и готова была разрыдаться от бессилия. Она боялась князя, которого видела во второй раз после того, когда ее привел к нему Дубыня.
Но ей показалось, что он и не взглянул на нее, а как —то только скривился, словно от странной боли. Ему было все равно на ком жениться. Это обижало, но она старалась не подавать вида. А если он разглядит ее и откажется при всех? Оставалось только убеждать себя, что такого не случится.
Но тревоги ее оказались напрасными. Князь в назначенный час спокойно и уверенно вышел на пир, как это и делал всегда. Он не выражал никакой радости, но и недовольства тоже не было – только спокойное равнодушие, ко всему происходившему.
Новая княгиня медленно привыкала к тому миру, в котором ей придется оставаться и как-то жить, а может даже выживать.
От первой радости не оставалось и следа, но и печалиться пока было не о чем. Уже в тот вечер Марфа мечтала о том, что Славен привыкнет к ней и полюбит ее по-настоящему, она и не догадывалась о том, что это невозможно, даже грозная Марена не может его заставить так сделать. И все-таки она знала, что отправится в капище Лады и принесет ей самые щедрые дары. Но она трепетала, думая о том, что скоро ей придется идти с ним в покои. Она никогда не слышала о том, что там происходит во время первой ночи.
И кто-то уже пытался намекнуть ей, что надо удержать князя, чтобы его
Кикимора с собой не увела, та-то знает, как ублажить властелина.
Сразу было видно, что Марфа этого не знала и не ведала.
Она почувствовала, что каменеет, и решила, что лучше бы за столом оставаться до самого утра. И слезы сами потекли по щекам. Кажется тогда князь повернулся к ней и в первый раз на нее взглянул, потому что все за столами зашевелились, переговариваясь.
Славен тоже подумал о том, что ночь придется провести с этой странной девицей, которую ему выбрали матушка с Дубыней.
Он подосадовал на то, что не позаботился о тайном ходе, чтобы можно было незаметно сбежать, когда станет совсем невыносимо.
Каким странным оказался этот союз, даже если у Дубыни и были добрые побуждения, то теперь он отомстил самым жестоким образом.
Он переживал все, что недавно и тот, когда женился на нелюбимой женщине
– Зло возвращается, теперь ты переживаешь то же самое, но кажется эта не так тупа, алчна и коварна, как та, которая была прежде – это обычная жертва чужого произвола.
Князь резко поднялся, так что опрокинулся кубок со сладким пивом, но он даже не посмотрел туда, что-то сказал всем, сидевшим за столами, потом своей невесте, и отправился туда, во тьму коридора.
Она покорно пошла за ним, спотыкаясь, дрожа от страха, словно была слепа. Он усмехнулся, как нежна и дерзка была Анфиса, как ему нравился ее упрямый задор. Нет, она до конца ни в чем не уступала князю. Всегда и всей он будет сравнивать с той, которая так запала в душу.
№№№№№№№№
Словно в какой-то тюрьме дверь перед Марфой захлопнулась, она подумала, что никогда больше не сможет ее открыть.
Большая комната с ложем посередине закружилась перед глазами.
Князь подхватил ее и швырнул на кровать. Он ничего больше не делал, а онане ведала что должна или не должна сделать. Он лег на самый край кровати. Он был дивно красив. Но голос заставил снова обо всем забыть.
– Ты ведаешь об Анфисе, – услышала она его слова, – я ее любил больше жизни, если бы она была жива. Но не надейся, тебя в никогда не полюблю, но мне нужно быть женатым, мне нужны наследники, если не будешь дурой, и не станешь перечить мне и обманывать, то не будешь ни в чем знать нужды.
Он замолчал, словно устал, пока говорил обо всем. Она чувствовала, что не произнесет ни одного слова. Тень утопленницы стояла перед ней. Но зачем он говорит обо всем, разве трудно было слукавить? Нет, он рожден, чтобы обижать ее. Вот она и разрыдалась снова. Но ведь она не просилась, она не хотела стать его женой, хотя разве что-то можно объяснить князю?
Марфа стала развеваться, путаясь в нарядах, почувствовала, как он усмехнулся, когда заметил ее наготу и стыдливость. Наверное, она не была ни на одной ночи не то, что с Купалой, но и с обычным парнем, не потому ли матушка и выбрала эту дурнушку?
Ужас и холод, вот что она только и помнила тогда. кажется она лишилась чувств, а что еще можно переживать, когда князь навис над тобой, как огромная гора. Только острая боль заставила ее вернуться к реальности. Но что и как там было, понять она не могла.
Он спал, оставив ее в покое и отвернувшись к ней спиной. Она боялась разбудить его и куталась в какие-то огромные одеяла, и никак не могла согреться.
Княгиня так и не сомкнула больше глаз, хотя рассвет так долго не наступал, но она все-таки дождалась его и снова затрепетала, не понимая, что же ей делать дальше.
№№№№№№№
Князь был недоволен, что проснулся тут, рядом с чужой холодной женщиной. Он распорядился, чтобы сделали ход в его покои из этого, он будет только ненадолго навещать княгиню. Он был уверен, что не станет это делать часто. Но все знали, что в эту ночь она стала его женой.
Узнав, что князь проснулся и ждет его, Дубыня поспешил к нему. Он дивился тому, что после столь бурного пира тот пробудился так рано. Сам же он никак не мог проснуться, пока не нырнул в лохань с холодной водой. Но князь не злился, он скорее был равнодушен и нем.
Князь приказал оседлать коня. Пир продолжался без него, княгиня тоже невышла к гостям, она только попила чая, и снова завалилась в постель, большевсего ей хотелось спать.
Она проснулась к вечеру, и потребовала, чтобы к ней пришел Дубыня, он не был таким грозным и чужим, как Славен. Она чувствовала, что это он тут всем заправляет. С ним и надо было поговорить о том, что же делать и как бытьдальше. Но ждать пришлось долго.
Марфа тяжело вздохнула, ей показалось, что даже воин, уж не говоря о князе про нее забыл и куда-то исчез.
Глава 30 Обидные откровения
Дубыня развлекался с гостями, когда те решили попировать немного, без князя чувствовали себя спокойнее и увереннее. Как бы не был к ним равнодушен
Славен, но исходило от него что-то такое, что заставляло их молчать, а если посмотрит сурово князь, то и давиться кусками мяса, поспешно запивая его пивом. Воля все-таки штука приятная, особенно на пиру. Но Марфа терпеливо ждала, и Дубыня, когда почти все гости разошлись, почуяв, что князь скоро должен вернуться, вспомнив о том, что давно ее не видел, двинулся в ее покои.
В сумерках она показалась витязю маленькой и несчастной. Но он понял, что она не больна, а только голодна. Он распорядился, чтобы слуги принесли ей ужин. Потом Дубыня стал возмущаться:
– Разве еще вчера они не поняли, что ты княгиня, отчего ты такая робкая.
Он умел заставить смутиться любого, она побледнела, потом покраснела.
Радовало же его то, что это не его жена, да и не доставит она им столько хлопот, что следить надо за ней неустанно.
– Я ведаю, что никогда он меня не полюбит, – лепетала Марфа, – он говорил вчера о том, скажи, она была очень красивая и боевая?
Дубыня не сразу понял, о ком она спрашивает, да и не думал он, что князь будет ей о том говорить. Но она оказалась не такой уж глупой, как казалось сначала.
– Анфиса была смелая и красивая, – говорил он, я даже боялся ее иногда, она была равной ему во всем, и с ней не просто было справиться, она бы не потерпела его жестокости и грубости.
Дубыня думал о том, что останься она в живых, он не смог бы просто так тут находиться. Потому если не для князя, то для него все оказалось к лучшему, когда ее не стало.
– Но тебе повезло больше, чем многим, – тут же прибавил он.
Марфа готова была ему поверить.
– Если бы мы тебя не выбрали, ты и близко бы ко дворцу не подошла, а нынче ты тут хозяйка. Ради этого стоит и потерпеть немного.
Но тут и появилась тень Сречи. Кажется богиня судьбы сама решила побродить по княжескому замку. Хотя она привыкла к тому, что ее звали и ждали.
– Жизнь твоя будет долгой и спокойной, – услышала Марфа ласковый голос, если не станешь противиться происходящему, сыновья у тебя чудесные родятся, память о них в веках сохранится. Им ты и подаришь любовь, которая князю не нужна. Это беда, но беда поправимая. Княгиня тут одна, когда тебе тяжко станет, не забывай о том, дорогая.
Среча растворилась в воздухе, но слова ее Марфа запомнила крепко.
Князь весь день провел в чистом поле. не хотел он поворачивать коня назад. Когда от хмеля не осталось и следа, он все увидел так ясно, и такая тоска схватила душу, что он готов был волком завыть.
Он порадовался, что сказал своей жене обо всем. Пусть она не заблуждается.
Она ждала его ночью напрасно. Но нет, в другой раз, пока он не мог смириться с новым своим положением.
Глава 31 В покоях Перуна
Кащей поспешил к своему богу с приятной, как ему казалось новостью – Славен женился на худшей из дев и теперь не знает куда бежать, вот и гуляет в чистом поле, не желая возвращаться домой.
Перун ничего не ответил на его радостное сообщение, только все время смотрел в одну сторону и думал о чем-то своем.
Кащей поспешил удалиться, он был страшно обижен из-за такого невнимания к своей персоне. Нет, не хотелось ему попадать под горячую руку, а то и под молнию Перуна, это всегда для него оборачивалось бедой. Но Кащей ошибся, Перун думал совсем о другом. Он досадовал на странного этого парня, который вовсе не был глуп.
Почему же он не покорится и не признает, что был неправ, не стоит с богами спорить до хрипоты. Ведь он уже и смерти из-за своей спеси доспорился. Каждое разумное существо должно остановиться и признать, что был не прав, а Бог останется богом.
А он только дитем его. Если богу захочется расправиться с ним, то он так ипоступит и добьется своего. Но какая-то чудовищная сила заставляла его противодействовать, и он никак не мог остановиться.
Погруженный в свои помыслы, он не заметил перед собой Морену. Онавсегда появлялась бесшумно и незаметно.
Она знала, что Кащей только что ему обо всем поведал. Но кажется Перунаэто не обрадовало.
– Ты добился своего, мой сын несчастен все всем, – призналась богиня, – но и тебе самому это принесет большое зло. Все возвращается и к богам тоже, может
Славен и не доживет до того дня, но мы —то с тобой бессмертны. Я не отдам вечности ради мгновения, чтобы посмотреть, как и ты полетишь с небес ко всем своим чертям.
А ради того, чтобы это случилось, я готова с кем угодно союз заключить, пусть потом и со мной это же случится, но сначала я посмотрю, как рухнешь в пропасть ты.
– Что ты несешь, ведьма, – Перун с ходу стал заводиться и яриться, – никогда не бывать этому.
– Все сбудется, и ждать не так долго, ты это и сам ведаешь. Но может Среча побоялась сказать тебе главное? Ты спроси у нее, ей-то все ведомо.
Прежде чем Перун успел метнуть молнию в ее сторону, Морена пропала без следа.
– Но разве кто-то и когда-то посмеет меня свернуть?
Перун знал об участи скифских богов., они исчезли вместе с народом. Но если его народ останется, то когда должен пропасть он? Но она говорила так, словно знала наверняка, издевается, или все так и будет? И все рухнет из-за ее упрямого сынка? Да возможно ли такое. Нет, именно Славен станет ее главным оружием в борьбе с миром. Он сам позаботился о том, чтобы парень познал и небеса и землю, и воду, везде был невредим, чтобы он был с этой Ехидной на равных, потом он заставит ее лишиться бессмертия и сметет с лица земли. После этого Громовержец успокоился, словно он уже отомстил Морене.
Тогда у него снова будет сила и неограниченная власть, к которой он так привык. Перун верил, что Сварог никогда не пойдет против него. Он вызвал к себе Змея они долго говорили о жене Славена, о парне, который еще не появился на свет. Он должен стать оружием мести.
– Он будет не его, а твоим, – говорил Перун Змею, – но если он не так делать станет, или не тому ты его научишь, тогда не проси о пощаде.
Змей зашевелился:
– Жена у него больно сера, даже Кащей такую отказывается воровать.
– Ничего, – усмехнулся Перун, – какая есть, ты в точности все исполнитьдолжен, потому на себя пеняй.
Змей озадачился, такого поручения не было прежде. Он ведал, как может быть страшен гнев бога, но отступать было некуда.
Так должен был появиться самый могучий из чародеев. Горыныч радовался жизни, в то время, когда многие из его товарищей уже головы сложили. Например, в схватке с Кием. И все только для того, чтобы доказать, что у них герой появился.
Для этого богини змеями и жертвовали и сколько еще жертвовать будут. А он творцом станет. Но пока можно немного передохнуть, в последнее время после бунта Славена, как —то все завертелось, закрутилось, встало с ног на голову, о покое им оставалось только мечтать.
Вот и заставил их сын Даждьбога и сам страдать, и их суетиться… Тогда впервые ощутил Змей странное одиночество в этом мире.
Весь мир со злом или добром на него взор обращал, только на него и надеялся, его просили, любили, молили и боялись порой. Величие и одиночество – вот его удел.
Часть 2 Детство чародея
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка в просторе безбрежном степей,
Холодная влага мне лапы омоет и снова,
Я буду метаться и выть на луну – я ничей,
Меня не пугает каприз и не ранит вдруг слово.
Едва повстречав тебя, я попрощаюсь опять.
И буду в тревоге, и буду в пути я и знаю.
Не быть на цепи, нет, мне Велеса снова встречать,
И в схватку идти, эти вольные дни вспоминая.
А где-то в тумане растаяли верные псы,
Князья и девицы их снова зовут за собою.
Погладят, прогонят, свободу швырнув на весы,
Я волк, а не пес, в этой схватке не сдамся без боя.
Но если однажды мне стать суждено на пути,
Тогда берегись и молись, о, красавица злая.
Легко загрызу, пока когти и даже клыки
Мне служат исправно, я жалости больше не знаю.
Пусть пес заскулит, и заслышит мой вой вдалеке,
Пусть воин оружие снова в тумане хватает.
Я волен и зол, не вести меня на поводке.
Что гнев и ласк, я знаю, любовь убивает.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Глава 1 Снова у озера
Князь Славен не собирался возвращаться во дворец до тех пор, пока не увидится со своей русалкой. Он ждал, пока разойдутся гости из его дворца, встречаться ни с кем больше не хотелось.
Вечерняя заря вспыхнула неожиданно, и он сразу же поспешил в заповедный лес, туда, к озеру, где хотелось ему построит дом и жить, забыв обо всем, что творится в этом странном мире. Тогда можно было позабыть обо всем, что с ним уже происходило, оставаться самим собой и ни с кем никогда не связываться.
Только бы забылось все, с чем он был прежде неразрывно связан.
Иногда приходила бы к нему девица, с которой бы он провел ночку, но ни за что бы на ней не женился. Это самое лучшее из того, о чем бы он мог мечтать.
Князь разозлился, понимая, что это невозможно.
Он никогда не был и не будет простым смертным. Он умрет (как странно это сознавать) первым князем на Руси, и все, кто будут жить, станут называться потом славянами.
А потому он не может жить так, как ему того хочется, должен подчиниться каким —то странным законам, которые уже тут существуют, хотя они тяжки, а порой и ненавистны.
Он не так много и мог в этом мире.
С такими грустными мыслями Славен и пошел к озеру, оставив коня на берегу.
Русалка появилась почти сразу, хотя была удивлена его вторжению.
– Почему ты тут нынче? – спросила она удивленно, – ведь только одна ночь прошла со дня твоей свадьбы. Жена ждет тебя там.
– Не напоминай мне о том безобразии, – взмолился он, мне и без того тошно.
Она и сама уже заметила, как он страдает. Все, что оставалось Анфисе – это пожалеть его. Да и что еще могла сделать для князя его русалка?
Она ненавидела Перуна, понимая, какой кошмар тот творит.
– У него не было и нет сердца, если он не остановится и не оставит их в покое.
А еще говорят, что боги добры и справедливы. Какая там справедливость, -тяжело вздохнула она, глядя на князя и вспомнила слова Царя Морского о том, что все это только цветочки, а ягодки будут впереди.
Она передернула плечиками, даже и представить не могла, что им готовит Перун.
№№№№№№№№
– Она ни в чем не виновата, эта несчастная, которая стала твоей женой.
– Еще одна жертва, – ты хотела сказать, – не надо, не говори так, она получила больше, чем могла. Что ждало ее? Какой-нибудь мужик-пахарь, но она княгиня, нее есть все о чем другие мечтают.
– Но не это главное, когда князь рядом, а дальше любого холопа, это ли не пытка, для той, которой обещали много, а не исполнили и малого. Все твои богатства не стоят страсти и любви. У меня это было, у нее не будет никогда.
Русалка поняла, что зря радовалась появлению князя, разговор у них получился какой-то грустный. Да и чему радоваться? Они просто должны примириться с происходящим.
Она еще больше расстроилась и пожалела о том, что появилась на берегу.
Князь в унынии побрел прочь. Он был зол на весь мир и на Анфису. Она все время пыталась причинить ему боль. Зачем же это ей нужно было?
– Пожалей меня, – прошептал он.
Но услышать его мог только Леший, который оказался поблизости.
Тот усмехнулся и почесал затылок.
Чем дольше он жил на свете, тем меньше понимал людей.
Но и Славен, пока дошел до замка, понял, что напрасно он везде ищет врагов, ни в чем она не виновата. Виноват он и Перун, хотя тот никогда в том бы не признался..
№№№№№№№
Русалка хотела взглянуть на сына, который у него родится, о нем, узнав от прях, с восторгом говорили все русалки.
Парень этот еще до рождения уже заставлял о себе говорить, в этом был какой-то странный знак. Сколько же он радости и огорчений принесет, когда появится на свет.
Они ждали его появления, как люди ждут явления Солнца – Хороса после долгой и холодной зимы.
Но саму Анфису терзала тоска. Ведь он возвращался к той, которую может и не любил, но она была жива и невредима. И она будет ближе, чем любая русалка, они смогут соединиться, пусть и на короткий миг, а ей, как бы она не любила, это уже недоступно.
Но Анфиса, из озера своего глядя, и представить себе не могла, как Славену не хочется туда возвращаться, с каким ужасом он вспоминает прошлую ночь и думает о грядущей.
Он мучительно искал и не находил причины, чтобы туда не идти. Как он волен и спокоен был в лесу, и как тягостно становилось, как только он лес покидал. И только власть давала хоть какую-то радость.
В хоромах было тихо, не горели огни, гости разошлись, не дождавшись князя – это была первая радость, ни с кем ему столкнуться тут не хотелось.
Все складывалось не так уж плохо, ну что же. Он улыбнулся и пошел в баню, надо было смыть с себя всю грязь и все зло, которое накопилось за целый день.
Глава 2 Странное происшествие
Княгиня Марфа постепенно привыкала к своей новой жизни. Она не могла смириться лишь с тем, что день пира оказался обыденным. А потом, на следующую ночь, князь и вовсе не пожаловал к ней.
Кажется он сразу же о ней и позабыл, чувствовал себя таким же вольным и делал то, что вздумается.
Она все время ждала его, не смея напомнить о себе, не в силах ничего требовать. И если бы не Дубыня, постоянно ее утешавший и напоминавший, что она хозяйка, а не служанка в этом мире, не должна ни о чем просить, а может требовать все, что ей хочется. Но она все-таки не решалась на такой шаг.
Она обходила все капища богинь, приносила им щедрые жертвы, умоляла о самом малом – о том радости, которую может принести своей жене мужчина, взявший ее в жены. Она просила о сыне и наследнике, чтобы он стал оправданием этого странного союза, и навсегда отдал князя в ее объятья.
Дубыня сопровождал ее в походах по храмам, потому что не мог никому другому доверить, заботился о ней, радовался, что мог хранить ее секреты и становился ей ближе и роднее всех остальных в этом мире.
Он невольно вспоминал и о Варваре, которая так яростно отвоевывала свое место под солнцем, и хотя у нее ничего не получилось, но он был на ее стороне, нельзя в этом мире быть такой слабой и немощной.
Рискуя навлечь на себя княжеский гнев, Дубыня решил напомнить Славену, что потайная дверь уже сооружена, он должен проявить великодушие и навестить бедняжку, свою жену. Хотя бы ради своего наследника.
№№№№№№№№
Не только верный воевода, но и Лада слышала мольбы Марфы, вот и решила направить к ней непокорного упрямого князя. Ей не нравилось то, что он так много внимания уделяет мертвой, хотя помнить должен о живой, о той, которая рядом.
Вот и вселив в его душу волнение и томное ожидание, она и направила его к княгине, хотя знала, что такие хитрости мало что изменят, он тут же забудет обо всем, как только огонь страсти немного угаснет. Но это лучше, чем ничего, решила богиня гармонии.
Но утро она встретила в одиночестве, проснуться вместе им не пришлось.
Зато возникли какие-то странные сомнения, а был ли с нею Славен? Князь так спешил, будто за ним гнались лютые враги.
И весь день и ночь ее мучили страхи – она боялась, что не сможет родить ему сына в положенный срок и он захочет избавиться от нее, и она отправиться в забытую хижину, останется только тоска и печаль, насмешки со всех сторон, и придется ей присоединиться к русалкам в лесу, но ведь и там княгиня не найдет покоя.
Но до этих кошмаров оставалось какое-то время и надежда в душе. Ведь сын у нее еще мог успеть родиться, может быть она уже носит его в себе.
На следующее утро в саду и произошло странное событие.
Впервые она отправилась в капище, надо было поблагодарить Ладу за вчерашнее свидание с князем. Но пока она бродила по саду перед храмом, зная, что никому нет до нее дела. И так хорошо было в саду, так благоухали цветы и травы, что Марфа присела на огромный пень столетнего дуба, в прошлом году упавшего во время грозы, она кажется задремала, и увидела, как юноша невиданной красоты идет к ней навстречу.
Он говорит ей, что она любима и желанна. Будто он долго искал и наконец нашел ее. Княгиня чувствовала себя на краю блаженства и верила, что жизнь хороша.
Но дуновение ветерка заставило ее пробудиться от дивного блаженства.
Тогда Марфа и увидела этот кошмар. Жуткая и холодная змея обвилась вокруг ноги.
Княгиня хотела закричать, позвать на помощь, но только бессильно открыла рот, она даже сама не услышала своего голоса. А Змея быстро соскользнула, упала в траву и исчезла.
Княгиня все еще не могла пошевелиться. Она чуяла, что ничего другого с ней не случилось, она жива и невредима. Но память о том происшествии она осталась с ней до смертного часа. Она знала, что дальше случится еще что-то потрясающее.
Никому, ни одной живой душе ничего она не рассказывала.
Но тут и произошло то, о чем говорили многие. Такого яростного раската грома, такой ослепительной молнии не было никогда прежде.
Некоторые твердили, что это перед концом света. А ведь еще недавно на небе не было ни одного облачка, ничто не предвещало грозы..
Только княгиня после змея, ничего не испугалась.
Она думала о добром знаке, ничего плохого с ней не случится.
Она ощутила, что дитя ее уже в утробе и благодарила небеса за то, что все так случилось.
№№№№№№№№
Змей, вернувшись в чертоги Перуна заставил Громовержца напомнить всему миру о том, что свершаются самые важные события – скоро у них появится могучий чародей.
Перун с ним сразу согласился.
Славен слышал о громе среди ясного неба, все вокруг говорили о каком-то важном событии, хотя никто не мог объяснить толком, что за событие должно случиться. Его же могло взволновать только то, что вражьи полчища стоят перед градом, если этого нет, то и беспокоиться ему не о чем.
Это его равнодушие могло принести беду, Морена чувствовала это. И хотя она не могла рассказать ему о страшной тайне Перуна и Змея, но она напомнила ему о том, что на свет должен появиться его наследник. А ему не следует отмахиваться от матери его ребенка.
– Я прошу тебя чуть больше ласки ей и внимания, а любить ты волен кого хочется.
Князь понимал, что следует прислушаться к ее словам, даже исполнит то, что она желает. Но память коротка, как легко ничего не делать и получить все, что хочется.
Морена хорошо понимала все его чувства, с горечью сознавала, что почти все ее усилия пропали даром. Хотя Марфа почти сразу очень изменилась, она стала смелее, упорнее. Готова была хозяйничать в замке, иногда даже приказывала. Ведь отпали сомнения в том, что она бесплодна, появилась надежда, что подарит князю ребенка, о котором он мечтал, из-за которого их женитьба и затевалась.
Постепенно она становилась княгиней, и те девицы, которые ждали ее крушения, теперь разочарованно отошли в сторону.
Русалка видела гром и молнии, ей было ведомо все, что произошло, но она ничего не хотела рассказывать князю. Пусть он остается в неведении, ведь это не самое худшее из всего, что с ними могло случиться.
