bannerbannerbanner
полная версияРайские ягоды

Любовь Бурнашева
Райские ягоды

Полная версия

– Бабка там, – Ефимия Петровна тяжело вздохнула, – Древняя, лет за сто ей, она не даёт им по больницам ездить. Как прошлый век, всё по старинке живут. За шаманом его отправили, бабка сказала привезти, а он понимает, что без врача помрёт и жена, и ребёнок и никакой шаман не спасёт, без разрешения он приехал сюда.

– Надо ехать, но на чём ехать и куда ехать? – Пётр с тревогой и нетерпением смотрел на медсестру.

– На чём? – Обеспокоенно повторила Ефимия Петровна, – Все машины на уборочной, председатель в район уехал. Ой, да сегодня же пятница. Надя едет по заимкам, повезет товары и почту. Давайте собирайтесь, а я за ней.

Минут через десять они выехали на подводе из села. Надя криком подхлестывала рыжую небольшую лошадку, и та шустро бежала по дороге, поднимая копытами пыль. До заимки добрались быстро, чабан встретил их и несмотря на гневный взгляд и ворчание сидевшей возле дома маленькой сморщенной женщины, одетой в бурятский дыгыл, он провёл врача в дом, а Надя, сказав Петру, что на обратном пути заберёт его, поехала дальше.

Роды были тяжелые, малыш был крупным, но к ночи всё закончилось хорошо. Осмотрев ещё раз роженицу и орущего малыша, Пётр, как его не уговаривали отказался от угощений, сказал, что заедет на днях и вышел к заждавшейся его Наде. Она сидела на телеге и болтая ногами грызла кедровые орешки. При виде Петра сразу стряхнула с подола скорлупу и поправила волосы. Он сел рядом и устало улыбнулся.

– Поешь, тут пирожки с капустой и с ливером, и молоко есть, – Она разложила на платке пирожки и налила в железную кружку молоко из бутылки.

– Спасибо, это то что мне нужно, – С аппетитом откусил сразу половину пирожка, сделал большой глоток из кружки. – Прожевав, он с удивлением спросил, – Это что за звуки?

– А это ритуал проводят. Сейчас посмотрим, – Она тронула поводья, и лошадка двинулась по дороге.

За домом горел костёр, его пламя плясало и вырывало из темноты силуэты сидевших вокруг него людей, кто-то в звериной шкуре прыгал, утробно кричал и бил в бубен. Надя шепнула, что им лучше уехать, не любят тут чужаков при обряде, и подхлестнув лошадь, поспешили скрыться.

Уставшая за день лошадка шла медленно. Надя и Пётр лежали в телеге на охапке мягкого, свежескошенного сена и смотрели в ночное небо. Оно, усеянное тысячами звёзд, сплетённых в причудливые изображения, плыло над ними. На востоке тревожно и бледно блеснуло, раз, другой.

– Гроза? – Спросил он, приподнялся и указал рукой на сверкающие зигзагами молнии.

Надя тоже приподнялась:

– Нет, это зарницы, так всегда бывает, когда поспевает пшеница, – И снова легла, – Смотри, вон там, те звёзды на колесо похожи. Когда я маленькой была, мы с отцом часто в город ездила. Ходили в парк. Там было колесо обозрения, только почему-то все называют его чёртово. Мы с папой катались на нём, страшно, дух захватывает, а как красиво и летишь словно птица, всё видно и дома, и церковь, и реку, она намного больше нашей, но не такая быстрая, и казалось, что мир делиться на две половинки, синее небо и зелёную землю, – Она вздохнула, – А недавно ездила в город с мамой и мы зашли в этот парк, мама уговаривала прокатиться, но я испугалась, стояла, стояла, да так и не осмелилась.

Петра захлестнула волна нежности, он нашёл её руку, лежавшую на сене, сжал, она ответила слабым пожатием, он подумал – «Я отвезу тебя в город, и там на этом колесе, на самом верху я сделаю тебе предложение.» В это время сорвалась звезда и прочертив всё небо яркой полосой, исчезла.

Солнце в дом

– Маргарита, что случилось с Анной? Сколько времени ходила смурная после смерти сына, а тут вся светится. Не ходит, а летает.

Соседки обступили Маргариту Павловну не давая пройти к дому. Она остановилась и поставила тяжёлую сумку на скамейку.

– Сама не знаю, неделю не могу до неё достучаться. Как ни приду всё дома нету.

– Счас она дома, я в окно видела, – сказала женщина с первого этажа.

– Дома? Вот и хорошо, я как раз пироженки купила, пойду к ней на чай, – Маргарита подхватила сумку и несмотря на свою грузность ловко взбежала по ступенькам и скрылась в подъезде.

Через пять минут, держа в руке блюдо с эклерами она стояла перед дверью подруги. Нажала на звонок. Он прозвучал резко в глубине квартиры, Маргарита требовательно и настойчиво давила на кнопку. Дверь открылась, и Маргарита убрала палец со звонка.

– Здравствуй, Аня, – и не дожидаясь приглашения протиснулась в коридор, по-хозяйски прошла на кухню и села у стола.

Анна Семёновна молча включила чайник, достала две чашки и поставила на стол вазочку с шоколадными конфетами. Женщины дружили давно, все радости и беды делили друг с другом, им порой и разговаривать не нужно было, достаточно взглянуть в глаза и там всё прочитать. Вот и сейчас они некоторое время смотрели в глаза друг друга. Первой не выдержала Маргарита:

– Аня, что с тобой? Соседки говорят ты с ума сошла или влюбилась.

Анна улыбаясь опустила голову, потом не выдержала и засмеялась. Маргарита не слышала её смеха уже полтора года, с тех пор как в аварии погиб её сын, а беременная невестка потеряла ребёнка. От удивления Маргарита открыла рот.

– Рита, я раньше времени не хотела говорить, но ладно, тебе расскажу. Ты помнишь Коленька до Люды встречался с девушкой, Ларой?

– Это рыжая то, конечно помню. Наглая девица была, скандалы устраивала. А чего ты её вспомнила?

– Я на днях её мать встретила, та пришла к нам в администрацию, и мы в коридоре с ней столкнулись. Она мне говорит, что если я ей помогу в её деле, то она мне расскажет новость. Я её направила в нужный кабинет, а потом она мне рассказала, что после того как Коля с Ларой расстались, дочь её стала встречаться с дипломатом, он её замуж позвал и тут она узнаёт, что беременна, по срокам ребёнок от Коли, а аборт врачи запретили делать. Она родила мальчонку и оставила в роддоме. Ему сейчас два года. Я нашла этот дом малютки, пришла туда со спонсорской помощью от депутата. Узнать, что им нужно. Зашла в ту группу где детки двух лет. Там пять мальчиков этого возраста. Два тёмненьких как Коленька. – Анна замолчала, мечтательно смотря в угол комнаты.

– Слушай, а мать то у него рыжая, а вдруг он в мать пошёл?

Анна вскинула глаза:

– Есть там один рыженький, сколько хожу к ним, он всё сидит кубики собирает. Тихенький мальчик. Думаешь он?

– А тебе не показали внука?

– Нет, говорят вдруг его усыновят, а тут бабушка.

– И что ты собираешься делать?

– Есть у меня один план. Но пока не скажу, боюсь не получится. А если не получится, то пойду к ним работать нянечкой. Всё равно скоро на пенсию.

– С ума сошла? Полы мыть?

– Хоть полы, хоть горшки, лишь бы рядом быть.

Лето подошло к концу, деревья дружно желтели и сбрасывали первые листья на землю. Маргарита, поставив сумку с покупками на скамейку сама присела отдохнуть. За её спиной послышались шаги. Маргарита оглянулась, по дорожке к дому шли две женщины, между ними держа их за руки шёл маленький мальчик. Он вдруг вырвался и неуклюже побежал вперёд, остановился, присел и стал собирать упавшие листья. Маргарита поднялась навстречу женщинам.

– Здравствуй, Рита, вот знакомься, внук мой, Николай Николаевич, а это мама его, – Анна улыбаясь показала на свою невестку Люду, – Ты её знаешь, мы теперь будем снова все вместе. Вот и к нам счастье в дом пришло.

Маленький Коля, наблюдая как падает листик, поднял голову вверх, кепка упала с его головы и волосы золотом засверкали от ярких солнечных лучей.

– Это солнце в ваш дом пришло, – сказала Маргарита, утирая слёзы, выступившие на её глазах от радости.

Вера матери

Над сопками заалело и облака окрасились розовой дымкой. С Байкала всегда по утрам дует холодный ветер, он гонит волны, и они скатываясь шуршат по прибрежной гальке. На полустанке прислонившись к деревянным перилам стояла женщина, закутываясь в кофту она всматривалась вдаль. Увидев дым паровоза, поправила платок, прибрав под него волосы и сделала несколько шагов вперёд. Поезд выехал из-за поворота и остановился. Из вагонов вышли несколько мужчин и женщин, приехавших из соседнего села на работу на рыбзавод. Рабочие привыкшие видеть её тут каждое утро поздоровались, и спустившись с насыпи зашагали по тропинке. Поезд покатил дальше на восток.

Два месяца как закончилась война и два месяца каждое утро Вера в надежде что приедет её без вести пропавший сын с фронта, встречает поезд. Она вздохнула и ещё раз окинула полустанок грустным взглядом и пошла домой. Не заходя в дом взяла подойник, зашла в стайку, где корова, уставившись влажными глазами в угол задумчиво жевала. Ласково разговаривая с ней, хозяйка подоила её и открыв ворота погнала на улицу, там уже пастух Степан, вернувшийся с фронта одноногим, верхом на коне, пощёлкивая кнутом собирал коров в стадо, а те раскачиваясь крутыми боками степенно шли по улице. Вера смотрела им вслед, тяжело они пережили эту зиму, прошлое холодное лето не уродило травы. Косили даже по тайге, вывозили на лошадях и всё равно многих не уберегли. Вот и Зорька еле дотянула до весны и отелилась мёртвым телёнком. Вера вздохнула и пошла в дом, нужно деда кормить, встал наверно уже. Оставив ведро с молоком на веранде, она зашла в дом. Дед сидел на топчане. Сухонький с белой жидкой бородкой, он поднял взгляд, и голова его мелко затряслась.

– Ходила, нету сегодня, может завтра, – Ответила на его взгляд.

Она растопила печь и поставив чайник на плиту, присела у стола. Солнце уже показалось над сопками и обещало жаркий день, она перевела взгляд от окна на фотографии мужа и сына, висевшие в красном углу. Муж ушёл на войну в первые дни, похоронка пришла через год. А следом призвали и сына Павлушу, ровно десять месяцев она исправно получала от него письма, а потом как оборвало. Через полгода пришло извещение, пропал без вести. Соседки узнав о письме тут же прибежали, завыли, запричитали как по покойнику, а Вера, посмотрев на казённую бумагу, положила её на стол и грозно прикрикнула на женщин:

 

– Жив он, что вы мне его оплакиваете. Не может мой сын просто так исчезнуть. Дайте время найдётся и вернётся домой живой. А теперь ступайте отсюда, дел у вас нету что ли.

Тут и дед поднялся, махнул палкой на них, но сказать ничего не смог, сел обратно. Бабы ушли, утирая слёзы, а Вера уложила старика и подала ему воды:

– Деда, ты только не умирай.

– Не, вот Павлушу дождусь, тогда и помру.

Дни потянулись, в работе пролетел год, вот и долгожданная победа. Немногие односельчане вернулись с войны, у каждого она спрашивала, не видел ли где сыночка её, но те лишь качали головой. Каждый вечер ложась спать, она мысленно разговаривала с ним, просила вернуться, а по ночам видела его во сне, только маленьким, как он, схватив краюху хлеба выбегал со двора и кричал ей – «Мам, я скоро.»

Снова полустанок, поезд, примелькавшиеся лица рабочих, но сегодня почему-то хорошо на душе, и солнце ласково греет первыми лучами и ветер тепло касается лица, и жаворонок заливисто поёт над ней высоко в небе. Вера подоила корову, выгнала её и только стала закрывать калитку, как возле дома остановилась машина и из кузова выпрыгнул солдат. Вера протянула руку и замерла.

Рейтинг@Mail.ru