Любовь Барановская
Завтра всё наладится
Игорь
Как можно курить сигареты, если есть трубка?
На войне ― дело другое, там не до предпочтений было. Сейчас же ни одного дня Игоря не проходит без умиротворенного сеанса на балконе.
Осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не услышала жена из ванной, Игорь Семенович тяжело опустился в кресло-качалку, накрыл ноги красно-коричневым клетчатым пледом и разложил на коленях тампер, ершик, упаковку табака, спички и трубку. Утаптывая тампером табак, Игорь вгляделся в светлое небо, ни облачка. Хорошо, что балкон застеклен, на улице ещё холодно.
Пыхтя и выпуская первые облачка дыма, Игорь Семенович то и дело возвращался мыслями к бумаге, припрятанной под утренней газетой. Результаты анализов.
На войне бояться было некогда. Смерть была везде, чему тут удивляться, как прятаться?
Никогда дедушка семейства не подумал бы, что проживет так долго. Никогда не подумал бы, что умирать будет медленно и мучительно.
Опустив поспешно трубку на колени, он пытался ухватить достаточно воздуха, чтобы не задохнуться кашлем. С каждым месяцем тот становился всё жутче и тяжелее, как раньше бывало только при обострении хронического бронхита.
Если однажды он не сможет сдержать приступ, чтобы вдохнуть, может, от того и умрет?
Врач, молоденькая блондинка в кудряшках, которую он ни разу не видел в туфлях на плоской подошве или без макияжа, тратила больше половины каждой встречи на попытки убедить его лечь в больницу.
– Вы что же, не понимаете? Ваша болезнь смертельно опасна! Но мы можем попробовать терапию, можно оформить рассрочку, да и сумма не такая заоблачная. Да, придется полежать в больнице, но это значительно повысит ваши шансы на выздоровление. И от вас что, снова пахнет табаком?
– Жую, девушка, жую. Надо же как-то искупать, ― лукавил Игорь, и врач всё так же обеспокоенно качала головой.
Уезжать из квартиры, от детей, от жены, даже на день, Игорь Семенович и не думал. К тому же ― как им сообщить? Все напугаются, а потом подумают о деньгах, затем ― о похоронах, а следом ― о наследстве, и смерть дедушки покажется не такой уж ужасной… Нет уж, его шансы на счастливую жизнь в этой квартире без шепота за спиной останутся прежними.
Откашлявшись наконец, Игорь осторожно вдохнул дым вновь и оглядел дорожку и детскую площадку у дома.
Вон Наташенька домой идет. Провожает её какой-то очень уж молодой человек, хотя в кафе, наверное, в таком возрасте и начинают работать? Коллеги активно спорят, юноша даже пытается ухватить невестку за локоть, но та выворачивается. Не случилось ли чего? У подъезда Наташа, не прощаясь, хлопает дверью, а юноша долго ещё стоит, глядя ей вслед. Не иначе, девочка от какой смены лишней отказалась. Хотя и верно, сколько ж можно работать.
– Мама, отец, дети, кто дома? ― крикнула Наталья из прихожей. Игорь представил, как она тяжело сбросила зимние ещё свои сапоги и опустилась на тумбочку, расстегивая куртку.
Нужно бы докуривать и идти, а то Тоня сейчас выйдет и будет снова ругаться, что он курит в квартире. Будто врача мало!
Нет, хороша всё-таки жизнь здесь, на мирной земле. Всем мальчишкам, а вслед и государству очень хочется сказать ― не надо, не воюйте, вам там придется убивать, а затем не спать ночами… Не вспоминать, не вспоминать. Хорошо, Сережку освободили в своё время по здоровью, вот бы и Юрке свезло…
Вытряхнув трубку в пепельницу, Игорь Семенович спрятал всё в комодик и кинул сверху на него плед. Как бы однажды пожар так не устроить… Надо закрытую пепельницу будет купить завтра, он видел такую в магазинчике на углу. На всякий случай Игорь снял плед, открыл комод, проверил, что весь пепел затушен, и вновь замаскировал следы своей пагубной привычки.
Теперь можно и с газетой посидеть. Кресло тихонько поскрипывает, шуршат страницы, скрипит, заполняя клеточки кроссвордов, ручка, реклама платных клиник навязывает лечение рака. На балкон просачивается Муська и делает отдых ещё приятнее.
Уже через несколько минут газета упала с колен, а Игорь Семенович сладко задремал в кресле…
Вечер
Присев на тумбочку, Наташа привалилась к стене. Куртки за её головой создавали ощущение мягкой и уютной кровати.
В квартире было тихо, только в ванной шумела вода.
Наталья оглядела все шесть дверей и попробовала догадаться, кто уже дома.
На кухне темно и пусто. Отсюда, из коридора, заметно, что стулья задвинуты.
В квартире точно должны быть мама и отец Сережи. Антонина любит лежать в ванне больше всех, так что это она, скорее всего, доливает горячую воду сейчас.
В комнате Антонины и Игоря свет совсем слабый, должно быть, с балкона. Там тихонько курит отец.
Дверь в туалет приоткрыта, там пусто.
В их с мужем комнате тоже темно, видимо, Сережа сегодня задерживается. В последнее время смены у него удлинились, и он всё чаще приходит с работы нетрезвым. Что делать, если его уволят? Найдет ли он сейчас другую работу с такой записью в трудовой? Машка с мужем вон сколько ищут…
Их, кстати, тоже ещё нет, наверное. Хотя дверь в гостиную, которую они занимают, плотно прикрыта.
Закрыта и дверь детской. Соня, скорее всего, ещё на учебе, а вот Юрка с Зиной уже должны быть дома. Сейчас нужно переодеться и заглянуть к малышам… Хотя какие малыши, Юра уже таскает из её кармана сигареты и пропадает ночами у друзей.
Тяжело поднявшись (ноги болят с каждым днем всё сильнее, надо бы кальция в аптеке купить, пока снова не начало сводить по ночам), Наташа прошла в своё убежище, прикрыла дверь, включила свет, кинула сумку на диван, присела на кровать, откинулась на спину, да так и замерла.
Потолок в пятнах от прошлогоднего потопа у соседей сверху, обои в углах отходят. Пора бы сделать ремонт. Взгляд цепляется за эти признаки старости комнаты каждый день. Шкаф завален коробками и пакетами, вытряхнуть бы из них пыль, да всё некогда. Мягкое бордовое покрывало тоже пахнет пылью. Книг на комоде всё так же прочитана лишь половина.
Когда она последний раз читала или хотя бы лежала в ванной? В этой квартире точно очень давно, отдыхать успевает только у Максимки, и то ― если ему этого хочется. А чаще ему хочется вкусной еды, видео на Ютубе и секса.
Верхняя в стопке книга ― «Работа актера над собой» Станиславского, под ней ― антология английской и американской литературы, купленная Наташей пять лет назад для изучения языка.
Наталья встала и уже протянула руку к книгам, может, удалось бы прочитать хоть несколько страниц, а ещё в метро можно с собой взять… Но из коридора послышался голос Антонины:
– Наташ, ты пришла уже? Поможешь мне с ужином?
Вздохнув, женщина крикнула в ответ:
– Переоденусь только, мам, и сейчас приду.
На балконе проснулся Игорь, поднял газету, перелистнул. Результатов анализов между страниц нет. Неужели забыл на кухне? Игорь поспешно поднялся и проковылял, сонный ещё, в другой конец квартиры.
– Здравствуйте, Игорь Семенович, ― кивнула невестка.
– Добрый вечер, Наташенька, ― отозвался он и осторожно изучил стол и пол в кухне. Вот и конверт ― завалился за батарею.
Стоило ему нагнуться, Наталья предложила помощь.
– Нет-нет, дорогая, всё в порядке, просто реклама из больницы пришла, хотел посмотреть, может, какие исследования предлагают хорошие. Возраст-то уже, сама понимаешь. Вот, уже достал, всё в порядке. Ты отдыхай лучше, с работы-то.
Наталья хмыкнула и достала из холодильника морковь, помидоры, капусту, яблоки, зелень и вчерашние котлеты. Из этого женщины умудрялись как-то, присыпав картошкой, сделать ужин. Игорь готовить никогда не умел толком и благодарил судьбу за брак с такой прекрасной женщиной. Хотя Сережа и был не его сыном, любил Игорь его и внуков как своих.
Женщина его жизни как раз зашла на кухню, приложив осторожно губы к её виску, Игорь вышел из кухни, прижимая к телу заветный конверт.
Антонина взглянула на невестку. Бедная девочка, еле на ногах стоит. Сколько она не спит уже? Вон какие синяки под глазами.
– Знаешь, Наташ, тебе отдохнуть бы? Зря я тебя дернула. Иди полежи лучше, вздремни до ужина. Столько работаешь.
– Нет, мама, всё в порядке. Просто немного устала, ничего особенного. Я уже придумала, какое рагу мы с вами сегодня приготовим. Как ваш день прошел?
– Да как любой другой, дорогая. Как же он может пройти-то в четырех стенах.
Из детской выглянул взъерошенный, как обычно, Юрка.
– Ма-а-ам, а можно мне с друзьями сегодня вечером увидеться?
– А уроки сделал уже? ― не оборачиваясь, крикнула в ответ Наталья.
– Да.
– А книжка твоя как? Ну, которую покупали недавно для подготовки.
– Хорошая книжка, спасибо.
– Мне учительница твоя звонила сегодня, как же её…
– Тамара Сергеевна?
– Нет, Ирина Юрьевна. А почему Тамара Сергеевна должна была звонить? Натворил что-то? ― отвлеклась мать от овощей и взглянула на сына.
– Нет, что ты. Хотела что-то там про экзамены тебе рассказать, обязаловка, ничего интересного. Сказала, до собрания ждет.
– Смотри мне. Да, и до ужина никуда не пойдешь! Поешь с нами сначала, потом только шататься.
– Ладно, ― нехотя согласился Юра и вернулся в комнату.
– Погоди, как там Зина?
– Читает, ― вернувшись, пожал плечами мальчик. ― Что ей ещё делать-то?
– Хорошо. Иди тоже почитай что-нибудь.
– А твой день как? ― мягко спросила Антонина, дождавшись, пока Юра уйдет. ― Работы много?
– Ну, когда бы её в кафе было мало. Посетители весь день. На выходных поспокойнее будет, надеюсь. Все эти спешащие бизнесмены будут работать из дома.
– Да уж, ни дня покоя в жизни у молодежи. Сонечка-то тоже как надрывается! Может, мы бы и так потянули, без её работы? Девочке надо ведь учиться.
– Мама, вы ведь уже не работаете, и бюджет ведете не вы. Извините, но мы разберемся. Хочет помочь ― вот и хорошо. Надо воспитывать с молодости любовь к работе.
Антонина глубоко вздохнула, поморгала и промолчала.
Хлопнула дверь. На кухню ввалился Сергей, в куртке, в ботинках, с таким сильным запахом перегара, что Тоня невольно глянула на огонь на плите ― не вспыхнет ли?
– Кому кости моете? О чем сговорились? ― невнятно пробормотал муж.
Наталья, не выпуская ножа, медленно повернулась и прошипела:
– Опять набрался, скотина ты?
– Ну выпил и что теперь?
– Когда тебя выкинут из магазинешки твоего, тогда и узнаем что.
– Да скорей бы уже выгнали, Натк! Сил моих нет этой херней за пять копеек заниматься!
– И то правда, ― повысила голос Наталья. ― Не ты же семью кормишь, так? Всё на бабах ездишь.
– А то тебя хахаль твой не одевает и не кормит? Неужель бедствуешь? ― оскалился Сергей.
– Сереженька, ты о чем? ― запричитала тут же Антонина. ― Девочки работают изо всех сил, ты и сам знаешь.
– Да скорей бы уже на пенсию выйти, как вот ты, ― повернулся к матери сын. ― Сидите с отцом и отдыхаете.
Губы Тони задрожали мелко-мелко, на кухню заглянул Игорь:
– Что за шум, а драки нет?
– И правда, драки не хватает! ― вскрикнула Наталья и, пошарив рукой по столу, с размаху запустила в мужа кочаном капусты. Капуста попала Сереге в плечо, он охнул и сжал кулаки.
Из газеты Игоря вывалился сложенный вчетверо листок.
– Мам, пап, я пойду? ― заглянул в дверь Юра.
– Я тебе сказала, после ужина пойдешь! ― сорвалась на визг Наташа. ― Сколько можно уже без дела по ночам шататься.
– И то правда, пусть лучше тоже работать идет, а? ― уже совсем трезво предложил Сергей. ― А то что это у нас не все при деле, верно? Мам, может, и тебе надо бы деньги зарабатывать? Пап, а ты что же ночами не охраняешь склад какой-нибудь?
– Ты теперь за детей и стариков прячешься? Молодец-то какой, дорогой, ну ведь и правда, на голову уже давно болеешь, всё вытравила, выбелила беленькая твоя!
– Ты заткнешься уже, истеричка? На любовника своего иди поори.
– Да о чем он говорит всё время? ― вгляделся Игорь в лицо невестки. Он вспомнил её разговор с коллегой по дороге к подъезду.
– У него и спрашивайте, ― опустилась Наташа на стул.
Нож, выроненный в броске капусты, лежал на полу посреди кухни. Тоня тяжело наклонилась за ним, затем за кочаном, потом подобрала все отвалившиеся от него листочки.
– Юр, тебя там Люда к телефону, что-то про домашку, ― тихо произнесла Зина в спину брата, всё ещё стоящего в дверях.
– Солнышко, ты давно там? ― испуганно спросила Тоня.
Юра чуть подвинулся, проигнорировав высказывание о звонке, и девочка просочилась в помещение.
– Дедушка, у тебя что-то упало, ― потянулась она к листку и развернула его быстрее, чем Игорь шагнул к ней. ― А что это за анализы?
– Анализы? ― повторил, вздрогнув, Сергей и выдернул лист из рук дочери. Пробежав взглядом по тексту, он побледнел и прошептал: ― Рак?
– У кого рак? ― послышался веселый голос Машки, и они с мужем тоже прошли на кухню. Заинтересованная происходящим кошка запрыгнула на подоконник, переводя взгляд с одного домочадца на другого.
– Дорогой? Почему ты не сказал?
– Папа?
– Отставить разговорчики, ― поморщился Игорь. ― Не о чем тут говорить.
– Конечно нет, завтра утром едем в больницу, ― кивнула Наталья.
– Я с вами, ― все вздрогнули и обернулись на Соню в дверях. ― Сейчас ведь всё лечат, правда, дед? Что врач говорит?
– Не поеду я ни в какую больницу.
– Да, лечение дорогое, конечно, ― покачала головой Маша.
– С такими нахлебниками какая экономия, ― снова взорвалась Наташа. На этот раз Тоня не попыталась ей возразить, кажется, даже взглянула благодарно.
– А то нам самим всралось сидеть здесь? ― почти удивленно отозвалась Маша и неожиданно для себя добавила: ― Москва ваша дебильная, то ли дело у нас дома.
– А что ты тогда тут делаешь столько времени? ― отозвался Сергей.
