Любовь Барановская
Завтра всё наладится
Муська
Главное в жизни Муськи развлечение ― большие светящиеся пятна, они есть почти в каждом помещении кроме тех небольших и мокрых. В них почти никто и не сидит подолгу, но зато если засядет ― сразу кто-то другой начинает стучать и издавать истошные возмущенные звуки. Иногда Муська тоже пытается их издавать, заметив закрытую дверь, но ей обычно не открывают, а просто отпихивают небрежно и даже не кормят.
Пятна похожи на другие комнаты, но попасть туда нельзя, стучать лапой не помогает. Они как двери, только прозрачные. Домочадцы говорят ― окна. Только какой в них смысл, если туда попасть нельзя? Ладно Муська частенько проводит у них много времени, от еды до еды даже, а эти все и не заглядывают толком, так, открывают щелки наверху, куда не долезть и откуда противно дует.
Зато картинки там интересные. Много малюсеньких человечков, прям как домашние, бегают без передышек, днем и ночью. Когда светло, их больше. Когда темно ― меньше. А ещё там есть такие коробочки, прям как та, что стоит в углу и которую можно двигать лапой, она очень легко катается. Раньше её младший из невысоких людей всё время использовал, а сейчас никому не нужна. Иногда Муська даже пытается домашним о ней напомнить и выкатывает в середину комнаты. Они почему-то сразу запутываются в собственных ногах, изо всех сил стараются упасть и громко вопят.
Коробочки на плоских холодных картинках куда активнее, кажется, их никто не трогает, а они всё равно катаются направо и налево. Днем их, как и человечков, больше. Ночью меньше. Наверное, ночью там тоже все расползаются по темным мягким одеялам, но никаких подходящих углов для этого не видно. Края у картинки странные, в них никто не врезается, как в стену комнаты, все просто там растворяются. В детстве Муся всегда этому удивлялась, а потом поняла, что если сесть слева и справа ― картинки совсем разные, так что наверное невидимая часть просто закрыта обоями. Иногда кошка обои царапает, надеясь найти новые пятна с картинками, но на неё за это тоже сердятся.
Вместо таких интересных пятен домочадцы бесконечно разглядывают сшитые стопочки шуршащей бумаги и тяжелые холодные металлические коробочки разных размеров. Пытаясь понять, что в них такого, Муська иногда ложится на щелкающие под пальцами людей приспособления, а те тут же перекладывают кошку, будто игрушечную, на колени и бормочут что-то, тыкая в эти штуки ещё быстрее и громче.
Сегодня один из тех дней, когда кошечке особенно хочется ласки и ещё чего-то непонятного. В животе тянет и побаливает, шубка чешется, всё время хочется лечь и крутиться по полу, по столу, и тереться обо что-нибудь отзывчивое. Лежа на тумбочке у телевизора, Муська слышит где-то рядом голоса.
– Ты что, снова за своё? Весна поди не началась ещё. Как в тебя эти таблетки-то запихнуть? Игорюш, ты может попробуешь?
– Дети придут ― пусть разбираются, они же притащили её.
– А на одеяле она у тебя по утрам лежит!
– Я вообще считаю, что негоже животное в четырех стенах держать, вон она как вечно в окна смотрит грустно, того и гляди в форточку прыгнет.
– Да уйди ты, негодница! Сейчас роутер ведь на пол скинешь, ай-ай-ай!
– Ну иди, иди сюда, поглажу. Зато ласковая какая, Тонь, скажи?
– И то верно, не царапается совсем. Ты держи её, держи, я пойду ещё чаю поставлю. Когда там Наташа придет?
Самый большой и старый человек ― Муськина главная любовь. Если и может быть на свете какое-то чувство кроме голода и любопытства, о котором всё время говорят люди, то вот так оно и ощущается. Когда можно утром прийти под бочок и доспать не одной, не в углу. Когда тебе всегда тайком подкинут кусочек сыра или яичный желток. Когда тебя гладят именно там и так, как хочется. Никогда он Муську не пинал и не шумел.
Жаль, по запаху кошка уже чует, что жить хорошему человеку осталось недолго.
За окном ездят коробочки за коробочками. Иногда они замирают и всё пространство заполняет мелькание человечков. Если поднести к ним лапу, то целую кучку этих крох можно накрыть одной подушечкой, потом облизнуть её и ничего не ощутить, кроме пыльного вкуса холодного стекла.
Однажды в гости приносили пахучего самца. Он очень привлекательно фыркал и поводил хвостом. Каждый раз, когда ей хочется лечь на пол и обнажить мягкий светлый пух брюшка, Муська вспоминает его. Может, дай им побольше времени, у неё внутри завелись бы новые маленькие коты? Инстинкты смутно намекают кошке, что такое бывает, хоть это и сложно представить. Но тогда она испугалась пришельца и провела всё время под шкафом, а больше он не появлялся. Вот бы сейчас улечься на бок в окружении маленьких мокрых кусачих комочков и учить их смотреть в эти окна, лежать на подоконнике, есть и ласкаться к людям…
Муся не заметила, как задремала. Игорь Семенович рассеянно гладил её бок, разглядывая узор на обоях.
Сережа
Очередной хреновый день начался как обычно, мрачно. Обматерив мысленно всех косолапых прохожих и тупых пассажиров, дыша перегаром и ловя возмущенные взгляды старушек, которым якобы необходимо было уступить место, Сергей вывалился из автобуса на слишком яркую улицу. Прикрыв глаза ладонью, он почти ползком добрался до магазина у метро и, толкнув пару особо нерасторопных покупателей, ввалился в комнатку охраны. Напарник ожидаемо дрых.
– Рота, подъем! ― неоригинально гаркнул Серега, ища глазами хоть одну неприконченную банку пива. Не повезло. На столе стоял только энергетик, хватит и его.
Матернувшись, Леха протянул вялую влажную ладонь. Торчащее в промежутках между пуговиц пузо и недобритая щетина заставляли сомневаться, любит ли Леху жена. Может, гуляет, как Серегина?
– Пойду пройдусь, ― зевнул напарник. ― Проверь пока настройки камер, вон та отключалась уже три раза, ты же умеешь там шаманить.
– Ты перезагрузить не смог что ли? Вали, гуляй.
Пошарив по карманам, Сергей с трудом нашел бумажник, но особой пользы от этого не было ― зарплата только через неделю, а выпить уже не на что.
Когда его одноклассники учились, Серега пил. Сейчас уже сложно вспомнить момент, когда вовремя опрокинутая рюмка связалась в его голове накрепко с безразличным спокойствием.
Родители особо не ругали за тройки, хотя и пытались иногда заговаривать о будущем. У них самих всё было гладко ― квартира по наследству, хорошая служба, их распределяло государство, и государство за это нельзя было не уважать. Смутно Сергей полагал, что и в его жизни всё устроится само, но вместо работы и квартиры сложилось подсунутое отцом обучение на охранника, да Наташка, почти сразу обременившая его пузом.
В дверь негромко постучали. Вздохнув, Серега распахнул её.
– Извините, а вы случайно барсетку не находили? Вчера потерял вечером, ― объявил нежданный посетитель в сером костюме и белоснежной рубашке.
– Валерка, ты что ль? ― повеселел Сергей, узнав одноклассника.
– Сережка! Ты как тут?.. ― неопределенно уточнил тот, видимо, тут же осознавший всю бестактность вопроса и не продолживший его.
– Да вот, работаю. Барсетку не находили, но ты оставь телефон, вдруг и правда завалилась куда. Хотя сейчас жулья столько, скорее всего давно увели уже, если и правда в магазине посеял.
– Да, сейчас, вот, ― протянул Валера аккуратную визитку. Визитка была не белая, но и не бежевая, какого-то странного, а оттого выпендрежного оттенка, а выпендрежников Сергей не любил.
– Руководитель департамента, надо же, ― с легкой усмешкой вчитался он в мелкие наклоненные буквы.
– Ну, вообще говоря, это моя фирма, но я предпочитаю не светиться лишний раз. Тебе, кстати, может, хочется работу сменить? Ты же вон с компьютером умеешь обращаться, вижу.
– Ну умею, но так, по верхам.
– Ну дообучим, ничего страшного.
– А что за фирма?
– Небольшой стартап. Поставляем оборудование в торговые сети.
Слово «стартап» не понравилось Сереге окончательно.
– И что, хорошие деньги?
– Обороты приличные, не жалуюсь. Сейчас рынок развивается, и ниша, которую мы занимаем…
– Ой, ты извини, мне работать надо, ладно? Телефон у меня твой есть, я наберу, если что.
– Подумай-подумай, не каждому я бы предложил, но с тобой всё-таки мы друзья детства, ты всегда головастый был. Ну давай, успехов.
Сергей закрыл за Валеркой дверь. Жулье и воры все эти бизнесмены. Хуже только банки с их кредитами, счетами и картами. Честному человеку нынче денег не заработать, был уверен Сергей. Конечно, неплохо было бы тоже иметь барсетку, машину, часы, водителя, секретаршу и кого там ещё может иметь этот «друг детства». Но что-то делать придется, учиться, а там ещё Наташка деньги начнет клянчить. Хотя сколько можно было бы пропивать, конечно…
– Что там с камерами-то? ― послышался за спиной голос напарника.
– Смотрю, смотрю, ― огрызнулся Сергей и несколько раз щелкнул мышью. Компьютер послушно замигал и быстро оживил непослушную камеру.
– Что за индюк заходил?
– Потерял что-то, говорит. Барсетку вроде.
– Ха, ну пускай ищет. Я если бы нашел, эх… В любом случае не увидит её.
– Да, я так же сказал.
– Пиво хочешь?
– Спрашиваешь!
