Лора Кеплер
Клубника
Клубничный финал
– Умеете играть в двадцать вопросов? – спрашиваю я Клубнику.
Та хлопает ресницами. Растерянно оглядывается на копа.
– Отлично, – радостно объявляю я. – Вы зарегистрированы в Программе?
– Д-да.
– Долг семьи? Выплачен полностью?
Девушка кивает.
– Насколько вы…
– Мы не закончили, Чарли, – вмешивается Усреднитель.
– Мы закончили. – Снова обращаюсь к девушке: – Насколько вы привязаны к родителям по десятибалльной? Десятка – мне нужно общаться с ними каждый день. Ноль – пусть отправляются ко всем чертям.
Клубника в замешательстве. А коп, кажется, думает, что я тронулся умом: моя особенная нейроорганизация не выдержала напряжения допроса или что-то вроде этого.
– А… семь? – неуверенно говорит Клубника.
Не идеально, но не критично.
– Любимая бабушка или дед?
– Нет.
– Парень, девушка?
– …Нет.
Усреднитель качает головой и фальшиво-разочарованно вздыхает. Бедный Чарли. Ну, пусть поиграет в свои вопросы, пусть потешится напоследок.
– Друзья, без которых ни дня прожить не можете? – спрашиваю Клубнику.
– Подруги? Не то чтобы ни дня…
– Ясно. Сиблинги?
– Что?
– Братья, сестры?
– Нет, никого.
– Питомцы?
Девушка улыбается. Улыбка невесёлая.
– Келли. Корги.
Фак.
– Умер зимой.
Отлично. С привязанностями разобрались. Это всегда самое сложное.
– Чем планировали заняться по завершении контракта?
– …Ещё не думала?
– Хотите освободиться от него? – киваю на Усреднителя.
Теперь они оба смотрят на меня как на сумасшедшего.
– Чарли, вам лучше.., – с сомнением произносит коп. – Вы забыли сегодня принять какие-то лекарства?
– Хочешь выбраться из Программы? – спрашиваю Клубнику.
– Как? – шепчет девушка.
– У меня в подвале тело и оборудование, которое может изменить его биологические параметры так, чтобы в сожженном виде его приняли за тебя.
Не совсем правда.
– Это невозможно, – трясёт головой Усреднитель. – Такие технологии есть только у Нейрокинк. Он говорит о медкапсуле от Нейрокинк, – добавляет он, обращаясь к девушке.
Но мы его уже не замечаем – смотрим только друг на друга.
– Ты сможешь видеться с подругами и семьей, если захочешь. Или вернуться в Систему, но под другим именем, разумеется.
Не совсем ложь.
– А как же он? – спрашивает она.
– О нем я позабочусь.
– Вы забываетесь, Чарли! – Усреднитель ожидаемо эскалирует в гнев, и его рука находит кобуру с табельным оружием.
Прикидываю в уме цифры.
На копа понадобится десятка, не меньше. Девушке хватит и шести, но пятёрка копа не обезвредит, он все ещё будет в состоянии воспользоваться оружием. Значит, выкручивать надо выше. Семь? Восемь? Тогда у меня будет меньше минуты, чтобы добраться до лаборатории, пока изменения не стали необратимыми. Сколько веса в этой Клубнике? Сорок? Сорок пять? Насколько это меня замедлит?
– Теперь вы, – оборачиваюсь к копу. – Как давно вы пользуетесь услугами Программы?
Усреднитель ощеривается:
– Не ваше дело.
– Что стало с вашей предыдущей Клубникой?
– Ничего с ней не стало. Отработала своё и живёт дальше.
– Сколько людей заплатили бы деньги за то, чтобы вы никогда не появлялись в их жизни?
Усреднитель как будто удивлён, затем его лицо искажается гримасой отвращения. Мне не привыкать, у людей я вызываю весь спектр негативных эмоций. У нелюдей тоже.
– Правильный ответ: «Что? Нет таких!» – говорю я.
Краем глаза замечаю, что Клубника кивает, как китайский болванчик.
– Вы мне подойдёте, – ободряю я копа.
– Подойду для чего?
– Скоро узнаете. Не советую, – добавляю я, услышав щелчок застежки кобуры. – Или мне придётся вас убить.
Этот человек не глуп и способен отличить блеф от реальной угрозы: Усреднитель разжимает пальцы, оружие остаётся в кобуре. Или великого крысолова просто забавляет наблюдать, как Чарли-с-причудами окончательно сходит с ума в прямом эфире.
Нет. Нет, я его пугаю. Я бы и сам испугался человека, который спокойно и уверенно обещает такие страшные вещи.
– Вы не в себе, – говорит Усреднитель.
– Наконец-то вы заметили.
– Хочешь новую жизнь? – спрашиваю Клубнику. – В которой нет ни его, ни Программы, ни семьи, которая подписала тебя на Программу?
Спрашиваю. Трачу драгоценные минуты, чтобы сделать все по-человечески… а не скорее и проще. Потому что предшествующие нам, баловням Системы, поколения шли на мученичество, чтобы доказать, что согласие это сексуально. … И потому что Сэм и Энди оторвут мне голову, если я сделаю с этой девушкой что-то плохое без её на то согласия.
– Хочешь?
Она хочет. Вижу, что хочет. Но боится. Кто бы не боялся на её месте.
Усреднитель, сумев, наконец, убедить себя, что я блефую, начинает выбираться из кресла Энди, бормоча что-то о том, что мне придется поехать с ним и ответить еще на несколько вопросов уже в участке…
…когда юная, прекрасная и без пяти секунд погубленная Клубника уточняет – тихо, но решительно:
– Что мне нужно сделать?
– Умереть.
Убиваю я быстро – все живое в радиусе пяти метров, кроме собственного тела. Три комнатных растения, ползавшую по кофейному столику муху, и вторую – на потолке. Повезло, что Сэм и Энди – в другой части здания. Энди восьмёрка не страшна, но Сэм пришлось бы несладко. А капсула для восстановления у нас всего одна.