Лия Прайс
Нарисуй наше будущее
– Слушай, находясь в шоковом состоянии при виде Макса, я сразу то и не признала тебя. – Она взяла письмо. – Ты та самая пропавшая девушка. Тебя уже почти месяц ищут. – Она изогнула бровь. – Макс тебя похитил что ли?
– Мне все задают этот вопрос. – Улыбнулась я. – Нет, я просто сбежала из дома.
Рейн улыбнулась и сказала, что из дома просто так не сбегают. Я решила не грузить её своими проблемами, поэтому рассказала, что поехала как поддержка для Макса.
После того как Рейн узнала, что я Ребекка Уайт – «та самая пропавшая девушка» – она начала нервничать. Я попросила её рассказать мне о Максе, и почему его родители развелись.
– Макса я знала с пеленок. Я всего на пять лет его старше и когда он родился, мне исполнилось, как раз-таки пять лет. – Она улыбнулась. – Когда мы с мамой пришли в дом Россов, то я сразу же побежала к кроватке и сказала, что Макс – это какая-то уродливая кукла и мама мне тогда дала подзатыльник, а Элеонора лишь рассмеялась. Она была такой классной. – Рейн вновь утерла слезу. – Мои родители ушли из жизни, когда мне было одиннадцать лет – они попали в аварию, там и погибли. В тот год и муж Элеоноры забрал Макса и уехал в неизвестном направлении. Она разрешила мне жить с ней и взяла опекунство, чтобы меня не отдали в детский дом, но я не старалась заменить ей Макса, так же как и она – мне родителей.
– Соболезную. – Произнесла я.
– Спасибо, но со временем боль проходит. Я не забыла о родителях, но плачу уже не так часто, когда вспоминаю их. Что-то я отвлеклась. – Рейн грустно улыбнулась. – Насчет Макс: мне мало что известно, только то время, пока он был маленький, а это до пяти лет. Дальше – не знаю. Причину развода Элеоноры и Джека я тоже не знаю, но помню, как он старался отгородить её от общения с Максом. – Девушка задумалась. – Может, проблема была в ней? Но она мне ничего не говорила.
Может быть, мать Макса страдала тем же чем и он – слышала и видела кого-то из мертвых? Возможно, свою сестру – маму Рейн? Знать наверняка я не могла, да и вряд ли сама Элеонора рассказывала об этом племяннице. Макс и сам не хотел мне это рассказывать, пока все не пошло к чертям.
– А почему ты хочешь уехать? – спросила Рейн. – Соскучилась по дому? Почему не позвонишь родителям и не скажешь, что с тобой все нормально?
– Честно, – начала я, – я вообще не хочу уезжать и осталась бы здесь, с ним, но я боюсь Макса. – Она смотрела на меня глазами полного непонимания. – Макс пережил трагический случай, связанный с его первой девушкой и теперь она его преследует – говорит с ним, а также он видит её. Только не удивляйся, но Мия, его первая девушка, умерла еще два года назад. – По коже пошли мурашки, а взгляд Рейн стал напуганным. – Несколько дней назад, он увидел её во мне и чуть не задушил. Благо рядом оказался наш друг. – Рейн была шокирована данным признанием. – Да, я соскучилась по дому, но позвонить отцу просто так не могу, так же, как и бросить сейчас Макса.
Она несколько минут удивленно хлопала глазами, а потом рассказала мне случай с Элеонорой. Рейн сказала, что её тетя тоже как то разговаривала с её умершей матерью. Тогда она подумала, что это всего лишь проявление стресса и не сильно предала этому значение.
Единственный, кто знает было ли психическое расстройство у Элеоноры – отец Макса, Джек. Как только я вернусь в Бостон, то обязательно наведаюсь к нему и все разузнаю. Я не хочу это оставлять просто так. Я хочу быть с Максом.
***
Макс пропадал на втором этаже несколько часов и все это время мы с Рейн болтали. Я рассказывала о том, как мы в принципе решили поехать в Портленд, как долго все обдумывали и какие трудности встретили.
Рейн же много говорила о матери Макса. Я слушала её очень внимательно, пытаясь уловить связь с ним. Из рассказов Рейн, я поняла, что его мама была хорошим человеком, тогда почему отец решил оставить её?
Девушка попросила мне помочь убрать чашки и сказала, что ей пора на работу. Она работала в ночь, поэтому здесь мы останемся одни с Максом.
Я вновь покраснела.
– Вся ночь в вашем распоряжении. – Подмигнула Рейн и вышла из дома и закрыла дверь ключом.
Мои щеки вновь начали полыхать, и я не знала, что делать. В тот раз, когда мы ночевали у сестры Лу – Ланы, мы были в доме не одни, и это хоть как-то успокаивало, но сейчас я была взволнована.
Вспомнив об этом, я решила позвонить Лу. Прошел целый день, и мне было интересно, что он ей подарил.
Луиза долго не брала трубку, но я все же дождалась, чтобы мне ответили.
– Бекка! – закричала Лу в трубку. – Как вы там?
– Средненько, Лу. – Ответила я. – Мама Макса… она…
– Только не говори мне этого… – расстроено произнесла Луиза. – Я уже поняла, но как такое произошло и как давно?
– Всего две недели назад. Рак погубил её.
– Гребанный рак – гори он в аду! – разозлилась Лу.
Я грустно улыбнулась, но была с ней согласна. За день разлуки с Луизой я уже успела соскучиться по этой безбашенной девчонке. Я вспомнила, что сегодня мы не вернемся в авто-дом и не будем рассказывать друг другу различные историю всю ночь, лежа под «звездным небом».
Мне стало грустно.
Я спросила, как дела у неё.
– Целый день провожу с родоками. – Рассмеялась Лу в трубку. – Знаешь, я соскучилась по ним. Правда, мама смотрит на меня как на неведомую зверушку из-за моих татуировок и цвета волос. Я же в детстве была светленькой, а сейчас черная как ночь. Николь не отлипает от меня и получила за это новое прозвище, да – банный лист?
В трубу я услышала возгласы – это была Николь, сестра Лу. Она поздоровалась со мной, и я сделала то же самое. Как же у них там было весело. Я была очень рада за Луизу – она наконец-то была признана своей семьей.
– Бекки, мне пора. – Произнесла Лу. – Не забывай звонить мне, подруга.
– Непременно.
Я улыбнулась и положила трубку. Я еще некоторое время сидела на диване и не знала – стоит ли мне идти к Максу. Он ушел на второй этаж довольно давно, и до сих пор от него не было никаких вестей.
Я начала волноваться и решила, все-таки, проверить его.
Второй этаж был еще просторнее, чем первый. Здесь было очень много комнат, и я понятия не имела, в какой находился Макс. Осматривая коридор, я увидела, что одна комната была приоткрыта, и в ней светился фонарик.
Я осторожно шла по коридору и рассматривала то, что висело на стенах – в основном это были фотографии и картины. Причем эти картины были нарисованы и, похоже, самой Элеонорой. Очень красивые работы – она любила рисовать?
Я приоткрыла дверь и увидела Макса сидящего на кровати – он что-то рассматривал.
Подойти ли мне ближе? А вдруг здесь Мия? Я решила позвать его издалека.
– Макс? – произнесла я.
– Проходи, Бекка. – Устало ответил он. – Я не кусаюсь.
Похоже, Мии здесь не было.
Я аккуратно прошла в комнату и присела на кровать. На улице уже было темно, и поэтому я не могла разобрать то, что рассматривал Макс.
Я сказала ему, что Рейн ушла на работу и что всю ночь её не будет, но похоже он пропустил это мимо ушей. Тогда я решила больше ничего не говорить, а просто молча ждать.
Некоторое время Макс продолжал рассматривать вещи из коробочки и молчать. Почему он ничего мне не говорит? Почему не расскажет, что оставила ему мама или же не хочет? Я хотела, чтобы он поделился со мной своей болью. Хотела, чтобы ему стало легче.
Закончив осмотр вещей, он лег на кровать, а я продолжала сидеть на её краю, боясь пошевелиться.
– Бекка, – прошептал он, – можешь лечь рядом со мной?
– А как же Мия?
– Забудь о ней. – Грубо ответил Макс. – Пошла она к чертям, эта сука.
Не ожидала, что Макс так скажет о ней. Похоже, он был очень сильно зол, а не расстроен – если честно, сейчас я не могла разобрать его чувств.
Я подползла к нему через кровать и легла на грудь – давно я не слышала биение его сердца. Сейчас мне не было страшно, хоть я и помнила, что было несколько дней назад. Макс гладил мои волосы, а я уже начала думать о том, что поспешила возвращаться в Бостон. Что если Мии действительно больше нет? Что если мы можем быть счастливы только вдвоем, без неё?
– Макс, – прошептала я, – поделись со мной своей болью.
Он не ответил и лишь глубоко выдохнул.
– Я мало знал её, ведь когда расстался с ней, то был еще совсем ребенком. – Спустя какое-то время произнес Макс. – Эта коробочка… которую она мне оставила – буквально ниточка, которая связывает меня с ней. Её последнее письмо пробрало меня до глубины души. Я так боялся, что она будет не рада меня видеть, но дела оказались еще хуже.
Макс замолчал, а я начала несвоевольно начала представлять, что такая ситуация случилась бы со мной. Несмотря на наши распри с мамой, я все равно любила её и не хотела, чтобы она умерла. Мне стало больно от таких мыслей. Папа сейчас очень сильно переживает за меня и плачет каждый день. Какая же я дочь после этого? Может, все-таки, позвонить ему?
– Спасибо, что ты рядом, Бекка, несмотря на то, что я натворил. – Прошептал Макс. – Если бы не ты – я бы сломался, честно.
– Я все еще боюсь тебя, но и оставить одного не могу.
А может я и правда просто дура, как и сказал Томас? Уехала на другой край континента с парнем, которого знала неделю. Он чуть не убил меня, а я все равно продолжаю находиться рядом, хотя уже должна сверкать пятками обратно в Бостон.
Макс перестал перебирать мою руку, и я поняла, что он уснул. Что ж, пусть спит – сегодняшний день для него был невероятно тяжелым. Я смотрела на его безмятежное и уставшее лицо и понимала, что должна пока что остаться с ним, хоть я еще и сомневалась в этом. Я решила, что постоянно буду с ним, чтобы, не дай Бог, еще и Мия появилась.
#МАКС
После того как ко мне пришла Бекка, стало немного легче. Я чувствовал, что не одинок, что у меня есть родной человек, который любит меня, несмотря на ту боль, что я причинил ей.
Уснул я достаточно быстро. Наверное, из-за усталости и стресса. Всю ночь мне снилась мама. Почему все так получилось? Интересно, знает ли отец, что мамы больше нет, и как он на это отреагирует? Он, как никто знает какого это оставаться одному. Он рос в приемной семье, которая заменила ему родных пьющий родителей. А в университете он познакомился с моей мамой и они сразу же влюбились друг в друга, но родители мамы были против отца – причину я не знал. Возможно, из-за того, что у него не было нормальной семьи, кроме последней, и он сменил около десяти семей. В итоге их все равно ничего не остановило и они поженились. В этом доме раньше жили еще бабушка с дедушкой, но после того как родители поженились, бабушка начала закатывать скандалы и постоянно истерила. Дедушка купил отдельный дом, и они с бабушкой переехали. Когда мне исполнилось четыре, дедушка умер, а бабушка осталась одна и оборвала с нами все контакты. Может, Рейн знает что-нибудь о бабушке? Нужно обязательно спросить у неё.
Наутро, открыв глаза, я не увидел Бекку. Сердце кольнуло, и я подумал, что она сбежала от меня, ведь такое могло случиться без особых проблем. Я поднялся и сел на край кровати. На прикроватной тумбе стояла фотография. На ней была запечатлена мама и Рейн. Это было селфи, которое, похоже, распечатала Рейн и вставила в рамку. Я взял её в руки и начал рассматривать. Мама выглядела такой уставшей и грустной – хотел бы я быть рядом с ней, хоть мне и было бы еще больнее прощаться с ней. Мне захотелось сходить к ней на кладбище, но согласится ли пойти со мной Бекка? Еще и Рейн придется тащить с собой, потому что я понятия не имею, где находится мамина могила.
Я сходил в душ, а потом, спускаясь на первый этаж, я услышал разговоры с кухни. Аккуратно заглянув, я увидел, как Бекка и Рейн крутились возле печки и что-то готовили. Я слегка улыбнулся: «все-таки, она меня не бросила».
– Доброе утро, Макс. – Произнесла Рейн.
– Доброе утро! – улыбнулась Бекка. – Мы с Рейн приготовили завтрак. Ты будешь кофе или чай?
– Доброе. – Слегка улыбнулся я. – Кофе, пожалуйста.
Давно я не пил нормальный сваренный кофе. Бекка поставила на стол передо мной тарелку с чем-то квадратным, а после поставила еще два. Это было похоже на яичницу, только квадратной формы. Я взял нож и разрезал данный квадрат по диагонали и увидел ветчину и сыр. Рейн поставила кружки с ароматным кофе и я, взяв чашку и прежде чем отпить, вдохнул его аромат.
В детские годы по утрам, когда я еще жил здесь мама постоянно готовила яичницу. Она получалась у неё такой вкусной и необычной, что я не мог понять, как из трех яиц она делает произведение кулинарного искусства. Причем эта еда мне никогда не надоедала. Возможно, мама просто готовила её с любовью?
Когда мы с отцом переехали, и я стал постарше, я хотел перенять эту традицию от мамы и готовить себе яичницу каждое утро, но она мне быстро наскучила и всегда получалась какой-то не такой. Всё-таки нет ничего вкуснее того, что готовит мама с любовью.
– Во сколько вы встали? – спросил я, обратив внимание на часы, которые показывали 9:18. А я еще думал, что спал до обеда.
– Я встала в восемь и через какое-то время пришла Рейн. – Ответила Бекка.
– Ну, а я еще не ложилась. – Улыбнулась Рейн. Я и забыл, что она вернулась с работы. – Да и спать как-то не хочется. Всю ночь думала о вас и хотела поболтать.
Квадратики оказались очень вкусными, и я поблагодарил девушек за готовку. Некоторое время мы продолжали завтракать и рассказывать Рейн о нашем путешествии, так же сестра рассказывала, как ей живется одной. Она работала в круглосуточном магазине с графиком: день, ночь, два выходных. Рейн сказала, что она не училась в универе, а лишь закончила кулинарный колледж, но по профессиональному пути пока что не пошла как раз таки из-за моей мамы – ей часто нужно было находиться с ней дома, а с графиком два через два это было удобнее всего.
– А что насчет бабушки? – спросил я.
Рейн долго не отвечала и смотрела в окно куда-то вдаль. Я мечтал, чтобы бабушка изменила, приняла своих внуков. Почему она такая – я не понимал. Иногда я даже думал о том, что было бы лучше, если бы вместо деда, умерла тогда она – конечно, так нельзя думать, но что остается, если она ненавидит нас?
Дедушка любил меня всем сердцем. Я не помнил, как он относился к Рейн, но, скорее всего, он её тоже любил. Моя мама, несмотря на то, что бабушка меня не любила, всячески пыталась найти к ней подход, но это не помогало, и она лишь изредка сменяла гнев на милость. Бывало вечерами после встречи с бабушкой, мама просто сидела и плакала, а я сидел рядом и гладил её по руке. Как сейчас помню запах персика, такой у неё был крем, которым она мазала свои руки.
– Понятия не имею. – Констатировала она. – Знаю только то, что она живет все там же. Когда тетя болела бабушка несколько раз приезжала сюда, но её приезд всегда заканчивался руганью, из-за чего Элеоноре становилось хуже. Поэтому я запретила бабушке сюда приезжать.
– И она послушала тебя? – спросил я.
– Были попытки приехать, но я пресекала их. – Безразлично сказала Рейн. – А что, хочешь её навестить?
– Думал насчет этого, но не знаю, если честно. – Я посмотрел на реакцию сестры – она ухмыльнулась. – Рейн, хочу сегодня сходить к маме. Можешь проводить нас с Беккой, если она не будет против.
Ребекка покачала головой и улыбнулась. Я был рад, что она не отказалась.
– Почему бы нет, я провожу вас. Только после обеда – мне нужно немного поспать. – Рейн поставила свою чашку с кофе в раковину. – Часа в четыре разбудите меня.
Сестра ушла на второй этаж. Конечно, я не хотел беспокоить Рейн, ведь она всю ночь работала. Я вспоминал, как выглядела кухня тринадцать лет назад, когда я еще жил здесь, но память меня слегка подводила – мне казалось, что здесь абсолютно ничего не поменялось. Стол, люстра, кухонный гарнитур – казалось, все было именно таким тринадцать лет назад. Обои только поменялись.
Ребекка ничего не говорила и лишь наблюдала за мной. Она взяла наши тарелки и понесла их к раковине. Я решил помочь ей убрать со стола.
– Кстати, – начала она, – в тот вечер я видела, что ты дорисовал эскиз. Опять выбрал волка?
– Это животное крутится возле меня с самого детства. – Ответил я.
– Рисунок очень красивый. – Улыбнулась Бекка. – Может, сделает татушки сегодня?
Я удивился, но только слегка. Конечно, я был готов к тому, что Ребекка предложит мне сделать тату в любой из дней, да и я сам думал о том, чтобы именно в Портленде заняться этим вопросом. Я поднялся на второй этаж за телефоном, а потом вернулся на кухню к Бекке. Я начал искать, какие есть салоны тату в Портленде и показывал их Ребекке – я хотел, чтобы она его выбрала. Их оказалось три, и Бекка выбрала тот салон, который оказался ближе к нашему дому.
Мы собрались за полчаса и отправились в путь. Бекка решила надеть маску, которую ей отдала Луиза, чтобы не было проблем. Давно я не видел Портленд – он мне стал казаться каким-то другим, будто я вообще здесь не жил. Мы шли по достаточно оживленным улицам, и казалось, будто сегодня не рабочий день, а выходной. Я боялся лишь одного – встречи с полицейскими, ведь сейчас Грэга с нами нет и нам никто помочь не сможет.
Большой популярностью в Портленде пользуются фуд-корты – целые кварталы, состоящие из торговых палаток, готовящих фастфуд по рецептам со всего мира – здесь то мы и проходили, и Ребекку заинтересовало данное место. Она достала полароид и сделала снимок. Я всегда удивлялся, с какой любовью и преданностью она относится к своему хобби. Давненько я не ел фастфуды – от этого нас отучили в военной академии, потому что это вредно для здоровья. Там была противная пища, состоящая из каш, овощей и мяса размером с ноготь. Бекка же следит за своим питанием, поэтому вряд ли она будет что-то здесь пробовать.
Также мы проходили около «города книг Пауэлла10». Целый квартал занимает книжный магазин. И этот самый магазин разместился в целом здании на нескольких этажах, и благодаря этому является одним из лидеров книжных магазинов всего мира. Тут находится не менее 3,5 тысяч тематических секций, в которых содержится около 1,5 миллионов книг. Бекка предложила зайти туда на обратном пути и я, конечно же, согласился. Я люблю книги и не против приобрести парочку.
Мы наконец-то добрались до салона, и на ресепшене нас встретила улыбчивая брюнетка.
– Добрый день, – произнесла девушка. – Чем я могу вам помочь?
– Мы хотели бы сделать татуировки. – Сказал я и, достав скетчбук, показал девушке эскизы. – Сколько это будет стоить.
Она начала что-то искать на компьютере и одновременно с этим листая тетрадь. Некоторое время она молчала и увлеченно занималась, как я понял, подсчетами.
– Так вот эта с волком около двухсот долларов, но точнее вам скажет только мастер. – Я очень удивился такой цене, хотя, что я ожидал? Тату – дорогое удовольствие. – А вот это с ловцом будет стоить дороже. Примерно пятьсот долларов.
Бекка округлила глаза на девушку – да, достаточно большая сумма. Но, несмотря на это, Ребекка согласилась на это.
– Вам есть восемнадцать? – спросила девушка.
Бекка перевела на меня взгляд. Мне-то было восемнадцать, а вот ей всего шестнадцать. Девушка объяснила, что если нам нет восемнадцати, то нужно разрешение родителей. Ребекка расстроилась, поблагодарила девушку и вышла из салона. Я вышел спустя некоторое время и приобнял её за плечи.
– Сильно расстроилась? – спросил я.
– Да, – ответила Бекка. – Ведь ты нарисовал такие классные эскизы, а нам отказали.
– Давай подождем, пока тебе исполнится восемнадцать и сделаем. Что нам тогда будет мешать?
Она улыбнулась и согласилась со мной. Бекка увидела магазин мороженного и предложила сходить за ним. На улице была отличная погода, и мороженое будет сейчас в самый раз. Мы вошли в небольшой магазинчик-кафе и начали рассматривать ассортимент – он был достаточно большой. Ребекка очень долго сверлила прилавок взглядом и выбирала себе мороженое, я же решил, что буду за несколько минут. В итоге Бекка заказала себе рожок с фисташковым пломбиром и шоколадной посыпкой, а я взял рожок с кокосовым пломбиром и также шоколадной посыпкой. Мы вышли из кафе и направились в близлежащий парк.
Ребекка до сих пор была расстроена из-за того, что мы не сделали тату, а я, если честно, был рад, что сохранил двести долларов. Я не был богачем и каждый доллар был на счету, тем более сейчас, когда я остался один – без отца. Нужно будет искать работу, чтобы хоть содержать себя. У меня было такое чувство, что Бекка хочет уехать – может только из-за того, что боялась меня, а может и из-за того, что соскучилась по родным. Я надеялась только на то, что она не возьмет и просто не исчезнет из моей жизни, ничего не сказав. Конечно, я знаю, где её найти, но я хочу знать истинную причину её побега.
– Ты не рассказывал о бабушке. – Неожиданно произнесла Бекка.
– Как-то не вспоминал о ней. – Ответил я. – Просто она не была мне близким родственником. Отец мне рассказывал, что бабушка была категорически против него и всячески отговаривала маму от брака с ним. Но они никого не послушали и это выбесило бабушку. Единственным мерилом был мой дедушка, который купил отдельным дом и заставил бабушку переехать. Помню в детстве она постоянно говорила мне гадости, что я маленький уродец, выродок и ублюдок без будущего.
– Ого! Ты что, серьезно? – удивилась Бекка, и я кивнул. – Извини, конечно, но твоя бабушка просто ужасна!
– Да, полностью согласен, но её можно понять – она не хотела, чтобы её дочь выходила замуж за отца.
– И все равно это её никак не оправдывает. – Хмыкнула Бекка.
Я вспомнил, как бабушка и дедушка приезжали к нам гости. Я никогда не понимал, почему дедушка не выгнал родителей из дома, а сам переехал. Может быть, бабушка еще злилась из-за этого? Когда бабушка была у нас в гостях, то постоянно пыталась меня воспитывать и часто давала подзатыльники. Она говорила маме, что та неправильно меня воспитывает и из-за этого у них были постоянные скандалы. Когда я был маленький, то не понимал, почему бабушка меня так не любит, но уже в более осознанном возрасте в голове у меня частенько всплывали различные с ней флешбеки11 и неприятные моменты.
– А если она будет против меня? – спросила Бекка.
– А какая разница: будет она против или нет? – улыбнулся я. – Я не собираюсь слушать её.
Я взял её за руку, не потому что вновь терял связь с реальностью, а потому что просто хотел это сделать. Мия не появлялась уже три дня, и я был очень рад этому. Надеюсь, что она попрощалась со мной навсегда, но к мозгоправу сходить все же стоит. Вдруг будет что-нибудь еще.
Мы направились к «городу книг Пауэлла». Времени у нас было еще достаточно, поэтому мы решили потратить его именно на книжный магазин. Магазин был просто огромным и невероятно атмосферный. Такого количества книг я еще не видел. Мы с Беккой ходили среди полок и рассматривали книги, иногда останавливались и листали их. Я заметил, что здесь достаточно много народу – а я-то думал, что люди уже почти не читают или скачивают электронные книги.
Мы вышли из магазина только через несколько часов и сразу же направились обратно домой. Бекка рассказала мне, что вчера звонила Луизе и, что та очень счастлива, что вернулась домой. Это была отличная новость, потому что Лу явно скучала по своим родным, хоть и не показывала это.
Рейн уже проснулась и без нас. Она сказала, что мы поедем на машине, а я и не знал, что у неё есть права.
– Здесь не сильно далеко – минут двадцать езды. – Сказала Рейн, заводя машину. – Кладбище находится в северо-восточном Портленде, в районе Калли. Роуз-сити – слышал о таком, Макс?
– Нет, не слышал. – Ответил я. – А дедушка где похоронен?
– Там же, они недалеко друг от друга находятся. – Через некоторое время Рейн добавила. – Как и мои родители.
Родителей Рейн я практически не помнил, и мне было слегка стыдно из-за этого. Хотя я тогда был маленький, когда они умерли – мне было всего пять. А вот дедушку я помнил больше – он очень сильно любил меня, и когда бабушка давала мне подзатыльники и обзывала, то он наоборот хвалил меня и очень часто обнимал. До сих пор не знаю, от чего он умер. Похоже, я еще успею достать Рейн своими расспросами.
Кладбище, и правда, находилось недалеко. Мы заехали в магазин и купили живые цветы. Я предпочел красные розы, потому что помнил, как мама их любила.
Вообще розы были частым объектом на её рисунках и одежде. Нередко и живые цветы стояли у нас в доме – мама их выращивала сама на заднем дворе. О, точно! У нас же раньше был еще задний двор, усеянный различными сортами роз, и как я только мог забыть? Однажды я бегал по двору, запнулся и упал в кустарник этих самых роз. Кожа у меня была нежная, поэтому практически везде были царапины от шипов, а некоторые даже вонзились в меня. Мама тогда не ругалась, а лишь рассмеялась, чтобы я не плакал, и сказала, что это будет мне уроком, чтобы я смотрел под ноги.
Не любил я такие места как кладбище. Они всегда говорили о том, что наша жизнь быстротечна. Что нужно жить на полную катушку здесь и сейчас. Помнить о своих родных и близких, ведь в один момент их может просто не стать. Я вспомнил об отце и понял, что зря ничего не сказал ему о своем побеге. Да, возможно, у нас предостаточно разногласий и недомолвок, но все равно, в глубине души мы любим друг друга. Какую бы обиду я не таил в сердце на своего отца, я должен позвонить ему и сказать, что у меня все нормально. Он не виноват в смерти мамы.
Рейн проводила нас с Беккой к могиле моей матери, а сама ушла к своим родителям. Ребекка положила цветы на могилу и протерла фотографию мамы. Это фото… когда она его сделала? Здесь она была такой молодой и красивой – волнистые идеально уложенные волосы. Темно-синие глаза, которые мне достались от неё, идеальная кожа и глаза полные жизни. Это фото не могли сделать, когда она была больна, скорее всего, оно было сделано давно.
– Я оставлю вас наедине. – Сказала Бекка и отошла в сторону к другим могилам.
Я остался один на один с могилой матери. Мне хотелось поговорить с ней хотя бы так, но я не знал, что ей сказать. Пока мы ехали до кладбища, то в голове у меня крутилось много мыслей и того, что я хотел ей сказать, а сейчас моя голова была чиста как белый лист.
– Привет, мам. – Я дотронулся до её фотографии. – Так много хотел сказать тебе, но в итоге моя голова пуста. – Издав нервный смешок, я вытер слезы с глаз. – Я вот приехал к тебе, а оказалось, что тебя уже нет. Не ожидал, что так получится. Все эти тринадцать лет я думал о тебе, но уехать от отца не мог. Хотя, наверное, хорошо, что ты меня сейчас не видишь, ведь ты бы расстроилась, увидев меня таким, какой я стал. Поэтому я рад, что ты запомнила меня тем милым пятилетним мальчишкой. Кстати, я продолжаю рисовать. Точнее меня к этому подтолкнула Бекка – хотел бы я вас познакомить. Она бы тебе понравилась. Я отдал ей твою брошку, и, кажется, не ошибся – я влюбился в неё, и Ребекка стала мне близким человеком, но я думаю, ты все равно наблюдаешь за нами, хоть я и не верю в загробную жизнь. – Я осмотрелся, но девчонок так и не было. Тогда я решил, что у меня еще есть время поговорить. – Помнишь, как ты мне читала сказки на ночь, а папа все кричал, что мне нужно читать книги по истории? А еще когда он выключал мультики и включал эти дурацкие документальные фильмы? Пять лет с тобой были куда лучше, чем тринадцать с ним. Мам, я не жалуюсь, честно. Все эти годы я старался держаться. Старался стать лучше, но теперь у меня появился человек, ради которого я действительно захотел измениться. Я постараюсь простить отца и налажу с ним контакт. Я прочитал твое письмо, и буду читать его еще не раз, чтобы хоть так побыть с тобой рядом. Мне очень сильно тебя не хватает. Я очень сильно тебя люблю и жалею, что не успел приехать раньше. Прости меня, пожалуйста.
Я вновь утер слезы с глаз, и буквально почувствовала что-то у себя на плече – оглянувшись, я никого не увидел. Будто мама положила туда руку. Я невольно улыбнулся и еще раз поблагодарил её за все. Достав телефон из кармана, я набрал отца. Сначала я слышал только гудки и уже не надеялся, что он возьмет трубку.
– Макс? – произнес отец.
В горле у меня пересохло. Я приготовился к тому, что отец начнет кричать или злиться или вовсе бросит трубку, но он этого не сделал. Он терпеливо ждал, пока заговорю я.
– Привет, пап.
Странно, но на душе как-то стало теплее и легче. Стало казаться, что все те обиды, что я таил на отца, куда-то улетучились. Я понял, что соскучился по нему.
– Где ты?
– В Портленде. – Ответил я. – Со мной все нормально, а ты еще в Бостоне?
– Куда я денусь без тебя? – Он выдохнул. – Как мама?
Похоже, отец не знал, что она умерла. Ну почему именно я должен сообщать ей эту новость?
– Макс?
– Пап, – замялся я. Мне сложно говорить это, потому что я до сих пор не верю, что она умерла. Не верю, что её больше нет. Да я и не хочу в это верить. Я столько лет жил и держался только благодаря той мысли, что когда-нибудь приеду в Портленд и останусь с ней, что больше меня ничего не радовало. Кроме рисования, которое хоть как-то сближало меня с мамой. – Две недели назад она умерла от рака. Сейчас я стою возле её могилы.
Отец молчал несколько минут, и я даже услышал всхлипы на том конце провода. Я тоже молчал и ждал, пока он заговорит. Честно, я не знал, каково сейчас было отцу. Он практически никогда не говорил о маме, а если я и спрашивал, то он старался не отвечать, но, скорее всего, ему было больно. Ведь он, как-никак, любил её.
– Ты вернешься в Бостон? – неожиданно спросил он.
– Пока еще не знаю.
– Береги себя, сынок, и передай маме, что я её очень сильно любил.
После этих слов он отключился. Я был рад, что с ним все нормально. Рад, что он еще не уехал из Бостона, ведь я думаю, что в конце лета мы все-таки туда вернемся. Бекке ведь еще нужно окончить школу. Хотя может она захочет вернуться туда раньше. После звонка я ушел искать Бекку. Она была недалеко – буквально через несколько рядов от меня. Ребекка рассматривала чью-то могилку.
– Нужно найти Рейн. – Сказал я.
Искать её не пришлось – сестра вернулась к могиле Элеоноры. Я предложил сходить еще и к её родителям, но Рейн отказалась. Не знаю, в чем именно была причина. Она предложила съездить кое-куда еще, но куда именно сестра решила не говорить. Мы сели в авто и куда-то поехали. Всю дорогу Рейн молчала, а мы с Беккой только переглядывались, но не докучали её вопросами. Куда она нас везет?
Я смотрел на вечерний город и вспоминал наше недавнее путешествие. Оно было невероятно захватывающим и волнительным. Жаль, что результат вышел ужасным, но придется теперь жить с тем, что есть.
Мы подъехали к роскошному трёхэтажному дому. Я всматривался в него и пытался вспомнить место, но ничего в моей голове не всплывало, к сожалению. Мы с Беккой проследовали за Рейн. Она позвонила в дверной звонок и, сложив руки на груди, стала ждать. Я вспомнил сегодняшний разговор с утра и, кажется, понял, куда мы приехали.