Лита Штайн
Байки Дыма. Если…
Кошмары
Снорк резво катался в траве, расставляя в стороны руки.
Со стороны могло показаться, будто мутант жизнерадостно играется, но… На самом деле нестерпимо чесалась спина. Незаживающие язвы частенько доставляли снорку беспокойство и заставляли порыкивать от неприятных ощущений.
Оборванная трубка противогаза болталась из стороны в сторону и постоянно мельтешила перед глазами, забавляя мутанта своими колебаниями. Он нарочно мотал головой и косил глаза, наблюдая за ее движениями.
Где-то вдалеке шаталась стая кабанов. Снорк прислушался. Кабаны тупые и жрут все подряд, могут лишних хлопот доставить. Но в этот раз стая двигалась мимо. В другой стороне что-то громко насвистывала псевдоплоть, скрежеча передними лапами в такт своему незатейливому мотиву. Скрежет хитина снорку не нравился, а вот свистела старая знакомая вполне музыкально.
От души навалявшись в жесткой, колючей траве, снорк по-собачьи отряхнулся и отправился бродить по округе в поисках добычи и развлечений. А развлечений в Зоне для мутанта было хоть отбавляй.
– Ви-и-ить-ка! – Визгливый голос скучающей псевдоплоти неприятно резанул слух. – Ви-ить-ка-а-а!
Неугомонная зверюга развлекалась так на протяжении последних месяцев, чем приводила в замешательство сталкеров. И как только до сих пор не пристрелили дуру? Но этот вопрос оставался без ответа, а выкрики мутанта без особого внимания…
И только снорк прекрасно знал, в чем тут дело.
Сталкер, которого так настойчиво и неустанно звала псевдоплоть, появлялся в Зоне от случая к случаю. И промозглыми, будто осенними ночами его мучили кошмары.
Никто толком не знал, что конкретно снилось этому человеку. Но, то ли Зона над ним пошутила, то ли зверюга попалась с телепатическими способностями. Стала она сталкера того преследовать и мерзким голосом верещать ему вслед: «Ви-и-и-ить-ка!».
Нападать-то она так ни разу и не напала, но и сама под шальные пули не лезла. Просто ходила за человеком едва ли не круглосуточно и истошно орала, чем доводила бедолагу до исступления, а идущих с ним – до нервного тика.
Не единожды пытался тот сталкер сам выследить говорливое свое проклятие. Да только зверюга попалась еще и хитрая. Тихарилась где-то по складкам местности и умолкала на время. Так и ходят до сих пор друг за дружкой, псевдоплоть орет, человек от ее воплей мается.
И казалось снорку, что есть в этом всем какая-то своя, одной только Зоне понятная, идиллия. Словно изначально так и было задумано. Вроде бы, все даже вполне друг другом довольные.
– Ви-и-ить-ка! – Псевдоплоть голосила так, что, казалось, будто ее за самым периметром слышно.
Снорк поморщился (вполне возможно, даже неприличным словом ее обозвал про себя) и направился в обратную сторону. Уж больно его эта дрянь с хитиновыми ногами достала. Зверюга раскачивалась из стороны в сторону и, казалось, вопила в самые небеса:
– Ви-ить-ка-а-а!
Из воплей ее следовал гениальный в простоте своей вывод: носитель звучного сего имени обретался где-то неподалеку. Но снорка это не останавливало. Внимательно изучив окрестности, он вздохнул и, хорошенько разогнавшись, в прыжке хватанул псевдоплоть за заднюю ногу.
– Ви-ить… – От неожиданности зверюга возмущенно икнула и оборвалась на полуслове. Снорк неторопливо уселся напротив, как строгий учитель перед нерадивым учеником.
– Кош-ма-ры, бра-ат, – по слогам проговорила псевдоплоть и развела в стороны передние лапы. – Хо-дят вся-ки-е.
Будто бы сочтя ее аргументы неубедительными, снорк недовольно рыкнул.
– Хо-дят вся-ки-и-е, – печально вздохнула псевдоплоть и обреченно потопала восвояси.
А метрах в ста, в покосившемся деревянном домишке с выбитыми окнами, уставший от долгого похода сталкер блаженно растянулся на полу и впервые за долгое время заснул без всяких кошмаров.
Снорк побродил вокруг, прислушиваясь к размеренному дыханию того самого Витьки и, вполне удовлетворенный результатом, направился куда-то в сторону Лиманска, изредка почесывая вечно зудящую спину…
Шухер
Лежать было чертовски неудобно и холодно. Пытаясь сменить положение, Хохот завозился на полу. Руки оказались связаны за спиной.
– Пацаны, кабан очнулся! – донеслось до него.
В голове неприятно гудело, как после хорошей пьянки. Мощным рывком его подняли и усадили спиной к стене. Сталкер открыл глаза и попытался сфокусироваться на окружающей действительности, которая, к его нескрываемому удивлению, оказалась совсем недружелюбной.
– Реально кабан, – протянул гнусавый голос над самым ухом. – Пацаны еле дотащили.
В лицо плеснули холодной водой.
– Очухивайся, дядя. За жизнь с тобой перетереть надо. – Второй голос оказался знакомым.
– Шухер, падла, какими судьбами? – мотая головой, пробасил Хохот.
На некоторое время в помещении повисла тишина. И времени этого с лихвой хватило, чтобы сфокусировать взгляд и оценить обстановку.
Витька Шухер появлялся в Зоне, когда что-то срочно требовалось очередному криминальному авторитету с большой земли. Среди сталкеров Шухер славился своим умением вывернуться из любой ситуации и абсолютной беспринципностью. Свои делишки Витька проворачивал быстро, качественно и, чаще всего, довольно грязными методами. В последние месяцы все чаще ходили слухи, будто Темные сулили за его голову солидную награду. И не только они.
Удар в живот не стал для Хохота неожиданностью, возникшее на мгновение замешательство позволило ему сгруппироваться.
– Что ж ты не смеешься? – съязвил Витька. – Погоняло свое не оправдываешь. Или не смешно тебе, паскуда?
– Да что-то клоуны у тебя, Витя, не смешные, – философски заметил сталкер. – Без слез не взглянешь.
Бандиты за спиной предводителя угрожающе зашевелились, но лезть не решались.
Второй удар тоже обошелся без серьезных последствий.
– Какой ты, оказывается, гостеприимный, – фыркнул Хохот. – Мы разговоры будем разговаривать или кулаками махать?
– У меня к тебе, паскуда, два вопроса, – сразу взял быка за рога Шухер. – Первый вопрос – где девка?
– Какая девка, Витя? – удивился сталкер.
– Какая девка? – ехидно передразнил бандит. – Которая сбежала, дядя.
Хохот поежился, понимая, что Шухер имел в виду Динку. Но отвечать на вопрос не спешил.
– Вопрос принят, – кивнул он. – А второй?
– Второй, – оскалился бандит. – Пацана помнишь, Хохот? Или ты думал, что от нас в Зоне заныкаться можно? Думал, не найдут тебя здесь, не спросят. Так вот, падла, за пацана с тебя спросить велено. И не просто спросить, а по всей строгости. За такие дела, дядя, отвечать нужно.
Сталкер помнил. Помнил слишком живо. И потому постарался взять себя в руки.
– Что, до папашки не все запчасти дошли? – полюбопытствовал он. – Или конструктор не по зубам оказался?
Следующий удар пришелся в лицо, и Хохот поморщился.
– А ты в курсе, Витя, за какие дела я пацана в расход пустил? – сплевывая на пол кровь из разбитой губы, спросил он.
– Мне какое дело? – пожал плечами Шухер.
– А я тебе расскажу, – с остервенением прорычал Хохот. – Девчонка, которую эта мразь замучила, – моя дочь. И ты, ублюдок, с меня за него спрашивать собрался, за падаль эту? Что же тогда папашка сам не явился? Стыдно признать, что урода воспитал? Или у самого рыло в пушку по самое дальше некуда? Неужто они думали, что не доберется до них никто?
Шухер на некоторое время задумался. Внимательно наблюдая за ним, сталкер понял, что бандит знал далеко не все подробности той трагической истории.
– Видишь ли, дядя, меня не касается, что там с твоей девчонкой произошло, – наиграно хмыкнул Витька. – Видать, такая несговорчивая оказалась. А мне велено с тебя шкуру живьем содрать и по нужному адресу доставить. Если хочешь участь свою облегчить, скажи, где наша девка.
На мгновение Хохот задохнулся от ярости.
– Я с тебя, сука, сам шкуру спущу, – пообещал он. – И отправлю…
Град ударов, последовавший за его вспышкой гнева, не дал договорить. Били ногами, втроем, старательно пытаясь попасть в живот. Сильно, жестоко и каким-то поразительным упоением.
– Хватит, – пару минут спустя осадил Шухер. – Если ты, паскуда, сам не скажешь, где девка, я с бабы твоей спрошу. Уж она-то точно окажется разговорчивее.
– Спроси, коли жить надоело, – в очередной раз сплевывая кровь, отозвался сталкер. – Ты, Витенька, не боишься, что Белая тебя со всей твоей бригадой нагнет быстро, красиво и без лишнего шума? И в довершение еще и сама с тебя спросит? Это с виду она барышня хрупкая, а на деле любого из вас в бараний рог свернет.
Шухер поморщился, как от внезапной зубной боли. Как и все обитатели Зоны, он прекрасно знал, на что способна Белая после столкновения с Амалией. И в глубине души связываться с ней бандит опасался.
– Ты думал, если тебя в первый раз не достали, то не достанут и во второй? – угрожающе нависая над сталкером, спросил Шухер.
– Мне другое интересно, Витя, – смачно сплевывая кровь под ноги бандиту, отозвался Хохот. – Ты только на словах и в толпе такой герой? Если тебя один на один дернуть, пылу в тебе поубавится?
– На понт меня взять решил? – хмыкнул Шухер.
– Слыхал краем уха, будто ты на ножах большой мастак, – пожал плечами сталкер. – Не желаешь мастерство свое продемонстрировать? А то мне, видишь ли, западло вот так подыхать, связанным и безоружным. Не по-пацански получается, Витенька.
Шухер внимательно изучил связанного сталкера, будто оценивая габариты и возможности противника. И достал нож.
– Пацаны, – громко объявил он, – сейчас будет избиение младенцев!
Бандиты дружно заржали и заулюлюкали.
– Ты, паскуда, сам напросился, – прошипел Шухер, разрезая веревки. – Тебя за язык никто не тянул. Чем больше шкаф, как говорится, но лучше перестраховаться, – подытожил он и всадил нож Хохоту в правое плечо. – Вот теперь посмотрим, дядя, кто у нас герой.
От боли тот дернулся, но не проронил ни звука. Бандиты снова заулюлюкали, поддерживая главаря.
– Весело будет, – оскалился Шухер. – За тобой-то навыков, вроде, не водится. Долго тебя кромсать можно, – окончательно развеселился он и швырнул под ноги сталкеру второй нож.
– Знал я, что ты ссучился, Витя, – медленно поднимаясь, произнес Хохот. – Но не думал, что настолько.
Бандиты заинтригованно притихли. Шухер упорно старался выдержать взгляд сталкера, но сдался и отвел глаза.
– Как ты был дурак, Витенька, так дурак и остался. Я ведь предупреждал, что до добра тебя не доведет кривая дорожка.
– Засохни! – огрызнулся бандит. – Лясы точить будем или делом займемся?
Что-то в его интонации едва заметно изменилось.
– Коли говорить с тобой больше не о чем, можно и делом заняться, – перехватывая нож левой рукой, согласился Хохот. – Мы ведь, при желании, и в процессе можем перетереть за жизнь нашу нелегкую. Да, Витя?
Шухер едва заметно напрягся, но виду старался не подавать. Удобнее перехватив оружие, он сделал первый, отвлекающий выпад. К его удивлению, сталкер никак не отреагировал на провокацию.
– Зря ты это затеял, – хмыкнул бандит. – Или надеешься время потянуть до подмоги? Только тебя тут никакая подмога не найдет. Прямо здесь и прикопаем твою тушку по-тихому, не надо было соваться не в свое дело. Очень уж ты большим дядям насолил, Хохот.
– Выходит, есть о чем поговорить, – заметил сталкер и сделал неумелый выпад.
Шухер презрительно фыркнул, резво уходя от удара.
– А ты все такой же увалень. Удивительно, как ты с такими навыками в Зоне выжить умудрился.
– Чудом, Витя, – неловко уходя от удара, поделился Хохот. – Исключительно чудом. Да еще твоими неустанными молитвами.
Что-то в поведении сталкера показалось Шухеру подозрительным. Отогнав прочь ненужные мысли, он нанес очередной удар, целясь противнику в бедро. В последнее мгновение Хохот отступил назад, и удар пришелся по касательной, распоров штанину и слегка царапнув кожу.
– Чудом, значит, – прошипел Шухер, до которого медленно доходила вся ошибочность его выводов. На мгновение в его глазах промелькнула смесь удивления и страха. – А ты действительно падла, Хохот. Правду про тебя сталкеры говорят.
– Вот и определились с терминами, – хмыкнул тот. – Пора бы и к делу переходить.
Резкий выпад стал для Шухера неожиданностью и потому достиг цели. Хохот резанул чуть выше локтя, рассадив бандиту мышцу.
– Су-ука! – выдохнул Шухер.
– Не спорю, – кивнул сталкер. – А теперь, Витенька, еще ближе к делу. Просвети дурака, чем же это я так умудрился большим дядям насолить? Все равно одному из нас подыхать, поэтому давай, выкладывай, что знаешь.
– А ты в любом случае подохнешь, – с обидой огрызнулся Витька. – Если не я тебя достану, то пацаны завалят.
– Ближе к делу, – рыкнул Хохот и снова атаковал. И снова удар достиг цели. На этот раз чуть выше запястья.
Шухер зашипел от боли и кинулся атаковать противника, но безрезультатно.
– Горячку порешь, Витя, – заметил сталкер. – В очередной раз.
Шухер отступил на пару шагов и утер пот со лба.
– Пролечивать станешь? – изменившимся голосом спросил он.
– Да ты, вроде, не маленький, чтоб тебя пролечивать, – отозвался Хохот, боковым зрением замечая движение со стороны притихших было бандитов.
Один из Витькиных пацанов потянул к себе Калаш, прислоненный к стене. Быстро смекнув, что к чему, сталкер начал медленно обходить противника по дуге, так, чтобы тот оказался между ним и стрелком. Зацепит, но не убьет, рассудил он.
– Ты же все равно никуда не денешься, – распинался Шухер. – Ты даже не знаешь, где находишься.
– На Милитари? – фыркнул сталкер. – Я-то все думаю, больно уж ангарчик знакомый. Ты, Витенька, совсем дурака-то из меня не делай. Не выходит у тебя избиения младенцев, так имей смелость это признать. Или перед пацанами стыдно?
Шухер, окончательно осознав, что события развиваются не по запланированному им сценарию, рыкнул и кинулся в новую атаку. Хохот, не обращая внимания на раненое плечо и неудобное положение, выставил перед собой правую руку. Нож распорол кожу чуть выше запястья.
В тот же миг резвый бандит дернул к себе автомат, но выстрелить не успел. Хруст шейных позвонков заставил вздрогнуть всех разом.
Отвлекшийся на мгновение Шухер снова кинулся атаковать и… налетел брюхом на нож сталкера. Но в возникшей суматохе этого никто, кроме них, уже не заметил. Четверо бандитов кончились секунд за десять, так и не успев ничего понять.
– Этот мой! – крикнул в полумрак ангара Хохот, подхватывая раненого и ошалевшего Витьку. – Говорил я тебе, Витя, горячку порешь. Да ты ж не слушаешь. Пороть тебя надо было в детстве, как сидорову козу.
Он осторожно усадил Шухера к стене.
И в тот момент раздался одиночный выстрел. Пуля вошла Хохоту в бок. От неожиданности сталкер чуть не завалился на пол, но сумел удержать равновесие. Практически сразу за выстрелом раздался возглас последнего бандита, затихарившегося в дальнем углу, и все внезапно стихло.
– Дядь Хохот, ты как? – затараторила Динка, появляясь совсем рядом. – Прости, я последнего проглядела.
– Потерплю, – отмахнулся он. – А пока оставь-ка нас с Шухером на пару слов.
– Но…
– Выйди! – отрезал Хохот, пресекая возражения.
Девчонка кивнула и развернулась, но ее остановил зашевелившийся на полу Витька.
– Дина, – позвал он, – ты это, прости меня. Придурок я был…
– Придурок и остался, – пискнула Динка и выскочила из ангара, как ошпаренная.
– Красивая, – вздохнул Шухер, глядя ей вслед. – Такая красивая выросла, что глаз не оторвать. Ничего в ней не поменялось. Только я недоглядел.
– Осознал? – спросил Хохот, тяжело опускаясь рядом.
– Осознал, дядь Леш, – хрипло отозвался Витька. – Закурить дай что ли, один черт теперь подыхать…
***
– Все? – не оборачиваясь, спросила Динка, сидевшая на груде кирпичей.
– Все, Дин, – тяжело вздохнул Хохот, опускаясь рядом. – Ты-то откуда прознала, печальная русалка?
– Я с самого начала знала, – старательно отводя глаза, отозвалась она. – Я за Шухером с момента его появления следила, поэтому и знала, что они тебя на Милитари уволокли. Вмешиваться до последнего не хотела, не мое это дело вроде как. Да и любопытно было, аж жуть. Думала, ты с ними сам справишься, а тут… Дядь Хохот, ты прости меня, что сразу не помогла. Зато теперь мы с тобой в расчете. В прошлый раз ты меня спасал.
– И не спас, – прохрипел сталкер.
– А это как посмотреть, – философски заметила девчонка. – Я же здесь. Сижу вот, идеальную мишень для снайпера изображаю. И ничего мне не сделалось.
– И не поспоришь ведь, – медленно поднимаясь, улыбнулся Хохот. Силы покидали его.
– Куда теперь? – спросила Динка. – В бар?
– К черту, – отмахнулся он. – Давай на Янтарь, там хоть вопросов лишних не задают. А еще лучше, к Доку.
– Дядь Хохот, а ты Витьку Шухера откуда знаешь? – наконец полюбопытствовала девчонка.
– Вот именно таких вопросов на Янтаре и не задают, – фыркнул сталкер и отключился.
– Вопросов там не задают, – обиженно проворчала Динка, спрыгивая с груды кирпича. – Зануды.
А пару минут спустя вокруг бессознательного сталкера уже вовсю суетились ученые.
– Жить будет, – сообщил некоторое время спустя Илья, вручая Динке стакан с кофе. – Где его так?
– На Милитари, с бандитами сцепился.
– Не завидую тем бандитам, – вздохнул ученый. – Анну Сергеевну предупредить нужно.
– Он на группу Витьки Шухера напоролся, – поделилась девчонка. – А Белую пока предупреждать не будем, он сам просил. Сказал, чтобы я его сюда доставила, потому что тут вопросов лишних не задают. И потом сознание потерял.
Илья понятливо кивнул и от дальнейших разговоров воздержался.
Доля правды
Хохот сосредоточенно разглядывал потолок, словно тешил себя надеждой отыскать на нем смысл жизни и ответы на все вселенские вопросы. Но не находил.
Болело все. Простреленный бок, отбитые ребра, пробитое плечо. Казалось, будто все тело от шеи и ниже представляло собой одну сплошную гематому. Каждое движение отдавалось новой вспышкой боли во всем теле разом, даже дышать удавалось с большим трудом. Потому и не оставалось других занятий, кроме как разглядывать грешный этот потолок.
Палата сводила сталкера с ума своей стерильностью. Все строго рассчитано, с хирургической точностью и сугубо научным прагматизмом. Ничего лишнего, ничего ненужного, никаких отклонений. Моргают лампочками приборы, поддерживая и фиксируя состояние пациента, да слышно, как за дверью шныряют туда-сюда местные дарования от науки.
«Хоть бы муха какая пролетела», – внезапно подумалось сталкеру.
Но не было даже мухи. А только проклятая стерильность, навевающая глухую тоску. И пустота в душе.
Пустота эта, казалось, захватывала сознание целиком, с жадностью обезумевшего мутанта пожирая всё внутри. Не было в этой пустоте ни эмоций, ни чувств, ни мыслей. Лишь бесконечное, абсолютное ничто. И эхом звучали в голове слова Витьки Шухера: «Дядь Леш, дай закурить»…
Хохот вздохнул шумно и протяжно. Мысли в его внутренней пустоте все же были. Тяжелые и сумбурные, но были. Курить хотелось нечеловечески. До потемнения в мозгу и зубовного скрежета. Но научники, пристально следящие за состоянием пациента, курить не разрешали категорически, настаивая на том, что организм должен восстанавливаться, а не никотин перерабатывать. Даже Илья разводил руками и настойчиво просил перетерпеть.
Внезапная перемена в окружающей действительности отвлекла Хохота от мрачных размышлений.
– Здравствуй, Дина, – со вздохом произнес он в пустоту и замер в ожидании.
– А ты откуда знал, что я приду? – полюбопытствовала девчонка.
– За пару мгновений до твоего появления температура воздуха падает в радиусе нескольких метров, – все так же изучая потолок, пояснил сталкер. – Уж не знаю, как на открытой местности, но в помещении ощущается совершенно отчетливо.
– Как сквозняк?
– Ага, потусторонний, – устало хмыкнул Хохот. – Вопросы задавать пришла?
– Пришла, – кивнула девчонка.
– Мне вот что интересно, тебе наука при появлении дезинфекцию не устраивает? – стараясь уйти от темы, спросил он.
– А зачем? Я ж не живая, – пожала плечами Динка. – Следовательно, никакую заразу на себе притащить не могу. Мне тоже интересно было, пока они тут надо мной опыты ставили. Даже в болото лазила и в Рыжий лес, чтобы понять, могу я на себе всякую дрянь таскать или нет. Оказалось, что нет. Радиацию, как выяснилось, тоже. Илья подтвердит, если ты мне не веришь.
– Так ты сама по себе зараза, девочка, – проронил Хохот. – Почему сразу про Витьку не рассказала?
Динка, не ожидавшая вопроса, вздрогнула и уставилась на сталкера.
– Что смотришь, будто контролера голого увидала? Думаешь, дядька Хохот совсем дурак и с головой не дружит окончательно? Или мне, по-твоему, совсем облучением мозги разжижило?
Девчонка смутилась и отвела взгляд.
– Да я не думала, что это важно, – промямлила она.
– Дина! – рыкнул сталкер. – Ты мне брось комедию ломать, не первый день тебя знаю. Знала ведь, что он по мою душу в Зону явился на этот раз. Знала?
Динка кивнула и опустила глаза.
– Вот и расскажи мне, на кой черт тебе Шухер со своей братией сдался? Не просто ж так ты за ними хвостом ходила.
– Просто, – пискнула девчонка. – Любопытно мне стало, какого лешего они тут опять забыли. У них каждая вылазка как одно сплошное приключение, интересно за ними наблюдать.
– Дина! – процедил сквозь зубы Хохот. – Коли врать не умеешь, то и не пытайся даже. Ты меня знаешь, я из тебя все равно все подробности вытрясу. Если потребуется, из-под земли тебя достану. Сама не расскажешь, так я другими способами выясню. И вот тогда у нас с тобой совсем другой разговор будет, не посмотрю, что ты мертвая. И способности твои мне по боку, сама знаешь.
– Я, между прочим, тебе жизнь спасла! – вскинулась девчонка.
– Спасла, – согласился сталкер. – И сама заявила, что мы в расчете. Но взаимных вопросов это не отменяет. Поэтому будь добра, объясни, какого черта происходит? А то подумаю, что это ты меня бандитам сдала со всеми потрохами.
– Какого черта? Ты Витьку Шухера убил, вот какого черта! – выпалила Динка и, внезапно разревевшись, выскочила из палаты.
– Наказание мое, – прикрыв глаза, вздохнул Хохот. – Интриганы хреновы.
***
– Чертовы зомби, – процедил сквозь зубы снайпер, разглядывая в оптику силуэт. – Еще и девка. Что ж они не дохнут сразу?
– Где? – полюбопытствовал напарник, отвлекаясь от содержимого рюкзака.
– Да вон, на кирпичах сидит, возле ангара.
– Ишь ты, – фыркнул напарник, рассматривая фигуру девчонки в бинокль. – На русалку похожа. Даже жалко ее, молоденькая совсем. Да и больно свежая она для зомби.
– Это-то и пугает, – отозвался снайпер. – Черт знает, чего от нее ожидать. Не может быть, чтобы по Зоне вот так запросто девка разгуливала. Не нравится она мне.
– Так сними ее, и дело с концом.
– А это всегда пожалуйста, – хмыкнул снайпер. – Идеальная мишень…
Выстрел прозвучал коротким хлопком, и мгновение спустя фигура исчезла из поля зрения.
– Что за… – начал, было, снайпер, но договорить не успел.
– Ты дурак? – Звонкий девичий голос, прозвучавший над самым ухом, заставил вздрогнуть обоих бойцов. – Или у тебя патронов лишних много?
– Патроны лишними не бывают, – быстро взяв себя в руки, рассудительно отозвался снайпер. – А ты, выходит, та самая Динка, про которую по всей Зоне треплются. Прости, подруга, не признал. Думал, зомби возле ангара шарится, решил перестраховаться.
– Перестраховаться он решил, – фыркнула девчонка. – Придурок.
– Не обижайся, – принялся оправдываться стрелок, – я ж не со зла. В Зоне, сама знаешь ведь, лучше лишний раз перестраховаться.
– Вы все не со зла, – со скрытой угрозой отозвалась она.
– Да ладно тебе, Дин, не обижайся.
– А я не обижаюсь, – хмыкнула Динка, наблюдая, как на лицах обоих напарников все шире расползаются идиотские улыбки…
***
– Как самочувствие? – не отрываясь от изучения каких-то бумаг, полюбопытствовал вошедший в палату Илья.
– Курить охота, – отозвался Хохот. – Душу продать готов за сигарету.
– Совсем не терпится?
– Совсем, – признался сталкер. – Хоть на стену лезь.
Илья изучил пациента пристальным взглядом и вздохнул.
– На должностное преступление практически иду из-за тебя, – хмыкнул он и запер дверь в палату. – Держи уже, страдалец. Но если плохо станет, сам виноват.
Ученый бросил на койку початую пачку и принялся колдовать над системой фильтрации воздуха.
– Ты ж мой спаситель, – пробормотал Хохот. – Во век не забуду.
– Пожалуйста, – отмахнулся Илья. – Вопрос у меня к тебе, Леша. Личного характера. Ты действительно Витьку Шухера положил?
– Динка растрезвонила? – напрягся сталкер.
– Она самая, – кивнул ученый. – Я тут навел справки по своим каналам и за большие деньги, ты уж прости. Это правда? – спросил он, протягивая Хохоту бумаги.
– Твою ж мать, – протянул тот, изучив написанное. – Кто еще знает?
– Только я. И никто больше не узнает, – пообещал Илья. – Я делал запрос, скажем так, неофициально. Следовательно, афишировать это для всех совершенно ни к чему.
– Любопытство, Илюша, сгубило одного пушистого зверька, сам знаешь, – проронил Хохот.
– Знаю, Леш. И могу предположить, что в свете последних событий по твою душу не только Шухера в Зону зашлют, а потому помочь хочу, чем смогу. Так это правда?
Сталкер нехотя кивнул, отвернулся и закурил.
– Что, не самые приятные мысли?
– Ты себе даже не представляешь, насколько, – глубоко затягиваясь, отозвался Хохот. – Тут, Илюша, таких делов намешано, что умом поехать можно, пока разберешься. Дурак Витька был, дураком и помер. Разве что, осознал перед смертью свое поведение непристойное.
