Лисса Мун
Живая модель
Глава 11
Сегодня я проснулась от того, что Женька радостно то ли взвизгнула, то ли пискнула. С трудом разлепив глаза, я хмуро посмотрела на нее. У моей подруги явно был талант будить меня в самый неподходящий момент. Немного подумав, я запустила в нее подушкой. Женька, наконец, оторвалась от монитора компьютера, купленного в прошлом году, и повернулась ко мне. На ее лице была широкая улыбка, будто она выиграла какой-то чемпионат, причем сразу мировой.
Моим планам поспать подольше сегодня не суждено было сбыться.
– Что случилось? – сухо поинтересовалась я, садясь на кровати, тщетно борясь с накатившим на меня приступом зевоты.
– Лучше просто посмотри, – Женя встала с кресла, уступая мне место в приглашающем жесте.
Любопытство взяло вверх, и я плюхнулась на мягкую подушку, одновременно устремляя взгляд на то, что, по моему мнению, не заслуживало моего внимания в восемь утра воскресенья. На одной из вкладок был открыт сайт, на котором рекламировалась игра под названием: «Гладь и шлёпай». На обложке красовалась полуобнаженная девушка, на которой были тонюсенькие стринги, кружевные чулки и бюстгальтер. Сама же девушка стояла на коленях в смиреной позе сабмиссива, низко склонив голову. Над ней был занесен хлыст, который должен был вот-вот коснуться ее спины, оставив там яркую красную полоску, а затем волны боли.
В детстве родители меня никогда не били: ни за плохие оценки, ни за мелкие шалости. Я была единственным ребенком в семье. У меня не было ни братьев, ни сестер. Меня никогда не обделяли вниманием. Поэтому хулиганить мне особо и не хотелось. Да я и не умела. А когда я повзрослела, то поняла, что все дети разные, и если отнимать у них детство, то вырастет из них кто угодно, но только не люди. Но вот с одной стороны, я всегда старалась быть хорошей девочкой, а с другой – мне хотелось иногда сделать что-нибудь плохое, чтобы потом все же узнать, как это делается. Или даже не все. Главное – чтобы было интересно.
Я перевела взгляд на описание товара. Там говорилось, что это карточная игра с крупным планом, количество карт – 60 штук, в наборе идут кубик с гранями, а так же правила игры, материал и код товара. По сути это была та же самая «Голая правда», в которую мы часто играли с Максом и Женей только…. Я внимательно рассмотрела прилагаемые карточки под увеличительной лупой. Только вместо поз камасутры там были изображены части тела и позы для порки, по которым приходился удар тем предметом, который выпадал на кубике. Еще были карточки-дополнения с названиями места, количеством ударов, интенсивностью, наличием одежды или ее отсутствием.
– Ты серьезно хочешь ее заказать? – Я еще раз взглянула на сумму в углу. – Почти три тысячи. Это дороговато даже для такого эксклюзива.
– Не переживай, – подруга положила мне руки на плечи и принялась массировать – Макс все оплатит. Он давно хотел попробовать что-то подобное. И тут как по волшебству нам попалась эта игра.
Спустя некоторое время Максим одобрил игру и заказал. Она должна была прийти в Сдэк через несколько рабочих дней. Я не горела желанием пробовать ее на себе, но Женя убедила меня в том, что там не будет ничего пограничного и сильно болезненного. Ее слова не показались мне убедительными, и я решила поискать отзывы на эту игру.
Никакой конкретики. Один сплошной пиар и рекомендации.
«Покупайте», «Вам точно понравится», «Это разнообразит вашу интимную жизнь», «Ваш секс заиграет новыми красками».
На этом я решила закруглиться и дождаться, когда смогу самолично изучить эту игру.
***
Я с удивлением крутила в руках кубик, стараясь рассмотреть его со всех сторон и ракурсов. Простой черный многогранник с белыми надписями и вырезанными цифрами. Ничего необычного. Я быстро потеряла к нему интерес и взяла верхнюю глянцевую черную карту в тон кубику. На самом верху посередине красивым шрифтом были выведены слова: «порка по соскам». Внизу прилагалась картинка. По спине моментально пробежал холодок, и я отложила карточку в сторону, надеясь на то, что она мне никогда не попадется. Женя не заметила моей реакции, потому что увлеченно читала правила. Взяв вторую карточку, я охнула.
Клитор. На картинку смотреть не стала. Просто откинула в сторону.
«Неужели существуют такие извращенцы, которые даже это считают приемлемым»?
Немного подумав, я вернулась к стопке. В основном больше меня ничего не шокировало. Порка по попе, рукам, ногам, плечам, кистям, ладоням, бёдрам, голени, спине, икрам, копчикам и т. д; были вполне возможными и представляемыми. Карточки с местами порки и количеством ударов тоже не сильно удивили.
Однако оставался один факт, который не давал покоя: когда Макс вернется, он испробует это на мне. Почему не на Жене? Потому что все новые эксперименты обычно доставались той, кого Макс больше «любил».
Звонок в дверь прозвучал как приговор. Я нервно сглотнула и пошла открывать. Женя в это время что-то готовила на кухне. Судя по запаху из духовки, это была курица с картошкой, запеченная в фольге. Один из плюсов жить втроем – готовить по очереди. Не сказала бы, что мне это было в напряг, но подруга явно втайне окончила курсы шеф-повара, иначе как еще объяснить то, что она так вкусно готовит.
Все запахи мигом растворились из моего поля восприятия, когда я открыла дверь. Макс держал в руке среднего размера пакет, в котором лежали какие-то длинные продолговатые предметы. Всем своим видом он излучал нетерпение. Поздоровавшись и разувшись, он быстро прошел в прихожую, где оставил таинственный пакет и пошел искать Женю.
Я быстро шмыгнула следом за ним, и, убедившись, что он не видит меня, заглянула внутрь пакета.
«Ну да, что-то такое я и ожидала увидеть».
Недостающие предметы из набора для сегодняшней игры, две темные повязки и кляпы в комплекте. Когда я представила, на что способен Макс с этими предметами, мне стало нехорошо. Сознание помутнело, я начала задыхаться. Я чувствовала, как мое тело сковывало оцепенение. Мне не хватало воздуха. Напрягая все силы, я попыталась пройти дальше, но у меня ничего не получилось. Ноги стали ватными, голова кружилась.
«Серьезно? Ты так сильно испугалась, просто увидев практику бдсм? Вдруг тебе достанется безобидная карточка? Не паникуй раньше времени».
Женя решила сыграть в эту игру первой. Макс предоставил ей возможность тянуть карточки самостоятельно. Предварительно перемешав стопку, он разложил ее на три неравномерные кучки. В первой – часть тела для порки. Во второй – интенсивность ударов. В третьей – наличие белья или его отсутствие. А вот карточку с предметом для порки Макс решил тянуть самолично.
Хоть моя подруга и решила быть первой, я всёравно сильно нервничала. Не заметив того, что закрутила локон в узел, я случайно его разорвала.
– Давай, Женьк, – Макс игриво шлепнул ее по попе. – Тяни свой счастливый билетик.
Моя подруга закрыла глаза и вытащила наугад карточку, после чего протянула ее парню.
– Хм, бедро, неплохо.
Я испытала огромное облегчение и за подругу и за себя. Возможно, все карточки окажутся такими простыми. Выходит, я зря переживаю.
Макс указал на вторую стопку, и Женька снова зажмурилась, вытягивая карту.
– 10 ударов, – прочитал Макс и указал на третью стопку. – И в белье. Тебе сегодня определенно везет, – он ухмыльнулся и вытащил карточку с хлыстиком.
Настала моя очередь, и я подошла ближе к кровати, стараясь, чтобы мое сердце не стучало как бешеное. Парень ласково мне улыбнулся и предложил повторить действия подруги.
Мой заход был более удачным. Всего три удара по попе. Их-то я точно выдержу. Макс показал мне карточку с тоненьким прутиком.
«Это что, розги?»
Я их ни разу не видела в жизни, и тем более не пробовала на себе. Надеюсь, что это не очень больно.
Первая очередь была за Женькой, и она, не раздеваясь, подошла к кровати и легла на бок. В руках Макса был хлыст. Он пару раз щелкнул им в воздухе для устрашения и опустил удар на правый бок девушки. Женя крепко стиснула зубы, но, ни издала не звука. Я вздрогнула. До этого он мне казался не настолько пугающим.
Даже просто наблюдать за этим было не очень приятно. Мне казалось, что все удары подруги достаются мне. Я практически ощущала их на своем теле. Но Женька держалась молодцом, и, как мне казалось, получала своеобразное удовольствие. Ну еще бы, они с Максом давно практикуют подобное. От каждого взмаха хлыста я вздрагивала. Были моменты, когда я порывалась подбежать к Максу и вырвать из его рук предмет боли. Мне казалось, что он забьет подругу насмерть. Но ничего подобного не произошло.
Взмах. Свист. Удар. Взмах. Свист. Удар.
Простая комбинация отточенных движений. Я внимательно следила за рукой Макса, невольно прикусив губу. Возбуждение расцветало внизу живота как раскрывающийся на встречу солнца цветок. Внезапно я поняла, что хочу оказаться на месте подруги. На шестом ударе Женя стала тихо постанывать, и я свела ноги вместе, чтобы хоть как-то снять напряжение и коснуться себя. Начать мастурбировать прямо сейчас, было бы не самой лучшей идеей.
– Ложись на живот, – короткое указание, которому надо последовать. Макс резко переменился в лице. – Ты меня слышишь?
Я поняла, что задумалась, и поспешно подошла к парню. Он указал на кровать. Я аккуратно улеглась на простыни и позволила связать себе руки и ноги.
Чувствовала я себя ужасно. В такой позе я была настолько беззащитной и неподвижной, что это даже нервировало. Я не могла видеть то, что делает Макс позади меня. Я почувствовала прикосновение его руки к своим ягодицам через одежду и легкий разогревающий шлепок. Дальше взмах прутом, который тут же опустился на мою попу. Несмотря на громкий звук, появляющийся при каждом ударе, было не настолько больно, как я ожидала. Я воспряла духом и выдержала все удары, даже ни разу не ойкнув.
Мне казалось, что эта игра не настолько уж и страшная, как я себе навоображала, однако…
Женя вытащила следующую карту, и мой страх вернулся с новой силой. Рано я позволила себе расслабиться. Порка по соскам без какой-либо одежды – это наверняка мучительно больно. Какой бы стойкой не была моя подруга, она вряд ли выдержит это молча.
Дрожащей рукой я потянулась к стопке и наугад вытащила одну из карт. Перевернула. Мое сердце ухнуло куда-то вниз и там взорвалось. В горле встал не проглатываемый ком.
Скорее всего, не удастся найти человека, у которого все и всегда идет по плану. Бывает, что планируешь какое-то событие, просчитываешь все мелочи, а потом «БАХ!», и возникает что-то из ряда вон выходящее, разбивающее все задуманное в прах. У бутерброда, который случайно вывалился у вас из рук, есть ровно 50 процентов, чтобы приземлится маслом вверх. Но нет, он всегда падает маслом вниз. Такого плана случаи в народе принято называть законом подлости, который в мире официально принято называть «законом Мерфи».
Казалось бы, шутливый философский принцип, который формулируется следующим образом: если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так, или если ты чего-то боишься, то оно обязательно случится. Я чуть не взвыла от досады. Ну почему это всегда случается именно со мной?
Я перевернула карту, чтобы Макс увидел ее содержание и тихо произнесла:
– К-клитор…
Улыбка Макса стала шире в два раза. Он ухмыльнулся, а я резко вытащила вторую карту из стопки, желая поскорее это закончить.
– Двенадцать ударов.
Ком рос и превращался в слезы, но я пока держалась, хоть и из последних сил.
– И без белья.
Женя попыталась подбодрить меня улыбкой, проходя мимо к кровати, но это не сильно помогло. Я чувствовала себя казненной, ожидающей своей участи.
Подруга сняла с себя топик, и легла на то же место, где минутой ранее располагалась я.
– Десять ударов по соскам без одежды – напомнил Макс и принялся за дело.
Хотелось отвернуться, хотелось сбежать из комнаты. Мы переступили черту допустимого. Это был явный перебор. Грубый секс, изнасилование, игрушки для сексуального удовлетворения – к этому я еще могла привыкнуть, но к боли… К чистой нестерпимой боли – нет. Я хотела отказаться от этой игры. Сказать Максу, что я не готова, что я просто не хочу, но разве у меня был выбор?
Женя старалась не кричать, когда кожаный хлыст жалил ее обнаженную грудь, целясь на соски. Но у нее во рту не было кляпа, поэтому ничто не могло сдержать сдавленный крик. И вот он, свист, от которого все холодеет внутри и боль. Резкая, острая, звонкая боль. Боль, которую Женя не испытывала еще ни разу. И она закричала сразу, едва хлыст коснулся ее оголенного тела. По щекам текли слезы, сопли. По спине пот. Руки дрожали от напряжения. Женьке, как и мне, сейчас хотелось, чтобы порка уже закончилась, но она понимала, что получит она еще как минимум столько же. А сил терпеть эту кусачую, обжигающую боль просто больше не было.
Примерно после пяти ударов Женя уже охрипла от крика, а еще через четыре – пять – перестала сопротивляться. Боль полностью овладела её телом. Девушка лежала и плакала. Правда, тело реагировало само на боль. Грудь сжималась в момент удара, и расслаблялось после. Но удары были достаточно быстрыми, поэтому реакция груди на удары выглядела со стороны как очень красивый танец.
Когда Макс, наконец, закончил, я была ни жива, ни мертва. Я не хотела проходить через то же самое, что и подруга. Еще был шанс сбежать. Позорно, оставив тут все, к чему я привыкла, но я не могла. Макс в любом случае догнал бы меня, и было бы еще хуже.
Где-то в глубине души еще теплилась надежда на то, что я сильно преувеличила масштабы боли во время порки. Но ведь крики и плач Жени… Подруга была выносливее меня, и если заплакала она, то…
– Не думать! – рявкнул Макс и шлепнул меня по заднице.
Нет, это было больно. Я неловко расстегнула юбку и спустила ее вниз, перешагнула через нее и оставила на полу. Трусы старалась снимать как можно медленнее, отсрочивая неизбежное. Прямо как тогда, на экзамене. С этого экзамена все и началось. На нем должно было и закончиться, но я бы не была собой, если бы не влипала в подобные ситуации с пугающей регулярностью. Затем я подошла к кровати, легла на спину, и Макс широко развел мне ноги в стороны, зафиксировав в таком положении. Руки мне подняли над головой, скрепив запястья вместе. Унизительное положение. К тому же в комнате было прохладно, и я быстро это ощутила.
Парень вышел из комнаты за розгами, а я во все глаза смотрела на Женьку, ища у нее поддержки.
– Не бойся ты так. Просто запомни, что твой страх только в твоей голове. Ты пугаешься этого только потому, что еще не пробовала. Когда познакомишься с этим поближе – страх уйдет, и ты начнешь получать удовольствие, – уверила меня подруга и заняла место рядом с парнем, который уже вернулся, неся в руках несколько прутиков.
Я нервно заерзала на месте и попыталась, насколько это возможно, отстраниться, но, увы.
– Эта игра недаром называется гладь и шлепай.
Я осознала, что Макс слегка сдавил большим и указательным пальцами головку клитора и двигает ими вверх-вниз. Я почувствовала, как он напрягается и как будто вырастает под его прикосновениями. Постепенно скорость и сила давления увеличивались. Я стала чаще дышать и тихо постанывать, ноги стали приятно дрожать.
В этот момент парень решил, что стимуляции достаточно и без предупреждения, пока я не дошла до оргазма, стегнул меня по клитору розгой. От неожиданности и боли я взвыла как волк на луну. Мой беззащитный клитор словно загорелся страшным огнем.
– Считай, – приказал Макс и опустил еще один удар.
– Два, – я взвыла и задергалась.
«Еще десять ударов. Я точно не выдержу».
Но в следующую секунду прут звонко впечатался в клитор, и я вздрогнула, сжимаясь всем телом:
– Ай!
Бах. Бах.
Звуки ударов я почти не слышала из-за шума в ушах, но мне казалось, что я слышу, поскольку это было действительно больно. Уже на четвертом ударе слезы выступили на глазах.
– Ай! Ай! – завопила я, повышая голос на пятом ударе. – Пять.
Макс не давал мне даже короткой передышки. Я начала кричать и молить о пощаде. Но меня никто не слушал. Прут снова засвистел в воздухе, с громким хлюпаньем опускаясь на мой клитор. Я уже не кричала. Это нельзя было назвать криком. Это был истошный визг, я визжала и визжала. Мой рассудок помутился от этой страшной, жгучей, невыносимой боли. Казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Я больше не выдержу и сейчас умру! Но я не умерла.
Внезапно удары прекратились и всхлипнула. Макс откинул прут в сторону и принялся меня отстегивать.
– Сильно больно? – Женя выглядела очень взволнованной. – Ты так громко кричала.
Я ничего не сказала в ответ. Меня душили слезы. Я чувствовала себя ребенком, которого отчитали за то, что он не делал. Клитор сильно распух, и мне даже казалось, что кровоточил. Макс подал мне руку, я привстала и внезапно оказалась в его объятиях. Такого я точно не ожидала.
– Осталось совсем немного, – прошептал он мне на ухо, а затем поцеловал в губы. Но не быстро и отрывисто как раньше, а с отдачей и любовью. Парень наклонился, касаясь моих губ губами. Нежно и очень медленно его язык приласкал мою нижнюю губу, раскрыл рот, скользнул чуть глубже, коснувшись моего языка, вернулся. О боже. Это было почти как маленький оргазм. Может ли один человек так хорошо уметь делать все, что связано с сексом?
Я прижалась к нему ближе и расплакалась еще горше, моча его футболку своими слезами, позволяя гладить себя по голове и утешать. И тут поняла, что во всем этом что-то ненормальное. Это я – ненормальная. Я обнимаюсь с мужчиной, который только что сильно отшлепал меня и хочу, хочу его до боли. Но можно ли о таком просить или он будет презирать меня?
Меня вновь привязали, и я стала мучительно ожидать продолжения экзекуции.
– Все страхи – только в нашей голове и не имеют ничего общего с реальностью. Они, как стены, которые не дают открыться новым возможностям, умениям и желаниям, – внезапно сказал парень – Иногда люди тратят целую жизнь на то, чтобы разобраться в себе. Увы, многое из нашего настоящего станет нам понятным только в очень далеком будущем. Наверно, поэтому люди во все времена стремились «ускорить процесс». И, по правде говоря, в этом преуспели.
Он снова улыбнулся.
– Теперь мы знаем твои пределы допустимого. Я уверен, ты могла бы выдержать намного больше, – он чмокнул меня в макушку и вновь занес розги.
Мнение о том, что БДСМ может быть полезным для здоровья, при этом неважно, для психического или физического, появились сравнительно недавно. Спросите обычного человека, что он думает о БДСМ (при условии, что этот человек негативно смотрит на всю эту вакханалию). И они начнут говорить, что таким увлекаются «извращенцы», люди, ранее пережившие насилие, или те, кто имеют другие проблемы. Как ни печально это слышать, однако такие мнения уже не удивляют. Примечательно, что обычные люди считают любителей БДСМ психически неустойчивыми.
Любители жестких игр утверждают, что некоторые извращения помогают избавиться от беспокойства, сиюминутных волнений, бесконечного потока мыслей, от которого голова идет кругом.
Такое состояние характеризуется уменьшением боли, потерей напряжения, приходом в полный покой и безмятежность. Если у вас есть какие-то проблемы на фоне нервной системы, то занятия БДСМ могут стать для вас приятным средством для ослабления симптоматики.
Еще один лайфхак: если человек страдает повышенной эмоциональностью, то в терапевтических целях можно использовать шлепки. Как они воздействуют? Дело в том, что они создают условия для эмоционального освобождения. Например, как слезы. Это может быть эффективным, но временным решением проблемы.
А теперь вопрос: как во все это оказалась вовлечена я? Неужели мне и вправду нравится подобное извращенство? Или уже это считается не извращенцем, когда ты втягиваешься в игру? Как бы то ни было, я ощущала то, что никак не ожидала почувствовать – мне хотелось продолжения. Мне хотелось еще волн боли, смешанных с удовольствием. Хотелось не только подчиняться, но и доминировать. Последняя мысль совпала с последним хлопком по моему клитору, и Макс убрал розги.
«Боль плавно переходит в удовольствие».
Глава 12
Скромный человек по факту еще та темная лошадка. Всегда есть сомнения в его словах и поступках. На самом деле у него может быть своя правда, но он не может её открыто говорить. Ему приходится выбирать между тем, чтобы промолчать и не обидеть человека или сказать правду. В любом случае, после таких слов он становится для всех врагом. Он как бы нарывается на конфликт, не хочет, чтобы его воспринимали всерьёз. Поэтому он всегда молчит. На первый взгляд он не производит никакого впечатления, а на второй уже все становится ясно. Такие люди обычно одиноки. У них нет друзей, но зато есть близкие и родные люди. Люди этой категории всегда помнят о родственниках, интересуются их жизнью и здоровьем. Они отличаются постоянством, никогда не предадут и всегда помогут, если в этом будет необходимость. Скромные люди не любят говорить о своих проблемах, что порой вызывает у окружающих недоумение.
Скромность – это одна из тех вещей, которые очень сложно понять. Я не понимаю, как может человек не хотеть быть замеченным. Но, наверное, в этом и заключается вся прелесть. Вот почему люди выбирают быть незаметными. Они чувствуют себя более уверенными, когда их никто не замечает. Это своего рода самообман. Когда ты становишься незаметным, то, по крайней мере, начинаешь чувствовать себя лучше. Ты перестаёшь чувствовать себя одиноким. Не замечая других, ты не чувствуешь одиночества. Тебе не нужно ни с кем разговаривать, чтобы тебя услышали.
Несмотря на свою красивую внешность, Оксана всегда была слишком скромной и незаметной. Однако моё и Макса впечатление о ней оказалось в корне неверным. Ты никогда не сможешь предугадать действия такого человека как она заранее, и этот факт раздражал. Невозможность держать всю ситуацию под контролем.
***
Пары в колледже пролетели как один миг. Все мысли студентов, несмотря на экзамены, были забиты предстоящим выпускным. А тут еще и новости о грядущих событиях в жизни каждого выпускника. Когда до окончания учебы в институте оставалось около месяца, все были очень заняты. Даже у тех, кто готовился к сдаче сессии, не было времени что-то придумывать и говорить о своих планах на будущее.
Макс уже успел заприметить себе следующую жертву. Вернее, не заприметить, а взять под контроль, потому что очередность уже была определена жеребьевкой.
Неприметная девушка, которая ничем особо не выделялась из толпы. Оксана Ватолкина – голубоглазая брюнетка, с миловидной внешностью и чуть загорелой кожей. Крупные миндалевидные глаза могли запросто рассказать о ней больше, стоило только заглянуть в них. У девушки были длинные темные волосы, которые она заплетала в косу, и тонкая длинная шея, на которой в данный момент красовалась красивая брошь с голубым камнем. Оксана не была красавицей, но ее внешность могла сразить наповал любого мужчину. А вот ее голос был слабым и с придыханием.
Моей задачей было заманить ее в ловушку, и я лихорадочно думала, как это можно сделать. Как раз на последней паре нам очень вовремя задали сделать проектную работу в парах. Мое предложение пришлось девушке по вкусу, и она очень быстро согласилась отправиться со мной домой, чтобы выполнить домашнее задание.
– Да, – она кивнула с едва заметной улыбкой. – Давай сделаем этот проект вместе.
Дом Жени и Макса находился примерно в десяти минутах ходьбы от вуза. Поэтому мы решили пойти пешком.
Меня разрывали противоречивые чувства. Конечно, не так, как в первый раз, потому что через это я уже прошла. Покоя не давало то, что я явно совершала ужасный поступок. Фактически предавала доверие ничего не подозревающей девушки. Из-за меня у нее наверняка останется психологическая травма на всю жизнь. Она станет бояться мужчин, потому что будет видеть в каждом из них насильников. К тому же она девственница. Первый раз девушки должен быть нежным и аккуратным, иначе это чревато последствиями.
«В этом нет твоей вины, » – я успокаивала сама себя. – «Ты не виновата в том, что случилось. И что будет происходить еще на протяжении долгого времени. Ты просто одна из деталей в этом огромном механизме. Без тебя он будет функционировать намного хуже. А что, если я не хочу быть частью этого механизма? Что, если мне хочется чего-то другого? Например, жить своей собственной жизнью? Но ведь я делаю это уже сейчас. А теперь, когда я узнала, как это прекрасно, то должна быть счастлива».
***
Лифт появился практически по мановению волшебной палочки. Обычно этого доходягу приходилось ждать достаточно долго. Но сегодня удача была на моей стороне. Пока мы поднимались на нужный этаж, у Оксаны зазвонил телефон. Она приняла звонок.
– Да, мама? Нет, я не одна, – сказала Оксана, и ее глаза заблестели. Потом она улыбнулась и продолжила: – Я с одногруппницей. Мы будем вместе делать проект. Что-то случилось?
Она задумчиво накрутила прядь волос себе на палец и кивнула.
– Хорошо, я сейчас приеду, – она убрала телефон в сумку и подняла взгляд.
По ее лицу я поняла, что наш план может сорваться, и на всякий случай подала знак Максу, отправив заготовленную заранее смс.
Брюнетка извиняющимся тоном спросила:
– Ты не сильно обидишься, если мы перенесем сдачу? Профессор сказал, что у нас на эту работу три дня. Значит, мы сможем приготовить его завтра, – она неловко улыбнулась. – У меня появились неотложные дела.
Я согласно кивнула, сглотнув слюну, и стала медленно считать секунды.
Один. Два. Три.
Внезапное выключение света в лифте заставило девушку сильно занервничать. Я отошла немного в сторону, позволив Максу продолжить начатое.
Двери лифта открылись, а затем снова закрылись. Я ощутила, как в кабину вошел еще один пассажир. Свет снова загорелся, но на этот раз за спиной Оксаны оказался Макс. Брюнетка не успела никак среагировать. Макс зажал ей рот, она в недоумении и начинающейся панике начала что-то мычать, пробуя вырваться. Но тряпка, которую ей ткнули в нос, явно была не простой. Уже поплыв основательно, Оксана на краю сознания пыталась зацепиться руками за одежду парня, но в итоге упала ему на руки, мирно заснув.
Я оглянулась через плечо и кивнула ему. Он улыбнулся, но этого было достаточно, чтобы я успокоилась. Словно от его улыбки мне стало легче.
Я открыла входную дверь, помогая Максу затащить бессознательное тело внутрь. К тому времени Женя уже успела все приготовить и теперь просто стояла в проеме и внимательно следила за нашими действиями.
Без особо труда внеся девушку в комнату, Макс бережно уложил ее на кровать. Однако, стоило ему коснуться ее верхней одежды, чтобы ее снять, как Оксана резко открыла глаза и, вскочив с кровати, бросилась к выходу.
– Вот же…! – выругался парень и в два прыжка настиг беглянку, прижав к стене.
– Ты дозу не рассчитал? – моя подруга вынула из аптечки шприц, заполненный снотворным. Похожим укололи меня, когда я пришла сюда в тот самый день. – Тебе нужна помощь?
– Не рассчитал, – рявкнул Макс, стараясь совладать с очень бойкой девушкой, которая уже пустила в ход свои длинные ногти. – Нет, я сам.
– Что вы делаете?! Пусти, придурок! Я все расскажу полиции! – угрозы Оксаны долетали до меня обрывками. В голове стоял такой знакомый гул. Хотелось абстрагироваться от всего происходящего, но я не могла.
– Помогите! – закричала Оксана еще раз и успела пару раз пробарабанить в дверь, но моментально была отдернута назад за ворот и отлетела, больно зацепив плечом стену.
Макс душил девушку одной рукой, стараясь не сильно навредить ей, не сломать, а лишь подчинить. Прижимая к стене своим телом и зажимая рот другой, душил, ощущая власть в любой момент легко переломить шею, до тех пор, пока ее тело не начинает конвульсивно дрыгаться, затем резко отпускает и с размаха кидает на кровать. Оксана пытается отдышаться, вырваться, но он резко бьет ее по лицу, так же, как и она его, возвращая любезность, потом сразу же привязывает руки и ноги по четырем краям кровати, так, чтобы она не могла вырваться, заклеивает рот широким скотчем. Макс тяжело дышит. Такое ярое сопротивление не входило в его планы. Он старается успокоиться, чтобы не сорваться на беззащитное тело. Оксана испуганными глазами смотрит за тем, как он при помощи ножа освобождает ее от одежды. Девушка чувствует его тело так близко, вдыхает его запах. Оксане страшно, ей больно… Но она сама решила для себя, как он будет поступать с ней. Если бы она не выказывала такого сопротивления, Макс был бы нежнее. Она сама виновата в его поступках.
Вся одежда в клочьях, валяется рядом с кроватью на полу. Макс трогает ее так, как захочет, ощущая власть надо ней и блаженство, он может осуществить все свои фантазии, и никто ему не помешает. Он вновь берет нож, и срезает с девушки всю оставшуюся ткань. Оксана снова пытается сопротивляться, но Макс резко засовывает свою руку ей во влагалище, а другой рукой, ладонью, зажимает ей нос. Я и Женя стоим неподалеку, готовые в любой момент прийти на помощь, но пока не вмешиваемся. Макс и так слишком зол из-за сорванных планов.
Оксане очень больно, она не может дышать, она задыхается, и снова начинаются конвульсии. Макс резко, больно и глубоко шарит своей рукой внутри нее. Ее тело дергается и содрогается. Рассудок в помутнении от боли и удушения…
Сознание девушки постепенно возвращается к ней. Оксане страшно, очень страшно… Она даже не догадывалась, на что способна обычная девушка и пара ее друзей.
Макс приспускает брюки и резко вставляет свой член в нее, сразу же начинает двигаться, наказывая за сопротивление. Девушка вырывается, плачет. На простыне появляется небольшое пятно крови. Она была девственницей. Макс хочет, чтобы ее влагалище очень быстро и резко сокращалось, и перекрывает ей доступ кислорода. Он зажимает ладонью нос, оттягивает и мнет ее грудь. Оксана снова задыхается. Ее тело выгибается, дергается, распаляется, вырывается, задыхается от нехватки кислорода, боли и унижения. Макс кончает.
После этого мы с Женей отвязываем девушку, крепко стискиваем ее тело, завязываем руки перед ее лицом. Скотч не позволяет ей кричать и не позволяет отдышаться, ее рассудок снова в помутнении. Макс щупает ее киску, ягодицы.
– Я хочу анально, – рычит он и сначала засовывает в нее один палец.
Оксана девственница, и она никогда не занималась анальным сексом, она вырывается, ей больно. Второй, третий палец. Боль. Страх. Макс смазывает свой член смазкой и резко входит в нее анально, от боли и неожиданности, она истошно кричит, но получается только сдавленное мычание. Больно, чудовищно больно. Он двигается в ней резко, толчками, глубоко входит в нее, одной рукой прижимает ее лицо к жесткому матрасу.
