Лира Алая
Разыскиваем маму. Срочно! Том 1–2
Глава 2
Воодушевление, радость и восторг заметил бы любой. Я подняла взгляд: очаровательная малышка с золотистыми локонами в длинном розовом платье смотрела на меня с верхних ступенек лестницы. Казалось бы, доброжелательная улыбка и ласковый тон должны были убедить меня в том, что мне рады, но уж больно холодные и хитрые глаза у маленькой красавицы. Настоящая принцесса. Это Амелия?
– Амелия, что ты тут делаешь? – подтвердил мое предположение Брайон. – У тебя же сейчас должно быть занятие по истории магии с достопочтенной Флеммой Энифрог?
– Должно, но как можно пропустить встречу с нашей будущей мамой? – улыбнулась девочка. – Занятия у меня каждый день, а встречи с новой мамой не чаще двух раз в месяц!
– Амелия, как ты можешь? – резкий мальчишеский голос донесся… с потолка?!
Я запрокинула голову и едва удержалась от нецензурной брани: прямо над моей макушкой парил мальчишка с мечом в руке. Судя по блеску металла, меч не игрушечный, а вполне себе настоящий. Я сделал шаг в бок, чтобы встать рядом с Брайоном. Если вдруг что – спрячусь за него. Или даже под него – тут уж от обстоятельств зависит. Лучше позор, чем бессмысленная смерть.
Ну а что? Брайон же помощник Дитриха, генерала, значит, точно не такой беззащитный как я. Впрочем, основной причиной, по которой я посчитала, что из Брайона выйдет неплохой щит от детишек, было другое. Меня эти малыши сейчас точно не пожалеют, а вот мужчину – вполне возможно.
– Что я могу? – почти что пропела девочка.
Ну, по крайней мере, понятно, почему ее за полторы боевые единицы посчитали.
– Не врать так нагло! – фыркнул мальчишка. – Прошлая мама у нас была всего-то месяц назад, а не два.
– Я ведь не хотела смущать новую жену дяди и рассказывать всю правду, – пожала плечами девчонка.
Не хотела? Я едва сдержала усмешку. Очень даже хотела! Прям вот от души старалась. И про каких они «мам» мне тут рассказывают? Брайон скрыл несколько фактов или детишки исказили что-то?
– Амелия, Алекс, пожалуйста, не говорите ерунды! – вздохнул Брайон, устало потерев костяшками пальцев переносицу. – Вы пугаете будущую супругу вашего дяди.
– Она не выглядит напуганной, – сказали у меня прямо за спиной. Третий ребенок? – Уверенной, спокойной – очень даже. Почему так?
– Сложная задачка предстоит в этот раз, – цокнул мальчишка сверху, а потом, словив мой взгляд, неловко отговорился: – Сложно понять, почему вы так спокойны.
Ну-ну, а почему тогда я между строк читала что-то вроде «Как же сложно ее будет отсюда выпроводить?» К счастью, в отличие от Амелии, по выражению лица Алекса можно было понять если не все, то почти все. Хоть какое-то облегчение.
– Наверное, вы влюбились в дядю и теперь верите, что сила любви преодолеет все? – справа от меня показалась малышка с длинными каштановыми волосами.
Только же стояла где-то за спиной! Она телепортировалась или что?! Хорошо, что у меня нервы крепкие с тех самых пор, как младшие проверяли меня на прочность разными способами: и из-за угла выпрыгивали, и всякие странные штуки в постель подсовывали. Ведь, по их мнению, нет ничего более забавного, чем сестра, визжащая от ужаса. Увы, не разочаровала я их лишь в первые пару раз, потом привыкла.
– У вас с дядей будет любовь? – взволнованно спросила девчонка с каштановыми волосами.
Эва, кажется? На вид самая дружелюбная, даже притворства не чувствуется. Но выдыхать и думать, что справляюсь, было рановато: я еще не видела ни Соломона, ни Франсуа-Доминик. Моя интуиция подсказывала, что сии чудные виденья даруют мне немало впечатлений.
– Так, ребята, пожалуйста, вернитесь к вашему уроку, иначе мне придется доложить вашему дяде о том, что тут происходит, – скомандовал Брайон. – Обо всем вы спросите мисс Киру чуть позже, когда я официально представлю вас друг другу.
– А не страшно? Докладывать? – вкрадчиво осведомился Алекс, подлетая к Брайону поближе.
– Почему мне, личному помощнику Его Превосходительства, должно быть страшно? – обиделся Брайон.
– Карма, все дела, – развел руками Алекс, отлетая в сторону. – Ну, раз кармы не боишься, докладывай. Но не ври. Ты никакой не помощник.
– Ага, дядя назначил тебя временным помощником и отправил на поиски мамочки для нас, мы все знаем, – хихикнула Амелия. – Новая мама, хотите знать, зачем наш дядя Дитрих так сделал, почему не позволил настоящему помощнику заняться этим делом?
– Во-первых, уважаемая мисс Амелия, я назначен помощником хоть временно, но официально, а, во-вторых, где ваша воспитательница, которая должна следить за тем, чтобы вы посещали занятия? – Брайон возражал достаточно спокойно, я бы сказала, что даже вяло.
Словно эта ситуация повторялась множество раз, и мужчина ленился спорить.
– Сбежала.
– Снова сбежала, – вздохнула Эва. – Наверняка на поиски любви…
– И почему она сбежала? Она в преклонном возрасте, сомнительно, что ее так уж интересовала любовь, – тяжело вздохнул Брайон.
– Всех интересует любовь! И в пятьдесят, и в сто, и три тысячи лет. Просто некоторые запрещают себе об этом думать, потому и кажется, будто у них нет интереса, – возмутилась Эва, глядя на Брайона укоризненно.
– Да не в любви дела, глупая ты девчонка, – прошипел Алекс сверху. – Ей почему-то Франсуа-Доминик ей не понравилась.
– О, точно! – радостно хлопнула в ладоши Амелия и громко закричала: – Франсуа-Доминик, иди сюда! Познакомься с нашей новой мамочкой.
– Нет, не зовите сейчас! – рядом со мной заорал Брайон, хватаясь за голову.
Было от чего. Сверху донесся громкий рык, а пол подо мной задрожал. После чего из-за угла лестницы на всех парах вылетело огромное золотистое чудовище, похожее на льва, и понеслось в мою сторону. Я краем глаза заметила, как скорпионий хвост (по форме, размер-то соответствовал габаритам мантикоры!) «встретился» с перилами лестницы и те хрустнули, словно их сделали не из дерева, а из пенопласта.
Я не орала от ужаса по одной простой причине: понимала, что последние минуты жизни стоит потратить на добрые воспоминания о семье, а не на страх. Однако мантикора успела затормозить передо мной. Ее морда была так близко к моему лицу, что горячий «фырк» я почувствовала прямо на щеках.
– Франсуа-Доминик, отойди от нашей гостьи, пожалуйста, – очень тихо и очень вежливо сказал Брайон. – Будь хорошей мантикоровской леди и не пугай всех подряд.
Мантикора весьма укоризненно посмотрела на Брайона абсолютно человеческими голубыми глазами, но все же сделала четыре шага назад, села на пятую точку и с абсолютно невозмутимым видом принялась вылизывать правую лапу. Хотела бы я сказать, что мантикора очень миленькая, но два факта не позволяли это сделать: сидящее напротив меня чудовище было ростом с меня, и сзади раскачивался самый настоящий скорпионий хвост, с которого капала какая-то жидкость на пол. Там, где капля упала, пол чернел и дымился.
Что ж, я прекрасно понимала няню: я бы тоже сбежала. Останавливал лишь контракт, где четко был оговорен пробный период – три месяца. Именно столько я должна продержаться в этом поместье, чтобы получить компенсацию от Дитриха.
– Да где слуги, в конце концов?! – рявкнул Брайон. – Почему в поместье тишина и пустота?
– Уволились все, кроме садовника и поварихи, – фыркнул сверху Алекс. – А они не знают, как встречать таких благородных гостей, как наша новая матушка из другого мира.
О, оказывается мальчишка способен и на сарказм. Нехорошо, когда уже в таком возрасте… Впрочем, сейчас, положа руку на сердце, я честно призналась себе: я и мое выживание рядом с чудовищем, которое, если судить по размерам, с легкостью может схавать мою голову и не подавиться, беспокоили меня куда больше морального и психологического состояния незнакомых детишек.
– И дворецкий? Не рассказывайте сказки, он служил у четырех баронов, которые отличались максимально мерзким характером. И ни одного нарекания, – процедил Брайон.
– А! Дворецкий, да? – фыркнула Амелия. – А его Соломон поймал на краже. Очень заинтересовался драгоценной дядиной шкатулкой.
– Соломон его изгнал? – устало спросил Брайон.
– Нет, он его допросил. Вытрепал все нервы. Качественно и профессионально, – сказал Алекс, опускаясь прямо на спину мантикоре и вцепляясь в ее шею.
Разумеется, легкий мальчишка начал скатываться по спине вниз, однако Франсуа-Доминик тут же встала, чтобы он не упал на пол. Внимательная тварюшка.
– Он жив? В здравом уме? – со вздохом спросил Брайон, по которому видно было – новости повергли его в некую пучину отчаяния.
– Ну, как сказать…
– Говори как есть. – На лице Брайона не дрогнул ни один мускул.
– В священники подался, раздает все наворованное, то есть, накопленное богатство бедным, собирается приюты поддерживать. В газете писали, что он даже с аукциона продал коллекцию редчайших вин, чтобы денег на благотворительность хватило…
– Вы его заставили?
– Он сам. Соломон умеет убеждать, – сказал Алекс, надувшись, словно его лично оскорбили.
– Соломон умеет угрожать, – процедил сквозь зубы Брайон. – И я прекрасно знаю, как он это делает.
– Какая разница между угрожанием и убежданием, если человек в итоге выполняет все, что хочет Соломон? – спросила Эва, склонив голову набок. – К тому же, Соломон очень умный, бескорыстный и заботливый. Он избавил этого человека от тяги к плохому! Теперь бывшего дворецкого не интересует ни богатство, ни статус, ни алкоголь.
– Не угрожанием и убежданием, а угрозой и убеждением, – поправил Брайон.
– И как Соломон это делает? – поинтересовалась я.
– Из самого простого – обожает намекать, как любит точить когти о все небольшое, круглое и шарообразное, – вздохнул Брайон. – А когти у него… большие.
Ну, по крайней мере, мне бояться не стоит.
– Никогда не понимала, почему все взрослые мужчины после этих слов поджимают коленки и трясутся от страха, – невинно заметила Эва. – Какая же это угроза?
– Очень и очень суровая, – сказал Брайон, и, заметив любопытный взгляд троих детей, выдавил: – Подробности спрашивайте у дяди!
– Почему у дяди?
– Ты глупый и не знаешь? А мама знает? – ухмыльнулся Алекс, которой точно знал, что к чему. Мальчишка прищурился и вызывающе посмотрел на меня. – Или мама тоже глупая?
– Знаю, – ответила я и улыбнулась успокаивающе Брайону, у которого лицо выражало степень наивысшего ужаса. – Но о таких вещах вам должен рассказывать исключительно ваш папа или тот, кто выполняет его роль.
Что ж, Дитрих, за эту маленькую подставу я даже извиняться не планирую. Любишь детишек – люби и мозги ломать, отвечая на каверзные вопросы.
– Мне кажется, что ты врешь, – фыркнула Амелия. – Чем докажешь?
– Брайон, мы как-то можем связаться с Дитрихом? – спросила я. – Как раз спросим. И не только о том, почему все так бояться угроз Соломона.
– О, давайте свяжемся по магическому шару! – обрадовалась Эва.
– Не только? – спросила Амелия, спускаясь вниз по лестнице. – А о чем еще вы будете спрашивать?
Да-а-а, в здешней «банде» именно эта малышка, напоминающая даже не принцессу, а сказочную фею, главная. Она первая заметила маленькую угрозу в моей фразе. Точнее, я бы не назвала это угрозой, всего лишь легкая проверка – есть ли для этих детишек авторитет, что-то или кто-то, способный повлиять на них.
– Например, про ваше расписание и отлучки с уроков, – ласково сказала я, улыбаясь как можно ярче. – Как ваша мама я должна буду очень внимательно относиться к вашей учебе.
– Ой!
Вот тебе и «ой». Испуганное какое. Как минимум, самого Дитриха племянники слушаются. Уже легче.
– Может позвоним позже по более важному делу? – предложила Амелия, замирая на середине лестницы. – Мой дядя – очень занятой человек, он просил не отвлекать его по пустякам…
– Да и вам надо отдохнуть, – тут же сказал Алекс. – Вы наверняка устали после дороги.
Заботливые какие, а! Просто золото, а не дети.
– Да-да, госпоже Кире очень нужно отдохнуть, а вы… – начал Брайон.
– Мы уже возвращаемся на занятия, – синхронно закивали дети.
– Но, Франсуа-Доминик! К классу магии! – воинственно воскликнул Алекс, и мантикора понеслась по паркету, оставляя знатные вмятины.
– Хм, – фыркнула Амелия, а после что-то произнесла – и за ее спиной возникли крылья, позволив не отставать от химеры, которая на повороте, судя по грохоту, что-то снесла.
– Меня подождите! – закричала Эва и умчалась на поразительной для ребенка скорости следом за сестрой и братом.
Я нервно выдохнула. Магия, это всего лишь магия, к которой мне нужно привыкнуть. Просто привыкнуть. Но для начала – отдохнуть после дороги.
– Что ж, пойдемте в мою комнату, – сказала я остолбеневшему Брайону.
– Вы… вы восхитительны, госпожа Кира, – со слезами на глазах сказал мужчина. – Если бы не вы, мне бы точно пришлось или отвечать на вопрос, или убегать. Никогда не думал про такой способ!
Судя по тому, что я увидела, Брайон выбрал бы второй вариант. А мой способ хорош, вот только слишком часто использовать его не получится – потеряет эффективность. Оставим связь с Дитрихом для самых сложных случаев.
– Раз уж слуг нет, то я прихвачу ваши чемоданы, – улыбнулся Брайон, у которого в руках мигом материализовались два моих чемодана.
– А зачем вас назначили временным помощником и отправили за мной? – спросила я, добавив: – Удовлетворите мое неуемное женское любопытство, а я сделаю то же самое для вас.
Брайон, поднимавшийся по лестницы, неожиданно запнулся, но не упал.
– Вы… вы немного…
– Коварная? – с радостью подсказала я временному помощнику моего неведомого супруга.
– Нет, конечно же, нет! Я просто не знаю, как бы выразиться поточнее… – начал мужчина. – Вы кажетесь такой милой и дружелюбной, что от вас не ждешь подвоха.
Вежливый какой. Говорить, что его описание полностью подходит под предложенный мной эпитет, я не стала.
– Я всего лишь предложила взаимовыгодный вариант, – сказала я, следуя Брайоном.
– Тогда давайте поставим ваши чемоданы, вы чуть отдохнете, а потом я устрою вам экскурсию по поместью, покажу столовую, где мы поедим, а в процессе ответим на вопросы друг друга? – предложил мужчина.
Брайон шагал бодро, несмотря на два отнюдь не легких чемодана. Поднявшись по широкой лестнице вверх, он свернул направо в коридор с огромными двухметровыми окнами, благодаря которым свет беспрепятственно проникал в помещение, создавая прекрасную светлую картинку. Мы прошли буквально четыре двери, прежде чем остановились напротив пятой.
– Это ваши покои, госпожа Кира, – сказал Брайон, распахивая передо мной дверь. – «Лазурный берег, утопающий в солнечных лучах». Обитатели дома обычно зовут их «Лазурными покоями». Их делали для будущей супруги его высокопревосходительства Дитриха, но пока ими еще ни разу не пользовались.
Этот Брайон чертовски талантлив в разжигании любопытства! Если ими ни разу не пользовались, то что насчет всех тех «мам», о которых упоминали детишки? Да и сам Дитрих… Неужели не встретил за все это время достойную девушку, на которой хотел бы жениться?
Но все вопросы мигом испарились, когда я увидела свою комнату! Восхитительный лазурный цвет скомбинировали с кремовым, окна еще больше, чем в коридорах, а из них открывался вид на сад. Да уж, стоило согласиться на этот контракт лишь ради того, чтобы пожить в таком великолепии.
Впрочем, погружаться в фантазии я себе не позволила. Мне бы не пожить, а выжить с этими детишками и их чудищами в качестве домашних животных. И мое выживание начинается прямо сейчас.
Я прошла в глубь комнаты, пооткрывала все шкафы, посмотрела под кроватью. Недовольно поцокала, а после спросила у Брайона:
– Тут есть какие-нибудь сейфы или потайные места?
– Э?
– То, куда так легко не добраться, – спросила я.
– Зачем?! – испуганно воскликнул Брайон. – У вас же нет никаких запрещенных вещей?
–Разумеется, нет, – мотнула я головой, про себя делая заметку, что, судя по реакции Брайона, у этих детишек до сих пор не было «достойного» взрослого, который хотя бы пытался справиться с каверзами. – Спрятать от детей. Ответьте мне, пожалуйста. И покажите. Не может быть, чтобы ничего такого не сделали.
– Д-да, конечно! – наконец сообразил мужчина. – За картиной есть небольшое хранилище, в тумбе рядом с кроватью есть двойное дно под нижней полкой. И в шкафу с одеждой должна быть двойная стена. Обо всем остальном не знаю.
– Да-а-а? Тогда откуда знаете об этом? – спросила я, находя в шкафу ту самую «двойную» стену.
– Логотип мебели, – сказал Брайон. – Это стандартные «сюрпризы» для этих вещей, такие «тайники» есть практически во всех подобных экземплярах. Все остальное, если что-то и есть, то делалось индивидуально под руководством его превосходительства Дитриха, поэтому я не могу знать.
«Тайники», о которых известно всем? Это какие-то антитайники, честное слово. То, что детишки о них знают, можно не сомневаться. Ну, с другой стороны, это небесполезно.
– Что ж, Брайон, не оставите ли меня на часик, чтобы я могла разобрать вещи? А уж потом и поместье покажете, и поговорить сможем, – попросила я, добавив немного умоляющих ноток в голос.
Кто б сомневался, что чуть растерянный Брайон спокойно покинет комнаты. А я мигом взялась за дело. Кто знает, когда там у детишек заканчиваются уроки и каких сюрпризов мне ждать.
Глава 3
– Как вам чай?
– Превосходно, – искренне ответила я.
Впрочем, как и все в этом особняке, начиная с оформления, многовековой истории семейства Редривер и заканчивая едой, которую нам с Брайоном самолично принес повар в роскошную столовую. Подозреваю, по вкусовым качествам она могла посоперничать с лучшими ресторанами, получившими все три звезды «Мишлен». Разумеется, в таких местах я не бывала, однако и салат, и второе блюдо определенно самое вкусное, что я попробовала в своей жизни.
Единственное, что омрачало трапезу – это мысли о моей роли. Черт подери, да что тут происходит?! Почему при таком богатстве и влиянии этот Дитрих не нашел себе женушку раньше? Увы, Брайон, несмотря на некоторую недотепистость, держался стойко, когда я пыталась выведать про своего мужа. Так что если и узнаю о причинах, то нескоро. Зато на один вопрос я могла получить ответ прямо сейчас:
– Так почему вы временный помощник, Брайон?
Я потянулась за печеньем. Оно ни капли не походило на то простое, что я пекла для своих младшеньких. Изысканное, рассыпчатое и тающее во рту. И как тут остановиться? О фигуре не переживала: с такими детишками у меня не будет ни единого шанса набрать лишние килограммы.
– Я единственный человек из ныне работающих на Дитриха, который получил полное аристократическое воспитание, и точно не напугаю благородную даму солдатскими замашками, – вздохнул Брайон, а я аж поперхнулась. – Да и навыков общения хватает. Из-за превосходных способностей к телепортации ко мне многие люди обращаются, чтобы отправить письма и посылки, волей-неволей учишься хорошо общаться.
– А…
– В последнее время все окружение Дитриха – это воины, боевые маги и прочие… могущественные личности, – сказал Брайон, изучая чай в своей кружке с таким вниманием, словно там ему сообщение от возлюбленной пришло. – Они не только слегка специфические из-за своей исключительной силы, но и немного… грубые в обращении с другими людьми. Я же не обладаю этим недостатком, поэтому идеально подхожу для знакомства с леди.
– Дитрих меня по этой же причине не встретил? – подсказала я. – Боялся напугать своими военными замашками?
– Нет-нет, что вы, он просто очень занят делами страны! Сам Дитрих успел получить должное образование, его манеры безупречны! Встреть вы его, обязательно были бы очарованы.
А не приплачивают ли Брайону за то, чтобы он нахвалил моего будущего мужа? Спросить? Да нет, лучше потом, наверняка будет возможность.
– Успел? А мог не успеть? – тут же зацепилась я за фразу, а после очень-очень ласково улыбнулась: – Брайон, неужели вы не хотите мне рассказать чуть-чуть больше о жизни моего мужа? Или это тайна?
– Нет, не тайна, – ответил мужчина, на секунду запнулся, но продолжил: – Только рассказ долгий.
– Я вся во внимании. Как видите, мне сейчас нечем заняться. Или же… посетим занятие моих детей? – предложила я, с удовольствием отмечая, что мой собеседник занервничал.
К моему немалому везенью, Брайон не жаждал навещать племянничков своего дражайшего начальника, а потому меня ждала увлекательнейшая история.
Частично Брайон успел мне рассказать про историю рода Редривер. Один из четырех важнейших родов, отвечает за защиту страны от внешних угроз. Влияние этого семейства столь велико, что даже король не смог бы противостоять ему, вздумай род Редриверов взбунтоваться.
Впрочем, это невозможно. Эдд, отец Дитриха, безумно влюбился в его мать, принцессу этой страны, Ариадну, и женился на ней, породнившись с королевских родом. Это был не только брак по любви, благословленный самими небесами, но и чрезвычайно удачный политический ход, ведь именно родство королевской семьи с Редриверами отбило охоту у остальных зариться на королевский трон.
Дитрих, рожденный в любви и достатке, многим аристократом казался баловнем судьбы. Конечно! Влиятельные родители, сводный брат, который в Дитрихе души не чаял, двоюродный брат, с которым Дитрих прекрасно ладил с детства – будущий король, еще и колоссальный магический дар и воинский талант при нем. И какой – даже самые неподкупные и требовательные учителя признавали, что им впервые доводилось обучать такого гения.
И с характером повезло – даже такие блага ничуть не испортили. А потому, в отличие от многих других аристократов, когда пришло время обучения, Дитрих безропотно отправился в Академию Магии, где бросил все свои силы на получение всестороннего образования: как наследнику Редриверов ему предписывалось не только обучаться магии, военному делу, тактике, но и политике, экономике, придворному этикету и многим другим вещам.
Все разрушилось не сказать, что в один миг, но очень уж внезапно. Иномирное вторжение монстров. Отец Дитриха, как и полагалось, взял на себя командование защитой, а король, который не смог остаться в стороне, ведь его народу грозила опасность, присоединился к нему. И это обернулось трагедией. В одном из первых сражений, когда люди этого мира еще не знали, как сражаться с проникшими сюда монстрами, король получил серьезную рану, а Эдд Редривер, спасая его, погиб.
– Дитрих тогда как раз сдавал экстерном экзамены в академии, – сказал Брайон. – Хотел присоединиться к отцу, чтобы перенять его опыт.
Но, увы, не успел. А потому весь свой военный опыт Дитриху пришлось приобретать самостоятельно – из-за специфической силы рода Редривер никто другой не мог бы встать во главе воинов, защищающих свою страну и свой мир.
Понятно, о чем говорил Брайон – академию Дитрих закончил фактически впритык. Если бы он не решил сдать два курса заранее, то ему бы пришлось отправиться на поле боя, так и не закончив магическую академию. Он провел несколько лет на войне, одержал победу и получил огромнейшую известность и славу.
– А ничего страшного, что вы рассказываете мне такие вещи? – с некоторым сомнением спросила я.
Ну, мало ли, вдруг военная тайна или еще что? Я бы не хотела знать лишнее, мне нужны всего лишь факты, которые позволят с максимальным комфортом обустроиться в этом мире, поладить с другими людьми и обзавестись полезными связями.
– Нет, конечно, – улыбнулся Брайон. – Я всего лишь кратко пересказал выдержку из учебника по истории. Вы сможете найти книгу по истории в любой библиотеке. А еще есть несколько книг, описывающих биографию Его Превосходительства Дитриха! Он поразительный человек!
Чем больше слушала, тем больше не понимала, как меня угораздило сюда попасть. Если здраво оценивать слова Брайона, то на моем месте должна была находиться если не королева, то минимум какая-нибудь высокородная дама!
Впрочем, чем меньше думаешь о неразрешимых вещах, тем меньше голова болит. А ее мне надо бы поберечь, иначе с больной и плохо соображающей головушкой с детишками не справиться.
– Я могу вам принести несколько учебников. И, если вдруг вас заинтересует история этой страны, то вы можете присоединиться к детям на уроках. Это нормальная практика, ничего необычного, а пока…
– А пока могу я отдохнуть? – улыбнулась я, из-за чего весь энтузиазм Брайона мигом сменился чувством вины – отдохнуть-то мне никто не дал.
– Да, конечно, я вас провожу в вашу спальню. Поместье огромное, в нем трудно сразу сориентироваться, не правда ли?
Не правда, конечно же. Я практически запомнила, что и где находится. Но, разумеется, в жизни не скажу Брайону об этом. По крайней мере, мне будет за кого прятаться при встрече с мантикорой и, вполне вероятно, не менее опасной живностью.
Сопроводив меня в выделенные покои (ну, разве можно такое великолепие называть спальней?), Брайон вежливо удалился, а я подошла к сейфу и, даже не открывая его, поняла, что маленькие негодники уже успели тут побывать. Доказательства налицо.
Знаете старый и добрый способ проверить, входил ли кто-то в комнату, открывал ли что-то? Бумажка. Перед уходом засовываете маленькую бумажку так, чтобы она застряла между дверью и косяком или же между створкой сейфа и стеной. А еще шкафы, полки, окна – куда фантазия позволит, в общем. Если кто-то побывал, то бумажка окажется на полу, если нет, то вы заметите ее падение, когда сами войдете.
Разумеется, я зашла чуть-чуть дальше, ведь детишки-то маги, в чем я сама недавно убедилась. Понятия не имею, чего от них ожидать.
Поэтому и бумажек было несколько: одна побольше на входе и две небольших, белая и коричневая, – в сейфе. Вот как раз самая неприметная коричневая и оказалась на полу, почти слившись с ним по цвету, в то время как остальные старательно засунули обратно. И даже ровно в том же месте, где я их поместила. Слишком сообразительные дети – дополнительные страдания родителям и воспитателям.
Хорошо, что прихватила все старые запасы, еще для младшеньких использовала эти бумажки. Я открыла сейф и с легкой усмешкой посмотрела на книгу по математическому анализу. Эх, жаль, что камер в этом мире не было, хотела бы я взглянуть на выражение лиц этих непосед, когда они открыли учебник. А у меня ведь не один такой в запасе! Я даже свой старый дневник прихватила: тот самый, на котором написано девичьи секреты, а внутри – вклейки из старых учебников, которые собирались отправить на макулатуру. Составляла для своих младшеньких, те несколько лет были уверены, что я ведьма, владею неизвестным языком и впрямь могу их заколдовать.
Закрыв сейф, я занялась тщательным осмотром всех остальных вещей. Шкаф точно открывали, полки, видимо, тоже. Ни до одного из моих чемоданов не добрались или же использовали что-то магическое, что я не могла заметить. Ни на секунду я не позволяла себе недооценивать тех, кто разъезжает верхом по шикарному особняку на ядовитом чудище.
Что ж, все ожидаемо. Или не все – в моей комнате нашлось кое-что лишнее. Вот это было неожиданно: прямо на подоконнике лежал какой-то журнал. Рука сама потянулась к нему, но я в последний момент себя одернула – мало ли что мне подложили!
Мне так один раз младшенькие подарили крем для рук, поставили прямо на стол, еще и записку приложили «Для любимой сестры». Но вот как-то забыли озвучить, что продукт у них авторский – с приличным количеством зеленки. А что? Она ведь изумрудная, сияет, а я сама говорила, что люблю зелененький. Две недели с руками Шрека навсегда отучили меня брать внезапно возникающие в моей комнате «подарки».
Но посмотреть надо было. Брайон вроде как говорил, что его спальня через три от моей. Долго думать не стала – не хотелось, чтобы меня добил или этот журнальчик, или собственное любопытство.
Если Брайон и удивился, что отправившаяся отдыхать девушка внезапно постучала в его комнату, то вида не показал. Правда, капли пота на лбу я заметила, хотя никакой жары не было и в помине. Нервничал? Почему?
– Что-то не так? – уточнила я после того, как рассказала про журнал в моей комнате.
– Все хорошо, все хорошо, – замахал руками Брайон, выходя следом за мной в коридор. – Но вам срочно нужен путеводитель по этому миру, чтобы вы не попали в неловкую ситуацию. Видите ли, вы сейчас официально помолвлены, поэтому заходить в комнату другого мужчины – моветон.
– Тогда как мне нужно было поступить? – удивилась я.
– Вам нужно было позвать горничную, и уже она бы меня позвала.
– Но разве тут есть горничные? – невинно спросила я, отмечая, что несчастный Брайон начал потеть.
– Нет. Точно, тут же нет горничных, – с ужасом прошептал Брайон. – Мне нужно сегодня же уехать.
– Чтобы найти горничных? – спросила я.
– Нет, чтобы не нарушать правила! Помолвленная женщина и свободный мужчина в одном поместье, – с ужасом прошептал Брайон.
– Вообще-то, вы меня сопровождали сюда. И мы все время были наедине, – заметила я, силясь понять странные правила этого мира.
– Это другое! Тогда я был в должности сопровождающего, а сейчас… Но и оставить вас одну, пока не покажу все, не могу. Что же делать, что делать? – продолжал тихую панику Брайон. – До гостиницы добираться пару дней, ночевать у местных – тоже не вариант, перепугаю до смерти.
– Кого вы перепугаете до смерти? – раздался детский голос позади нас, от чего Брайон совершенно не по-мужски взвизгнул.
– Эва! Разве можно так подкрадываться? – спросил мужчина.
– А почему нельзя?
– Потому что если у Брайона случится сердечный приступ, то он может испортить себе здоровье и никогда не найти свою любовь, – фыркнул Алекс.
Как-то быстро нас окружили.
– А что вы тут делаете? – настороженно спросил Брайон.
– Перерыв, – отчитался Алекс.
– Я знаю. Что вы делаете в этой части особняка? Вы же тут практически никогда не бываете.
– Мы тут кое-что забыли, теперь ищ… ай! Алекс, зачем ты дергаешь меня за волосы? Больно же! Ой. Ой-ей-ей!
– И что вы тут забыли? – спросила я.
– Вот-вот, – поддержал меня Брайон.
– Забыли вам кое-что посоветовать, – неловко рассмеялся Алекс, давя из себя улыбку. – По поводу вашей проблемы. Вы же не знаете, как не скомпрометировать маму? У меня есть отличная идея. Она всего лишь должна ночевать не одна, а со взрослым и разумным представителем женского пола! Тогда все вопросы отпадут, любая маг запись на определение правды сработает как надо, если у кого-то возникнут вопросы.
– И где же ты найдешь здесь хоть одного взрослого и разумного представителя женского пола? Эва и Амелия, позволю напомнить, еще не считают взрослыми, не говоря уж о… кхм, в общем, они не подходят, – откашлялся Брайон.
– Я об этом знаю! – возмутился Алекс. – Я ж не дурак какой-то. Я вообще-то Франсуа-Доминик имел ввиду. Если она переночует с нашей мамой, то все будет отлично!
Мантикора – одно из самых легендарных и загадочных существ. Тело и голова льва, хвост скорпиона с самым сильным ядом, от которого еще не придумали противоядие даже в этом мире, невидимые крылья и несколько – от трех до пяти в зависимости от возраста – рядов зубов в пасти. Обо всем меня милостиво просветил мой «сынок», хотя, будем откровенны, я прекрасно обошлась бы без этой информации.
