Лина Коваль
Неверная жена
Глава 26. Виктория
Пробудившись, не глядя на рядом лежащего Матвея, ползу в душ. Часы, встроенные в телеприставку, показывают, что сейчас ровно полдень. Маша с Марком возвратятся ближе к вечеру, поэтому у меня есть время подготовиться. В ванной комнате влажно и пахнет Матвеем. Как он умудряется везде оставлять свой восхитительный аромат, не понимаю?
Заворачиваю волосы в узел на макушке, испытывая лёгкую болезненность после того, как мой любовник чересчур увлёкся ими. Смываю с туловища засохшие белые пятна и насухо вытираюсь. Между ног неприятно саднит, но все равно только что был абсолютно точно лучший секс в моей добропорядочной жизни. Может, у меня какие-то отклонения, если меня так вставляет грубость?
Не прикрываясь, выхожу из ванной.
В спальне довольно прохладно и свежо от работающего кондиционера. Матвей дрыхнет на спине, его пах укрывает тонкая простыня, сквозь которую вижу контуры полуэрегированного члена.
Словно ощутив внимание, светло-серые глаза резко раскрываются, проходятся по моей обнажённой фигуре, задерживаясь на холмиках чувствительной груди. Тело под простынями чуть содрогается, а бугор в области паха становится явственнее.
– Что затихла? Иди ко мне, – хрипит он, изображая призывной жест ладонью.
Как заворожённая подступаю к кровати и подцепляю пальцами простыню, медленно скидывая её с Матвея.
Его упрямая рука дотягивается до моих ягодиц и чуть сдавливает каждую по очереди, возбуждённые глаза бессовестно шарят по телу. И останавливаются на лице.
– Чем займёмся? – двусмысленно вздымает бровь, губы разъезжаются в улыбку с обворожительными ямочками.
– Поиграем? – спрашиваю, шаря глазами по номеру в поисках необходимого.
– Пф-ф, – вытягивает он. – А призы будут?
– Будут – говорю, идя к зеркалу с прилегающем столиком, на котором в отеле, как правило, оставляют различные мелочи. Обнаруживаю то, что нужно, и подготавливаю.
Затем разворачиваюсь к Матвею, ещё раз жадно окидываю взглядом бронзовое тело на белоснежной простыне. Бог мой, не верится, что я вообще творю?
Закусив губу, снова прохожу к кровати и останавливаюсь у изножья.
– Так, смотри.
– Мы во внимании, – похабно произносит он, разминая ладонью возбуждённый член.
На мгновение зависаю, заворожённая этим процессом. Глаз не могу отвести!
Твою мать!
Я хочу сделать с ним то, что задумала до самого конца. Никогда не жаждала мужское тело настолько сильно, как в этот момент.
– Смотри, – начинаю, демонстрируя ему небольшой спичечный коробок с эмблемой турецкого отеля. – Здесь две обычных спички.
– Угу, – кивает Матвей.
– Моя спичка длинная, твоя короткая. Вытянешь свою – будешь делать со мной, всё, что пожелаешь. Если длинную – я совершаю всё, что захочу с тобой, – облизываюсь ещё раз, глазея на поступательные движения его ладони на члене.
– Хм-м, занятно, – нацеливается на мои руки. – Я останавливаю свой выбор на той, что ближе к окну.
Кровожадно ухмыляюсь, вынимая между пальцев длинную спичку.
– Пиздец, Вика, – шепчет. – Я уже почти кончил.
– Попробуй только, – предупреждаю сипло, взбираясь на кровать и подползая к его паху, усеянному короткими светлыми волосками.
Эмоций полным-полно, так, что я, по-моему, дышу через раз. Здесь и какая-то безвыходная порочность, дикое возбуждение и ужас, что ему не понравится.
Для него минет – это, как в магазин сбегать. Ему перед рабочим днём на парковке отсасывают, сама же видела. Мы же с мужем нечасто практиковали оральные ласки.
Если быть точной, всего пару раз.
Прикасаюсь пальцами к нежной бархатной коже. Его член поразительно красивый и тугой, с бледно-розовой внушительной головкой и немного вздутыми венками. В руке ощущается совершенно горячим и мягким.
– Смелее, – шепчет Матвей, делая кругообразное движение упругими бёдрами навстречу моему лицу.
Промакиваю языком горящие от его поцелуев губы и провожу ими по уздечке, чувствуя грузное мужское дыхание. Сживаюсь с ощущениями, Матвей приятно пахнет даже в этом месте, никакого отторжения или отвращения, как было с Лёшей.
С увлечением считываю собственные чувства, когда погружаю головку в рот и облизываю её языком, словно подтаявшее мороженое.
Матвей нетерпеливо закидывает правую руку за спину и приподнимает подушку, чтобы лечь чуть выше и удобнее наблюдать за движениями моего рта.
– Ну же, давай, Вика. Соси. Ты что минет никогда не делала? – щурится.
– Заткнись, Андреев, – говорю, вынув влажный ствол изо рта. Стискиваю его ладонью, втирая в кожу свои слюни и смазку.
Это жуть как меня возбуждает. Между ног мокро и горячо так, что хочется спустить туда свою руку и проконтролировать, но я держусь. Сжимаю внутренние мышцы, чтобы задержать это ощущение подольше.
Предпринимаю ещё одну попытку и погружаю член в полностью в рот, непристойно причмокивая им.
– Пиздец, – ревёт Матвей и снова собирает мои волосы в хвост, насаживая голову до упора и управляя скоростью проникновения.
Оказывается, это дико приятно – доставлять наслаждение мужчине, который нравится тебе безоговорочно, до каждой клеточки его тела и души. Если выпустить на волю условности и чувство стыда, конечно.
Двигаюсь ртом все быстрее и быстрее до тех пор, пока не чувствую, как Матвей освобождает меня и щедро кончает на мои губы, которые я тут же облизываю.
– Моя очередь, – говорит он, трудно дыша и отбрасывая меня на кровать рядом с собой.
Коротко целует в губы и сползает к груди, забирает ртом соски и пропускает каждый через свой горячий язык.
Сжимаю светлые волосы на его голове, отчаянно желая продолжения. Он скользит ниже и облизывает по кругу узкий пупок.
Широко разводит мои ноги в стороны. Рассматривает меня внизу внимательно, от чего непроизвольно хочется закрыться.
– Я был груб, извини, – произносит, вздевая глаза. – Тебе больно?
– Немного неприятно, но мне все равно понравилось. Очень.
Он кивает и, удерживая ноги, наклоняется к мокрым складкам. Ведёт вдоль по ним неспешно языком, отчего моё тело прошибает пульсирующий ток, а изо рта выбивается тягучий всхлип.
– Как ты хочешь? – спрашивает Матвей – С пальцами?
– Нет, – чуть морщу носик.
– Говори, если что-то не так, окей?
Я киваю, и Матвей, не сдвигая глаз с моего лица, бьёт кончиком языка по самой чувствительной точке. Словно раскачивая её из стороны в сторону, продолжает пытку. Влажно ласкает, следя за трансформациями на моем пылающем лице. Через пару минут его заигрываний с клитором я разрываюсь самым ослепительным сексуальным оргазмом в моей жизни.
Матвей сдерживает ноги, и не отлепляется от источника удовольствия до тех пор, пока меня не перестаёт потряхивать.
– Тебе понравилось? -узнаёт чуть отстраняясь.
– Да-а-а, – отвечаю со стоном, заваливаясь на подушку.
– Ты очень вкусная, – говорит он, облизываясь. – Хочешь попробовать?
Задрав голову, рассматриваю его откровенное лицо, сверкающие глаза и увлажнённые губы, быстро киваю, привлекаю его за руки к себе, крепко целуя. Поглаживаю крепкие плечи и мышцы на спине.
– И зачем была эта игра? – спрашивает Матвей, когда мы позже лежим в обнимку. – Я бы все равно сделал с тобой все, что захотел без всякой короткой спички.
– Там не было короткой спички, – отвечаю ему тихо, снова проваливаясь в сон под мелодичный хриплый смех.
Глава 27. Мот
В морском воздухе всегда есть один неизменный плюс – он напрочь отшибает мозги и заставлять забыть обо всем, что осталось вне его.
Уже три дня я не выходил на связь с домом. Только периодически включал телефон, чтобы связаться с Мавроди и удостовериться, что с мамой все в порядке. Он, как мой лучший друг, держит руку на пульсе и периодически справляется о её здоровье.
Направляясь в номер к Вике, намереваюсь сделать ей сюрприз. Я арендовал машину на два дня, чтобы прокатиться по побережье. Надеюсь, парня не укачивает, и он тоже запомнит это приключение.
– Матвей, – слышу, как окликает детский голос. Чуть оборачиваюсь, успев сгруппироваться, прежде чем меня заключают в объятия маленькие руки.
– А где мама? – спрашиваю, смещая солнцезащитные очки и замечая, как к нам подплывает подруга Вики.
– Она в номере собирается, мы пошли на завтрак. Я есть хочу, – тараторит пацан.
– Ясно. Ну идите, мы подойдём, – киваю в сторону ресторана.
– Не задерживайтесь там, – иронично улыбается Маша.
Уж как получится.
Захожу без стука в номер и прикрываю дверь на ключ. Вчера мы почти спалились, напрочь забыв о времени.
Из ванной доносятся характерные звуки льющейся воды и скинув одежду на кровать, я быстро проникаю внутрь.
– Господи, – слышу визг. – Ты меня напугал.
Ступаю на скользкий кафель и притягиваю свою королеву к себе. Она ударяет меня ладошкой по груди.
– Это всего лишь я, – усмехаюсь.
Немедля чуть сгибаюсь и захватываю влажные губы в плен.
– Вкусная, – рычу. – Сегодня не болит?
Спускаю руку, поглаживая её между ног. Она в этом месте крайне чувствительная и дико приятная, как и везде. Так и сожрал бы.
– Не болит, – стонет Вика, заваливаясь на мокрую стену и порочно отодвигая ногу, помогая мне доставлять ей удовольствие пальцами.
– Значит, пошалим, – говорю, приковывая её тело обратно к себе. Помогаю охватить свои бёдра длинными ногами и одним движением распускаю по плечам светлые волосы.
– Матвей, блин, – шипит она и тянется к крану, выключая воду.
Дымящийся член быстро отыскивает нужную дорогу и тут же проскальзывает внутрь до упора.
– А-ах, – Вика запрокидывает голову, предоставляя мне абсолютный доступ к груди.
Впиваюсь ртом в нежный розовый сосок и посасываю его, совершая первый толчок. Она такая тесная и гостеприимная внутри, что мой мозг уплывает в слив на полу вместе с оставшейся водой.
Блядь, хочу её невообразимо! С Ликой такого никогда не было, да и ни с кем, наверное, не было и уже не будет.
Дикими глазами смотрю за тем, как меняется ее лицо, и темнеют зрачки с каждым новым махом моих бёдер. Как подрагивают ресницы, и вскипает тонкая кожа. Прикусываю пухлую губу и толкаюсь в рот языком. Там также гостеприимно и всегда вкусно.
Трахаю, уже не удерживаясь, забирая всё, что она задолжала пока динамила меня. Думала, оставлю ее, дурочка!
Никогда уже не оставлю. По хрену на всех.
– Быстрее, – командует она, зверски вонзаясь ногтями в кожу на спине. Но вместо боли чувствую, как ещё больше тяжелеет в паху. До блестящих искр в глазах.
Кажется, кто-то вошёл во вкус.
Чуть приспускаю стройные бёдра руками, увеличивая скорость, как она просит. Меняю угол наклона и ещё раз дёргаю губами острую бусинку на груди.
– Ма-твей, – всхлипывает Вика, оседая на моих руках и содрогаясь от пронизывающего оргазма. Её мышцы ощутимо сжимают член, сокращаясь так, что мне приходится обрушиться на неё и толкнувшись в последний раз, выскользнуть из влагалища.
– Сядь, – командую, крепко обхватывая член ладонью.
Она послушно опускается на колени, и я забрызгиваю семенем её грудь, клеймя и попадая на лицо. Это лучшее что я видел. Ниагарский водопад нервно курит в сторонке.
Моя! Она моя!
Подцепляю за локоть и снова ласково целую, поглаживая округлые ягодицы.
– С добрым утром, – проговариваю, усиливая напор воды и выдавливая гель для душа из органайзера. Намыливаю бархатную кожу.
– С добрым, – улыбается она и меня снова пронизывает высоковольтный разряд. – Придётся мыть голову.
– Давай помогу, – предлагаю, перебирая влажные волосы.
– Иди уже, иначе мы отсюда не выйдем, – смеётся Вика.
Быстро споласкиваюсь и, захватив полотенце, удаляюсь из ванной. Потом ещё минут пятнадцать, сидя в кресле, слежу, как она носится по номеру и собирается на завтрак.
– Как курица буду с мокрыми волосами, – уныло вздыхает расчёсываясь.
Наступаю сзади и обвиваю тонкую талию, усеиваю шею короткими поцелуями и располагаю подбородок на её плече.
Осматриваем друг на друга в зеркало, не проронив ни звука.
– Я красивее не видел, – произношу тупой, но правдивый комплимент.
–Да ладно? – удивляется Вика. – Были и покрасивее.
– Не было, – отрицательно покачиваю головой, не сводя с неё взгляда. – Я решил сделать тебе сюрприз.
– Какой? – её глаза загораются детским любопытством, и я кайфую с того, как она переменилась.
Оттаивает моя Снежная Королева.
– Арендовал автомобиль на два дня. Прокатимся по побережью?
– А Марк? – хмурит брови.
– Конечно, возьмём с собой, в машине есть автокресло. Снимем номер где-нибудь для ночёвки.
– Блин, Маша обидится…
– Предложим поехать с нами, но я отчего-то уверен, что она захочет остаться здесь, – легко пожимаю плечами.
Я оказываюсь прав, потому что Мария отказывает нас сопровождать. Она познакомилась с каким-то немцем и есть ощущение, что девица даже рада нашему внезапному отъезду на два дня.
Через пару часов забираю автомобиль с проката и загружаю свои вещи.
– Ты уверена, что это только на два дня? – спрашиваю Вику, поднимая её чемодан.
– Уверена, – улыбается она, пристёгивая Марка.
Малой залазит в машину уже изрядно умотанным и тут же засыпает.
Подстраиваясь под местный ритм автомобильного потока, мажу взглядом по Вике. Она совершенно расслаблена, в коротком соблазнительном платье в мелкий цветок, больше похожем на халатик выглядит просто отпад. Шлепки скинуты на резиновый коврик, а крохотные напедикюренные пальчики упираются в бардачок.
Испытываю немедленное желание сделать остановку и отжарить её как следует в первой попавшейся подворотне, но осознаю, что не к месту это. Может, кого-то и напрягал бы ребёнок, мирно дрыхнущий на заднем сидении, но только не меня.
У нас вся жизнь впереди.
А Марк? Он же как часть Вики, я привыкну, тоже полюблю его.
– Расскажи мне что-нибудь о себе? – спрашиваю, поглаживая симпатичную коленку.
– Пф-ф… тебе будет скучно, – беззаботно улыбается Вика.
Мы прибываем прямо в пробку на выезде из Кемера, поэтому я разворачиваюсь к ней и любуюсь. От былой холодной стервы ничего не осталось. Вика сейчас такая уютная и простая.
То ли так морское побережьем действует, то ли я со своей волшебной палочкой. Ржу от собственной шутки.
– Что ты смеёшься? – узнаёт она.
– Да так. Не бери в голову, – перемещаю автомобиль ещё на пару метров вперёд. – Рассказывай, мне про тебя все интересно.
Вика склоняет голову набок и задумчиво глазеет вдаль.
– Наверное, сейчас мне кажется, что вся моя жизнь прошла как-то не так… Не так, как надо.
– Хм- м… ты о чем?
– Ну, не там родилась, не в той семье росла, – чуть медлит. – Не за того человека вышла замуж. Вообще все не так, понимаешь?
Кратко киваю.
– Я понимаю, о чём ты говоришь.
– В последнее время постоянно извожу себя мыслями. А что, если бы не бросила заниматься танцами, как и хотела? Что если бы выбрала другой институт и не познакомилась с… Выбрала другой институт, в общем.
Снова поворачиваюсь к ней и лыблюсь как идиот. Тот факт, что она сожалеет даже о встрече с моим основным соперником – это превосходный задел на наше с ней совместное будущее.
– Это лишнее, Вик, – начинаю говорить, сняв тонкую упавшую ресничку с её щеки.
– Что? – спрашивает заворожённо.
– Ну, сожалеть. Пока ты находишься в сожалении, ты теряешь время. Деструктивная эмоция. Разрушительная.
– Да я понимаю. Но не думать об этом пока не выходит.
Затягиваюсь её ароматом, который витает в воздухе с того момента, как мы отъехали от отеля. Поправляю шорты.
– Тогда посмотри на это по-другому. Если бы ты не выбрала тот самый институт и не познакомилась с… – стискиваю зубы до хруста. – У тебя не было бы Марка, который мило сопит на заднем сидении.
– Это да, – произносит она тепло улыбаясь и заглядывая через плечо, отчего платье смещается и в зоне доступа моих глаз оказывается полупрозрачное белье, которое тут же хочется потрогать руками.
Вместо этого провожу несколько раз ладонью по своему затылку и потираю щеку.
– Ну а если бы ты выбрала танцы, не факт, что мы бы с тобой повстречались в прошлом месяце, – добавляю.
– Да, – шепчет она. – Если так смотреть, то вроде как все к лучшему?
– Конечно, – подтверждаю и получаю невесомый поцелуй в щеку.
Я так классно разложил ей теорию, что начинаю прогонять свою жизнь через неё же, пока несусь по пустой трассе.
И вроде все совпадает. Кроме болезни матери.
Почему она умирает? И где здесь, черт побери, твоё «к лучшему», Господь Бог? Ошибочка вышла в небесной канцелярии.
– Спасибо тебе, Матвей, – выговаривает Вика осторожно.
– За что? – удивляюсь.
– За то, что появился, – отвечает, смущаясь.
– Я уже никуда не уйду, – обещаю и сам в это верю.
Руку на отсечение даю.
Около получаса двигаемся свободно и снова застреваем в пробке на въезде в Анталию. Марк внезапно просыпается и вполне ожидаемо просится в туалет. Да и перекусить бы уже не мешало.
Паркуюсь возле обыкновенной придорожной кафешки.
Пока Вика с малым идут в туалет, решаю свериться с маршрутом. Я давно не был в Турции и, если честно, немного позабыл расположение основных автомобильных развязок.
Подключаю телефон, дожидаюсь пока загорится экран, и по привычке первым делом захожу в сообщения от Мавроди.
Прочтя, каменею.
Это пиздец.
Снова и снова перечитываю буквы, складывающиеся в слова.
Вика с Марком, кажется, возвращаются. О чем-то мило болтают, их разговор проходит фоном, я даже смысла разобрать не могу. В ушах только проклятое сообщение на повторе.
– Матвей, мы идём обедать? – спрашивает Вика.
Перемещаю на неё затуманенный взгляд. Не могу.
– Матвей, господи, что случилось? – ужасается она.
Открываю дверь. Отворачиваюсь.
Медленно веду взглядом вдоль уютной набережной, морской глади и синего горизонта.
– Я сейчас, Вик, – произношу слишком мягко, не видя её эмоций.
Иду куда глаза глядят. Кажется, что я отошёл уже метров на сто, когда передо мной возникает автобусная остановка.
Сажусь на лавку и не могу затормозить слёзы.
Я грёбаный мужик.
Мне двадцать пять лет! Но моему организму похуй. Он малыми дозами выдаёт безысходную сырость.
Глава 28. Виктория
– Мама, а где Матвей?
– Не знаю, – отвечаю сыну, посматривая в сторону дороги.
Что у него случилось? Когда мы уходили в кафе, он был вполне обычный. Позвонил кто-то? Написал? Может, девочка его?
Последние два дня я живу в воздушном взбитом облаке. Вокруг одна совершенная сахарная вата. Очень не хотелось бы внезапно возвращаться в реальный мир.
Куда он отправился? Бросил нас одних на лютой жаре и упёрся. Это нормально вообще?
Психую, постукивая пальцами по чёрному пластику на двери.
Матвей возвращается лишь через двадцать минут. Кожа неестественно бледная, глаза покрасневшие, волосы в адском беспорядке, будто их хозяин силился их рвать на себе.
– Что случилось? – задаю ещё раз вопрос, на который он так и не ответил.
Невозмутимо заводит двигатель, смотря прямо перед собой. Затем поразмыслив, снова гасит. Поворачивается и хватает меня за руку, словно не наблюдая моего упорного сопротивления.
Здесь Марк. Он может негативно отреагировать на наши даже самые простые прикосновения.
Но Андрееву пофиг.
– Нам надо вернуться, – говорит печально. В бездонных глазах разбитое стекло, вызывающее волну ужаса чуть ниже груди.
– В смысле, вернуться? Мы же только уехали.
– Мне надо возвратиться домой. Сегодня же.
– Что стряслось? Я тебя в третий раз спрашиваю, Матвей.
Он чуть оглядывается на Марка и как-то заторможенно ему подмигивает, затем снова переключает внимание на меня.
– Отвезу вас в отель. Можно тебя попросить, посмотреть ближайшие вылеты?
– Да, конечно, – моргаю, ничего так и не поняв.
Пока выбираемся на автомобильную трассу, мониторю приложения авиакомпаний и время от времени поглядываю в сторону Андреева, который, кажется, целиком и полностью в своих горьких мыслях.
– Ближайший обратный вылет только утром. В шесть часов. Устроит?
– Да, конечно. Возьми карту и документы. Оплачивай.
На мои колени приземляется небольшой черный бумажник. Провожу по мягкой коже пальцем и раскрываю его. Вот только вытянув пластиковую карту, застываю. Действительность стреляет на поражение в зону правого виска.
Фото из автомата, которые пачками стоят в каждом торговом центре. Влюблённая парочка на ней абсолютно счастлива.
– Что там? – хмурится Матвей, заметив мой внутреннюю реакцию.
– Твоя девушка, – отзываюсь ровно, отодвигая бумажник и заводя паспортные данные в нужное окошко на экране своего телефона.
– Какая ещё нах…
– Мы не одни, – напоминаю, указывая в сторону Марка. – Скажи мне код для оплаты.
Матвей извлекает из кармана коротких шорт свой мобильный и протягивает его мне. Ну уж нет.
– Сам взгляни, – отшатываюсь. – Мало ли там ещё кто у тебя.
Что со мной происходит? Я ведь была в курсе, что у него есть возлюбленная? Знала. По всей видимости, так расслабилась, что совершенно про это забыла. Предательские слезы застилают глаза.
Сын, глядя на эту перепалку, угомонился и без единого звука взирает в окно.
– Вика, посмотри на меня, – просит Матвей. – Вика, сделай одолжение, давай только не сейчас.
Резко разворачиваюсь. Он, периодически отдирая глаза от дороги, обсматривает моё расстроенное лицо.
– Я знать не знаю, что ты там обнаружила. Я этой картой только за границей пользуюсь.
– Ясно, – киваю.
– Я тебя не обманываю. Перед поездкой сюда я… всё отмёл, и со всеми развязался.
В полнейшем молчании держим обратный путь до отеля. Я не знаю, что сказать, Матвей, по всей видимости, тоже. Марк периодически закидывает вопросами нас обоих.
Странная вышла поездка.
Матвей выгружает наш чемодан и помогает донести вещи до номера. Сын тут же сматывается внутрь. Сильные руки резко притягивают меня за талию.
– Прости, что всё так получилось, – шепчет на ухо пронизывающий голос, ловлю короткий поцелуй в щеку.
Обхватываю лицо Матвея ладонями и смотрю в будто бы отсутствующие глаза. Они немного безумные и уже бесконечно родные. Я не хочу, чтобы он улетал!.. Не желаю с ним расставаться. Раздумывать, что это всё.
Конец.
– Матвей, доверься мне, что случилось? Из-за чего ты вдруг срываешься обратно? Я волнуюсь за тебя.
– Потом, – целует в губы. – Я тебе позвоню в городе. Когда вы домой?
– Послезавтра.
– Встречу. Не скучай.
Вжимаюсь в крепкие мужские плечи и втягиваю его опьяняющий запах. Желание разрыдаться достигает космических масштабов, но я изо всех сил терплю.
Матвей резко отлепляется и удаляется прочь, будто ему трудно долго прощаться. А я осматриваю широкую спину и осознаю, что разочарована. Разочарована тем, что его самолёт только ранним утром, а он простился уже сейчас.
Надо побыть одному? Или он не хочет меня видеть?
Возвращаюсь в номер и долго укладываю вещи обратно в шкаф. Затем идём на ужин, пропускаю мимо ушей трескотню сына, ничего не соображая.
Я потеряна. Словно часть меня выдернули и вручили Андрееву. Он ушёл, а у меня горячая рана кровоточит.
Перед сном долго ёрзаю и извожу себя, а когда слышу грохот входной двери в смежном номере, подлетаю с кровати.
– Маша?! – без стука забегаю к подруге.
– О- о-о, – поражается она. – А вы как здесь. Я вас до завтра не ждала.
Игнорирую её вопрос, незамедлительно выпаливая:
– Переночуй с Марком, пожалуйста. Мне очень нужно.
– Хорошо, – отвечает с ехидной улыбкой. – Куда тебя девать, Свободина?
Ничего ей не больше не объясняя, быстро нацепляю платье, шлепки и выхожу в ночь. По дороге благодарю себя за наблюдательность. Цифры гостиничного номера Матвея я запомнила, когда разглядывала ключи в машине.
Постучав, долго прислушиваюсь к тишине, а потом толкаю незапертую дверь. Здесь темно и спокойно. У входа его кеды, значит, я не промахнулась.
В комнате душно и пахнет алкоголем. Он что пил?
Неторопливо во мраке вышагиваю к кровати.
– Вика? – поднимается.
– Я, а ты ждал кого-то другого.
Матвей увесисто вздыхает.
– Никого не ждал. Иди ко мне. Марк с Машей?
– Да, – сваливаю платье на пол и ныряю под тёплое одеяло.
Снова становлюсь цельной. Испаряюсь в кольце его рук и теряюсь в ощущениях. От него немного пахнет коньяком, но он не пьян.
– Расскажи мне всё, – умоляю, дотрагиваясь кончиком носа до шеи.
Его сердце колотится как сумасшедшее. Вот-вот выпрыгнет, выскочит. Горько вздыхает.
– Мама…
Тишина.
– Что с ней? – шепчу.
Тишина.
– Матвей?
– Рак, четвертая стадия. Стало хуже. Врачи дали пару дней… Это пиздец!
– Господи, – зажимаю рот рукой, слёзы снова пробиваются наружу. – Почему ты не сказал? На черта ты вообще сюда тогда поехал?
Его тело напрягается, словно металлическая струна, затруднённое дыхание утяжеляется. Мне точно передаётся его состояние, потому что я не чувствую ног.
– К тебе хотел, – выдыхает.
Вжимаюсь в мощный торс ещё сильнее, ещё ближе, как в каменную скалу, чтобы не сигануть с высокого обрыва.
– Я с тобой, – шепчу, зацеловывая колючие щеки, влажные глаза, выступающие скулы – всё, до чего успеваю дотянуться. На моих потрескавшихся от солнца губах соль, его или моя, не знаю. Мне хочется соединиться с ним эмоционально, стать с ним одним целым.
Матвей погружается лицом в мои волосы, каменное тело наконец-то дёргается, вздрагивая от рыданий.
– Ш-ш-ш, – шепчу ему, приговаривая. – Мой хороший. Сильный. Самый лучший. Я с тобой.
Позднее зажмуриваю глаза и выпаливаю:
– Я тебя люблю. Я так тебя люблю.
Он на секунду стихает и расслабляется. Отклоняет лицо, чтобы в следующий момент захватить мои губы в плен. В этом поцелуе смесь бездонного отчаяния и боли. Матвею словно смертельно необходимы силы, и я их предоставляю.
– Я… все выдержу, – говорит он сбивчиво. – Только будь рядом.
– Я всегда рядом, – глажу непокорные короткие волосы чуть ниже его затылка. – Поспи.
