Лиля Ветрова
Надежда оживает в преисподней
Глава 5
Безупречно прямая, словно струна, женщина, плечи которой укрывало водопадом каштановых, ближе к рыжим, волос, остановилась посреди предзакатных облаков. Вздернутый профиль ловил блики, а большие, широко раскрытые глаза хранили безмолвие.
– Почему мы здесь сегодня?..
Она обернулась туда, где стоял ее погруженный в размышления спутник – архангел милосердия Иеремиил. Стройный, высокий, со светло-карими, практически песочного цвета глазами, вечно юный, всегда далекий… Теперь он стал ей ближе всех на свете.
Анжелина хранила в сердце тот день, когда, сменив служение ангела-хранителя на ряды ангелов милосердия, в очередной раз сидела в лазарете, закрывая лицо ладонями, не чувствуя, как пробегают минуты, и не понимая, куда они движутся.
Не успел Михаил дать добро на ее перевод, а Иеремиил – Мил, как его называли близкие – принять к себе, она стремительно упала в водоворот боли, слез и нестерпимых страданий. Вся жизнь проносилась у нее перед глазами, никогда ей не было так тяжело.
Служение милосердия оказалось ей не по силам. А́нжи не справлялась, она не могла справиться. И ее душа рыдала от осознания этого факта, а еще сильнее – от того, что должно было последовать за ним. Она просто-таки ждала – или существовала вне времени, – понимая, что вскоре вопрос о ее непригодности на новом месте решат помимо ее воли. И она не знала, что будет делать дальше.
Вдобавок ко всему прочему, сегодня у нее сломалась шпилька на любимом сапоге. Едва ли такое бывало с ангельскими девами. Это повергло ее ум в окончательное оцепенение.
Анжелина отдавала предпочтение высоким светлым сапогам и цветным платьям до колена, стянутым поясом на тонкой талии. Сейчас же пояс давил на нее, мешал дышать… Даже ее облачение обратилось против нее.
Слабая или просто не создана для этого?.. Но какая разница.
– Привет, как твои дела?.. – Мил появился во владениях архангела-врачевателя Рафаила и подсел к ней совершенно неожиданно. В этот день Анжи впервые увидела свет в его глазах, как будто барханы отражали пустынное солнце. – Прости, что не навестил тебя раньше. Было собрание архангелов. Я кое-что принес.
Он говорил так много слов, и это оживило ее. Как испуганный темнотой цветок, Анжелина вновь раскрылась навстречу заре. Руки архангела обвили ее плечи, закрепляя на шее маленький золотой кулон – символ милосердия.
Она – полноправный участник его служения.
Не столь важно, что ее утомляют часы, пускай хоть и одну минуту в день она будет тем, кем хочет.
Так сказал Иеремиил. А Анжи не успевала верить тому, что происходит. Иеремиил же, соглашаясь со словами Михаила и Агнесс, начал чувствовать, что именно так и должен был поступить.
– Иногда лучше быть прямо над тем местом, где разворачиваются глобальные драмы, – объяснил восьмой небесный архангел. Небольшой земной город скоро должны были посетить потрясения. – Впрочем, это трудно выразить словами. Просто понимаешь сердцем.
Он сел на облаках, не глядя вниз, но наблюдая всеми чувствами за людьми, которым был нужен. Анжи устроилась у его плеча, такая красивая в своем красноватом платье.
– Сегодня я целый час работала самостоятельно, – улыбнулась она. – Представляешь, какой прогресс для меня?..
– Я очень рад. Но, пожалуйста, не перетруждай себя. Имеет значение лишь то, что ты с нами.
– Раньше ты так не думал?..
– Не углублялся. Я постиг теперь гораздо полнее, какие муки означает не иметь возможности совершить то, к чему более всего лежит твоя душа.
– И это заслуживает милосердия? Значит, меня помиловали?..
Мил улыбнулся ей в глаза.
– Возможно назвать это милосердием.
– Или тебе просто стало жаль несчастную девушку? – спросила она.
– Не буду говорить, что все смыслы слова «жалость» плохи и отличны от милосердия, но только прошу тебя помнить, что под жалостью лежат самые разные мотивы и предпосылки. Иногда она пронзает, словно опустошающий кинжал, и может привести к роковым ошибкам. Такое случалось и в ангельском мире. Милосердие же всегда исходит от сердца, из любви. Либо же из чувства христианского и человеческого долга – проявлять сострадание.
– Так многое предстоит еще пропустить через себя, – молвила Анжи.
– Я не знал, что вслед за этим, – Мил продолжил предыдущую мысль, – помилован буду я. Узна́ю, что мое служение может быть не только одиноким, а изматывающая боль не обязательный его атрибут. Что ты будешь освещать и исцелять мое сердце каждый день и без всяких слов понимать, что происходит внутри.
– Я люблю тебя, ты это знаешь, – просто ответила она.
– И я тебя люблю, мой ангел.
Анжи положила голову ему на плечо, и оба замолчали. Тело архангела продолжало, как и всегда, прокачивать через себя людские страдания. Но она, словно плавная незримая оболочка, утешала его.
Сегодня закрывалось градообразующее предприятие и многие люди оставались на грани голода и полной нищеты. Ни один разговор не отвлек бы их от этого. Как и все архангелы, Иеремиил слышал слова и мысли, обращенные к нему или взывающие к Божественной милости.
– Для некоторых из них не найдется никакого облегчения? – вопросила Анжелина.
– Я не стал бы так говорить. Успокоение души, сон, усмирение боли, хотя бы и кратковременное, – вот милость. Наша задача – успокаивать муки и тем мы блаженны, как и все, кто так делает.
– Я еще никогда не спрашивала у тебя…
– Что?..
– Как ты поступаешь, когда терпеть уже нет сил?.. Когда некуда спрятаться и происходящее превышает возможности, даже данные архангелу?
– Ты узнала про пытки, – Мил прикрыл глаза, по выражению его лица ей было ничего не ясно.
– Случайно. Так получилось. Ты же знаешь, что меня все время осматривают сестры милосердия. Мне рассказала об этом Роза…
– Она узнала от генерала Мирослава, а с ним поделился Михаил. Ладно, большого секрета здесь нет, – вздохнул Иеремиил. – Да и вообще никакого секрета.
Просто он не жаждал об этом вспоминать. Но с ним был его ангел…
За несколько часов до битвы даже в райском саду творилось невообразимое. Искушения, что были преодолены много веков назад, во время взросления, вернулись в сердце каждого архангела.
Мил помнил, как сбежал от остальных братьев, едва их успел покинуть Михаил, несправедливо обвиненный в неблаговидных порывах души, которые он на самом деле мужественно отвергал.
Самого младшего архангела терзало испытание страхом. Когда-то давно ему уже было ве́домо это ощущение. И он собирался снова с ним справиться наедине с самим собой. Но у сатаны были на его счет свои планы.
Не имеющие права нападать с оружием на невоенных архангелов, сгоревшие бы заживо от одной такой попытки, элитные демоны проникли в обитель ангелов, как просочились в их мысли и чувства, и предприняли иной штурм. Не касаясь его даже пальцем, они заперли архангела милосердия в стеклянном коконе, где на него, как в виртуальной реальности, обрушились сцены происходящих на Земле бед. Чрезвычайно восприимчивое по природе тело терпело их, как удары палками, как резь ножей, пока Мил не упал, лишаясь чувств.
Его привел в себя Михаил, истерзанного, почти безжизненного. Старший брат вернулся домой волей Провидения и выбросил истязателей обратно в преисподнюю. Еще бы несколько минут, какие-то мгновения… И долгие месяцы, а может быть и годы в лазарете, смогли бы они привести Мила в прежнее состояние?.. Никто не знал.
После случившегося Рафаил корпел над ним днями и ночами, и Иеремиил вновь обрел здравие и возможность служить, хотя никогда не смог бы забыть об этом. Как и Михаил, который до сих пор корил себя за то, что не пришел раньше, чтобы защитить младшего брата. Между ними всегда была особая связь. Такие разные, но лик справедливости неизменно соседствовал с образом милости.
– Это было ужасно, – произнес Иеремиил. – В тот момент я не мог думать, осмысливать. Меня как будто на части раскалывали по молекулам… То ощущение, когда боль становится твоим телом, твоим существованием… Впрочем, столько людей пережили и будут переживать такое на Земле, – он помолчал. – Но тогда я увидел сквозь истязания то, что действительно имело значение. Поступок демонов непроизвольно обнажил скрытые ранее планы Самуила. И место, где его войска вышли на Землю. В тот момент легионеры еще не знали об этом. Я рассказал обо всем Михаилу… Это помогло ему выиграть битву. Дьявол на такое не рассчитывал.
– Но ты чуть не лишился рассудка… Это жертва.
– Нет, не жертва. Так получилось. Знаешь, еще страшнее было смотреть на Михаила, когда он склонился надо мной. Казалось, его разумность исчезла, остался только слепой гнев. Ярость и кара едва не завладели его рукой…
– И что потом?..
– Он должен был отказаться от этих чувств. Он послушал меня. И просто полетел сражаться за Землю и собирать наши войска… Он действовал верно и обдуманно, пусть и думать приходилось на ходу. Но это еще одна большая история.
– Ты – самый мужественный столп ангельского мира, – проговорила Анжи. Ее рука прикрыла глаза. Мил тронул слезинку, скатившуюся по ее щеке.
– Я не знаю, так ли это. У каждого свое мужество. И когда испытываешь боль, главное, чтобы она не превратилась в твою жизнь. Надо уметь жить с ней, а не ей. Я бы мог дать тебе наставления о настрое, но дело далеко не только в нем. Все гораздо сложнее. Это скорее опыт, индивидуальный, духовный. Откровение Божие. Часто не знаешь заранее, как преодолеть что-то нестерпимое… Вернее, даже у самых зрелых знания ограничены. Здесь нужно проживание, молитва, внутренний поиск. Словами такому не научишь. Да и не надо. Каждый делает то, что делает. И тебя не должна волновать твоя возможность терпеть или справляться. Ты тут, ты чувствуешь себя на своем месте, я понимаю, что я на своем. Мы вместе – это великий дар Бога. Вот что самое важное. Не стоит рассуждать о гипотетических подвигах, которые, возможно, никогда нам не выпадут.
– Знаешь, я наконец поняла, почему Михаил отказывал мне в служении в небесном легионе… – сказала Анжелина.
– Почему?..
– Ты, должно быть, наслышан о моей жесткости и принципиальности. Я почти лишена гибкости по своей натуре. Помести меня в военную среду – я бы и вовсе стала роботом или изваянием с мечом. Так что мне самой это бы вряд ли понравилось…
– Роботом на страже неба?.. – Мил улыбнулся сравнению. – А я ведь тебя прекрасно понимаю. У меня самого масса жестких убеждений. В некотором роде я уже изваяние.
– Ты?..
– Да. Просто я редко их высказываю и не использую в своей работе. Парадокс в том, что самый гибкий и открытый из нас – Михаил. Но именно он отдает самые суровые приказы в том, что касается безопасности. Так вот получилось. И неспроста. Не надо абсолютизировать свою личность в работе, работа и ты – разные вещи. Проявить гибкость жесткому – значит обогатить и себя, и свое призвание… И наоборот.
– Странно, никогда не думала об этом в таком ключе, – Анжелина поджала губы. – И все равно не могу представить твои жесткие позиции. Приведи хоть один пример.
– Ну… Я бы и дня не выдержал следить за безопасностью муз. Я всем сердцем люблю Габри и обожаю быть с ним, но я бы тут же попытался прекратить все причуды его и его ангелов, которые представляют хоть какую-нибудь угрозу. Михаил же веками лавирует с ними, как слаломист на снежном спуске. Не падает как-то.
– Скажи об этом, когда музы снова пожалуются на какие-нибудь правила поведения.
– Возможно и скажу…
Ресницы Иеремиила трепетали. Анжи уже знала, когда нарастает поток воспринимаемой им боли. Ему становилось тяжело говорить, лицо его менялось. Она лишь могла обнимать его в такие длинные моменты. И само ее присутствие превращалось в бесконечность.
– Что такое?.. – она увидела, что Мил наморщил лоб, но это были иные чувства.
– Сообщение… от Михаила.
Иеремиил открыл глаза. Взгляд Анжи упал на птичку, незаметно прилетевшую на его правое плечо. Младший архангел открыл в воздухе архангельский портал Вселенской базы информации, и ангельская девушка воочию узрела столько текстов и структурированных файлов, сколько и за век не прочтешь. Если ты не архангел.
– Новинка из новинок… Потом расскажу. Он хочет, чтобы братья дали ему совет.
– Мне пойти с тобой?..
– Нет, я и сам не пойду. Я категорически против того, что он собирается сделать, но пусть решает сам. И я не хотел бы на него влиять в этом вопросе. А у нас есть и другие заботы…
– Прости, я задержалась, – Агнесс застала Михаила за рабочим столом. – Представляешь, за мной сегодня весь день бегает Габри, постоянно уточняет детали и обмеры новой формы. Я уж думала, что он после второй попытки насовсем забросил эту идею. И тут на́ тебе – шесть лет прошло и вдохновение!.. Над нами все легионеры смеялись: он на тренировке не отставал от меня ни на шаг со своим сантиметром. И никакие увещевания не помогли. Он таким счастливым выглядит, – она вдруг что-то уловила в ореховых глазах и легкой улыбке. – Что случилось?
Ангельский легион давно вернулся к полноценным занятиям с мечом. Сегодня был день тренировки, но с утра Михаила отвлекли некие сомнения, который он посчитал необходимым развеять.
Чересчур много случаев уклонения адских элитных воинов от боев с небесными воителями, ни одной попытки взломать зашифрованные данные, чем обычно промышляла незаменимая Диана, которая, как считалось, лучше других знала закоулки души первого архангела, ибо когда-то была его постоянной спутницей. Ад по-прежнему сталкивался с нехваткой ресурсов или же дело в другом?..
Затем первого архангела взволновало и другое происшествие, и он погрузился в немедленное изучение всего, что имело к таковому отношение. Агнесс вполне спокойно заменяла его во время упражнений.
Помощницу Михаила так увлекли общение с легионерами и усилия Гавриила, что она на какое-то время позабыла о пойманном в груди всплеске эмоций от своего архангела. Эти ощущения не были столь остры, и она решила, что ничего особенного не произошло. Такое можно было обсудить и потом, иначе он бы сразу ее позвал.
– Присядь рядом.
– Что ты, родной?.. – Агнесс опустилась на лавочку.
– Ничего страшного. Но пока тебя не было, мне пришло очень странное письмо. Ну очень.
Он протянул Агнесс бумагу. При виде написанного ее лицо вытянулось и застыло.
– «Владыка ада и Князь тьмы Самуил, архангел и начальник шести армий, Михаилу, командиру небесного легиона и управляющему рая.
Предложение по встрече.
Имею намерение обсудить будущие военные планы с учетом битвы, закончившейся стратегической для ада ничьей. Принимая во внимание долгую реабилитацию с обеих сторон и временное истощение ресурсов рая и Земли, приглашаю принять участие в переговорах по установлению кратковременного перемирия, распространяющегося на военных демонов и легионеров, предположительно на срок от тридцати до семидесяти лет.
Список предлагаемых мер прилагается.
Подпись: Светлейший Князь Самуил…» и дата.
Агнесс прочитала вслух.
– Это что, шутка?..
– Я тоже так сначала подумал. Но нет. Послание прилетело с черным вороном. Вообрази себе. Наши воробьи аж присели. Я сначала подумал, что птица – подарок Габри. Но опять нет. Не от него и не подарок. Ворон потом улетел. Во Вселенской базе информации то же письмо в электронном виде в закрытом доступе только для меня. Проверял, подпись Самуила подлинная. Вдогонку – подписи Дианы, Варфоломея, Алана и Булата. Это на полном серьезе.
– Истощение ресурсов рая и Земли! Но не ада! Стратегическая для ада ничья?!
– Само собой, – Михаил кивнул на наблюдательность своего ангела. – Это они еще сдержались. Раньше я не раз читал обрывки сообщений, где они называли исход битвы своей победой.
– Что будешь делать?
– Для начала очень крепко помолюсь и постараюсь выяснить, возможны ли в принципе такие переговоры и ничего ли они не нарушат. Для этого хотел попросить подменить меня на неопределенное время…
– Как скажешь.
– И любым твоим мыслям буду рад. И соображениям братьев и близких ангелов на этот счет. Пожалуйста, расскажи им. И попроси просмотреть всю важную информацию во всех релевантных источниках. Только широко не объявляй: не хочу никого напугать.
– Хорошо, – Агнесс наклонила голову. Михаил обнял, поцеловал ее в лоб и поспешил исчезнуть.
Помощница села за стол и подперла щеки руками. Когда первый архангел не был в чем-то уверен, он всегда предпочитал обращаться к Богу в уединении. Они были ангелами, но это не означало, что Его промысел являлся для них набором открытых наставлений. Подобное попирало бы свободу воли, да и невозможно было прочитать до конца то, что не поддается рациональному восприятию. Как и людям, замысел Творца лишь приоткрывался служебным духам.
Кроме того, нужно было свериться со многими положениями ангельских кодексов, содержащих разные по важности правила и рекомендации на различные ситуации. Сейчас же случай был весьма необычный… Желая помочь архангелу и скоротать время, Агнесс материализовала перед собой Свод небесных законов и принялась перелистывать страницы.
– И что же вас не устраивает?.. – Самуил откинулся на спинку рабочего кресла. Его только что отвлекли от перекура перед грядущим визитом к любовницам.
– Все устраивает, Владыка, кроме фрустрации, в которой находятся воины, – Алан стоял напротив стола в гостиной Князя в полном боевом облачении с мечом на бедре. Рядом был Булат в таком же виде. Ираклия где-то носило, и Алан решил не тратить на него время.
– Какие слова-то выкопал. Что, мучил душу грешного психоаналитика?.. Или Булат подсказал?.. – съязвил Самуил. Он затушил почти что целую сигарету о дно пепельницы.
– Мои демоны не в силах больше носить оружие, которое нельзя воткнуть в ангельские тела, – мрачно и эпично подтвердил Булат.
– А какая еще в этом проблема, кроме переживаний ваших женоподобных подчиненных в кольчугах?.. – Князь взглянул на Алана, и генерал понял, что ситуация таки осознается. И уже давно.
– Армия сжирает львиную долю адского бюджета, – молвил начальник гордыни. – И при этом она не воюет.
– Странно, что это волнует того, кто к ней принадлежит, – прищурился Самуил.
– У воинов нет ни настроя, ни директив. Каждый тренируется, когда хочет и зачем хочет, – продолжал Алан. – Если бы мы хоть как-то пересмотрели нашу политику… Прошу прощения: ты – твою политику, Светлейший Владыка. Мы бы смогли успокоить войска и реструктурировать силы для восстановления нашей боевой мощи. Военизированное Царство должно иметь цель и перспективы.
– Черт тебя возьми, – Князь запустил руку в солнечные волосы и задумался. – Кто у нас по финансам впереди всех?.. Надо вызвать Диану.
– Мы можем сами подготовить расчеты… – предложил второй генерал.
– Не нужно. Диана озвучит цифры с ходу. И пусть придет Варфоломей. Решим это сейчас же. Никуда не расходиться. Я вернусь через двадцать минут, ждите меня в конференц-зале. И никого больше не пускайте.
Через три четверти часа Князь был на месте, такой же нахмуренный, как и уходил. В зале его ожидала супруга в длинном черном платье и три ключевых генерала – все в тягостном молчании. Им пятерым предстояло покуситься на самое святое, что было у Царства, – его войска.
Князь, не здороваясь, устроился во главе стола. В его руках оказалась бутылка коньяка: самый лучший алкоголь доставали с Земли, а потом вынимали прямо из воздуха, как шулерскую карту из рукава.
Никто не отказался. Собравшиеся выпили без тоста.
– И что мы имеем? – спросил Самуил.
Диана подтвердила угрожающую воронку: на тренировки, обмундирование, оружие и зарплаты уходили значительные суммы. Даже с учетом сокращений и при отсутствии обычных премиальных. И при том, что они стали бороться с нецелевым использованием казенных средств, а проще говоря, с воровством.
– Варфоломей? – взглянул Князь. – Как тебе предательские идеи Алана и компании?
– Я не могу считать их предательскими, Князь, – первый генерал выступил на стороне извечного врага. А Диана промолчала про то, что ее, принизив, записали в «компанию» начальника гордыни. – Армия качественно не восстанавливается. Нам необходимо что-то изменить.
Через добрый час демоны все еще стояли плечом к плечу, тыкая в бумаги, которых на столе возникало все больше и больше. Самуил засучил рукава и расстегнул две пуговицы на рубашке, Княгиня, устроившаяся между мужем и генералом злобы, завернула послушные волосы на спине. Все спорили и предлагали.
– И куда мы денем сокращенных?.. – вопрошал Варфоломей.
– В отряды пойдут – не рассыплются. Лучше уволим тупорылых искусителей и создадим вакансии для толковых. Да зарплаты сделаем чуть побольше для ударников, – говорила Диана.
– Пусть тренируются за свой счет, хватит уже выдавать на это силы, – морщил лоб Алан.
– За разрешение поединков с ангелами они на все пойдут, – уверял Булат.
– Достаточно!.. – ладонь Князя хлопнулась на середину стола, сминая расчеты. – Пока мы вынуждены считаться с легионом, нам не избежать постоянного утекания энергии в канализацию!..
– Так давай вообще уберем армию с Земли на пару лет! – воскликнула Диана.
– И лишимся всех структурно значимых позиций?! Как мы их потом восстановим, женщина?!.. – накричал Самуил.
– Так и восста… – она стояла на своем.
– Не вариант, – поддержал начальника Варфоломей. – Больше потратим на перезапуск.
– Пока им дает силы Боженька, а мы тут крохи выжимаем… – начал Булат.
– Михаил тоже тратит ресурсы, – возразила Диана. – Время на подготовку войск, на патрулирование, на разработку стратегии…
– На взлом твоих соплей к нему, – огрызнулся Князь.
– В этом Княгиня права: ангелы не бесконечны числом и силой, и все это отвлекает их от другой работы, – проговорил Алан.
– И что вы предлагаете? – Самуил посмотрел на жену, а затем на Алана. – Помириться с ними, что ли?!
Все умолкли. Дальнейшие рассуждения пошли в другом русле.
– Пусть структурными объектами занимаются те же демоны, но уже без оружия, – второй генерал уткнул руки в бока. – Будут как искусители приставлены к тем, кто занимает на Земле нужные нам должности.
– Это освободит Царство от расходов на тренировки и прочее и поможет нам подготовиться к новой войне, – сказала Диана.
– Ничего не выйдет, – уперся Варфоломей. – Скрыть такую масштабную перемену нам не удастся. И Михаил перенаправит легионеров на этих искусителей, мотивировав это тем, что они фактически выполняют функции военных демонов.
– Нам не надо прятаться, нам надо договориться о взаимной выгоде, – возразил Князь. – Пусть они докажут свое превосходство без оружия…
– Согласятся ли наши воины, – засомневался Булат.
– Их никто не спрашивает. Все ключевые элитники так или иначе сохранят должности. Мы их оставим для своих нужд. Армия будет полностью возрождена после того, как мы поднимем бюджет, – молвил Самуил.
– Мир нам необходим как воздух, – заключила Диана. – Это восстановит наше могущество лет на двести раньше…
– Тогда ударим по рукам, – Князь подвинул бумаги к себе.
– А если Михаил все-таки не согласится? – взглянул Варфоломей.
– Надо сделать так, чтоб согласился. Диана сломает свою кукольную головку над тем, что может зацепить нежные чувства святейшего из ханжей. Не открывай свой ротик, медуза: думать, я сказал, а не болтать, – Денница пресек возможные излияния со стороны супруги. – Но все по порядку. В первую очередь, план наших мероприятий до и после заключения соглашения. Во вторую, проект письма архангелу. В третью, еще раз продумать все последствия, которые это повлечет для нас. Я создам обособленный счет для всего, что мы сэкономим, и буду следить за ним лично. Кроме того, нужно составить черновики речей перед армиями, которые произнесу я, а затем все военачальники, после того, как сделка будет заключена. Бул, там у тебя какая-то патетика о битвах была. Алан, Варф, вас тоже касается. И наметьте самых близких элитников, которые смогут подавить возгласы несогласных. Да побольше соберите. За работу. Отчитаетесь через сорок восемь часов.
– А ты куда? – удивилась Диана, видя, что муж собрался уходить.
– Мои мысли должны рождаться в тишине, – он не намеревался задерживаться.
– К тебе или к нам? – Булат взглянул на Княгиню самым чистым взглядом.
Она посмотрела на него с безнадежностью в глазах.
– Останемся здесь, – велела первая леди, со вздохом усаживаясь за стол.
– Может, остальных генералов позвать? – предложил Булат.
– Развлекательную радиостанцию, ленивую коалу и осиновый листик?.. – не в первый раз она подбирала «удачные» сравнения. – Справимся и без них, – Диана усомнилась, что ей пригодится и тупица Булат, но Лопата как ни крути был отличным воякой и разбирался в настроениях таких, как он.
Княгиня подавила новый вздох. До призыва мужа она отпахала шесть часов, согнувшись над бумагами искусителей, и теперь ее ожидал новый нон-стоп, который вдобавок в значительной степени перечеркнет предыдущую работу.
Впрочем, ее сильно и даже приятно удивило, что «бездари-генералы» умудрились ввинтить в голову ее супруга то, о чем она давно думала, но боялась высказать вслух. Ведь войска Царства грели его душу, как чайная церемония сердце тонкого ценителя.
Когда Михаил вернулся, уголок был полон братьев. Иеремиил отсутствовал, но прислал птичку с извинениями. Крупное дело на Земле и, скорее всего, какие-то еще соображения не позволили ему прийти. Тут же стояли генералы небесного легиона и кое-кто из ангелов. Происходило настолько бурное обсуждение, что первого архангела даже не сразу заметили. Один Габри сидел на траве, заваленный выкройками и эскизами, и не участвовал в обмене мнениями.
Едва присутствие Михаила стало очевидно, на него обратились вопросительные взгляды.
– Ну что?..
– Согласно небесным законам препятствий для переговоров нет. Идея разоружения также ничему не противоречит, – у Михаила были позади часы молитвенного общения с Богом, изучения законов, а также масса сведений, присланных Агнесс. Это помогло сложить картину происходящего, как мозаику. – Окончательное решение мы примем вместе.
Мелькали минуты, Михаил стоял в центре всеобщего внимания, обсуждая с пришедшими детали. Вокруг него, как ласка, шнырял Гавриил, примеряя фрагменты формы. Его негромкие комментарии выбивались из основной дискуссии и возвращали умы к прекрасному.
– Армия никогда не была самоцелью, – сказал Михаил. – Можем и сократить, и восстановить… Конечно, наша первая сила не в упражнениях с мечом. Ур, ты что-то хочешь сказать?..
Огненный архангел покачал головой под взором старшего брата, рыжие волосы упали на лицо.
– Ладно тебе, – подбодрил Михаил. – Ты слишком давно не высказывал решительных мыслей. Пора бы уже это сделать.
Уриил улыбнулся. В самом деле, после того как во времена искушений перед битвой он бросил столь же неверные, сколь и болезненные слова в адрес первого архистратига, лишний раз прекословить совсем не хотелось.
– Можно попробовать, – ответил архангел любви. – Но я считаю, что окончательно все будет понятно только в процессе переговоров.
– С этим я согласен. Ай!..
Михаил дернулся, так как начальник небесных муз, крепивший на него куски материи с помощью булавок, промахнулся и уколол главнокомандующего.
– Прости!.. – извинился Габри. – Время поджимает, и все такое… Нужно успеть.
– Еще какие-то мнения?.. – Михаил оглядел братьев. Карие глаза остановились на генералах.
– Все равно в последнее время мы видим только их пятки, – ответил за всех старший генерал Мирослав.
– Вот тут нужно немного подчеркнуть, – Габри подтянул ткань так, что Михаилу пришлось превратиться в прямую линию.
– Еще чуть-чуть подчеркнешь – я не то что воевать, а дышать не смогу, – молвил первый архангел. Он не спрашивал, почему примерку необходимо делать именно сейчас: новому начинанию – новый облик или иное столь же надежное обоснование у начальника вдохновения точно имелось. – Тогда принимаем решение? Давайте голосовать? Кто за?.. Варх?..
– Я воздержусь. Мне неприятна сама идея переговоров с адом, хотя я полностью тебе доверяю.
Податель даров, архистратиг Варахиил все совещание просидел на лавочке с печатью напряженного размышления на челе.
– Габри, ты за?.. Иначе зачем ты так спешишь с формой? – взглянул Михаил.
– Я за своих. И против всякого выпендрежа с их стороны. Тут убрать слегка, – покровитель муз сдвинул пушистые брови, и Михаил усомнился в том, что перемирие не станет единственным выходом при таком боевом облачении.
– Решение принято. Я вступлю в переписку с Сэмом, – для братьев Светлейший Князь все еще шел под этим уменьшительным именем, – от имени рая. Думаю, обе стороны вскоре будут готовы. Всем спасибо. Габри, – шепнул Михаил и узрел поднятые на себя светлые глаза. – Варх что-то грустный. Поговоришь с ним, когда закончишь?..
– Конечно, – взгляд второго небесного архангела прислал самый ясный ответ. – Не волнуйся, думай о деле.
– Мы уж решили, что идея с новой формой в прошлом, – к архангелам подошли генералы легиона. – Все-таки столько лет минуло с тех пор, как ты этим занялся…
– Я же не виноват, что мне не понравился созданный дизайн и пришлось уничтожить все чертежи, – вздохнул Гавриил.
Огненный архангел переглянулся с архангелом целителей, а затем с Варахиилом. В глазах последнего читалось: а кто ж тогда виноват?.. Но он снова не стал комментировать.
– У меня есть нехорошее предчувствие, – признался Варх. – Будьте осторожны.
– Не переживай. С нами будут генералы и войска выстроятся недалеко. Но в новую битву это не перерастет, – уверил Михаил.
– Я надеюсь, – подал голос Салафиил. – Хотя приходят мысли, скорее, о дуэли… или небольшом архангельско-генеральском вооруженном конфликте.
– Мы надеемся на мирное разрешение ситуации, – Агнесс взяла за руку золотоволосого архистратига молитвы.
Дан вернулся в свою комнату смурной, как было обычно в последнее время. Эльза внимательно взглянула на него и отвела глаза. Скучающая, она валялась на кровати и ожидала, чего он от нее захочет. Опять разговоров?..
Прошло совсем немного времени, и Дан осознал, что в лице новой любовницы не получил того, что желал. А чего же он желал в самом деле?.. Нового для себя чувства, когда рядом отличающаяся от других женщина, исключительности, связанности… Или же он мечтал о чем-то более конкретном?
В бездну…
Надя больше не жила по соседству, с Аланом он утратил личный контакт. Эльза была, безусловно, привлекательна, особенно когда у нее появились дополнительные для этого средства. Но все интересы ее сводились к маникюру, нарядам и украшениям. Так, во всяком случае, думал Дан. В ее страсть к религиозным группам он не вникал, и она старалась не светиться после того, как ее «безотносительная» речь о спасении души и тех, кто к нему стремится, была встречена холодным: «Не лезь, куда не нужно». К счастью или несчастью, у него было много других дел, и Эльза могла посвятить время себе. Но он всегда требовал от нее быть дома, когда он приходил… И сидеть с ним часами, даже если он молча злился или корпел над бумагами отряда.
