Lily Alex
Ягоды «Желание»
Глава Восьмая
Полтора месяца Люси ждала вестей от мужа.
Полтора месяца сводящей с ума неизвестности.
Она старалась отвлечься, подрабатывая то здесь, то там, постоянно звонила в мастерскую…
К страшным снам и мыслям, связанными с сыном и Альберто, присоединились кошмары, где действовала "Королева"; и не раз среди ночи Люси вскакивала с криком ужаса, просыпаясь от чувства прикосновения женских рук и губ…
…Она держалась так долго, как смогла, но напряжение становилось непереносимым, и, когда подошёл День Святого Валентина, Люси решилась действовать; ей нечего было терять, и она знала единственный способ "поймать" того, кого звали когда-то Джерри, если он, конечно, ещё жив.
* * * * *
Снова пробравшись в дом Чёрнсына, Люси прошла в комнату отдыха семьдесят восемь. Очень просторная, скорее за́ла, она представляла собою миниатюрный зимний сад. Пышные растения в бочках и вделанных прямо в пол контейнерах с землёй расположенные вдоль стен, создавали иллюзию открытого пространства, а уютные, удобные кресла и искусственные водоёмчики с ручейками и фонтанчиками завершали убранство..
Женщина спряталась среди густой зелени какого-то, неизвестного ей растения, и не спускала глаз с эффектно оформленного вольера с птицами.
Построенный в форме правильного пятиугольника, он был разделён на секции с разного вида птицами; в клетке под номером четыре расхаживали декоративные голуби, разнообразных пород и окрасок; занимаясь своими птичьими делами, но одна горлица сидела возле самой наружной стенки, не спуская глаз с двери в комнату.
Сетка клетки вверх шла до самого потолка, а нижняя половина была выполнена из стекла, чтобы перья, корм и прочий мусор не сыпался наружу.
Когда в комнату вошёл охранник, Люси даже дышать перестала.
Таких же габаритов, как её муж, но лицо его было совершенно чужим. Он бросил быстрый взгляд вокруг, и, пройдя к вольеру, сел на пол так, чтобы смотреть глаза-в-глаза птице. Та попятилась, растопырив крылья.
– Не бойся, милая, это действительно я, Джерри, – произнёс он нежно, но совершенно другим голосом, чем раньше. – Как давно я тебя не видел!
Горлица подалась вперёд, вглядываясь, поворачивала головку из стороны в сторону.
– Там долгая история, – продолжил он, дотрагиваясь до стекла, разделяющего их. – Но я часто думал о тебе… Ты же не выдашь меня?
Птица заметалась. Она начала биться о загородку, и охранник постучал в ответ.
– Нет! – выкрикнул он с горечью. – Пожалуйста! Я и так никогда не прощу себе этого!
Голубка замерла, обессиленно свесив крылья; Люси заметила на её клюве капельку крови.
– А я раскаялся! – продолжал тот, кто был теперь Альберто Гонзалес. – Меня простили! Отпустили… А ты… Не пробовала? Загляни себе в душу!
Голубка замерла. Люси видела – сложившись, как завядший цветок, она повалилась на бок, но охранник не выглядел огорчённым – наоборот, блеснул улыбкой счастья, и поднявшись, повернулся к двери.
Люси выскочила из засады и почти не удивилась, когда он швырнул её на пол в точности так же, как когда-то в спальне Мэри.
Но, в этот раз, вмешательства Хозяйки не потребовалось – Альберто, среагировавший автоматически, уже узнал жену.
– Ты? – изумился он, помогая ей подняться.
– А сколько мне было ещё ждать? – она отозвалась угрюмо.
– Ну… – Он замялся. – У меня тут столько всего приключилось. Так сразу не перечислишь.
Он достал мобильник. – Какой у тебя телефон? Потом позвоню. – Он замер, только сейчас осознав костюм жены. – Что это? Откуда у тебя униформа горничной? Беджик?
– Сшила по памяти! – бросила Люси с вызовом.
– Да ты рехнулась! – воскликнул он, тыча в ярлычок с именем. – Любого другого имени выбрать не могла?
– А чем плохо имя "Джина"? – удивилась она.
– Именно так звали жену синьора Сатани! Там такая история была – теперь ни одной Джины в доме нет – даже б** – всех переименовали! Это имя вообще – табу!
– Да ладно! Кто меня разглядывать будет! А вот ты чего в форме?
– Меня опять на работу взяли! – объяснил он с гордостью. – Да ещё на две должности сразу…
– А Рон? Что там случилось? – перебила его Люси.
Он замер. Хотя черты его были совершенно другими – душу изменить невозможно – его чувства отражались и на лице и во всём облике так же чётко.
– Рона уволили.
– Я знаю.
– Из-за меня.
– Что?
– Язык мой – враг мой, – объяснил Альберто с горечью. – Я чуть не проговорился нашей хозяйке, о том, что она не мать Даниелю…
– Это же Марк…
– Прости, милая, я привыкаю к этому имени. Если я ляпну такое – значит Рон пожертвовал собой напрасно. А ведь я работаю с Хозяйкой почти каждый день.
– Что? – Люси не могла поверить ушам.
– Энн с первых же дней приучили к воде, – объяснил Альберто. – А сейчас она вообще плавает, как русалка. Её буквально вылавливать приходится! Даже один раз – сачком!
Люси изумлённо взглянула на него.
– Помнишь, я рассказывал, что на финальном экзамене справился с двумя белыми акулами? Я намекнул, что я мол, попробую, и вот теперь девчоночку свою САМ выношу из бассейна!
Дикая зависть охватила Люси.
"Эгоист…Проклятый эгоист! Он забыл даже думать обо мне…"
Он заметил, как она потрясена его рассказом, но истолковал по-своему.
– Я знаю, что ты всегда ревновала меня к Мэри, – шепнул он. – Но я… Так странно. Она теперь даже красивей гораздо, чем тогда… Какой я её помнил. А сейчас смотрю на неё и думаю, и чего я так с ума сходил?
– Какие же вы, мужики, сво, – медленно отозвалась Люси. – Така любовь! То умереть за неё готов был…
– Ну, это-то не изменилось. – Невозможно было усомниться в его искренности так спокойно прозвучал его голос. Альберто закурил, а его жена уточнила; – Так что, ты Энн забирать не будешь?
Он замялся. – Да… Ей правда тут хорошо. Я рядом пока.
– А я? – У Люси просто ноги подогнулись, и она осторожно опустилась в близстоящее кресло. – А как же я? А как же Ма… Мой сын?
– Ну, кстати, это ещё одна причина, почему я тянул выходить на связь с тбой. Он болен…
– Я знаю!
– Нет, ты не знаешь. – Он нервно затянулся. – Ну…
Он покрутил у виска, а Люси просто задохнулась. Она бквально осознала фразу; "свет погас" или "как обухом по голове".
Она даже сама не могла понять, как этот простой жест не убил её на месте.
– Это мой сын, – произнесла она, как робот. – Не важно… Пусть хоть полный идиот…
– Да нет, – уточнил Альберто. – Он как раз очень разумненький. Энн только раскидывает пирамидки, хотя очень любит смотреть, как их собирают. А Даниель готов часами возиться с пазлами или коробочки набивает мелкими предметами, как не всякий и в год делать может! А, например, от неваляшки впал в истерику! Вообще он на контакт не идёт. Вроде как аутизм у него, так это называется, если я правильно понял. Хозяин говорит, пусть с ним врачи возятся…
– Хозяин? – взвилась Люси. – Ни хрена тебя прошлое не научило? Опять с его голоса поёшь? Опять он мозги тебе промыл?
– Девочка моя! – Альберто недоумевающе взглянул на жену. – Радовалась бы, что пристроила его в хорошие руки.
– Пристроила… – У неё в голове не укладывалось такое. – Что это тебе – щенок, котёнок, хомячок?
– Видела, какие детки от меня получаются? – Он подмигнул. – Ещё нарожаем!
Она не помнила, как выбежала из комнаты. Она не понимала, куда бежит.
Только сейчас Люси осознала, что такое Ад. И это было совсем не то, чему её учили в церковной школе.
* * * * *
В центральном холле Люси, наконец, начала отдавать себе отчёт в происходящем. Она остановилась, обдумывая ситуацию.
"Одной мне ничего не сделать… Раз я уж попала сюда, я должна увидеть Марка. А там… Там видно будет…"
Она оглянулась по сторонам. Здесь постоянно ходили чуть ли не толпы народа, её это поразило и в первый приезд. Здание даже не выглядело жилым – словно штаб-квартира, или какое государственное учреждение; охрана, горничные, курьеры, уборщики… Как раз один такой натирал пол возле центральной лестницы.
Люси подошла к нему и огладила его спину, так, как она знала – любой мужик забалдеет.
Да, ему явно понравилось – когда он взглянул на неё, на его лице было именно то выражение похотливого любопытства, что она и ожидала.
– Я – Рина, новенькая здесь, – выдохнула она, призывно изгибаясь. Она демонстративно оглаживала себе грудь, ненавязчиво закрывая начало имени на бедже. – Обещала подружке помочь убрать детскую, да сбилась с "пути истинного". Подскажешь?
– Ну, значит ко мне дорогу точно не найдёшь, – хихикнул тот.
Люси черкнула ему на бумажке фальшивый телефон. – А ты объяснишь мне по-позже?
– Ещё бы! – Он подмигнул. – А ребетня же в Юго-Восточном крыле, разве не знала?
– Ну, если б я просто пошла, ты б не получил мой телефон! – рассмеялась она, удаляясь, эффектно повиливая бёдрами.
* * * * *
Юго-Восточное крыло тоже было очень просторным, и Люси боялась, что не сможет найти нужную ей комнату, но буквально едва войдя в коридор, она услышала звонкий детский голос и пошла на звук.
По дороге сюда она нахватала всяких тряпок из кладовок и подсобок и несла их так, чтобы частично загораживать ярлычок с именем. Охранники бросали на неё беглые взгляды, но не пытались остановить или поинтересоваться, зачем она здесь.
"А не горилла ли это?" Сомневалась Люси. По мере приближения звуки становились чётче; ребёнок лепетал, хохотал и визжал, но совершенно беспрерывно.
Дойдя до двери, Люси перевела дыхание и осторожно заглянула.
Это была явно игровая, но огромная, метров двадцать в длину и почти квадратная.
Одна нянечка возилась с Энн. Девочка, наконец притихла, разглядывая картинки, но Люси только бросила на неё беглый взгляд.
Другая служанка, слегка переминаясь с ноги на ногу, стояла посередине между этими двумя и маленьким мальчиком, молча игравшем на полу с какими-то коробочками.
– Я тебя всегда отпускала! Ну, я же правда на секундочку!
– В детской пойди посс*, – отозвалась та ехидно. – Нечего было перед сменой газировкой надуваться.
Она подняла Энн на руки и вышла из зала через дверь противоположную той, в которую сейчас заглядывала Люси, а другая нянечка чуть не заплакала. Она оглянулась по сторонам и увидела визитёршу.
– Приглядишь за Дэном? – взмолилась служанка. – Я щас лопну!
Не веря в свою удачу, Люси только кивнула. Она не стала расспрашивать почему та нянечка вышла с ребёнком, а эта не могла.
Служанка выбежала, а женщина медленно приблизилась к сыну, села перед ним, не чувствуя своих собственных слёз.
– Марк! – позвала она нежно. Холодок пробежал по е6 спине; она поняла, что имел в виду её муж.
Малыш НИКАК НЕ СРЕАГИРОВАЛ.
Он так же вкладывал коробочки друг в дружку. Если размер не подходил, мальчик замирал, внимательно глядя на набор, и пробовал опять. Время от времени он совал коробочки в рот, и задумчиво сосал их.
– Марк! – позвала она громче, не в силах принять его равнодушие. "Хоть бы испугался бы!"
Он явно устал и лёг на спинку, но по-прежнему крутя две коробочки.
– Марк! – Она попыталась взять малыша на руки, но он, так же не глядя на неё, начал извиваться, дрыгаться, как в судорогах и не то чтобы плакал, а испускал какие-то хриплые невразумительные стоны, такие страшные, что у неё мурашки пошли по коже, и женщина отползла от ребёнка.
– Боже мой! Боже мой! – Теперь она поняла, в чём была проблема нянечки её сына.
А тот, не обращая внимания ни на что, кроме своих коробочек, перевернулся на животик, и буквально лёг ротиком на край одной из них. У него слюнки текли, наверное, резались зубки, но в сочетании с теми звуками это производило жуткое впечатление – словно он умирал от бешенства.
– Он не сумасшедший, – прошептала Люси, пытаясь вспомнить всё, что она читала о развитии ребёнка в этом возрасте. – Просто маленький…
Она вполуха слышала приближающиеся женские голоса, звонкий детский лепет, но, потрясённая, Люси не сразу обратила на это внимание.
В зал вошли две женщины. Одна-то была нянечкой, а другая… Настолько маленькая, что Энн, висящая у неё на руках, смотрелась размерoм чуть ли не в половину её роста.
Впрочем это так и оказалось; когда женщина поставила девочку на пол, а сама выпрямилась, та была ей как раз по пояс.
Только сейчас до Люси дошло, КТО это и, видя, как Мэри поднимает глаза, она обмерла от ужаса.
Резко развернувшись спиной к вошедшим, она двинулась к противоположной двери, но резкий окрик: "Эй, куда это ты направилась?" заморозил её на месте. Люси понимала, что побеги она – Мэри позовёт охрану.
У неё сердце замерло – Даниель закашлялся, хрипло, жалобно, задыхаясь, как при приступе астмы.
Уже не колеблясь, Люси сунула руку в карман с перстнем, и он словно сам наделся ей на палец.
– Совёночек мой… – услышала она голос Мэри звучавший так нежно, с искренней тревогой и болью. Люси и представить не могла, что эта суровая, строгая женщина способна на такое.
Отпущенная ею нянечка как раз вбежала в зал, кинулась к Хозяйке. Они начали переговариваться вполголоса, и Люси воспользовалась этим чтобы уйти. Она не решилась оглянуться.
В коридоре она прижалась спиной к стене, зажмурилась всего лишь на секунду, а когда открыла глаза – Лилит, собственной персоной стояла перед ней, с самодовольной ухмылочкой на кроваво-красных сочных губках.
Теперь одетая в темно-фиолетовый брючный костюм, стройная, изящная, она казалась гигантской магической свечой – её огненные волосы соответствовали этому образу.
– Вот и умница, – произнесла она, подмигивая. – Давно пора было.
Люси не ответила. Свидание с сыном так потрясло её, что женщине нужно было время, чтобы осмыслить случившееся.
– Пошли, – приказала Лилит, и Люси молча последовала за нею.
Они прошли через центральное здание; никто даже и не поглядывал на них, и Люси поняла, что "Королева" поместила вокруг них Энергозаслон.
Добравшись до кабинета компаньона Чёрнсына, они остановились.
– Я думаю, ты сама не хочешь, чтобы он тебя узнал, – прошептала Лилит, обводя рукою вокруг Люси.
Та невольно вздрогнула, вспомнив Роджера Сатани.
А её спутница потянулась, словно разминаясь. Её волосы не изменились, но неуловимо-переменчивые черты лица приобрели конкретные формы, и теперь её слегка раскосые лисьи глазки делали её похожим на этого зверька.
– Ну теперь мы готовы! – Она сверкнула мелкими острыми зубками и, не постучавшись, вошла в кабинет, а Люси ничего не оставалось, как последовать за ней.
* * * * *
К её крайнему изумлению за столом сидел тот самый визитёр, который и предложил её мужу контракт с гаражом.
Увидев их, он поднялся из рабочего кресла, пройдя навстречу, церемониально поклонился своей Королеве и галантно подвинул ей кресло для посетителей, мгновенно превратив его в нечто подобное трону.
Люси замерла у двери. Одного взгляда, что кинул на неё компаньон Чёрнсына было достаточно. Она поняла – Демон Смерти по-прежнему служил Сыну Дьявола.
А Лилит спокойненько уселась в предложенное кресло, кокетливо скрестив свои изящные, точёные ножки, и закурила сигаретку, демонстративно дунув голубоватое облачко в сторону хозяина кабинета.
"У него, что, аллергия на дым?" удивилась Люси, видя как его передёрнуло от этого.
– Женская логика, – произнёс он насмешливо. – Сами себе противоречите. Джина не курила.
– А ты который раз бросить пытаешься? – подколола его Лилит. – Слабак ты и есть слабак!
– Я верю, что Ваше Величество, – отозвался он холодно. – Снизошли до слуги своего не просто чтобы лишний разок поиздеваться.
– Ну конечно. – Она и не думала тушить сигарету. – Визит тёщи, а тем более бывшей, редко бывает приятным событием.
– А что это в вас вдруг родственные чувства проснулись?
– А вот почему у тебя – нет? – парировала она злобно. – Мне-то Рон всего лишь сбежать помог, а вот ты-то как родного братца мог позволить в тюрьму упечь? Что молчишь?
– Не я правила устанавливаю! – огрызнулся он.
– Ах, да! Ты ж у нас всего-лишь честный служака. И нашим и вашим ж*** лижешь.
– Можете обзывать меня как хотите, – он ответил очень тихо, но твёрдо. – Но даже ваш язык не повернётся назвать меня неблагодарной свиньёй. Я слишком много хорошего получал Свыше, чтобы не ценить это.
– О, "Святой Роджер"! – воскликнула она саркастически. – Вали всё на Змеёныша-воспитанника твоего! Ах, да! Он же подкаблучник! Как же можно было жёнушке не угодить? Не зря Ядвига, моя бедная, даже его предпочитала тебе, тряпке!
– Наш Властелин просил Вас не унижать меня хотя бы при посторонних! – Он явно едва сдерживался, невольно покосившись на замершую у входа Люси.
– Он много о чём просит, – Лилит хихикнула. – Да я не всё исполняю, а что касается этой дамочки – она НЕ посторонняя, а с этого дня – твой персональный водитель. Что глаза вытаращил? Не нравится "баба за рулём"?
– Я вообще некоторым людям бы запретил машины водить, – отозвался он потрясённо. – Даже полукровкам, вроде Артура.
– Да… – Лилит вздохнула. – Не устрой тогда Змеёныш аварию, может и девочка моя не погибла бы…
– От Судьбы не уйдёшь… – Он взглянул на пачку сигарет, опять возникшую в его руке под действием его же собственного подсознания.
– Да расслабься, – шепнула Лилит. – Что, не хочешь новое тельце портить? – Её сигаретка исчезла, и, поднявшись, Лилит положила ему руки на плечи, но он попятился, словно это были змеи.
– Вот из-за таких как вы тёщ и не любят! – Он продемонстрировал свою характерную ухмылочку. – Откуда вы вообще её выкопали?
– Мне её беджик понравился, – Лилит рассмеялась, видя как лицо того, которого когда-то звали синьор Сатани, передёрнулось от боли, хотя он тут же снова взял себя под контроль.
– Спасибо. – заговорил он, переведя дыхание. – Эффектная рекомендация. А на самом деле, кто это? Зачем вы её заблокировали от меня?
– Я не обязана отчитываться. А приказы не обсуждают.
Он пожал плечами. Достав связку ключей, кинул её Люси и та ловко поймала их, но тут же снова обмерла.
"Он узнал меня!" догадалась она, видя как сверкнули и тут же сузились его внимательные голубовато-серые глаза.
– А вот ты что блокируешься? – окрысилась на него Лилит.
– Прошу прощения, Ваше Величество, – он ответил сдержанно. – Но сейчас я не хотел бы чтобы вы прочли эти мысли.
– Ну, это понятно. – Она кивнула. – Никто не любит, когда заставляют делать не то, что тебе хочется. – И она исчезла, даже не соизволив попрощаться.
Глеб превратил трон обратно в офисное кресло и, подойдя к своей новой работнице, дотронулся до её бэджика, меняя имя на "Люси".
– Простите, пожалуйста… – она замялась.
– Господин Орлов, – представился он. – Глеб Орлов.
Он рассмеялся, вспомнив классическую фразу Джеймса Бонда.
"Ну всё," подумал он. "Вот что значит слишком юное тело. Скатился я до уровня Джерри – уже под киногероев "кошу."
– Следом за муженьком притащилась? Я, честно говоря, давно поджидал, когда ты объявишься.
– Как вы меня узнали?
– По тому, как ты ключи поймала. Всё можно изменить, и лицо и голос, но инстинктивно-рефлекторные движения – практически невозможно. Я всегда кидаю ключи новопоступившему, чтобы проверить реакцию. Так было и в прошлый раз, и в этот… Здорово ты костюм-то смастерила, даже я не сразу заметил… – Он осёкся.
Молча пройдя к своему стенному бару, он достал бутылку и два бокала.
– Простите меня, – искренне заговорила Люси. – Я правда не знала. Джерри… Альберто никогда не уточнял, а теперь я уже окончательно запуталась. Ядвига-то кто же тогда?
– Ей это имя дано было при рождении, – объяснил он. – A попав в эту страну, она выбрала себе псевдоним. – Он показал ей этикетку на бутылке. – Жёлтый джин. Её любимый. "Обмоем" твою новую работу?
– Простите?
– Дьявол! Опять я русский употребил! Впрочем ты-то тоже слова часто путаешь. Когда свободно владеешь несколькими языками, это случается, тем более я его память оставил. Может на итальянский перейдём?
Теперь уже её лицо словно окаменело.
– Ох, девочка, – Он покачал головой. – Всё мучает?
– Разве такое можно забыть?
– Могу сделать. – Он ухмыльнулся так, что она вздрогнула. – Сотру начисто.
– Спасибо, не надо. – Она попыталась изобразить улыбку.
– Ну, надумаешь – скажешь… Так что, отпразднуем твоё возвращение? Дня три дам тебе освоиться, а потом – чтоб даже не нюхала! Близко к моей машине не подпущу…
– Знаешь, – Он вернул бокалы на место, а сам приблизился к Люси, держа бутылку за горлышко одной рукой, и похлопывая дном по ладони другой. – Давай телепортируемся к тебе. Этот королевский визит напрочь сбил моё рабочее настроение.
Люси кивнула, и словно водоворот подхватил её. Она едва удержалась на ногах, а оглянувшись, увидела, что они оказались в такой же точности квартире, какую ей дали полтора года назад.
На столике в прихожей красовалась пара чёрных сапожек с кокетливой открыткой: "Поздравляю!"
Люси затрясло. Выругавшись, она сошвырнула подарок на пол, а Глеб мгновенно уничтожил их Энергетикой; только разноцветные искры полетели, но быстро, одна за другою погасли, не оставив и следа.
Молча, они прошли в её салон, Орлов откупорил бутылку, а Люси принесла бокалы и тарелочку с оливками и дольками лимона.
– Это тебе, а мне … – Глеб открыл другую, тёмно-бордовую бутылку. – Анапский вишнёвый коньяк. Это тело его просто обожает.
По итальянской традиции, глядя в глаза друг другу, они звякнули бокалами; "СальУтэ!"
– Вы… Так любили её? – Люси не смогла удержаться от вопроса.
Он молча кивнул.
– Почему Лилит винит вас? Простите, что спрашиваю, но я тоже попалась ей в когти!
И он заговорил.
Подливая себе время от времени, он пил, не закусывая, рассказывал очень сдержанно, без подробностей и эффектных эпитетов, но Люси знала всех участников событий и могла представить себе происходящее так чётко, словно сама присутствовала при этом.
* * * * *
…Под конец повествования он уже пьяно рыдал, не скрывая этого, а Люси трясло, и её рука дрожала, когда она подносила к губам свой бокал, и даже не сочувствие царило в её душе, а благоговейный трепет.
Наконец он закончил и рассказ и бутылку; огладив, магическим движением наполнил её снова, но уже не налил, а наоборот отставил в сторону.
– Наговорил я тебе, девочка, – произнёс он совершенно трезвым голосом, не поднимая на неё глаз. – Но давно хотелось поплакаться хоть кому-нибудь, кроме моих тигриков…
– А вы… Так и любите их? после такого?
– Они – существа невинные. – Он вздохнул. – В Библии сказано – они действуют по закону, данному им Богом… Ладно, я пойду, пожалуй. – Он повёл плечами, словно разминаясь. – Не люблю терять контроль над собой, а всю Энергетику изводить тоже не хочется. Это тело под воздействием алкоголя агрессивным становится, теперь, если понадобится – уж точно приму "сто грамм для храбрости".
– Сто грамм чего? – удивилась Люси.
Он только рассмеялся.
– Значит, поняла? К Даниелю не лезь сильно. Вот тебе расписание дня нашей Хозяйки. Воспользуемся, что она его соблюдает. Чтобы не было больше таких накладочек, как сегодня! Мне мальчонку тоже жалко, поверь мне.
– У него правда… Аутизм? – с горечью спросила она.
– Скажи спасибо, что не олигофрения! Мы так боялись этого… Ну, девочка, не надо плакать, – произнёс он сочувственно, почти нежно. – Не самый страшный диагноз.
– А вы… Я уверена, что вы-то знаете, кто его отец?
– Тебе не нужно знать этого… – прошептал он, растворяясь в воздухе.
