Lily Alex
Ягоды «Желание»
– "Никодерм" приклей!
– Никодерьмо, – пробормотал он и снова потёр лицо руками. – Даже Энергетика не помогает! ДНК оказалось подпорченным. Конечно, столь глубокую проверку я не сделал. Ничего-ничего: "плоть слаба, но дух силён!" Я уже шестьдесят восемь часов и тринадцать минут выдержал. Смогу…
– А если тебе моя ж***а не нравится…
– Я разве сказал, что не нравится? – Он подмигнул, а у Мэри просто дыхание перехватило.
– Бедная девочка. – Глеб покачал головой. – Ну, полегче вам стало?
– Ты психологию изучал или просто опыт тысячелетий? – Она вглядывалась в него, словно видела в первые.
– Помните нашу поездку в лимузине, после той злополучной конференции? Хотите повторить?
– Разве в одну реку войдёшь дважды?
– Нет, конечно, – прошептал он, невольно вспоминая, как разнились те два вояжа с Джиной, на Остров. – Но можно попробовать.
Он поднялся, и взяв её за руку, буквально заставил подняться, подтянул к себе.
Она робко взглянула на него вверх; её лицо оказалось на уровне его груди.
Она прижалась щекой к его коже, наслаждаясь запахом сильного, здорового мужчины, смешанным с лёгким, едва уловимым ароматом хорошего коньяка.
"Как странно, что у него есть сердце," промелькнуло в её голове; этот чёткий, сильный ритм, буквально гипнотизировал её. Этот же звук она слышала, умирая, так же стучало в той темноте, когда ей делали чистку под общем наркозом…
– Да, у меня есть сердце, – шепнул он, отвечая на её мысли, и совсем другое чувство охватило женщину.
Она не могла и не желала понимать, что происходит, что она сама делает.
Распахивая полы его халата, она скользнула по его телу вниз, словно у неё ноги подгибались. Так Глебу сперва и показалось, он попытался её удержать, а когда понял, что она задумала, у него дыхание перехватило, не столько даже от удовольствия, как от изумления.
"Может, мне хотя бы на кровать сесть, вам же удобнее будет," хотел он спросить, но, опасаясь спугнуть момент, не решился.
"Ничего себе," удивлялся он. "И как только ухватить-то целиком сумела…У неё такой кукольный ротик. Ха! Кукла надувная…" Он прикрыл глаза, постанывая. "Да, у Артура же – больше моего, видать натренировалась. Дьявол, как здорово! Надо девок в нашем борделе научить этому движению…" Он нежно ласкал, перебирая её маленькие плотные ушки, её мочки, никогда не знавшие пирсинга.
Такая крохотная, особенно с высоты его роста, она казалась пчёлкой, копошащейся между лепестков цветка.
"Интересно," думала Мэри. "У него натуральный вкус такой обалденный, или из-за коньяка, что он хлебал целые сутки? Надо будет с Артуром проверить…"
Ей никогда не нравились "качки", но стройные, гладкие бёдра Глеба вполне ещё вписывались в её стандарты "приемлемых размеров"; оглаживя их тоже, она чувствовала, как пульсируют, напрягаясь, его мускулы, отзываясь на её ласки.
Но теперь она уже занялась им вплотную, ей не хотелось потерять контроль из-за перевозбуждения и нечаянно причинить ему боль.
Она быстро выяснила его самые чувственные точки, и теперь её задача была только довести всё до "победного конца".
– Ох, Хозяюшка! – выдохнул он, уже дрожа всем телом. – Держитесь!
Он не вскрикнул, даже не застонал, впрочем как и Мэри; она вся отдалась своей цели – не упустить не капли того, что ей показалось фонтаном растаявшего мятного мороженного.
"Ну, Джерри," подумал Глеб. "Поквитался я с тобой за Джину… Ты-то о таком до сих пор только мечтать можешь."
Он тоже опустился на колени, и, подняв её лицо за подбородок, заглянул в глаза; сейчас блестящие, как ягоды зелёного крыжовника.
– Почему? – спросил он ласково. – Правда, я знаю, во многих католических школах учат, что это – единственно приемлемый вид "безразвратного" секса.
– Без "членовведения", – Мэри подмигнула. – Ты сказал, что ты – не бык-осеменитель, а в связи с нашей предстоящей поездкой, я вспомнила анекдот. Приехала городская семья в деревню. Доить не умеют. Жена сосала, муж сосал… Оказалось – бык. Ну, что ты на меня так уставился? Разве не это "молочко" ты имел в виду, там, в подвале? А что, поголодай я там пару дней, может и не отказалась бы!
– Дался вам этот подвал! – произнёс Глеб с досадой. – Мы все тогда под таким стрессом находились. Мало ли что ляпнуть можно.
– Вот именно, – Мэри горестно улыбнулась. – Вы, мужики, ляпните, а мы девки-дуры, вам верим.
– А со мной вы сейчас – как с Джерри, желая отомстить? Или всё-таки из чувства благодарности, как с Артуром?
– Какая разница, – угрюмо отозвалась она. – Я – б***, мне твоя Джина сразу сказала, что эдакое проявление благодарности – разновидность проституции.
– Она была не права, – Глеб обнял Мэри, и она свернулась клубочком в его руках.
– В объятиях Смерти. – Мэри горько усмехнулась. – Забери меня.
– Полно, Хозяюшка! Можно подумать, первую ночь в одиночку проводите…
– Да! – выкрикнула она с горечью, садясь в сторону. – Никогда, никогда в жизни я не была одна в ночь под Рождество!
–– Проведите эту ночь со мной! Мне надо многому научить вас до нашей поездки в деревню, когда ещё будет такая возможность.
– Глеб, – она не знала, как сформулировать, но он понял.
– Я докажу вам, что в моих глазах, вы не б***, – прошептал он, снова притягивая её к себе. – Я никогда не целую проституток. Как насчёт Поцелуя Смерти?
– Я умру?
– Нет, только отдохнёте. Как тогда, в лимузине.
– Закрой глаза, открой рот? – Она рассмеялась, и сделала именно так, с наслаждением чувствуя его сильные губы плотно обхватившие её собственные.
Все её проблемы, заботы, волнения куда-то делись, растворились.
О этот глубокий, сладкий поцелуй, засасывающий, но не как болото.
И хотя невозможно вдохнуть, но задохнуться не страшно, наоборот – жаждешь этого, и ты проваливаешься и летишь в бесконечную темноту, пронзённую сверкающими искрами, ярче чем все земные фейерверки…
Глава Пятая
Она покоилась на нежном облаке и мечтала не покидать это место никогда-никогда, так безмятежно-спокойно там было.
Но неуловимо-знакомый аромат зазывающе дразнил, напоминая о физическом теле, ждущем её на Земле, и Мэри с неохотой, но возвратилась в реальность.
Едва открыв глаза, она увидела тарелку с бордовыми свежими ягодами, стоящую возле самого лица на прикроватной тумбочке.
Мэри села в постели и поняла, что находится в своей спальне.
Вишня.
Она теперь знала это слово из англо-русско-английского "разговорника" помещённого Глебом в её сознании, но предыдущее, "ошибочное" название всё равно ей нравилось больше.
Ягоды "Желание".
Взяв тарелку, она прошла в ванную комнату и, почистив зубы, "клевала" ягодку-за-ягодкой, завершая утренние процедуры.
Выйдя из ванной комнаты, она вернулась в спальню и увидела мужа, сидящего в кресле и пристально смотрящего на неё.
– Доброе утро, – холодно поприветствовала она, проходя к шкафу. – Где моя сегодняшняя горничная?
– А вот где ты была сегодня ночью? – поинтересовался он раздражённым голосом.
– ТЕБЕ я этот вопрос не задала, – парировала она тем же ледяным тоном.
– Думаешь от меня скрыть что-либо можно? – прошипел он, как настоящий змей.
Он взмахнул рукой, и Глеб Орлов возник посередине комнаты, едва удержавшись на ногах от столь резкой телепортации.
Судя по всему, его "выдернули" с утренней тренировки; на нём были только спортивные шорты, и всё тело и лицо блестели от пота.
– О Мой Отец! – медленно произнёс Чёрнсын, поднимаясь.
Глеб передёрнул плечами, словно беркут на скалах, перед тем, как сорваться в полёт. – Не обидел он вас, Хозяюшка?
– Попробовал бы только! – злобно отозвалась Мэри.
– Ну, дорогуша, – заговорил Артур снова. – перепихнуться с телохранителем – пошло, но переспать с лучшим другом мужа – ещё и подло!
– А что, ты думал – я буду как сова, одна сидеть? – она ответила, словно плюнула. – А то Я не знаю, где ТЫ был! На Рождество мотаться по дешёвым притонам! Тебе что, мало шестого-седьмого этажей нашего борделя?
– Конечно-конечно, – саркастически протянул Чёрнсын, обращаясь уже к своему компаньону. – Посмеши меня, приятель; "Под присягой клянусь, что у меня не было сексуальных отношений с этой женщиной."
– Не пытайтесь опошлить, то что у нас с нею было! – сурово отозвался Глеб. – Когда женщина подскользнулась или споткнулась, долг каждого, кто рядом – помочь и удержать от падения, не дожидаясь муженька, который в это время шляется чёрт знает где!
Чёрнсын запустил в него Энергетикой, и Глеб согнулся от удара, упав на одно колено и упираясь руками в пол.
Ему бы и сильнее досталось, но Мэри, кинувшись между ними, поставила Энергозаслон.
– Ооооо, – протянул Чёрнсын невольно отступая. – Вот чему тебя обучили! Что, сердце переменчиво, уже другого полюбить успела?
– Нет, к сожалению! – призналась она искренне. – Я тебя, ублюдка, всё равно люблю! Я осознаю твою жестокость, я примирилась с твоим развратом, но подлости делать у меня на глазах – не позволю!
– А он у нас какой благородный и смелый – бабой прикрылся!
– Провоцируйте меня сколько хотите, обзывайте меня сколь пожелаете! – Глеб с трудом перевёл дыхание. – С вами я драться не буду. Я и в детстве вашем ни разу вас не наказывал…
– Вот и плохо! – перебила его Мэри. – Эх, Артур, не в нашем приюте ты рос! Тебя бы быстро научили если не чувствовать, так хоть выказывать уважение к воспитателям твоим! Мало тебе он делал хорошего? Да не "перехвати" он меня вчера ночью, ей-богу! Наверное тоже в "загул" бы пустилась. Так в душу мне плюнуть! Вот именно этот вечер испоганить надо было! Конечно, зато хоть папочку своего порадовал, а?
– И что? – угрюмо отозвался он, доставая сигареты. Мэри крутанула рукой в воздухе, пачка мгновенно переместилась к ней, и женщина раздавила её ногой.
– Завязывай, понял? Или хотя бы при детях и при Глебе курить не смей!
– Что, уже в родственники записался?
– Во-первых, он тебя любит, к несчастью, как сына родного. А во-вторых, да! Мы на всё лето в деревню с ним уезжаем.
– Погоди-погоди… – Растерялся Чёрнсын. – Что за бред? А Корпорация?
– Считай, что я в "декретный" уйду! Свои законные три месяца я так и не отгуляла.
Он молчал, и Мэри снова не выдержала.
Сняв Энергозаслон, она подошла к мужу, приласкалась к нему, и он, после короткой паузы, обнял её.
– Я помню, что твоя свобода входит в условие нашего договора, – прошептал он, нежно целуя её волосы. – Прости, что почти забыл про это.
– Милый ты мой… – Она просто таяла, слыша это. – Ой! А поезжай с нами! Тогда и Энн сможем взять! – Она оглянулась на Глеба. – Это возможно?
– Да, пожалуй! – ответил тот, подумав. – То на Остров ехали всей командой, теперь – в деревню? – Он засмеялся. – Вообще-то места всем хватит. Так и скажу, что вы – мой босс, из города.
– Обмануть, не соврав! – Мэри хлопнула с ним ладоши в воздухе.
– Ну, что, поедете? Ну, хоть на пару деньков? – уточнил Глеб у Чёрнсына.
– А дрова не заставите рубить? – задал тот встречный вопрос, уже улыбаясь и подмигивая.
– Обязательно!
– Ой, я электропилу возьму тогда.
– Ага, и хоккейную маску, для полноты костюма!
– А почему бы нет? – вмешалась Мэри. – Русские же в хоккей играют?
– Летом? – Мужчины рассмеялись, а Мэри смутилась.
– Ты там вообще болтай поменьше, – предупредил Артур.
– Иди на х**! – она вдруг сказала чётко.
– Ба, Роджер! Чёрт, Глеб, то есть. Это что за русскому ты её научил?
– Мы в деревню едем, а не в Букингемский дворец. – Орлов по-прежнему улыбался.
– Пятый уровень силы выражения! – Мэри объяснила, больше для себя. – "Иди, сам знаешь куда" – первый, далее – "в болото", "к чёрту", в "ж***у", ну и вот то, напоследок. Не волнуйся, при маме твоей выражаться не буду.
– Ну, её-то ты всё равно не переговоришь, – рассмеялся Глеб.
Они начали обсуждать детали поездки, и Мэри никогда не чувствовала себя такой счастливой.
* * * * *
Люси подобрала почту, лежавшую на пороге центрального входа мастерской, и вошла внутрь, пока её муж отпирал и открывал двери гаража.
За эти полгода их бизнес развивался такими темпами, как они сами не ожидали.
Да, у них было полно дружков-приятелей, все с машинами, a доброжелательность и внимательное отношение к клиентам и их проблемам работали как "сарафанное радио" – мастерскую рекомендовали и друзьям и знакомым.
В то же время жёсткие правила оплаты – никаких скидок и работ "по-блату" хоть и отпугнули некоторых любителей халявы, но те, кто был готов платить за качественный сервис, не жалели об этом.
Честные авто-механики встречаются редко, а, теперь называемый Альберто, никогда не накручивал цену, придумывая несуществующие проблемы.
Им пришлось нанять уже третьего работника, чтобы успевать выполнять все заказы. Они так же скооперировались с соседней бензозаправкой, что было выгодно и для них и для других…
…Бросив почту на стол, Люси занялась рутинными делами. На Рождество большинство мастерских и гаражей закрывались – многие обращались сюда просто потому что выбора не было, так что дел было невпроворот.
Она безумно скучала по сыну, ночные кошмары мучили её, и сколько раз она просыпалась от собственного крика!
Альберто никогда не говорил об этом, и Люси была бесконечно благодарна ему за это; слишком болезненна была для неё эта тема.
Хуже всего была неизвестность.
Я даже не знаю, жив ли он еще…
Она постоянно просматривала новости о Чёрнсынах, но не находила ни слова о Марке.
Вздохнув, она наконец взялась за почту; сперва она обычно просматривала конверты, но сейчас, подняв их, она увидела фотографию в газете.
Чёрнсыны были ВЧЕТВЕРОМ.
Забыв обо всём на свете, она схватила газету, впилась глазами в картинку.
Не очень хорошего качества, но это для неё было неважно.
"Жив. Боже Всемогущий!" Люси не верила своему счастью.
Мальчик очень вырос, но этот носик с характерной горбинкой, и её, ЕЁ!!! кошачьи глаза не оставляли ни тени сомнения, что это – её сын.
Все её воспоминания нахлынули на неё снова…
== Мы должны сделать это, иначе вы умрёте.
= Неважно!
== Мы имеем в виду, что вы ОБА умрёте.
= Делайте…
…Он в инкубаторчике, весь утыканый катетерами.
Ей даже не дали на секунду подержать его…
…Тот момент, когда она наконец взяла в руки его, почти невесомое тело.
Кожа-к-коже.
Живи… Только живи…
Даже не малейшей попытки взять грудь…
== При стрессе молоко пропадает часто.
== Нужна предоплата.
== Ваш последний чек вернули – счёт закрыт.
И приговор: "Если за сутки температура не спадёт… Извините. Мы ничего не можем сделать."
И вот он жив!
Сидит уже уверенно. На руках… у Мэри.
Сглотнув, Люси начала читать заметку.
Опьянённая счастьем, она не сразу поняла смысла напечатанного.
"Даниель?"
Она встряхнула головой и снова прочитала.
"Как 'Даниель'? Почему?"
Её руки дрожали, когда она набила в интернетном поисковике "Даниель Чёрнсын"
Окаменев, она смотрела на результаты поиска.
ТРИ страницы. А она и не знала…
Интервью с Мэри: "Мой сын, Даниель…"
– Нет, – Люси встряхнула головой.
'Ты же сама отдала его,' напомнил ей внутренний голос.
– Я отдала лечить, спасти его! – выкрикнула она, сама не зная к кому обращается.
– А она присвоила! Присвоила его! Так и сказали бы – приёмный, я бы поняла, но объявить СВОИМ! Имя дать чужое! Скрыть от меня пыталась, а?
Она почти упала, легла верхней половиною тела на стол, уткнулась лицом в руки, переваривая информацию.
"Значит сказать ему обо мне и не собираются," поняла она.
Выпрямившись, села.
Выкраду.
Это была не мысль – окончательное решение.
Верну.
Это была теперь цель её жизни.
"Трудноватенько будет," подумала она, но совершенно спокойно. "Одной мне не справится. Альберто? Он даже не отец его, в честь чего он должен рисковать жизнью, чтобы заполучить чужого ребёнка?"
Она снова взяла газету, теперь уже глядя на фотография с угрюмой тоскою.
"Как же Мэри злобно сказала о нём! А ведь он до сих пор во сне её зовёт… Сука какая! Моего любимого, не желая того, заполучила, теперь – сына? Мало ей дочки своей?"
Она перевела взгляд на девочку.
Она держалась явно крепче, чем её названный брат.
"Насколько она крупнее!" невольно отметила женщина. "Так не знать – можно подумать – ей год! Ну и грива! В мамашу, небось… Не пойму, какой у неё цвет глаз?"
Качество фотографий в газетах редко бывает хорошим, поэтому Люси снова вернулась к компьютеру.
На запрос "Энн Чёрнсын" она, естественно, получила гораздо больше картинок, так что сразу отфильтровала большие.
Одна из них позабавила женщину, и она открыла её отдельно.
На каком-то приёме или банкете, Мэри, с перекошенным от ужаса лицом, явно едва удерживала на руках "хулиганящую" дочь. А та срывала с себя эффектный, элегантный бант.
Окружающие смотрели на них, чуть ли пальцами не показывая, и Люси могла представить, КАКИЕ чувства испытывала Мэри в этот момент.
Она приблизила изображение, разглядывая девочку, лукаво смотрящую прямо в камеру, и вдруг, словно что-то щёлкнуло в её голове.
Струящиеся волосы, цвета опавшей листвы.
Огромные сочно-синие, выразительные глаза, с длинными ресницами.
Эта открытая, наивная, доверчивая улыбка…
– Джерри! – Она закричала ТАК, что её муж вбежал из соседнего помещения.
– Ты что, спятила? – Он в ужасе кинулся к жене. Она молча постучала по экрану монитора.
Он взглянул.
– Ух, действительно! – Он рассмеялся. – Прям моё детское фото. Мать тоже всё норовила бантики на меня цеплять. Чё это такое-то?
Не отвечая, она "отодвинула" картинку, чтобы была видна и Мэри.
Выразительное лицо теперь называемого Альберто потеряло все краски.
– Боже Всесоздатель! – прошептал он.
Глава Шестая
– Как же так? – пробормотал Альберто. – Мы же… Только раз…
Люси промолчала. Много ядовитых эпитетов в адрес Мэри вертелось на её языке, но женщина уже знала, КАК муж среагирует, начни она говорить в таком ключе.
– Не очень-то она к дочке хорошо относится, – вроде как сочувственно произнесла она, приближая перекошенное лицо Мэри. – Тогда она вообще сказала, что ненавидит тебя… Не думаю я, что она очень рада твоему ребёнку.
– Что? – До него только-только стал доходить смысл слов жены. – Что ты такое говоришь?
Молча, Люси открыла другую картинку: Мэри, с явным облегчением во всём облике, передавала орущую дочь мужу, а тот принимал её в свои руки с улыбкой счастья на лице.
– Видишь? – произнесла она ехидно. – Твой бывший хозяин явно рад заполучить… свежую девочку…
– Нет. – Его затрясло. – Мэри не такая. Она не допустит! Ты не знаешь её, так как я!
– Да, я с ней не е**сь! – выкрикнула Люси злобно. – А вот сына моего она украла!
– Чего?
Люси швырнула ему газету. Он взял, пробежал глазами заметку.
– Не понял. – Он пожал плечами.
– Даниель? Это же Марк! Мой Марк!
– Ах, чёрт, прости Господи! Ты что ж ИМ отдала?
– А кому надо было? Он умирал…
– Ты же сама отдала…
– А она замяла этот факт! Вон, Анджелина Джоли шестеро детей взяла, но не притворяется, что нарожала их сама! Это подло, подло, подло, присваивать себе ребёнка, имя менять, обо мне, значит и не собирается ему сказать! От такой твари всё, что угодно ожидать можно! Ей, небось, одна радость, если её муженёк заполучит твою дочь.
– Он не педофил, – Альберто опёрся кулаками на стол. – Никогда не был… Не смотря на все его… увлечения…
– Ну, надо же когда-то начинать… – протянула Люси, показывая ещё фотографию.
Артур стоял, обнимая дочь, прикрыв глаза от счастья, но она правильно рассчитала, что её муж истолкует это по-своему.
Его синие глаза потемнели почти до черноты. У него волосы уже были завязаны в хвост; он взял со стола мощные ножницы для резки проволоки и тросов, но даже они не сразу справились с его гривой. Швырнув отрезанные волосы в мусорный бак, он молча вышел.
Люси, уже улыбаясь, закрыла результаты поиска и занялась рабочими делами.
Она не удивилась, когда её муж вошёл, уже одетый по-походному, со спортивной сумкой. Его волосы, перекрашенные в чёрный цвет, придавали ему облик латиноса, а тёмные контактные линзы завершали картину.
Он кратко поцеловал жену, положил свой мобильник ей на стол и вышел, так же не говоря ни слова.
* * * * *
Поместье Чёрнсынов охранялось таким образом, что простым людям туда было почти невозможно проникнуть, но "посвящённые" могли попасть без труда; никому и в голову не могло прийти, что кто-то добровольно захочет вернуться в Ад.
Поэтому, если уж Люси с ребёнком на руках смогла пробраться, для Альберто это было гораздо проще.
А вот дальше-то и начиналось самое трудное.
Ему надо было выяснить обстановку, а это – больше, чем просто забраться на территорию.
C таким количеством народа, постоянно присутствующем в доме, остаться незамеченным было невозможно, но он не зря провёл здесь несколько лет.
Он не сразу направился в центральное здание, а прошёл в технический корпус, и притаившись в засаде, просматривал проходящих мимо работников.
"Терминатор" с детства был его любимым героем, вот и сейчас Альберто невольно улыбался, вспоминая, как Шварценеггер "примеривал" на себя подходящую одежду.
Хотя в данном случае ему достаточно было просто заполучить бейджик с именем.
Наконец один парень, явно новичок, привлёк его внимание, и Альберто, как тень последовал за ним. Работник не был охранником, и тот, кого по настоящему звали Джерри, "вырубил" его буквально секундой.
Затащив свою жертву в самую дальнюю кладовку подвала, Альберто проверил его пульс, забрал его рацию и мобильник, положил рядом бутылку воды и запер кладовку, к тому же поставив минимальный антилокационный Энергозаслон.
* * * * *
Уверенным шагом, Альберто вошёл в дом Чёрнсынов через служебный вход.
Возле подножья центральной лестницы, он невольно остановился, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.
– Хэй, – услышал он вкрадчивый женский голос и, оглянувшись, увидел горничную, разглядывающую его с откровенным интересом. – Новенький, а?
– На праздники призвали. – Альберто сверкнул той улыбкой, что сводила с ума не только женщин, и он видел, как служанка вся подалась вперёд, покусывая ярко накрашенные губки.
– Ах, как жаль! – выдохнула она. – У меня смена до вечера…
– Ну, до Нового Года я, наверно, останусь. – Он подмигнул. – А детки хозяйские где сейчас? Я думал, ты с ними работаешь?
– Благодарениe Дьяволу – нет!
– Чё ж, так? Я – новенький, объясни.
– Да они оба хороши. Дочка у неё – бабы там воют просто – егоза, ходить-то ещё не может, даже не ползает толком, а как ужак изворотливая, секундой без присмотра оставить нельзя.
Альберто слушал, и сердце его таяло.
– Всё хватает, чуть что – орёт, как сирена. Сильная – попробуй удержи! Тут одну из нянечек отстранили – Энн пнула её так, что сама со стола пеленального свалилась. Тётка всё-таки подхватила её, да синяк остался – "докажи, что ты не верблюд." Хоть "Поездку в Ад" не устроили и то хорошо.
"Во девка даёт," поражённо думал Альберто.
– А как зубы она хозяйке выбила, – продолжала рассказывать служанка. – с месяц об этом все только и судачили!
– Как зубы выбила?
– А вот так! Передние. Говорят, Хозяйка её на руках держала, а Энн возьми и подпрыгни! Головой и выбила.
– Не может быть!
– Да, я тоже думаю, может игрушкой стукнула? Тут ей дали куклу, а она её – хвать за ноги и, как дубинкой – хлобысь об ширму! Та упала, полку с игрушками опрокинула, ей – хохот, а Даниель в слёзы, как всегда…
– А с ним-то что не так? – закинул Альберто удочку.
– Ой, да Хозяйка, прости меня, носится с ним, как курица с яйцом…
– Она его любит?
– Да она, ты уж не выдавай меня, что я такое выражение употреблю, но она – просто чеканутая на нём. Как приедет – бегом к нему. Поражаюсь, как она работу не бросила. Ну, Рон, конечно, там всё контролирует, но всё-таки.
– Мать есть мать, – Альберто произнёс, вроде ненавязчиво, но следя за реакцией горничной. – Родная ль, не родная…
– Тебя чё, не предупредили? – Она аж в лице переменилась. – Это ж запрещено обсуждать! Обратно в Ад захотел?
– А чего так?
– С таким любопытством ты тут долго не протянешь! Разве не знаешь, что приказы не обсуждаются?
– Я наоборот, вроде как комплимент хотел сказать, о Хозяйке-то… – Альберто знал, сколь выразительно его лицо, так что "подыграв" немного, он добился нужного эффекта.
Служанка обняла его и ласково перебрала его густые волосы.
– Просто молчи об этом, мальчик! – Она тронула его губы. – Я не хочу потерять тебя столь скоро…
Он приласкал её в ответ, но вдруг его внимание привлекла группа охранников, идущих в их сторону; он знал их всех – лучшие из лучших гвардейцев Артура, сейчас они были одеты в несколько другую форму. Альберто приготовился использовать стариннейший трюк – "общение-с-дамочкой", но это не понадобилось; охранники прошли мимо, даже не взглянув в их сторону.
– А это кто? – задал он вопрос как можно более наивным тоном.
– Отряд "R", – она произнесла с невольным уважением. – Да ты чё, с луны свалился? Об этом же даже в Преисподней знают! Хозяйка с детьми на целое лето уезжает.
– Куда это? – изумился он.
– Ха! Кто же знает. Но видно, что-то уж очень опасное; они портал в двух километрах от места назначения ставят. Такой-то факт не утаить, технику надо – Энергетику три месяца поддерживать. А вот страна… Большинство считает, что Мексика или Колумбия, а мне, лично, кажется Израиль…
– Я не понимаю…
– Ах, да! Всё забываю, что ты на в курсе наших дел. Ну, они хотят какие-то супер-методы – Даниеля лечить. А где ещё есть мощные Энергетические зоны? Атцеки, Инки, майя… Чё, не слышал о таких?
– А почему Израиль?
– Ну, ты даёшь! Ты что, язычник?
– Ээээ, вроде того.
– А, понятно. Это место рождения трёх религий. Земля… знаешь какая?
– Святая?
– Ну, всё! – выкрикнула она злобно, отскакивая. – **** тебя! Мне "поездочку в Ад" как-то не хочется заполучить!
Она быстро ушла, а Альберто забился глубже под лестницу, обдумывая полученную информацию.
* * * * *
Вернувшись с основной работы в здании Корпорации, Глеб вошёл в свой кабинет в доме Чёрнсынов.
Он едва переступил порог, как ощутил опасность, но уже в то же самое мгновение почувствовал прижатое к голове за ухом дуло пистолета, заряженного пулями отлитыми из церковного серебра.
Дверь за ним аккуратно закрыли, но Орлову и оглядываться не надо было, чтобы догадаться – кто его посетитель.
– На всей Земле есть только один человек, реакция которого быстрее моей, – он произнёс очень спокойно. – Я не собираюсь изводить Энергетику, а тело это мне жалко портить – не так давно пользуюсь. Что тебе надо?
– Просто выслушайте меня, прошу вас!
– Заслужил.
Альберто убрал пистолет, а Глеб прошёл к рабочему столу и, развернувшись лицом к своему визитёру, присел на край. – Говори!
– Синьор Сатани…
– Господин Орлов! – перебил тот.
– Извините… Господин Орлофф… Я… Возьмите меня в отряд "R".
У Глеба глаза округлились. – С чего вдруг?
– Я знаю, что Энн – моя дочь.
– Жёнушка твоя, конечно, углядела! Бабы на это дело глазастые…
У него в руке возникла пачка сигарет, и, выругавшись, Орлов швырнул её на пол.
– Забери ты это от меня к чертям собачьим! – прорычал он, и Альберто молча выполнил приказ.
– Что, обратно в Ад хочешь? – Глеб потёр пальцами свои губы. – Вот о чём мы, демоны, Создателю нашему твердим постоянно! Бессмысленно и бесполезно делать людям добро! Гараж тебе подарили, сидел бы втихую! Нет – припёрся! Да ещё об эдаком просить! Ну и *** с тобой – пойди пристрели парочку-тройку людей в коридоре – и добро пожаловать назад! Зря бедный Рон так рисковал.
– Я не буду этого делать…
– Ну, тогда и разговаривать не о чем.
– Я прошу вас не как демона, а как того, кто знает мои способности, как солдата. Я достоин быть в рядах отряда "R".
– Да ты знаешь, что там, куда мы едем, – Глеб произнёс очень тихо, но глядя, как скалящийся волк исподлобья. – Мэри будет моей женой. И я буду спать с ней. Каждую ночь.
Альберто только слегка приподнял подбородок.
– Она – взрослая женщина, – он парировал холодно. – И сама разберётся, с кем ей спать. А к Энн я никого не подпущу. Ни вас, ни Хозяина вашего.
Глеб слегка подался назад, словно орёл, на которого водою плеснули.
– Откуда такая бредовая идея? Мы, демоны, души невинные не губим!
– Простите, синь… Господин Орлофф! Прошу вас, Богом вас заклинаю!
Глеб плюнул. – И ты собираешься в нашем отряде такие слова употреблять?
– Нет, просто сейчас я взываю ко всем вашим ипостасьям! – Его голос всё-таки дрогнул. – Я вас как мужчина мужчину прошу – не дайте вашей неприязни ко мне перевесить разумное чувство долга. Вы сами знаете, что лучше телохранителя, чем я, Энн заполучить не сможет.
Орлов подошёл к окну и, повернувшись спиной к Альберто, так и стоял некоторое время.
Вздохнув, сел за стол, и, слегка откинувшись в рабочем кресле, побарабанил пальцами по поверхности.
– Ты – настоящий мужик, я должен признать, – заговорил он, не поднимая глаз. – Если Мэри – действительно Ева, вернувшаяся на Землю, то ты – явно Адам. Вот гримасы Судьбы! Новая Лилит как раз лезла на тебя, а Ева – шарахается! – Глеб рассмеялся.
Его буквально подмывало проинформировать Альберто о том, что у них произошло с Мэри, но он чувствовал, что это было бы не достойно мужчины.
Так что он только снова вздохнул и объяснил почти спокойно; – Не всё от меня зависит. Я могу тебе дать направление, но именно Хозяйка одобряет каждую кандидатуру. Даже и к этому ты готов? – Он взглянул Альберто в глаза.
– Да. – ответил тот твёрдо. – И даже Хозяина встретить лицом-к-лицу.
– Ну, так рисковать мы не будем. – Орлов покачал головой. Он достал рацию.
– Рон? (Глеб видел, как вздрогнул Альберто при звуке этого имени) зайди ко мне.
Они не обменялись ни словом, каждый думая о своём, пока, наконец, дверь не отворилась, и высокий плотный брюнет с тёмной кожей и густыми чёрными усами, заглянул в комнату. – Вызывали?
Глеб поманил его, и Рон, войдя, закрыл за собой дверь.
Так же молча, Орлов указал на Альберто, а сам развернулся в кресле спиной к ним, а лицом – к окну.
Бывшие напарники одновременно бросили на него взгляд, а затем жарко обнялись.
– Бестолочь чёртова! – Рон надеялся, что его голос дрожит незаметно. – Какого *** ты припёрся?
– Прости! – Альберто укусил губу почти до крови. – Энн… Я не мог. Я хочу быть в отряде "R". Хотя бы эти несколько месяцев повидать её. Только повидать!
– Ну, какой же ты дурашка! Хозяйка же тебя вмиг узнает, даже с такими глазами-волосами!
– Рожу изменить можно, – отозвался Орлов, не оборачиваясь. – А вот душу – нет. Да, кстати, забыл! – Глеб снова крутанулся к ним. – Отвлёк ты меня, идиот малолетний! Покажи бедж! Дьявол! А Мэфью куда задевал?
– Корпус три, подвал, восемьсот шестая комната.
– И не убил? – Орлов глянул на Альберто. – "человеческих жертв нет", – процитировал он нарочито механическим голосом – Всё играться продолжаешь? Когда-нибудь повзрослеешь? – Покачал головой. – – Ну, держись, Рон! Я дам ему направление. Пойдёшь с ним. Если Хозяйка раскусит вас – меня не вините.
– Спасибо. – Альберто взял протянутую ему бумагу.
