Лилия Фандеева
Верни моё сердце
Глава 7
Вернувшись с работы, Карина отпустила няню, заглянула в холодильник, думая о том, чем покормить Максима в ужин и мысленно возвращалась к утреннему разговору. Теперь она знала, что нового знакомого зовут Виктор Андреевич Городецкий, и он генеральный директор компании «Сибстрой». Карина пригласила сына на прогулку.
Сыну было три года и пять месяцев. Мать разговаривала с ним как с взрослым, но не забывала, что он ребенок. Он был развит по годам, говорил много, но не осилил пока произношение нескольких букв. Общаться с ним было большим удовольствием. Он искренне радовался, сердился, сопереживал и удивлялся так, что это часто вызывало улыбку не только матери, но и постороннего человека. Он мог часами играть самостоятельно, разговаривая вслух, а мог «засыпать» вопросами или рассказывать долго и подробно. Мать не губила инициативу сына на корню и доверяла нажимать кнопки на пылесосе и микроволновке, чайнике и стиральной машине, мыть посуду. Таким образом, он «помогал» матери. При такой помощи, уборка затягивалась, а расход воды увеличивался втрое.
Они гуляли до самого ужина, после которого ее смартфон ожил, звонил Митя.
– Карина, мы завтра с Наташей заедем к тебе. Она останется с Максом, а я тебя отвезу к Анатолию Викторовичу, – говорил он.
– Митя, утром не приезжайте, я справлюсь сама, – пыталась она отказаться от помощи. – Подъезжайте к обеду, вернее на обед.
Уложив сына спать, Карина занялась заготовками на салаты. «Если приедут Митя с Наташей, их нужно накормить. Маме позвоню утром, а может, увижу ее у папы», – думала она, нарезая продукты. Спать она легла поздно, но две салатницы заняли почетное место в холодильнике. Утром, до приезда друзей, она накормила сына и успела приготовить горячее. Оставив Максима на Наташу, Карина купила цветы и села в машину Дмитрия. После короткого приветствия Дмитрий спросил:
– Карина, тебе фамилия Городецкий о чем-то говорит?
– Это наш с тобой сбежавший больной с огнестрелом. Он вчера поджидал меня у дома, чтобы поздравить с днем рождения, подарил букет, а потом подвез на работу, – ответила равнодушно Карина. – Он понял, что у меня траур, и наша беседа получилась какой-то скомканой.
– О чем говорили? – задал Дмитрий новый вопрос.
– Ни о чем и обо всем. Он спрашивал, я отвечала. Ты знаешь, судя по той визитке, что он мне дал, он не так прост, как мы с тобой думали. Если и был в его прошлом криминал, то давно. Сейчас он солидный бизнесмен, глава компании.
– Ты сказала, что хочешь уехать?
– Кажется, да. Разговор зашел о работе, и я сказала, что меня папины друзья приглашают в Москву.
– Ты уезжаешь из-за Малькова?
– Нет, Митя. Это просто повод. Кто мне даст гарантию, что на новом месте не будет Малькова, Кулакова или Валькова? Везде есть паршивые овцы. Мне трудно уезжать, но еще труднее остаться. Я не могу тебе объяснить своего состояния, но обещаю: если там, куда я уеду, будет хуже, я вернусь назад, – грустно сказала Карина, положив свою руку ему на плечо. – Не волнуйся, Митя. Все будет хорошо.
Они вернулись в квартиру Карины к обеду. Татьяна Юрьевна на звонок дочери ответила, но приехать отказалась, сославшись на занятость. Накрыв стол к обеду, Карина позвонила сестре. Марина трубку не взяла. Они обедали вчетвером и старались не говорить о том, по какому поводу обед. Максим был уверен, что его дедушка уехал лечить людей очень далеко. Проводив друзей, она занялась уборкой и стиркой, а через пару часов уже отправилась с сыном на прогулку в парк. На календаре была середина августа, погода была солнечная и сухая, что позволяло наслаждаться календарным летом.
Карина не ожидала визита кого бы то ни было в воскресенье, поэтому очень удивилась приходу незнакомца. Она знала, что Дмитрий дежурит, а в последнее время он был единственным человеком, кто ее навещал. Правда, заходили сокурсницы, но перед приходом они всегда созванивались по телефону.
– У Вас такой испуганный вид, Карина Анатольевна. Меня не надо бояться. Я пришел от Виктора Андреевича Городецкого с предложением, от которого Вы не можете отказаться, – сказал мужчина лет пятидесяти. – Меня зовут Николай Сергеевич Маркин. Вы носите бриллианты?
– Нет, не ношу, – улыбнулась Карина. – Проходите. А какое отношение ко мне имеют драгоценности?
– Вот и Виктор Андреевич подумал и решил: подарить Вам вместо бриллиантов годовую аренду квартиры в Москве. Знаете, аренда, в пересчете на алмазы, не так и дорога. Вы не передумали уезжать? – спросил Маркин и обратился к Максиму, который стоял рядом с матерью. – Здравствуйте, молодой человек. Как вас зовут?
– Максим Ильин.
– Держи, Максим Ильин, подарок, – протягивая упакованную пожарную машину, говорил гость. – Ты позволишь нам с мамой поговорить?
– Спасибо. Я не буду вам мешать, – ответил мальчик и перешел на ковер в гостиную.
– Уезжать я не передумала, а вот подарка я такого не приму, – сказала Карина. – Мы с господином Городецким мало знакомы.
– У Вас есть кофе? Давайте выпьем по чашечке и поговорим об этом. Вам трудно принять помощь от незнакомого человека? – спрашивал Маркин, проходя в кухню и присаживаясь к столу.
– Как-то все это странно. Вы не находите? – спросила Карина включая кофеварку.
– Вас напрягает широкий жест моего шефа? У богатых свои причуды. Дайте ему возможность выразить свою благодарность и помочь. Вы же помогли ему, вернув к жизни, хотя очень рисковали. Что плохого в том, что вы приедете в Москву, а там вас уже ждет арендованная квартира и место в детском саду? Разве это плохо? Вам не придется ходить и искать варианты жилья, вам останется решить вопрос с работой, – говорил Маркин, наблюдая за Кариной.
– Я просто делала свою работу. Да, я немного рисковала, но в нашей профессии без этого нельзя.
– Вы не просто рисковали, Вы проявили милосердие, делая то, что не входило в Ваши должностные инструкции. Давайте говорить начистоту. Вы спасли человека не руками и головой, а сердцем. Я знаю, о чем говорю. Жизнь человека нельзя измерить деньгами, а все добрые дела так или иначе часто связаны с финансами. Сколько стоит, скажем, литр крови? Подъемная сумма для большинства. Только нужна она здесь и сейчас, а не завтра, когда ее найдут и привезут.
– Не делайте из меня героя нашего времени. Я думала о том, как спасти больного и не рассчитывала на благодарность Вашего арестанта.
– Подойдем к этому с другой стороны. Скажите, какие слова вы, пусть не лично вы, слышите от родственников больного? Они готовы на многое лишь бы близкий человек был жив и здоров. А сколько о вас помнят, покидая стены вашей больницы? Хорошо, если скажут «спасибо», а иные ограничатся мыслью, что это ваша работа. Возразите мне, если я неправ.
– Я сама выбрала эту профессию и никогда не жду ни от кого благодарности. Я сама многое бы отдала, лишь бы папа остался жив. Но, увы…
– И сколько у вас этого «многого»? У Вас есть что-нибудь кроме этой квартиры?
– У меня есть немного денег на счете и доля в бизнесе мамы. Правда, она не торопится делиться со мной своими доходами, но не воевать, же мне с родной матерью. У меня совесть есть.
– Совесть? Что Вы будете делать с ней? Я понимаю, когда говорят, что поступают по совести. Значит, не лгут, не грабят, не обирают, а все делают честно. Что Вам дала Ваша честность? Мама – это святое, здесь нужен компромисс, а не совесть. Квартира эта может продаваться и месяц, и год, а может уйти за половину цены уже завтра. Друзья Вашего отца помогут, я в это верю. А почему не принять помощь хорошего человека? Мы с Вами оформим доверенность, сделаем копии документов и попросим помощи у московских друзей Городецкого. Через время, Вы увольняетесь с работы и едете в Москву, где Вас уже ждет квартира и детский сад, – продолжал он, делая глоток кофе. – Хороший кофе. Какие могут быть сомнения? Можно, я буду обращаться к Вам на «ты»?
– Обращайтесь. Не нравится мне Ваше предложение. На душе не спокойно и тревожно. Я боюсь, Вы втянете меня в неприятную историю. У меня маленький сын на руках, что будет с ним, если я вляпаюсь? – не соглашалась Карина.
– Помилуй, Бог! Ты решила, что тебя хотят использовать? Ты видела Городецкого? Он похож на криминального авторитета? Не хочешь, я не настаиваю, но предупреждаю, что скоро ты получишь колье, стоимостью тысяч триста. Носить ты его не будешь, хранить в квартире рискованно, а продать сможешь за полцены. Реши для себя, что важнее: аренда квартиры или дорогая, но ненужная вещь? – не унимался гость. – Давай рассуждать здраво: если тебя хотели просто отблагодарить, то прислала бы тебе это чертово колье, не спрашивая твоего согласия, скажем, с курьером. Тебе, Карина, хотят помочь в знак благодарности. Эта помощь то, что тебе нужно в данный момент. От тебя не требуется ничего, кроме доверенности и копии документов, заверенных нотариусом. Ни взять кредит, не провернуть сделку по ним нельзя. Доверенность же будет только на право найти и оформить договор на жилье, ни на чужое имя, на твое имя. Только поэтому я здесь и занимаюсь уговорами в свой законный выходной день. И потом, друзья твоего отца могут держать все на контроле. Ты же им доверяешь?
– Не нужно в это дело посвящать друзей папы. Если я и влезу в неприятности, то не испорчу жизнь хорошим людям. Я рискну, но рискну сама. Вы пытаетесь меня убедить в том, что бесплатный сыр бывает не только в мышеловке? – спросила Карина. Как бы мне хотелось Вам верить. У меня есть знакомый юрист. Может мне с ним посоветоваться?
– Посоветуйся и не бойся. У нас есть и другие поговорки: «Долг платежом красен», «За добро плати добром». Почему ты о них не вспомнила? Я понимаю, что все неожиданное и неизвестное пугает, но это не повод отказываться. Как там, в очередной пословице: «Не попробуешь – не узнаешь».
– Умеете Вы уговаривать, – улыбнулась Карина. – Я уже написала заявление на увольнение. Работаю до первого сентября.
– Это хорошо. Мы должны до середины сентября все дела закончить. За месяц управимся, как думаешь? В понедельник мы с тобой встретимся у нотариуса, и можешь выставлять квартиру на продажу. Возможно, нам повезет, и реальный покупатель быстро найдется. Не переживай ты так – с нашей стороны нет подводных камней.
Пятого сентября Карина получила расчет и трудовую книжку. «Пап, я не знаю, правильно ли я поступаю, но знаю одно – хуже, чем сейчас, мне не будет. Помощи мне ждать не от кого. Я Макса оставляю, при живых бабушке и тете, на Митю. Ему свою жизнь устраивать надо, а не моей жить, – говорила она, стоя у могилы отца, положив цветы. – Ты знаешь, один «добрый дядя» решил мне помочь. Я сомневалась, но потом приняла его предложение. Он снял для нас на год квартиру в Москве и нашел место в детском саду. Если смотреть по карте, то квартира и детский сад находятся рядом с квартирой Симоновых и больницей. Квартиру я продала. Улечу девятого числа. Я справлюсь, мой дорогой, не волнуйся. Через год приеду, пап, и расскажу тебе о своих успехах или проблемах. Ты всегда умел слушать. Памятник я заказала. Весной его установят, а березку посадят в осень. Если не приживется, весной посадим другую».
Перед отъездом она все же решилась позвонить Городецкому.
– Виктор Андреевич, я Вам очень благодарна за помощь. Меня обещали встретить и доставить по адресу. Спасибо Вам огромное. Будьте здоровы.
В аэропорт ее провожал Дмитрий Фомин. Ни мама, ни сестра, узнав о ее отъезде, не приехали проститься.
– Карина, ты звони, не забывай. Если, вдруг, что-то пойдет не так – возвращайся, – говорил Дмитрий, обнимая ее и целуя Максима. – Слушай маму, герой.
– Спасибо, Мить. Как устроюсь – позвоню. Ты знай, что у тебя есть друг, который будет теперь жить в столице и который тебя не предаст. Не грусти, Мить! Все будет хорошо. Удачи!
В Домодедово ее встречали двое молодых людей. Судя по их разговору, один был начальник, второй – «подчиненный». Получив багаж, они вчетвером заняли места в машине. Кроме вопроса «Как долетели?» и ответа «Спасибо, нормально», до самой остановки, не было сказано больше ни слова. Остановившись у подъезда дома, в котором было не меньше чем сорок этажей, Карина спросила:
– Мы здесь будем жить? Как-то высоковато и страшновато.
– Ваш этаж десятый из тридцати семи – это по местным меркам обычная «девятиэтажка», – сказал водитель, открывая багажник авто. – Вы поднимайтесь, я справлюсь с багажом.
Войдя в подъезд, Карина чуть не потеряла дар речи. Она не была в подобных домах и не догадывалась, что такое может быть. Это был не подъезд, это был холл, облицованный плиткой, с цветами в напольных вазах и стойкой консьержки. «Такой чистоты нет даже в нашей больнице», – подумала она, входя в кабину лифта. Поднявшись на этаж, она растерялась. Длинный коридор шел влево, вправо и прямо.
– Карина, дом напоминает шесть букв «Т», которые следуют друг за другом. Ваша квартира находиться на перекладине, а этот коридор ее нога. Нам направо. Вы быстро привыкните, – говорил он, открывая входную дверь. – Дом монолитный. Каждый хозяин мог, не нарушая проекта, перенести ненесущие перегородки по своему усмотрению. Знакомьтесь с новым жилищем. Три окна выходят во двор, одно на фасад. Это кухня – гостиная со всем необходимым набором техники и мебели. В шкафах найдете все, что понадобится. Это детская комната, дальше два санузла и спальня. При входе гардероб, в спальнях они тоже есть. – Саша, оставь сумки в прихожей. Хозяйка разберется сама с ними. – Он замолчал на пару минут, давая возможность Карине «переварить» увиденное. – Это Ваши ключи. Здесь три комплекта. Договор на квартиру и направление в детский сад. Детский сад находится минутах в десяти-пятнадцати пешком.
– Извините, как мне к Вам обращаться? Мы ведь даже не познакомились, – смущенно спросила Карина.
– Артем Олегович, можно просто – Артем.
– Артем, я смогу всем этим пользоваться, не опасаясь что-то вывести из строя? – нерешительно спросила она.
– Все, что находится в этой квартире и сама квартира ваша. Вы можете делать с ней, что хотите! Сделка состоялась шесть дней назад. Работали по доверенности и квартиру купили на Ваше имя, – ответил Артем, не понимая до конца вопросов новой хозяйки.
– Подождите, Артем! В доверенности речь шла не о покупке квартиры, а об аренде. Вы ничего не путаете? – волнуясь, спросила Карина. – У Вас осталась ее копия?
– Да, одну минуту. Вот, держите, – он протянул Карине копию. – Я получил ее и задание найти квартиру с обязательными условиями и купить ее. Квартира должна быть с двумя спальнями и необходимой для проживания мебелью. Рядом с домом должны были быть, в шаговой доступности, детский сад и боткинская больница. Исходя из оговоренной стоимости, я нашел наилучший вариант: «заходи и живи». Что-то не так? Вам не нравится? Что-то не устраивает? – говорил Артем, явно расстроенный ее реакцией.
Александр, слушающий разговор со стороны и видя реакцию Карины, пригласил Максима посмотреть на город из окон десятого этажа, рассказывая в какой стороне что находится.
– Простите, Артем, – сказала Карина, читая договор, и на глазах которой появились слезы. Они бежали тонким ручейком, но она не обращала на них внимания. Карина слышала, как Артем беседовал по телефону, но не вникала в разговор.
– Виктор Андреевич, я встретил Ильину, привез в квартиру и теперь не знаю что делать. Она ревет вместо того чтобы радоваться. Читает договор и плачет! – говорил расстроено Артем.
– Дай ей телефон. Хреновый из тебя, Артем, дипломат, – сказал Городецкий. – Карина Анатольевна, Москва слезам не верит. У тебя, дорогая, впереди долгая и счастливая жизнь, а ты льешь воду по пустякам. Сейчас у тебя непростой период, но очень скоро все наладится. Я рад, что сумел вам немного помочь. Не реви! – говорил ей Городецкий.
– Мы так не договаривались! – утирая слезы и всхлипывая, сказала Карина.
– Да мы с тобой вообще ни о чем не договаривались. Виделись мы с тобой месяц назад и разговора, ни о какой квартире, не было. Это Маркин все затеял с него и спрос. Ты мне признайся, только честно, тебя все устраивает?
– Устраивает – это не то слово. Во-первых, это ни дом, а апартаменты, в хорошем смысле слова. Лишней площади нет, но все так продумано и сделано, что не сравнить не с чем, что я видела раньше. Во-вторых, мебель и техника так вписались в планировку, что ничего лишнего, но все в наличии. Здесь даже два санузла для удобства, если приспичит, – говорила Карина, еще шмыгая носом.
– Вот ты уже и шутишь. Слез больше не будет? – спрашивал абонент. – Устраивайся, не тяни с пропиской, не давай повода для нежелательных визитов. Договорились?
– Спасибо Вам огромное. Я не знаю, что еще сказать. Вы часто бываете в Москве? Я хочу пригласить Вас в гости. И еще, Виктор Андреевич, у меня к Вам предложение. В городе есть сеть аптек, где я являюсь совладельцем, но не получаю от этого ничего. Вы не возьмете на себя такую ношу? Я не знаю, какой доход она приносит, но это бы Вам, возможно, компенсировало часть затрат. Мне нужно было поговорить об этом заранее с Маркиным, но я не осмелилась. Посчитала, что неправильно нагружать его еще и этим.
– Бизнес давно крутится? – усмехнулся Городецкий.
– Лет 12-15. Его начинали еще мои бабушки. Мать моего отца завещала мне свою долю в две тысячи шестом году. Наследство я оформила, но в бизнесе я ноль, а воевать с мамой не стала.
– Пришли мне копии документов на электронную почту, я перешлю тебе адрес. Если овчинка стоит выделки, я соглашусь, но учти, если останусь в выигрыше – деньги не верну и разницу оставлю себе.
– Я согласна. Спасибо Вам еще раз. Удачи и до свидания, – сказала она, прервав вызов. – Артем, спасибо и тебе за хлопоты. Извини за истерику. Ты даже не представляешь, как мне все очень нравится и все устраивает. Я не могла даже предположить, что смогу устроится таким образом. А слезы, скорее, от неожиданности и радости. Я была уверена в том, что бесплатный сыр находится только в мышеловке. Я ошибалась! – сказала она и поцеловала его в щеку.
– В холодильнике есть необходимые продукты на первое время. Покупал, представив, что я поселился здесь на пару дней со срочной работой. У меня такое бывает. Супермаркет рядом. Детский сад сами найдете? Вы будете работать в боткинской? А кем? – спрашивал Артем, немного успокоившись и придя в себя от реакции Карины.
– Я по профессии хирург. Стаж шесть лет. Друзья моего отца живут на Беговой 13. С их помощью я и детский сад найду и место работы. Они работают в этой больнице.
– Вот почему был нужен именно этот район! Умно придумано. Все под боком и не надо долго добираться, попадая в пробки. Это мой номер телефона. Будут вопросы – звоните. Удачи вам на новом месте.
– И Вам хорошего дня, – сказала Карина, закрывая входную дверь. Она прошлась по квартире, осматривая все основательно. В договоре, общая площадь квартиры составляла 84 кв. метра, из них 48 кв. метров составляла жилая площадь, 11 кв. метров была кухня, а остальное пространство занимала прихожая, санузлы и гардероб. Вся квартира была в светлых тонах. В спальне стояли две белые тумбочки с ночниками и большая белая красивая кровать, под белым покрывалом, и две тумбочки с ночниками. Обои на стенах были светло-серого, почти белого цвета. Окно закрывали тюль и шторы белого цвета с серебристым рисунком. Напротив окна неглубокий шкаф с зеркальными дверцами. Он занимал стену от двери до угла, но не выглядел громоздким. Карина открыла дверцу и поняла в чем секрет. Шкаф был неглубоким, сантиметров тридцать и держатель плечиков располагался не по ширине, а по «глубине». Вторая спальня, она же детская, была зеркальным отражением первой. Здесь обои были бледно-голубого цвета, а окно закрывали шторы на пару тонов темнее. Напротив окна у стены стояла светлая деревянная детская кровать с ограничителем и детский шкаф для одежды. Дальше вдоль стены небольшой диван, полка и у окна стол со стулом. Открыв двери санузлов, Карина взглянула на сына и поняла его немой вопрос. «Здесь мы будем принимать ванную, а здесь душ, – сказала она Максиму. – Я, сынок, пошутила. Они решили, что так удобнее, если семья большая. Правда, не только удобно, но и красиво? Все такое светлое. Идем в кухню и проведем там инспекцию. Потом вымоешь руки, и сядем завтракать». Кухню от гостиной разделял кусок капитальной стены до метра. Здесь было два окна, но зоны были разделены. Справа вдоль стены разместился набор для кухни из двух столов и мойки с холодильником, раковиной и варочной панелью. На столах стояла микроволновая печь и чайник, над столами висели шкафы. Если быть до конца точными, то ни столы не стояли, ни шкафы не висели – они были встроены и собраны под размеры именно этой кухни. Небольшой обеденный стол и четыре стула расположились у «короткой» капитальной стены. Кухню от гостиной разделяли только цветовые гаммы. Напротив «встроенной» кухни, стоял небольшой угловой диван бежевого цвета, углом «захвативший» часть у окна, а рядом, до двери в детскую, небольшой набор для гостиной. Телевизор расположился «углом» на высоте по другую сторону короткой капитальной стены. «Сюда, можно поставить мой инструмент», – подумала Карина. Получалось, что стен для обоев в кухне и не было, а вот в гостиной они светло-бежевые. На тон темнее были шторы на окне. Обои в прихожей были серо-голубые, как и все двери. Гардеробная напоминала три плательных шкафа без дверок, поставленных буквой «П». Светильники во всей квартире были точечными. В каждой комнате и прихожей висело по картине неизвестных Карине художников, изобразивших пейзажи.
– Максимка, тебе нравится наша новая квартира? – Карина подхватила сына на руки и закружила по комнате. – Я не верю, сын, что все это происходит с нами наяву, а не во сне. Давай мы с тобой позавтракаем и позвоним бабушке с дедушкой, – говорила Карина, доставая из своей сумки детский творожок и йогурт. – Садись на стул, привыкай, родной. Ты знаешь, я догадалась, почему вход в квартиру начинается с кухни – гостиной! Первоначальный план предусматривал узкую прихожую. Хозяевам не понравилось, что двери из кухни и гостиной сделают ее еще уже. Они, сынок просто не поставили стену и сэкономили на дверях. Артем говорил о такой возможности. Ешь, родной. Мы с тобой разберем вечером свои вещи, завтра купим продукты, а в понедельник пойдем в детский сад. У тебя появится много новых друзей. Я разберусь с работой, а в следующий выходной, мы пойдем с тобой в зоопарк. Митя звонит. – Не вынесла душа? У нас все хорошо, Мить. Я пустила скупую слезу, но уже успокоилась, – говорила Карина Фомину, не забывая помогать завтракать сыну. – Квартира очень хорошая и досталась мне даром. Вот этот факт меня и напрягает. Городецкий ее не снял. Он ее купил! Да, Мить, купил на мое имя. Что значит «так надо»? Ты не забыл, где бывает бесплатный сыр? Такая квартира с мебелью стоит порядка двадцати миллионов и больше. Я предложила ему рассмотреть вопрос о моей доле в бизнесе мамы. Хорошо, что ты это одобряешь. Отца твоего подключать не надо. Пусть Виктор Андреевич сам решит: нужно ли ему это? Позже позвоню Симоновым, здесь семь утра, пусть выспятся в выходной. В понедельник схожу в детский сад, а дальше Симонов подскажет. Быстрых новостей от меня не жди, а через пару дней позвоню. Пока. «Митька, Митька, ты возишься со мной три года, а я не могу ответить тебе взаимностью. Хорошо, что ты это понимаешь, но не бросаешь нас. Я не могу и не хочу тебя обманывать, притворяться. Ты этого не заслуживаешь», – думала Карина, закончив разговор.
Карина с сыном разобрала сумку, где были вещи и игрушки Максима, и сумку с теплыми вещами. Теплые вещи и обувь определила в гардеробную, а часть в шкаф детской комнаты. Теперь у сына нашлось занятие. Свои любимые книжки и игрушки он расставлял на полку сам. Их было немного, брали самые, самые. Через час Карина позвонила Симоновым и коротко доложила, что они в квартире и хотели бы увидеться. Назвав Ольге Викторовне адрес, взглянула на часы. «Максимка, бабушка Оля с дедом придут через пятнадцать минут. Я на кухне проверю холодильник. Будет скучно – я рядом, – сказала она сыну, подумав о том, что детская комната расположена очень удачно, и ребенок всегда находится под присмотром. Карина открыла холодильник. На полках стояли небольшие упаковки с молоком, кефиром, йогуртом, сливочным маслом и сыром. Здесь же лежали в фасовке три яблока, три груши, пара огурцов и штук шесть помидоров, нарезной батон и десяток яиц. – Да, Максимка! Нам с тобой повезло. Мы поймали золотую рыбку. Главное, не стать сварливой бабкой, после таких подарков судьбы. Городецкий оплатил то, что предложил Артем, а Олегович купил все это по своей инициативе. Хотя, Я могу и ошибаться», – думала она. В наличии оказались три кастрюли, сковорода, тарелки двух видов на шесть персон, вилки, ложки, чайные чашки и прочая кухонная утварь от половника до разделочной доски и ножей. Были даже небольшие упаковки разового чая «Липтон» и кофе «Якобс».
– Максим, бабушка с дедом пришли. Пойдем двери открывать, – позвала Карина сына.
Обнявшись по-родственному, она дала время гостям осмотреться, включая чайник. Только минут через пять-семь, гости уселись на диван в гостиной вместе с Максимом.
– Карина, ты вытащила счастливый лотерейный билет. Ты потянешь такие расходы? Квартира очень хорошая, но аренда и коммунальные расходы съедят всю твою зарплату, – говорила Ольга Викторовна. – Я никогда не была в таких домах и всегда считала, что жить в таком доме – это неподъемные деньги. А здесь хоромами и не пахнет, лишней площади нет, а дизайн отличный.
– Мне придется платить только за услуги, все остальное оплачено, – сказала Карина невесело. – Читайте, а я потом все объясню. – Через пару минут, она, присев на стул, рассказала о встрече с Городецким у дома, об операции и о сегодняшнем сюрпризе. – Я все думаю: нет ли в этом скрытого смысла? Я сама предложила ему рассмотреть вопрос о компенсации части затрат за счет моей доли в мамином бизнесе. В свое время, мне и в голову не могло прийти воевать с ней, а теперь, пусть вернет, если конечно не поздно, все, что принадлежит мне.
– Татьяна потеряла совесть давно, – сказал Симонов. – Она тебя проводила?
– Нет. Я звонила ей на девятый день после кладбища. Пару минут поговорили. Пригласила на обед, но, ни она, ни сестра не пришли. Перед отъездом хотела увидеться, но, ни мама, ни Марина не захотели этого. Меня Митя Фомин проводил.
– Мой тебе совет: не забивай себе голову. Мне кажется, ты дуешь на воду. Все будет хорошо, а будут проблемы, будем их решать по мере поступления. Тебе нужно появиться в кадрах до четверга. Не передумала работать ординатором?
– С чего-то начинать надо. С понедельника займусь садом. Мне нужно будет еще попасть завтра на вокзал к поезду. Я свой инструмент отправила с проводницей. Не рискнула сдавать в багаж в самолете, а оставить не смогла. Это папин подарок.
– Карина, ты не переживай. В твои дежурства я буду забирать Макса к себе. Справимся. Мы с Аркашей засекли время в пути от нас к вам – 16 минут. Так удачно все сложилось, а ты думаешь о подвохе. Нет, прежде чем купить, твой Городецкий учел и район нашего проживания, и близость к больнице и наличие детского сада. Мне квартира очень нравится. Перестираешь все, сделаешь, как тебе нравится. Мы принесли в подарок на новоселье спальный комплект и обед, чтобы тебе сегодня не готовить. Ты знаешь, что Плетнев в декабре возвращается?
– Митя мне говорил. Только у Плетнева своя жизнь, а у нас с Максимом своя, – грустно сказала Карина. – Я не думаю, что наша жизнь его как-то заинтересует.
– А что Дмитрий? – спросил с любопытством Симонов.
– Аркадий Николаевич, Митя мой друг. Мы дружим больше десяти лет. Он, в последний месяц, был для Максима за няню, а для меня надежной опорой. Возвращаюсь с дежурства – спят два сурка в гостиной. Я привыкла к тому, что мы работает в одной связке, но не могу я его обманывать и прыгнуть к нему в кровать из чувства благодарности. Это не честно, – говорила Карина, положа свою ладонь на его руку.
– Татьяна делает большую ошибку, если не глупость. Нельзя плевать в колодец, из которого придется пить, – сокрушалась жена Симонова. – Она собирается жить вечно или ее старость обойдет стороной? С таким отношением останется одна.
– Ольга Викторовна, Максим родился в марте и меня сразу, стараниями мамы, причислили к матерям одиночкам. Это она оформила документы, это и была ее финансовая помощь. Они не подумали о том, что органы опеки будут наносить мне визиты. Я ведь и квартиру могла не продать без вашей гарантии. Я одного не могу понять: что я им сделала плохого? Я не прошу помощи, но они пытаются все равно усложнить мою жизнь.
– Не звони им. Запахнет жареным – сами объявятся. Давай выпьем чаю, и я расскажу тебе об Антоне. Обещает приехать в начале января.
Симоновы пробыли в гостях часа два. Подробно объяснив Карине, как проще пройти к детскому саду, где лучше покупать продукты и какого производителя. Взяли с нее слово, что завтра они с Максимом придут к ним на обед.
