Лилия Фандеева
Мир тесен
Глава 6
Хмурое небо, затянутое темными тучами, повисло над городом, и хотя часы показывали 16:00, казалось, наступили сумерки. Кое-где в доме напротив, уже в окнах отражался электрический свет. «Совсем скоро наступит настоящая зима с метелями и морозами» – думала Екатерина Ивановна Гриневич, стоя у окна в ожидании мужа. Он не пришел обедать, позвонив, что придет раньше. Обед, теперь уже и ужин безнадежно остыл. «Хорошо Санька поел горячего» – подумала она и вспомнила о старшем сыне. Илья, с приездом неизвестной ей девушки, очень изменился в лучшую сторону. Он никогда не был «трудным ребенком», но закончив учебу в институте, и вернувшись сюда, он нашел себе товарищей, с которыми проводил все свободное время в ресторане или кафе, летом на реке, его часто видели подвыпившего, бывали дни, когда он не приходил ночевать домой. Он не скандалил, не оправдывался, а молча, продолжал делать то, что ему нравиться. По специальности устроится на работу он не смог и муж взял его на работу стажером бухгалтера, потом бухгалтером. Работа Илье не нравилась, он как будто отбывал повинность. И, вдруг такие перемены. Он перестал приходить за полночь, от него не пахло алкоголем, стал более внимательным и каким-то загадочным. В свой день рождения вернулся из ресторана, куда ходил с этой девушкой, со словами: – «Не трогайте меня сегодня». Тогда Екатерина Ивановна сделала вывод – «Влюбился». Знакомить мать с девушкой он не спешил. Только из рассказов мужа она узнавала о ней каждый день что-то новое. О муже она всегда думала с любовью. Почти 20-ть лет они вместе, дети выросли, а ее Леня до сих пор «носит ее на руках». В окно, которое выходило во двор, она наконец-то увидела машину, из которой выходил муж. Ожидая его в прихожей, заметила его волнение, которое сразу передалось ей.
– Что-то случилось, Леня? – робко спросила она.
– Случилось, Катюша, случилось. – Снимая шубу, говорил он. – Ты не волнуйся родная, новости хорошие, – проходя на кухню, продолжал, – только не знаю с чего начать. Позови Саньку.
Младший сын Гриневичей, 16-ти летний Санька уселся на табурет и вопросительно посмотрел на отца. Он не чувствовал за собой ни какой вины и был спокоен. Разговор, скорее всего, пойдет ни о нем.
– Леня не томи, говори скорее – с нетерпением продолжала жена.
– Катюша, ты только не волнуйся, – он протянул ей фотографии и письмо. – Прочти, я не знаю его содержания.
– Зачем ты носишь эти фотографии с собой и от кого письмо? – она задала вопрос, взглянув на фотографии и конверт, – письмо на наш старый адрес. Откуда это у тебя?
Младший Гриневич слушал этот разговор с нескрываемым интересом, а Екатерина Ивановна не решалась вскрыть конверт.
– Присядь. Ты помнишь фамилию Федоровы? – спросил Леонид Яковлевич. Увидев реакцию жены, продолжал – да, Катюша, ты правильно поняла. Наш новый инженер – Федорова Ирина Николаевна. Сейчас ты успокоишься, выпьешь капель, прочтешь письмо, а потом я расскажу, что узнал сам. Где у тебя капли?
– Мама, вот вода, вот капли. Сколько? – Вмешался Санька.
– Все в порядке мальчики. – Ответила мать. – Я все сделаю сама. – Она выпила капли и вскрыла конверт.
Письмо было коротким: «Здравствуйте. Пишу, не зная, ждете ли Вы его еще. Прошло семь лет с тех пор, как Ваша переписка с мамой прекратилась, столько прошло времени со дня ее смерти. Простите меня, что не решалась написать, была не готова в силу своего возраста. Я читала Ваши письма и знаю кое-что из рассказов мамы. У меня все хорошо. Заканчиваю учебу в строительном институте заочно и работаю. Адрес мой на конверте. Привет Вашему мужу и моим братьям. Ирина». Екатерина Ивановна заплакала. Письмо перешло к мужу, потом к сыну и Леонид Яковлевич рассказал им о разговоре с Ириной Федоровой, который состоялся у него несколько часов назад.
– Вот такие дела Катюша, – сказал он и добавил, – сейчас они с Ильей ждут нас у Ирины. Ты готова? – спросил беспокойным голосом он.
– Мам, не успокоишься – останешься дома. Позвоню Илье и отменю встречу, ты меня знаешь. – Вступил в разговор Гриневич младший. – Можно я с вами пойду? Я один здесь с ума сойду, ожидая вас.
– Со мной все в порядке, Я справлюсь, а пойдем все вместе. Нужно взять с собой ужин, отец и Илья не ужинали. Собирайте сумку и одевайтесь.
Семья Гриневичей, не совсем полная, оделась, вышла из подъезда и направилась к дому Ирины. Поднимаясь по лестнице, они услышали негромкую музыку.
Трель звонка в прихожей раздалась в шестом часу вечера. Илья встал с кресла, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и открыл входную. В прихожей сразу стало тесно.
– Откуда музыка? – спросил с порога Санька. – Запись? – И прошел с сумкой на кухню.
– Нет, брат, я сестре игрушку купил, чтобы не скучала. Слышишь, развлекается?
Илья помог родителям раздеться и приоткрыл дверь в комнату. Все увидели Ирину, увлеченную своей игрой и не замечающей ни чего вокруг. Так продолжалось пару минут, потом видимо почувствовав на себе взгляды, Ирина обернулась, продолжая играть, потом музыка оборвалась, наступила напряженная тишина. Дипломат Санька соображал быстро не по годам.
– Классно у тебя получается, – первый вошел в комнату, – я думал запись. Меня Саша зовут, можно Шура, как тебе больше нравится. – И протянул руку.
– Ирина, – тихо сказала хозяйка, пожимая ее.
Илья прошел в комнату, держа мать за руку, в глазах у которой стояли слезы.
– Знакомься, Ирина, – это наша мама-Катя, – сказал Илья, не зная как продолжить.
Мать протянула свою руку навстречу руке Ирины и тихо спросила:
– Можно я тебя обниму?
– Можно! – ответила Ирина, подходя ближе.
Они обнялись и заплакали уже вместе. Одна от радости что, наконец, видит дочь, вторая, что рано потеряла мать, которая была ей все это время так нужна. Илья тихонько подвел их к дивану и усадил на него. Мужчины вышли из комнаты, не закрывая за собой дверь.
– Не надо плакать, – поглаживая мать по плечу, говорила успокоившаяся Ирина, все хорошо, успокойтесь. Теперь мы все вместе.
– Дай, я на тебя посмотрю, – вытирая слезы тыльной стороной ладони, говорила мать. – Где – то платок был. – Всхлипнула и продолжала, – какая ты взрослая, красивая девочка. Прости меня, доченька моя. – Слезы опять покатились по щекам.
– Мне не за что вас прощать, – поглаживая ее руку, говорила Ирина. Рука была мягкая и теплая.
– Главное ты нашлась. Я понимаю, тебе будет трудно меня принять в таком возрасте сразу. Зови меня как тебе удобно, по имени, отчеству. Я не буду тебе докучать лишний раз, но мне будет приятно встречаться с тобой, общаться, может, чем помочь. Время расставит все по своим местам. Согласна?
Мужчины, услышав голоса вместо плача, толпясь, вошли в комнату. Илья вернул Ирине ее фотографии, переданные отцом.
– Всемирный потоп отменяется? – весело спросил Санька.
Женщины улыбнулись сквозь слезы. Леонид Яковлевич, не проронивший за все это время ни слова, очень переживавший за жену, протянул ей платок.
– Ты как Катюша? – ласково спросил он. – Дочь не расстраивай, ей теперь только радоваться надо.
– Все хорошо, Леня, – она взяла платок, – а где мальчики?
– Мальчики на кухне, – вместо отца ответил Санька, – готовят пир по случаю воссоединение семьи.
Волнение, которое испытывали по разному, но все, постепенно улеглось, уступив место радости, ожиданию, надежде. За столом прошла и напряженность. Мать и дочь так и остались сидеть на диване, к которому приставили столик, а мужчины сели вокруг на табуреты. Выпив вина и поужинав, принесенным из квартиры Гриневичей салатом и пловом, за разговорами, принялись за чай с тортом. Часа через два мужчины засобирались домой.
– Можно я останусь с тобой? – спросила не уверено Екатерина Ивановна Ирину.
– Конечно, можно. Оставайтесь, – ответила ей Ирина, и обняла ее. Они беседовали до полуночи. Екатерине Ивановне было интересно все знать об Ирине. Она задавала вопросы и внимательно слушала, все время смотрела на дочь. Рассматривали те немногие фотографии, которые Ирина привезла с собой, когда Ирина сказала:
– Вы так похожи. Смотрите, – она положила семейное фото Гриневичей и своей семьи рядом. – Женщины действительно были чем-то похожи. Обе светловолосые, с косами, уложенными «короной» вокруг головы и сдержанными улыбками на лице.
– Можно я прилягу? – робко спросила Екатерина Ивановна, – а ты посиди со мной рядышком еще немного.
Ирина принесла подушку и одеяло, помогла удобно устроиться на диване и присела рядом.
– Хотите, я расскажу вам об отце моего ребенка? – спросила робко Ирина и, получив согласие начала с самого начала знакомства с Сергеем.
Закончив говорить, не раз тайком вытирая слезы, она прислушалась к дыханию Екатерины Ивановны.
– Я не сплю, Ириша. Ты должна написать ему и рассказать все. Он отец и имеет право знать, какое бы он не принял после этого решение, – сказала она сонным голосом.
– Засыпайте. Спокойной ночи. – Пожелала Ирина и пошла к себе, оставив неяркий свет в прихожей включенным.
Сегодняшний день и ее вымотал изрядно. Уснула она мгновенно, лишь только голова коснулась подушки. Спала спокойно и крепко без сновидений. Пробуждение было столь же быстрым, как и засыпание. Вспомнив вчерашний день, подумала – «Как она там? Как мне ее называть?» Перебрав все варианты, остановилась на самом верном варианте – мама-Катя. Встав с кровати и убрав за собой постель, Ирина тихонько прошла в прихожую, подошла к двери комнаты и прислушалась.
–Ты проснулась, Ирина? – тихо спросила Екатерина Ивановна.
– Вы тоже уже не спите? – Ирина вошла в комнату, подошла к дивану. – Доброе утро. – И поцеловала ее в щеку. – Как спали?
– Как убитая. Я вчера со смены сразу не легла, а потом ни до этого было, – ответила она, – приведу себя в порядок – будем завтракать. У тебя есть из чего приготовить? – поднимаясь с дивана, задала вопрос.
– Что-нибудь найдем, – ответила Ирина. – А хотите я Вас фирменным блюдом угощу? Бутербродами? И еще, можно я буду называть Вас мама-Катя? – смущаясь, спросила Ирина.
– Пусть будут бутерброды, и пусть будет мама-Катя. Я согласна на все, – она улыбнулась.
Была суббота, и часы показывали 07:30. Умывшись и причесавшись, улыбающиеся женщины встретились на кухне. Проверив свои запасы в холодильнике, Ирина принялась за бутерброды, поставив на плиту чайник. Мама-Катя с интересом смотрела на ее проворные действия. Сковорода готовых бутербродов была готова, когда в дверь коротко позвонили.
– Вы чего делаете здесь в такую рань, мальчики? – с удивлением спросила мама-Катя.
– Завтракать пришли, – ответил Санька.
Услышав ответ Саньки на вопрос матери, Ирина поняла – «Бутербродов надо больше» и поставила сковороду опять на плиту, нарезая хлеб и колбасу.
– Как ты, Катюша? – спросил Гриневич насторожено жену.
– Телефон же есть, почему не позвонили? Чего так переживать, у нас все хорошо. Мальчишек привел зачем?
– Кто кого привел еще вопрос. Мы вообще почти не спали, – говорил Санька, – то один топает на кухню, то другой. Кончилось мое терпение – сказал: «Собирайтесь, пойдем», они даже не возражали.
Ирина, слушая разговор в прихожей, была немного удивлена такой заботой о матери и жене. Не забывая переворачивать бутерброды, подумала – «Вот оно семейное счастье».
– Привет, Ирина. Что готовим? – спросил Санька. – Помощь нужна?
– Иди мой руки, неси стол в комнату, расставляй тарелки и чашки. Будем завтракать. – Ответила она. – В холодильнике колбаса, икра, кажется, осталась, масло, сгущенка. Батон я нарезала, чайничек захвати, я свежий заварила, кофе и сахар, Илья поможет.
Чета Гриневич сидели рядышком на диване и наблюдали, как их дети дружно накрывают стол к завтраку. В центр стола была поставлена большая тарелка с горкой бутербродов и все сели к столу. За трапезой и разговорами прошло не меньше часа, когда Гриневичи собрались домой.
– Можно я буду тебе звонить и приходить иногда? – робко спросила мама-Катя.
– Звоните в любое нерабочее время, когда я дома, а приходите не в ущерб своим мальчикам. Их трое, они привыкли к своему укладу жизни и не надо его менять из-за одной меня – это будет не правильно.
Зима с ее морозами и метелями не позволяла им встречаться часто, но телефонные разговоры были пусть и недолгими, но ежедневными. Теперь ее гостями были соседи – Кузьмич и его жена Мария Васильевна. Пригласив их на новоселье через неделю после приезда, Ирина подружилась с этой семьей. Не смотря на возраст своих новых друзей, вечера с ними проходили за чашкой чая интересно и быстро. Встретились они всей семьей на Новый 1986 год в квартире Гриневич. Закончив годовой отчет, Ирина уехала вначале января на сессию. За ужином, Ирина рассказала отцу и Вале о встрече и знакомстве с Гриневичами и конечно о своей беременности. Отец был расстроен только фактом отсутствия рядом отца ребенка, все остальное принял как должное и взял с нее обещание сообщить о рождении малыша, он должен сам встретить его из роддома.
Вернувшись к себе, продолжила работать и жить привычной жизнью. Токсикоз ее уже не мучил, беременность протекала нормально, чувствовала себя хорошо. С отступлением морозов, один–два раза в неделю к ней забегала мама-Катя, помня наказ дочери, обычно после смены. Илья был неизменным провожатым, как и раньше. По выходным, Ирина сама стала ходить в гости к Гриневичам. В один из таких дней к ней обратился Санька за советом.
– У нас девочка в школе есть, мы с ней с седьмого класса дружим, а у нее есть друг, из местных, он сейчас студент. Она в положении, как и ты, они подали заявление в загс, а ее хотят не допустить к экзаменам. Кто и чем ей может помочь, подскажи. – Санька явно переживал.
– А как она учиться? Что думают родители и ваш классный руководитель? – спросила Ирина.
– Она на серебряную медаль шла. Родители ее, вроде, опять сошлись, есть еще бабушка – они согласны, а вот родители Павла против Ольги. В школе на педсовете решили к экзаменам допустить, а учебу продолжить на дому, приходить только на контрольные работы, а во вторник будут решать вопрос в отделе народного образования. Мне так ее жалко, целый год придется пропустить. За что они с ней так? Ей уже 18-ть лет. Какое им всем дело?
– Санька, я ничего тебе обещать не могу, но попробую, не отчаивайтесь оба. «Если бы 25 лет назад, кто-то помог нашей матери, не было бы чудовищной истории, лишившей мать детей» – подумала она.
Ирина пришла в исполнительный комитет во вторник к девяти часам. Прошла в приемную, уже зная, что председатель на рабочем месте. Изложив суть своего визита, ждала решения. Задав несколько вопросов, председатель получил на них ответы.
– Только ради хороших отношений с Вами и Вашу помощь, – сказал он, поднимая трубку, коротко бросил. – Зайдите.
Поднявшись на этаж выше, Ирина увидела у окна девушку со слезами на глазах и поняла, что это и есть Оля.
– Что, уже решили? – с сочувствием спросила Ирина.
– Пока нет, просили подождать, – ответила Ольга, – а Вы кто?
– Вытри слезы, успокойся, думай о ребенке. Можно я с тобой постою? – спросила Ирина. – Не волнуйся, я на твоей стороне, я сестра Саньки.
– Правда? – обрадовано сказала она. Я не думала, что так плохо будет тут одной, и дома ничего не сказала куда иду. Они уже смирились с тем, что я не стану в этом году студенткой.
Дама, неопределенного возраста, в очках с толстыми стеклами, с которой Ирина столкнулась в приемной, «метала гром и молнии», направляясь в их сторону и заходя в кабинет, громко хлопнула дверью. Через пять минут Ольгу пригласили в кабинет, из которого она вышла спустя две-три минуты.
– Разрешили! – сказала она растеряно. – Медаль не дадут, как бы хорошо не закончила.
Ирина взяла ее за плечи и повела к выходу. У входа их ждал Санька, пришедший тайком, но так кстати. Передав Ольгу из рук в руки Саньке, сунула в карман ему деньги.
– Зайди с ней в кафе, купи пирожное, мороженое – сладкое успокаивает, а потом отведи домой. Будете сдавать экзамены вместе, – сказала Ирина и поцеловала верного оруженосца в щеку.
В начале апреля, сдав квартальный отчет, Ирина ушла в декретный отпуск. Теперь она ходила на работу два-три дня в неделю и проводила там время до обеда, делая задел на будущее. Если возникали вопросы или проблемы ей предварительно звонили домой, договариваясь о встрече. Она много времени проводила на свежем воздухе, заходя в детский магазин, приобретала понравившиеся вещи для малыша. Сшила свободную легкую одежду для себя и одеяльце на выписку для ребенка. Ей самой очень нравилось то, что получилось. Светло-бежевый кусочек атласа, тонкий синтепон, фланель и кружева превратились в легкое, нарядное покрывальце, такое подойдет и девочке и мальчику. Купила две атласные ленты. Одна была синего цвета, другая – цвета фуксин. Ирина была уверена, что будет девочка, разговаривая с еще не родившимся ребенком, называла его Мариной. Чтобы не доставлять неудобства родным, она заранее приготовила вещи в двух пакетах для себя и новорожденного, поставив их в шкаф, а Илью в известность их нахождения. Майские праздники, а потом и Санькин последний звонок отмечали все вместе у Гриневичей. Здесь же на семейном совете решили, что пока Ирина не родит, а по срокам оставалось дней пять, одну ее на ночь не оставлять. Санька готовился к экзаменам, Леонида Яковлевича отстранили сразу, оставались Илья и мама-Катя. Вот уже три ночи Ирина жила под их пристальным вниманием. Сегодня была очередь Ильи.
Схватки, как показалось Ирине, начались внезапно. Часы показывали 01:15. Ложась спать, она чувствовала проходящую легкую тяжесть внизу живота, но ей даже удалось уснуть. Она встала с кровати, привела себя в порядок и разбудила Илью.
– Просыпайся Илюша. Не паникуй, просто вызови скорую и потихоньку давай спускаться. Ты не забыл где что лежит? Вот тебе ключ, второй у мамы. Идем. – Сказала Ирина, беря с собой «дежурный» пакет, где уже лежали паспорт и обменная карта.
Илья, окончательно не проснувшийся, и испытывающий тревогу, только кивал головой.
Страха перед родами она не испытывала, сегодня их принимала мама-Катя. Уже в машине скорой помощи схватки стали чаще и Ирину из приемного покоя сразу отправили в предродовую палату. Здесь она была единственным пациентом. Чтобы как-то помочь себе, она вспоминала уроки мамы-Кати, пытаясь применить их на практике, но большего облегчения они не приносили. Казалось, время остановилось, а боль продолжала нарастать. Мама-Катя вошла в палату вместе с доктором, которая осмотрев Ирину, привычно сказала: «Пойдемте, мамочка, будем рожать». Мать волновалась не меньше Ирины, хотя всячески пыталась скрыть это.
Уже лежа на столе в родовом блоке, Ирина почувствовала сильную тошноту и озноб. Увидев глаза доктора, догадалась – «Что-то пошло не так». Еле слышным голосом, глядя на мать, попросила: – «Помоги мне, мамочка» и яркий свет ламп вдруг погас. Очнулась она от голоса матери.
– Не волнуйся девочка моя. У тебя просто подскочило давление, это бывает. У нас все будет хорошо. Успокойся, дыши, как я тебя учила и не закрывай глаза. – Она держала Ирину за вытянутую руку, не забывая о процессе родов. – Сейчас дочка будем рожать. Сильнее! Молодец!
На пятую или шестую «команду» Ирине вдруг стало легче, и она услышала тихий плач, который становился громче с каждой секундой. Приняв внучку, бабушка показала ее матери.
– Смотри, какая красавица, вся в папу! – мать показала младенца дочери. – Вот какая наша Маринка. Сейчас мы взвесимся, измерим рост и будем пеленаться.
Девочку ростом 51 см и весом 3800 унесли в детское отделение, а Ирина осталась еще на два часа в зале. За то короткий миг, когда ей показали дочь, она запомнила только ее черные редкие волосики на голове. Мать заходила дважды. В первый раз сообщить, что Маришка мирно сопит в кроватке, а родилась она в 6 утра, что принесут ее кормить, скорее всего, только после осмотра детского врача в 12 часов. Второй, чтобы перевезти дочь в палату. В палате находилось уже три мамочки. Устроившись и познакомившись с ними, Ирина съела принесенный мамой завтрак. Соседки готовились к девятичасовому кормлению малышей.
– Сегодня выходной, я приду после тихого часа, к вечернему кормлению, – говорила мама Ирине. – Что тебе принести?
– Здесь кормят, может кефир или сок. Позвони папе, номер телефона в книжке рядом с аппаратом сразу с кодом. А мальчикам звонила? – спросила Ирина.
– Позвонила сразу, как только Маринку унесли в детское отделение. Они тебя поздравляют. Жди гостей днем под окном, обязательно придут.
– Наклонись, я тебя поцелую, – Ирина обняла мать за шею и поцеловала в щеку. – Спасибо тебе за все, мамочка.
Екатерина Ивановна радовалась, что дочь назвала ее так, значит, приняла ее. Позвонила домой, что задерживается. Ключ от квартиры Ирины у нее был, и она сразу решила выполнить ее просьбу. Позвонив Николаю Петровичу и сообщив ему приятную новость, поздравила его и себя с новым «званием», сообщила ему и о предполагаемом сроке выписки. Узнав от него о приезде вместе женой на выписку, предложила отметить рождения внучки всем вместе, пообещав хранить его приезд в тайне, от Ирины. Они проговорили не меньше десяти минут, обговаривая подарки и все необходимое для встречи и небольшого застолья. Передав привет и поздравления для Ирины, и поцелуй для внучки, получив список, Николай Петрович положил трубку. Следующий звонок Екатерина Ивановна решила сделать в Москву, для чего внимательно изучала страницы в телефонной книжке. Нашла запись «Родители Сергея». Несколько раз мысленно повторила свое сообщение и набрала номер.
– Здравствуйте! Это квартира Федоровых? Могу я поговорить с Сергеем? – спросила она.
– Сережи дома нет, он сейчас в Средней Азии. Ему что-то передать? – ответил ей и спросил немолодой женский голос. – Это его мама.
– Передайте Сергею, что у Ирины Федоровой родилась сегодня дочь.
– У Коли родилась внучка? А Коля уже знает? Надо его поздравить. – Отвечала она, слыша в трубке гудки.
«Что-то я сделала не так. Почему женщина не говорила о Сергее, а об отце Ирины, и собиралась поздравлять его, а не сына? Дочь говорила, что Николай Петрович не знает об отце Маринки, а телефон родителей Сергея, которые знают отца Ирины. Головоломка какая-то» – думала она. Мать упустила из рассказа дочери одну маленькую деталь, одну маленькую букву, которая изменила фамилию Ирины, под которой ее знал Сергей. «Зря я проявила такое рвение. Сохраню этот звонок в тайне, пусть Ирина сама позвонит, если сочтет нужным» – успокаивая себя, таким образом, она пошла домой. В 15:00 под окном палаты собрались «мальчики», передав записку и передачу, с воздушными шариками зеленого и красного цвета и, которые выпустили из рук при виде Ирины. Шарики в количестве не менее двадцати штук взмыли в небо. У Ирины показались на глазах слезы от такой заботы, она помахала им рукой, показала Маринку, хотя, что можно увидеть с высоты второго этажа через стекло, и крикнула в приоткрытое окно:
– Все хорошо. Скоро увидимся. Идите.
Мать пришла, как обещала после тихого часа и пробыла до шестичасового кормления. Взглянув в тумбочку, поставила принесенные с собой продукты, справилась о здоровье и за разговорами дождалась время кормления. Они рассматривали Маринку вместе и договорились, что Илья зарегистрирует ее как Федорову Марину Сергеевну, а в графе отец пусть напишут фамилию Ирины с именем Сергей Ильич. В столовой на следующий день Ирина встретилась со своей новой знакомой Ольгой, которая написала вчера сочинение и готовилась к завтрашнему устному экзамену. Ольга рассказала, что регистрация из брака с Павлом совпадает по дате с ее выпускным вечером в школе. Что платье пошить они не успевают, белое, по известной причине, она не хочет, остается только комиссионный магазин. Ирина предложила ей свое вечернее платье, предварительно став с ней рядом измерила рост и плечи последней.
– Если понравится, я могу подогнать его под тебя. У меня и туфли к нему есть с небольшим каблуком. Ты какой Размер носишь? – спросила Ирина.
– 37-ой. Только неудобно мне. Мы с Вами едва знакомы. Вдруг я его испачкаю или порву? – неуверенно говорила Оля.
– Ты помнишь, где жил раньше Санька? Теперь там живу я. Приходи в любое время, как только сдашь экзамены. Договорились? И прическу тебе сделаем красивую, как раз на два мероприятия подойдет. Только надо купить штук пять маленьких цветочков, как в венке невесты. Будешь у нас самая красивая, не переживай.
Ирину с Мариной выписывали 6 числа, в пятницу. Приезд отца, прилетевшего накануне с женой, держали от нее в секрете. Валя навела порядок в квартире к приезду малышки. Мужчины сделали под ее руководством небольшую перестановку для удобства матери. Теперь кровать стояла поперек спальни, рядом поставили купленную и собранную детскую кроватку. Кузьмич не поленился сходить в детскую поликлинику и сделал из старого стола столик для пеленания по образцу. Коляску поставили в комнату, чтоб ребенок был «под рукой». Она была красного цвета, с двумя окошками. Отец Ирины привез все то, что поручала ему мать Ирины. Стол и стулья любовно предоставил Кузьмич, у него же в квартире женщины готовили праздничный обед. Решив, что такой компанией им не скоро придется встретиться. Гостей насчитали восемь человек и хозяйки. Встречали Ирину с дочкой ее отец и Илья. Ирина, увидев отца, бросилась к нему на шею. Ребенка передали Илье, посчитав его молодым папой, и которого забрал дед, лишь только освободившийся из объятий дочери. Дома Ирину ждал еще один сюрприз. Она увидела всех Гриневичей, Валю и Кузьмича с женой. Такая компания ее очень устраивала. Каждый гость, знакомясь с новой жительницей квартиры, оставлял для нее подарок. Стол был накрыт, время обеда и все расположились вокруг него. Сидели долго, разговаривали в полголоса, они уже были знакомы друг с другом, темы для разговора находили общие. Ирина успела покормить ребенка два раза, прежде чем гости стали расходиться. Уходя, Илья передал Ирине свидетельство о рождении Марины, где в графе родители значились она и Сергей. Оставались только отец и Валя, они улетали в воскресенье, и были приглашены к Гриневичам на завтрашний обед, а сегодня их роль сводилась к помощи Ирине в первом купании и пеленании. Осмотрев с Валей спальню, где была сделана перестановка, Ирина осталась довольна. Потом они разобрали все подарки, разложили вещи, приготовленные для Марины в удобной последовательности. Решили где купать, в чем стирать, где сушить. Войдя в ванную, Ирина увидела новую стиральную машину «Сибирь», стоящую на месте старой и на которую она не обратила в суматохе внимания.
Так началась ее новая жизнь в роли мамы. Первые две недели было трудно. Малышка плакала, Ирина не высыпалась, времени казалось, не хватает ни на что, хотя ей помогали и мама и Илья. Потом все наладилось. Малышка стала спокойно спать не только ночью, но и днем. Ирина успевала переделать все дела: стирка пеленок, утюжка, уборка, готовка обеда. Они дважды выходили гулять на свежий воздух, попутно Ирина заходила в магазин за продуктами.
Оля пришла со своей бабушкой, за три дня до выпускного вечера. Ирина достала платье, обещанное знакомой, которой ей оказалось в пору и очень нравилось не только ей, но и бабушке. Примерив туфли и глянув на себя в зеркало, она счастливо улыбнулась.
– Мне можно это все взять? – робко спросила она, все еще не веря в происходящее. – А что с прической?
Ирина посадила ее на табурет, расчесала волосы и просто заплела необычно косу, в которую в нескольких местах вколола принесенные маленькие беленькие цветы и букетики. Потом распустила косу и показала второй вариант, где от виска берутся пряди волос, сплетаясь в две косички, в которые также вставляются цветочки, и связываются лентой сзади, а остальные волосы остаются распущенными, концы которых подкручиваются. И бабушке и Оле понравился первый вариант. Решение приняла бабушка.
– Вы нас Ирина извините за хлопоты, наверное, мы все это оставим, а перед загсом заедем к Вам оденемся, обуемся, причешемся и поедем на регистрацию. Вы не будете возражать? Все равно за прической приходить и такси сюда вызовем. Можно? – спросила бабушка. – А я с Вашей дочкой побуду.
– Конечно я ни против такого решения. Приезжайте пораньше, может, что-то еще придумаем. А малыш с кем остался? – спросила Ирина.
– С Павлом. Они на улице воздухом дышат, во дворе Вашего дома, где детская площадка. Он два дня назад приехал, сдав сессию. У меня в аттестате всего четыре четверки и характеристику обещали дать хорошую, – сообщила Оля, приняв решение бабушки и собираясь уходить.
«Как же мало нужно для счастья» – думала Ирина, провожая новых знакомых, и радовалась тому, что сама подарила этот кусочек счастья. «А мое счастье, лежит в кроватке и тихо посапывает» – с нежностью думала она о дочке.
* * *
Санька, сдав экзамены без троек, готовился к поступлению в медицинский институт. Было решено, если поступит, мать и Илья поедут, чтобы навести порядок в квартире, доставшейся матери от Галины Ивановны, и в которой жил в свои студенческие годы Илья с бабушкой, а потом и один.
На вступительные экзамены Илья отправился с братом, как группа поддержки. Он был в отпуске и решил посетить родные места с пользой для дела. Он ждал брата с предпоследнего устного экзамена по химии, когда увидел знакомую девушку. Это была Светлана. Встреча была случайной, но молодые люди, узнав друг друга, обрадовались. Светлана, узнав причину появления Ильи в мединституте, попросила его подождать ее, а потом посидеть в кафе отметить встречу. Илья не возражал. Санька сдал химию на «5», получил «увольнительную» до вечера и был свободен.
Илья и Светлана познакомились на вечеринке друзей. Оба учились на пятом курсе, Илья в университете, а Светлана в медицинском институте. Дружили целый год и дело, казалось, шло к свадьбе, но Илья, после того, как увидел невесту в объятьях другого, не стал слушать объяснений. Он получил диплом и вернулся домой. Теперь случайная встреча взволновала его, напомнила прежние времена. Он дождался Светлану, и они пошли в летнее кафе.
Светлана закончила учебу в институте три года назад и теперь работала дантистом в стоматологической поликлинике. После их разрыва вышла замуж, но пробыла в браке всего два года, развелась и жила теперь в двухкомнатной квартире одна. Детей у нее не было. Сейчас она была в отпуске, половину которого провела на море. Они не виделись четыре года, а беседовали так, как будто расстались вчера. Илья чувствовал себя опять увлеченным этой женщиной. Они начали встречаться ежедневно. Санька сдал последний экзамен и в ожидании зачисления, пропадал днями с новыми друзьями, а сменив статус абитуриента на студента, стал собираться домой. Илья привел Светлану познакомить с братом накануне его отъезда. Светлана оказалась в квартире, где они с Ильей когда-то проводили долгие зимние вечера и где стали близки. Она любила своего Илюшу всегда, наверное, поэтому не получилось семейной жизни с другим мужчиной. «Если Илюша меня любит и простит, я не отдам его ни кому, буду всегда рядом» – думала Светлана.
