Лидия Сергеевна Андрианова
Всё ещё люблю
Давид Рустамович, высказавшийся после меня, тоже считает, что нужно все обдумать и только потом принимать решение.
Кирилл с достоинством принимает наше желание подумать, не выказав ни капли недовольства.
Как только совещание заканчивается, я встаю с места, беру свою папку и поспешно иду на выход. Внутри все дрожит от эмоций и внезапной встречи с прошлым. Я так долго старалась его забыть, что в какой-то момент поверила, что мои чувства прошли. Угасли. Но стоило снова увидеть Кирилла, как меня накрыло.
Черта с два я его забыла! Он так глубоко засел в моем сердце, пустил корни, что его оттуда теперь никогда не вырвать.
Громко цокая каблуками, добираюсь до своего кабинета, на ходу бросаю секретарю, чтобы ко мне никого не пускала, и скрываюсь за дверью.
Прислоняюсь спиной к створке и с шумом выдыхаю.
Зачем он сюда пришел? Зачем?! Ведь не мог не понимать, что будет вероятность встретиться со мной лицом к лицу.
Или он рассчитывал, что из-за вины я сразу одобрю его компанию? Заключу с ними контракт?
Самое смешное, что я и правда бы так поступила. Даже не стала бы внимательно изучать их предложение. Просто заключила бы контракт с его компанией, и все. Я бы так сделала, если бы сама не работала здесь. Если бы мне не пришлось видеться с ним, взаимодействовать каждый день.
Я не смогу с ним работать… Просто не смогу. Не хватит выдержки делать вид, что он меня не волнует.
Сегодняшняя встреча ясно дала мне понять, что я слишком сильно реагирую на него. Он всё еще дорог мне, как и много лет назад.
Не хочу себя мучить. Я и так уже настрадалась по самую макушку.
Кирилл ненавидит меня. Считает ужасной, подлой, корыстной женщиной, не способной искренне кого-то любить. В его взгляде столько презрения и неприязни ко мне… Я просто не смогу постоянно видеть это. Знать, чувствовать его ненависть… Слишком это больно. Как бы я ни пряталась от своих чувств, рано или поздно защитная стена падет и обнажит меня. И тогда Кирилл сможет закончить то, чего так и не удалось сделать Егору. Уничтожить меня. Полностью растоптать. Сломать.
Мне нужно держаться от Кирилла как можно дальше. Прошлого не вернуть, время упущено. Мы оба изменились, стали другими людьми. И у нас изменились ценности. Мои теперь крутятся вокруг моего сына. Ради него я должна быть сильной и спокойной.
Да и у Кирилла, возможно, есть семья. Я не обратила внимания на его руки. Не заметила, есть ли у него кольцо. Но ведь вполне вероятно, что он женился. С нашего расставания прошло немало времени, не был же он столько лет один.
Мысль о том, что он может быть женат и у него могут быть дети, острой иглой впивается в моё сердце.
Я не имею права его ревновать, но чувства сильнее разума. Мне плохо только от одной мысли, что рядом с ним другая. Что он ее любит. Называет своей женой.
Тряхнув головой, прогоняя болезненные мысли, подхожу к столу и сажусь в кресло. Папку кладу на край стола. Она не пригодилась сегодня, но это не значит, что работа моей командой была проделана зря. Акционеры в любой момент могут потребовать отчет о моей работе.
Только собираюсь сбросить туфли, чтобы дать ногам отдохнуть, как раздается звонок от моего секретаря.
– Слушаю, Катя.
– Александра Николаевна, к вам Давыдов Кирилл Сергеевич. Пустить его? – нежным голоском говорит девушка, и я сразу представляю, как она сейчас строит глазки Кириллу. Он всегда нравился девушкам, особо не прилагая усилий для этого.
Подавив вспыхнувшее раздражение на секретаря, пару секунд молчу, обдумываю, стоит ли пускать Кирилла.
Что он хочет сказать? Зачем пришел?
– Пусти его, – совсем не уверенная в правильности своего решения, произношу я.
Кладу трубку и быстро выпрямляюсь в кресле. Щелкаю кнопкой мыши и, как только экран загорается, открываю первый попавшийся документ, делаю вид, что работаю.
Звучит легкий стук, после которого, не дожидаясь ответа, Кирилл уверенной походкой входит в мой кабинет.
Против воли поднимаю взгляд и начинаю рассматривать его. Напряженно слежу за каждым шагом. Чем ближе он подходит к моему столу, тем сильнее натягивается струна внутри меня.
В его глазах стужа, а на губах – небрежная полуулыбка.
Как только Кирилл останавливается, я спрашиваю:
– Зачем ты пришел? – мой голос сух. Хотя в душе все дрожит от бушующих эмоций.
– Хочу обсудить наше дальнейшее сотрудничество, – отвечает он и без приглашения усаживается на стул.
– Мне кажется, мы уже все обсудили на собрании. И вам, Кирилл Сергеевич, ясно дали понять, что мы рассмотрим ваше предложение
– Что ж, меня не устраивает такой ответ, – безразлично пожав плечами, говорит Кирилл и в упор смотрит на меня.
– Другого вы сейчас не получите, – не отводя взгляда, отвечаю ему.
– На чем было основано ваше решение? Что именно вызвало у вас сомнение? Почему вы, Александра Николаевна, решили, что мы вам не подходим? – закидывает он меня вопросами, в то время как его наглый взгляд гуляет по моему лицу, а после спускается ниже.
От такого дерзкого, неуважительного и просто наглого поведения я теряюсь. Начинаю чувствовать себя неуверенно. Хочется потребовать, чтобы он немедленно прекратил меня так рассматривать, но я молчу.
Нельзя показывать слабость, иначе он меня раздавит.
– Мы еще ничего не решили насчет сотрудничества с вашей компанией. Акционерам и мне просто нужно лучше изучить ваше предложение, сравнить с конкурентами, и только после этого мы примем окончательное решение, – слова даются мне с большим трудом, но я их всё же произношу.
– А мне кажется, что ты уже все решила, – переходит Кирилл на «ты» и впивается колючим взглядом мне в лицо. – Из-за личных разногласий ты поставила под угрозу благополучие корпорации.
– Это моя корпорация. И мне решать, что для нее лучше, – не сдержавшись, говорю ему.
– И что, по-твоему, лучше? Отвергнуть хорошее предложение только потому, что я знаю, какая ты на самом деле, в отличие от того же Давида Рустамовича? Твой новый любовник, наверное, и не догадывается, что за твоей милой внешностью скрывается расчетливая стерва, не способная любить!
Ну все, с меня хватит!
– Убирайся из моего кабинета! – сжав руки в кулаки, требую я.
– С радостью. Как только ты подпишешь документы на сотрудничество, –
спокойно, словно не он только что оскорбил меня, отвечает Кирилл.
– Думаешь, после сказанного тобой я дам согласие на сотрудничество с твоей компанией? Даже не мечтай! Убирайся из моего кабинета, Кирилл. С меня хватит. Я больше не намерена терпеть оскорбления от тебя.
– Что же ты так разозлилась? Не нравится, когда правду в лицо говорят?
– Это является правдой лишь для тебя. И только для тебя. Ты понятия не имеешь, какая я. Ты ослеплен ненавистью и не видишь ничего дальше своего носа. Поэтому и судить обо мне объективно не в состоянии, – меня начинает потряхивать от эмоций. Слова Кирилла жалят похлеще укусов пчел. Они ранят в самое сердце. – Прошу тебя, просто уйди сейчас.
Прикрываю глаза, не в силах смотреть на него. Не могу… почему мне так больно от его ненависти? Слова Егора никогда не причиняли мне столько боли, сколько причинили слова Кирилла.
– Я уйду, если ты пообещаешь непредвзято рассмотреть предложение от моей компании.
– Хорошо. Обещаю. А теперь уходи, – все еще не смотря на него, отвечаю я.
Слышу, как он встает со стула и идет к двери. Как только дверь за ним закрывается, из моего горла вырывается всхлип. По щекам тут же начинают бежать слезы. Закрываю лицо руками и позволяю себе выплакаться.
Не знаю, сколько я так сижу, но как только слезы заканчиваются, я чувствую облегчение и пустоту внутри.
Глава 13
Домой я возвращаюсь поздно, Даня уже спит. Поправив на нем одеяло и поцеловав, отправляюсь к себе. Принимаю душ, а после, взяв ноутбук, залезаю в кровать. Больше часа я внимательно изучаю предложение компании Кирилла. И вынужденно признаю, что их условия и их репутация превосходны. Они то, что нужно нам.
Потерев лицо руками, устало откидываю голову на спинку кровати.
Как быть? Заключить с его компанией контракт или все же выбрать их конкурентов? Для моего спокойствия будет лучше второй вариант. А для корпорации – первый. И вот как мне быть?
Закрываю ноутбук и убираю на прикроватную тумбу. Нужно поспать. Завтра приму решение на свежую голову.
С утра, как прибываю на работу, связываюсь с Давидом Рустамовичем. Обговорив пару важных моментов, касаемся темы вчерашнего заседания.
Мужчина, как и я, изучил компанию Кирилла, поэтому, не став юлить, напрямую предлагает мне поддержать акционеров, выступающих за подписание контракта. Скрепя сердце, предчувствуя проблемы лично для меня, связанные с сотрудничеством с Кириллом, соглашаюсь. Но тут же выдвигаю условие, больше похожее на просьбу: чтобы мой контакт с Давыдовым Кириллом Сергеевичем был сведен до необходимого минимума. Не став интересоваться у меня причиной, Давид Рустамович обещает взять на себя все вопросы. Успокоившись, вежливо прощаюсь и отключаюсь.
Что ж, проблема решена наилучшим образом. Корпорация получает выгодное сотрудничество, а я избавляюсь от необходимости встречаться с Кириллом.
Дальше мой рабочий день ничем не отличается от предыдущих. Я постоянно созваниваюсь с поставщиками, сотрудниками из других наших филиалов. Решаю множество рабочих моментов. Заполняю документы, подписываю заявки.
Когда время переваливает за семь, отпускаю секретаря и начинаю сама собираться домой. Хочется успеть приехать до того, как сын ляжет спать. В последнее время мы мало с ним видимся.
Выйдя из здания, сразу замечаю Матвея и тяжело вздыхаю. Подкараулил. Вот же упрямый.
– Привет. Полагаю, ты меня ждешь, – не став делать вид, что не заметила его, приближаюсь и начинаю разговор.
– Привет. Тебя, – осмотрев меня с ног до головы, подтверждает мужчина.
– Что ты хочешь?
– Ты сама знаешь, что я хочу.
– Понятия не имею, – и это чистая правда. Я практически не общалась с другом мужа, я не знаю Матвея. И не понимаю, зачем он ко мне прицепился.
То, что я интересую его как женщина, это понятно. Но неужели дело только в этом?
– Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты стала моей женщиной, – отвечает Матвей и делает шаг ко мне. – Еще когда впервые увидел тебя, решил, что мы должны быть вместе. Егор тебя не заслуживал.
– Что ж ты тогда ничего не предпринял, чтобы быть со мной, пока был жив Егор? – с голосом, полным ехидства, интересуюсь у него.
Как бы я ни относилась к покойному мужу, признание Матвея, что он мечтал о жене лучшего друга, вызывает неприязнь. Хорош друг, ничего не скажешь!
– Егор был шибанутый на всю голову. Узнай он о моем интересе к тебе, убил бы и меня, и тебя. Пока он был жив, я не мог рисковать, но теперь ничто не мешает нам быть вместе, – заглядывая в мои глаза, проникновенно говорит он.
Из всего сказанного другом Егора понимаю, что Матвей хорошо знал, каким на самом деле был мой муж. Не примерным семьянином и любящим мужем, как думали многие, а чудовищем, хорошо умеющим скрывать свою суть.
– Я не люблю тебя, Матвей. Да я вообще не знаю тебя толком, и мне непонятно, с чего ты решил, что мы будем вместе.
– У тебя будет время узнать меня. Только дай мне шанс, – он протягивает руку к моему лицу, и я отшатываюсь.
– Нет, Матвей. Мне не нужны отношения. Оставь меня, пожалуйста, в покое, – больше не вижу смысла продолжать разговор, отворачиваюсь и направляюсь к своей машине.
– Я не отступлюсь, Саша. Ты будешь со мной! – доносится мне в спину от Матвея.
Закатываю глаза и качаю головой. До чего же непонятливый мужчина. Сажусь в машину и выбрасываю мысли о друге Егора из головы.
Когда приезжаю домой, ужинаю вместе с Валентиной Петровной и сыном. А потом какое-то время играю с Даней, после чего укладываю его спать.
Следующая пара дней проходит спокойно. Я с головой погружена в работу, и времени на воспоминания и мысли о Кирилле попросту нет. Я работаю, учусь, читаю дополнительную литературу, делаю все возможное, чтобы разобраться лучше в работе корпорации.
В один из дней от Давида Рустамовича, с которым практически каждый день созваниваюсь по работе, узнаю, что контракт с компанией Кирилла подписан, и по этому поводу будет организовано мероприятие в ресторане в эту субботу. То есть, уже завтра.
Моё присутствие как генерального директора обязательно, и отказаться я не могу. Поэтому заверяю Давида Рустамовича, что обязательно буду, и кладу трубку.
Первым делом по возращении домой начинаю перебирать гардероб, выбирая, что надеть в ресторан. В итоге после получасовых раздумий останавливаюсь на черном классическом платье длиной до колен. Платье сидит отлично. Красиво облегает мою стройную фигуру, подчеркивает тонкую талию и высокую грудь. Платье простое, на первый взгляд, без вырезов, разрезов и других открывающих тело элементов, но, тем не менее, я чувствую себя в нем уверенно и привлекательно.
То, что нужно. Уверенность при встрече с Кириллом мне точно не помешает.
Определившись с нарядом, раздеваюсь, аккуратно вешаю платье в шкаф и иду в ванную. Полчаса, проведенные в ароматном джакузи, снимают напряжение, расслабляют, и меня начинает клонить ко сну. Надев шёлковую пижамку, забираюсь в кровать и практически сразу засыпаю.
Но даже во сне воспоминания о прошлой жизни не оставляют меня в покое.
Тогда
Услышав шаги, откладываю книгу, которую больше двух часов читала, и смотрю на вошедшего мужа. Егор только вернулся с работы.
Мельком глянув на часы, отмечаю, что уже семь вечера.
Не останавливаясь, не удостоив меня и словом, он скрывается в своей комнате. Тихо фыркаю на такое отношение и снова утыкаюсь в книгу. Погружаюсь в историю, в которой героиня куда счастливее меня. Книги помогают мне спрятаться от реальности. От жизни с Егором.
– Собирайся, мы сегодня едем в гости, – приняв душ, муж снова появляется в гостиной и ставит меня перед фактом. Он не спрашивает о моем желании куда-то ехать и не интересуется моим самочувствием. Отдал команду и спокойно ждет её исполнения. В этом все наше с ним общение. Всегда все должно быть так, как он сказал.
– Куда? – всего один вопрос.
– Я заключил сегодня крупный контракт. Поедем праздновать в новый клуб.
Смотрю на Егора как на больного. Какой, блин, клуб?! Я на седьмом месяце беременности, единственное, чего я сейчас хочу, это как можно больше спать и вкусно есть! К тому же клуб не лучшее место для глубоко беременной женщины. Дышать сигаретным дымом и алкогольными парами – сомнительное удовольствие. И очень вредное для будущего малыша.
– Я себя не очень хорошо чувствую, лучше будет, если ты поедешь без меня, – говорю мужу и вздрагиваю от его недовольного взгляда.
– Давай я буду решать, что лучше, а что нет. Оторви свою задницу от дивана и приведи себя в порядок! Ты должна выглядеть на все сто процентов.
– Егор, я же беременна. Клуб не место для…
– Хватить манипулировать своей беременностью! Ты не больная. И не первая, кто вынашивает ребенка. Так что прекрати ныть. Не беси меня, Саша. Иди собирайся!
Поджав губы, не смея больше перечить мужу, с трудом встаю с дивана и топаю собираться.
Внутри бурлят обида, раздражение и злость. Они вызваны пренебрежительным отношением мужа, но я не имею возможности выплеснуть эти негативные эмоции. Слишком сильно боюсь Егора.
Через сорок минут я уже полностью готова. Осматриваю себя в зеркало и остаюсь довольна полученным результатом. Свободного кроя темно-синее платье, туфли на низком устойчивом каблучке, черный клатч, неброские украшения и волосы, небрежно собранные на затылке. Минимум косметики на лице.
Я выгляжу свежо и молодо. Соответственно своему возрасту.
Подправив локон у лица, выхожу к мужу.
– Ты выглядишь как монашка, – окинув меня взглядом, недовольно цедит Егор. – Специально так вырядилась, чтобы меня позлить?
Молчу. Смотрю на него обиженно и непонимающе. Что не так? Я выгляжу замечательно, учитывая свое положение. Он ведь не надеялся, что я натяну на себя мини и шпильки?
Бросив взгляд на часы, муж становится еще пасмурнее.
– Переодеваться уже нет времени, поедешь так. Но в следующий раз я лично проконтролирую, что ты соберёшься одевать. Сама ты, по-видимому, ни на что не годна.
Слова Егора обидно и больно бьют по мне. Я всегда умела красиво одеваться. Не вульгарно, а именно красиво. Но, видимо, у нас с мужем совершенно разные мнения на этот счет. Как, впрочем, и на все остальное.
До роскошного клуба мы едем в полном молчании. Егор периодически бросает на меня недовольные злые взгляды, но молчит. И на том спасибо. Если бы он стал снова меня распекать, я бы точно не сдержалась и разревелась. И так с трудом сдерживаю колючий ком обиды, засевший внутри.
В клубе натянуто улыбаюсь неизвестным солидным мужчинам, которым меня представляет муж. Пожимаю руки их молодым спутницам примерно моего возраста. А то и младше. После чего присаживаюсь рядом с Егором на диван, обитый темно-красным бархатом.
Громкая музыка, противный запах кальяна, алкоголя и пота вызывают тошноту уже через десять минут. Мне ужасно душно и неудобно сидеть на узком диванчике. Я хочу домой, но боюсь даже заикнуться об этом. Опасаюсь отвлечь увлеченно переговаривающегося с мужчинами Егора. Вдруг у них важный разговор.
Как вообще можно вести какие-то беседы в таком шуме, я не понимала. Музыка настолько громкая, что даже ушам больно. Но, видимо, мужчинам такие мелочи совсем не мешали.
Продержавшись целых полчаса, начинаю ерзать на месте, пытаясь поудобнее умоститься. Спину начинает сводить от неудобной позы, голова звенит от музыки, а тошнота, которая накатывает приступами, не желает никак проходить. Даже мятный безалкогольный напиток, что я ранее заказала, не помогает.
Наконец, не выдержав, дергаю Егора за рукав и, прошептав ему на ухо, что отойду в уборную, встаю с места.
Уворачиваясь от пьяных танцующих людей, добираюсь до уборной и, закрыв за собой дверь, отрезая тем самым звуки музыки, облегченно выдыхаю. Наконец-то почти тишина. «Почти», потому что музыка тут все же слышна, благо не так сильно.
Включив кран с холодной водой, подставляю руки под струю. Стряхиваю излишек влаги с рук и прислоняю их к щекам.
Хорошо…
Пробыв в туалете минут пять, с сожалением возвращаюсь за столик к мужу и его знакомым. Или кто они там ему…
Картина, которая открывается моему взгляду, стоит только приблизиться к столу, вызывает во мне такое отвращение и омерзение, что мне просто чудом удается сдержать порыв к опустошению желудка. Одна из молоденьких девиц, склонившись, почти спрятавшись под столом, открыто удовлетворяет пузатого мужика, имени которого я не запомнила. Егор же с двумя другими мужчинами обмениваются понимающими ухмылками и как ни в чем не бывало продолжают беседу. Никого не смущает и не возмущает творящийся беспредел. Другие две девушки словно и вовсе не замечают, чем занимается их подруга. Они открыто флиртуют, кокетничают со своими спутниками, при этом периодически бросают призывные взгляды на Егора.
Находиться в такой компании и в таком месте становится невыносимо.
Сев на свое место, наклоняюсь к мужу и твердо говорю:
– Я хочу домой.
Поймав его прищуренный, немного пьяный взгляд, добавляю:
– Мне нехорошо. Может стошнить, – это действует на мужа лучше всякой мольбы.
Егор брезгливо кривится, после чего отворачивается от меня, перекидывается с уже хорошо захмелевшими мужчинами парой слов, а затем жестом показывает, чтобы я встала и двигала на выход. Ни с кем не прощаясь, резво спешу к выходу, пока муж не передумал.
Пока идем к выходу, пытаюсь стереть из памяти неприятную картину. Но она против воли всплывает перед глазами. Не сдержавшись, передергиваю плечами от омерзения. И как только оказываюсь на свежем воздухе, делаю глубокий вдох.
Свежий воздух помогает. Становится легче дышать, и голова прочищается.
Сев в машину откидываю голову назад и прикрываю глаза. Всем видом показываю внимательно наблюдающему за мной мужу, что мне все еще нехорошо.
На самом деле, стоило покинуть клуб, тошнота прошла. Усталость остаётся, но в целом я чувствую себя неплохо. Но лучше, если Егор будет считать что мне плохо. Так безопаснее.
Я думаю, что все обойдется и Егор не станет отчитывать меня за то, что пришлось так скоро вернуться домой. Всю дорогу он не произносит и слова недовольства. Просто молчит и смотрит на меня. И хоть его взгляд меня нервирует, я все же могу расслабиться и поверить в лучшее.
Как только мы подъезжаем к дому, он распахивает передо мной дверь и помогает выбраться из машины. Потом, поддерживая за талию, ведёт в дом. Но стоит нам только зайти внутрь, как муж в одну секунду меняется.
Егор, больно схватив за предплечье, толкает меня спиной к стене. Нависает надо мной и, сверкая глазами, произносит:
– Как же ты меня бесишь, Саша!
Теряюсь от злых слов… Не понимаю, чем заслуживаю такого отношения… Он ведь сам выбрал меня, сам заставил выйти за него. Так почему так бесится?
– Тогда зачем ты на мне женился? – глядя в его глаза, тихо спрашиваю я.
– Захотел и женился, – недовольно отвечает он мне, а после зарывается рукой в мои волосы и, больно сжав их в кулаке, тянет вниз, вынуждая меня
запрокинуть голову. – Вспоминаешь о нем? Представляешь его на моем месте?
Его тихий вопрос и проницательный, все подмечающий взгляд вызывают толпу испуганных мурашек.
– Нет, – чуть дрогнувшим голосом отвечаю ему. Я говорю правду, потому что давно запретила себе думать, даже мечтать о Кирилле. А уж представить своего любимого мужчину на месте Егора так и вовсе не смогла бы.
Егор всегда был по отношению ко мне грубоват. Не жесток, а именно груб. Его прикосновения были лишены всякой нежности. Поэтому у меня даже мысли не пробегало представить на его месте во время нашей близости Кирилла.
– Хорошо… Верю, – не отрывая глаз от моих, говорит Егор и, приблизив почти вплотную свое лицо к моему, добавляет: – Посмеешь думать о ком-то, кроме меня, я тебя собственными руками придушу. Поняла?
Не в силах пошевелиться, медленно киваю.
– Умница, – выдыхает он мне в губы и жадно целует. Он сминает мои губы в жестком напоре. Ощутимо кусает их. Вжимает меня в стену с такой силой, что я, испугавшись за малыша, испуганно вскрикиваю. На удивление, это приводит в себя Егора, и он нехотя отстраняется. Опускает взгляд на мой скрытый платьем живот, тяжело вздыхает, а потом отходит от меня.
Получив свободу, незаметно облегченно выдыхаю.
– Иди к себе, – сухо бросив мне, муж уходит в свой кабинет.
Не задерживаясь, сбегаю в свою спальню.
