Лидия Петровна Будрик
Таисия, или Кукла московская
– Ты купила?
– Да, – призналась девушка.
– Зачем? – зло смотрел он на нее. – Ты что, не видишь в каком она состоянии? Не понимаешь, что она уже спилась?
– Вижу, – робким голосом попыталась оправдаться Тая, – но я хочу ей помочь.
– Чем?! – рявкнул ей в лицо Тополь. – Станешь с ней водку пить, чтобы ей меньше досталось?
– Не кричите на меня, – попросила она, пытаясь, хоть как-то защитить себя от таких нападок.
– Кукла московская, ты зачем сюда приехала? – поинтересовался он, заглядывая ей прямо в лицо.
– К тетке…
– Вот и сиди дома! И нечего ходить там, где тебе не надо ходить! А лучше уезжай в Москву!
– Давайте… я сама решу, где мне ходить и где мне сидеть, – тихо, но уверенно заявила Тася, глядя в его большие и в тоже время злые глаза.
Федор церемониться не стал, а вновь резко выдал:
– Убирайся отсюда! И чтоб я тебя здесь больше не видел!
– Я никуда не уйду! – стояла на своем девушка. – И я сама решаю, где мне быть и с кем мне пить!
– Что?! – опешил от таких слов мужчина. – Убирайся! А то отнесу и сдам тебя твоему московскому ухажеру! И скажу, чтоб следил за тобой, а то потеряешься здесь!
– Я же потеряюсь, а не вы, – упрямо твердила она.
– Ты знаешь, кто здесь собирается? – кивнул он в сторону дома. – Вся местная пьянь! Утром проснешься и ужаснешься: с кем пила и с кем спала!
Тая ничего не ответила, а только стояла, словно провинившаяся школьница, и не знала, как защитить себя от таких нападок.
– Еще раз купишь бутылку, пожалеешь! – погрозился Тополь и направился к калитке.
А сам на ходу вылил остатки вина на землю, отбросил бутылку в сторону и зашагал вдоль забора. Там свернул в проулок, и вскоре его высокая и крепкая фигура скрылась из виду.
Новгородцева немного постояла, провожая его своим взволнованным взглядом, перевела дыхание, еще раз посмотрела за изгородь, боясь, что он может вернуться обратно, глубоко вдохнула воздуха и пошла в дом.
Александра сидела за столом и плакала.
Таисия подошла, присела рядом и какое-то время молчала, глядя на нее. В душе и сама была взбудоражена неожиданным появлением Федора и таким резким разговором с ним.
– Я его так боюсь! – призналась Боброва, всхлипывая. – Он с моим Сашкой не разлей вода были… Когда тот погиб, стал помогать нам. А теперь вот… грозится детей забрать… Заберет… мне тогда хана…
– Давай бросать пить.
– Как?! – вырвался крик из груди Шуры. – Я пыталась, а меня так трясти начинает, так ломать! Я света белого не вижу… Того-гляди… сердце остановится…
– Давай вместе подумаем, как можно тебе помочь, – предложила Тася и уставилась в окно.
Вскоре она ушла, не зная, что сейчас предпринять, чтобы облегчить страдания бедной женщине. Но уже твердо решила, что одну ее не оставит и станет всячески ей помогать. А в душе очень даже сопереживала этой несчастной многодетной маме, от которой отвернулись разом все.
Наутро Таисия вновь пришла к дому Бобровых и увидела здесь такую картину: у дома стояла новенькая «Лада» синего цвета, тут же в стороне был припаркован КамАЗ, а из открытых окон неслись громкие мужские и женские голоса, которые о чем-то спорили, каждый доказывая свою правоту.
Она прислушалась и поняла, что именно сейчас там решается судьба всех ребятишек и Шуры тоже. Вчера Тополь грозился забрать у нее детей, но ей показалось, что он только пугал пьющую женщину. Но кто знает, на что способен этот грозный человек?
Появилось желание – немедленно уйти отсюда, чтобы не накликать еще гнева и на свою голову. Но любопытство и решимость взяло верх. Тая помедлила и шагнула вперед, намереваясь выяснить, что за гости пожаловали к Александре. А сама очень боялась, что ребятишек все-таки заберут, и тогда она лично станет на пути этих людей и ни за что их не отдаст.
Девушка подошла к веранде и замерла, вслушиваясь в каждое слово, что неслось через раскрытое окно.
– Детей надо изымать от такой матери! – стояла на своем инспектор с опеки.
– Причину назовите! – требовал Федор.
– Мать пьет и за детьми не смотрит! Дома грязь и бардак! В таких условиях дети жить не могут!
– Миллионы детей сейчас живут за гранью нищеты! – пытался переубедить ее мужчина. – И что, всех надо изымать?
– Не всех, – отговорилась дамочка уверенным тоном, – а от такой матери надо!
– Дети сыты, накормлены, ухожены, что еще нужно? – не сдавался Тополь.
– А кто их кормит?
– Бабушка и я! – заявил он гордо.
– У детей должна быть семья! – настаивала женщина.
– Не у всех сейчас есть полные семьи! Чаще их воспитывает кто-то один!
– Александра пьющая женщина! – напомнила она. – И опускается все ниже и ниже! В доме даже холодильника нет! Где он? Пропила? Где она хранит продукты?
– Все продукты у бабушки, – вновь пояснил ей Тополь.
– Пройдемте к бабушке, – предложила Беляева, разводя рукам.
Тася понимала, что сейчас все выйдут на улицу, и тут же метнулась к калитке. Оттуда к дому Анны Филипповны, намереваясь немедленно предупредить женщину, что к ней пожаловали непрошеные гости.
Одна за другой из дома вышли дамы с опеки и направились через дорогу. Следом последовал капитан милиции, который приехал с города, как представитель власти, а за ним Федор.
Шура была у дома свекрови и держала на руках Галю. Она заглядывала в глазки дочери и плакала, словно прощалась с ней навсегда.
Рядом на лавке сидела Анна Филипповна и безутешно плакала. Она утирала платком слезы и прекрасно понимала, чем может обернуться этот визит для ее внуков.
Таисия подбежала к ним и с ходу выпалила:
– Они идут сюда!
– Все, увезут кровиночек! – заголосила бабушка, закрывая лицо руками, а из груди вырвался протяжный стон, вперемежку с рыданием.
Шура бросилась со двора через сад, унося Галю подальше, не желая отдавать ее никому.
Остальных детей нигде не было видно, и Тая тихо спросила:
– А где Настенька?
– Убежали… Мы им сказали, чтобы в саду переждали, – ответила ей Анна Филипповна и вновь громко всхлипнула. – Помру я без них… – плакала безутешно женщина, понимая, что опека насела на них окончательно.
Из-за угла вышли Беляева, за ней милиционер, а следом еще инспектор помоложе и Федор.
Все подошли, поздоровались. Тополь бросил недовольный взгляд в сторону Таисии, не понимая, зачем она здесь? Но тут же шагнул к двери и уверенно предложил:
– Идите смотрите холодильник.
Дамочка прошла в дом. Мужчина сам провел ее на кухню, распахнул перед ней дверцу, и женщина очень удивилась, потому что все полки холодильника был забиты едой до отказа. Здесь было все для детского питания: кастрюля со свежим супом, второе, йогурты, молоко, творожки, сыры, а особенно в изобилии сосиски и колбасы.
Беляева взяла сосиски, понюхала их и осталась довольна.
– Все свежее, – констатировала она и вернула продукт обратно.
– Вы где живете? – спросил ее Федор. – В городе или в деревне?
– Ну… в деревне. А что?
– И дети есть?
– Есть, – кивнула она головой.
– И ваши дети не остаются одни дома?
– Это к делу не относится! – мгновенно возразила дамочка.
– Нет, относится! – настаивал Тополь. – Я сам вырос в деревне. Мать с отцом всю жизнь в поле работали, а мы с братом одни дома оставались. Я что, уродом вырос?
– Нет, – согласилась с ним Беляева и улыбнулась, – вы очень даже симпатичный!
– Дайте ей еще один шанс. Я обещаю, что сам накажу ее!
– Федор Степанович….
– Пожалуйста! – умолял ее мужчина и стал совсем рядом. – Я покупаю продукты, а бабушка готовит и смотрит за ними. Вдвоем мы справляемся.
А сам смотрел ей в глаза и верил, что сможет уговорить ее сейчас – не отбирать у Шурки детей.
– И сколько так будет тянуться?
– Я напишу в опеку, чтобы меня признали опекуном, и все будет хорошо.
Инспектор долго смотрела ему в глаза и не удержалась сдалась:
– Хорошо, даю вам еще один шанс. Приеду через две недели, если все так и останется, то будем решать вопрос через суд. Тогда сразу лишим ее и родительских прав.
– Спасибо! – расплылся в довольной улыбке Тополь. – Вот знал, что есть люди и в опеке!
– Вот всем бы таких опекунов! – отвесила ему комплимент женщина. – Глядишь, и сирот в нашей стране не было бы вообще!
Они вышли обратно на улицу. Участковый и дамы с опеки сразу удалились. А Федор шагнул к Анне Филипповне, присел рядом с ней на лавку и радостно сообщил:
– Оставили!
– Что бы я без тебя делала… – сказала она, уткнувшись ему в плечо, и на радостях вновь залилась слезами.
– Все-все, – стал успокаивать он, – потом поговорим. Я на работу, а вечером заскочу.
– Спасибо тебе, – поблагодарила его Боброва. – Ты только себя береги.
Мужчина мельком взглянул на Тасю, но ничего не сказал, а только резко встал и быстрым размашистым шагом двинулся по тропинке, скрываясь за углом.
Вскоре загудел, заурчал где-то за домом КамАЗ, и машина спешно умчалась по селу.
Из сада показалась Александра. Озираясь и оглядываясь по сторонам, боясь, что инспектора могут еще вернуться и отнять у нее самое дорогое, она медленно двигалась к ним, держа на руках дочку.
Анна Филипповна посмотрела на нее и грозно попросила:
– Шурка, остепенись!
Та ничего не ответила, только прошмыгнула мимо нее, выглядывая за угол, поняла, что там никого нет, и поспешила к себе домой, унося на руках и Галю.
Тая извинилась и последовала за ней. Уже вскоре они вновь сидели за столом и молчали.
Боброва прижимала к себе девочку, раскачиваясь из стороны в сторону, и была рада, что сегодня дети опять с ней.
Галинка посидела так, а потом сползла с колен матери и стала крутиться у ее ног, подыскивая себе занятие поинтереснее.
– Я могу помочь тебе бросить пить, – предложила Таисия.
– Как?! Как ты мне поможешь? – закричала на нее Шура. – У меня с утра кишки огнем горят! И так… колбасит… сил нет…
– Поставим капельницу, и ты сама поймешь, что тебе лучше станет.
– Я знаю, мне уже делали так…
– Помогло?
– Да, – честно призналась женщина. – А что толку? Я же потом снова запиваю… и все заново…
– Я буду рядом, и все будет по-другому. Конечно, гарантии никто не дает, но все будет зависеть от тебя и твоего желания.
Та подумала, внимательно всматриваясь ей в глаза, а сама тяжко вздохнула, видимо, все еще раз взвешивая, и спросила:
– Вот зачем я тебе? Ты вон какая красивая, а я такая грязная!
– А я откормлю тебя, отмою и съем! – весело пошутила Новгородцева.
– Боюсь я, – призналась Шура, – сорвусь потом, а ты обидешься и не придешь больше.
– Не обижусь и приду снова, – успокаивала ее девушка. – И мне нужен номер вашей скорой помощи, где его взять?
– Я в больницу не поеду! – резко запротестовала Александра, замахав перед ее носом руками. – Что угодно, а туда не поеду!
– Я вызову их сюда. Они всё сделают здесь, – попыталась успокоить ее Тая.
Шура долго смотрела на нее, боясь, что ничего из того не выйдет, но потом все же согласилась. Она указала рукой на стену, где были записаны телефоны, и пояснила, что позвонить в город можно только от свекрови, потому что с сотового туда не дозвониться, так как надо знать код города.
Тася встала и уверенно шагнула вперед, желая помочь не только Шуре, но и ее детям. Она прошла к дому напротив и с ходу объяснила Анне Филипповне, что намерена сделать.
Та выслушала ее и без оптимизма, но все-таки согласилась помочь вызвать неотложку.
– Неужели поможет? И что, вот так бросит пить? Ох, не верю я! – качала головой женщина. – Её кодировать надо. А так день-два не попьет и опять за свое возьмется.
– Посмотрим. Бог даст, все у нас получится.
– Помоги нам, Господи! – по-доброму сказала Боброва, с надеждой глядя на эту очаровательную молоденькую москвичку, которой сейчас и самой нужна была помощь и поддержка.
Скорая приехала быстро. Молодой доктор с шутками прошел в дом, остановился в комнате у дивана, на котором сидела Шура, окинул ее внимательным взглядом, потом Таисию, и весело спросил:
– Кто тут у нас захандрил?
– Мы, – живо ответила Тая.
Тот смерил ее взглядом и, не скрывая своего веселого настроя, удивленно переспросил:
– И вы тоже? Что-то не похоже! Я бы вам не капельницу, я бы вам клизму сделал тогда.
– За что?! – вскрикнула девушка, с улыбкой глядя на него.
– А чтоб не врала, – пояснил он и подошел к Бобровой.
Видя, что ту колбасит после очередного запоя, он серьезным голосом пояснил:
– Так, капельницы на дому мы не делаем. Бывают исключения, но это дорого.
– Сколько? – сразу спросила Тася.
Он вновь окинул ее взглядом с головы до ног, прикидывая, сколько можно с нее взять, потом уверенно выдал:
– Три тысячи.
– Нет проблем, – заверила его девушка и достала из сумочки деньги.
Тот принял купюры, проворно убрал их в карман своих брюк и стал извлекать из чемоданчика лекарства.
Вскоре Шура лежала под капельницей, а доктор все посматривал на Тасю и поинтересовался:
– И давно она так? Да, меня Слав Славыч зовут, – представился он.
– Как?! – улыбнулась Тая, понимая, что это сокращенное имя и отчество.
– Ну, Вячеслав Вячеславович – это язык сломать можно. А так коротко и ясно.
– Таисия, – ответила она.
– Сколько живу, а первый раз встречаю девушку с таким необычным именем, – признался мужчина.
– Нам надо полностью вылечиться от этого недуга, – попросила она, желая продолжить тему лечения.
– Это непросто. Она должна сама этого очень хотеть! – кивнул он в сторону Шуры. – И только тогда может быть положительный результат.
– Я хочу, – подала свой голос Александра, – опека приезжала, детей грозятся отнять.
– Тогда вы просто обязаны взяться за ум! – наставлял ее Слав Славыч.
– Я постараюсь, – неуверенно пообещала женщина и вздохнула, понимая, что это будет нелегко.
– Мы постараемся! – поддержала ее Новгородцева.
– А вы кто ей, сестра? – смотрел на нее фельдшер изучающим взглядом.
– Подруга.
– Мне б такую подругу! – вздохнул он и присел на стул, понимая, что капельница – это дело долгое.
Мужчина пообещал, что не оставит их в такой беде, и сам лично будет приезжать и выводить Шуру из длительного запоя. Он все это время был рядом, много шутил, рассказывал веселые истории из жизни больных, от чего Таисия радостно смеялась, желая подбодрить и свою новую подружку. И только Боброва задумчиво смотрела то на них, то на капельницу, словно боялась, что не сможет оправдать возложенных на нее надежд.
Уезжал доктор через два часа и обещал подъехать завтра днем, как будет свободное время.
– Капельницы надо повторить, – заверил он, – и не потому, что мне нужны деньги, а потому, что после таких запоев, одной капельницей не обойтись.
И скорая уехала.
У калитки толпились любопытные соседи, расспрашивая друг у друга: что случилось? Все знали, что Шурка пьет, и боялись, что многодетная мать помрет раньше времени.
Наутро Слав Славыч вновь приехал к Бобровым в дом, а там его уже ждали. Организм требовал похмелья, и хозяйку лихорадочно трясло. После второй капельницы ей стало намного легче, в этом она призналась сама, но похмелиться все еще хотела.
Процедуры повторили в течении шести дней. Все это время Тая не отходила от женщины ни на шаг. Она была рядом и помогала ей во всем: прибрала в доме, перемыла посуду, прикупила продукты, сварила вкусный борщ, жарила котлеты и картошку, кормила всех, получая от такой заботы огромное удовольствие.
До Федора дошли слухи, что к Шуре приезжает каждый день скорая, и ее выводят из запоя. Все это организовала та молоденькая москвичка, на которую он так сильно накричал и обозлился. Мужчина в душе радовался и удивлялся, но в дом к ним приходить не торопился.
На шестой день после капельницы Таисия предложила:
– А не протопить ли нам баню? Там у вас сзади дома, в дальнем углу, банька ведь стоит?
– Да, – призналась Боброва.
– Сходим? – с задором предлагала девушка.
– Запросто! – согласилась женщина. – Костика кликнуть надо, он затопит.
Позвали Костю, и он с радостью затопил баню. Подождали, когда она нагреется до нужной температуры, и они с девочками пошли мыться. Им было радостно и весело вместе. Они плескались водой друг на друга, визжали, вновь обливались, лежали на лежаках, хлопая друг друга березовыми вениками, а на душе у всех было ощущение какого-то праздника.
– Тай, – заговорила Шура, вытираясь полотенцем, – а зачем ты со мной нянчишься? Деньги тратишь, жрачку покупаешь, капельницы оплачиваешь?
– Не знаю, – передернула она плечами, – мне с вами хорошо как-то и легко.
– Ты уедешь, я здесь останусь, все начнется сначала, – грустно поведала Боброва.
– А я тебя с собой возьму. Будешь жить у меня в квартире с детьми.
– Нет, я отсюда никуда не поеду.
– Тогда… я к вам перееду. Хотя бы на время. А потом буду в гости приезжать.
– Какая ты хорошая! – обняла ее Шура, прижимаясь к ее порозовевшей от жары щеке своей щекой.
– Предлагаю сделать ремонт в доме! – неожиданно заговорила Новгородцева.
– На что?! – усмехнулась Боброва и отстранилась от нее. – У меня нет ни копейки, я все пропила. Даже детские все на водку спустила, – честно призналась она,
– Все растраты беру на себя. Хочу подарок вам сделать.
– Нет, это всё очень дорого! – запротестовала Александра.
– Не дороже денег, – попыталась переубедить ее Тая. – А потом, я очень хорошо зарабатываю. Могу же я пожертвовать сиротам? Это святое дело!
Шура внимательно смотрела в ее глаза, на какое-то время задумалась, а потом неуверенно спросила:
– А мы сможем?
– Глаза боятся, а руки делают! – с задором в голосе ответила она.
– Тогда согласна! – махнула рукой женщина. – Ремонт, так ремонт! Самой надоело в такой грязи жить.
– А хочешь, я тебе волосы накручу на бигуди, и ты будешь завтра такая красивая! – предложила Тася. – Тебя никто не узнает.
– Давай, – согласилась та. – Жаль только, что надеть нечего. Все старое, обносилось.
– Завтра купим тебе платье, самое красивое, что будет в магазине.
– Нет, – вновь возразила Боброва, – или ремонт или платье. А так очень накладно будет.
– Я тебе всё подарю! – мило улыбалась Таисия, чувствуя себя необыкновенно счастливой.
Костя долго томился около бани, ожидая, когда помоются женщины, но не выдержал и ушел к Федору. Он хотел поделиться с ним радостной новостью – мамка не пьет вот уже неделю. Сердце ребенка ликовало от счастья, в доме появилась тетя Тая, а с ней, как ему казалось, к ним вернулся мир и покой. Мама стала другая, она сразу как-то повеселела, стала ласковая со всеми, и дети не отходят от нее ни на шаг. Она обнимает всех, целует, словно сама нарадоваться не может, и только просит у всех прощения.
Тополь сидел за столом на веранде и вырезал из дерева новую поделку. Завидев мальчика, сразу спросил:
– Как дела?
– Хорошо, – отозвался паренек и подошел ближе.
– Как мамка?
– В бане моются. Я их ждал, ждал, а они только визжат там и хохочут.
– В бане моются?! – удивился Федор. – С кем?
– С теть Таей. Я подслушал, они хотят завтра начать ремонт в доме делать.
– Да-а-а?! – протянул мужчина, удивленно вскинув брови.
А сам мгновенно отложил работу в сторону и проговорил:
– Интересный поворот событий получается!
– Надо помочь, – серьезно сказал Костя.
– Надо! – согласился он и задумчиво глянул в окно.
Ему сразу вспомнился тот день, когда он накричал на эту хрупкую девчонку, а она оказалась такой смелой и напористой, что пришло время удивляться ее настойчивости.
– Ты придешь? – спросил его Костя.
– Я выберу минутку и обязательно заскочу к вам днем. А там посмотрим, – пообещал Федор.
– Тогда я пошел, а то баня остынет.
– Давай, – дал он добро, проводив паренька своим серьезным взглядом до двери.
Перед глазами вновь всплыла та москвичка, и ему стало неудобно за те грубые слова, которые он наговорил ей у дома Бобровых. «Надо будет извиниться», – подумал Тополь, но уже твердо решил, что завтра обязательно заедет к Шуре.
Глава 8. Ремонт
Утром Тася посадила Александру с ребятишками в машину, и они все вместе отправились в местный магазин покупать для ремонта обои и краску. Не было с ними только маленькой Гали, они оставили ее дома с бабушкой.
Дружная компания ходила из отдела в отдел, взрослые что-то покупали, относили в машину, вновь возвращались, делая очередные покупки, и им было весело вместе и хорошо.
Ребятишки с шумом носились по залу. Продавцы покрикивали на них, а те радовались жизни и никак на то не реагировали.
Когда все закупили и погрузили в машину, Таисия повела всех покупать подарки. Она накупила детям всякой всячины – игрушки, конфеты, мыльные пузыри, фломастеры, карандаши, мячи и даже шахматы, надеясь научить их такой непростой игре.
Потом девушка сделала подарок и Шуре. Они прошли в отдел готового платья и выбрали женщине обновку.
Боброва поначалу сопротивлялась, отказывалась, но Новгородцева настояла на покупке, и Александра сдалась под ее настойчивыми уговорами. Светлое трикотажное платье в мелкий цветочек очень шло ей, она сразу похорошела в нем и помолодела.
– Все будет хорошо, – прижимаясь к ней, тих заверила её Тася.
– А будет? – все еще не веря в происходящее, поинтересовалась Шура.
– Обязательно будет! – уверяла она. – Вот увидишь, все у тебя наладится.
– Ты поможешь?
– Я теперь не оставлю тебя одну и буду помогать растить тебе ребятишек.
– Дай мне хотя бы на ноги встать, – попросила ее женщина.
– Вместе встанем.
Они походили по залу, выбрали еще покупки, а затем подошли расплачиваться на кассу.
Женщина-продавец упаковала им всё, взяла у нее деньги и, пробивая чек, ехидно спросила:
– И откуда это у нас в селе такая богатая объявилась? Решила всех накормить и обогреть?
– Зачем же завидовать? – оговорила ее Тая. – Зависть смертный грех. Вы порадуйтесь за людей! Или это чувство вам не знакомо?
А сама взяла сдачу, покупки, и они с Шурой и детьми направились к выходу.
– Тась, – на ходу заговорила взволнованно Боброва, – может, ты зря тратишь на нас столько денег? Мне совсем нечем будет тебе их отдать.
– Шурочка милая, мне не надо ничего отдавать! – поспешила успокоить она. – Теперь мы подруги, и я пришла близкому мне человеку на помощь. Тебе меня Бог послал! А ты прими всё, как есть.
– Ой, боюсь я чего-то, – вздыхая, протянула та, – страх какой-то нападает. Вот уедешь ты, что со мной опять будет?
– Если я и уеду, то обязательно вернусь. Теперь вы от меня ни за что не отвяжетесь!
– Я всех подруг растеряла с этой пьянкой, а тебя нашла. От меня даже родственники отвернулись, только свекровка одна и помнит.
– А сколько тебе лет? – поинтересовалась Таисия.
– Мне? – переспросила Боброва и задумалась. – Я Костика родила, мне восемнадцати не было. А сейчас ему восемь. А мне двадцать шесть исполнилось. Недавно… в начале мая… третьего.
– Да, ты еще совсем молодая! – воскликнула удивленно девушка и остановилась. – Тогда все вот это, – указала она глазами на пакеты, – это мой подарок тебе на день рождения!
– Тайка, ты такая хорошая! – прижалась к ней Шура. – Дай Бог тебе счастья!
– Дай Бог, чтобы Бог тебя сейчас услышал, – по-доброму отозвалась Новгородцева, и они пошли дальше.
Вскоре компания дружно сидела в машине. Дети на заднем сиденье лопали мороженое, а Тая смотрела на них в зеркало и улыбалась. Они казались ей такими хорошими, такими милыми и родными, словно она не знала о их существовании ничего все эти долгие годы. Но это ее кровиночки, ее родные души, и теперь она их нашла. И отныне они всегда будут вместе, им легче будет переносить невзгоды, которые падали и падали на их хрупкие плечи.
Красная «Инфинити» отъехала от магазина и целенаправленно помчалась по селу к дому Бобровых. Дел было много, планы грандиозные, и все это надо теперь как-то осуществить. Конечно, не хватало мужских рук, но Таисия верила, что с этой задачей они как-нибудь справятся, и ремонт в доме Шуры будет обязательно завершен.
Иномарка притормозила у калитки, и все дружно стали разгружать покупки и носить их в дом. Трудились все. Ребятишки бежали по тропинке, на ходу роняя скатки обоев, а взрослые тут же за ними подбирали и несли дальше. Всем было весело. Работы и дел хватало, надо было вынести ненужную мебель, оторвать старые обои, покрасить потолки и окна в белый цвет, а двери и полы в коричневый, а еще поклеить стены во всех комнатах, на кухне и в коридоре.
Дети сразу ушли гулять. А девчата уже двигали мебель, следом разводили краску, и ремонт закипел полным ходом.
Федор приехал ближе к обеду, намереваясь лично узнать, что происходит в доме Бобровых.
Заслышав, что у калитки остановился КамАЗ, Шура спешно отложила кисточку и пошла ему навстречу.
Таисия невольно заволновалась, а ее сердечно трепетно забилось. Она жутко боялась этого человека, избегала встреч с ним и опасалась, что тот вновь накричит на нее или нагрубит. Уж больно строгий был у него взгляд и слишком громкий и грубый голос. Девушка попыталась взять себя в руки, но давалось ей это с большим трудом.
– Я вижу, у вас тут большие перемены! – войдя в дом, с изумлением сказал мужчина. – Всем здравствуйте, – поприветствовал он специально громко, чтобы слышали все.
Александра пропустила его в комнату, а сама светилась от счастья, и Тополь не мог этого не заметить.
– Шурочка, я тебя не узнаю! Что произошло с тобой? Какой волшебник над тобой поработал? – смотрел он на нее с улыбкой.
– Точнее сказать – волшебница! – заулыбалась она, кивнув головой в сторону Таси.
– Да?! – вскинул он удивленно брови, переводя взгляд на москвичку, и медленно пошел по комнате к ней.
А сам подошел, остановился рядом с девчонкой и стал осматривать ход работы.
Тая вся сжалась в комочек, с трудом справляясь со своим волнением, а сама покручивала кисточку в руках и смотрела то на него, то на подружку, ожидая, что будет дальше.
– Милое создание, – заговорил Федор, склоняясь к ней ближе, – я приношу вам свои большие извинения, за тот инцидент, что произошел между нами вот тут недавно. Я глубоко сожалею, что не смог сдержать своих эмоций и так грубо обошелся с вами. Простите меня грешного.
– Бог простит, – робко отозвалась она, опустив свои длинные реснички. – Вы только в следующий раз контролируйте свои эмоции, а то очень страшно становится.
– Я по натуре очень даже добрый! Только вспыльчивый немного, – ласково пояснил он, рассматривая её красивое личико.
Ему нравилась ее застенчивость, нравилось, как она опустила глазки, как слегка отшатнулась от него назад, когда он подошел и стал совсем рядом. Как спрятала она кисточку у себя за спиной, словно стеснялась, что умеет работать. «Какой чудный ребенок! – подумал он, глядя на Таисию. – Какой счастливчик тот олигарх»! – усмехнулся он про себя. А сам еще постоял немного рядом с ней, понял, что совсем смутил девчонку своим появлением и решил все исправлять.
– Может, вам помощь нужна? – спросил он, обращаясь к ним.
– Нам бы шкафы отодвинуть, и кровати вынести на улицу, – робко заговорила Тася, – а то краской зальем.
Но уловив на себе его пристальный взгляд, мгновенно опустила реснички, пряча от него свой смущенный взор.
Тополь вновь улыбнулся, зорко наблюдая за ней, провел ладонью по своим красивым усам и уверенной походкой прошел к шкафу, что стоял в углу у окошка. А сам с ходу оглядел его, взялся поудобнее и резко отодвинул, вытаскивая его на середину комнаты.
Девчата мгновенно оценили его силу, понимая, что не каждый сможет вот так легко отодвинуть гардероб, причем загруженный вещами. Казалась, он сделал это так легко, словно игрушку переставив мебель в другое место.
– Федя, ну ты силач! – похвалила его Шура.
– Что еще двигать надо? – спросил он, глядя на Таисию.
– Там в комнате еще один шкаф и комод тяжелый, – указала она кисточкой на дверь по соседству.
– Показывай, – скомандовал мужчина.
Девушка робко шагнула вперед, а Федор пошел следом за ней. Она была одета в серый велюровый спортивный костюм, с розовыми вставками, а на капюшоне были сделаны маленькие ушки, как у мышонка. Он пришел в умиление: «Еще совсем ребенок, – подумал он, – а такая умненькая»!
– Вот, – указала Новгородцева и остановилась, слегка облокотившись на комод.
Этот комод он сам привозил из города, когда еще был жив его друг.
Федор уверенно подошел, приподнял и отставил в сторону сначала её, а Тая вскрикнула от неожиданности и попятилась назад. А следом он так же легко отодвинул шкаф, а за ним и комод. Потом посмотрел в удивленное лицо девчонки и сказал:
– Готов на другие подвиги.
– Нет-нет, – испуганно мотнула она головой, – больше ничего двигать не надо.
Он улыбнулся, наблюдая за ней, видел ее волнение, но хотел понять – это настоящее стеснение или поддельно-наигранное? Обычно приезжие девицы такие смелые и наглые, а эта так смущается, то и дело отводя взгляд в сторону. Или притворяется?
– Я могу помочь вам с ремонтом, только попозже, – предложил он. – Мне надо машину отогнать и у председателя отпроситься.
– Мы будем очень рады! – обрадовалась Шура. – Сейчас потолки начнем красить, а потом стены клеить. Рабочие руки нам нужны.
– Тогда ждите, – пообещал мужчина и направился к выходу.
Уже у двери он оглянулся и предупредил:
– Я не прощаюсь.
Он ушел, а Тася вздохнула с облегчением. Было одно желание – чтобы он никогда больше сюда не возвращался.
Боброва сразу занялась потолками, а она взяла банку с краской и стала ее размешивать палкой, чтобы краска приняла ровный цвет. В процессе девушка немного отвлеклась от мыслей о Федоре и начала красить потолок в маленькой комнате, тщательно выводя кисточкой по углам.
Тополь сдержал свое слово и вскоре вернулся, но уже не один. С ним пришел Ваня и еще молоденькая девушка. Войдя в дом, мужчина громко оповестил:
– Принимайте рабочую силу!
Заслышав его голос, Тая вновь вздрогнула. В этот момент она стояла на столе и уже красила валиком потолок в белый цвет.
Застав ее за таким занятием, Федор подошел ближе и, не скрывая своего удивления, тихо поинтересовался:
– Где же ты этому научилась, милое создание?
– Нигде, – улыбнулась она, – просто взяла и крашу.
– Смотри, молодежь! – воскликнул он, обращаясь к Ивану и племяннице. – Человек нигде не учился! Ничего не знает, как красить и где красить! А взялась и работает. А вас надо всему учить лодырей.
– Федор, смотри не перехвали, – вышла вперед Ксения и остановилась возле стола.
Гордо вскинув голову, она оценивающим взглядом окинула москвичку с головы до ног, убрав свою пышную косу назад, и представилась:
– Ксюха.
– Сколько раз тебе говорить, – шлепнул ее по мягкому месту дядька, – не Федор, а Федор Степанович!
– Перебьешься! – резко ответила ему девушка. – А будешь выступать, буду при всех называть тебя – дядя Федя!
Он показал ей свой мощный кулак и погрозился:
– Только попробуй!
Якимов шагнул ближе к столу, стал рядом с Ксенией и вежливо предложил:
– Я к вашим услугам. С чего начинать?
– Потолки надо покрасить в той комнате, – стала объяснять ход работы Тася, – а ещё обои мерить и резать на все стены сразу.
Федор внимательно выслушал ее, ладонью пригладил свои пышные усы, обдумывая ее предложение, весело подмигнул ей, а сам подтолкнул парня и девчонку к двери, и работа закипела полным ходом.
