Лиана Рафиковна Киракосян
В землянке
Тяжелая тишина давила со всех сторон. Андрею она не нравилась, как и не нравились поникшие лица товарищей, поэтому молодой человек решил взбодрить ребят.
– А что, братцы, не спеть ли нам песню, а? – задорно ухмыльнувшись, спросил Ромашин.
– А что, можно! – поддержал его Санька.
– Артур, запевай!
– И-и-идит-т-те в-в-вы к-к-к…. – зубы прозябшего до костей связиста стучали так, что не давали выговорить ни слова.
– Ну, ладно-ладно, не продолжай, продрог ты, знаем мы, куда послать хочешь. Давай Антип, спевай!
Антип с радостью повел песню своим чистым тенором. Он до жути любил петь, война не дала талантливому парню закончить консерваторию, поэтому он частенько был запевалой среди бойцов.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий, на берег крутой.
И только хотели бойцы подхватить полюбившуюся всем песню, как прервал их недовольный выбором песни Андрей:
– Песня, конечно, хороша, спору нет. Да поднадоела уже слеганца…
– Тьху ты, чортяка, тыльки ж спиваты почалы, шо ж ты за людына така! – рассердился на Ромашина Петро, да так, что шитье свое в сторону отбросил.
– Ты не злись, не злись, Петенька. Вон у нас новенький сидит, – шаловливый взгляд его упал на молодого бойца. Тот поднял на него свои удивленные глаза. – Степан! Ты ж у нас с Дону, вроде?
– С Дону, – с улыбкой согласился Степа. Любил он свой край и скучал по вольным степям до боли в сердце. Каждое упоминание великого Дона радостью отдавалось в нем.
– Никак, казак?
– Казак, – подтвердил молодой человек, выпятив грудь вперед и расправляя плечи.
– А ну-ка, казачок, спой-ка нам чего-нибудь своего, народного! – подначивал его Андрей.
– Да я не умею, – парень застеснялся, опустил голову к рукам. Пел он только в компании, боялся голоса своего, когда в одиночку запевал.
– А кто у нас умеет? Антип, разве что… Так он с образованием. Пой! – Андрей всегда умел людей провоцировать на интересные вещи. Солдаты поддержали Андрея, и по землянке гулким эхом пронеслось «пой, запевай, не стесняйся».
