Война и мир. Коллекционное иллюстрированное издание – Лев Толстой

Могу предположить, что своим суждением вызову негодование, но я убеждена, что давать «Войну и мир» в школьной программе – преступное расточительство. Это великое произведение должно войти в жизнь человека, в его мысли, самосознание в своё время и торопить его не следует. Для юной, почти еще детской души, этот роман не по размеру, до него еще расти и расти. Годами образовательная программа впихивает в головы учеников, изнывающих от скуки, золотой фонд мыслей, которые остаются не понятыми и не услышанными. Написав стандартное сочинение, я вынесла из школы багаж знаний, среди которого было впечатление, что «Война и мир» – глыба тоски, синоним непроходимых литературных дебрей и один из пыточных инструментов учителей. Чудовищное заблуждение. И таких как я было большинство. Спасибо, школа! Мне потребовалось почти 15 лет, чтобы избавиться от отвращения к классике, которое ты в меня вколотила. Сейчас я держу в руках хрестоматию для третьего класса. Ничего не изменилось. Учебное пособие «Убей в ребенке интерес к чтению». Дихлофос для нежных ростков любви к книгам.Директор нашей школы вела литературу в старших классах и была человеком прогрессивным, о чем и напоминала нам каждый день. Несколько лет она преподавала в Германии и привезла на родину заморские обычаи. С первого до шестого урока она успевала сменить три наряда, каждому из которых обзавидовался бы сам Киркоров. Розовое боа до завтрака, потом стразы и пайетки, потом всё сразу. Но она честно пыталась приобщать нас к Толстому методами, которые в те времена были еще в диковинку. Уроки литературы проходили в её кабинете, где мы смотрели видеокассеты с фильмом Бондарчука. Она не сомневалась, что весь роман прочтут от силы два человека из класса и прибегла к силе кинематографа. Но и это не помогло. Для нас это был лишь повод списать физику и поболтать. Нам не было никакого дела до монолога Болконского под небом Аустерлица и первого бала Наташи. Нас больше привлекало апрельское небо за окном.

Скажи мне кто-нибудь тогда, что я буду упиваться каждой страницей этой Великой Книги, ни за что не поверила бы. Работу над ошибками школьной программы буду вести еще долго, но теперь я готова и с восхищением и восторгом познаю шедевры нашей классики.Писать отзыв на «Войну и мир» не чувствую в себе ни сил, ни ума, но чувствую огромную потребность выразить благодарность. Я бесконечно благодарна книге за ту бурю эмоций и ураган мыслей, что она вызвала во мне. За то, что не раз кровь приливала к моим щекам, за ненависть к старому графу Болконскому, за презрение к инфантильным Ростовым, за разрыв шаблонов (у Андрея маленькие белые ручки!), за муку от несправедливости, глупости, пошлости, за мудрость, издевку, красоту и богатство слова. Просто немыслимо, как можно одинаково ярко и точно описывать чувства вздорного старика и взбалмошной девчонки. На Ростову мне иногда хотелось накинуть темную тряпку, как на клетку с крикливым попугаем.Специально был куплен mp3-плеер и найдено домашнее платье с кармашком, лишь бы не расставаться с книгой. Она была со мной по дороге на почту, в банк, в магазин, в автобусе, в метро. Мы были вместе, когда я пила утренний кофе на балконе и наблюдала за шмелем, когда вязала, вышивала и стояла в очереди. Магия слова и проникновение в человеческую душу шокировали и восхищали. Я шла по улице и улыбалась, потому что Пьер влюбился, и его преобразившийся мир проник в мой. Это ли не чудо? Переживания персонажа, от которого меня отделяет двести лет, трогали за сердце.К этой книге можно возвращаться всю жизнь и каждый раз открывать её заново.Низкий поклон народному артисту Александру Клюквину за великолепное чтение.

Не знаю, как подступиться....

Объем мыслей, которые переполняют, настолько огромен и противоречив, что просто не понимаю, с чего начать и чем закончить… Одно решила: не хочу заниматься литературоведческим анализом – хочу поговорить о романе очень-очень просто, как будто на кухне с друзьями сижу. Ибо очень глубоко корнями в меня пророс роман – не как худ.произведение, а как истории самых разных людей. Как История.Читаю роман в третий раз. Каждый раз – в свой жизненный период: в 15 лет, в 20 с лишним и вот сейчас, когда за плечами, пожалуй, лежит больше половины жизни.

Именно сейчас до меня явственно дошло, насколько глубок роман, насколько мудр автор!.. Сколько нюансов в движении души, сколько потайных уголков человеческого сознания, сколько неидеальности, неглянцевости, а жизненности показано через образы героев, через их поступки, через исторический фон!.. Вот воистину: хочешь получше жизнь узнать, хочешь в людях лучше разбираться – читай Толстого!

И опять, в который раз при прочтении глобального произведения (я подобное писала и о «Жизни и судьбе» Гроссмана, и о «Подстрочнике» О.Дормана) я буквально видела перед глазами автора, который всеми силами пытается объяснить нам то, что сам начал понимать о жизни, пытается сделать свои размышления максимально понятными, доходчивыми – можно сказать, раскладывает по полочкам все те открытия, которые он, в силу своей мудрости, жизненного опыта, сам только начал понимать о жизни человеческой. А там уж мое дело – соглашаться, спорить или тоже начинать думать об этом же, делая свои выводы.Герои все неидеальны, да. Многие слабы, многие искусственны, многие наивны (я не о том, как они изображены Толстым, – я о них как о живых людях говорю, как о своих знакомых; а как же иначе? за месяц прочтения все они стали моими соседями, а некоторые и ближайшими родственниками).

Читаешь – и злишься, ворчишь, радуешься, укоряешь, удивляешься – как про своих близких. И тебе не всё равно, что скажет герой при встрече, как он поступит, хватит ли у него храбрости изменить ситуацию, найдется ли мудрости исправить ошибку…

Читаешь – и живешь ими всеми. Отложишь книгу – и хлопаешь растерянно глазами: где я? кто эти люди вокруг меня?))Наташа Ростова. Люблю ее, да… И очень понимаю все ее смятения, ее падкость на соблазны, ее самоистязания, угрызения совести… Винить ее можно бесконечно, но пусть винит тот, кто сам прожил безукоризненную жизнь и ни разу не свернул с «правильного пути». Финал… Ну что финал? Да, может, хотелось бы какого-нибудь фееричного завершения ее судьбы. Но жизнь бывает всякой – я спокойно принимаю такую Наташу на последних страницах.

Да и все это семейство – семейство Ростовых – люблю: непрактичное, немного суматошное, но искреннее, настоящее, добродушное… Ну и раздражало оно меня порой! Особенно отец-граф – свой бестолковостью в ведении хозяйства и финансовых вопросов: позже читала «Обломова» и графа Ростова вспоминала. Но вот дай мне выбрать, модель жизни какого семейства мне ближе по духу, – выберу без сомнения именно эту семью.

А за то, как показано горе матери, потерявшей своего младшего сынишку, я вообще в ноги кланяюсь автору. Раньше же я вообще, мне кажется, эти сцены не замечала.Болконские.

Андрей при нынешнем прочтении показался не таким идеальным для меня, не так безоговорочно восхищалась им. За его решение отложить свадьбу на год хотелось рассмеяться ему в лицо: с сарказмом, даже со злостью. Наивный в своей самоуверенности эгоист!!! Но в целом – любимый персонаж, да. Наравне с Пьером. Для меня это два Человека – не маски, не схемы, не шаблоны.

Старик Болконский?! О, раньше я его любила и оправдывала. Сейчас – виню! Нет-нет, очень его жалко. НО!!! Я последние годы как нельзя остро стала понимать: внутренний мир внутренним миром, а людям важнее гораздо, что у тебя СНАРУЖИ! Хм, нет-нет, я не про оболочку, не про внешность, не про маски те же самые. Я про то, что мы с вами оцениваем других по тому, какими они проявляются в поступках, в отношениях с другими. Да, безусловно, старик Болконский умен, честен, справедлив, мудр по своему – но сейчас как никогда я за его жестокое тиранство (тавтология?), эгоистичное бессердечие (о да, конечно! он же в душе всех любит и мучается за них!) готова топать на него ногами и винить, винить, винить его во многих бедах дорогих мне людей.

Марию Болконскую люблю, да. Война в романе. Точнее, ЛИЧНОСТИ на войне. Офицеры, солдаты, а также все те, кого в той или иной мере коснулась тема войны. С каким упоением ВПЕРВЫЕ я читала о них. Всё-всё. Раньше неинтересно было. А здесь столько психологизма! И простота, наивная честность, безусловная преданность, патриотизм большинства персонажей – порой неосознанный, чуть ли не машинальный, но этим еще более восхищающий! И закулисные игры, конкуренция, хитрость, приспосабливание, даже недалекость!

Как Толстой нам разжевывает все настроения, которые наблюдались в России, – просто зачитаешься! Как всё узнаваемо… Как всё противоречиво: где трусость, где героизм, где самоотверженность, где лицемерие – в жизни порой очень трудно разобраться что к чему, а здесь автор плетет из ниточек-судеб огромную паутину и ты наблюдаешь за всем этим издалека и чуть свысока, делая выводы, давая оценки......Вода, вода получается. Как всегда, нехватка времени на анализ и четкие размышления приводят к написанию не того, что хотел сказать. Попозже постараюсь откорректировать свои мысли. Пока пусть будет так.

Классический вопрос «Уже Толстой или ещё Достоевский?» не встанет никогда, потому что оба, всегда, хотя Достоевский более любим и нежно лелеем где-то у мохнатого сердца за общее в целом, а Толстой за отдельные находки. При этом назидательная и снисходительная манера Толстого объяснять, что именно он имел в виду, очень раздражает. Такое ощущение, что она как пошла от детских крохотных рассказов в два предложения, так до «Войны и мира» и осталась. Я тебе, мой читатель, не просто объясню, а объясню разными словами, несколько раз, обобщу, ещё раз проиллюстрирую и ткну носом, эй, куда отворачиваешься, а ну-ка повтори. В библии с гравюрами Карольсфельда на первый день творения потрясающая иллюстрация, как огромный бородатый Бог сидит, поставив ноги на земной шар. Вот Лев Толстой мне представляется таким богом, причём властвовать он хочет не только над своим созданным литературным миром, но и над читателем, шаг вправо, шаг влево – сами знаете что будет.При всём этом давлении автора на читателя читать «Войну и мир» достаточно легко, если делать это внимательно и не пролистывать что-то, что не заинтересовало. Хотя не заинтересовать в таком плотном романе может многое: кого-то пугают многостраничные философские и политические теории Толстого, кого-то воротит от подробного описания сражений, есть и те, кто с трудом читает сантабарбару мира, хотя как раз она обычно идёт легче всего. Вообще, в этом плане «Война и мир» имеет очень сериальный формат, поэтому её удобно читать по несколько небольших главок в день. В бытовой стороне романа будет вся скандальная сенсационность, а в военной можно додумать все спецэффекты. Красота.Я до сих пор не знаю, насколько «Война и мир» уместна в школьной программе. С одной стороны, объём, многообразие тем и даже общее изобилие всего явно не для школьной и без того насыщенной разными думами головы. С другой стороны, именно на этом романе Толстого так легко учиться анализировать тексты с позиции искушённого буквоеда, потому что автор, как я уже сказала, сам всё разжёвывает. Вот это Андрей, а это дуб. Знаете, дорогие мои, что за сцену я вам зафигачу? А какие сны буду насылать свои героям? А как не буду заморачиваться и наделю каждого героя только одной-двумя запоминающимися чертами: маленькими ручками, поджатой губой, слоновьей неуклюжестью, по-инопланетянски лучистыми глазами… Даже самый «тугой на ухо» читатель не сможет не заметить эти настырно повторяющиеся моменты. Сколько лет прошло, но если кто-то открывал «Войну и мир» в школе, пусть он всё-всё-всё забыл оттуда, даже имена, жирные ляжки Наполеона (или другая его жировая складочка) останутся в памяти навсегда.Герои Толстого весьма условные даже при всей их глубокой проработке, потому что они выражают определённый способ существования в этом мире, который хочет показать нам автор. Так что уже к середине романа легко догадаться, кто будет в конце вознаграждён всем и вся, а кто в наказание за собственные черты характера, которые по какой-либо причине неугодны автору, будет растоптан. Все герои, которые умеют прощать, будут в шелках и неге. Те же, кто прощать не умеет, понесут за это наказание, даже будучи положительными персонажами и хорошими людьми на все сто. На фоне этого простого разделения интересно смотрится, пожалуй, Соня, с которой далеко не всё так просто, как с остальными. Болконский тоже бы смотрелся необычно, но как раз его судьба вполне закономерна, как закономерно и то, что он перевоплотился со слегка другим зарядом в собственном ребёнке. Женские образы, конечно, современную женщину не могут не бесить, особенно «идеальная» Наташа Ростова на последних страницах, которая тонкость, звонкость и лёгкость бытия променяла на звание «самки», грязные пелёнки и вечный сварливый ор на мужа, при том, что Толстой даёт это всё со знаком плюс. Семья, конечно, хорошо, кто бы спорил, но как её показал на этих последних страницах Толстой – тут и очуметь можно. Как будто хитроумные ходы из светских интриг перекочевали из масштаба светских раутов в стены одного дома, и теперь в собственной семье нужно как-то приспосабливаться, выживать, продумывать стратегию поведения. Та же фигня не только у Наташи, то есть, это норма. Сатира, реализм, энциклопедия быта, военная хроника… Каждый выделяет для себя что-то своё при прочтении, поэтому «Войну и мир» так удобно перечитывать. Я в это раз сосредоточилась на одном моменте: на восприятии хода истории и исторического процесса автором, коль скоро он так много времени про это рассказывает. Впрочем, вся суть пространных монологов может быть сжата в боле лаконичную форму. Толстой воспринимает ход истории как огромное и непознаваемое нечто, которое подминает под себя мироздание, темно и непонятно, так что отдельные личности, пуст даже самые яркие, на её фоне разглядеть невозможно. И любой человек, который оставил свой след в истории, на самом деле – чистая случайность, прихоть великого рандома, вместо него мог быть другой человек, кот, горшок с цветком, упавший на землю кит. Я, конечно, утрирую, но примерно это он и утверждает. Война 1812-го года – это не противостояние Александра и Наполеона, битвы – это не противостояние Наполеона и Кутузова, а нечто совсем иное, поэтому маленький-премаленький Болконский, так жаждущий попасть в историю, просто смешон со своими желаниями. Победа русской армии – такая же предопределенность и случайность одновременно, как и остальные масштабные события, которые происходят в нашем мире. При этом Толстой не призывает вести себя пассивно и плыть по течению, вовсе нет, на примере Безухова он показывает, что это путь тупиковый. Двигаться вперёд, искать и просветляться надо, только не следует думать, что это что-то значит в общемировом масштабе. А отдельный человеческий масштаб Толстого, восседающего на земном шаре, не очень-то интересует.В этом плане удивительна роль Кутузова, который предстаёт едва ли не чукотским шаманом, тем более, что колоритный глаз с бельмом лишний раз это подчёркивает. Кутузов – это один большой и внешне не слишком впечатляющий седалищный нерв, который чует колебания вселенной. Поэтому ему сопутствует удача, хотя как личность он значит для Толстого не больше, чем какой-нибудь загнанный в лесу заяц из второго тома."Войну и мир", как мне кажется, так и создали изначально для перечитывания, потому что надо быть настоящим шизофреником, чтобы воспринять всё это пёстрое многообразие тем с одного-двух прочтений. Обязательно вернусь ещё, хотя общее удовольствие от прочтения не настолько велико, как от некоторых других вещей того же Толстого.