Лев Овчинников
Шкатулка для герцога
Он выгнал слуг и стражу из горниц и светлиц и заперся в своих покоях. Уйдя в самую укромную из своих опочевален, герцог достал шкатулку и положил на стол.
– Ну, говори! – произнёс Одда и затаил дыхание.
Но шкатулка и не думала отвечать.
– Молви! Хоть словечко! Эй! – вельможа стал трясти её в разные стороны – Так и думал! Ну хоть рубин красивый! Изведу тебя, купец! Без глаз вернёшься в свою Марку!
Отчего то ему захотелось открыть шкатулку, глянуть, что там внутри.
– Как она открывается, проклятая?!
Одда не смог найти ни намёка на зазор, оказалось, шкатулка цельная. Он лихорадочно ощупывал её в поисках чего-то потаённого и случайно нажал на рубин. Камень поддался, провалился, исчез и тут же изнутри, на его место, резко вылетела игла.
Укол. Боль.
– Сурт и Умбра! – выругался герцог.
Капля его крови упала в недра шкатулки. Игла исчезла, вернулся рубин, который теперь горел изнутри красным светом.
– Повелитель? – вопросил холодный железный голос.
– Кто говорит? Шкатулка? – попятился герцог от волшебной вещи.
– Я буду служить вам, повелитель. Как ваше имя?
– Мы – Одда Хелминг, герцоги Сребрада!
– Служу вам, герцог Одда.
– Зачем напала на меня? Зачем иглой кольнула? – возмущался герцог держась за палец.
– Нужна была кровь, дабы создать узы между нами.
– Кто-то слышит тебя, кроме меня?
– Голос лишь в ваших мыслях, повелитель.
Ледяной металлический голос пугал Одду, он уже начинал жалеть о приобретении.
"Хорошо, хоть никто не слышит её" – подумал вельможа и перед его внутренним взором пронеслась вереница пугающих образов: дознаватели Ордена в красных плащах и чародеи-мракоборцы, по сравнению с которыми Альвиний всего лишь послушник, а потом дыба, раскалённые клещи, костёр…
Герцог ушёл в светлицы, а потом в другую опочевальню. Он бродил по комнатам и метался душою. Однако, никакой мысли или решения в нём не вызрело, он просто выходил душевное напряжение и испуг, а после вернулся к шкатулке.
– Что ж голос у тебя, как у железного?
– Для вас могу говорить любым голосом, повелитель.
– Пусть голос бабий будет, красивый!
– Как прикажете, повелитель.
Страшный нечеловеческий голос шкатулки сменился сладким и утонченным женским голосом. Томным страстным и глубоким.
– Другое дело! Теперь сказывай, откуда ты, кто тебя создал?
И шкатулка поведала Одде об альве, что её создал. Не забыла она и о купце Муроке, который купил её и увёз в Вольную Марку. Шкатулка живо и красочно описывала великие торжища Брегмара и других вольных городов, дворцы и святилища Благословенного Острова, разные уголки Хладных и Летних Земель и людей, что в оных уголках жили. Описывала так, словно видела и слышала всё, будто бы дышала с Муроком одним воздухом.
– Много где возил тебя купец, однако! – дивился герцог – И сколько всего на свете есть чудного! А я за пределы герцогства редко выезжаю – заботится о родной земле нужно, вот так вот!
Одда слушал мелодичный женский голос шкатулки всю ночь напролёт.
– Ни одной бабы такой интересной за всю жизнь не встречал. Да что там говорить! Ни одного человека такого дивного не видал и остроумного! – восторгался Одда.
Ближе к утру он пресытился даже беседой с дивной альвской шкатулкой. Но он и не думал ложиться спать.
– Сыграем в тавлеи? Умеешь? – герцог произнёс это с такой самозабвенной непосредственностью, на какую способны лишь дети да умалишённые.
От ответа шкатулки глаза герцога заблестели. Он мигом принёс доску и расставил чёрные и белые фигурки.
– Ходи! – приказал он после того, как сам сделал ход.
И тут Одда встал с кресла, как громом поражённый: чёрная фигурка витязя сама сделала ход, подбираясь к белому имперскому князю.
– Эх, вон оно как! Я-то думал, ты мне говорить будешь, как за тебя фишку ставить, а ты вот что: в самоходы их превратила!
Герцог перевёл дух и спросил:
– Что ещё можешь?
– Я сама ещё не ведаю всей своей силы, повелитель. Я никогда не принадлежала столь благородному и мудрому господину, как вы. Мы связаны кровью, мои умения – отражения ваших грёз и желаний.
"Эпоху тоски и скуки объявляю оконченной!" – ликовал про себя Одда Хелминг.
Герцог играл со шкатулкой в тавлеи до полудня. Она учила его разным умным ходам и хитростям игры. Учила не навязчиво, шкатулка умела увлечь его. Но тут он услышал кастеляна, просившего разрешение войти и сердце его сжалось. Одда твёрдо знал, что никто не должен знать о вещи, которой он теперь обладает.
– Не пойду никуда и дурака этого не впущу, в кой-то веки мне не скучно и жить хочется!
– Опасно, мой повелитель, люди ждут вас на ярмарке!
– А на кой мне ярмарка теперь, когда я владею лучшей вещью на свете?
– Бароны и рыцари из вашей свиты видели, как вы купили меня у Мурока, вас станут подозревать! От вас не отстанут, мой повелитель!
– И что же делать мне?
– Вам нужно будет показаться на ярмарке, поданные должны видеть здорового и счастливого сюзерена.
– Не хочу на ярмарку, сказал же! Будем играть в разное, а как наскучит, послушаю тебя.
Тщетно шкатулка пыталась убедить строптивого герцога. Её создатель, если таковой был, явно не подозревал о существовании таких людей, как Одда Хелминг.