Не могу молчать – Лев Толстой

Сложно было пройти мимо статьи с таким отчаянным названием – «Не могу молчать», было очень интересно узнать, о чем пишет Толстой, что его огорчает и возмущает. Оказалось, что данный текст 1908 года посвящен росту насилия в обществе, ужесточению судебных наказаний, появлению военно-полевых судов, скорых на расправу. Писатель осуждает и деятельность революционеров, но если в их акциях государство видело преступление, то свои ответные казни именовало благом, справедливостью, тем более, что данные убийства поддерживаются церковью.

Вы, правительственные люди, называете дела революционеров злодействами и великими преступлениями, но они ничего не делали и не делают такого, чего бы вы не делали, и не делали в несравненно большей степени. Так что, употребляя те безнравственные средства, которые вы употребляете для достижения своих целей, вам-то уж никак нельзя упрекать революционеров. Они делают только то же самое, что и вы: вы держите шпионов, обманываете, распространяете ложь в печати, и они делают то же; вы отбираете собственность людей посредством всякого рода насилия и по-своему распоряжаетесь ею, и они делают то же самое; вы казните тех, кого считаете вредными, – они делают то же. Все, что вы только можете привести в свое оправдание, они точно так же приведут в свое, не говоря уже о том, что вы делаете много такого дурного, чего они не делают: растрату народных богатств, приготовления к войнам и самые войны, покорение и угнетение чужих народностей и многое другое.

цитатыВы говорите: «Начали не мы, а революционеры, а ужасные злодейства революционеров могут быть подавлены только твердыми (вы так называете ваши злодейства), твердыми мерами правительства».

Вы говорите, что совершаемые революционерами злодейства ужасны.

Я не спорю и прибавлю к этому еще и то, что дела их, кроме того, что ужасны, еще так же глупы и так же бьют мимо цели, как и ваши дела. Но как ни ужасны и ни глупы их дела: все эти бомбы и подкопы, и все эти отвратительные убийства и грабежи денег, все эти дела далеко не достигают преступности и глупости дел, совершаемых вами....вы, представители христианской власти, руководители, наставники, одобряемые и поощряемые церковными служителями, разрушаете в людях последние остатки веры и нравственности, совершая величайшие преступления: ложь, предательство, всякого рода мучительство и – последнее самое ужасное преступление, самое противное всякому не вполне развращенному сердцу человеческому: не убийство, не одно убийство, а убийства, бесконечные убийства, которые вы думаете оправдать разными глупыми ссылками на такие-то статьи, написанные вами же в ваших глупых и лживых книгах, кощунственно называемые вами законами.Вы говорите, что это единственное средство успокоения народа и погашения революции, но ведь это явная неправда. …

Причина совершающегося никак не в материальных событиях, а все дело в духовном настроении народа, которое изменилось и которое никакими усилиями нельзя вернуть к прежнему состоянию, – так же нельзя вернуть, как нельзя взрослого сделать опять ребенком. Общественное раздражение или спокойствие никак не может зависеть от того, что будет жив или повешен Петров или что Иванов будет жить не в Тамбове, а в Нерчинске, на каторге. Общественное раздражение или спокойствие может зависеть только от того, как не только Петров или Иванов, но все огромное большинство людей будет смотреть на свое положение, от того, как большинство это будет относиться к власти, к земельной собственности, к проповедуемой вере, – от того, в чем большинство это будет полагать добро и в чем зло. Сила событий никак не в материальных условиях жизни, а в духовном настроении народа. Если бы вы убили и замучили хотя бы и десятую часть всего русского народа, духовное состояние остальных не станет таким, какого вы желаете.

Так что все, что вы делаете теперь, с вашими обысками, шпионствами, изгнаниями, тюрьмами, каторгами, виселицами – все это не только не приводит народ в то состояние, в которое вы хотите привести его, а, напротив, увеличивает раздражение и уничтожает всякую возможность успокоения.свернутьИменно против этого выступает автор, ссылаясь на христианские ценности, на недопустимость того, что можно отнять жизнь, которая дана свыше. Более того, те люди, которые замешаны в смертных казнях – от судьи до палача, губят свои души, вынужденные совершать страшный грех. Не остаются в стороне от этого разложения и врачи, проверяющие успешность совершенного «дела», священники, принимающие последнюю исповедь, да и весь остальной народ, читающий в газетах о том, сколько людей было повешено.цитатаО казнях, повешениях, убийствах, бомбах пишут и говорят теперь, как прежде говорили о погоде. Дети играют в повешение. Почти дети, гимназисты идут с готовностью убить на экспроприации, как прежде шли на охоту. Перебить крупных землевладельцев для того, чтобы завладеть их землями, представляется теперь многим людям самым верным разрешением земельного вопроса.

Вообще благодаря деятельности правительства, допускающего возможность убийства для достижения своих целей, всякое преступление: грабеж, воровство, ложь, мучительства, убийства считаются несчастными людьми, подвергшимися развращению правительства, делами самыми естественными, свойственными человеку.

Да, как ни ужасны самые дела, нравственное, духовное, невидимое зло, производимое ими, без сравнения еще ужаснее.свернутьНет смысла пересказывать идеи и обоснования доводов автора, статья небольшая и весьма проникновенная, так что рекомендую ее желающим изучить взгляд Льва Николаевича на данную весьма сложную и не теряющую актуальности даже в наше время тему.

Да, Толстой ‒ это настоящий гигант мысли. Люблю читать его религиозно-философские произведения.В статьях этой книги, Толстой говорит о войне, как о величайшем преступлении, и осуждает любое насилие по отношению к людям. Рассказывает, как изначально христианство в I-III в. н.э. относилось к войне и военной службе, и что в дальнейшем, «в насмешку над христианством совершаются крестовые походы, во имя христианства совершаются ужасающие злодейства». Подчеркивает важность возврата к первоначальному христианству, так как «большая часть христианского мира уже привыкла считать истиной те внешние религиозные формы, которые не только скрывают от людей истинный смысл христианского учения, но и утверждают прямо противоположные христианскому учению государственные установления». И все свои рассуждения Толстой основывает на учении Христа, записанном в Евангелиях.

Интересно, эти статьи Льва Николаевича, собранные под одной обложкой, еще не продаются упакованными в крафтовую бумагу в стране, где цензура запрещена на уровне Конституции? Думаю, что до этого недолго, как и до признания его кем ни попадя, а потому – советую прочитать «Одумайтесь!», «Не могу молчать» и «Закон насилия и закон любви», пока есть такая возможность.Свои статьи граф писал в начале 1900-х годов. За плечами уже участие в Крымской войне (1853—1856). Лев Николаевич оборонял в составе Дунайской армии Севастополь. За что был награжден орденом и медалями. Но карьера военного не состоялась. Репутацию храброго офицера сильно подпортили солдатские песни его авторства, где воспеты не подвиги, а показана неудача при Черной речке. Военную службу поручик оставил в 1856 году.В боевых действиях русско-японской войны (1904-1905) Толстой уже не принимал участие. Но он не мог оставаться в стороне от того, что творит его государство. Граф пишет статью «Одумайтесь», но издать в воюющей стране, где есть цензура, уже не получилось. А вот в Англии статья вышла (1904). И ее напечатали в Times. В Российской империи эта «антипатриотическая статья» вызвала бурю негодования.Что в сущности сказал Толстой:спойлер«Не могут просвещенные люди не знать того, что поводы к войнам всегда такие, из-за которых не стоит тратить не только одной жизни человеческой, но и одной сотой тех средств, которые расходуются на войну…»«…начинается война… и те самые люди, которые вчера еще доказывали жестокость, ненужность, безумие войн, нынче думают, говорят, пишут только о том, как бы побить как можно больше людей, разорить и уничтожить как можно больше произведений труда людей, и как бы как можно сильнее разжечь страсти человеконенавистничества в тех мирных, безобидных, трудолюбивых людях, которые своими трудами кормят, одевают, содержат тех самых мнимо-просвещенных людей, заставляющих их совершать эти страшные, противные их совести, благу и вере дела».

«Правительство возбуждает и поощряет толпы праздных гуляк, которые, расхаживая с портретом царя по улицам, поют, кричат „ура“ и под видом патриотизма делают всякого рода бесчинства» свернутьЕсть в этом сборнике не менее интересный манифест «Не могу молчать». Как по мне, он оказался менее сильным, чем «Одумайтесь». Но соглашусь с издателями сборника, название хорошо характеризует «связку» этих статей.«Не могу молчать» (1908) – манифест, в котором писатель резко выступает против смертной казни. По интонации, с которой написан манифест, становится понятно, что тема сильно волнует Льва Николаевича.В этой статье Толстой вновь ринулся в бой. В словесный бой, разумеется. Он понимал, какой резонанс вызовет его статья, как в России, так и за ее пределами.Начало статьи довольно нейтрально:«Семь смертных приговоров; два в Петербурге, один в Москве, два в Пензе, два в Риге. Четыре жизни: две в Херсоне, одна в Вильне, одна в Одессе». И это в каждой газете. И это продолжается не неделю, не месяц, не год, а годы. И происходит это в России, в той России, в которой народ считает всякого преступника несчастным, и в которой до самого последнего времени по закону не было смертной казни. Помню, как гордился я этим когда-то перед европейцами, и вот второй, третий год не перестающие казни, казни, казни».Дальше Толстой описывает до дрожи детально казнь. Но делает это столь буднично, что от этого становится только страшнее. Подобным ходом граф подчеркивает обыденность, которой стали казни. Как и перечисляет всех причастных к этому процессу. И речь не только про палача и того, кого казнят. В этом перечне можно встретить врача и священника.«Вы говорите, что вы совершаете все эти ужасы для того, чтобы водворить спокойствие, порядок.Вы водворяете спокойствие и порядок!Чем же вы его водворяете? Тем, что вы, представители христианской власти, руководители, наставники, одобряемые и поощряемые церковными служителями, разрушаете в людях последние остатки веры и нравственности, совершая величайшие преступления: ложь, предательство, всякого рода мучительство и – последнее самое ужасное преступление, самое противное всякому не вполне развращенному сердцу человеческому: не убийство, не одно убийство, а убийства, бесконечные убийства, которые вы думаете оправдать разными глупыми ссылками на такие-то статьи, написанные вами же в ваших глупых и лживых книгах, кощунственно называемые вами законами».Одним из интересных моментов для меня в этой статье стал визит друга Льва Николаевича – художника Орлова к палачу. Это дворник, который сторонится людей и его явно «мучает такое занятие», но он не нашел в себе сил отказаться от этого. Ему, как и всем его домашним, проще избегать людей.Статья заканчивается призывом: «Люди-братья! Опомнитесь, одумайтесь, поймите, что вы делаете. Вспомните, кто вы».Ну и последнее в этом сборнике – статья «Закон насилия и закон любви» (1908), которая выглядит как духовное завещание Толстова. К моменту ее написания, Льву Николаевичу уже 80 лет. И с высоты своих прожитых лет, жизненного опыта, граф пишет этот трактат, по своему содержанию напоминающий «Исповедь» Руссо.Эта статья подводит своеобразный итог не только жизни писателя, но и тех мыслей, идей, которые он высказал в предыдущих двух статьях. И объединяет в себе проблемы государственного насилия, войн и как все это уживается с религией, верой, любовью.Толстой предлагает больше внимания уделить миросозерцанию, а не насилию. Люди, которые уверены в обратном и думают, будто могут выйти из раздирающих их конфликтов путем насилия, очень сильно заблуждаются.