Лев Толстой
Крестник
VI
Только убил крестник разбойника, опять затворились стены, стали опять палаты, как были.
Отворилась дверь, входит крестный. Подошел крестный к сыну своему, взял его за руку, свел с престола и говорит:
– Не послушал ты моего приказания: одно худое дело сделал – отворил запрещенную дверь; другое худое дело сделал – на престол взошел и в руки мой жезл взял; третье худое дело сделал – много зла на свете прибавил. Коли бы ты еще час посидел, ты бы половину людей перепортил.
И ввел крестный опять крестника на престол, взял в руки жезл. И опять отвалились стены, и все видно стало.
И сказал крестный:
– Смотри теперь, что ты своему отцу сделал: Василий теперь год в остроге просидел, всем злодействам научился и остервенел совсем. Смотри, вон он у отца твоего двух лошадей угнал и, видишь, ему уж и двор запаливает. Вот что ты своему отцу сделал.
Только увидал крестник, что загорелся отцов двор, закрыл от него это крестный, велел смотреть в другую сторону.
– Вот, – говорит, – муж твоей крестной уж год теперь, как бросил жену, с другими на стороне гуляет, а она с горя пить стала, а любовница его прежняя совсем пропала. Вот что ты с своей крестной сделал.
Закрыл и это крестный, показал на его дом. И увидал он свою мать: плачет она о своих грехах, кается, говорит: «Лучше бы меня тогда разбойник убил, – не наделала бы я столько грехов».
– Вот что ты своей матери сделал.
Закрыл и это крестный и показал вниз. И увидал крестник разбойника: держат разбойника два стража перед темницей. И сказал ему крестный:
– Этот человек девять душ загубил. Ему бы надо самому свои грехи выкупать, а ты его убил, все грехи его на себя снял. Теперь тебе за все его грехи отвечать. Вот что ты сам себе сделал. Медведица раз чурбан толканула – медвежат потревожила; другой раз толканула – пестуна убила, а третий раз толканула – сама себя погубила. То же и ты сделал. Даю тебе теперь сроку на тридцать лет. Иди в мир выкупай разбойниковы грехи. Если не выкупишь, тебе на его место идти.
И сказал крестник:
– Как же мне его грехи выкупить?
И сказал крестный:
– Когда в мире столько же зла изведешь, сколько завел, тогда и свои и разбойниковы грехи выкупишь.
И спросил крестник:
– Как же в мире зло изводить?
Сказал крестный:
– Иди ты прямо на восход солнца, придет поле, на поле люди. Примечай, что люди делают, и научи их тому, что знаешь. Потом иди дальше, примечай то, что увидишь; придешь на четвертый день к лесу, в лесу келья, в келье старец живет, расскажи ему все, что было. Он тебя научит. Когда все сделаешь, что тебе старец велит, тогда свои и разбойниковы грехи выкупишь.
Сказал так крестный и выпустил крестника за ворота.
VII
Пошел крестник. Идет и думает: «Как мне на свете зло изводить? Изводят на свете зло тем, что злых людей в ссылки ссылают, в тюрьмы сажают и казнями казнят. Как же мне делать, чтобы зло изводить, а на себя чужих грехов не снимать?» Думал, думал крестник, не мог придумать.
Шел, шел, приходит к полю. На поле хлеб вырос – хороший, густой, и жать пора. Видит крестник, зашла в этот хлеб телушка, и увидали люди, посели верхами, гоняют по хлебу телушку из стороны в сторону. Только хочет телушка из хлеба выскочить, наедет другой, испугается телушка, опять в хлеб; опять за ней скачут по хлебу. А на дороге стоит баба, плачет: «Загоняют они, – говорит, – мою телушку».
И стал крестник говорить мужикам:
– Зачем вы так делаете? Вы выезжайте все вон из хлеба. Пусть хозяйка свою телушку покличет.
Послушались люди. Подошла баба к краю, начала кликать: «Тпрюси, тпрюси, буреночка, тпрюси, тпрю-си!..» Насторожила телушка уши, послушала, послушала, побежала к бабе, прямо ей под подол мордой, – чуть с ног не сбила. И мужики рады, и баба рада, и телушка рада.
Пошел крестник дальше и думает: «Вижу я теперь, что зло от зла умножается. Что больше гоняют люди зло, то больше зла разводят. Нельзя, значит, зло злом изводить. А чем его изводить – не знаю. Хорошо, как телушка хозяйку послушала, а то как не послушает, как ее вызвать?»
Думал, думал крестник, ничего не придумал, пошел дальше.
