Леонид Масловский
Сталин. Эпоха Сталина на основании документов и воспоминаний

4.6. Сталинское экономическое чудо

Темпы экономического развития СССР при Сталине изумляют, но российская пресса об этом населению страны не рассказывает, скрывают данный факт и от учащихся всех существующих в стране учебных заведений. И российские граждане восхищаются экономическими успехами любой другой страны, но только не успехами своего сталинского СССР. И это происходит притом, что даже удивляющий весь мир своими темпами развития Китай никогда даже не приближался к темпам развития сталинского СССР.

«В отличие от того же Китая, у нас скорость развития была гораздо больше – 19% ежегодного прироста ВВП. И уже после Гражданской войны, после разрухи, в короткий срок, к 1939 году, СССР догнал США по темпам развития и по объемам промышленного производства стал номером «два» в мире.

А у Китая на это ушло 35 лет, в то время, как Советский Союз достиг этого за 22 года, то есть, гораздо быстрее у нас развивалась экономика, гораздо быстрее мы внедряли различные технологии, западные в том числе, а скорость нашей экономики, наша модель, демонстрировала гораздо более высокую эффективность, чем китайская. Это самое первое, что бросается в глаза при сравнении сталинского СССР и современного Китая.

И когда нам говорят про китайское экономическое чудо, мы должны сравнивать его с советским экономическим чудом. Советское экономическое чудо – это когда рынки западных стран не были открыты для Советского Союза, мировая экономика находилась в затяжной рецессии, в значительной степени наша собственная экономика была подорвана длительной гражданской войной, значительное количество специалистов уехало из Советского Союза. Тем не менее, за 22 года именно советская модель продемонстрировала советское экономическое чудо.

А китайское экономическое чудо – это в каком-то смысле младший брат и не самая удачная копия советского экономического чуда. Мы должны себя спросить, почему советское развитие было быстрым, а китайское развитие – не такое быстрое, хотя говорят, что 10% ежегодного китайского роста – запредельные показатели. Вовсе не запредельные, если брать экономику СССР. Без лишнего исторического пафоса и разного рода ура-патриотизма можно уверенно утверждать, что китайцы до сих пор во многом смотрят на нашу модель, как на модель для изучения. То есть, они попытались советскую модель скопировать и реализовать, но именно модель управления экономикой – госплан, централизованное управление. Тем не менее, они не смогли развиваться такими темпами, как в сталинском СССР, хотя в основе модели роста была избыточная рабочая сила, постоянно растущий потребительский спрос – и у нас, и у них это было. Но население сталинского СССР было в 10 раз меньше, чем население Китая на момент начала реформ Дэн Сяопина, при этом темпы роста у них в два раза ниже, чем во времена советского экономического чуда.

Вопрос в том, почему они не достигают таких показателей – почему огромному Китаю с огромными трудовыми ресурсами, потребовалось 35 лет на то, чтоб догнать США? А у нас население было меньше, а догнали за 22 года, а если бы не война, то и перегнали бы. Мы должны изучить феномен советского экономического чуда, что у нас для примера должно быть не китайское экономическое чудо, про которое написано сотни книг и которое все воспринимают как некое запредельное для понимания явление, а советское экономическое чудо, которое в 20 раз эффективней, чем китайское» [10].

Ни одна страна мира не достигала темпов развития сталинского СССР. Вот поэтому сочинены мифы о массовых сталинских репрессиях и культе личности Сталина. Запад боится возрождения России. Запад боится, что средства производства в России снова станут принадлежать государству, труд снова станет делом чести, доблести и геройства, и прибыль пойдёт не в руки искусственно созданных собственников, а российскому народу, что превратит Америку в региональное государство, а Россию выведет в число первой державы мира.

США всегда понимали и знали умение русских людей трудиться, созидать. Америка всегда сдерживала развитие России и, более того, стремилась её уничтожить. Она участвовала в развязывании всех войн против России, Советской Республики и СССР в ХХ веке. Темпы развития сталинского СССР однозначно указывают, что советская страна ещё при жизни Сталина по объёмам промышленного и сельскохозяйственного производства могла выйти на первое место в мире. Но началась нужная США 4-х летняя война гитлеровцев против СССР. Тем не менее, Советский Союз, несмотря на войну и разрушительные реформы Хрущёва, по расчётам уже к середине 1990-х годов, по всем показателям производства промышленной и сельскохозяйственной продукции выходил на первое место в мире, но началась нужная США перестройка с последующим расчленением СССР.

Глава 5
Индустриализация и производство вооружений

5.1. И. В. Сталин и В. Г. Грабин при выборе 76-мм орудия

В резолюции Пленума ничего не сказано о предприятиях, производящих оружие, сложнейшую военную технику. О военных предприятиях ничего не сказано, потому что данный вопрос составлял в то время и в большинстве стран составляет и в настоящее время государственную тайну.

При создании новых видов артиллерийских и других вооружений первостепенное значение имеет вопрос о выборе оружия для запуска в серийное производство. Сделать выбор всегда очень сложно, так как надо, чтобы оружие имело высокие боевые характеристики, не уступало, или превосходило оружие потенциальных противников, и в то же время было достаточно технологичным и недорогим в производстве.

В массовом и крупносерийном производстве каждый рубль, сэкономленный на одном изделии, оборачивается экономией сотен тысяч рублей. Например, автомат ППШ выбрали при равных боевых характеристиках с другими образцами, потому что в нём большинство деталей были штампованными и поэтому недорогими в изготовлении, что позволило при значительно меньших затратах произвести только за последние три года войны два миллиона автоматов.

Любая ошибка при запуске изделия в серию очень дорого обходится государству, народу и солдатам в бою. Поэтому проектирование одного типа оружия поручалось нескольким конструкторским бюро, и затем государственная комиссия отбирала лучшее изделие. Надо отметить, что при социализме вообще, а в сталинское время особенно, исключалась сама мысль о возможности выбора в зависимости от суммы взятки, данной комиссии. Возможно, и по указанной причине многие типы советского оружия превосходили аналогичные типы немецкого оружия. Учитывая важность данного вопроса, И. В. Сталин уделял большое внимание как разработке, так и выбору для серийного производства новых типов оружия.

Выдающийся советский конструктор артиллерийского вооружения В. Г. Грабин пишет: «Хрущёв сказал, что мы не готовились к войне. А я все свои пушки сделал до войны. Но если бы послушали Тухачевского, то их бы не было. Я попросил Тухачевского выставить на смотре нашу пушку. Тот наотрез отказался. Тогда я сказал, что заявлю в Политбюро» [145, с. 398].

В своей книге «Оружие победы» Василий Гаврилович Грабин написал: «Сталин подошел к дощечке, на которой были выписаны данные о нашей «жёлтенькой», остановился и стал внимательно знакомиться с ними.

Я все еще стоял в стороне, затем подошел. Сталин обратился ко мне и стал задавать вопросы. Его интересовала дальность стрельбы, действие всех типов снарядов по цели, бронепробиваемость, подвижность, вес пушки, численность орудийного расчёта, справится ли расчёт с пушкой на огневой позицли и многое другое. Я отвечал коротко и, как мне казалось, ясно. Долго длилась наша беседа, под конец Сталин сказал:

– Красивая пушка, в неё можно влюбиться. Хорошо, что она и мощная и лёгкая».

Далее Грабин продолжает: «Когда закончилась стрельба из последнего орудия, Сталин произнёс «всё» и отошёл от амбразуры. Выйдя из блиндажа, заговорил негромко, как бы думая вслух:

– Орудия хорошие, но их надо иметь больше, иметь много уже сегодня, а некоторые вопросы у нас ещё не решены. Надо быстрее решать, и не ошибиться бы при этом. Хорошо, что появились у нас свои кадры, правда ещё молодые, но они уже есть. Их надо растить. И появились заводы, способные изготовить любую пушку, но надо, чтобы они умели не одну только пушку изготовить, а много…

Мы с Махановым шли рядом с ним, я справа, а он слева, но ни я, ни он не промолвили ни слова – было ясно, что Сталин не с нами ведёт этот разговор…

Сталин обнял нас обоих за талии, и мы пошли по направлению к нашим пушкам. Через несколько шагов Сталин остановился, естественно, остановились и мы.

Обращаясь к Маханову (конструктор артиллерийского вооружения – Л. М.) он сказал:

– Товарищ Маханов, покритикуйте пушки Грабина.

Вот этого ни один из нас не ожидал. Подумав, Маханов сказал:

– О пушках Грабина ничего плохого не могу сказать.

Не ожидал я такого ответа, даже удивился. Тогда Сталин обратился ко мне:

– Товарищ Грабин, покритикуйте пушку Маханова.

Собравшись с мыслями, я сказал, что универсальная пушка имеет три органических недостатка. Перечислил их и заключил:

– Каждый из этих недостатков приводит к тому, что пушка без коренных переделок является непригодной для службы в армии.

Сказав это, я умолк. Молчали и Сталин с Махановым. Я не знал, как они отнесутся к моим словам, и испытывал некоторую душевную напряжённость, но не жалел, что сказал. «Если бы меня не спросили, я не сказал бы ничего, – рассуждал я мысленно, – ну, а раз спросили…»

Помолчав немного, Сталин предложил мне:

– А теперь покритикуйте свои пушки.

Такого я уже совершенно не ожидал. Но ждал или не ждал – неважно. Умел критиковать чужую пушку, сумей покритиковать и свои… От своей самокритики я даже вспотел.

Сталин сказал:

– Хорошо вы покритиковали свои пушки. Это похвально. Хорошо, что, создав пушки, вы видите, что они могут быть улучшены. Это значит, что ваш коллектив будет прогрессировать… Я правильно понял вас, что в ней нет ничего заграничного?

– Да, товарищ Сталин, она создана нашим КБ по своей схеме, изготовлена из отечественных материалов и на отечественном оборудовании.

– Это замечательно, – сказал Сталин…» [30, с. 32] и [145, с. 398—400].

Пушку Грабина испытали, запустили в серийное производство и уже в 1936 году пушка с заводским индексом Ф-22 была принята на вооружение с названием 76-мм дивизионная пушка образца 1936 года.

Пушки Грабина Ф-22 образца 1936 года и УСВ образца 1939 года оказались самыми лучшими 76-мм дивизионными пушками в 1941 году, а их модификации были лучшими среди пушек аналогичного калибра и назначения всех воевавших стран. После разгрома немцев под Москвой И. В. Сталин сказал В. Г. Грабину 1 января 1942 года: «Ваша пушка спасла Россию» [145, с. 400]. А ведь на совещании в Кремле 15 июня 1935 года (на следующий день после описанного смотра новых артиллерийских вооружений) за пушку Грабина высказалось только несколько человек. Пушка была принята на вооружение только потому, что умный конструктор и гениальный вождь сразу поняли друг друга. Так ковалось оружие победы в эпоху И. В. Сталина.

О Сталине Грабин пишет с большим уважением, с любовью. Но книгу целиком издали не при жизни Грабина и в конце книги подложили в неё несколько явно написанных не им страниц о сцене разговора между Сталиным и Грабиным в ГКО, о пушке ЗиС-3, о запрете Сталина применять новые технологии, о предполагаемых угрозах жизни конструктора со стороны Сталина. Фальсификаторы на своей странице книги договорились до того, что якобы Сталин не знал о нахождении около тысячи пушек ЗиС-3 на фронте в январе 1942 года.

Они пишут: «Многие из присутствовавших хорошо знали, что на фронте находится не меньше тысячи пушек ЗиС-3 и что армия оценивает их высоко, но об этом никто не сказал. Умолчал и я» [30, с. 142]. То есть они пишут о том, что все знали о нахождении не меньше тысячи пушек ЗИС-3 на фронте, а Сталин не знал, и, значит, плохо руководил и фронтом, и тылом. Якобы замечательная пушка ЗиС-3 появилась на фронте вопреки воле Верховного Главнокомандующего и главы правительства И. В. Сталина. Вот такие довольно серьёзные обвинения включили фальсификаторы в книгу. Конечно, написали они ложь с целью дискредитации Сталина.

А вот большинство работавших во время войны со Сталиным руководителей и специалистов удивляла его редкостная, сильная память, способность глубоко аналитически мыслить и глубокие всесторонние знания. Василевский пишет о том, что Сталин постоянно помнил состав стратегических резервов, наличие в распоряжении Ставки запасов вооружения, артиллерии, танков, самолетов, боеприпасов, горючего, так необходимых войскам, и сам распределял их по фронтам. То есть Сталин не только знал с чьих-то слов о количестве орудий в армии, но лично сам распределял пушки ЗиС-3 по фронтам. Более того, Сталин контролировал распределение по заводам и выполнение заводами плана по выпуску продукции. Без его ведома горьковский завод имени Сталина (ЗиС) не мог выпустить не то что тысячи, как пишут фальсификаторы в книге Грабина, но и одной пушки ЗиС-3.

Пушка ЗиС-3 представляла собой самое массовое артиллерийское орудие времён войны. Это было первое в мире артиллерийское орудие, производство которого сумели поставить на конвейер, что позволило выпустить 48 016 орудий в варианте дивизионной пушки и еще 13 300 стволов пушки – для установки на самоходную артиллерийскую установку СУ-76. Германия даже с учётом работавших на неё заводов Европы за время войны выпустила почти вдвое меньше 75-мм орудий.

Пушка ЗиС-3 представляла собой и самое известное артиллерийское орудие времён войны. Ни одна страна в мире не смогла создать не только лучшую, но и равную ей дивизионную пушку. Вот поэтому фальсификаторы и пишут, что около тысячи указанных пушек были изготовлены и поступили в войска до решения военных и Сталина о принятии их на вооружение.

Фальсификаторы, конечно, знают, что именно с разрешения председателя Совета Народных Комиссаров СССР тов. Сталина выделялись огромные деньги на проектирование и запуск в серийное производство пушек ЗиС-3. Именно Сталин принимал окончательное решение о сроках и количестве изготавливаемого оружия. Сталин знал не только, сколько и каких орудий, но сколько и каких патронов находится в армии и в резерве. Уровень достоверности информации, выложенной в Интернете, удручает. Добрались даже до мемуарной литературы.

На тему, как «ковалось оружие победы» интересны и воспоминания конструктора танков B. C. Емельянова. Он вспоминает, что никто не мог ответить Сталину на поставленный вопрос о тактико-техническом преимуществе новой башни танка. Говорили о технологических преимуществах при производстве, о чём угодно, но не отвечали на поставленный вопрос. Сталин нервничал, и тут вмешался и попытался ответить на вопрос B. C. Емельянов: «Я вынул из папки карточки с результатом обстрела и подошёл к Сталину.

– У старой башни, сваренной из отдельных деталей, имеются уязвимые места – сварные швы. Новая – монолит, она равнопрочна. Вот результаты испытаний обоих типов на полигоне путём обстрела.

Сталин посмотрел карточки, вернул их мне и сказал:

– Это соображение серьёзное.

Он отошёл в другой конец комнаты.

– Скажите, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню? Конструктор машины здесь?

Поднялся конструктор.

– Если и изменится, товарищ Сталин, то незначительно.

– Незначительно – это не инженерный термин. Вы считали?

– Нет, не считал.

– А почему? Ведь это военная техника.

Не спуская с конструктора глаз, Сталин спросил, как изменится нагрузка на переднюю ось танка.

Конструктор, встав, тихо сказал: «Незначительно».

– Что вы твердите всё время «незначительно» да «незначительно», скажите, вы расчёты делали? «Нет», – тихо ответил конструктор.

– А почему?

Конструктор молчал.

Сталин положил на стол листок с проектом решения и сказал:

– Я предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами на Политбюро не выходили. Для подготовки нового проекта выделить комиссию…»

На следующий день новый проект был представлен, изготовление новых башен продолжалось…» [66, с. 275—276].

5.2. И. В. Сталин и А. С. Яковлев при выборе истребителя

Правительство по-прежнему уделяло огромное внимание развитию авиации. Успехи советской истребительной авиации стали меркнуть в конце 1930-х годов. Известные на весь мир в середине 1930-х годов истребители И-16, а также И-15 во второй период войны в Испании показали отставание от новых немецких истребителей. Например, немецкий истребитель Мессершмитт-109 имел пушку и большую скорость по сравнению с советскими истребителями. Это очень беспокоило Сталина. Нужно было налаживать и выпуск новых бомбардировщиков.

Известный советский авиационный конструктор, руководитель КБ А. С. Яковлев рассказал, как Сталин поручил его КБ приступить к проектированию нового истребителя. В своей книге «Цель жизни» Яковлев пишет: « … Сталин подошел, улыбаясь, пожал руку, любезно справился о моем здоровье.

– Что же вы стоите? Присаживайтесь, побеседуем. Как идут дела с ББ? (бомбардировщик ББ-22).

Постепенно он расшевелил меня, и я обрел возможность связно разговаривать. Сталин задал несколько вопросов. Его интересовали состояние и уровень немецкой, английской и французской авиации. Я был поражен его осведомленностью. Он разговаривал как авиационный специалист.

– А как вы думаете, – спросил он, – почему англичане на истребителях «Спитфайр» ставят мелкокалиберные пулеметы, а не пушки?

– Да потому, что у них авиапушек нет, – ответил я.

– Я тоже так думаю, – сказал Сталин. – Но ведь мало иметь пушку, – продолжал он, – Надо и двигатель приспособить под установку пушки. Верно?

– Верно.

– У них ведь и двигателя такого нет?

– Нет.

– А вы знакомы с работой конструктора Климова – авиационным двигателем, на который можно установить двадцатимиллиметровую авиационную пушку Шпитального?

– Знаком.

– Как вы расцениваете эту работу?

– Работа интересная и очень полезная.

– Правильный ли это путь? А может быть, путь англичан более правильный? Не взялись бы вы построить истребитель с мотором Климова и пушкой Шпитального?

– Я истребителями еще никогда не занимался, но это было бы для меня большой честью.

– Вот подумайте над этим…

– Так как же, возьметесь за истребитель?

– Подумаю, товарищ Сталин.

– Ну хорошо, когда надумаете, позвоните. Не стесняйтесь… Желаю успеха. Жду звонка. И уже вдогонку сказал:

– А все-таки дураки англичане, что пренебрегают пушкой» [146, с. 55], [66, с. 273].

Вскоре Яковлева снова пригласили в Кремль: «Сталин спросил меня:

– Ну, как, надумали делать истребитель с двигателем Климова?

– Да, я связался с Климовым и получил все данные о его двигателе. Мы детально проработали вопрос, и наше конструкторское бюро может выступить с предложением о постройке истребителя.

Я назвал летные данные будущего истребителя: скорость, потолок и дальность полета.

– Как вы его вооружите? Пушка на нем будет стоять?

– А как же! На нашем истребителе будет стоять пушка калибра 20 миллиметров и два скорострельных пулемета.

– Это хорошо… – ответил Сталин, в раздумье расхаживая по кабинету. – А знаете ли вы, – спросил он, – что мы такие же истребители заказываем и некоторым другим конструкторам и победителем станет тот, кто не только даст лучший по летным и боевым качествам истребитель, но и сделает его раньше, чтобы его можно было быстрее запустить в серийное производство?

– Я понимаю, товарищ Сталин.

– Понимать мало. Надо машину сделать быстрее.

– А какой срок?

– Чем скорее, тем лучше. К новому году сделаете?

– Я постройкой таких самолетов не занимался, опыта не имею… Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что…

– А вы разве американец? – перебил меня Сталин. – Покажите, на что способен молодой русский инженер… Вот тогда будете молодцом, и придется мне пригласить вас на чашку чая» [146, с. 56], [66, с. 273—274].

Яковлев оправдал доверие Сталина. Во время Великой Отечественной войны успешно воевали истребители А. С. Яковлева, С. А. Лавочкина и А. И. Микояна (конструкторский отдел создан на базе ОКБ Н. Н. Поликарпова); бомбардировщики и штурмовики С. В. Ильюшина, В. М. Петлякова и с 1942 года А. Н. Туполева. Почти все эти самолёты были спроектированы в конце 1930-х годов и запущены в серийное производство в 1940 году, то есть во время действия советско-германского договора о ненападении.

Конечно, к 1941 году на вооружение их поступило недостаточно, и лётный состав ещё не имел требуемых навыков пилотирования новых самолётов и не мог использовать в полной мере боевые возможности новых машин. В армию поступило недостаточно и новых танков Т-34 и КВ.

Вооружённым силам государства, простирающегося с запада на восток почти на 10 тыс. км и с севера на юг почти на 5 тыс. км, количества новых образцов оружия было явно недостаточно. И винить в этом отставании от Европы правительство СССР несправедливо. Советское правительство в вопросах вооружения армии сделало всё возможное и невозможное. Правительство СССР при подготовке к вероятной войне не допустило во внутренней и внешней деятельности никаких крупных ошибок.