Лена Сокол
Сердце на двоих
5
– Девушка! – Чья-то рука толкнула меня в бок. – Де-е-евушка! – И уже грубее. – Вставайте!
– Мм? – Я приоткрыла веки и тут же, опомнившись, выпрямилась.
Передо мной стояли двое мужчин в форме. Один постарше и поплотнее, другой молодой и совершенно тощий.
Не поддаваться панике. Не натягивать глупых улыбок. Все хорошо, все нормально, я просто жду свой поезд. Просто жду.
– Что случилось? – Взяла рюкзак с подлокотника и подтянула к себе. – Я просто…
Поезд жду? Ха. Даже билеты не смогу предъявить…
Один из них наклонился к моему лицу:
– Нам сообщили, что вы здесь находитесь уже больше суток. Это правда?
– Я? – Сглотнула гораздо громче, чем планировала. Мой громко урчащий желудок также подтверждал их подозрения. – Нет. – И мотнула головой, заметив, что другие пассажиры в зале ожидания начали вставать со своих мест и отходить подальше от нас.
Робко опустив ноги в грязных кедах на пол, я потупила взор. Очень хотелось подтянуть колени к животу и сжаться в комок. Что говорить им? Что делать?
– Паспорт, пожалуйста. – Сухо попросил тот, что был постарше.
– А… Ага… – Руки заплясали по телу в поисках карманов. Стоп. Я же переложила его в рюкзак. А изначально, вообще, планировала держать ближе к телу, но, к сожалению, карманы на нижнем белье не были предусмотрены производителями. – В…вот.
Часто моргая, попыталась расслабить лицо.
Мы с ней похожи. Похожи.
Если смотреть прямо на полицейских и не поворачиваться боком, то они не обратят внимания нагорбинку на моем носу. Остальное спишут на усталость и припухлость после сна. Боже… Какая горбинка? Меня ведь только что поймали, как бродяжку. Да еще и с чужим паспортом. Сейчас задержат, потащат в отделение, где спросят, почему при мне документы погибшей девушки. Потом, наверняка, установят мою личность, сделают запрос в родной город…
– Вам придется объяснить причину столь долгого пребывания в здании вокзала. Предъявите, пожалуйста, ваш билет.
– Билет… – Кивнула, снова открывая рюкзак.
Как долго мне удастся тянуть время? И что это даст?
– Билет, – усмехнулся тощий полицейский, явно не веря, что необходимое сейчас чудесным образом найдется в моих вещах. – Прописки у вас нет, значит, должен быть билет. Куда-то же вы направляетесь? Так?
– Я… – Заерзала на сидении под их колючими взглядами. Покраснела, ощутила, как в одно мгновение вспотели и спина, и ладони.
Глаза полицейских смеялись. Они ждали ответа.
– Дело в том, что… – Я сложила руки в замочек на коленях.
Интересно, если сорваться и побежать, далеко ли я смогу убежать от них?
– Ладно, вставай, пошли, – один из них схватил меня за воротник джинсовки, точно провинившегося щенка.
– П…подождите! – Я попыталась вырываться. – Куда?!
– В отделении разберемся.
Рюкзак упал мне под ноги. В сердце кольнуло от мысли, что могли разбиться любимые наушники. Или плеер, который успел разрядиться в дороге. А еще десятки любопытных глаз вдруг уставились на меня, ожидая скорой развязки этой стычки со служивыми. Я попыталась нагнуться, чтобы подхватить свой скудный багаж с пола, но не вышло.
– Ай! – Вместе с воротником полицейский случайно прихватил прядь моих волос. – Больно!
Но напрасно я ждала сочувствия. Его рука отпустила джинсовку и тут же обхватила мой локоть.
– Пошли!
– Куда? – Жалобно пискнула я. – Зачем?
Посмотрела в его серые глаза, но ответа не дождалась. Все было напрасно. Зря был проделан такой длинный путь. Теперь они меня вернут. Все начнется снова и будет еще хуже. Мне точно конец…
– Да отпусти ты ее. – Сказал второй. – Сама пойдет.
– Много чести! – Брезгливо произнес он, дернув меня за рукав. – Пошли!
– Пожалуйста… – Попросила тихо.
Будто мое топтание на месте могло хоть как-то отсрочить неизбежное или сделать его менее болезненным.
– Да-вай! – Брезгливо касаясь лишь кончиками пальцев моего рукава, грубо крикнул тощий и указал жестом головы на двери.
Я опустила голову и выдохнула. Чему быть, того не миновать. Придется идти.
– Ох, вот где ты! – Вдруг раздалось со спины.
Мужской голос. Бархатистый, мягкий. Обволакивающий теплом, словно топленое молоко. Я даже сразу и не поняла, что это мне. Просто увидела сильные руки, опустившиеся вниз и поднявшие с пола мой рюкзак. Не успела разглядеть лицо, но незнакомец вдруг обхватил меня за плечи и похлопал своей широкой ладонью по спине.
Спутал с кем-то, что ли?
– Слава богу, нашлась! – Он бесцеремонно повесил мой рюкзак себе на плечо и, наклонившись, взглянул в глаза.
Так по-отечески, по-доброму, что у меня даже дар речи пропал.
Ему, наверное, было лет пятьдесят. Всклокоченные темные волосы, большие светлые глаза, подбородок с ямочкой, прямой нос и растерянная улыбка, делающая круглое лицо каким-то необыкновенно приятным.
– Лёнь, – мужчина обернулся к полицейскому, что был старше, хлопнул себя рукой в грудь. – Племянница же это моя. – И дернул плечами. Трижды. – Не думал, что так рано приедет. – Незнакомец еще дважды странно дернулся и шмыгнул носом. – Прости дурака, не пришел встретить, н-не знал. – Повернувшись ко мне, он виновато улыбнулся и дернул плечами. Нервно так, напряженно и словно извиняясь за что-то. – Долго ждала, да? Устала?
– Д… да. – Робко кивнула я и опустила руки.
Не знала, правильно ли поступаю, но решила ему подыграть.
– С…сейчас пойдем домой, – он несколько раз мотнул головой, словно пытаясь убедить меня в том, что сдержит обещание. – Сейчас. С-сейчас.
– Держи, – отдал ему мой паспорт полицейский и, нахмурившись, сделал шаг назад.
Незнакомец громко шмыгнул носом и снова дернул плечами.
– Спасибо. – Кивнул он несколько раз, затем зачем-то повернулся, коснулся ладонями сидения, на котором я только что сидела и выпрямился. Снова наклонился и снова коснулся.
Тощий полицейский, глядя на него с отвращением, сморщился и сплюнул. Для второго служителя закона происходящее явно не было чем-то удивительным, но смущало не меньше.
– Ладно, – бросил он напарнику, – пойдем.
Заткнув пальцы за пояс, развернулся и пошел к выходу. Тощий, презрительно оглядев сначала меня, затем странного незнакомца, поспешил следом.
Меня ощутимо трясло.
В голове звенел один лишь вопрос: «Куда же мне опять посчастливилось вляпаться?»
Я обернулась к своему спасителю. Тот уже закончил свой странный ритуал с касанием поверхности сидения и последующим выпрямлением, посмотрел вслед полицейским, шмыгнул носом и дотронулся до моего плеча. Опустив руку, он снова поднял ее и еще раз положил на мое плечо. Отдернул. Повторил еще два раза. Скривился, будто ругая себя, и быстро проговорил:
– Прости! – С таким нажимом на первую букву слова, что чуть до крови не прикусил собственные губы.
Илья
– Тебя можно поздравить с победой? – Ее улыбка обозначила глубокие ямочки на щеках.
Девушка уперла руки в бока.
Я отвернулся и захлопнул дверцу фургона. Поспешил закрыть ее на ключ.
– Спасибо, но тебе лучше пойти и поздравить Кирюху. – Ответил как можно более равнодушно.
– Ха! – Донеслось в спину. – Ну, конечно.
По спине пробежал холодок. Нужно просто напустить на себя расслабленный, отрешенный вид и взглянуть ей в лицо. Но ужасно не хотелось.
– Илья! – Карина схватила меня за руку и развернула к себе. – Вы что делаете?! Ты в своем уме? Не боишься, что кто-то узнает?
Она протараторила мне все это прямо в лицо. Девушка явно не просто подозревала – была почти уверена в своей правоте.
– Ты о чем сейчас? – Наклонившись, я спросил у нее тихо.
Девчонка закусила губу и посмотрела на меня укоризненно и разочарованно. Мне захотелось спрятать побыстрее глаза. Мимо пробежали механики одного из гонщиков, выступавшего в заезде. Я выпрямился, взял Карину за локоть и приблизился к ее лицу:
– Говори.
– Я все знаю. – Произнесла девушка, качая головой. – Это был Ты. Там, за рулем байка. Это был Ты… – И оглянулась по сторонам, боясь, что кто-то в этом шуме может нас услышать. – Ты победил в заезде!
– Чушь. – Сказал сухо и шумно выдохнул ей в лицо. – Зачем мне это делать? – Попробовал даже беззаботно рассмеяться: – Кирилл прекрасно справился и без посторонней помощи.
Ее рука приподнялась, пальцы быстро скользнули к моей шее. Я напрягся всем телом, когда ощутил вдруг мягкое, щекочущее прикосновение к коже.
– Конечно же, чушь. – Кивнула она. Зеленовато-серые глаза посмотрели на меня печально. – Только когда отрицаешь очевидное, не забывай заметать следы, Илья. – Карина облизнула большой палец и приложила к моей шее. – Вся шея в пыли… – Стерла следы грунта с моей кожи и отряхнула руки друг о друга. – Ты можешь притворяться дурачком перед кем угодно, но меня ты не обманешь. Ты выступал за своего брата.
Я тяжело вздохнул и взъерошил мокрые от пота волосы.
– Карин, ты прости, конечно… – И улыбнулся, глядя, как воинственно держится передо мной эта хрупкая девчонка. – Но ты себе что-то напридумывала. Зачем мне это?
– Затем, что только ты мог победить Психа! И все это знают. И твой брат знает, поэтому и попросил тебя заменить его. – Едва музыка стихла, она понизила голос: – И сам Ян знает, иначе не стал бы полгода назад подрезать тебя на том заезде, где ты переломался.
– Я все время гонки был здесь. – Я указал пальцем на фургон. – Здесь. И ни за что не стал бы выступать за своего брата. Ясно?
– Да-а-а. – Карина прищурилась, явно намереваясь уничтожить меня одним лишь взглядом. Сложила руки в тугой замок на груди. – Да Кирилл уже на старте вел бы себя как напыщенный павлин! Он только и делает, что красуется. Показывает, какой он крутой. – Она ухмыльнулась. – И что это на него сегодня нашло, а? Не знаешь? Вел себя тише обычного, грудь колесом не выпячивал. И… о, Боги! – Девушка выпучила глаза. – Разговаривал со своим байком! Думаешь, я не заметила, как ты нагнулся? Что ты там обычно шепчешь ему? А? Поделись!
– Тише, – процедил я сквозь зубы.
Весь стадион в эти секунды замер, слушая речь устроителей Чемпионата в честь победителя.
– Неужели, ты так слеп, что не видишь, как это бросается в глаза?
– Что именно? – Я взял ее за локоть и оттащил с дороги, ближе к фургону.
– То, что вы такие разные. Я не первый раз бываю на ваших заездах и тренировках. С тех пор, как Нина стала с встречаться с твоим братом, хожу и наблюдаю. Вы… вы… да вы же только внешне похожи! В остальном – небо и земля! Думаешь, Псих такой идиот? Нет. Уверена, он насторожился. Так что ты крепко влип, Илья. И он обо всем догадается, вот увидишь!
Ее брови сдвинулись, взгляд казался острым и непримиримым. Дерзким. Готовым к бою.
– Откуда? – Внутри меня рождалась злость. – Ты ему скажешь?
Лицо девушки расплылось в довольной улыбке.
– Вот и признался.
Мурашки расползлись по телу, и сразу стало как-то зябко и некомфортно.
– Нет. – Устало выдохнул я. – Просто не хочу, чтобы кто-то зря распространял глупые слухи и совершенно фантастические домыслы.
– Можешь не переживать. – Беззвучно усмехнулась она. – Я ничего не скажу. Но люди не слепые. Единственное, чего не могу понять так это, зачем все это тебе? Ты победил, а лавры достались ему. Какой в этом смысл для тебя?
Я закрыл глаза и медленно выдохнул:
– Он – мой брат.
Она резко покачала головой.
– Да Кирилл же никогда не оценит! – Девушка взяла меня за руку, сжала пальцы. – Понимаешь? Ему же плевать на всех.
– Нет. Ты его совсем не знаешь.
– Ему все легко достается, поэтому он ничего и никого не ценит. Не задумывается о цене, которую приходится платить людям за его поступки.
О чем это она?
– Так, всё. – Поднял руки, показывая, что не нужно больше меня касаться. – Не хочу больше это слышать. Мы с Кириллом – одно целое, ясно? Мы – братья. У нас все общее. И у меня нет никого ближе, чем он. Все, тема закрыта. Раз и навсегда.
– Да как хочешь, – Карина обиженно надула губы. – Он никогда не сделает ради тебя ничего подобного. Мне жаль, но это правда. И тебя жаль. Ты не можешь отличить хорошего от плохого.
– Мне пора. Прости, Карин. – Накинул капюшон куртки и застегнулся.
– Я никому ничего не скажу, не переживай. Просто хотела…
Я вскинул руки:
– Не важно. – И отмахнулся, не желая продолжать бессмысленный разговор. – Ступай на награждение, там начинается самое интересное.
– А ты? – Ее голос сорвался. – Разве не пойдешь?
– Мне нужно прогуляться.
Развернулся, спрятал руки в карманы и направился мимо импровизированной сцены к продуктовым лоткам. Взял бутылку воды и забрался на самый высокий холм. Сев на траву, вытянул ноги и выпил залпом сразу пол-литра. Приятная прохлада растеклась по пустому желудку. Я помассировал ноющее плечо и вгляделся вдаль.
В пятидесяти метрах внизу, на сцене, Кирилл уже вовсю размахивал в воздухе кубком. Собравшиеся зрители визжали и улюлюкали, подбадривая его. Особенно девчонки. Даже Тим ликовал, поддерживая друга. Жестами звал упасть к ним вниз, в толпу, чтобы подкинуть лидера несколько раз в честь победы.
Только Ян держался поодаль. Его явно мало интересовало происходящее на сцене, увешанной воздушными шарами и залитой брызгами шампанского. Он, поглаживая свою массивную челюсть кулаком, смотрел вдаль. Прямо на меня.
6
Кирилл
Симпатичные попки. В количестве пяти упругих подтянутых штук. Так и пересчитал бы их по очереди своей пятерней. Шлеп, шлеп… шлеп! Чтобы кожа на колыхающихся половинках потом еще долго горела красным.
– Что там разглядываем, девчонки? – Подошел к собравшимся у окна подружкам и скользнул руками по талиям двух из них.
Девушки захихикали, оборачиваясь.
– Кирилл, там твой брат приехал. – Зажатым в руке бокалом с шампанским Нина указала на окно. Пытаясь перекричать музыку, повысила голос – Похоже, нервничает, что не может свой фургон в гараж загнать.
– Хм. – Я наклонился и прижался лбом к стеклу. – Сейчас разрулим.
Выпрямился и не удержался – легонечко хлопнул Нинку и ее подружку Светку по ягодицам.
– Хулиган, – подмигнула мне Света.
Нина промолчала. Проводила меня недовольным прищуром. Ей было проще договориться с подругами о разделе территории, чем качать свои права передо мной.
Это всегда было совершенно бесполезным занятием. И она либо принимала нашу модель «отношений», либо оставалась ни с чем. А мне… мне обычно было откровенно фиолетово на всю эту ерунду.
– Кирюха, выпей с нами! – Один из приятелей Тима, рыжий Костя, перегородил мне дорогу к лестнице, ведущей на первый этаж. Тряхнул перед лицом бутылкой пива и едва не расплескал ее содержимое.
– Не сейчас, Костян. – Сухо произнес я, отодвигая его к стене.
– А когда? Пф… Сейчас самое время! – Заплетающимся языком промычал он.
– Слушай, брат, если захочешь блевануть, – указал ему на туалет в конце коридора, – уборная там. Но советую тебе больше не пить, даже за мою победу.
Хлопнул его по плечу, развернулся и, протискиваясь через толпу танцующих ребят, направился к лестнице.
– Там твой брат. – Остановил меня Тим на пороге.
– Видел. Уже иду.
– Все будет нормально? – Он ухватил меня за локоть.
Я отдернул руку.
– Конечно. – Кивнул для верности и вышел на улицу.
Какого черта Илья возился на стадионе чуть ли не до полуночи? И почему не оставил фургон с мотиком на охраняемой стоянке? Приспичило же пригнать его домой именно сегодня и сейчас!
Пока я спускался по ступеням, буквально ощущал его гнев на себе. Чувствовал, как он закипает. Да, мы разные, и всегда такими были, но лепили-то нас определенно из одного теста.
Братья…
Буквально с рождения каждый из нас развивался по-разному, по-своему реагировал на мир, и даже карандаш мы держали в разных руках и по мячу били тоже: он – левой, я – правой. Но у нас всегда было словно одно сердце на двоих. Он ударялся – мне было больно, он убегал – я шел за ним следом. Все и всегда, не задумываясь, делили пополам. У близнецов, знаете ли, есть один потрясающий феномен: током бьет одного, а трясет всегда обоих.
– Брат, брат, брат, эй! – Вздымая руки к небу, попросил я. – Хватит сигналить, ладно? Ты зачем шум поднимаешь? Хватит с соседей и той вечеринки, которую я закатил. Между прочим, в твою честь. А ты еще и шумишь на всю улицу.
Нет, наглое вранье меня сейчас точно не спасло.
Обойдя несколько байков, припаркованных возле двери гаража, я приблизился к фургону.
– Шутишь? – Сквозь зубы прорычал Илья и хлопнул дверцей автомобиля.
Сделал несколько решительных шагов и замер напротив меня. Бросив короткий взгляд на темные окна особняка, расцвеченные цветными пляшущими всполохами, он покачал головой:
– А я, как дурак, рассчитывал сегодня выспаться. – Резким движением брат скинул капюшон с головы. – Опять тусовку собрал?
Неужели, я обычно выгляжу так же борзо, когда сержусь? Илья напоминал сейчас просто огромный сгусток гнева и возмущения. Красноватые прожилки в глазах, желваки на напряженных скулах, сжатые губы. Будучи такого же роста, он буквально скалой возвышался надо мной сверху.
– И давно ты перестал любить наши вечеринки? – Я хлопнул его по плечу, желая ободрить.
В черном прямоугольнике окна все еще виднелись силуэты девчонок, продолжавших пялиться на него и хихикать. Наседки, блин…
– С тех пор, как все эти вечеринки перестали нести хоть какой-то смысл. – Илья выдохнул и спрятал руки в карманах куртки.
– Ты просто устал. – Я весело обнял его и похлопал по спине. – Такую работу проделал сегодня. Просто монстр! – Сжал в объятиях до хруста и уже тише сказал: – Куда бы я без тебя…
– И зачем они понаставили здесь свои машины и байки, а? Прямо перед гаражом? – Он продолжал игнорировать мои слова. Тупая, скажу вам, и очень раздражающая привычка. – Ты что не мог сказать своим друзьям, чтобы бросали свои тачки перед забором? И куда мне сейчас ставить фургон?
– Слушай, не кипятись, ладно? – Я продолжал улыбаться, не подавая вида, что меня начинает доставать его нытье. – Сейчас все вместе посидим, отдохнем, а потом разберемся.
Илья опустил руки.
– Да я брошу его здесь, и всё! – Шумно выдохнул он и посмотрел на меня укоризненно. – Уйду, и выезжайте потом, как хотите. Неужели, нельзя было по-человечьи поставить?
– Так кто ж знал, что ты пригонишь сегодня сюда фургон? – Не выдержал я.
– Нормально… – Усмехнулся брат. – Это так-то наш гараж. Специально оборудованный для этих целей.
– Ладно. – Я поднял руки, показывая, что сдаюсь. – Тогда мне придется признаться. Там сейчас занято. Тим… В общем, он пригнал свою тачку. Но обещаю, что завтра утром освободит место.
Илья
– Какую еще тачку? – Я повернулся и решительно направился к гаражу.
– Стой! – Донеслось сзади. Сквозь ритмичный долбеж динамиков, изрыгающих электронную музыку, послышались спешные шаги брата. Судя по голосу, он заметно занервничал. И даже несмотря на хмельную расслабленность, это напряжение ощущалось очень явственно. – Стой!
– Я просто хочу посмотреть. – Я нажал на кнопку, чтобы открыть ворота. – Нельзя?
– Что ты там не видел? – Кирилл забрал у меня пульт. Нажал «закрыть» и кивнул в сторону дома. – Пойдем лучше, выпьем. Отметим… победу.
Я остановился и уставился на него. Мы, конечно, всегда были очень близки, редко что-то скрывали друг от друга. И если брат решил теперь во что-то не посвящать меня, значит, это было что-то такое, что бы мне очень сильно не понравилось.
Я вытянул шею, приближаясь к его вмиг побледневшему лицу. Словно пес, пытающийся вынюхать правду, которая невидимым туманом витала в воздухе. Будто рентген, пытающийся пролезть в голову, чтобы прочесть мысли. Замер, сжимая руки в кулаки, при виде его широкой ухмылки, натянутой на лицо в попытке скрыть беспокойство, граничащее уже с паникой.
Странная, конечно, ситуация.
Кирилл сильно изменился с тех пор, как связался с Тимом и его отморозками. И теперь всякий раз он вынужден был разрываться между мной и ними, словно выбирая, какой путь для него ближе. Мы отдалялись. Неумолимо, упорно, жестоко. И я даже не знал насколько, пока не увидел своими собственными глазами.
Я обошел его и направился к боковой двери. Открыл ее своим ключом. Брат уже и не думал меня останавливать. Я свободно вошел и поднял рубильник вверх. Помещение залило ярким белым светом.
– Это его тачка? – Я указал на обтянутый тентом автомобиль.
– Угу. – Почти беззаботно ответил брат.
В груди неприятно кольнуло. Будто льдинкой по сердцу. Мы оба знали, что он лжет.
Я подошел ближе и откинул край тента. Уставился на блестящий черный кузов и золотой с красным и черным значок, на котором был изображен гарцующий жеребец.
«Porsche»…
– Прикалываешься? – Я обернулся к брату.
– Почему? – Почесав затылок, выдавил он.
– 911? – Прошипел я.
– А что? – Кирилл подошел, взял край тента и опустил на место.
– Хочешь, чтобы я поверил, что Тим купил себе новенький «Porsche»?!
Он твердо смотрел мне в глаза.
– Ну, да… Он… долго копил.
Я грязно выругался. Взялся за голову и принялся ходить туда-сюда по гаражу:
– Лучше говори, Леманн, во что ты вляпался! Говори, мать твою! – И тут же сплюнул, поняв, что оскорбил только что память собственной же матери.
Брат приподнял и опустил брови.
– Не веришь, что Тим мог купить себе нормальную тачку?
Резко приблизившись к нему, я процедил сквозь зубы:
– Рассказывай! Я все равно узнаю, если захочу. И это точно что-то противозаконное, иначе вы бы не стали прятать машину в гараже. А если я прав, значит, у нас большие проблемы! У тебя и у меня.
– Почему? – Уголок его рта приподнялся в виноватой ухмылке.
– Потому что твой отец баллотируется в депутаты ГосСовета! И ему не нужны проблемы. Не нужны сейчас никакие скандалы, связанные с его именем.
– С чего ты взял, что у него будут проблемы из-за меня… – Он дернул плечами и спрятал взгляд.
– С того, что он всегда стыдился нас. Ему пришлось принять сыновей только потому, что их мать умерла после тяжелой болезни. Стало вдруг жалко, что их выбросят, как котят, на улицу. Взял нас себе, оплатил воспитание и учебу, а теперь бросил в этом доме, как ненужную вещь. Думаешь, кто-то из нас станет его преемником? Да никогда! Мы – лишь пятно на его безупречной репутации.
– Ты опять драматизируешь.
– Он и в институт-то нас засунул, чтобы можно было написать в своей агитке: два взрослых сына, получающие образование. Всё. Купил новый дом своей новой жене и съехал отсюда, чтобы родить себе нового сына. Первенца. Потому что мы были всего лишь ошибкой. И краснеть за нас ему не хочется. Можно было бы – давно бы открестился, да боится, что журналисты все равно нароют о тебе и обо мне какую-то информацию. – Вздохнул, стараясь унять дрожь в руках. – Что ты делаешь, брат? Что? Скажи мне, и мы вместе найдем решение.
Я положил ладони на его плечи:
– Во что же ты вляпался, а?
– Окей, окей. – Кирилл состроил наигранно уставшее лицо. – Только не делай трагедию из мелочей, лады?
– Говори.
Его лицо помрачнело.
– Один чувак… наехал на Тима. – Понизив голос, он бросил взгляд на дверь. – В общем, мы прошлой ночью пошли… просто хотели отомстить…
– Каким образом?
Кирилл вытер ладони о модные темно-синие джинсы.
– В общем, мы решили сжечь его тачку. – Брат поправил тщательно уложенные каштановые волосы.
По гаражу эхом пронесся мой возглас. Неприличный и весьма грубый.
– Ну, и я потом подумал… – Он весело усмехнулся. – А зачем ее жечь? Если можно заработать…
– Ты для этого бросил спорт? Чтобы зарабатывать… – я указал на авто. – Этим?!
– Ну… – Кирилл словно собирался с духом. – В общем, я ее угнал.
– Придурок…
– Пришлось оставить ее пока здесь.
Я провел ладонями по лицу.
– И что ты собираешься с ней делать? Если кто-то найдет ее здесь, если хоть кто-то заикнется… Конец тебе, мне и заодно папочкиной депутатской карьере, чтоб ее!
– Но ты же меня не выдашь? – Нервно усмехнулся Кирилл.
Конечно, нет. И он знал это.
– Может, мне за тебя еще и срок отмотать?! А? – Я толкнул его в грудь. – Взаимовыручка, и все дела.
Удержавшись на ногах, брат отряхнул белоснежную футболку.
– Не надо, не бзди. Все будет нормально.
– А что ты собираешься делать с ней?! – Я всплеснул руками, указывая на машину. – Ты ж ее никогда не продашь! Такую тачку! Охренеть просто… – И схватился руками за голову.
– Слушай, у меня все на мази. – Кирилл провел ладонью по грубой ткани тента. – Завтра приедет Слава Шумахер. Тачку в разбор, бабки тут же отдаст, и разъехались. – Щелкнул пальцами. – Вуаля!
– Ты конченый идиот. Одуреть… – Я перешел на шепот. – Да ты хоть знаешь, кто такой Шумахер? Имел с ним дело? Хоть раз?! Менты придут, он же тебя с потрохами сдаст.
– Илюха, все будет нормально. Я тебе обещаю. – Брат постучал по крыше кузова.
– Я тебя совсем не узнаю… – Разочарованно покачав головой, я пошел на выход. – Подумай на досуге о том, что ты творишь, и как собираешься из этого выпутываться.
– Да ла-а-адно тебе!
Но мне было уже все равно, что он скажет. Все равно, как будет выкручиваться. Все это напоминало плохое кино с гнусавым закадровым переводом. Привычное стало незнакомым, устоявшееся и удобное оказалось чужим. А любые действия брата мой организм воспринимал теперь как бунт внутри меня же самого.
Как если бы одна половина твоего тела вдруг удивила тебя своенравием. Ты паникуешь, отказываешься понимать и принимать это явление, а оно уже происходит помимо твоей воли и как итог оставляет за собой непоправимые разрушения для всего тела. Ты уже не ты. Не управляешь собой. Но все еще вынужден сам нести за все ответственность целиком.
– Эй, пойдем, выпьем с нами! – С порога в меня врезался рыжий тип с бутылкой в руках.
– Некогда. – Буркнул я, огибая его.
– Эй, Кирррилл… – Заплетаясь и теряя равновесие.
– Я не Кирилл. – Бросил через плечо.
– Ой, да, точно. – Послышался звон бьющегося стекла. Рыжий пьяный урод, видимо, налетел на вазу в гостиной. – А вот и Кирилл…
Но я уже не видел – поднимался вверх по лестнице, лавируя между целующимися парочками, сидящими прямо на ступенях. По стенам шла вибрация от громкой музыки. В воздухе стоял кислый аромат перегара вперемежку с запахом дорогих духов. А вот на втором этаже ужасно несло сигаретным дымом. Кто-то опять курил прямо в доме. Мало было прожженного ковролина с прошлой вечеринки. Ничему Кирилла жизнь не учила.
Я толкнул дверь в свою комнату и буквально застыл на пороге. На моей постели в темноте кто-то шевелился и негромко постанывал. Рука сама потянулась к выключателю и вдруг замерла в сантиметре от него. Нет, не очень-то хотелось мне лицезреть происходящее. Лучше бы как-то заявить о своем присутствии…
На моей кровати. На моих простынях. Фу. Какая же тварь устроила в доме настоящий притон?
– Кх-кхм. – Я прокашлялся и открыл шире дверь, впуская в комнату свет из коридора.
Реакции не последовало. Незваные гости не обращали внимания, продолжая наращивать темп. Глаза выхватили из темноты огромного бугая со спущенными штанами, стоявшего коленями на моей подушке и приходующего какую-то полураздетую дамочку.
– Да! Да-а!
Меня затошнило.
– Мерзость, – вырвалось у меня. – Але! Эй, вы! Убирайтесь отсюда к чертовой матери!
Они вдруг замерли и уставились в сторону двери. Незнакомые пьяные лица.
– Даю вам минуту. – Бросил я, разворачиваясь. – И простыни. – Сглотнул, отмахиваясь. – Соберите и сожгите после себя, ясно?!
Мне срочно нужно было на свежий воздух.
Отвратительно. Гадко. Ужасно. Каждый раз вечеринки брата проходили все с большим размахом. Каждый раз все больше алкоголя, разврата и, не удивлюсь, если в следующий раз увижу кого-то и с наркотиками.
Взял со стола бутылку, вскрыл и сделал два больших глотка. Поставил на место. Принялся протискиваться к выходу.
– Тим, перестань. – Послышалось из гардеробной, когда я уже готов был выйти из дома. – Тим. Убери руки, Тим. Пожалуйста!
– Кто здесь? – Спросил, заглянув в помещение.
Среди полок с обувью и вешалок с одеждой смог разглядеть в полутьме два силуэта. Высокий мощный – мужской и маленький тонкий – женский. Щелкнул выключателем.
Тим и Карина. Зажмурились от света. Они стояли у дальней стены, и казалось, будто парень прижал ее и не хотел отпускать. Рука Левицкого ползла вверх по девичьему бедру, забираясь под юбку.
– Все нормально? – Нахмурил я брови.
– Нет! – Карина, испуганно глядя на меня, поправила юбку.
– Да. – Одновременно с ней ответил Тим, возмущенно скалясь в мою сторону. – Иди, мы разберемся.
Я продолжал смотреть на них. Девушка дернулась в сторону выхода, на черноволосый спортсмен с колючим ежиком волос и холодными зелеными глазами удержал ее за запястье.
– Ты куда? – Процедил он, пользуясь тем, что отголоски громкой музыки заглушали его слова. – Мы ведь только начали.
– Перестань. – Попытка выдернуть руку из его захвата не удалась. – Отпусти…
Парень склонился над ней:
– Кончай ломаться. Ты разве не за этим ко мне сюда, пришла? Я не сделаю тебе больно, малышка. Наоборот. Только хорошо, – он провел пальцем по ее щеке, – очень хорошо.
– Помощь нужна? – Громко спросил я, делая шаг внутрь гардеробной.
Карина быстро закивала головой. Я протянул ей руку.
– Илюша. – Тим улыбнулся, ослабляя хватку и делая шаг назад. – Как-то это не по-мужски…
Я сжал челюсти.
– А подставлять моего брата мужской поступок? Так все мужики сейчас делают, да?
Девушка подошла и вцепилась в мою руку мертвой хваткой.
– Пойдем. – Шепнула мне на ухо. – Пожалуйста, пойдем.
Тим навалился спиной на стену, взял с полки бутылку и отхлебнул пива прямо из горла. Прищурился, ухмыляясь:
– Еще увидимся.
– Надеюсь, что нет. – Бросил я на прощание и пропустил Карину вперед.
– Спасибо, – она сжала мою руку, явно не собираясь отпускать.
– Все нормально? – Поинтересовался я, наклоняясь к ней, когда мы остановились в коридоре перед дверью.
– Вроде. – Девушка выглядела изрядно напуганной.
– Хорошо. С кем ты пришла? Отведу тебя.
Она резко замотала головой.
– Нет. Не нужно. Я, пожалуй, домой. – Она указала на гостиную, где посреди зала в клубах сигаретного дыма танцевали, прижавшись друг к другу, Кирилл и Нина. – Подруге до меня и дела нет, так что лучше сматывать удочки.
– Хорошо. – Кивнул я. – Вызвать тебе такси?
Она улыбнулась смущенно:
– Я лучше прогуляюсь.
– Куда ты в такой час. Давай, лучше подвезу тебя до дома? – Окликнул проходящего мимо парня, одного из гонщиков. Шепнул ему на ухо. Тот выпрямился, посмотрел на нас двоих, улыбнулся и без лишних слов протянул мне ключи от своего мотоцикла.
– Спасибо. – Я кивнул ему благодарно и повернулся к девушке. – Поехали?
