Лена Обухова
Тихие шаги
Жена выразительно посмотрела на него, взглядом давая понять, что уловила маневр, но спорить не стала.
– Пойдем. Думаю, уместно будет позавтракать. Спать ложиться смысла все равно нет, зато можем позволить себе очень медленное утро.
Влад с энтузиазмом кивнул.
– Ты иди, а я присоединюсь буквально через минуту, хорошо? Просто еще немного подышу.
– Ладно, только не задерживайся, – попросила Юля, направляясь обратно к гостинице. – Если захочешь, сможем после завтрака прогуляться, чтобы подышать.
Он снова кивнул, с улыбкой провожая ее взглядом какое-то время, а потом повернулся к озеру, и улыбка моментально сползла с его лица.
В его разговоре с Олегом мелькнул еще один эпизод, который встревожил его сильнее, чем бредовые попытки запугать его мистическим возвращением Артема.
– Не знаю, какую игру ты затеял, но выбраться отсюда тебе это не поможет, – заявил Влад, прежде чем выйти из комнаты для свиданий. – Как ничто не поможет Артему вернуться. И не смей больше тревожить мою семью. Помни, чем тебе это грозит.
– Может быть, Артему с того света и не вернуться, – мрачный голос Олега настиг его уже у порога. – Но ты в зеркало-то на себя давно смотрел? Мне вот сегодня на несколько секунд показалось, что я снова смотрю в его глаза.
Глава 2
13 июня, воскресенье
г. Шелково
Воскресенье выдалось до того солнечным и жарким, что, отправляясь на назначенную встречу, майор Карпатский позволил себе надеть к светлым джинсам рубашку с коротким рукавом. Погода вполне располагала к еще более неформальной одежде, вроде шорт и футболки, но это он посчитал неуместным. Особенно учитывая характер встречи.
К началу Парковой улицы, где та встреча была назначена, он приблизился минуты за две до оговоренного времени и с удивлением обнаружил, что Диана уже ждет его. Он увидел ее еще издалека: девушка сидела на лавочке и с заметной тоской наблюдала за копошащимися у ее ног голубями. Карпатский притормозил, рассматривая ее, прежде чем подойти.
Выглядела она как всегда великолепно: короткое летнее платье открывало стройные, уже заметно загоревшие ноги, которым босоножки на высоком каблуке визуально добавляли длины, каштановые волосы, обычно рассыпанные по плечам, сегодня были собраны в высокий хвост, глаза и часть лица скрывали большие солнечные очки. Но даже с расстояния становилось понятно, что с момента их последней встречи, состоявшейся не так уж давно, всего несколько дней назад, успело что-то случиться. Что-то еще, добавившееся к прочим тревогам и печалям девушки.
Рискуя не успеть к назначенному времени, Карпатский отклонился от маршрута и подошел сперва к киоску, торговавшему холодными напитками, горячим кофе и разнообразным мороженым.
– Вы опоздали, – меланхолично заметила Диана, не поднимая головы, когда он наконец приблизился к ней.
– Всего на две минуты, – парировал Карпатский. – Это вы пришли раньше. Но будем считать, что это мои извинения. Не знал, какое вы любите, поэтому взял наугад. Какой вариант вам больше нравится?
Он продемонстрировал ей два вафельных рожка, в каждом их которых лежало по два разноцветных шарика мороженого. В одном – зеленое фисташковое и желтое манговое, во втором – белое ванильное и коричневое шоколадное. Диана наконец посмотрела на него, изящные брови удивленно поднялись над очками.
– Продолжаете меня подкармливать? – насмешливо уточнила она, выбрав первый вариант.
– Просто захотелось поднять вам настроение, – пожал плечами Карпатский, присаживаясь на скамейку рядом с ней. – Очень уж печальной вы сегодня выглядите.
– Весьма сомнительный комплимент, – хмыкнула Диана, ковыряя мороженое маленькой пластиковой ложечкой, воткнутой продавцом в верхний шарик.
– Я же не сказал, что выглядите плохо. Что-то случилось?
Она лишь махнула рукой, дескать, не бери в голову, и попросила:
– Лучше расскажите, что удалось выяснить о медальоне.
Карпатский вытащил из кармана джинсов маленький пакетик с тем, что выглядело как старинная монета, но на самом деле когда-то было медальоном. Диана обнаружила его у себя дома четыре дня назад, в среду.
В тот вечер она вдруг позвонила ему, как оказалось, без какого-либо серьезного повода, воспользовавшись его предложением звонить, даже если нужно будет просто поговорить. Карпатский на тот момент уже несколько дней был временно отстранен от работы после загадочной гибели подозреваемой прямо в допросной комнате, а потому не особо занят. Короткий разговор закончился внезапным приглашением в гости, не романтическим, как подчеркнула сама Диана, и он неожиданно для себя его принял.
Пока ехал, Карпатский то и дело задавался вопросом, что делает, а главное – зачем. Неромантический характер встречи его полностью устраивал: ему определенно не были нужны отношения с девушкой почти на двадцать лет моложе. По правде говоря, после развода он вообще не хотел никаких отношений и ничего подобного не искал. Но если это не начало или хотя бы попытка завести роман, то что это? В друзья друг другу – даже если допустить возможность дружбы между мужчиной и женщиной – они тоже не очень-то подходили.
Диана встретила его улыбкой, сервированным на двоих столом и чаем с цветами и ягодами, заваренным в красивом прозрачном чайнике, под которым горела маленькая свечка. Карпатский с порога почувствовал ее напряжение и уже решил, что она и сама задается вопросом, зачем позвала его, но все оказалось несколько сложнее.
Вскоре выяснилось, что пока он заходил в кафе за едой и ехал к Диане, она успела обнаружить у себя конверт с запиской и тем самым медальоном, который теперь Карпатский держал в руке. По всей видимости, послание подбросили ей за неделю до этого. Тогда Диана тоже позвонила ему и сказала, что в ее квартире кто-то есть: вернувшись домой, она с улицы увидела свет и силуэт в окне. Однако, когда он приехал, там уже никого не оказалось, следов взлома не наблюдалось, а все вещи остались на своих местах. История звучала странно, и кого-то другого Карпатский определенно заподозрил бы в подлоге, но Диане он почему-то верил, а потому забрал медальон на экспертизу.
Теперь ему предстояло рассказать ей о результатах, и он не знал, как она отреагирует. Не хотелось ее пугать, но и что-то скрывать было слишком опасно.
– Это такой же медальон, как тот, что получила от неизвестного Юлия Федорова, – нарочито бесцветным, даже немного скучающим тоном принялся перечислять Карпатский. – Изготовлен примерно в то же время, то есть в первой половине шестнадцатого века, и так же необъяснимо хорошо сохранился. Ему откусили ушко, поэтому теперь его нельзя носить как подвеску. А еще… – он запнулся на секунду, но все же продолжил: – На нем обнаружены следы ДНК.
– Чьей? – спокойно поинтересовалась Диана, поедая мороженое. Обсуждаемая тема не лишила ее аппетита. А, может, и наоборот, подогрела его.
– Марии Зайцевой. Это та женщина, которая когда-то бросила вас в лесу, решив, что одной выбраться будет проще, а недавно украла девочку из гостиницы на Медвежьем озере. По крайней мере, она призналась в этом незадолго до того, как ее убили.
– Ее ведь убили практически у вас на глазах, да?
– Ну… не совсем, – его голос прозвучал несколько смущенно. – Я был там, да, но меня… скажем так, вывели из строя ненадолго. А когда я пришел в себя, женщина уже была мертва.
– Значит, медальон принадлежал ей?
Карпатский вздохнул, не торопясь с ответом.
– Есть два варианта. Либо медальон принадлежал ей, и ДНК попала на него тогда, либо… после убийства его измазали в ее крови, а потом помыли. Как в случае вашей убитой подруги.
– Кати? – напряженно уточнила Диана.
– Да.
– У Кати не было такого медальона, в этом я почти уверена. Не ее стиль. И даже если бы нечто подобное вдруг попало к ней в руки, она и в соцсетях фотку выложила бы, и нам показала.
– Тогда остается предположить, что вашу подругу и Зайцеву убил один и тот же человек. Окропить медальон кровью для него часть ритуала. А потом он отправил один Федоровой, другой вам.
– И зачем это все? – задалась вопросом Диана, пытливо посмотрев на него. – Что означает фраза: «Это тебе за прошлый раз?» Медальон – это какая-то награда или, наоборот, наказание за прошлый раз?
– Не знаю, Диана. Пока я не понимаю, что происходит.
– И что мне с ним делать? Или вы оставите его себе как вещдок?
– Пока дела, в котором он мог бы быть вещдоком, не заведено, – признался Карпатский. – Первый медальон следователь отверг, поскольку, по его мнению, расследование, к которому он относится, то есть убийство Кати Осиповой, завершено. Его приписали Кириллу Надежину, как и другие нераскрытые убийства на озере, а он своим самоубийством как бы признал вину.
– Разве появление второго медальона не является основанием для какого-то… разбирательства хотя бы? – удивилась Диана. – Это же определенно что-то значит!
Карпатский кивнул и мрачно посмотрел на нее. Вот как объяснить так, чтобы она не восприняла сказанное за его точку зрения?
– Сейчас подобное разбирательство не в ваших интересах. Я вам верю, но следователю история появления у вас медальона может показаться подозрительной.
– Типа я его сама себе «подбросила»? – понимающе хмыкнула она. Значит, понимает, как это выглядит со стороны. – Для привлечения внимания?
Диана вгляделась в его лицо сквозь темные очки и тихо уточнила:
– Вы тоже так думаете?
Карпатский не видел ее глаз, только собственное отражение, но постарался не отвести взгляд и уверенно покачал головой.
– Не думаю. Мне кажется, вы слишком умны для такого. Если бы захотели инсценировать нечто подобное, придумали бы более правдоподобную историю. Как минимум, нашли бы конверт в тот же день, когда заявили о проникновении в квартиру. Кто-то пытается вовлечь вас в историю, связанную с Медвежьим озером. Знать бы, для чего.
– Лучше бы узнать кто, – возразила Диана. – Или вы по-прежнему думаете, что это Федорова так развлекается?
Карпатский пожал плечами. Его интуиция действительно с самого начала странно реагировала на хозяйку недавно открывшейся гостиницы, но Соболеву, знавшему ту уже несколько лет, удалось убедить его, что она здесь ни при чем.
– Не знаю. Надо разбираться. Если хотите, медальон может пока побыть у меня.
Диана посмотрела на пакетик в его руке и после недолго колебания забрала, положила в маленькую сумочку, перекинутую через плечо.
– Оставлю себе. Вдруг он мне нужен? Если кто-то потрудился доставить его прямо мне домой…
Карпатский не стал спорить. Он считал, что разницы никакой. В конце концов, сам по себе медальон не способен ни навредить, ни помочь.
– Мы постараемся разобраться в происходящем. Даже без официального расследования.
– Мы? – с любопытством переспросила Диана.
– Мы с капитаном Соболевым. Для него это дело тоже личное: Федоровы его друзья. Даже, я бы сказал, почти родня.
Диана снова пытливо посмотрела на него, теперь губы ее кривились в едва заметной улыбке.
– Тоже? Значит, для вас это дело – личное?
Подловила. Карпатский в который раз подумал, что в ее присутствии надо бы быть аккуратнее со словами.
– Очень уж много здесь вопросов, на которые лично я хотел бы найти ответы, – вывернулся он.
Судя по тому, что ее улыбка стала шире и Диана даже отвернулась, пряча ее, маневр она заметила.
– Хорошо, если случится еще что-то странное, я дам вам знать.
– Мне кажется, что-то уже случилось, но вы почему-то не хотите говорить, – заметил Карпатский.
– Это не имеет отношения к медальону и ко всему остальному, – заверила Диана.
– Уверены? Иногда связи просто неочевидны.
– Не в этом случае.
Она замолчала, отламывая кусочек вафли от рожка и кидая его голубям. Один шарик мороженого успела уже прикончить. Карпатский не стал давить, поэтому какое-то время они сидели в молчании. Возможно, именно поэтому Диана все-таки призналась:
– Просто Кирилл нашел способ подгадить мне даже с того света. Точнее… провернул он все, пока был жив. Видимо, как закончил, так и ушел, уверенный, что теперь я точно без него пропаду.
Карпатский нахмурился, не понимая, о чем речь. Диана заметила его замешательство и пояснила:
– На днях выяснилось, что мой салон больше мне не принадлежит. Уже целый месяц.
– Как это?
– А вот так. Оказывается, я еще в начале мая подарила его Кириллу. Видимо, меня так впечатлила правда о нем, что мне стали невыносимы его подарки. Точнее, один подарок: салон красоты. Вот я его и вернула.
– Это какая-то афера? – уточнил Карпатский.
– Не совсем, – грустно улыбнулась она. – Просто, когда не вникаешь в дела и подписываешь документы не глядя, можно подписать случайно и договор дарения. Я даже помню день, когда это произошло. Меня тогда ваш следователь вызвал для дачи показаний, а все лицо еще было в синяках. Я приехала в салон, чтобы меня привели в божеский вид: замазали, подкрасили, волосы уложили. Мне заодно дали стопку документов, мол, накопились, нужна подпись владельца. Мы всегда так делали: я подписывала, когда приезжала на те или иные процедуры.
Она отломила еще несколько кусочков вафли, поскольку первый уже склевали, а птиц стало больше. Даже воробьи откуда-то прискакали: им Диана кинула отдельное угощение, чтобы им не пришлось воевать за него с голубями.
– Когда думала об этом, даже вспомнила, что Нина – так директора салона зовут – заметно нервничала в тот день. Но тогда я не придала этому значения. Списала все на неловкость из-за моего внешнего вида. Да и там ведь знали, что салон купил мне любовник, просто не знали, кто именно. А тогда им стало очевидно. В этом городе новости быстро разлетаются. Я иногда просматриваю то, что подписываю, но тогда все время была как в тумане. Самый правильный момент выбрали.
– М-да, – протянул Карпатский. – Добровольно поставленную подпись будет очень сложно оспорить. Можно попытаться сослаться на состояние после всего случившегося, но доказать подлог непросто…
– Я не собираюсь этого делать. Кирилл перед самоубийством передарил салон Нине. Есть в этом доля кармической справедливости, знаете? Там ведь все ее руками сделано, она вела все дела еще при прежнем владельце.
– Так это с ее подачи?
– По ее словам – нет. Сказала, что вскоре после задержания Кирилла к ней пришли люди и сделали предложение, от которого нельзя было отказаться. Все это время она боялась момента, когда я узнаю, поэтому тянула до последнего. Ничего не сказала, ни когда я приходила, как прежде, на укладку или маникюр, ни даже когда я начала приставать с желанием вникнуть в дела салона. Я тогда заметила ее нервозность, но решила, что ей просто не понравилась моя попытка вмешаться в ее работу. Но в начале месяца она всегда переводит мою часть дохода за предыдущий. И в этот раз перевела гораздо меньше, потому что в мае салон принадлежал мне не больше десяти дней. Так все и вскрылось буквально в пятницу.
– Ясно, – после недолгого молчания отозвался Карпатский. – И вы не хотите за него побороться?
Она покачала головой, снова натужно улыбаясь.
– Сначала мелькнула такая мысль, но потом я поняла, что не стоит. Прежде всего, мне не стоит держаться за подарки Кирилла. Сама я бы никогда не смогла отказаться от этого источника дохода, но раз уж он все устроил… Пусть будет так. Не пропаду.
– И как же вы теперь?
Диана пожала плечами.
– Как все. Найду работу. Я и так хотела это сделать, чем-то наконец заняться, но когда деньги просто падают тебе на карту – это расслабляет. Теперь меня выбросило из зоны комфорта, а это, как известно, лучший мотивирующий пинок.
Карпатский не стал комментировать упоминание зоны комфорта. По его мнению, Диана в этой зоне сроду не была.
Она вдруг улыбнулась и нарочито весело поинтересовалась:
– Сможете пристроить меня к себе? Меня возьмут в оперуполномоченные?
– С руками оторвут, – в тон ей ответил Карпатский. – Только работа скотская, а платят мало.
– Жаль! – Диана забавно поморщилась. – Тогда буду искать другие варианты.
– Если будет нужна какая-то помощь, – кроме сомнительного трудоустройства, – обращайтесь, – предложил он.
Она благодарно кивнула, снова глядя на него сквозь темные очки, и заявила:
– Вы очень хороший, Вячеслав Витальевич. Вы знаете это?
Прозвучало искренне и как-то… трогательно. Карпатский давно не слышал в свой адрес подобных характеристик, но в кои-то веки не смутился и не отреагировал едким сарказмом, а лишь заметил:
– Приятно слышать. Большой прогресс с уровня «нормальный», хотя и тот мог считаться высокой оценкой.
На ее лице отразилось непонимание, и он махнул рукой.
– Это я так, вспомнил один разговор с Федоровой.
Диана задумалась ненадолго, копаясь в собственной памяти, и вскоре расплылась в широкой улыбке, сообразив наконец, о чем идет речь.
– Юля, похоже, по какой-то причине постеснялась процитировать мою оценку целиком. Я тогда сказала, что вы нормальный и даже приятный.
– Приятный?
– Вот и она мне не поверила, – хмыкнула Диана.
Она бросила птицам остатки вафельного рожка и встала. Карпатский успел почувствовать легкое разочарование от осознания, что разговор закончен и ей пора идти. Его отстранение длилось уже неделю, а потому он решительно не знал, куда себя девать. Уже и документы в порядок привел, и квартиру вычистил до блеска, и выспался в кои-то веки.
– Насколько я понимаю, вы никуда не торопитесь? – вдруг поинтересовалась Диана, вместо того чтобы просто попрощаться.
Он покачал головой.
– До завтра я гарантированно абсолютно свободен, а там станет известно, когда мне разрешат вернуться к работе.
– Тогда, может быть, вы угостите меня еще и кофе? – с нотками кокетства поинтересовалась она.
Предложение его обрадовало, хотя что-то внутри тревожно екнуло и интуиция дернула за звоночек. Не стоило позволять этим непонятным отношениям развиваться, но именно сегодня отказаться не было ни достойного повода, ни сил, ни желания, если уж быть откровенным с самим собой.
– Легко, – согласился Карпатский, поднимаясь вслед за ней и тоже отдавая кончик рожка птицам.
Диана неожиданно взяла его под руку и тут же сформулировала еще одно предложение:
– Тогда, может быть, после вместе навестим Павла Петровича? Мы ведь тогда обещали снова к нему зайти, но я так и не собралась. Нужен кто-то, кто будет защищать меня от его собаки.
Карпатский согласился и на это. Никаких других планов на день у него все равно не было.
Глава 3
18 июня, пятница
Медвежье озеро
День начался странно. Они проспали, и Влад отправился на пробежку чуть позже обычного, а Юля готовилась к рабочему дню, пока две горничные торопливо убирались в комнате. Она как раз застегивала замок сережки, стоя у зеркала, когда что-то вдруг грохнулось об пол. Ковровое покрытие смягчило звук, он получился довольно глухой, но все равно оказался настолько неожиданным, что привлек к себе внимание. Юля обернулась и с удивлением уставилась на небольшой камешек, лежащий на полу.
– Откуда это?
Горничные, как раз менявшие постельное белье, переглянулись и дружно пожали плечами.
– Кажется, из кровати выпало, – отозвалась та, что говорила по-русски лучше.
Юля нахмурилась, подошла и подняла камень с пола. Он был плоским, гладким, почти черным. Хотя, скорее, правильнее назвать его цвет антрацитовым. По форме – близок к овалу. Камень прекрасно помещался на ладони и даже в кулаке, и когда Юля сжала пальцы, ощущение что-то смутно ей напомнило. Однако она не смогла вспомнить, что именно.
– Что-то нужное или выбросить? – поинтересовалась все та же горничная.
– Пусть пока здесь полежит, – неожиданно для себя ответила Юля, оставляя находку на комоде.
Может, это Влад притащил с какой-то пробежки? Он, конечно, давно вышел из того возраста, когда мальчики тащат в дом все красивые камушки, но мало ли? Вдруг это что-то нужное?
Дальше все пошло своим чередом. Запланированные на день дела перемежались внезапно возникающими проблемами.
– У меня в последнюю ночь кто-то словно прямо рядом с кроватью бродил! – жаловалась покидающая гостиницу девушка. – Я несколько раз вставала и даже свет включала, чтобы убедиться, что в номере нет посторонних! Это что вообще такое?
Услышав ее слова краем уха, Юля задержалась у стойки администратора, чувствуя легкую тревогу. Первое время, когда гостиница еще не работала, она и сама постоянно слышала здесь чьи-то шаги. То кто-то как будто проходил мимо ее комнаты, хотя вроде как некому, то в номере наверху по полу скрежетала мебель и даже раздавались хлопки дверей. Они тогда проверяли гостиницу сверху донизу, но ни разу никого не нашли. Потом необъяснимые звуки пропали, а Юля успокоилась, но сейчас, услышав жалобы девушки, снова напряглась.
– За такие неудобства вы должны нам хорошую скидку! Или хотя бы оплатить такси до дома.
От сердца сразу отлегло. Похоже, девушка просто решила поторговаться. Есть такая категория клиентов – постоянно чем-то нарочито недовольных в надежде, что им снизят оплату или добавят к проживанию какой-нибудь бонус. Юля понимала, что любые конфликтные ситуации лучше сразу гасить подобными сделками, но знала и то, что поощрять потребительский экстремизм не стоит.
Они с Настей, дневным администратором, проверили: ни в соседних номерах, ни в номере сверху никто не жил, в том числе и минувшей ночью. Гостиница все еще не могла похвастаться полной загрузкой, особенно в будни, поэтому гостей специально селили в шахматном порядке, чтобы избежать лишних неудобств. О чем они и сообщили недовольной девушке.
– А вам тоже мешали звуки из соседних номеров? – с улыбкой уточнила Юля у мужчины, который терпеливо дожидался разрешения ситуации в нескольких шагах от стойки.
Он нехотя приблизился и честно мотнул головой.
– Я спал как убитый. Ничего не слышал. Просыпался, только когда Уля включала свет.
Не получив его поддержки, Ульяна бросила скандалить, гневно развернулась и пошла прочь, ни с кем не попрощавшись. Ее спутник послал им извиняющуюся улыбку, поблагодарил за прекрасный отдых и попрощался за двоих.
Потом пара постояльцев не съехала вовремя, сильно перебрав накануне с алкоголем, и даже после обращения администратора не торопилась покидать номер. Пришлось припугнуть их необходимостью оплатить следующие сутки пребывания, раз они решили остаться. Гости на это, конечно, возмутились и платить отказались, сославшись на то, что бронировали номер до этого дня, а не до какого-то конкретного времени, и с выездом по-прежнему не торопились. Пришлось пригрозить вызовом полиции и взысканием оплаты через суд, после чего ребята ускорились и все-таки согласились доплатить за поздний выезд – половину от стоимости новых суток.
Хватало и других проблем, более или менее крупных, поэтому утренняя находка быстро вылетела у Юли из головы, и она забыла спросить Влада про камень. Сам он тоже ничего не сказал, хотя мог, если бы увидел, что камень нашелся. Но в прошлый раз муж даже исчезновение целой шкатулки заметил только к концу дня, хотя Юля обнаружила это еще утром. А тут какой-то крошечный камешек…
Пообедать она в который раз толком не успела. Они с Владом долго не могли состыковаться, чтобы отправиться в гостиничный ресторан, а едва Юля доела суп, ей позвонила Настя и сообщила, что на собеседование приехал кандидат на должность ночного администратора.
– Да пусть подождет, – нахмурился Влад, когда она подорвалась с места. – Он сам приехал на четверть часа раньше. Ты не обязана к нему бежать. Пусть ему пока нальют кофе.
– Нет уж, мне он нужен больше, чем я ему! – Юля выразительно округлила глаза. – Рома, конечно, нас очень выручает, работая каждую ночь, но с таким графиком он скоро слетит с катушек. Я не должна упустить этого парня, если он хотя бы немного годится!
Влад неодобрительно покачал головой, но спорить не стал. Знал, что с наймом ночного персонала много проблем. Один администратор уволился, когда в его смену неизвестный убил охранника и гостью, разорвав обоим горло, а пришедшую на его место девушку вскоре арестовала полиция за два убийства и одно покушение на убийство. Она потом погибла прямо в допросной комнате при невыясненных пока обстоятельствах. Новые кандидаты на фоне этих историй не выстраивались в очередь, невзирая на зарплату гораздо выше средней для такой работы.
Пришедшему на собеседование парню оказалось двадцать четыре года. По паспорту Даниил, но сразу попросил называть себя Данилой. Крепкий шатен со слегка вьющимися волосами, пухлыми губами и весьма симпатичным лицом, он имел за плечами образование какого-то невнятного колледжа, никак не связанного ни с туризмом, ни с гостиничным бизнесом, ни даже просто со сферой услуг. Зато среди прочих его работ значилась должность администратора в фитнес-клубе. Не совсем то же самое, но достаточно близко, решила для себя Юля. Общался он вполне адекватно, демонстрировал готовность быстро всему научиться. К тому же парень оказался приезжим, а потому, вероятно, ничего не знал о судьбе предшественников.
– Скажите, а вы комнату сотрудникам не предоставляете? – поинтересовался он, когда стало понятно, что они в целом довольны друг другом. – Я еще не смотрел цены на съем в Шелково…
В закрытой части здания, предназначенной для персонала, сейчас пустовала только одна комната, где сотрудники при необходимости могли переночевать или отдохнуть, принять душ или переодеться. Должно было бы быть две, но Влад настаивал на том, чтобы его водитель-телохранитель Игорь, некогда служивший ему еще и поводырем, оставался пока на озере с ними, а потому вторая комната была занята им.
Но Юля все равно не видела проблемы: несколько дней назад Влад заговорил о том, чтобы снять поблизости дом и переехать туда, и она сразу согласилась. Во-первых, чувствовала, что от жизни на работе начинает потихоньку ехать крыша. А во-вторых, вдвоем с мужем в одном номере им было тесно. Все-таки оба привыкли к другому пространству: долгое время прожили в двухуровневой квартире Влада в Москве.
Так что скоро освободится по меньше мере одна, а то и сразу две комнаты, если Влад захочет забрать Игоря с собой.
– Да, конечно, – заверила Юля Даниила. – У нас есть комнаты для персонала и общая кухня, вы также сможете пользоваться услугами прачечной.
– Супер! – обрадовался тот. – Тогда я весь ваш, если подхожу вам. Готов начать хоть сегодня. Только за вещами съезжу.
– Прекрасно! Обрадую Романа, что у него наконец появился сменщик. Но сегодня жду вас на месте к пяти, чтобы показать, как что работает. Плюс понаблюдаете за работой Насти. Ночью нагрузка, конечно, совсем не такая, бывает, что никому ничего не нужно, а вечером я подстрахую.
На том и разошлись. Данила отправился куда-то за вещами, а радостная Юля подошла к Насте: попросила связаться с Романом и предупредила о необходимости помочь сегодня с обучением новенького.
– Конечно, Юлия Андреевна, все сделаем. Вас мужчина ожидает. Сказал, что не срочно, поэтому я не стала отвлекать.
Она деликатно указала рукой на стоящий у стены диванчик, и Юля, одернув жакет, повернулась к нему с дежурной деловой улыбкой, слегка волнуясь. Незапланированные посетители в последнее время вызывали у нее тревогу: слишком уж часто гостем оказывался полицейский с подозрениями и обвинениями в ее адрес.
Однако в этот раз на диванчике дожидался не Карпатский. Стоило предположить это сразу: майор, почему-то отчаянно ее недолюбливающий, не стал бы ждать, пока она освободится.
При виде вставшего ей навстречу мужчины у Юли екнуло сердце. Она заволновалась даже сильнее, чем от возможного визита полиции, пока он, неловко улыбаясь, приближался к ней. Ему не было еще сорока пяти, но выглядел он старше: ему можно было дать все пятьдесят.
– Привет, Юлька, – поздоровался он так же неловко, как и улыбался. – Узнала?
Она кивнула, чувствуя, как в горле встает ком, а глаза заволакивает мутной пеленой, и отозвалась тихо и хрипло:
– Привет, пап. Ты какими судьбами?
