Лаура Кнайдль
Проклятый наследник
Глава 7 – Зейлан
– Свободная земля —
Зейлан занесла топор над головой и с силой опустила его вниз. С треском древесина лопнула, и две половины чурбака упали на землю. Она подняла их и бросила в почти полную тележку. Солнце за ее спиной только-только взошло, но пот бежал по лбу и спине Зейлан, потому что девушка бодрствовала уже несколько часов. Вытерев лицо рукавом рубашки, она взяла следующее полено и поставила его на колоду. От нагрузки руки Зейлан уже налились тяжестью, но это не помешало ей снова ударить топором.
– Что здесь происходит? – пролаял вдруг глубокий голос позади Зейлан. На ее лице появилась усмешка. Как раз этого она и ждала. Медленно опустив топор, девушка повернулась к фельдмаршалу. В темном мундире и плаще со светлым мехом, который когда-то давным-давно был белым, но теперь приобрел сероватый оттенок, он выглядел все так же внушительно, как и накануне.
– Я рублю дрова.
– Это я вижу. – Томбелл прищурился. – Но что ты здесь делаешь? Я отослал тебя.
– Нет, не отослал, – ответила Зейлан, забыв все формальности. Одного присутствия маршала хватило, чтобы ее бросило в жар. Ведь этот человек решал ее судьбу.
– Я сказала, что не уйду. А ты сказал: «Делай, что хочешь». И теперь я делаю то, что хочу. – Она указала топором на тележку. – Рублю дрова.
Фельдмаршал скривился, и Зейлан с наслаждением отметила, что, кажется, довела его до белого каления.
– Но почему ты делаешь это здесь? Ты отвлекаешь моих людей.
Да, Зейлан тоже это заметила. С тех пор как она взялась за топор, возле нее то и дело останавливались стражники, чтобы понаблюдать за девушкой. Снова и снова вспоминала она слова писаря: потому что наши мужчины – животные. Но это была не ее вина и не ее проблема. Если они будут вести себя как животные, она станет охотником и поснимает с них шкуры.
– Я не должна была бы делать это здесь, – легко сказала Зейлан и пожала плечами. – Но я хочу, – добавила она с озорной улыбкой.
Фельдмаршал раздраженно потер переносицу большим и указательным пальцами.
– Тебе лучше уйти отсюда. Свободная земля – не место для женщины.
Зейлан приподняла бровь:
– Откуда ты знаешь?
– Я просто знаю.
Девушка многозначительно огляделась вокруг, но среди одетых в черное людей и оборванных претендентов, которые скоро должны были стать послушниками, она была единственной женщиной.
– Звучит скорее как догадка. Вы должны сначала взять женщину, чтобы узнать наверняка. – Зейлан расправила плечи. – Я с удовольствием предоставлю себя в ваше распоряжение.
Томбелл изумленно фыркнул:
– Ты – с удовольствием?
– Да.
– Забудь об этом, – грубо отрезал фельдмаршал, снова разрушая этими словами все ее надежды. Но Зейлан ничем не выдала, как сильно он ее задел. На лице ее не дернулся ни один мускул. Оно оставалось таким же невыразительным, как при карточной игре.
– Ты можешь рубить здесь дрова до тех пор, пока кожа твоих пальцев не облезет, кровь не начнет с них капать, а руки не отвалятся. Но и тогда ты не станешь одним из Хранителей, которыми командую я. – Томбелл повернулся и пошел прочь. Видимо, он привык оставлять последнее слово за собой. Но не сегодня.
– Это мы еще посмотрим, – буркнула Зейлан ему вслед. Он изменит свое мнение. Она об этом позаботится.
Зейлан была рядом. Всегда. Куда бы ни пошел фельдмаршал и куда бы ни пошли его Хранители. Она была рядом. И он ничего не мог с этим поделать, потому что на Свободной земле действовал только один закон – Закон Соглашения. И пока девушка не пыталась перебраться через Стену, Томбелл ничего не мог сделать против ее присутствия или вмешательства.
Целую неделю, день за днем, девушка колола дрова, а потом занялась очисткой кострищ. Она выметала сажу и пепел, убирала обугленные головешки и выкладывала заново нарубленные дрова. После Зейлан освободила тенты палаток от дождевой воды, которая, собравшись там, грозила порвать ткань тяжестью своего веса.
Работая, девушка не забывала делать перерывы, наблюдая за тренировками новобранцев. Их еще не сделали бессмертными, и Зейлан задавалась вопросом, чего ждут Хранители. Может, полнолуния? Или короля? Чего бы они ни дожидались, стражи, по крайней мере, не теряли времени впустую, когда речь шла о подготовке послушников. И это было мудро, потому что у Хранителей действительно было много работы. За исключением Деррина, который, вероятно, уже обучался в одной из Королевских Академий, новобранцы никуда не годились. Им не хватало техники, выносливости, мастерства, а некоторым и сил. После нескольких тренировочных боев их руки дрожали под тяжестью оружия.
Сама Зейлан не являлась мечником, и тем не менее она была уверена, что справилась бы с мечом лучше, чем большинство этих мужчин. Сама девушка предпочитала более удобное оружие, которое легко можно было спрятать под плащом. Такое, как ее лунные серповидные ножи. Они имели форму двух пересекающих друг друга полумесяцев с четырьмя смертоносными концами, созданными, чтобы вонзиться в противника. Серпы были так остро отточены, что только дубленая кожа сбоку одного из полумесяцев позволяла Зейлан держать это оружие в руках, не изрезав себе пальцы в кровь.
Следующий день Зейлан начала с полировки тренировочного оружия, которое лежало, небрежно сложенное, в одной из палаток. Затем она отправилась на охоту и прочесывала терновый лес, пока не наткнулась на след кабана. Девушка шла по его следу до пещеры, где зверь, казалось, ждал ее. Зейлан вытащила стрелу из колчана, позаимствованного у Хранителей, и уложила ее на тетиву лука. Свинья, захрипев, рухнула на землю. Кинжал завершил дело. Девушка доставила свою добычу на базу к обеду, прежде чем вернуть лук и стрелы.
День она провела, ремонтируя испорченные во время тренировок мишени. Зейлан сидела на корточках на влажной от дождя земле и как раз собиралась заполнять следы от стрел собственноручно изготовленной смесью, когда ощутила рядом присутствие другого человека. Уже через секунду над ней нависла тень. Девушка подняла голову. Сначала она различила лишь темную фигуру, стоящую против солнца, но, поморгав, стала видеть более четко. Над ней стоял Хранитель, которого она замечала уже не раз. Не только потому, что он часто находился рядом с фельдмаршалом, но и потому, что внешне он явно отличался от других мужчин. Да, у него были те же типично широкие плечи и мускулистые руки, что и у других Хранителей. Но его волосы были светлее, чем у всех блондинов, которых она могла встречать раньше, а глаза – практически бесцветными. В свете солнца они казались светло-серыми, с почти призрачной аурой.
– Что тебе нужно? – недоверчиво спросила Зейлан, вернувшись к своей работе.
– Поговорить с тобой.
Ее бровь взлетела вверх:
– Зачем?
– Скептично и агрессивно. – Хранитель ухмыльнулся и просто сел рядом с ней на землю. На нем не было полной униформы, только черные брюки и темная рубашка, и еще магически выкованный меч, который, устроившись рядом с девушкой, страж положил около себя. – Я – Ли.
Ей понравилось, что мужчина представился ей своим именем, а не рангом, хотя была уверена, что Хранитель им обладал, если находился столько времени под командованием Томбелла.
– Зейлан.
– Я знаю. Все это знают. Зейлан Аларион.
– Фельдмаршал послал тебя, чтобы избавиться от меня? – Она не была уверена, хороший это знак или наоборот.
– Нет. – Он покачал головой. – Я здесь не из-за Кори.
Ее скептицизм рос. Если он спросит, не хочет ли она прогуляться с ним в заросли, она разобьет мишень о его голову. Зейлан выжидательно молчала.
Ли прочистил горло.
– Не пойми меня неправильно, но почему ты непременно хочешь стать Хранительницей? Для такой девушки, как ты, есть более легкие способы заработать денег. Бьюсь об заклад, многие мужчины хорошо заплатили бы тебе.
Это не было предложением. Только констатация факта, без собственного интереса – и это было единственной причиной, по которой Зейлан пропустила его замечание мимо ушей. Но она точно знала, на что намекал Ли. Предки Зейлан происходили из Зеакиса, континента, расположенного к западу от Лаваруса. Это делало девушку редкостью даже для Мелидриана, за что мужчины готовы были заплатить действительно много. По какой-то причине они находили привлекательными ее черные волосы, смуглую кожу и тренированное тело. Особенно это чувствовалось в Амаруне. Там возбужденные дворяне нередко спрашивали красавицу, сколько стоит ее кожа, похожая на вкусный шоколад. Но Зейлан не была чертовой конфетой, которые торговцы привозили из-за границы.
Девушка осторожно отложила деревянную мишень в сторону.
– Как я уже говорила на отборе, я здесь не из-за денег. И не потому, что хочу забеременеть от одного из фейри. – Представив это, Зейлан содрогнулась.
– Тогда из-за веры?
– Нет!
– Значит, тобой движет месть.
Глаза Зейлан сузились. Ей не понравилось, что мужчина так легко разгадал ее мотивы. Казалось, он видит ее насквозь.
– Да.
– Понимаю, – пробормотал Ли. – Надеюсь, эта месть стоит твоей жизни.
Мне бы этого не хотелось. Он не произнес этих слов, но Зейлан услышала их так же отчетливо, как если бы он сказал это вслух.
– Что привело к Стене тебя? – ее очередь задавать вопросы.
– Деньги.
– В самом деле? – девушка бесстрастно взглянула на Хранителя. Ли не был таким гигантом, как Томбелл, но он был высок ростом, а под его темной одеждой угадывалось крепкое и упругое тело. – А я думала, что для такого мужчины, как ты, есть более легкие способы заработать денег.
Ли рассмеялся и потянулся к одной из мишеней, которые Зейлан уже отремонтировала. Он одобрительно кивнул:
– При том количестве денег, которое мне было нужно, моя задница до сих пор истекала бы кровью, выбери я этот путь.
– Для чего тебе понадобились деньги?
– Долги. – Ли выпрямился и поставил мишень на место. Его прекрасные черты лица ожесточились, и вся радость исчезла из взгляда. В этот момент он напоминал статую изо льда. Я обокрал тех, у кого не должен был красть… Темных.
Последнее слово Ли произнес почти беззвучно, словно боялся, что их могут услышать. Глаза Зейлан расширились. Этого не может быть! Он ограбил Темных? Она и сама сделала в своей жизни немало глупостей, но это?
– Почему ты это сделал? – недоверчиво спросила она.
Ли пожал плечами:
– Глупость. Беспечность. Высокомерие. Выбирай сама. Но это ничего не изменит. Что случилось, то случилось.
Зейлан стало любопытно. Она хотела бы узнать больше о Темных людях, но холодного взгляда Хранителя хватило, чтобы заставить ее замолчать, бесчисленные вопросы остались незаданными. Потому что вряд ли кто-то знал по-настоящему что-то о людях, которые были не просто ворами, убийцами и мятежниками. Они были тенями. Никто не мог с точностью сказать, откуда пришли Темные люди, откуда они были родом или кто являлся их лидером. И все же их преступные махинации управляли страной, будто из подполья.
– Было приятно поговорить с тобой, – вдруг сказал Ли и поднялся с места. Стряхнув грязь с брюк, он посмотрел на Зейлан сверху вниз. – Могу я дать тебе совет? Держись за Кори. Он передумает. Ты демонстрируешь обязательность, а такой человек нам здесь может понадобиться.
– Спасибо, – ответила Зейлан, удивленная неожиданными словами.
Одарив ее напоследок улыбкой, Ли, не оглядываясь, удивительно легко побежал в сторону Стены.
Утро следующего дня наступило слишком рано для Зейлан, которая, окрыленная словами Ли, работала до глубокой ночи, стремясь произвести впечатление на фельдмаршала. Мышцы ее рук горели, бедра пронзала тянущая боль, но она заставила себя соскользнуть по свисающим веткам на землю, чтобы начать новый день. Девушка снова провела ночь на дереве, так как кровати ей, в отличие от избранных в послушники, не предоставили.
Несмотря на ранний час, несколько стражников уже сновали по площади. Некоторые из них выглядели отдохнувшими, готовыми заступить на дежурство, в то время как другие провели ночь на смотровых вышках и теперь, изнемогая, направлялись в общежития. Взгляд Зейлан блуждал по местности. Ей хотелось отыскать среди Хранителей фельдмаршала, чтобы еще раз перечислить ему причины, почему он должен был сделать ее Хранительницей. Но его нигде не было видно.
В поисках новой работы Зейлан начала бродить по Свободной земле. Но, сделав всего несколько шагов, девушка почувствовала неприятный кислый запах. Она повела носом и оглянулась в поисках источника вони, но вдруг поняла, что запах исходит именно от нее. Немудрено. Она не мылась с тех пор, как покинула Ориллон. Конечно, она воняла, после особенно напряженной работы в последние дни.
А это означало, что у нее оставалось только два варианта. Либо ей придется жить с этим неприятным запахом, липкой кожей и жирными волосами. Или она должна найти место, чтобы помыться. Решение далось ей легко. Однако поблизости не было ни одного водоема. Могла ли она рискнуть воспользоваться уборными Хранителей? Хоть в Свободной земле и не было законов, а учитывалось только Соглашение, вторжений никто не любил. А она собиралась проникнуть во владения стражников, не будучи Хранителем. Пока.
Черт с ним, подумала Зейлан и побежала в сторону общежития, где, как она предполагала, находились уборные. Хранители жили и спали в больших зданиях, возведенных из серого камня. Непогода и время оставили на них свои следы, но нельзя было не признать, что жилье было ухоженным. Крыши, должно быть, перекрыли совсем недавно, а на прозрачных стеклах не было ни царапины.
У одного из зданий Зейлан заметила двух стражников. Они что-то обсуждали между собой. Девушка не могла вспомнить, видела ли их раньше. Неудивительно, ведь у Стены ежедневно сновали около ста Хранителей и десятка три новобранцев. Поначалу Зейлан старалась запечатлеть в памяти услышанные ненароком имена, но сейчас не смогла бы вспомнить и половины из них. Однако эти двое точно знали, кто она такая. Девушка поняла это по выражениям их лиц. Младший из мужчин поджал губы, а другой недовольно поморщился.
Зейлан с улыбкой остановилась перед Хранителями, игнорируя их жадные взгляды, которые, несмотря на очевидное презрение этих мужчин, были прикованы к ее груди.
– Не могли бы вы сказать мне, где я могу найти уборную?
– Уборную? – фыркнул младший стражник. – На твоем месте я бы туда не пошел.
– Я не спрашиваю твоего мнения. Мне нужно знать, как туда пройти.
– Может быть, тебе лучше поговорить с фельдмаршалом? – заметил старший из мужчин и положил левую руку на рукоять своего меча. Этот жест выглядел скорее проворным, чем угрожающим.
– Просто скажите мне, куда идти, – настаивала Зейлан, подавив желание схватиться за свои ножи. Девушка хотела избавиться от вони, а не возбуждать переполох. Все, что ей было нужно, – это мочалка и ведро чистой воды.
– Иди туда и следуй по коридору. В конце – дверь, которая выведет тебя на улицу. Там уборные, – объяснил тот, что был постарше. Странные заговорщические нотки прозвучали в его голосе, тем не менее Зейлан поблагодарила его и последовала через здание, которое до сих пор видела только снаружи.
Обстановка внутри была намного роскошнее, чем рисовало ее воображение, и напоминала Королевские Академии, куда девушка тайно проникла два года назад. На стенах висели керосиновые лампы, слева и справа от нее в стенах коридоров располагались обитые железом двери, а пол был устлан мягчайшими коврами, в которых ноги прямо-таки тонули. От широкого коридора ответвлялись проходы поменьше, ведущие в глубь жилища.
Запах свежесваренной овсянки заставил желудок Зейлан заурчать. Не обращая внимания на голод, она прижала руку к животу и прошла по коридору до конца. Оказавшись возле двери, идущей на улицу, она с силой толкнула ее. Хижину она увидела сразу. Три трубы на крыше выпускали из себя дым, а перед входом стояло несколько стражников. Их волосы были влажными, а в руках они держали кружки с жидкостью, исходящей паром. Очевидно, ей не солгали.
Какое-то мгновение девушка боялась, что Хранители могут остановить ее и преградить ей путь, но они не шевельнулись. Сопровождаемая их любопытными взглядами, Зейлан направилась к хижине. Гордость не позволила ей повернуть обратно. Ей бы только ненадолго войти, помыться и снова исчезнуть, прежде чем фельдмаршал заметит, что девушка вторглась в его владения.
Облако теплого воздуха ударило ей навстречу, когда Зейлан распахнула дверь в хижину. Дерево ударилось о стену, и несколько пар глаз уставились на нее. Зрительный контакт длился лишь долю секунды. А потом Зейлан заметила кое-что другое.
Пенисы.
Много пенисов.
Во имя Короля! Почему она не подумала, что Хранители будут раздетыми? Зейлан хотела отвернуться и уйти, но ее ноги словно налились свинцом. Она никогда не видела мужчину обнаженным, на самом деле никогда. И тем более ни одного такого, который имел бы настолько совершенное тело, какими обладали Хранители.
У некоторых мужчин было достаточно стыда и порядочности, чтобы прикрыться или отвернуться от Зейлан. Другим, казалось, было все равно. Таким, как Ли. Он стоял в нескольких метрах от нее, и его маленький дружок – который был совсем даже не маленьким, – казалось, чему-то обрадовался.
Щеки девушки жарко вспыхнули, и ей оставалось только надеяться, что мужчины примут краску на ее лице за результат действия горячего пара. Потому что она не могла позволить себе получить репутацию девственницы. Зейлан открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни слова.
– Могу я тебе помочь? – весело спросил Ли.
Она уловила улыбку в его голосе, но не увидела ее. Взгляд девушки по-прежнему был направлен на тело юноши. Наконец, сообразив, что она нагло разглядывает его, Зейлан быстро подняла глаза. Она невольно отметила, что на груди Хранителя выделяется удлиненный шрам. Меч ли пронзил его тело? Было ли это волшебное оружие? Или этот знак на груди остался еще с того времени, когда Ли был смертным?
– Я… я хотела помыться, – ответила Зейлан, запинаясь и проклиная себя за неуверенный тон.
– Ты можешь составить мне компанию, – сказал Ли.
Она яростно покачала головой:
– Я не думаю, что это обрадует фельдмаршала.
– Действительно, не обрадует, – ответил глубокий голос. Томбелл сидел на краю большого корыта. Голый. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Зейлан указала на дверь, как будто мужчины могли о ней забыть, и сделала шаг по направлению к выходу. Ее сердце бешено колотилось. Она никогда не презирала себя больше, чем в это мгновение.
– Кажется, мне нужно уйти.
– Нет, почему же? – спросил Ли.
– Да, так будет лучше, – сказал Томбелл в тот же момент.
Зейлан кивнула и, не издав больше ни звука, повернулась, чтобы уйти. Ее щеки пылали от унижения, а глаза горели от гнева. Она злилась на себя. О чем она только думала, когда вздумала сюда прийти? Конечно же, в это время здесь не могло быть пусто. Мужчины перед хижиной должны были стать ей предостережением. А теперь фельдмаршал знал, что Зейлан проникла в помещения, куда ее не допускали. Великолепно. Девушке оставалось только надеяться, что ее единственный шанс стать Хранителем еще не был упущен.
Глава 8 – Фрейя
– Амарун —
Приходить в подземелье было ошибкой. Ошибкой, о которой Фрейя не сожалела, несмотря на затруднительное положение, в котором оказалась. Рука Бессмертного Хранителя так крепко обхватила ее запястье, что девушка могла слышать пульсацию своей крови. Если бы узник приложил чуть больше усилий, ее кровь уже брызнула бы на пол темницы. О чем Фрейя только думала, просовывая свою руку сквозь прутья решетки? А еще этот кинжал. Проклятый кинжал!
Фрейя беспомощно бросила взгляд себе на грудь, тут же вспомнив, что ее магический кулон, висевший на цепочке, был уже истрачен. Истрачен впустую на того пьяницу в переулке. Сердце принцессы билось быстрее, чем у пойманной птицы, и она была уверена, что страж слышит этот бешеный стук. Фрейя еще раз попыталась выдернуть руку, с ожесточением почувствовав дикую боль в плече. Крик готов был вырваться из ее рта, но девушка стиснула зубы, не желая показывать слабость. Вместо этого, вздернув подбородок, принцесса вызывающе уставилась на Хранителя.
В мигающем свете лампы Фрейя разглядела стража. Кожа, покрытая грязью, спутанная борода, одежда мрачных серых оттенков и черные волосы, свисающие до плеч. Но самым зловещим в нем была пустота в глазах.
Для Фрейи вмиг стихли все звуки подземелья. Все внимание девушки сосредоточилось на Хранителе, который сейчас держал в своих руках не только принцессу и ее кинжал, но и ее жизнь. Он изучал оружие, которое отобрал, казалось, обдумывая, каким образом хочет убить ее. Ударом прямо в сердце? Или перерезать горло? Или нанести ей множество мелких ран по всему телу?
– Я здесь, чтобы сделать вам предложение, – выдавила Фрейя в последней попытке спасти свою жизнь. – Если вы выслушаете меня, то скоро будете свободны.
Эти слова подействовали лучше любой угрозы или мольбы. Так же быстро, как и схватил ее, Ларкин разжал пальцы рук. Фрейя поспешно отступила на шаг назад и обхватила свое больное запястье, не отрывая взгляда от Хранителя, одежда которого состояла только из рваных лохмотьев. Они выглядели такими ветхими, что, казалось, могут свалиться с него в любую минуту.
Фрейя хотела что-то сказать, но слова застряли в ее горле, когда Ларкин вдруг опустился перед ней на колени. Склонив голову, он скрыл лицо волосами. Девушка с опаской посмотрела на него, потому что Хранитель все еще твердо держал в руках кинжал. Он неподвижно застыл в таком положении, словно хотел просить принцессу об освобождении.
– Вообще-то я должна бы оставить вас гнить здесь, внизу, – произнесла Фрейя строгим тоном, каким часто говорил ее отец. Чтобы подчеркнуть свою власть, она вытащила из кармана плаща ключи от камеры. Девушка пошевелила связкой так, что металл мелодично ударился о металл. Как призыв к свободе. – Но мне нужны услуги опытного воина, а вы, кажется, подходите для этого.
Потому что вам больше нечего терять.
Настороженно наблюдая за Хранителем, Фрейя вздохнула. Ларкин не отвечал. Совершенно неподвижно стоял он перед ней на коленях, и молчание между ними тянулось, как ведро воды, которое вынужден тянуть из колодца однорукий.
– Что скажете? – настоятельно повторила Фрейя. – Помощь мне в обмен на свободу?
Девушка искренне надеялась, что Хранитель примет ее предложение, не спрашивая ничего о ней или о ее миссии. Вряд ли узник станет охотно говорить о королевской семье Драэдон, и, вероятно, принцессе было бы разумнее держать пока свою личность в секрете. В конце концов, именно благодаря ее отцу Ларкин оказался в темнице, хотя посвятил свою жизнь защите этой страны.
Вдруг Ларкин встрепенулся. Не поднимая взгляда и не говоря ни слова, он встал с пола. При этом мужчина ощупывал кинжал, пока его пальцы не нашли лезвие. Держа оружие таким образом, Хранитель просунул его сквозь прутья решетки и протянул Фрейе.
Принцесса непонимающе уставилась на кинжал, гадая, что за игру стражник с ней затеял. Сначала молчание. Потом нападение. Теперь узник на коленях – но что это значило? Свидетельствовало ли это о послушании, страхе или, может быть, Ларкин просто сошел с ума и сам не понимал, что делает?
Однако что бы ни происходило в нем, возврату кинжала Фрейя обрадовалась. Это был как раз тот ответ, на который девушка так надеялась. Принцесса вняла молчаливой просьбе Хранителя и взяла оружие, деревянная ручка которого согрелась теплом руки узника, несмотря на холод в подземелье.
– Благодарю вас, – сказала Фрейя и, не выпуская Хранителя из виду, сунула кинжал обратно в рукав своего плаща. – Отойдите!
Ларкин подчинился и отошел к тюку сена, на котором ему уже не придется больше спать. Мышь пронеслась под ногами мужчины. Фрейя, напрягая плечи, дрожащими пальцами открыла замок клетки. Раздался щелчок, потом ржавый скрежет, который эхом разносился по коридорам, словно дверь в камеру Хранителя не открывалась в течение нескольких дней или даже недель.
Фрейя отступила от решетки и указала Ларкину на выход. Нерешительно, будто мужчина так же не доверял принцессе, как и она ему, бывший фельдмаршал вышел из своей темницы. Выше девушки на две головы, Хранитель был мускулист и широкоплеч. Годы заключения словно прошли мимо него, и крепкое тело казалось созданным для сражений. Такому мужчине вовсе не обязательно было оказывать Фрейе услугу, чтобы получить свободу; он мог просто взять то, что ему нужно, здесь и сейчас.
Фрейя не хотела об этом думать.
– Нам нужно поторопиться, – сказала девушка, вытаскивая второй сверток из плаща. Мойра изготовила эту взрывчатку специально, чтобы проделать дыру в стене камеры, не разрушая всего строения. Фрейя сняла настенный факел и метнулась в камеру Ларкина. Там она сунула сверток с фитилем как можно выше между двумя камнями кладки, затем зажгла фитиль, отбросила факел и снова выбежала в коридор.
– Пригнитесь! – крикнула она Ларкину и укрылась сама. Как раз вовремя. Через мгновение раздался громкий взрыв. Земля задрожала, ударная волна раскатилась по коридору, россыпь мелких камней взлетела в воздух. Послышались крики. Кто кричал – другие узники или гвардейцы, – Фрейя не знала и не хотела знать. Девушка попыталась открыть глаза.
Сквозь клубы пыли, затуманившие ее зрение, Фрейя заметила дыру в стене. Она была небольшой, но Ларкин должен был протиснуться сквозь нее.
– Скорее! Нам нужно торопиться, – дрогнувшим голосом повторила девушка и вернулась в камеру, где Ларкин провел так много лет. После недолгого колебания Хранитель последовал за принцессой и снова оказался в своей темнице. Фрейя быстро заперла дверь и бросила ключ в темноту.
Не теряя времени, девушка попыталась пролезть через отверстие, но в этом месте скала оказалась влажной и рыхлой. Фрейя никак не могла найти опору своим пальцам и сапогам. Она соскальзывала снова и снова, больно ударив колено об обломок камня. Девушка бессильно стиснула зубы.
– Кажется, это было там! – закричал один из гвардейцев. Вдруг сильные руки подхватили Фрейю и подняли без особых усилий. У нее получилось ухватиться за край отверстия и протиснуться наружу. Девушка проползла по земле, готовая подать Ларкину руку, но тот уже наполовину выбрался из дыры. Обломки камней рвали его одежду и царапали кожу, и все же он сумел пролезть.
– Хранитель! – услышала чей-то рев Фрейя. Нужно было убираться отсюда.
Как можно скорее.
– Сюда, – сказала Фрейя и бросилась прочь. Это был момент истины: Ларкин мог выказать принцессе свою благодарность, последовав за ней, или же мог просто исчезнуть. Хранитель остался. С бешено бьющимся сердцем, поднимая пыль под сапогами, Фрейя устремилась вперед. Она неслась на север, то и дело петляя и ныряя в узкие проулки, чтобы гвардейцам было труднее их выследить.
Миновав несколько улиц, Фрейя решилась замедлить бег. В боку немилосердно кололо, а в легких ощущалось жжение. Держа руки на бедрах, девушка прошла еще несколько шагов, прежде чем остановиться. Она тяжело дышала. После зловония подземелья запахи шестого кольца почти не ощущались.
Ларкин остановился на некотором расстоянии от нее. Побег его вовсе не утомил. Хранитель дышал глубоко и ровно. Запрокинув голову, он посмотрел на звездное небо. Изумление отразилось на его лице. Ларкин стоял с приоткрытым ртом, и вся горечь ушла из его взгляда. Облака, висевшие над городом весь день, ушли на север, очистив небо, которое теперь сверкало яркими бликами звезд в свете луны.
Ларкин заметил, что Фрейя следит за ним, и на секунду их глаза встретились, прежде чем его взгляд снова поспешно вернулся к небу. Мужчина смотрел вверх так жадно, будто боялся упустить что-то важное. Как он должен был чувствовать себя сейчас, оказавшись после долгих лет заточения снова под этим широким и свободным небом, не сдерживаемый ни скалами, ни решетками?
– Нам нельзя стоять слишком долго, – сказала Фрейя. – Вероятно, скоро вся королевская гвардия начнет нас искать.
Девушка нерешительно сделала шаг вперед в надежде, что Ларкин последует за ней и на этот раз.
Он не сделал этого.
Мужчина оставался неподвижно стоять на месте. Все внимание Хранителя было сосредоточено на звездах. При этом его взгляд переходил от одной светящейся точки к другой, словно мужчина рисовал на небе невидимые линии.
Фрейя шагнула к нему.
– Ларкин?
Он моргнул – и посмотрел на нее. Принцесса увидела изумление в его глазах, прежде чем он поспешно опустил голову. Ларкин не убежал прочь, он снова последовал за ней.
Вместе с Хранителем Фрейя покинула квартал развалин. Шестое кольцо. И город – ее единственный дом, который она никогда не знала. Было темно, но Фрейя не смела зажигать свет. В пути все реже встречались дома, пока наконец не остались только луга и поля. Теперь можно было увидеть Гору Сокровищ, которая возвышалась, величественная и могущественная, к востоку от Амаруна. Однако ночь мешала рассмотреть ее снежные вершины.
Наконец пастбища превратились в леса, и чем дальше беглецы продвигались на юг, тем больше сужались тропинки, тем гуще становился лес вокруг и тем сильнее ощущался землистый запах лесной почвы. Лиственные и хвойные деревья с каждым шагом путников жались все ближе и ближе друг к другу. Наконец их стволы, казалось, превратились в непроницаемую стену, сквозь которую не мог проникнуть лунный свет.
– Подождите, – сказала Фрейя, опуская сумку на землю. Она достала лампу, которую припасла именно для этого участка пути. Беглецы уже удалились от города на достаточное расстояние, и девушка не хотела споткнуться и сломать себе ногу в темноте.
Под бдительным взглядом Хранителя принцесса достала из кармана еще два стеклянных кулона. Один из них Фрейя подвесила на цепочку, висящую у нее на шее, другой раздавила пальцами. Стекло хрустнуло, и пламя вспыхнуло в ее ладони.
Ларкин зашипел, и Фрейя подняла на него взгляд. Широко раскрыв глаза, он смотрел на ее руку. Девушка понимала, что Хранитель испугался не ее магии, а того, что он только что узнал. Использование магии считалось в Тобрии худшим из преступлений, и стражнику стоило бы сообщить о Фрейе гвардейцам. К счастью принцессы, Ларкин и сам был преступником, которого сейчас разыскивала вся королевская охрана. Она разожгла пламя в лампе и выпрямилась.
– Пойдем дальше, – произнесла девушка, ничего не объясняя. Сейчас было не самое подходящее время. Фрейя двинулась вперед. На некотором расстоянии позади принцессы следовал Хранитель.
Лампа отбрасывала ровный конус света, тускло освещая тропинку, по которой шли путники. Сосновые иголки и листья под ногами беглецов были едва различимы в полутьме. Дорога казалась Фрейе бесконечной. Она никогда не ходила так долго, и теперь ее любимые сапоги из воловьей кожи начали неприятно натирать пальцы.
