Лаура Гайего
Хроники Идуна. Книга 1. Сопротивление
– Быть приемным? – предположила Виктория, так же тихо, стараясь угадать, о чем именно размышляет Джек. Мальчик кивнул. – Но почему ты так думаешь, Джек?
– Просто… – мальчик замялся. – Дело в том, что я не такой, как мои мама и папа. Я совершаю странные поступки, понимаешь? И таких совпадений уже слишком много. Возгорания, сны, видение в библиотеке… никто не знает о моих кошмарах, я никому никогда о них не рассказывал. И сейчас выясняется, что все эти странности каким-то образом связаны… с Идуном, с вами. Но мои родители были абсолютно нормальными людьми. Как и где я появился на свет? Кто я? И почему я такой?
– Джек, – прошептала Виктория. – Если бы твои родители не были идунитами, вряд ли Кирташ напал бы на них. Никогда… Никогда он не причиняет вред тем, кто не является его целью.
«Я искал тебя», – вспомнилось Джеку.
– Нет, – уверенно возразил мальчик, – его мишенью был я, а не они. Как бы странно это ни выглядело, ясно одно: я каким-то непонятным образом связан с Идуном, пусть раньше ничего о нем и не слышал. Но как именно?
– С тобой происходит то же самое, что и со мной, – вполголоса ответила Виктория. – Мне двенадцать лет, и я всегда жила на Земле. Но мне тоже снились подобные сны, да и Шейл говорит, что у меня есть способности к магии. К тому же Кирташ пытался убить и меня, – Виктория сделала паузу и, прежде чем продолжить, глубоко вздохнула. – Меня спас Шейл. Появился вовремя. Я бы даже не успела взглянуть в лицо Кирташу, если бы он…
Она не закончила.
– Сочувствую, – прошептал Джек. – Но как Кирташ смог нас найти? У него что, есть радар, настроенный на поиски таких… как мы?
– Что-то вроде того. Он распознает магию. В мире Идуна, где магия окружает тебя со всех сторон, это сложно. А вот на Земле ее почти нет, и малейшее нарушение материи реальности гораздо заметнее. Кирташ это чувствует. Мы не знаем, каким образом, но он способен всего через несколько часов прибыть в то место, где произошло необычное явление. А мы… ну ладно. Мы всего лишь способны распознать местоположение Кирташа. Всякий раз, когда он куда-то перемещается, мы следуем за ним, чтобы предотвратить убийство, но мы просто идем по его пятам, понимаешь? И не всегда прибываем вовремя.
– Тогда я прав, – тихо сказал Джек. – Я виноват. Тот пожар… Кирташ его заметил.
– Нет, Джек, твоей вины здесь нет. Ты же не специально, да и кто знает… Возможно, Кирташ вас уже давно преследовал.
– Нет, нет, нет! Это моя вина, – подавленный, мальчик закрыл глаза. – Проклятье… вся жизнь перевернулась с ног на голову из-за того, чего я не понимаю и что не могу контролировать. Если бы я только мог вернуться назад… и что-то изменить…
– Но ты не можешь, Джек. Не казни себя так. Ты такой, какой есть, и все. Если ты действительно обладаешь магическими способностями, не воспринимай свой дар как проклятие. Это орудие, с помощью которого ты сможешь вершить великие дела… во благо.
Некоторое время Джек сидел молча, обдумывая слова Виктории. Тут он вспомнил одну ее фразу и с тревогой взглянул на нее.
– Но если Кирташ и правда распознает магию… а ты только что ее применила, чтобы вылечить меня… нам грозит опасность?
– Мы в Лимбаде, – напомнила ему с улыбкой Виктория. – Здесь можно без страха использовать магическую силу. Кирташ не способен ее заметить, он даже не знает, как добраться сюда.
– Но… как же тогда можно попасть в Лимбад? С помощью магии?
– И да, и нет. Я тебе уже рассказывала о Духе?
– Ты имеешь в виду ту штуковину, которая, по-твоему, показала мне прошлое Идуна?
Виктория улыбнулась.
– Дух – это сердце Лимбада, его душа и ум. Это сознание нашего микромира. Колдуны, построившие Дом на Границе, позаботились и о создании канала связи с ним. Поскольку Дух находится на границе между двумя мирами, он черпает энергию и из Идуна, и с Земли. И показывает здесь то, что в его силах, но не всё, что нужно нам.
– И он может перенести вас из одного места в другое?
Виктория кивнула.
– На самом деле, для этого нужно использовать магическую силу и наладить с Духом контакт. Я хочу сказать, что связаться с ним может каждый, а вот чтобы он переместил тебя, ты должен соединить свою собственную магию с его мощью. Почти всю работу за тебя выполняет Дух, и его силы значительно отличаются от наших, потому-то Кирташу очень сложно нас обнаружить. Только мы с Шейлом способны на такую связь с Духом. Мы отвечаем за наши перемещения из Лимбада на Землю и обратно. На самом деле, ничего сложного здесь нет.
– Получается, что любой человек, обладающий магическими способностями, может добраться до Лимбада?
– Нет. Дух – разумное существо и одновременно выполняет роль стража. Он знает жителей Лимбада и пускает в свои владения только нас.
– И как ты это делаешь? Читаешь заклинания или что-то в этом роде?
– Нет, для установления контакта с Духом достаточно просто сконцентрироваться. Я мысленно зову его, и он отвечает, забирает меня и переносит сюда. Я прихожу сюда всякий раз, когда есть возможность, каждую ночь, а иногда и днем, чтобы продолжить учиться у Шейла использовать магию.
– Но зачем тебе это? Ведь если ты применишь ее за пределами Лимбада, Кирташ тебя моментально найдет…
Виктория вздрогнула.
– Знаю, но если я действительно принадлежу миру Идуна, то пройдет совсем немного времени, прежде чем Кирташу удастся меня найти. И тогда мне бы хотелось суметь постоять за себя, – со вздохом ответила она. – Шейл говорит, что мы можем одолеть его только магией.
Джек задумался.
– А я бы мог научиться магии, как ты думаешь? – спросил он наконец.
– Зависит от того, есть ли у тебя способности к ней или нет. Прежде всего Шейл должен убедиться, что происхождение твоей огненной силы действительно связано с магией, а не с другим источником.
– Надеюсь, что вы скоро выясните правду, – с жаром ответил он. – Мне магия действительно необходима. Я должен знать, была ли моя вина в том, что случилось с родителями, или…
– Так вот где вы, – раздался за их спинами голос.
Оба повернулись. Позади, с серьезным, хладнокровным и величественным видом, похожий на греческую статую, стоял Альсан. Он посмотрел сначала на Джека, затем на Викторию. Девочка сразу смекнула, что к чему.
– Я оставлю вас наедине, – проговорила она. – Вам нужно многое обсудить.
Альсан не ответил, Джек также не проронил ни слова. Юноша дождался, пока Виктория уйдет, и сел рядом с мальчиком.
– Мне кажется, что я не представился. Меня зовут Альсан, я сын короля Бруна, наследный принц королевства Ваниссар и лидер «Сопротивления» в Лимбаде.
Джек улыбнулся.
– Серьезно? Ты и правда принц?
Альсан взглянул на мальчика с таким видом, словно пытался понять, шутит он или нет. Тот смотрел на него дружелюбно, в глазах Джека горел огонек, и на лице юноши тоже появилась улыбка. Казалось, что он не привык много улыбаться.
– Я принц. Или, по крайней мере, был им когда-то. Три года назад я оставил свой мир из-за нависшей над ним опасности и одного из самых страшных вторжений, которые когда-либо случались за всю историю планеты. Я даже не знаю, жив ли до сих пор мой отец. Может быть, король уже я. А, может, мое королевство уничтожено, и от него не осталось ничего и никого.
Он говорил спокойно, но Джек уловил в его голосе нотку горечи.
– Почему тогда ты оставил его? – поинтересовался мальчик.
– Чтобы выполнить одну миссию. Я должен был остановить Кирташа любой ценой, но… короче говоря, сейчас дела обстоят куда хуже, чем раньше, – сказал Альсан, глядя Джеку прямо в глаза. – Мне жаль, что мы не появились вовремя.
Джек глубоко вздохнул. После душевных излияний на плече у Виктории он чувствовал себя гораздо лучше. Боль никуда не исчезла, но теперь он хотя бы мог ясно соображать.
– Ты спас мне жизнь, – ответил мальчик, покачав головой. – Когда этот злосчастный Кирташ посмотрел мне прямо в глаза, я понял… понял, что скоро умру. В тот самый момент появился ты и, отшвырнув меня, принял удар на себя, сразился с ним. Сейчас я все это вспомнил. Ты не должен просить прощения. Это я должен благодарить тебя.
Альсан слушал Джека, наклонив голову. Когда тот закончил говорить, оба замолчали и некоторое время сидели в полной тишине, наблюдая за вихрем, беззвучно окутывавшим крошечный мир под названием Лимбад.
– Все так… странно, – прошептал Джек.
– Понимаю, – кивнул Альсан и, прежде чем продолжить, задумался. – Я чувствовал то же самое, когда оказался на Земле. Жизнь на Земле кардинально отличается от того, как все было на Идуне. Мне кажется, я никогда до конца не пойму этот мир.
Джеку показалось, что Шейл, в отличие от Альсана, чувствовал себя в земном мире вполне комфортно, не испытывая проблем ни с техникой, ни с языками, ни с одеждой, и ему захотелось улыбнуться, но он сдержался. Он понимал, что Альсан очень гордый и ему сложно было признаться, что бывают ситуации, с которыми не всегда удается справиться.
– И что мне теперь делать? – пробормотал мальчик. – Шейл говорит, что я не могу вернуться домой. Кирташ охотится на меня. И мне пришла в голову одна мысль… Если я временно переберусь к другу или родственнику, то их тоже поставлю под удар. И все же, – с разочарованием тряхнул головой Джек, – я не могу остаться здесь насовсем.
– А чего ты хочешь? – спросил его Альсан. – Сражаться?
– Да. Нет. Не знаю. Знаю только, что хочу чем-нибудь заниматься, чем угодно. Но… – он вспомнил, как его накрыла паника, когда Кирташ леденящим взглядом проник в его мысли. Паника смешалась с ненавистью, рождая новое ощущение, трудно поддающееся описанию. – Я не смогу встретиться с ним лицом к лицу.
– Хочешь, помогу это исправить? – предложил Альсан. – Я научу тебя самообороне. Если ты вдруг решишь уйти отсюда, то сможешь хотя бы защитить себя.
– Самообороне? Как это? Как обороняешься ты, мечом?
Альсан кивнул.
– Но, по словам Шейла, только магией можно одолеть Кирташа, – возразил сбитый с толку Джек.
– Дело в том, что мой меч непростой, – улыбнулся ему Альсан. – На оружейном складе Лимбада много магического оружия, некоторые экземпляры – легендарные, они сохранились с древних времен. Кто знает, каким образом они попали сюда.
– Магическое оружие? – повторил Джек. – Оно и правда существует?
Юноша кивнул, но не стал вдаваться в подробности.
– А пистолет или что-то подобное не эффективнее ли?
– Я знаю, что такое пистолет. Мне не нравится этот вид оружия, – проворчал Альсан, и его лицо тут же стало серьезным. – Нет ничего благородного или смелого в убийстве на расстоянии. К тому же Кирташ покончил бы с тобой раньше, чем ты успел бы выстрелить. А вот легендарное оружие на определенном уровне защищает своего владельца. Кирташ и сам сражается магическим мечом.
– Да, я заметил, – с мрачным видом пробормотал Джек.
– Даже убийцы вроде него должны следовать правилам владения подобным оружием. Первое правило гласит, что если встретятся два легендарных меча, сражение между соперниками должно быть честным. Хотя мне ненавистно произносить эту фразу, нужно признать, что Кирташ, несмотря на свой юный возраст, – великий боец. Но меня тоже неплохо натренировали. И, возможно, когда-нибудь я смогу победить его.
Джек молчал. Погрузившись в собственные мысли, мальчик некоторое время разглядывал границы Лимбада. Альсан смотрел на него в ожидании ответа. Он заметил, что Джек уже не выглядит таким сбитым с толку и беспомощным, каким был, когда только появился в Лимбаде. Мальчик хмурился, в его глазах ярко сверкали огоньки гнева и читалась железная решительность.
– Ладно, – медленно произнес наконец Джек. – Для начала я хочу понять, могу ли я научиться магии. Еще мне бы хотелось знать, имею ли я какое-то отношение к Идуну. Мне нужно выяснить, кто я, почему я такой и из-за чего… погибли мои родители. Но, в любом случае… – добавил мальчик, искоса взглянув на Альсана, – мне бы хотелось, чтобы ты научил меня сражаться на мечах.
Довольный ответом, Альсан кивнул.
– То есть ты хотел бы присоединиться к нашей миссии?
Наклонив голову, мальчик задумчиво посмотрел на юношу.
– Вы поможете мне найти ответы на мои вопросы?
– Мы поможем тебе всем, чем сможем, Джек.
Альсан улыбнулся. Только улыбка его не выражала радости.
– В таком случае я в деле.
III
Виктория
Вечер выдался холодным и ненастным. Осень уже вступила в свои права. В Мадриде лил дождь; сырость пронизывала до самых костей, ветер выворачивал зонтики наизнанку. Толпа, шум, дым, спешка… «Это мой мир», – подумала Виктория, наблюдая за снующими по Гран-Виа людьми. Она содрогнулась: порой этот мир вызывал в ней лишь чувство ненависти и страха. Девочка знала, что ничего хорошего в этом нет. Она не должна жить, повернувшись к нему спиной, но не могла ничего с собой поделать.
– Виктория, – кто-то окликнул ее. – Виктория, ты в облаках витаешь.
Вернувшись в реальность, она посмотрела на двух своих одноклассниц. Все девочки были одеты в школьную форму. Они направлялись в центр города за материалами, необходимыми для школьного проекта. Не прошло и недели с начала занятий, а им уже задали домашнюю работу. Девочки болтали о ближайших планах, обсуждая, сходить ли им на шопинг, в кино или посидеть в кафе. Виктория слушала их без особого энтузиазма. Они не были ее подругами, и девочкам, судя по всему, ровным счетом безразлично, присоединится она к ним или нет. Но из вежливости они все же спросили:
– Нам кажется, что лучше пойти в кино. Как ты считаешь?
– Вы идите, девочки. У меня много уроков.
– Но завтра же нет занятий…
– Да, но… мне, честно говоря, не очень-то хочется.
Девочки переглянулись с насмешкой в глазах. Все знали, что Виктория – какая-то странная. В школе она ни с кем не водилась. Казалось, что подруги ей не особо и нужны. Она была молчалива и жила в своем собственном мире. И со стороны выглядело так, что ей не нравятся компании.
Она училась в очень дорогой частной школе для девочек, располагавшейся в пригороде Мадрида. Серое мрачное здание с толстыми стенами как внутри, так и снаружи напоминало постройку другой эпохи. Ученицы частенько жаловались на излишнюю строгость и устаревшие взгляды преподавателей и завидовали мальчикам и девочкам из обычных школ: у тех было больше свободы. Одна только Виктория никогда не жаловалась. Ее не раздражали ни навязываемые школой нормы, ни форма, ни пресловутые консервативные идеи наставников – она принимала их как данность. Кроме того, в таких условиях она чувствовала себя даже более уверенной и защищенной.
Потому что знала: Кирташ ищет ее. А эта школа, похожая на отвернувшуюся от всего мира крепость, стала для нее убежищем в центре царящего вокруг сумасшествия.
На самом деле, вторым убежищем. Первым был Лимбад, Дом на Границе.
Благодаря своему уму и отличной памяти ей не составляло труда хорошо учиться и получать высокие оценки. Правда, она не сильно старалась, делала только то, что должна и чего от нее хотели. Самой Виктории нужно было лишь время, пространство и тишина, чтобы мечтать.
Мечтать о магии. О сверхъестественном. Об Идуне.
– Значит, ты пойдешь домой? – спросили ее девочки.
– Думаю, да. Я сказала бабушке, что приду пораньше.
Те снова обменялись взглядами.
Все уже были наслышаны об Аллегре дʼАсколи – «бабушке» Виктории, эксцентричной богатой итальянке, жившей в Испании и когда-то решившей по одной, лишь ей известной причине, удочерить семилетнюю девочку-сироту, несмотря на преклонный возраст. Внушительных размеров элегантный особняк в окрестностях Мадрида был слишком велик для его обитателей: старушки, ее приемной внучки (с самого начала дама попросила Викторию называть ее не мамой, а бабушкой), кухарки, горничной и дворецкого, который также выполнял обязанности садовника. Добрая женщина придерживалась старомодных взглядов и, быть может, потому и выбрала для Виктории школу, в которой, как она сама выражалась, «учили вести себя, как полагается настоящей сеньорите». Одноклассницы Виктории, разумеется, не знали подробностей. В конце концов, они почти с ней не общались и ни разу не были у нее в гостях, зато каждый день из окна школьного автобуса видели особняк, и идеально ухоженный сад, и мраморную лестницу, на фоне которой Виктория выглядела совсем крошечной. В глубине души они ей совсем не завидовали. Должно быть, очень скучно жить в таком огромном доме вдали от шумного города, особенно когда твоя единственная компания – строгая пожилая женщина.
Но ей и не сочувствовали. Виктория не тянулась к ровесницам, не пыталась влиться в коллектив и нисколько не переживала из-за того, что бабушка ее почти никуда не отпускает. Вот почему ее одноклассницы решили, что более странной девочки, чем Виктория, просто не было.
– Хорошо, тогда мы пойдем, – сказали они. – До понедельника.
– До понедельника, – попрощалась с девочками Виктория и, развернувшись, направилась в сторону ближайшей станции метро, ни разу не оглянувшись.
Но девочки не знали, что бабушка для Виктории – всего лишь предлог. Хотя Аллегра дʼАсколи была уже старой и слишком не современной, чтобы беспокоиться об отсутствии у девочки друзей, она бы никогда не запретила Виктории гулять по выходным, общаться с мальчиками и девочками ее возраста и приглашать их домой.
Но Виктории не нужна была другая жизнь за пределами школы и дома: Лимбад ей заменил все. Альсан, Шейл, а теперь и Джек стали ее настоящими друзьями. Девочке приходилось держать в секрете существование Лимбада, и она не могла поделиться своей тайной ни с кем, даже с бабушкой.
На самом деле она не слишком-то об этом и волновалась.
Девочка прибавила шагу. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как Джек поселился в Лимбаде, и за это время мальчик ни разу не покидал пределы Дома на Границе. Озадаченный Шейл не смог объяснить, откуда у того способности к пирокинезу (если они вообще были), а Джек, со своей стороны, не справился ни с одним предложенным ему заданием по магии. Зато Альсан пообещал сделать из мальчика настоящего воина, и они с Джеком посвящали много времени обучению искусству владения мечом.
Но в свободное от занятий время Джек, застрявший в тесном мирке Лимбада, сходил с ума от скуки. По правде говоря, хоть Шейлу и удалось вернуться в дом Джека и вынести оттуда одежду мальчика, гитару, альбом для рисования, кое-какие музыкальные диски и книги, он продолжал каждый день с нетерпением ждать возвращения Виктории из школы. Джек помогал ей с домашними заданиями; потом они болтали, или играли в компьютерные игры, или возились с кошкой Виктории по кличке Дама, которая жила в Лимбаде потому, что бабушка не разрешала держать в доме животных. Джек и Виктория отлично ладили и прекрасно друг друга понимали, и девочка каждый день бывала в Лимбаде, где училась у Шейла магии или проводила время с Джеком. Куда бы ни звали ее с собой одноклассницы, девочке это было нисколько не интересно.
В тот день Виктория немного задержалась из-за похода в магазин, но больше она терять времени не собиралась.
Погруженная в свои мысли, девочка переходила дорогу и не заметила, что для машин уже загорелся зеленый. Резкий звук тормозов, гудок, и Виктория вернулась в реальность. Она стояла посередине Гран-Виа прямо перед автомобилем, чуть не сбившем ее. Когда растерянная девочка бросилась к тротуару, другая машина выскочила ей навстречу на всей скорости. Водитель попытался притормозить, но было слишком поздно. Виктория вскрикнула и закрыла руками лицо.
Вдруг – вспышка света. За ней – глухой удар. Виктория почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Но открыв глаза, она поняла, что столкновения не произошло. Машина резко остановилась всего в паре сантиметров от нее. Мотор дымился, бампер был смят, будто автомобиль и правда во что-то врезался. Однако девочка осталась цела и невредима.
Ошеломленная Виктория отдышалась и посмотрела на свои руки. На такое способна только магическая сила. Ей нужно как можно скорее рассказать о произошедшем Шейлу.
Не обращая внимания на ошарашенного водителя и наблюдавших за аварией зевак, которые, стоя с открытыми ртами, провожали ее взглядами, Виктория поправила на плече лямку рюкзака и бегом направилась ко входу в метро. Сердце билось с бешеной скоростью. Она все еще ощущала покалывание в венах. Всякий раз, когда она использовала магию, ее кровь будто вскипала. Вскоре это прошло, и Виктория почувствовала невероятную усталость. Ноги подкашивались, ей пришлось прислониться к фонарю, чтобы не упасть. Она проклинала себя за слабость. Шейл умел творить настоящие чудеса и чувствовал слабость, только если терял очень большое количество магической энергии, а Виктория даже после простейшего действия с применением колдовства оставалась без сил.
Еле передвигая ногами, она спустилась по ступеням в метро. Путь до ее станции предстоит долгий, а добравшись до нее, она должна будет позвонить по телефону дворецкому Гектору, чтобы он приехал за ней на машине. Она могла бы позвонить и попросить забрать ее прямо отсюда, но Гектору придется потратить в пути до Гран-Виа как минимум сорок пять минут, и еще столько же, чтобы довезти девочку до дома. К тому же Виктории просто нравилось ездить на метро.
Она рухнула на скамейку на платформе, но отдохнуть хоть немного не получилось: поезд не заставил себя долго ждать. Выдохнув, девочка поднялась и вошла в вагон.
И вдруг произошло страшное.
По коже Виктории пробежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом, словно она угодила в поток ледяного ветра. Это чувство было ей знакомо. Девочка уже однажды пережила подобное, два года назад. И не забыла тех ощущений.
Уголком глаза она заметила, как в самый последний момент в вагон скользнула темная, проворная тень; ее движения были быстры и грациозны. Виктория знала: он нашел ее.
Она вскочила и торопливо двинулась в переднюю часть поезда, протискиваясь сквозь толпу, смотревшую на нее с осуждением. А за ней скользила фигура в черном, с завидным мастерством лавируя между пассажирами. Виктория знала: ее рано или поздно настигнут.
При приближении к следующей станции поезд начал притормаживать, но Виктория продолжала бежать по вагону и налетела на молодого человека, сбив того с ног.
– Эй! – закричал ей вслед юноша. – Поосторожнее!
Девочка даже не извинилась. Ее преследователю придется задержаться, хотя бы на пару-тройку секунд, чтобы перепрыгнуть через лежащего на полу парня. Эти две секунды дорогого стоили, и Виктория не собиралась их терять.
Она добралась до последнего вагона и, когда двери уже закрывались, выскочила из поезда.
Но преследователь угадал ход ее мыслей и успел тоже выйти из вагона через соседнюю дверь. Они посмотрели друг на друга.
У Виктории перехватило дыхание.
Впервые в жизни она видела Кирташа, убийцу, которого так боялись и ненавидели ее друзья, того, кто чуть не убил ее два года назад. Да, тогда она не смотрела в лицо смерти, но на этот раз, в метро, на платформе, их взгляды на мгновение пересеклись, и что-то внутри Виктории оборвалось, оставив в душе неизгладимый след.
В юноше было нечто, привлекавшее и одновременно пугавшее Викторию.
Но это было всего лишь мгновение. Сработал инстинкт, заставивший ее развернуться и в ужасе убежать, прочь от убийцы, куда угодно. Унести ноги, спасая свою жизнь. Но перед глазами у девочки все еще стоял образ Кирташа. На вид ему было не больше пятнадцати лет. Привлекательный парень с холодным, бесстрастным, нечеловеческим взглядом.
Виктория бежала по ступенькам вверх, огибая спускавшихся на платформу людей. Девочка знала, что Кирташ преследует ее, хоть она его и не слышала. Да ей и не нужно было слышать или видеть его: она чувствовала на себе взгляд смерти. Юноша перемещался, словно тень или призрак.
Задыхаясь, Виктория в отчаянном рывке преодолела последние ступеньки и кинулась дальше по переходу. На станции Пуэрта-дель-Соль пересекались три линии метро, и она свернула на первую попавшуюся. Просто услышав звук приближающегося поезда, девочка машинально выбрала платформу, по направлению к которой двигался спасительный состав. Она бежала так быстро, что чуть не упала на лестнице, но успела выскочить на перрон и войти в вагон вместе с толпой. Оказавшись внутри, Виктория пригнулась и поспешила отойти подальше от двери, чтобы снаружи ее не было видно. Люди косились на девочку, но никто не сказал ей ни слова.
Добравшись до другой двери, она обернулась и увидела, как Кирташ в нескольких метрах позади нее входит в поезд. Он заметил стоявшую перед выходом девочку и понял, что она задумала, но было поздно: одной ногой Виктория уже стояла на платформе. С отчаянием оттолкнув входивших в поезд людей, она смогла выскочить из вагона и упала лицом вниз на перрон. Кирташ хотел было выбраться обратно, но за ним в вагон вошло слишком много людей и перегородило проход. Однако хватило одного его взгляда, чтобы толпа, по непонятной причине испытавшая вдруг страх, расступилась. И все же Кирташ не успел. Двери вагона захлопнулись прямо перед лицом юного убийцы. Он попытался открыть их, и ему это почти удалось. Но поезд уже набрал ход, отъезжая от станции, на перроне которой осталась Виктория.
Они снова встретились взглядами, на этот раз – через стекло. Кирташ из вагона провожал ее глазами, Виктория смотрела на него, сидя на полу платформы. Ее сердце бешено стучало. Несмотря на охвативший ее страх, девочка внутри ликовала: она смогла обмануть своего беспощадного преследователя. В глазах убийцы она ожидала увидеть досаду или злость, но тот смотрел на нее все тем же бесстрастным взглядом. Виктория была разочарована. Его лицо не выражало ни одной эмоции. Наконец поезд исчез в туннеле, и зрительный контакт между ними оборвался.
Некоторое время потрясенная Виктория сидела на платформе, прерывисто дыша. Она знала, что Кирташ выйдет на следующей станции и вернется, чтобы разыскать ее. Вздрогнув, она одним прыжком вскочила на ноги: ей нужно бежать как можно скорее.
Выйдя из метро Пуэрта-дель-Соль на улицу, девочка поняла, что потеряла зонтик. Какая разница, подумала Виктория, намокнуть под дождем – не самое худшее, что может с ней произойти.
И отправилась искать такси.
* * *
Виктория вошла в дом и, дрожа от страха, бросилась в объятия бабушки.
– Детка! – воскликнула удивленная женщина. – Что с тобой?
– В метро… за мной… гнался…
– Кто?
Девочка не смогла продолжить. Аллегра отстранилась от внучки и пристально на нее посмотрела.
– Кто же, Виктория? – серьезным тоном повторила она.
Во взгляде бабушки Виктория нашла успокоение. После встречи с Кирташем девочка впервые за все время почувствовала себя в безопасности рядом с этой непоколебимой, сильной, как гора, женщиной.
– Один… мужчина, – соврала девочка. – Не знаю, чего он хотел от меня, может, похитить… он очень меня напугал.
В глазах пожилой женщины сверкнул огонек понимания.
– Это случилось далеко от дома?
– Что?
– Я спрашиваю, как далеко отсюда это произошло, Виктория. Мог ли он узнать, где ты живешь? Может, он следил за тобой все это время.
– Нет… думаю, что нет, бабушка. Это случилось на станции Пуэрта-дель-Соль. Но…
Не успела девочка договорить, как бабушка обняла ее и крепко прижала к груди. Виктория почувствовала себя намного лучше.
– Там околачивается много странных типов, – пробормотала старушка. – Не переживай, дитя мое, хорошо? Все в прошлом. Ты уже дома. Здесь ничего плохого с тобой приключиться не может.
Успокоенная Виктория кивнула в ответ. Обычно бабушка не обнимала ее: девочка и без того знала, что та ее любит, хоть и редко выражает свои чувства. Быть может, именно потому объятие показалось ей таким утешительным.
Оказавшись в своей комнате, Виктория опустила жалюзи, сняла ботинки и прямо в школьной форме рухнула на кровать.
Она знала, что никто ее не побеспокоит: бабушка не нарушала границ ее личного пространства и никогда не входила в комнату, предварительно не постучавшись в дверь. Ей и в голову не приходило навестить девочку после наступления «комендантского часа». И не только потому, что в доме старушки было так заведено: просто бабушка ей доверяла.
Виктория вздохнула, повернулась спиной к двери и постаралась очистить голову от ненужных мыслей.
«Дух…» – мысленно позвала она.
Знакомое покалывание снова пробежало по телу с ног до головы. Где-то глубоко в мыслях она уловила безмолвный отклик: Дух услышал ее зов.
«Перенеси меня в Лимбад», – проговорила она про себя.
Но когда она почувствовала, как Дух, собираясь перенести девочку в секретное убежище, обнимает ее, словно мать, берущая на руки ребенка, в дверь вдруг постучали.
Виктория замешкалась. Обычно, не получив ответа на стук в дверь, бабушка больше не тревожила ее, думая, что девочка уснула. Но в этот раз не прошло и пяти минут с тех пор, как они разошлись. К тому же бабушка о ней волновалась. Попросив Духа подождать, девочка медленно вернулась к кровати.
– Да? – нехотя ответила она.
Бабушка открыла дверь.
– Надеюсь, что не побеспокоила тебя. Ты уже легла?
– Почти, – улыбнулась Виктория. – Ничего страшного.
– Я тут подумала… Мы можем пойти в полицию и написать заявление. Ты помнишь, как выглядел тот мужчина?
Вновь перед глазами девочки появился четкий, непроницаемый облик Кирташа: быстрый, легкий и грациозный, словно рысь, одетый во все черное юноша с тонкими чертами лица, на которое с обеих сторон падали пряди прямых светло-каштановых волос. Ледяным взглядом он резал, словно ножом. Она никогда не сможет забыть его. Виктория знала, что он еще долго будет являться ей в самых жутких ночных кошмарах.
– Нет, – ответила она наконец. – Точно не помню. Все произошло слишком быстро.
* * *
Джек сделал выпад и промахнулся, но поспешил исправить ошибку и остановить контратаку, повернув тело и опустив руки. Мечи скрестились. Джек снова извернулся и нанес удар полукругом, но опять – мимо. Он потерял равновесие и тут же почувствовал, как стальное лезвие уперлось ему в шею.
– Ты мертв, – услышал он рядом с собой.
На мгновение мальчик застыл. Его дыхание сбилось, на лбу проступили капли пота. Тогда он медленно опустил меч на пол и поднял вверх руки.
– Хорошо, ты снова выиграл, – с неохотой признал он.
Лезвие меча исчезло.
– Имей терпение, мальчик, – с улыбкой добавил Альсан. – Четыре месяца тренировок – это не так много, чтобы одолеть рыцаря Нургона.
Джек с трудом подавил усмешку. С чувством гордости Альсан рассказывал Джеку о рыцарском Ордене Нургона – самом могущественном и влиятельном воинском сообществе во всем Идуне. В него входили лишь самые благородные воины, и Альсан, несмотря на юный возраст, занимал в нем почетное место. Честь, мужество и справедливость являлись той опорой, на которой строилась вся идеология Ордена, но также нельзя было забывать, что рыцарей серьезно обучали боевому искусству, и мало кому удавалось победить их в честном бою.