bannerbannerbanner
Париж в кармане

Лариса Соболева
Париж в кармане

Полная версия

В это же время за городом

Днем он не увлекался скоростью. За управление мотоциклом днем его можно повесить на доску почета как образцового водителя, потому что среди враждебных правил людей он беззащитен, следовательно, осторожен. Лазарь сторонился людей вынужденно, подчинялся их правилам, которые не признавал. Он не хотел, чтобы его однажды узнали, поэтому лицо, такое приметное, прятал под шлемом. Обычно днем Лазарь жил затворником, и это его не угнетало, но лишь тогда, когда рядом была Лина. Если же ему приходилось покидать берлогу, да еще вместе с Линой, он наполнялся энергией, способной растопить льды океана, он оживал. И не важно, с какой целью заставляла его выходить на свет Лина. Она так хотела, вот и все.

На Лине тоже был шлем. Она сидела сзади, прижимаясь к Лазарю грудью. Хотелось бы прокатить ее с ветерком, проехать на одном колесе, чтобы почувствовала вкус опасности, чтобы ветер пронизывал насквозь, а предметы вокруг расплывались от скорости. Но Лина трусиха. Стоило Лазарю круто повернуть, не сбавляя скорости, она теснее прижималась к спине и ойкала, а он весело смеялся.

За городом, в роще, где в густой тени деревьев всегда влажная земля и сочная трава, остановились, сняли шлемы. Лазарь сбросил куртку, расстелил на траве, растянулся рядом, широко раскинув руки и ноги. Лина прилегла на куртку, положив плечи и голову на грудь Лазаря.

– Представляешь, что он сейчас думает? – сказала она.

– Меня это не заботит, – пробормотал Лазарь, наслаждаясь щебетом птиц и стрекотом кузнечиков. Он так редко слышал эти чарующие звуки, казавшиеся ирреальными, из другой жизни. Они наполняли его покоем, и Лазарь забывал, что он не такой, как все. Только Лину не тронули маленькие радости, она могла говорить и думать лишь об одном. Тогда он спросил: – Девушка жива?

– Не знаю. Ее увезли на «скорой», я наблюдала из дома напротив. – Лина повернулась на живот, положила на кулачки подбородок, чтобы лучше видеть Лазаря, загадочно улыбнулась. – А у меня кое-что есть.

Раскрыла кулак, на ладони лежал ключ и цепочка.

– Что это? – приподнял голову Лазарь.

– Ключ от квартиры. От квартиры, где он живет с нею.

Алиса немного рассеянная, постоянно искала ключи. Однажды Ставров пошутил: мол, повесь на веревочку и носи на шее, раз у тебя проблемы с памятью. Алиса поняла буквально и совет воплотила в жизнь. Поднимаясь по лестнице, сняла ключ с шеи, а через мгновение полетела вниз.

– Значит, можно проникнуть в квартиру и покончить… – встрепенулся Лазарь.

– Постоянное напряжение, – мечтательно говорила Лина, не слушая Лазаря, – ожидание беды, полная неизвестность, страх за свою жизнь, и не только за свою, – от этого с ума можно сойти. Пусть поживет. И потом – это главное, – я не могу подобраться к его деньгам. А без денег мы с тобой уязвимы и привязаны к этому городу.

Лазарь приподнялся на локте, с неодобрением произнес:

– А ты жестокая. Я сторонник скорых мер, не люблю мучить.

– А я хочу причинить боль, – нахмурилась Лина, повернулась на спину, ключ завертелся на ее пальце. – Лазарь, наша мечта скоро сбудется. Помнишь, мы говорили о Париже? Скоро поедем туда.

– Какой Париж? Парижу нужны деньги.

– Мне предложили великолепную работу. Знаешь где?

– В Париже, – скептически усмехнулся он.

– Именно! – Лина оседлала Лазаря, заговорила с небывалым воодушевлением, какого он не замечал в ней раньше. – Компания, где я работаю, сотрудничает с несколькими франкоязычными странами. Я хорошо зарекомендовала себя, меня отправляют на стажировку. Понимаешь, я не сильна в языке, предстоит подучиться. Но мои планы простираются дальше. Я найду там работу и пошлю к черту компанию. Представь, мы с тобой умчимся далеко отсюда…

– Лина, – тихо, с чуть заметной улыбкой скептицизма, сказал Лазарь, – где гарантия, что ты, попав в свой Париж, вернешься ко мне?

– Гарантия? – спустилась с небес она и только тогда заметила тревогу и недоверие в зрачках Лазаря. – Марк твоя гарантия. Марк Ставров.

На следующий день

Ставрова ждали сразу два удара. Первый: Алиса сбежала из больницы!

– Как это? Голая? Я же увез ее одежду! – Он уже ничему не удивлялся.

– Нет, не голая, она завернулась в простыню, – возмущенно сказала врач. – Да, еще стащила тапочки в соседней палате, вышла, когда никто не видел.

– У вас так запросто можно уйти из больницы? – рассвирепел Ставров.

– У нас не тюрьма! – огрызнулась врач. – Это мы должны предъявлять к вам претензии. Если у вашей… девушки голова не в порядке, везли бы ее в соответствующее заведение! У нас с утра из-за нее переполох. За всю мою практику не бывало такого!

Ставров резко развернулся и поспешил покинуть больницу.

– Подождите, – кинулась за ним медсестра, хватая пакеты с фруктами, – вы забыли!

– Раздайте больным, – бросил на ходу.

Леха отвез босса на квартиру – там Алиса не появлялась, было видно невооруженным глазом. Ну и где же искать ее?

– Да не отчаивайся, босс, – пробовал утешить Леха, – не иголка, найдется.

– Угу, – согласно кивнул тот, однако прозвучало это пессимистично.

Какая уж тут работа! Сказавшись больным, Ставров уехал в особняк, где Леха строил теории относительно таинственной женщины, столкнувшей Алису, а Марк разбивал их в пух и прах. На квартире оставили охранника Кешу караулить Алису, он должен позвонить, если она появится. Вдруг Ставров хлопнул себя по лбу:

– Ей же могло стать плохо на улице, – и схватился за телефон.

Сначала звонил в больницы, не была ли обнаружена на улице молодая женщина, одетая… в простыню и тапочки. В основном ему скупо отвечали «нет». Некоторые советовали позвонить в психиатрическую клинику. Да, конечно, в подобной одежде по улицам гулять может только сумасшедшая. Тетка Серафима ходила на цыпочках, но слишком часто появлялась в гостиной, навострив уши. Ставров напустился на нее:

– Да не ходи ты как маятник!

Сима отступила на кухню, подавая знаки Лехе, мол, иди сюда. Тот последовал за ней, когда Ставров начал обзванивать уже морги. Сима тщательно закрыла дверь и шепотом приступила к допросу:

– Лешка, скажи, что с Марком? Сам на себя не похож. Кого ищет?

– У босса есть женщина…

– А то я не догадалась! Дома-то почти не ночует. И что эта женщина?

– Пропала. Не можем найти.

– Ай-яй-яй! – схватилась за щеку Сима. – Слушай, а может, ее выкрали, а? Марк же богатый, выкуп за нее попросят, а? Не раз про такие случаи по телевизору слыхала. Я одну передачу смотрю, так там всегда кто-нибудь кого-нибудь крадет и просит выкуп. Вот люди пошли! А у родственников справлялись?

– Нет, – оживился Леха и помчался в гостиную. – Босс, поехали! Я знаю, где ее искать. У чертовой тети.

На их звонок за дверью послышался голос Алисиной тети:

– Кто?

– Марк Ставров, откройте.

И встал так, чтобы тетя рассмотрела его в глазок и быстрее открыла. Но при их знакомстве расстались они недружелюбно, потому тетя и не подумала впускать.

– Чего тебе? – неприветливо донеслось из-за двери.

– Я ищу Алису. Она у вас?

– У меня ее нет.

– Послушайте, тетя…

– Я тебе не тетя! Мне племянников хватает.

– Извините, я не помню, как вас зовут… – едва сдерживался Ставров, чтобы не начать высаживать дверь.

– Арина Родионовна, – пошутила остроумная тетя Клара.

– Алиса больна, мне нужно ее найти. – Он был не в том состоянии, чтобы оценить шутку, продолжил увещевать вредную тетю. – Она упала, ударилась головой…

– Головой она давно ударенная, – вставила та с издевкой.

– Да замолчи ты! – взорвался Ставров и стукнул кулаком в дверь.

– Тетя, открой, – сказал Леха, отстраняя Марка, – а то дверь вышибу.

Щелкнул замок, в щели за цепочкой показалось лицо тети, перекошенное гневом:

– Попробуй только тронуть частную собственность, я весь дом подниму!

– Мы не сделаем вам ничего плохого, – поспешил заверить Ставров. – Мы ищем Алису, она пропала из больницы.

– Небось сбежала, – сделала вывод Клара. – Она у тебя жила? Вот, от тебя и сбежала. Так это еще долго продержалась, почти четыре месяца! Я ее замуж выдала за человека… мечта! Квартира трехкомнатная, машина, два ларька на рынке… (Леха гоготнул.) Да, два ларька и микроавтобус! Так она даже от него сбежала!

– У меня, конечно, микроавтобуса нет, – не мог сдержать улыбку Ставров, – но Алиса ждет ребенка, я боюсь…

– Алиска? – схватилась за сердце тетя Клара. – Нет, она чокнутая! Беременная, я правильно поняла? Вот это учудила! Забеременела и сбежала! Стерва потому что!

– Да погодите ее ругать, мы же ничего не знаем, – остановил тетю Ставров и полез во внутренний карман пиджака. – Вот моя визитка, там несколько телефонов, по которым вы всегда меня найдете. Если объявится Алиса или даст знать о себе, позвоните, хорошо? Лучше звоните на мобильный, это четвертый по счету телефон в визитке. Я боюсь, с ней могло случиться…

– Типун тебе на язык! С ней ничего случиться не может. Раз сбежала, обязательно придет ко мне. Так всегда. А я уж позвоню, не сомневайся. Мне она здесь не нужна, да еще с приплодом.

Ставров поблагодарил, попрощался, внизу сел на лавочку у подъезда с ощущением полного развала. Происходило такое, что недоступно пониманию. Он покусывал кулак, глядя перед собой и ничего не видя. Леха поставил ногу на лавку, попытался отвлечь:

– Оплошал ты, босс. Ларьков у тебя нет, микроавтобуса нет, трехкомнатной квартиры нет. Ты бы пригласил тетю к себе, может, ей все же дом с колоннами подойдет?

 

– Найдет Алису, я ей «Икарус» подарю, пусть подавится. Ладно…

Зазвонил телефон. Марк переговорил, стал мрачнее мрачного, приказал срочно ехать в банк. Это был второй удар.

Бухгалтера с сердечным приступом увезли в больницу. Причина: в банке со счетов Ставрова уплыли деньги. Как! – Ставров был вне себя. Ему показали документы с подписями бухгалтера и самого Марка! Это не умещалось в голове. Особенно потрясла доверенность на фирменном бланке, где значилось, что фирма «Логос» доверяет такой-то распоряжение денежными средствами фирмы, находящимися на р/с, без ограничений по суммам!

Взглянув на фамилию некоей Глазковой, Марк от потрясения разводил руками. Во-первых, такую доверенность он не писал никогда! Во-вторых, Глазкову в глаза не видел. Значит, готовые бланки с подписями, но без текста, которые имеются у каждого бизнесмена, попали в руки мошеннице? Да, Марк оставлял в офисе такие бланки, когда уезжал. Кто ими заведовал? Секретарша. Ее привлекли к допросу. Та ревмя ревела и клялась, что бланков не выдавала никому. Следовательно, их выкрали в офисе. Кто же и когда проник туда?

В банке утверждали, что тщательно сверили подписи доверенности с оригиналами на банковских карточках. Мошенница имела с собой паспорт, данные которого внесены в доверенность. Сумму она заказала за несколько дней до получения, документы были в полном порядке, у банка не было причин заподозрить мошенничество. Марк вообще уже потерял способность мыслить и анализировать. Банкротом, естественно, не стал, потому что счета имел не в единственном банке, но кто-то здорово поработал, унес в общей сложности сто пятьдесят тысяч долларов в рублях и валюте! Ставров сидел как пришибленный, а вокруг копошились сотрудники следственных органов, банковские служащие трясли перед носом документами, в который раз доказывая свою невиновность. От суеты множества людей кружилась голова, Марк поднял измученное лицо и сказал:

– Потрясающе. Оказывается, из банка забрать деньги может любой проходимец. Ладно, теряют больше иногда. Едем, Леха, надоело.

– Куда?

– К ближайшему бару, напиться хочу.

Сима стучала спицами у телевизора, когда Леха ввел Ставрова, едва державшегося на ногах, да еще и разговорчивого. Обычно он нем, сдержан, с нордическим спокойствием, точь-в-точь Штирлиц из любимейшего сериала, который подарил ей Ставров на кассетах (кино и сериалы ее страсть). Тетка Сима тут же забыла про кино, а ведь могла пропустить там важные события, уставилась на Ставрова. Марк никогда не позволял себе напиваться до свинского состояния. Если он был слегка пьян, тогда у него характер немного портился, он капризничал и придирался. Но чтобы стоять не мог… такого не бывало. В то время как Сима не спускала изумленных глаз с Марка, он благополучно дотянул до ближайшего дивана и повалился на него. Обведя осоловелыми глазами гостиную, выговорил:

– Сима… привет!

– Марк! Ты?.. – выговорила тетка потрясенно.

– Ну, я, я, я! Старая, чего вылупилась? Не имею права? Ну, вы-ик-пил! Так сразу шум поднимать надо? Хреново мне, поняла? Хреновей не бывает. Дай водки!

– Куда уж тебе… – вздохнула Сима. – Давай-ка в постель ложись.

Кинулась поднимать, да он мужчина большой и тяжелый, Сима не справилась. Ставров же в домашней обстановке полностью расслабился, не контролировал себя, у него абсолютно нарушилась координация, только и мямлил:

– О, о, о! Пристала. Леха, помоги. В постель – это хорошо, но сначала водки. С-с-стакан! Уссснуть и не проссснуться! Сима, – поднимался по лестнице, поддерживаемый Лехой и теткой с обеих сторон, – детективы смотришь? Вот, перед тобой детектив. В натуральную величину! Вся моя жизнь – сплошной детектив. Поч-чему так? Что я сделал и кому?.. Ну, найду этих гадов, ну, получат они у меня!

Ставров завалился на постель в своей комнате и захрапел. Раздеть его не удалось – сопротивлялся. Сима, ругая Леху, допустившего попойку, сняла с Марка туфли и галстук, осталась на ночь караулить несчастного, чтобы тот во сне не стал блевать на спине и не захлебнулся. Ни на минуту не сомкнула глаз, заботливо переворачивала его на бок, прилагая немалые усилия.

Утром

А он хорошо поспал. Голова, правда, была чугунная да сухость во рту страшная. Ставров заворочался и заорал:

– Сима! Пить! Сима!

– На, не ори, – пробурчала Сима совсем рядом и подала высокий стакан с мутной и желтоватой жидкостью.

– Что это? – приподнялся Ставров на локте, глядя с подозрением на стакан.

– Рассол. Помидорный. Зять на опохмелку уважал. Пей, пей.

Ставров выпил залпом, протянул стакан, мол, еще. Сима налила из трехлитровой банки с помидорами рассола, Ставров выпил и поплелся в ванную. А она поспешила к телевизору, ведь не досмотрела вчера кино. Конечно, можно было и в комнате Марка посмотреть, но Сима предпочитала огромный телевизор в гостиной, перед которым чувствовала себя как в кинотеатре.

Входная дверь была нараспашку, Леха бегал по двору в трусах и кроссовках, кожа его блестела от пота. «Вот, ходил бы на работу, бегать некогда было бы», – подумала осуждающе Сима, села в любимое кресло, осторожно нажала на пульт. Только-только началось кино. Вскоре и Ставров спустился в гостиную с трехлитровой банкой в руке, из которой отхлебывал по глотку, завалился со стоном на диван.

– Плохо? – спросила она, беря спицы.

– Хорошо, – огрызнулся он. – Про что киношку показывают?

– Про женщину. Как она банки грабила и всех мужиков обставила. Вот жизнь у кого-то!.. Что-то с людьми приключается, куда-то едут, от кого-то бегут и рождаются с красотой. А я прожила скучно свой век. И зачем родилась? Вот смотри, ее заставят залезть в банк, сына потому что украли. А она их потом в этом банке запрет, сама сбежит, но деньги не возьмет. Она… вот он, сволочь последняя. Так у него деньги и заберет, сейф откроет и заберет. Ох и молодец, девка! Улетит с миллионами.

А Ставров оцепенел. Сима с ее дурацкими киношками подсказала ключ к разгадке, вызвав смертельный холодок. Страшные догадки перемешались с сомнениями. Он медленно поднялся, стараясь не упустить важные, толком не сформировавшиеся мысли, закопошившиеся под черепом, отчего, казалось, даже волосы шевелились. Женщина! Да, все дело в женщине. Невероятно! Быть того не могло! Однако в логическую цепочку вписались и «приветы из ада», и падение Алисы с лестницы, и банковская афера. Да, да, да! Женщина! Которая прекрасно знала его, также знала, что и где лежит. Но в том-то и дело, только одна-единственная женщина была способна так изощренно издеваться над Марком, но она НЕ МОГЛА ЭТОГО ДЕЛАТЬ!

Ставров вышел на террасу, залитую ласковым августовским солнцем, сел на ступеньки и подозвал Леху. Тот еще не видел босса более мрачным, Ставров даже побледнел, а Леха списал это на похмелье:

– Муторно, босс? Опохмелись.

– Я, кажется, знаю… женщину…

– Что столкнула Алису? Или что бабки хапнула?

– Обеих.

– Кто они? Откуда?

– Оттуда, – указал глазами под ноги.

В это же утро

Хрупкая женщина взяла над ним верх. Чем же? Пониманием, человеческим участием. Это же так просто – понять и принять, тогда вокруг оживают даже камни. И вот Лина уезжает. Ненадолго, как пообещала, однако это «ненадолго» нужно еще пережить в одиночестве, в четырех стенах, когда сутки становятся сплошной тьмой. Лазарь ненавидел все, что не связывалось с Линой. Но иногда, в одиночестве, его посещали мысли, что она совсем не та, за кого себя выдавала, что он ей нужен для выполнения цели, а потом… Когда он доходил до слов «а потом», сразу останавливал себя: «Нет, это все моя болезнь, она делает меня подозрительным. Если бы Лина хотела, давно бы меня… или не вернулась бы. Все болезнь, проклятая болезнь».

Сегодня он верил ей, верил, что она вернется, и собрался ждать хоть вечность. Лина нервничала, то и дело принималась плакать.

– Без меня ничего не предпринимай, оставь его в покое, – давала последние наставления перед отъездом. – Ты слишком заводной, а я не хочу, чтобы ты влип. Еды полный холодильник, деньги в шкафу. Да, там же и лекарства, но пообещай, что с тобой без меня ничего плохого не случится. Пообещай.

– Клянусь, – улыбнулся он, ему нравилась ее опека.

– Будь добр, не выходи из дома без надобности. При первой возможности приеду, зарплата позволит мне это делать. Кстати, теперь во Францию ходят автобусы с туристами, что облегчает задачу. К тому же дешевле самолетов с поездами. И, пожалуйста, готовь еду, не мучай себя сухомяткой. Вроде бы все… Ай!

Он привлек ее к себе, сжал до боли, но Лина больше не вскрикнула, а улыбалась сквозь слезы. Лазарь понимал, целуя ее, что бравада Лины напускная, на самом деле она очень беспокоилась за него, предстоящая разлука ее страшила. Поэтому и уверился, что Лина вернется, поэтому был спокоен. Как бы он хотел порвать путы условностей, делающие людей заключенными одного города, одной земли, и отправиться за Линой. Сами люди загнали себя в рамки, приняли законы, которые должны ограждать их от себе подобных. Они придумали даже бога. А все почему? Потому что люди несовершенны, боятся и ненавидят друг друга, они лживые и подлые…

– Лазарь, – Лина взяла его лицо в ладони, заглянула в глаза, – о чем ты задумался?

– О нас. Я уже скучаю.

– Я же уезжала…

– Да, и всегда было… плохо без тебя.

– Милый, это временно. Потерпи. Скоро все закончится, мы уедем вдвоем, когда я заберу свои деньги у Ставрова. Вот увидишь, мы станем абсолютно свободными, потому что никому не будет дела до нас.

Слова… их много, но их не хватает, словами невозможно выразить боль, тоску, чувство утраты. Среди тысяч слов нет нужных для прощания, хотя тома словарей составили люди… люди, которых он ненавидел.

Несколькими часами позже

Возник следующий вопрос: как проверить, она это или не она? Марк перерыл кабинет, искал, правда, сам не знал, что, просто перебирал все имеющиеся документы. Разумеется, поиски были тщетными. Затем, хорошенько поразмыслив, принялся искать уже конкретные документы, но и их не нашел. Спросил у Симы, где еще могут храниться бумаги отца.

– Да все здесь, – ответила она. – А что ты ищешь?

– Свидетельство о браке отца. О втором браке.

– Да, было, помню, было. Ищи. Мне оно ни к чему.

– Выкинуть ты не могла?

– Зачем? Бумаги есть не просят.

Да, Сима бережливая, ничего не выбрасывала. Даже если просил выбросить что-нибудь, она складывала у себя в комнате, а потом, случалось, доставала при необходимости. И ворчала: «Вам бы все выкинуть».

Марк перерыл кабинет вторично. Пусто. Но теперь решение, куда податься и что делать, пришло быстро. Ставров мигом переоделся, Леха выкатил машину из гаража.

– В банк, Леха, гони! – плюхнулся на сиденье Ставров.

Заведующая банком встретила с любезностью, с какой встречают толстосумов, к тому же Ставров – ценный клиент, а после передряги возникла угроза его потерять.

– Мне нужны ксерокопии со вчерашних документов, – потребовал Марк.

– Минуточку.

Вскоре он уже держал листы в руках, раздумывая, чем это поможет. Вот она – фамилия, которой раньше не знал, но возникли подозрения, что женщина, носящая ее, связана с семьей Марка. Почему так подумал? Дело в том, что столкнуть Алису с лестницы, равно как и «приветы» посылать, и по карману ударить, мог человек, имеющий большой зуб на Марка. Проворачивая вехи своей жизни, пришел к выводу, что все сходится на одной-единственной женщине. Однако совсем непонятно, откуда она взялась. Сумбурными мыслями поделился по дороге в милицию с Лехой, тот в недоумении сказал:

– Стоп, Марк, ты говорил, что знаешь обеих…

– Это одна женщина, если это она. Но другого варианта просто не может быть. И все-таки этого не может быть в любом случае! Не смотри на меня так, потом объясню. Сейчас мне надо сравнить фамилии. Это многое прояснит.

В милиции, в паспортном столе, не хотели поднимать архивы. Однако Ставров через начальство добился разрешения, но только на следующий день узнал от паспортистки:

– Да, Глазкова получила паспорт на вашу фамилию, то есть Ставрову. При обмене заявила, что ее паспорт с девичьей фамилией утерян, есть соответствующее заявление.

Когда вышли из милиции, Марк протянул Лехе бумагу.

 

– «Свидетельство о смерти»… – прочел тот. – Ничего не понимаю.

– Видишь ли, Глазкова, или Ставрова, погибла. В этом сомнений нет, ты держишь в руках свидетельство о ее смерти. Когда она вышла замуж за моего отца, взяла его фамилию. Паспорт обменяла два года спустя, но только потому, что потеряла документ на имя Глазковой. Потеряла, понял?

– Нет, – сказал Леха.

– Понимаешь, если бы ее паспорт не был утерян, я бы думал, что с того света есть путь назад. Серьезно, поначалу именно эта мысль и пришла в голову. Но паспорт был утерян! Видимо, мошенница, которая сейчас воспользовалась им, раньше хорошо знала жену моего отца, она и выкрала паспорт. Далее, выждала время, хапнула сумму, почему-то не всю… впрочем, действовала, чтобы не вызвать подозрений в банке, ведь все деньги забрать – это подставить себя под риск разоблачения. Из банка могли позвонить мне, чтобы уточнить, на самом ли деле я доверил распоряжение всеми средствами. Она действовала осторожно. И паспорт Глазковой пришелся кстати: все станут искать Глазкову, а она давным-давно в могиле. А подгадала как! Обычно мы к концу месяца завершаем платежи, как раз неделю назад бухгалтер это и сделала. Буквально на следующий день наша воровка принесла доверенность и заявила о сумме. Но мой бухгалтер человек педантичный, проверила документы и обнаружила затерявшуюся платежку. Она понесла ее в банк, а там… деньги сняли.

– Не спеши, а то я не успеваю просеивать. Давай по порядку. Женщина, снявшая деньги в банке, не Глазкова. Но паспорт предъявила Глазковой, на имя которой была выписана доверенность, так? А фотокарточка в паспорте? Она так похожа на Глазкову?

– Леха, – застонал Марк, – ты как маленький. Фотографию вклеить запросто. На этом специализируются группы мошенников. В конце концов, можно и пластическую операцию сделать. Ведь банковские служащие описали внешность настоящей Глазковой, значит, мошенница была очень похожа на нее. Я тогда сразу не въехал, но на следующий день все как-то вошло в логическую цепочку…

– Так ты девичью фамилию жены отца не знал?

– Не знал. Я приехал, когда они успели пожениться, у матери на нервной почве… в общем, она умерла. Ну, и представь себе мое отношение к отцу и его новой жене.

– Представить не трудно. А почему мошенница раньше не грабанула тебя? Зачем было выжидать несколько лет? (Марк пожал плечами и развел руками.) А как ты связываешь конверты с приветами и исчезновение Алисы? Если следовать логике, то воровка должна заниматься только грабежом. Зачем ей писать тебе письма, сталкивать с лестницы Алису, стрелять в тебя? Эти факты ты же не можешь опустить? Или есть еще одна женщина?

– Больше у меня нет версий, – прискорбно вздохнул Ставров. – Ведь с того света не возвращаются.

– Тоже логично, но… – согласился Леха. Действительно, вроде бы доводы Марка обоснованны, а осталось много вопросов без ответов.

…Этот разговор состоялся в конце августа, а сегодня октябрь. И сегодня вновь появился мотоциклист. Ставров, лежа на постели, повернулся к окну. Блеклое небо возвещало о начале нового дня. Надо поспать. И надо продумать, что можно и нужно рассказать Тимуру.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 
Рейтинг@Mail.ru