Лариса Куницына
Свадьба в Фогвуде
– Знаешь, – проговорил Джеймс, глядя на меня, – когда тётя Роззи сказала, что они с папой так долго мечтали о моей женитьбе, я вдруг подумал, что мне не в чем себя упрекнуть. Я знал, что они этого ждут, и дважды пытался утешить их, делая предложения совершенно неподходящим девушкам. Естественно, это всё было впустую. Я чувствовал, что где-то есть ты. И стоило подождать, пока ты, наконец, появишься в моей жизни. Я верил, что найду тебя, я готовился строить отношения, идти на уступки и компромиссы, мириться с непониманием на первых порах. Но всё это оказалось ни к чему. Потому что с тобой всё очень просто и понятно. Мы сейчас танцевали, и я снова с радостью почувствовал, как ты мне доверяешь. Именно этого я и хочу больше всего.
– Я больше не белка на сосне, – кивнула я. – Я твоя ручная белка.
Он рассмеялся и опустил глаза вниз, и вдруг улыбка сползла с его лица. Он поднялся с кресла и опустился рядом со мной на колени.
– А это что?
Он осторожно снял туфлю с моей ноги и провёл пальцем по красному пятну на внутренней стороне стопы.
– Натёрло, – пожала плечами я. – Новые туфли. Мы столько танцевали…
– Они тебе не подходят! – он отшвырнул мою роскошную лодочку в сторону. – Нужны другие, и желательно купить их пораньше, чтоб убедиться, что они не будут натирать.
Он склонился к моей ноге, разглядывая пятно.
– Волдыря нет, – успокоила его я. – Я почти не чувствую боли. Они разносятся.
– Хорошая обувь не должна натирать, – тоном, не терпящим возражений, заявил он. – Поедешь с Дэбби в Лондон, и выберете новые туфли. Она знает, где и как. У неё никогда ничего не натирает.
– Но…
– Лара, – нахмурился он, – в этих туфлях тебе придётся ходить целый день, по паркету, по дорожкам в саду, по деревянным настилам и коврам. И я хочу, чтоб ты думала обо мне и о том, что будет происходить с нами, а не о натёртых ногах.
– Я сделаю, как ты хочешь, – кивнула я, подумав, что ещё одна пара туфель мне не помешает, а мужчины любят, когда с ними соглашаются. – Ты совершенно прав.
Остаток дня мы провели вдвоём, обсуждая предстоящую свадьбу. Я то и дело ловила себя на ощущении, что речь идёт о каком-то мероприятии, которое не имеет ко мне никакого отношения, потому то и дело пожимала плечами и говорила: «Как хочешь». Джеймс то смеялся, то раздражался, то швырял рекламные проспекты на стол, но, в конце концов, махнул рукой и, собрав их, отодвинул подальше.
– Мне опять придётся советоваться с Дэбби, – сделал вывод он. – Как я ни пытаюсь затащить тебя в высший свет, ты упорно стекаешь обратно. Для тебя, что роскошная рыцарская свадьба, что скромная церемония в придорожном кафе, без разницы.
– Для меня лучше придорожное кафе, – призналась я.
– Не выйдет, – с мстительным удовольствием возразил он. – Нужно было соблазнять дальнобойщика или водителя автобуса, а не богатого наследника. А если уж выбрала меня, так будь готова, что в замок съедутся сливки общества, чтоб посмотреть на девицу, которая умудрилась окольцевать такого завидного холостяка.
– Ты специально меня пугаешь?
– Возможно, – усмехнулся он. – Я пытаюсь хоть как-то привлечь тебя к этому делу. Это же и твоя свадьба.
– Я же не отказываюсь, – жалобно пробормотала я и, обняв, ткнулась лицом в его плечо. – Но ты же у нас главный. Возьми на себя руководящую и определяющую роль, а передо мной ставь конкретные задачи, чтоб я знала, что делать. Кому позвонить, что заказать…
– Приглашения, – тут же сообразил он. – Список гостей составит Дэбби, а ты свяжешься с типографией, согласуешь текст, макет, проконтролируешь выполнение и отправку по адресам.
– Сделаю, – радостно закивала я.
– Потом я придумаю тебе ещё какое-нибудь задание.
– Могу помыть полы и намолоть кофе на шесть недель, – с готовностью вызвалась я.
– Постричь траву на лугу, и вымести подъездную аллею, – подхватил он.
– Могу! Причём постричь маникюрными ножницами, а вымести – зубной щёткой…
Он расхохотался, а после заметил:
– Теперь я начинаю понимать принца, женившегося на Золушке. Наверно, он часто заставал её за чисткой каминов. Хватит с тебя и приглашений. Если что-то понадобится, я тебе скажу. А пока начинай вести жизнь богатой идиотки. Пригодится на будущее.
– Может, лучше я, и правда, полы помою? – вздохнула я.
Мыть полы мне, естественно, никто не позволил, да я не слишком и настаивала. Вместо этого я велела Спенсеру накрыть стол к чаю в моей гостиной и пригласила к себе Дэбби и тётю Роззи. Они обе сочли это занятным новшеством и за чаепитием с радостью принялись рассматривать рекламные проспекты и обсуждать будущую свадьбу. Джеймс с интересом слушал их вполне конструктивные предложения, изредка поглядывая на меня. Конечно, он понял, что я не зря затеяла этот маленький экспромт, желая, прежде всего, обеспечить ему аудиторию, в которой он мог бы обсудить свои идеи.
Чаепитие несколько затянулось, потом Дэбби пошла к себе, чтоб заняться списком гостей, а тётя Роззи позвала меня с собой, посмотреть её коллекцию приглашений, программок и меню, которые она собирала, посещая великосветские балы и семейные торжества. Я согласилась, скорее, из вежливости, но вскоре сама с увлечением рассматривала карточки и книжечки, напечатанные на дорогой теснённой или атласной бумаге, украшенные гербами, вензелями, ангелочками и розочками. И наконец, я поняла, что для меня это настоящее сокровище, и начала выискивать среди старинных свадебных приглашений те, которые можно было бы использовать, как образцы для нашего. Тётя Роззи тем временем зачитывала мне списки блюд, по ходу объясняя непонятные названия, и делая пометки, что можно подать на наш свадебный стол.
Так мы просидели у тётушкиного камина допоздна, пока Беггинс не напомнила нам, что пора переодеваться к обеду. Я взяла с собой несколько наиболее изысканных и романтичных приглашений, чтоб показать их Джеймсу, зашла к себе, чтоб сменить блузку, и спустилась вниз.
Встретившийся мне по дороге Спенсер сообщил, что звонил сэр Артур. Они с Томом на ночь останутся в Лондоне и приедут только завтра к обеду. Поблагодарив его за информацию, я пошла искать Джеймса. Обычно в свободное время он читал в библиотеке или в малой гостиной, но там его не было. На улице темнело, и я вышла в белый холл. Он был неярко освещён двумя светильниками у камина. Я задержалась там, чтоб поправить в вазе хризантему, когда мой взгляд упал за окно.
Там на террасе стоял Джеймс, а рядом с ним, пожалуй, слишком близко для просто знакомой, Диана Чиверли. Она смотрела на него, а потом вдруг обняла его рукой за шею и, притянув к себе, быстро поцеловала в губы. После этого гордо развернувшись, она подошла к двери, распахнула её и вошла в холл. Бросив на меня победный взгляд, она прошествовала мимо.
Я проводила её мрачным взглядом, и вернулась к букету, старательно расставляя цветы. Джеймс вошёл вслед за ней и подошёл ко мне.
– Я нашла кое-что у тёти Роззи, – проговорила я, протягивая ему карточки приглашений.
Он сел в кресло, просматривая их, а я, передвинув самый крупный цветок в центр, сделала вид, что любуюсь своей работой.
– Вот это… – проговорил он. – Или это, но не так ярко. И без этих херувимов, ладно?
– Хорошо, – кивнула я, забирая карточки.
– Что-то не так? – спросил Джеймс, внимательно взглянув на меня.
– Она тебя поцеловала, – как бы между прочим заметила я, и села напротив, посмотрев на те приглашения, которые он выбрал. – Да, херувимы тут лишние. И похожи на поросят.
– Я её не целовал, – сообщил он.
– Я обратила на это внимание.
– Послушай, я сам не ожидал, что она это сделает. Я говорил ей, чтоб она не входила в чужие комнаты, она кивала, и вдруг…
– Вдруг?
– Что я должен был сделать? Вам, женщинам, оправдаться проще. Дали наглецу пощёчину и всё ясно. Но я ж не могу бить эту девицу!
– Нет, не можешь. Джентльмен не должен так поступать, – согласилась я и задумчиво взглянула на него. – Но тебе это понравилось?
– Что, по-твоему, я должен ответить? – поинтересовался он. – Мужчине всегда лестно, когда его целует молодая девушка. Особенно если она не похожа на крокодила.
– Ты опять меня дразнишь?
– Да, – признался он. – Неужели ты ревнуешь меня к этой вертихвостке?
– Нет, – покачала головой я и добавила: – Я просто панически боюсь тебя потерять.
– Я же говорил тебе, сокровище моё, что от меня не так просто избавиться. Если хочешь, я попрошу её убраться из дома. Если это тебя тревожит.
Я посмотрела на него. Его взгляд стал бархатным, а улыбка нежной и тёплой, так что мне даже стало немного стыдно, что я посмела сомневаться в его любви.
– Нет, не тревожит. К тому же она, чего доброго, решит, что может соперничать со мной. А ведь ей до меня далеко.
– Это точно.
Он протянул мне руку, и я быстро перебралась к нему на колени. И мне уже странно было, что минуту назад я думала о какой-то бродившей неподалёку девице. Я скользила взглядом по его ресницам, по тонким изящно изогнутым бровям, взглянула в глаза и тут же потянулась губами к его губам.
– Обед подан, – раздался с порога голос Дэбби и она, постукивая каблуками, ушла в сторону малой столовой.
– Как хорошо было в Лондоне, – пробормотал Джеймс с явным сожалением и всё-таки притянул меня к себе.
Утром за завтраком тётя Роззи снова заговорила о свадьбе.
– Меня удивляет ваше спокойствие, – заметила она. – Обычно к свадьбе люди нашего круга начинают готовиться за несколько месяцев. А вы спохватились за пару недель.
– Никто не спохватывался, – Джеймс лениво откинулся на спинку кресла и, взяв мою руку, полюбовался бриллиантом в подаренном им перстне. – Просто мы объявили о свадьбе за месяц, а не за полгода, как это бывает. Я не желаю ждать так долго. Она опять сбежит.
– Куда? – опешила тётя Роззи.
– Вверх по сосне.
Она непонимающе смотрела на него, потом пожала плечами.
– Конечно, время ещё есть, и всё же стоит поторопиться.
– Дорогая моя, – Джеймс оторвался от созерцания бриллианта и перевёл взгляд на неё, – не надо суетиться. Всё продумано и выверено. Будет достойная церемония, роскошная, но сдержанная. Достаточно одного дня, гости могут веселиться и ночью, но к следующему утру всё закончится. Шатры разберут, мусор выметут и оставят нас в покое.
– А традиции? Как насчёт подружек невесты? Их должно быть шесть.
Я невольно вздрогнула, поняв, что у меня просто нет столько подружек.
– Это я беру на себя, – Дэбби покровительственно улыбнулась мне. – Главной подружкой буду я. Найдём среди ближайших соседей ещё пять девушек.
– Могу я! – тут же встряла Диана, нежно взглянув на Джеймса.
– Вряд ли, – поморщилась Дэбби. – Или ты действительно наденешь такое же платье, как будет у пяти других подружек?
– Нет, – тут же буркнула Диана и помрачнела.
– Так я и думала. С цветами перед новобрачными пойдёт Джейн, это старшая дочь Клэптонов, – пояснила она. – Она хорошенькая и кудрявая, и будет счастлива надеть красивое платье и оказаться в центре внимания.
– Церемонию и танец отрепетируем накануне, – добавил Джеймс. – Свадебный завтрак устроит нанятая нами фирма. Они уже предложили нам несколько приличных ресторанов, которые приготовят еду и предоставят официантов. Меню можешь взять на себя, если хочешь. Всё равно лучше тебя никто с этим не справится. Цветы…
– Цветами тоже займусь я! – перебила его тётя Роззи. – Никаких голландских или французских! В Саффолке полно чудных цветов. Лепестки, которыми будут вас осыпать, тоже найдём здесь.
Джеймс поднял руки, в знак того, что не собирается спорить.
– Музыкантов пригласим тех же, что обычно приглашаем на балы. Что ещё? Приглашениями займётся Лара.
– Я считаю, что их нужно заказать у миссис Вудли! – тут же заявила тётя Роззи.
Джеймс нахмурился.
– Я думал о типографии Брайтона. Они уже десятки лет работают с нами.
– Они печатают рекламные листовки и брошюры с указанием способа заварки чаёв, – возразила она. – Конечно, их продукция выглядит привлекательно и даже изысканно, но она массового производства. Этот маленький заказ вряд ли будет им интересен. А типография миссис Вудли выпускает именно карточки, открытки и приглашения для частных лиц. Качество отменное. К тому же у неё три месяца назад умер муж. Мы должны её поддержать хотя бы таким образом!
– Ладно, только умоляю, без этих её бантиков.
– Но это так утончённо…
– Тётушка! – взревел Джеймс. – Это приглашение на свадебную церемонию, а не на детский утренник! И, чёрт возьми, это моя свадьба! Посмотри на меня! Я и бантики…
– Не кричи, Джеймс! – строго проговорила тётя Роззи. – Это неприлично, особенно в присутствии дам. Не хочешь бантиков, обойдёмся без них. В любом случае, макет приглашения до его отправки в типографию будет представлен тебе на одобрение.
– Бальзам на раны… – пробормотал Джеймс. – Только не тяните. Гости должны получить приглашения до свадьбы, а не после.
– Мы с Ларой поедем сразу после завтрака, – решительно кивнула тётя Роззи. – Что ещё?
– Некоторые гости остановятся в замке, – напомнила Дэбби.
– О них позаботится Спенсер, – сообщила тётя Роззи. – На это время из лондонского дома приедут слуги во главе с Марчем. Это дворецкий Артура, – пояснила она мне.
– Камердинер, лакей и нянька, – усмехнулся Джеймс. – Спенсеру будет с кем поболтать за рюмочкой кларета в буфетной, когда они управятся с оравой гостей. Кстати, что насчёт вина?
– Странно слышать этот вопрос от джентльмена, – ехидно заметила Дэбби.
– Хорошо, вином займусь я.
– А кто будет шафером? – подала голос Диана.
Джеймс посмотрел на меня, потом на Дэбби.
– Не Том. Его вообще не будем привлекать к этому делу, если он сам не изъявит желания. Кристофер?
– Я думаю, он согласится. Особенно, если ты пообещаешь ему ответную услугу того же рода.
– Отлично. Мальчишником я тоже займусь сам. А вот девичник… Без этого нельзя, дорогая… – он с нежностью взглянул на меня. – Это дань традиции.
– Это мы организуем! – Дэбби с энтузиазмом подмигнула мне. – Будет весело, обещаю!
После завтрака тётя Роззи велела Беггинс принести ей сумочку и шляпу и вызвать машину к подъезду. Беггинс обернулась с немыслимой для её величественного вида расторопностью и, помимо указанных вещей, принесла индийскую пашмину, чтоб хозяйка не замёрзла в пути. К тому же она отдала соответствующие распоряжения Джейн, и та уже ждала меня в большом холле со шляпкой, клетчатой накидкой из тартана и кожаной сумкой. На столике возле телефона лежали выбранные мной заранее приглашения из коллекции тёти Роззи.
У подъезда стоял сияющий «Ситроен» с открытыми дверцами, а рядом ждал Оуэн, к моему удивлению не в обычной для него потёртой куртке, а в форменной, да к тому же ещё и в фуражке. Видимо, мисс Бартон не допускала в этом деле вольностей. Она гордо прошествовала к машине и села на заднее сидение. Я пристроилась рядом. Оуэн аккуратно закрыл дверцы и сел за руль.
Дорога заняла не больше часа, и мы въехали в небольшой городок с симпатичными старинными домиками вдоль нешироких, но очень чистых улочек и остановились на площади возле подъезда, над которым висела старинная вывеска: «Типография Вудли. 1937».
Миссис Вудли оказалась высокой дородной дамой в твидовом костюме, чей облик блестяще соответствовал её пристрастию к бантикам и ангелочкам. Она очень обрадовалась нашему приезду и предложила чаю, но тётя Роззи строго сообщила, что прибыла по делу. Она объяснила причину нашего визита, и миссис Вудли тут же взяла быка за рога. Она принялась выяснять, что именно я хочу, а потом посмотрела те два приглашения, которые одобрил Джеймс, и решительно направилась к компьютеру.
Стремительно отсканировав наши приглашения, она села в кресло и застучала по клавишам, и вскоре на экране появился вполне приемлемый вариант нового приглашения.
– Я хотела бы, чтоб оно было в бледно-голубой гамме, – проговорила я. – И без этих упитанных херувимов.
– Но тогда этот угол будет пустой, это нарушит всю композицию, – озабоченно проговорила миссис Вудли, но убрала с приглашения пухлые фигурки. – Нужно что-то вместо них…
– Можно вставить чайный клипер… – раздался сзади задумчивый голос.
Я обернулась и увидела девушку, похожую на только что исчезнувших с экрана херувимов, правда она была накрашена чёрными тенями и помадой, облачена в чёрные же легинсы и растянутую тунику. Готический наряд завершал крупный крест с мутноватыми стразами.
Я заметила ужас, отразившийся на лице тёти Роззи, от такого наряда. А миссис Вудли нахмурилась.
– Не вмешивайся в разговор, Моника…
– Простите, миссис Вудли, – остановила я её раздражение. – Вы сказали чайный клипер, Моника?
– Ну да, как на логотипе фирмы Оруэллов и на пачке с чаем Эрл Грей.
– А это идея, – кивнула я. – Это очень позитивный и красивый символ, – я обернулась к тётушке. – С чайных клиперов началось истинное процветание семьи, Джеймс носится по свету как чайный клипер подо всеми парусами. К тому же парусник может символизировать наше долгое и счастливое совместное плавание.
– Если не учитывать, что один из наших клиперов затонул, а второй сгорел, – кисло улыбнулась тётя Роззи.
– Но это же будет не какой-то конкретный клипер, а символ… Я уверена, Джеймсу понравится.
– Можно взять изображение «Катти Сарк», – предложила Моника. – Он всё ещё существует. Завидное долголетие, а?
– Попробуйте, – кивнула я.
Миссис Вудли без особого желания, но всё же уступила дочери место за компьютером, и та быстро защёлкала по клавишам.
– Возьмём вот эту картинку, – комментировала она, – переведём в графический образ, поставим сюда. Чуть увеличим… и приподнимем. Сделаем чуть размытый контур. Добавим пару чаек. Сюда и сюда… Общий тон чуть высветлим, а под парусником сделаем немного ярче. Подчеркнём эту волну, а барашки пены выбелим… Шрифт тогда лучше взять другой, может даже рукописный с вензелями. Вот так…
Я с восторгом следила за её работой, такой быстрый и изящный процесс меня заворожил, а в итоге на экране появилось изысканное и в то же время лёгкое и неформальное приглашение на свадьбу.
– Замечательно, – воскликнула я и обернулась к тёте Роззи. Она сдержанно кивнула. – У вас талант, Моника. Теперь я знаю, кому заказать визитные карточки после свадьбы.
– Нужно сперва показать Джеймсу, – напомнила тётя Роззи. – Где-то желательно отобразить герб…
– Это можно сделать в самом тексте приглашения, – явно ободренная моей реакцией предложила Моника. – Треворам мы делали вот так, а Кросби изображали герб в виде печати на подписи юбиляра. Он приглашал на семидесятилетие.
– Да, на печати, это очень строго и красиво, – согласилась тётя Роззи и обернулась к миссис Вудли. – В целом нас это устраивает, но нужно, чтоб одобрил племянник. У него очень взыскательный вкус. Если ему понравится, мы передадим вам список гостей и адресов. Будьте внимательны при наборе. Текст официальный, как обычно в таких случаях. Конверты простые, белые, из шёлковой бумаги. На них – только имена и адреса.
– Мы можем взять на себя и отправку, – поспешно сообщила миссис Вудли.
– Хорошо. Я вполне доверяю вашему вкусу и педантичности.
Дама радостно вздохнула и потрепала дочку по плечу. Моника уже распечатала макет приглашения и с застенчивой улыбкой протянула мне. Если не считать наряда, она была очень милой девушкой.
– Мы так благодарны, мисс Бартон, что вы вспомнили о нашей маленькой типографии в такой момент, – быстро проговорила миссис Вудли. – Честно говоря, вы нас выручили. Заказов сейчас мало.
– Наш долг помогать ближним, – провозгласила тётя Роззи.
– Конечно, вы так добры… Если б все были так добры. На прошлой неделе заболела миссис Крамп, вдова аптекаря, так к ней целых три дня никто не приходил, чтоб справиться, почему она не выходит из дома.
– Миссис Крамп? – тётя Роззи задумалась. – Это она пекла миндальные пирожные на рождественские благотворительные аукционы?
– Каждый год в течение тридцати лет, – улыбнулась миссис Вудли.
– Я хочу навестить её. Может, ей что-нибудь нужно? Где она живёт?
– На соседней улице… – миссис Вудли махнула рукой. – Одноэтажный каменный дом рядом с аптекой.
– Благодарю. Мы сегодня же сообщим вам наше решение.
На прощание тётя Роззи всё же улыбнулась и гордо двинулась к двери.
– Посещение больных в Англии – это обязанность дам благородных семейств на протяжении нескольких веков, – пояснила тётя Роззи, когда мы вышли на улицу. – Мы должны проявлять заботу о нуждающихся. Таков наш христианский долг. Но тебе незачем сейчас идти со мной. Тебя ждёт Джеймс. И чем скорее он выскажется относительно макета приглашения, тем скорее миссис Вудли приступит к выполнению заказа. У неё всего три помощника, не считая дочери.
– Я могу взять такси… – проговорила я, взглянув на Оуэна, стоявшего возле машины.
– Ерунда! – воскликнула тётя Роззи. – Я найду дом миссис Крамп сама. Немного прогуляюсь. Оуэн, отвезёшь мисс Милфорд в Фогвуд и вернёшься за мной. Одноэтажный каменный дом на соседней улице рядом с аптекой.
– Слушаюсь, мэм, – невозмутимо кивнул Оуэн и открыл для меня дверцу салона.
А тётя Роззи уже бодро маршировала по улице, поправляя изящно накинутую на плечи пашмину.
В Фогвуде меня встретил Уолтер, предупредительно распахнув входную дверь. Оуэн уже разворачивал «Ситроен», чтоб ехать за тётей Роззи. Я вошла в большой холл и сняла шляпку и накидку, и, передав их Уолтеру, спросила, где Джеймс.
– Мистер Джеймс Оруэлл в библиотеке, – с готовностью сообщил тот.
Закинув ремень сумки на плечо, я направилась в библиотеку, но войдя туда, тут же увидела Диану, которая сидела в передней комнате и читала толстую книгу.
– Джеймс занят, – сообщила она, оторвав взгляд от страницы. – У него связь по скайпу со студентами.
Я с трудом удержалась от весьма ехидного вопроса, не поставил ли он её здесь охранять его от непрошенного вторжения. И всё же удержалась. Как бы там ни было, а она дочь маркиза, мне же предстоит вскоре войти в высшее общество, так что лучше постепенно приучаться держать язык за зубами. Мило улыбнувшись, я прошла в дальнюю комнату, где слышался голос Джеймса.
Он сидел перед большим монитором библиотечного компьютера, на котором светилось энтузиазмом юное конопатое лицо. Рядом на широком столе был установлен его ноутбук с текстом на экране, и были разложены блокнот с заметками, несколько листов исписанной бумаги и разноцветные ручки и фломастеры.
– Ваша гипотеза, коллега, кажется мне весьма забавной, но для студента колледжа она явно не достаточно аргументированна, – говорил Джеймс, откинувшись на спинку удобного офисного кресла. – Ваши умозаключения логичны, но не подкреплены фактами. Поройтесь в литературе, поищите материалы экспедиций и приведите мне хотя бы с дюжину фактов, подтверждающих изложенное вами мнение. И будьте готовы к тому, что на собеседовании я приведу не менее дюжины фактов, их опровергающих.
– Как жестоко! – усмехнулась я и тут же замерла, поняв, что влезла в чужой разговор.
Однако Джеймс и не думал сердиться. Обернувшись, он улыбнулся и поманил меня к себе.
– Учёный должен быть готов к неудачам, – заметил он. – И всё равно иметь смелость отстаивать свои взгляды.
– Я понял, мистер Оруэлл, – кивнул студент, с резко возросшим любопытством глядя на экран.
Я подошла и Джеймс, не беспокоясь о включённой камере, обнял меня за талию.
– Хорошо, Эрик, я жду от тебя доработанный реферат… скажем, недели через три. После этого я направлю сообщение о следующей консультации. До встречи.
– До свидания, мистер Оруэлл, мэм… – расплылся в улыбке студент, и Джеймс отключил связь.
– Как дела? – поинтересовался он, взглянув на меня.
Я молча достала из сумки распечатанный макет приглашения и протянула ему. Пока он рассматривал его, я взглянула на экран компьютера. Все эти термины были мне уже знакомы.
– Очень хорошо… – кивнул он. – Правда, это «Катти Сарк», а не наш клипер.
– Я знаю, но ваши клиперы постигла незавидная судьба. А это – символ нашей с тобой счастливой, интересной и долгой жизни.
– Логично… – согласился он. – Меня всё устраивает.
– Хорошо, я сегодня же передам в типографию списки гостей… – я снова посмотрела на экран. – Скажи мне, почему ты, занимаясь пирамидами, рецензируешь работы студентов об эпохе неолита?
– Потому что это тоже моя тема, – пожал плечами он. – И не только неолит. В университете я преподаю историю первобытного общества от палеолита до железного века. Ты же не думаешь, что кто-то позволит мне читать в Университете курс о пирамидах! Этим сейчас занимаются все, кому ни лень, это благодатная почва для спекуляций и мистификаций, и читать лекции на эту тему разрешают только серьёзным и хорошо зарекомендовавшим себя учёным, которые будут излагать установленные факты и подтверждённые наукой или хотя бы достоверные гипотезы. Культура первобытного общества – другое дело. Здесь не так много возможностей для спекуляций, потому что она не так интересна, по большей части обезличена, поскольку не оставила нам ни имён, ни лиц, ни жизненных сюжетов. И потому читать этот курс так, чтоб заинтересовать студентов, может не каждый.
– Но тебе это удаётся?
– У меня бурная фантазия, как ты знаешь. Я могу из осколков кувшина вызвать души изготовившего его гончара, женщины, носившей в нём воду, и ребёнка, который его разбил. А у студентов по большей части ещё не задавленное реальностью детское воображение, и они с радостью подхватывают эту игру. Они рисуют картины и запоминают, осмысливают предлагаемый им материал.
– И когда у тебя следующий курс лекций? – оживилась я. – Ты возьмёшь меня с собой? Я хочу их послушать.
– Конечно, – он явно был доволен моим искренним интересом. – Не сомневаюсь, ты станешь моей любимой ученицей.
– Я могу даже написать по этой теме собственный реферат.
Его улыбка стала кислой.
– Будет лучше, если ты поможешь мне разбираться с писаниной этих юных гениев. Далеко не все пишут так интересно, как Эрик Брокман.
– Я сделаю всё, чтоб облегчить тебе жизнь, – пообещала я и, нагнувшись, поцеловала его в макушку. – Что хочешь на ленч? Тётя Роззи навещает какую-то заболевшую старушку, так что вернётся ещё не скоро.
– Дэбби опять умчалась выгуливать своего юниора, так что тоже не явится, – задумчиво произнёс Джеймс.
Компьютер призывно пискнул, и Джеймс взглянул на часы.
– Слушай, детка, – встрепенулся он. – У меня ещё одна консультация, но она не займёт много времени. Этот лентяй переписал половину учебника, и я чуть не уснул, читая его вольный пересказ того, что сам рассказывал на лекциях. Так что я просто устрою ему выволочку и через десять минут освобожусь. Сходи за моей курткой и прихвати что-нибудь для себя. Мы поедем на ленч в деревенский паб, а потом погуляем до чая по берегу моря.
– Хорошо.
Я направилась к выходу, а он снова повернулся к экрану компьютера.
– Добрый день, сэр, – раздался из динамиков бодрый молодой голосок.
– Для вас не слишком добрый, мистер Питерсон, – весьма прохладно отозвался Джеймс. – И вот почему…
Я прошла мимо Дианы, которая снова уткнулась в книгу, и вышла из библиотеки. Поднимаясь по лестнице, я с улыбкой подумала о том, что когда-то мечтала изучать в колледже историю Англии, а мне пришлось заняться экономикой, которая казалась мне скучной, но гарантировала устойчивый заработок. И вот теперь мне повезло выйти замуж за преподавателя истории, да ещё к тому же богатого, красивого и умного.
Я распахнула дверь в его гостиную, прошла танцующей походкой до дверей спальни и замерла на пороге. В нос мне ударил сильный аромат женских духов, пряный и умеренно сладковатый. В иной ситуации он, возможно, показался бы мне загадочным и манящим, но сейчас просто привёл в ярость. С рычанием я бросилась к окну, чтоб распахнуть его, но снова застыла, глядя на смятую постель. С трудом уняв раздражение, я открыла оба окна, потом откинула покрывало и принялась приводить в порядок постель.
На улице было прохладно, и свежий воздух быстро выветривал назойливый аромат чужих духов. Окинув взглядом комнату и убедившись, что всё в порядке, я уже направилась к выходу, но только тут вспомнила, зачем пришла. Отыскав в гардеробной лёгкую куртку, подходившую по цвету к рубашке, которую сегодня надел Джеймс, я, наконец, вышла и, встретив в коридоре Дору, попросила её через полчаса закрыть в комнате окна.
Захватив свой плащ, я быстро сбежала вниз и с лучезарной улыбкой вошла в библиотеку. Диана с любопытством взглянула на меня, но я прошествовала мимо.
Джеймс как раз выключил компьютер и сунул свой блокнот и записи в ящик стола.
– Куртка, – мурлыкнула я и, встав на цыпочки, поцеловала его в губы. Он тут же обнял меня и, слегка приподняв над полом, ответил нежным и долгим поцелуем.
Когда мы в обнимку выходили из библиотеки, он с явным недоумением взглянул на Диану.
– Ты думал, она не умеет читать? – невинно поинтересовалась я.
– Умеет, конечно, глянец, приглашения на великосветские тусовки… но не Британскую же энциклопедию!
– А это Британская энциклопедия? – совершенно заинтригованная уточнила я.
– Да. И я могу это объяснить только тем, что она стоит на ближайшей к входу полке на уровне плеча.
Ленч прошёл романтично и мило. Джеймс по-свойски поболтал со стоящим за стойкой хозяином паба, который затем с почётом проводил нас к столу возле окна, выходящего на деревенскую улицу. Молодая женщина, похожая на хозяина, принесла нам тарелки с запеченной рыбой и холодное белое вино. Мы долго сидели, поглядывая на улицу, болтая обо всём, что приходило в голову. Всё это было совершенно не существенно, и мы просто наслаждались этим моментом, тишиной, тем, что мы сейчас вдвоём, и до нас никому нет дела.
Торопиться было некуда, потому мы ещё долго пили чай с яблочным пирогом, щедро сдобренным корицей. Расставшись с дружелюбным хозяином, мы вышли из паба и пошли к берегу моря, а потом вдоль него, держась за руки и глядя, как носятся над волнами чем-то озабоченные чайки.
Небо потихоньку затягивало тучами, и я застегнула плащ. Мы как раз поднялись на высокий утёс, откуда открывался великолепный вид на неспокойное серое море, по которому к берегу бежали резвые барашки белых волн.
– Замёрзла? – Джеймс остановился за моей спиной и обнял меня за плечи, прижав к себе.
– Не настолько, чтоб бежать к машине, – ответила я. – Кажется, погода портится…
– Это Северное море, – пожал плечами он, – и уже сентябрь.
– Это правда, что дождь в день свадьбы – плохая примета? – обеспокоенно спросила я.
– В день нашей свадьбы дождя не будет, – уверенно пообещал он.
– Откуда ты знаешь?
– У меня душа веледа, солнце моё. Я чувствую этот древний мир. Он любит нас, и в день нашей свадьбы будет только то, что считается хорошими приметами.
Я невольно улыбнулась и глубоко вдохнула свежий, настоянный на морской соли воздух. Чайки всё также летали над нами, но мне казалось, что время остановилось, я могла века простоять так, прижимаясь спиной к груди Джеймса и слушая его дыхание. А потом мне вдруг показалось, что всё это уже было когда-то давно. И мы уже стояли так, прижавшись друг к другу на этом самом утёсе, и море также шумело внизу своими мощными волнами, и чайки так же кричали, и ветер слегка свистел в ушах. А потом он бросил нам в лицо горсть прохладных капель.
