Лара Джейн
Свободная Джуан
Джуан чувствовала себя, как в тумане. Она вспоминала взгляд Зария, полный боли и пустоты, и Аммуна, глаза которого пылали мстительным огнём. Только сейчас Джуан поняла, что её попытки прекратить войну были тщетны. Вождь Циркачей своими глазами увидел, как один из Знати вонзил меч в его брата и думает, что он уже мертв. Он готов к войне. Кровь за кровь.
– Положите его на мою постель, – приказала Джуан, когда Северина внесли в комнату. Стража уложила его на постель, мягче и осторожнее, чем ожидала Джуан, и удалилась. Сэмнер принялся обрабатывать и изучать рану на плече, предварительно послав одного из стражи за горячей водой и своими инструментами.
Джуан наблюдала за лицом Северина, сидя в углу кровати. Оно сильно побледнело, вокруг глаз залегли тёмные круги, а кожа была вся в царапинах и ссадинах, но выражение его лица было спокойным. Точно он просто спал. Иногда Северин хмурился, ощущая боль, при обработке раны, но глаз так и не открывал. Джуан боролась с невыносимой усталостью, продолжая сидеть и наблюдать.
Вернулся стражник с инструментами и водой и вновь ушел. Джуан слушала лязг инструментов доктора и мирное дыхание Северина. Минуты тянулись, точно вечность, а лекарь все молчал и молчал.
Тишину, так невыносимо шепчущую на ухо девушки, развеял внезапный стук в дверь, от которого Джуан вскочила с кровати. Она напряженно уставилась на неё, пальцы дрожали. Джуан сжала руки в кулаки, посмотрела на Северина и направилась открывать дверь.
Она распахнула её резко, с вызовом. На пороги стояла её мать Маркиза. Джуан немного расслабилась, зная, что с ней будет легче договориться, хоть она и казалась строже.
– Что случилась, Джуан?! – в ужасе воскликнула Маркиза, увидев окровавленное платье дочери.
Джуан рассеяно поправила подолы наряда.
– Это не моя, – успокоила она мать. – Это…
Девушка неуверенно обернулась через плечо и посмотрела на Северина. Лекарь все-еще старался залатать его кровоточащую рану.
Маркиза пыталась заглянуть в её спальню, но Джуан преграждала ей обзор своим телом.
– Что стряслось, дорогая?! Объясни немедленно! – в голосе Маркизы слышалось негодование.
Джуан тяжело вздохнула. Она устала отчитываться всем. Устала быть обязанной. Скрывать себя настоящую.
– Зарий погиб. Это он подставил Циркачей. Понимаешь? Это был он, матушка. Циркачи не грабили Корабельщиков и не убивали Лесников… я была права.
Маркиза озадаченно смотрела на свою дочь, но постепенно её взгляд смягчился, и она сказала:
– Позволь я пройду, Джуан.
Джуан какое-то время не решалась впустить мать в свои покои, вглядываясь в её зеленые глаза, но, в конечном итоги, уступила ей дорогу.
Маркиза медленно шагнула в комнату, словно в зловещую темницу. Девушка тихо затворила за ней дверь. Увидев Маркизу, лекарь отвлекся от дела, поклонился ей, и снова принялся лечить Северина. Она кивнула и направилась к кровати.
– Матушка… – предостерегающе позвала Джуан, но Маркиза подняла руку, призывая её не тревожиться, но девушка не могла. Мать приблизилась к кровати и присела на её край. Лекарь отошел в сторону и Джуан шагнула к матери. Маркиза смотрела на Северина, в манере совсем несвойственной ей – мягко и ласково. Она протянула руку к его лицу и убрала пепельные пряди волос со лба.
– Как он? – спросила Маркиза своим привычным властным тоном.
– Рана глубокая, но жизненно важные органы не задеты. Он еще очень слаб, – ответил Сэмнэр.
Джуан выдохнула с облегчением. Тяжелый груз свалился с её плеч, и она уселась на кровать рядом с матерью так, словно ноги её больше не держали.
– Спасибо, вы свободны, – отозвалась Маркиза и лекарь, кивнув, покинул помещение.
Какое-то время они молчали. Наконец, Джуан решилась спросить:
– Ты расскажешь отцу?
Маркиза посмотрела на дочь внимательным взглядом.
– Как его зовут?
Джуан была немного удивлена этим вопросом, но все-таки ответила:
– Северин. Он брат вождя Циркачей.
Маркиза кивнула.
– Они в ярости. Циркачи. Вот-вот начнётся война, – сообщила она. – Ты должна сказать отцу.
Джуан застонала и уронила лицо в ладони.
– Он меня возненавидит.
Маркиза коснулась руки дочери и сжала её. Это был самый тёплый жест, который она проявляла к ней.
– Твой отец тебе не враг. Он поймёт и подскажет, как правильно поступить.
Джуан думала иначе.
– А ты не задумывалась, что он может не знать, как это – правильно? – в голосе её звучал вызов.
Северин застонал, веки его затрепыхались, но глаз он не открывал. Маркиза задумалась, разглядывая лицо дочери.
– А ты знаешь, как лучше, – произнесла наконец она, и это был не вопрос.
Джуан решительно кивнула и они обе поднялись с кровати. Девушка проводила Маркизу к выходу. Они задержались в дверях.
– Ты любишь его? – спросила внезапно Маркиза и Джуан невольно покраснела, даже несмотря на то, что пережила за последние несколько часов.
– Мне кажется, – сказала она, не поднимая глаз.
– Ты будешь хорошей баронессой, если смогла увидеть свет в том, кого все считали тьмой, – произнесла Маркиза и направилась по коридору, уходя в его полутьму.
Джуан молча затворила за ней дверь и устало привалилась к ней спиной. Теперь, когда Северин был в безопасности, Джуан решила вспомнить о себе. Она переодела свое изодранное, окровавленное платье в чистое и умылась. Есть ей совсем не хотелось, перед глазами возникал образ убитого Зария и стрела, которая с хрустом вошла в его тело.
Джуан стояла у окна и смотрела на границы, которые размывал океан. Она знала, что Аммун со своим войском уже идет к ним, и что он горит местью за брата.
Но Северин жив!
И он должен узнать об этом, тогда войны не будет. Джуан посмотрела на юношу и мысленно отметила, что он не в состоянии сейчас куда-то идти и кому-то что-то доказывать.
Но как быть?
Джуан они вряд ли послушают, а идти к отцу бесполезно, ведь он не сможет уговорить Аммуна.
Из раздумий Джуан вывел тихий стон. Она быстро подскочила к кровати. Глаза Северина все еще были закрыты, но на губах играла слабая ухмылка.
– Северин? – позвала Джуан, неуверенная в том, что он её слышит. Но от её голоса юноша приоткрыл глаза. Они были красными, но сияли. Первое, что он сделал, это огляделся и его взгляд приобрел беспокойную тень.
– Только не говори мне, что я нахожусь во дворце… – хрипло попросил он.
Джуан чуть не расплакалась от радости, когда услышала его голос. Забыв обо всем на свете, она кинулась к нему и обняла, так крепко, что он жалобно застонал, от боли. Она быстро отскочила на край кровати и произнесла:
– Прости, у меня не было выбора, – девушка вытерла рукавом глаза.
Северин прищурился, всматриваясь в её лицо.
– Ты не пострадала, – не спросил, а скорее заметил он самодовольным тоном.
Джуан улыбнулась ему.
– Ты хорошо постарался, – сказала она и добавила: – Сильно болит?
Северин попытался сесть в кровати и поморщился. Джуан прикусила губу от досады.
– Если бы ты пострадала, болело бы сильнее, – ответил он.
Джуан виновато опустила глаза.
– Какая я была глупая, что вовремя не увидела, кем был на самом деле Зарий. Теперь войны не миновать! – отчаянно отозвалась она.
– Что ты! – возразил Северин, его голос звучал крепче и уверенней с каждой минутой. – Войны не будет.
– Будет! Аммун убил Зария стрелой, когда тот пронзил тебя мечом, Северин. – Джуан слышала, как жалко со стороны звучит её голос и поморщилась. – Он думает, что ты умер и идет мстить…
Северин впервые выглядел напуганным. На это раз попытка сесть в кровати увенчалась успехом, и он произнёс:
– Но я же жив. Да?
Джуан пожала плечами.
– Да, но вот он то об этом не знает.
– Значит надо сказать ему! Вы должны сказать!
– Он не поверит нам, Северин. В лучшем случае сочтет нас трусами, а в худшем – лгунами, а это еще больше разозлит его.
Северин задумался и его черные глаза потемнели еще больше.
– Я должен выйти к нему и все объяснить, – решительно сказал он, откидывая одеяло.
– Нет! – испуганно воскликнула Джуан. – Ты еще слаб.
Северин её не слушал. Он, морщась от боли, выкарабкался из-под завалов одеяла и сел на кровати. Рубашки и жилета на нем не было, а рана на плече была перемотана толстой белой повязкой, которая пропиталась кровью.
– Прошу тебя, Северин! Это опасно! – не унималась Джуан, пытаясь хоть как-то отговорить его.
Встав с кровати и немного пошатнувшись, Северин смерил её решительным взглядом, с которым мало кто мог поспорить.
– Я должен это сделать, Джун, – сказал он, коснувшись её щеки холодной рукой и проведя большим пальцем по гладкой коже. – У нас слишком мало времени, и оно как никогда бесценно.
Джуан понимала, о чем он говорит. Если начнется война, пострадают все, и виновные, и невинные.
– Тогда я пойду с тобой, – заявила она, вскинув подбородок.
Северин усмехнулся. Он был ещё очень бледным, а руки его дрожали, но блеск свободы в глазах горел все так же ясно, как и при их первой встрече.
– Для баронессы ты слишком смелая, – вскинув бровь, произнес он.
Джуан хихикнула.
– А ты для варвара слишком заботишься о других, – парировала она.
Больше ничего говорить не пришлось. Джуан направилась к двери, а Северин последовал за ней, медленным, но устойчивым шагом. Когда они вышли в коридор, девушка услышала гул голосов – дворец готовился к нападению, и это был прекрасный повод, чтобы уйти незамеченными. Они прошли по коридору: на пути им попадались служанки и стража, которые не обращали на них особого внимания. Спустившись по главной лестнице и шагнув в сторону кухни, Джуан вдруг услышала крик, от которого вздрогнула:
– Где моя дочь?!Где Джуан?! – суровый голос Порфира разносился по комнатам дворца, точно вой сирены. Северин обошел Джуан и скрылся за перилами лестницы, в ту самую секунду, когда на её ступени взошёл Порфир. Он был одет в военное облачение из зеленого стекла, а в ножнах, так же как у Зария, сверкал наточенный меч. Завидев дочь, он кинулся к ней – за ним следовала вереница стражников и слуг.
– Дорогая! Ты в порядке? – голос его звучал крайне взволнованно. – Маркиза мне все рассказала! Дитя мое, прости меня. Зарий был трусом недостойным тебя!
Джуан мысленно отметила, что это был первый раз, когда отец признал её правоту.
– Ничего. Все уже в порядке, – она мимолетно кинула взгляд на перила, за которыми прятался Северин и вздохнула. – Я должна…
Порфир не дал ей сказать:
– Я не в силах остановить войну! Войско Циркачей идёт сюда! Ты должна укрыться во дворце, милая.
– Я знаю, – спокойно отвтеила Джуан. – Просто…
– Мне доложили, что это из-за брата Аммуна. Дескать, его убил Зарий и теперь Аммун мстит за него.
Джуан закатила глаза. Порфир тараторил так быстро, что ей и слово было не вставить. Девушка рассердилась и резко выкрикнула:
– Хватит, отец!
Порфир тут же умолк, хлопая глазами. Джуан выдохнула и произнесла:
– Я знаю все это. Я.. ммм… там была, – прежде чем её отец успел взорваться негодованием, Джуан его опередила: – Знаю! Знаю, что ты мне запрещал, но я тебя ослушалась, потому что сама хочу решать, как мне жить. Аммуна мы можем остановить, просто нужно показать ему, что его брат жив и никто его не убивал!
Порфир опешил, даже его всегда дугообразные брови хмуро поползли к переносице.
– Откуда ты знаешь, что он жив? И как мы его покажем если…
Он вдруг смолк и уставился на Джуан такими глазами, что она невольно испугалась за него, не потерял ли её отец рассудок.
– Он во дворце? – спросил Порфир, и голос его звучал грозно.
Стража напряглась, озираясь по сторонам.
– Он не такой, как ты думаешь, – заявила Джуан. – Он лучше многих из нас и, если ты его не примешь… можешь забыть, что у тебя есть дочь!
– Я не понимаю…
– Она любит его, Порфир, – это была Маркиза. Все присутствовавшие повернулись на её голос. Плавными движениями она подошла к дочери и встала рядом с ней бок о бок.
– Любит? – поражённо протянул Порфирий, глядя на жену. Стража и слуги переглянулись.
Джуан сердито выпрямила плечи и вскинула голову, словно бросая вызов своему отцу.
– Да, люблю, – заявила она так громко, чтобы её слышали все и, обернувшись на перила, сказала: – Северин?
Присутствующие молча наблюдали, как к ним выходит юноша с пепельными волосами, босиком, без рубашки и с окровавленной повязкой на плече.
Стража схватилась за мечи, но Порфир жестом руки их остановил.
– Ты брат Аммуна? – спросил он, после долгого молчания. Его взгляд изучающе бегал по юноше.
– Да, – ответил Северин.
Порфир посмотрел на стражу, затем на Джуан и Маркизу и произнес, обращаясь к Северину:
– Ты можешь остановить войну? – в голосе его слышалась надежда.
– Я попытаюсь, – кивнул Северин.
Порфир приказал страже расступиться.
– Пропустите их.
Стража расступилась и Джуан с Северином выбежали из дворца. Они направились к границам. Воины отдали им пару коней и на них они мчались вдоль расселины к голубым водам океана. Позади слышался цокот копыт – стража следовала за ними. Порфир не собирался отпускать их в одиночку.
Вдоль горизонта ползли свинцовые тучи, скрывая солнце, и на землю обрушился ледяной ливень, но Джуан с Северином продолжали скакать вперёд. Девушка не чувствовала холода. Капли больно бились в лицо, но она продолжала крепко сжимать поводья. Повязка на ране Северина намокла и стала ещё краснее, но он как будто не замечал этого, упрямо пришпоривая коня. Копыта лошадей скользили по грязи.
Казалось, что сама природа разгневалась.
Миновав терновый лес, они добрались до пригорка, откуда была видна граница, представляющая собой полосу белого песчаного пляжа, соединяющая две половинки расселины.
Внутри у Джуан всё сжалось, когда она увидела разъярённых воинов Аммуна.
Его многочисленное воинство сокрушало войска Знати с нечеловеческой жестокостью. Они были ловкими и быстрыми. Легко уворачивались, выполняя акробатические движения. Небольшой отряд Знати защищал границы, но редел с каждой минутой. Кровь проливалась рекой. Песок стал зыбучим.
Джуан затошнило. Она никогда не видела ничего подобного. Столько боли. Столько ненависти.
Лицо Северина исказила гримаса ужаса, когда он увидел число убитых людей, которыми была заполнена полоса пляжа. Он резко дёрнул поводья и помчался к полю битвы.
– Оставайся на месте! Там небезопасно! – крикнул он Джуан через плечо, стараясь разогнать голосом шум дождя. Девушка фыркнула и упрямо пришпорив коня, помчалась за ним.
– Здесь везде небезопасно! – заявила она в ответ, вкладывая в свой голос как можно больше дерзости. Северин ничего ей не ответил.
Он мчался сломя голову, не замечая холода и грязи. Джуан обернулась, продолжая гнать коня вперёд. Она увидела, что на пригорке стоит отец с оставшимся войском. Сердце сжалось в груди от мысли, что эта битва могла забрать его.
Девушка стиснула зубы.
Главное успеть. Успеть всё остановить.
Северин добрался до пляжа первым. Он спрыгнул с коня, чавкнув ступнями, и принялся искать свободный меч среди погибших воинов. Джуан быстро подоспела и, соскользнув с седла, подскочила к нему.
– Не лезь в бой, ты очень слаб! Тебя убьют! – крикнула она сквозь шум ветра.
Дождь заливал её лицо, но она все-равно видела его глаза, почерневшие, как небо над их головами.
– Мне только нужно найти брата! Попроси отца отозвать войско! – с этими словами он побежал в гущу битвы. Джуан наблюдала за его тенью, мелькающей между чужими лицами, и заметила, что соперников на пути он лишь ранил, но не убивал – воинов Циркачей и Знати.
Тут к ней подоспел отец. Порфир слез с коня и подбежал к дочери.
– Северин там, – Джуан указала в толпу, звенящую оружием и криками бойцов. – Отзови своих воинов. Ему нужно найти брата!
Порфир колебался, но кивнул. Он подозвал нового командира войск и что-то шепнул ему. Дождь барабанил по их военным доспехам, переливаясь в зеленом стекле, и Джуан не смогла разобрать слов.
Раздался трубный звук к отступлению, и воины Знати поспешили к пригорку, увязая в песчанно-кровавой каше.
В беспорядке лиц Джуан разглядела знакомое – массивная фигура Аммуна перемещалась между войнами, снося недругов со своего пути.
Девушка сама не заметила, как ноги понесли её вперёд.
– Джуан! – отчаянно крикнул Порфир. Она не могла обернуться. Его ужас на лице. Страх, больше никогда не увидеть свою дочь.
Нет. Только не сейчас.
Циркачи не собирались так просто отпускать войска Знати и перерезали им пути к отступлению. Как только Джуан чудом достигла гущи толпы, в нос ударил металлический запах крови, песок смешался с ней и под ногами теперь чавкала багровая жижа. Девушка следила за фигурой Аммуна. Северина нигде не было. Сердце съежилось от страха за него, но Джуан продолжала идти. Несколько раз её задели мечом по рукам и оставили на них длинные порезы, которые омывал дождь. Она морщилась от боли, продолжая идти.
И вот фигура Аммуна оказалась перед ней. Он надвигался на неё, как грозовая туча, но, кажется, не замечал, пока Джуан не выкрикнула его имя:
– Вождь Аммун!
Он резко остановился, точно его приковала к месту невидимая сила. Его взгляд метнулся в девушку, и лицо стало ещё более запальчивым, чем было. Дуг от друга их отделяло ничтожное расстояние, но Джуан казалось, что вождь Циркачей стоит совсем рядом, и жар гнева, исходивший от него, обжигал ей кожу.
– Я Джуан Гарлет Толах. Наследница престола. Дочь Порфира Гроана Толах и Маркизы Дэ-Вильхар Толах. Я прошу тебя остановить кровопролитие! Твой брат жив!
Лицо Аммуна не изменилось. Он двинулся к девушке так молниеносно, что она не успела отскочить в сторону. Его мощные руки схватили Джуан за запястье, и он прорычал ей в лицо:
– Он мертв, наследница. Ты последуешь за ним!
Джуан оцепенела от ужаса. Аммун потащил её к пригорку, у которого стояли остатки войск Порфира, и он сам.
– Постой! Северин жив! Он там, ищет тебя! – извиваясь, кричала девушка, но Аммун её не слушал. Его войска расступалось на его пути и вождь Циркачей, выйдя из толпы вместе с Джуан, замахнувшись, бросил её в грязь у своих ног.
– Порфир! – зарычал он и удовлетворенно усмехнулся, заметив отчаяние, застывший на лице барона.
– Отпусти мою дочь! – крикнул Порфир срывающимся голосом. Он хотел выступить вперед, но его удержал командир войска и Джуан была этому рада – не хватало чтобы и он пострадал.
– Кровь за кровь! – крикнул Аммун и толпа его воинов радостно взревела. Он извлек кинжал из ботинка и схватил Джуан за волосы. Она вскрикнула и попыталась извернуться, но он вновь дёрнул её, причинив ещё более сильную боль.
– Только не она! – взмолился Порфир. – Слышишь меня, вождь Аммун?! Все что угодно, только отпусти её!
Аммун задумчиво почесал лезвием подбородок и сказал:
– Ты, – он указал ножом на Порфира. – Ты умрёшь вместо неё.
– Нет! – отчаянно крикнула Джуан. – Отец! Не делай этого!
Порфир расправил плечи и шагнул вперёд. Его хотели остановить, но он лишь отмахнулся. Джуан не знала о чем он думал, ступая по пригорку в их сторону, но смотрел он только на неё.
– Прошу… – со слезами прошептала Джуан, обращаясь к Аммуну. – Твой брат жив, не делай этого! Я клянусь. Он жив!
– Нет он мертв! И его убили вы… – взревел вождь Циркачей и тут же осекся.
Джуан ощутила, как его хватка ослабевает.
– Разожми руку и отпусти её, – сказал решительный голос. Аммун послушался и разжал пальцы. Джуан кинулась к отцу и крепко обняла его.
– Девочка моя, – прошептал Порфир, прижимая дочь к себе. Джуан посмотрела на Аммуна. Она видела его удивленное лицо и кинжал, приставленный к горлу.
А за спиной стоял Северин.
– Северин? – произнес Аммун растерянным тоном.
Северин вышел из-за его спины, не убирая кинжала и произнес:
– Ты слишком рано похоронил меня, братец, – без тени улыбки сказал он.
– Ты жив, – будто не веря собственным глазам, произнёс Аммун, – Как? Я видел, что тебя убили!
Северин пожал плечами.
– Мне повезло, – ответил он. – Отзови своих воинов. Довольно крови.
Аммун поморщился.
– Я мстил за тебя…