Лара Джейн
Свободная Джуан
Среди бесконечного океана, шуршащего своими волнами под сводами небесной пелены, стоял остров. Он был крупным и славился обилием невиданной растительности, разнообразной живностью и теплым климатом. Этот остров возвышался над водами подобно большому скалистому кораблю: утесы, надводные камни его были крутыми, а расселены глубокими и темными. Тихий ветер игриво завывал, пролитая между ними. Леса его были наполнены звуками птиц и благоуханием цветов, а единственная гора Хайуд холодила округу заснеженным пиком, похожим на белоснежную шапку.
На этом острове жили два абсолютно не похожих друг на друга общества: Знати и Циркачи.
Сам остров напоминал восьмёрку. Знати жили в самой крупной его части. Их город был построен из больших зеленых камней флюорита, которые по ночам светились, точно светлячки. По правде сказать, в этом чудном месте все, казалось бы, сияло; крупные стены дворцов и богемные площади, торговые переулки и искусно украшенные домики, похожие на каменные бочки. Но больше всех красотой блистал дворец Порфира.
Он был огромен и высок, словно сама гора. Его можно было увидеть из любой точки острова: высоченные спиральные шпили из зеленого стекла, высеченные из камня стены и окна, залитые хрустальными витражами… Как маяк, дворец приводил странствующих Корабельщиков обратно домой.
Порфир был бароном Знати, их руководителем. Он славился своей отличительной внешностью: тонкие усы, закрученные на концах, прямые зеленые волосы чуть выше плеч, которые исчезали у затылка и превращались в полулысину, яркие темно синие глаза и морщинистое лицо. Выражение его лица всегда было удивленным и задумчивым одновременно. У него было два брата барона, которых звали Бар и Мориан. Дворцы их располагались на окраинах города. Бар руководил Корабельщиками, а Мориан Лесниками. Оба были тучными и лысыми, поскольку были близнецами, и оба же были весьма довольны своей жизнью.
Чего нельзя было сказать о дочери Порфира, баронессе Джуан. Отец хотел выдать девушку за своего Гранда, который руководил войском, коем являлся несравненный Зарий.
Нельзя было сказать, что он ей совсем не нравился: статный мужчина, высокий и широкоплечий, всегда ходил с прямой спиной и улыбался до ушей каждому, кого видел на своём пути. Глаза его, почти речные, всегда блестели добротой, а черные волосы мягко обрамляли тонкое лицо. Но что-то в этом человеке всегда смущало Джуан. Какая-то недобрая тень пробегала по его лицу, точно облако заслоняло солнце. Именно поэтому она считала, что супружество с Зарием – не самая лучшая идея.
Но, естественно, Порфир считал по-своему…
– Прошу тебя, дай мне волю самой выбирать свою судьбу, – в который раз говорила отцу Джуан. В тронном зале, блистающим бархатными гардинами цвета золота и лепниной, она чувствовала себя, как в тюрьме. Вся эта опьяняющая роскошь не давала ей вздохнуть. Отец, как всегда, сидел на высоком троне из зеленого камня, украшенного золотом, а рядом с ним на том, что поменьше, сидела его жена – Маркиза, мать Джуан. Она чаще всего молчала и слушала, но в редких случаях её грозный и властный голос прокатывался эхом по залу и никто, даже сам Порфир, не мог её ослушаться. Но сейчас, как Джуан не старалась, а взгляды полные мольбы, бросаемы в сторону матери, были бессильны.
– Дорогуша, этот брак очень выгоден для всех нас. У твоего жениха высокий титул, безупречные манеры и идеальная внешность. Тем более, что по закону, чем выше статус мужа или жены наследника, тем больше вероятности наследства империи, – спокойно сказал Порфир. Джуана безропотно кивнула, хотя все её нутро противилось этому.
Наследовать титул главного барона могли все представители голубой крови, поэтому было крайне важно выделить себя среди остальных претендентов на трон.
– Разве Зарий плох собой? – спросила мать.
Джуан подняла на неё глаза.
– Он не мой, – ответила она.
Порфир приподнял бровь, хотя лицо его и так выражало удивление. Он напряженно подался вперед и заговорил:
– Дочь моя, всё здесь принадлежит мне, а после будет принадлежать тебе, и он…
– Он принадлежит только себе самому, – перебила его Джуан, и тут же, покраснев, опустила голову. Такая дерзость была непозволительна.
– Джуан Гарлет Толах! Не смей перебивать отца! – сердитым голосом сказала Маркиза. Её прямые, как прутики, брови резко изогнулись, а болотисто-зелёные волосы колыхнулись в так движению головы. Замысловатая причёска на её голове сияла сияющими кристаллами.
– Конечно, – тихо пролепетала девушка в ответ, не решаясь взглянуть на мать. – Простите меня.
Порфир откашлялся и расслабился, облокотившись на спинку трона.
– Я понимаю твое возмущение и трепет души, дочь моя, – признал он, – но твоя судьба, Джуан – долг перед городом. Ты станешь мудрой правительницей и будешь слушать разум, в то время как сердце твое должно быть сокрыто от соблазнов.
Закончив, Порфир махнул рукой, призывая дочь подойти к нему. Джуан послушно поднялась по ступенькам к трону отца и встала перед ним.
– Мы не свободные варвары, Джуан. Мы не Циркачи, и ты как никто, должна это понимать. Свобода выбора делает человека рабом своих страстей. Чаша, которую такие люди хотят заполнить – бездонна. Не уподобляйся их иллюзиям и принимай свою судьбу такой, какая она есть.
Слушая слова отца Джуан все больше понимала, как манит её эта свобода, как хочется ей ощутить ветер, который треплет волосы и щекочет кожу.
– Да, отец, – тихо, но твердо, произнесла она, – я знаю свою судьбу и буду ей следовать.
В глазах Джуан зажглась решимость и вместе с тем какой-то тяжкий груз лёг на её худые девичьи плечи.
– Можете передать Гранду Зарию, что я принимаю его предложение руки и сердца, – обратилась она к королевскому стражу громким голосом. – Я готова принять его на аудиенции и обсудить все.
Стражник кивнул и быстро вышел из зала, скрывшись за массивными дверьми.
Джуан скорбно подумала, что вместе с ним ушла и её надежда на другую судьбу.
– Ты поступаешь благоразумно, моя дорога, – сказала Маркиза, похлопав дочь по руке.
– Именно! Как истинная баронесса! – громко провозгласил Порфир. – Джуан Гарлет Толах – будущее нашего города!
Как ни странно, но в ответ на этот торжественный возглас, стража зазвенела копьями и загремела щитами в знак одобрения. Но сама Джуан была не рада этой музыке.
– Сообщите всем горожанам об этом прекрасном и знаменательным событии, – приказала Маркиза, – пускай будет пир.
Джуан и подумать ничего не успела, как в зал ворвался стражник, гремящий сапогами и, пав на колено перед троном, с тревогой воскликнул:
– Сэр! У нас беда!
Порфир велел Джуан жестом отойти к трону матери и сам поднялся на ноги.
– В чем дело?
– Циркачи, государь....– почти прошептал стражник.
– Что они?! – в голосе Порфира послышалось негодование.
– Они обокрали Корабельщиков, сэр! Ваш брат, государь Бар, он в ярости!
Порфир стукнул кулаком по подлокотнику на троне и сказал:
– Мерзкие дикари! Варвары! – и повернувшись к Джуан, добавил, срываясь от возмущения: – Видишь дочь моя, до каких низостей может дойти человек, если дать ему свободу!
– Конечно, отец, – безропотно кивнула она.
Порфир застонал и обессиленно рухнул в своё кресло. Несколько минут проходило в молчание и слышалось лишь хриплое дыхание главного вельможи да шорох руки Маркизы на плече мужа, затем Порфир сказал:
– Принесите брату мои извинения и пошлите гонца к вождю Циркачей, пускай объясниться в своих поступках, если ему дорог заключенный между нами мир!
– Как прикажите, сэр! – сказал стражник и тут же удалился.
Джуан следила за тем, как его фигура исчезает за большими дверьми тронного зала и думала, что сейчас и сама была бы не прочь вот так вот исчезнуть. Внезапно, девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха, и перед глазами у неё все поплыло. Ей пришлось ухватиться за спинку трона, чтобы не упасть.
– Что с тобой, дорогая?! – нахмурившись, осведомилась Маркиза, внимательно вглядываясь в лицо дочери.
Джуан молчала, пытаясь прийти в себя.
– Не переживай, дорогая, – легко сказал Порфир, – расслабься и успокойся, не надо так нервничать. Мы быстро уладим все проблемы и королевство ты примешь уже без неприятностей, в лице этих варваров Циркачей.
Джуан долго и упорно смотрела на него и, только после нескольких минут, наконец заговорила:
– Пойду прогуляюсь, – заплетающимся языком проговорила она, – мне что-то дурно.
– Конечно, дорогая! – кивнул Порфир и добавил, обращаясь к страже: – ступайте вместе с ней и не отходите от неё ни на шаг!
Стража поклонилась и вместе, вместе с ними, Джуан вышла из тронного зала.
Джуан ходила вдоль длинной расселены, которая разделяла территорию Циркачей и Знати, и пыталась вдохнуть свежий, слегка соленый от воды воздух. Прибой шелестел волнами, а над головой то и дело раздавались протяжные крики птиц. Джуан размышляла над словами отца. Она осознавала всю серьезность принятого ею решения, и ту боль, что теперь не давала ей покоя и отчаянно скребла сердце. Неужели быть свободным – это значит быть варваром? Быть изгоем? И плохо ли это?
– Вам не холодно, баронесса? – осведомился один из стражников, прервав размышления девушки.
– Нет, благодарю, – вежливо отчиталась Джуан, бросая взгляд на запретную строну острова.
Отчаянная, почти безумная мысль пришла ей в голову…
Она остановилась и два стражника вместе с ней.
– Хотя…мне бы не помешали подушки и плед. Хотелось бы отдохнуть под сенью деревьев. И конечно же…немного еды. На свежем воздухе так разыгрывается аппетит.
Стража переглянулась. Джуан постаралась принять грозный и непоколебимой вид, которому научилась от матери.
– Мы не можем оставить вас здесь, баронесса Джуан, – признался один из стражи.
Девушка хихикнула в несвойственной ей ветряной манере и сказала:
– Я никуда не денусь. Буду ждать вас здесь. Ступайте… Не заставляйте меня скорбеть, уверена, моему отцу не понравиться, что его дочь мёрзнет от зябкого ветра и слабеет от жгучего голода.
Стража неуверенно осмотрелась по сторонам в поисках угрозы, кивнула и поклонившись ей, спешно удалилась. Джуан, опьянённая долгожданной секундой свободы, поспешила вдоль расселины, гуляя между деревьями в саду. Она наслаждалась игрой ветра в волосах и головокружительным воздухом.
До её слуха долетала едва различимая мелодия, такая тонка и глубокая. Сперва Джуан подумала, что это щебечут птицы, но прислушавшись повнимательнее, поняла, что это было что-то иное. Она рвалась на этот пленяющий звук сквозь кроны деревьев, и наконец, он привел девушку к навесному углу утёса, где стоял высокий и большой дуб.
Как только Джуан вышла из сада, музыка исчезла. Тишина накрыла её так резко и внезапно. Она испугалась, думая, что лишилась слуха и больше не услышит этих прекрасных звуков. Но шелест изумрудной кроны старого дуба развеял её тревогу. Джуан медленно приблизилась к нему и положила ладонь на шероховатый ствол дерева. В её душе вспыхнуло разочарование. Ей казалось, что эта таинственная музыка приведёт её к свободе и она ощутит это чувство во всей его полноте.
– Так неправильно, – вслух сказала она. И это была правда. Джуан хотелось этой свободы больше всего на свете и…
– Почему неправильно?
Девушка шарахнулась в сторону, как ошпареная и в панике завертела головой, пытаясь найти того, кто произнес эти слова. Но вокруг не было ни души.
Она была одна.
– Дамочка, я наверху, – снова произнес чей-то голос и Джуан торопливо вскинула голову. Зеленая листва шелестела над ней, и в её пышных кронах мелькала какая-то черная тень. Джуан ощутила, как её сковывает страх, и она стала медленно отходить от дерева, пятясь назад и не спуская глаз с черного пятна, затерявшегося среди ветвей.
Внезапно, послышался хохот и это самое пятно исчезло. Девушка замерла, услышав, как за её спиной что-то упало на землю, хрустнув ветвями и опалой листвой. Внутри все похолодело и Джуан в ужасе обернулась, так медленно, что даже её зеленые, как листва волосы, не шелохнулись.
Когда она увидела того, кто стоял перед ней, то поняла, что не может произнести ни звука. Перед ней стоял юноша. Он казался низким, но хорошо сложенным. Лицо его было задумчивым и немного хмурым, лохматые пепельно-русые волосы были слегка грязными и из них торчали маленькие веточки, а в черных глазах мелькало любопытство. Юноша носил какие-то лохмотья, которые представляли собой штаны из грубой ткани, длинную рубашку, заправленную и перемотанную вокруг пояса какой-то тряпкой, поверх рубашки был накинут жилет из облезлого меха, а на ногах у него… не было ничего.
Он стоял перед ней босиком.
Джуан разглядывала незнакомца со страхом и восхищением, словно видела перед собой дикого зверя.
– Глазеть невежливо, – подал голос юноша и девушка вдруг осознала, с кем говорит. Это был один из Циркачей. Варвар. Убийца. Она в ужасе попятилась назад от него.
Кажется, юноша сразу сообразил, что за этим последует и принял надлежащие меры – он рывком подался вперед и, прижав Джуан к дереву, закрыл ей рот рукой.
– Не смей кричать! – сказал он. Нет, не сказал, а как-то виновато попросил. Но Джуан была не из робкого десятка и в эту же секунду юноша сам с криком отскочил от неё.
– Ты меня укусила! – жалобно проворчал он и добавил, потряхивая пострадавшей рукой: – баронесса…
– Что… тебе нужно от меня? – голос Джуан дрожал, но она старалась держаться гордо.
Юноша удивленно посмотрел на неё и усмехнулся.
– Мне? От тебя мне ничего не нужно.
Джуан недоверчиво скользнула по нему взглядом.
– А что тебе тогда нужно? – спросила она.
Юноша не ответил, он молча нагнулся и поднял что-то с земли. При ближайшем рассмотрении это оказался обыкновенный желудь.
– Желуди? Зачем они тебе? – растерялась Джуан. Она старалась быть аккуратной с этим незнакомцем, но ей было очень интересно, кто же он такой и что ему здесь нужно?
Юноша вновь промолчал, и вместо ответа сломал скорлупку желудя зубами, вытащил сердцевину и закинул её себе в рот. Джуан в изумлении уставилась на него.
– Ты ешь… желуди? – пораженно протянула она.
– Да, и что с того? Они растут только у вас, – наконец-то подал голос юноша. Джуан уж было подумала, что он разучился говорить.
– Ты их украл. Это дерево моего отца, – с упреком проговорила она, властно скрестив на груди руки. Юноша фыркнул:
– Неправда! Здесь нет ничего, что бы принадлежало твоему отцу. Я могу брать все, что хочу.
– Ты варвар! – охнула Джуан от возмущения. Никто никогда не называл её лгуньей!
– Кто бы говорил, баронесса, – с усмешкой сказал юноша, – ты меня укусила! Вижу в этом вашем замке вас не учат хорошим манерам… Кстати, как там?
Джуан внимательно на него посмотрела, пытаясь вспомнить, как ей живется в замке, но в голову ей пришло лишь одно слово:
– Душно.
– Душно? – разочарованно протянул юноша. – Звучит совсем не обнадеживающе.
– Весьма, – сухо согласилась Джуан и добавила, вскинув подбородок: – Я не должна говорить с тобой.
Юноша нахмурился, и отвел глаза в сторону.
– Так и не говори, кто ж тебя заставляет, – равнодушно бросил он. – Или ты просто боишься?
Джуан пыталась заглянуть ему в глаза, но не получилось и она сердито воскликнула:
– Вовсе нет! Просто… так неправильно!
– Тебе ли судить о том, что правильно, а что нет? – в голосе юноши послышались нотки негодования. Джуан решила не сбавлять напора. Ей вдруг стало совсем не страшно радом с этим варваром.
– Что?! Вы воры! Вы убийцы! Обокрали суда Корабельщиков. Да вас только вешать!
– Мы ничего не крали! – сорвался на крик юноша. Джуан оторопело посмотрела на него и поджала губы от стыда ли или от злости сложно было сказать. – Не знаю кто это делает и зачем, но нам это совсем ни к чему. У Циркачей вполне хватает еды, и уж тем более рыбы!
Девушка задумчиво подняла глаза:
– Не вы? Но кто же тогда?
Юноша шагнул к ней, но Джуан не стала отступать назад. Что-то заставляло её стоять на месте.
– Ты всю жизнь живешь по чужой указки? Неужели, тебе так комфортно? У тебя даже нет своего мнения! – хмыкнул он.
– Свобода – разрушительная сила, – уверенно произнесла Джуан заученную наизусть фразу. Она знала это. Её этому учили с детства. Юноша как-то с состраданием посмотрел на неё и покачал головой.
– Свобода – это дар, глупая! Как вы еще этого не поняли.
Джуан интенсивно замотала головой в знак несогласия. Эмоции захлестнула её с головой. Этот мальчишка лжет!
– Это же…просто… – она не знала, как выразить то, что все вокруг неё называли правдой, той истиной в которую они верили. В которую верила сама Джуан. Но той ли она была?
– Что? Что просто? Не сходится с тем, что тебе говорили всю жизнь? Чему тебя учили? – Сказал юноша язвительным тоном и внезапно замер к чему-то прислушиваясь. Его лицо тут же изменилось и стало настороженным. Джуан тоже услышала, как кто-то зовёт её.
Сквозь далёкие кроны деревьев слышался треск опалой листвы и шорох. Юноша напрягся и, словно хищник, устремил свой внимательный взгляд вглубь сада.
– Да… Наверное, – спокойно ответила Джуан, отвлекая его. Юноша задумчиво посмотрел на неё.
– Вы многое упускаете, – сказал он, как можно тише, – считая, что жизнь – это просто существование по какому-то заранее созданному шаблону.
Из-за ближайших деревьев выбежала стража с Зарием и они с криком направились к Джуан.
– Джуан!
Юноша кинул взгляд на противоположную сторону расселены. Он стремительно разбежался и вскарабкался на дерево.
– Подумай об этом, баронесса. Твой ли это путь? – сквозь крону пронесся его голос.
– Стой! Прошу! – испуганно воскликнула Джуан, понимая, что может больше никогда его не увидеть. Сердце заколотилось в груди.
– Что? – снова послышался сильный голос.
– Ты еще придёшь сюда? – как-то тихо спросила Джуан, не сводя глаз с шевелящийся кроны. Стража и Зарий были уже совсем близко.
– Вставая утром с постели, ты знаешь, что пойдёт дождь? – спросил внезапно юноша, и Джуан задумчиво качнула головой.
– Я в этом не уверена, – сказала она.
– Я тоже, – последовал ответ и дерево резко качнулось. Джуан в ужасе подбежала к утесу и со страхом заглянула через край. Внизу бушевала вода, молотя своими мощными волнами скалы, но юношу она нигде не видела. Затем девушка подняла голову и посмотрела на противоположный берег. Он стоял там, здоровый и невредимый, и смотрел на неё в ответ. Джуан не могла понять почему, но ей хотелось сейчас на ту сторону, встать рядом с ним и смотреть на прежнюю себя, которая стоит на краю утёса и… плачет!
– Джуан! – крикнул Зарий оттаскивая девушку от края. – Вы целы? Он вас не тронул?!
В его голосе слышался гнев и забота, но, как всегда, какие-то туманные. Джуан помотала головой и вновь кинула взгляд на противоположную сторону расселены. Юноши там уже не было.
– Мы за вас беспокоились! Откуда здесь взялся этот варвар? Он точно не причинил вам вреда?
– Я в порядке. Все хорошо, Гранд Зарий. – вытирая непрошенные слезы, прошептала Джуан.
Зарий как-то обижено улыбнулся ей.
– Просто Зарий, – сказал он и добавил: – позвольте мне отвести вас во дворец. Уверен, вы страшно напуганы и вам нужно прийти в себя.
– Разумеется, – небрежно оборонила Джуан и Гранд, вместе со стражей отвел её во дворец.
Конечно, отец незамедлительно обо всём узнал и посадил её под дворцовый арест, теперь стража не отходила от неё ни на шаг, а сам вельможа Порфир был в ярости. Маркиза во всю расхваливала и благодарила Зария за отвагу и только Джуан, сидя у окна своей спальни и глядя на глубокую расселину, разделяющую два мира, думала о нём.
Этот юноша не шел у неё из головы. Его дерзость и уверенность так привлекали Джуан, что она решительно пообещала себе снова встретиться с ним, чего бы ей это ни стоило.
На следующий день Джуан ждала встреча с Зарием и разговор об их помолвке. Девушка ужасно нервничала, сидя на широком диване в гостевом зале возле камина. Она одела свое самое красивое платье из черного бархата и завязала волосы в французскую косу, которая лежала вокруг её головы. Джуан почти не спала, после встречи с тем юношей и все время думала о его словах. А что, если он прав, и свобода – это бесценный дар? Ведь он совсем не выглядел несчастным и отяжелённым бременем выбора. Он выглядел… счастливым и свободным.