Андрей Ланиус
Дивный мир братьев наших
Зато в том же месяце – октябре – пара друзей-охотников в лесу случайно столкнулась со зверем, в которого по такому случаю прилетело аж две пули с десяти шагов. Зверь обиделся и убежал, оставляя кровавые следы. По этим следам охотники нашли труп односельчанина, а вот волчару не нашли. После этого случая мрак инфернального ужаса поселился в душах людей, потому что после двух таких попаданий никто никуда уже обычно не бегает. Аккурат после Рождества, 27 декабря, чудище напало на четвертых, двоих из которых убило и съело. Что ни говори, на поведение обычного, даже очень голодного животного, это ни разу не похоже.В начале января 1765 года войну Зверю объявила уже христианская церковь. Ну, как объявила. В силу своих сакральных возможностей – епископ города Менд провел молебен о безопасности жителей Жеводана и окрестностей. После чего Зверь, уже вроде как получивший окончательный статус Оборотня, незамедлительно убил еще с десяток человек. Жеводан превратился в филиал описанной Брэмом Стокером Трансильвании. Люди выходили из дома группами не менее трех человек, на ночь запирали двери и ставни на тяжелые засовы, а днем устраивали регулярные облавы на волков, в одной из которых участвовала тысяча крестьян.Все бестолку. Монстр был неуловим и неубиваем. Стреляли в него так регулярно, что любой бы давно превратился в решето. Его, казалось, не брало ничего, а наглость и агрессивность уже перешла все разумные пределы. Однажды он попытался съесть двадцатилетнюю Мари-Жанн Вале прямо на мосту через речку на глазах у всей деревни. Девушка оказалась не промах и воткнула в зверя вилы, с которыми, видимо, на всякий случай, не расставалась. Зверь безмолвно рухнул в воду… чтобы появиться снова уже на следующий день.
12 января 1765 года произошел некоторый казус, и волк чуть было не потерял своё мистическое реноме, когда напал на пятерых детей 11-13 лет, но… они отбились камнями и палками! Этот случай развеселил даже Людовика XV, который выдал детям вознаграждение и приказал убить зверя лучшим охотникам!Лучшие – это отец и сын д'Энневали. На счету отца больше тысячи убитых волков, тогда как зверь потерял удачу и всё чаще уходил ни с чем, хотя продолжал много убивать. Пошла игра по крупному! Д'Энневали – это не 56 драгун, это как 112 драгун! В смысле, покрошили кучу ни в чем не повинных волков, зверя не поймали, и через день после завершения облавы получили новый труп. Жеводанское чудище хрипло хохотало по кустам над всеми этими горе-следопытами.Потом тренер произвел замену и вместо д'Энневалей пришел де Ботерн. Дело пошло веселей! Де Ботерн – это вообще как 700 драгун, потому что убил 1200 волков, но… среди них был ооочень странный большой волк. Пока его убивали, изрешетили пулями, при этом он отказывался погибать и пробовал атаковать охотников до конца. Но это был, всё же, обычный волк, хоть и очень крупный: 60 кг, длина 1,7 м., в холке 80 см. В его желудке нашли фрагменты человеческой одежды, значит волк был людоедом. Его прозвали "Волк из Шаз", объявили Жеводанским зверем, подарили чучело королю, выпили всё, что горело, плясали три месяца, порвали сто баянов, а потом…
Он вернулся. Тот, который с мордой, как у борзой, и с кисточкой на хвосте. Он просто был в отпуске. Более того, д`Энневаль, отправленный королем еще в первую большую облаву на юг своих владений, обнаружил, что кое-где, рядом со следом зверя появляются и человеческие следы. Создавалась полная иллюзия того, что у монстра есть хозяин, управляющий его действиями. Подозрение пало на лесничего Антуана ШастелЛичность Антуана – сама по себе крайне необычна для такой лесистой глуши, как Жеводан. Он умел читать и писать, в юности успел побывать моряком, был пленен алжирскими пиратами и много лет провел в пустыне среди туземцев-берберов. Невероятным образом вернувшись домой, он поселился в избушке на горе Мушэ и завел собак, к дрессировке которых, говорят, имел особый талант. Он не то чтобы сторонился людей, но старался лишний раз с ними не пересекаться.Хотя, надо признать, Антуан, вместе с отцом Жаном и братом Пьером принимал участие в большой облаве. При участии Шастелей произошла безобразная ссора, что вынудило де Ботерна, как организатора мероприятия, отправить всех троих в окружную тюрьму, дабы остудить горячие головы. Удивительно, но как раз на это время убийства прекратились, что дало надежду, будто Ботерн подстрелил «правильного» зверя. Однако, стоило семейству вернуться в свою родную деревню, как следом за ними вернулся и Жеводанский Зверь…
Между тем, местный аристократ маркиз д’Апше не оставлял мысли расправиться с монстром, пожирающим его подданных, и, учитывая, провальную королевскую операцию, при содействии сына организовал собственную охоту. Не такую многочисленную, но гораздо более успешную. 19 июня 1767 года триста охотников, среди которых был и Жан Шастель, отец нашего лесничего, вышли на облаву И именно Жану удалось подстрелить Зверя. Жан то ли знал что-то, то ли просто был очень религиозным человеком, склонным к мистицизму, но на охоту он взял с собой библию, а ружье зарядил серебряными пулями. Да, да, теми, которые только и могут убить вервольфа. Стоило ему, устроившись на лужайке, открыть Священное Писание и начать его читать, как из леса вышел Зверь. Он не нападал, а просто смотрел. За что и получил две серебряных пули, убивших его наповал. Осмотр Жеводанского зверя показал, что это, вроде, волк, но необычный: большая голова, странная глазная мембрана, вытянутая морда, длиннющие передние лапы, рыжеватая шерсть, торчащие клыки.Очевидцы опознали зверя – ужас наводил именно он, ошибки быть не может.Волк, убитый Шастелем был менее крупным, чем можно было предположить, но в его желудке нашли часть человеческой лопатки, что окончательно убедило всех, что Жеводанский Зверь наконец-то мертв. Благодарные местные жители собрали Шастелю награду в 72 ливра. А из трупа волка тоже сделали чучело и отправили в Париж. Но крестьяне были не большими специалистами в таксидермии, так что чучело начало по дороге разлагаться, издавая невыносимое зловоние. Оно даже не успело доехать до Версаля. Король приказал своему личному врачу Буффону осмотреть чучело и немедленно захоронить его.Учитывая предыдущее «воскресение» зверя, Франция должна была ждать следующего его появления, но зверь с того времени так и не вернулся. После того, как Жан Шастель убил зверя в 1767 г., его сын Антуан пропал без вести и больше никогда не появлялся в окрестностях Жеводана. Дом Ларошфуко, во дворе которого закопали останки Зверя, был сровнен с землей в 1825 году, унеся с собой тайну монстра. Официальные документы того времени свидетельствуют о 230 нападениях, включая 51 случай увечий и 123 смерти. Благодаря точности и сохранности церковно-приходских книг эту цифру можно считать окончательной. Другие источники увеличивают количество нападений до 306.По замечанию французского историка Жана-Марка Морисо, шумиха вокруг Зверя была дополнительно раздута газетами после неудачного для Франции окончания Семилетней войны испытывавшими потребность в сенсациях для повышения продаж.Ученые до сих пор так и не поняли, кем на самом деле было чудище из Жеводана – сумасшедшим волком, гибридом собаки и волка, гиеной, привезенной из дальних странствий Антуаном Шастелем, берберским львом, прибывшим оттуда же, леопардом, которого тоже мог привезти Шастель или вообще доисторическим монстром, чудом вылупившимся посреди Севенн.Не осталась в стороне от этого дела и современная криптозоология, которая в качестве версий рассматривает, в частности, что Жеводанский зверь – это реликтовый гомотерий (евроазиатский вид саблезубого тигра) или мезонихид, он же эндрюсарх, вымерший в позднем эоцене задолго до появления на арене истории одной безволосой обезьяны с палкой.
Впрочем, поскольку чучело сгнило, Антуан Шастель пропал без вести, а король Людовик любезно выкинул шкуру, точно уже ничего не установить
Вещий сон от Маркиза
Сигнал из «потустороннего мира» от наших братьев меньших спасает их хозяев от неминуемой гибели.
Месяц назад у петербурженки Виктории Челноковой случилось несчастье: умер любимый кот Маркиз. Кот был уже немолодой, прожил весь отпущенный ему кошачий век.
Но Челнокова места себе не находила, особенно в первые дни. Очень уж она привыкла к своему любимцу. Для нее, одинокой женщины, Маркиз был единственным существом, перед которым она могла излить душу. И вот теперь, когда кота не стало, ее вдруг начала изводить жестокая бессонница. Виктория уже и валерьянку пила, и до тысячи считала – ничто не помогало. Спала она урывками, да и то это был не сон, а полудрема. Однажды соседка посоветовала ей зажечь в комнате свечу. Поначалу Виктория отнеслась к совету скептически, а затем решила всё же попробовать. Вдруг поможет?
В тот день она затеяла дома генеральную уборку. Как всегда, старалась одновременно сделать несколько дел. На плите варилось мясо для борща, рядом крутилось белье в стиральной машине. А в комнате горела свеча.
В какой-то момент Виктория почувствовала себя уставшей и прилегла передохнуть. И нежданно заснула. В секунду! Да еще так крепко, словно решила отоспаться за целый месяц.
Она видела себя на зеленом лугу, среди полевых цветов. С ветвей деревьев свешивались какие-то экзотические плоды. Неподалеку текла река. Было так хорошо и благостно! Вот только запах у цветов и плодов был какой-то странный. И вроде бы знакомый…
Вдруг прямо перед собой она увидела Маркиза. Кот вышел откуда-то из глубокой тени, хотя вокруг ярко светило солнце, протянул к ней лапу и внезапно произнес человеческим голосом: «Хозяйка! Просыпайся, не то быть беде!»
Она вздрогнула и мгновенно проснулась. В первый момент не поняла, где находится, что с ней. Всё было знакомо, и всё же что-то было не так. Запах. Тот же странный запах.
Она вскочила и бросилась на кухню. Закипевший бульон перелился из-под крышки и залил газ, а ветер захлопнул форточку. Газ быстро наполнял квартиру, а за стеной, в комнате, горела свеча…
Если бы не Маркиз, она бы уже никогда не проснулась.
Но ведь Маркиз ушел из жизни месяц назад!
Случай с Самониной не является чем-то исключительным. Нечто подобное происходит во всех уголках планеты.
…Фермер из Айовы Джим Силберт, возвращавшийся домой из дальней поездки, был застигнут на проселочной дороге сильнейшей грозой. Ветвистые молнии рвали небо на части, ливень стоял сплошной стеной, пробить которую фары не могли. Утомленный Силберт решил переждать разгул стихии в старой заброшенной конюшне, возвышавшейся среди убранного поля недалеко от дороги. Въехал внутрь прямо на автомобиле, заглушил двигатель и стал ждать. Но гроза не прекращалась. В какой-то момент незаметно для себя Силберт уснул.
И приснилась ему его любимая овчарка Фанни, погибшая полгода назад под колесами проезжавшего грузовика. Силберт часто вспоминал о преданной собаке, но еще не было случая, чтобы она ему приснилась. И вдруг явилась в нечаянном сне! Вид у пса был тревожный: шерсть стояла дыбом, глаза светились каким-то неземным огнем. От них словно исходил жар, от которого становилось всё труднее дышать.
Фермер вздрогнул и проснулся. Старая конюшня пылала. Очевидно, в нее ударила молния. Несмотря на ливень, внутренние перекрытия были сухими, как порох, и вспыхнули в единый миг.
Силберт включил зажигание и нажал на газ. Едва машина вылетела из ворот объятого пламенем сооружения, как его стены затрещали и рухнули, образовав огромный костер, который мог стать для фермера погребальным, не разбуди его так своевременно давно погибший пес.
Еще мальчишкой индиец Радж Даво подобрал на улице попугая с перебитым крылом и принес его домой. Выхаживали раненую птицу всей семьей. Попугай поправился, да так и остался в доме, сделавшись общим любимцем.
Радж был уже зрелым, семейным мужчиной, когда попугай умер.
А еще через три месяца случилось вот что.
Радж (он был из состоятельных индийцев) находился в своем загородном доме в окрестностях Мадраса. Как-то после обеда он расположился на отдых в саду, в подвешенном гамаке. Быстро заснул.
И вот во сне ему явился тот самый попугай. Обычно спокойная птица вела себя нервно: ерошила пестрые перья, хлопала крыльями, щелкала клювом, будто пытаясь сообщить хозяину нечто важное. А из темноты к попугаю тянулись какие-то гибкие тени.
Встревоженный Радж проснулся. У него над головой качалась ветка дерева, к которому был подвешен гамак. А с ветки свешивалась болотная гадюка – одна из самых ядовитых индийских змей. Это могло показаться продолжением кошмарного сна. Но, предупрежденный во сне верным попугаем, Радж не растерялся и молниеносным движением ладони перебил змее шею.
.Есть и другие схожие примеры. При этом спектр «потусторонних спасателей» весьма широк. Помимо котов, собак и птиц, здесь представлены хомяки, козы, лошади, ослики, аквариумные рыбки и даже слоны и крокодилы. Нельзя сказать, что явление носит массовый характер, но картотека подобных случаев весьма объемна. Все ли они принадлежат к таинственной области мистики? Или же тут зашифрована некая закономерность, имеющая материалистическую основу?
Своими мыслями на этот счет поделился ведущий специалист Центра психических исследований, доктор медицинских наук, психоаналитик Дмитрий Алесандрович Абелев:
– Сновидения издревле считаются в народе неким мистическим озарением, сигналом-предупреждением из потустороннего мира о грозящей человеку опасности, сигналом, который остается лишь правильно истолковать. В приведенных примерах этот сигнал «посылают» умершие домашние животные, пользовавшиеся при жизни любовью своих хозяев. Общим в данных примерах является тот факт, что предупреждение связано с непосредственной опасностью, которая угрожает спящему в данную минуту. В первом случае это утекающий бытовой газ при зажженной свече, во втором – пылающая конюшня, в третьем – подкрадывающаяся змея. То есть, сигнал «оттуда» посылается в момент, когда конкретный спящий человек находится на грани между жизнью и смертью. Лично я склонен считать, что говорить следует не о мистике, а о скрытых свойствах человеческой психики, которая, откровенно признаться, изучена еще крайне поверхностно.
Итак, что же происходит? Давайте разберем ситуацию на первом примере.
Женщина спит, но ее органы чувств в определенной степени открыты для восприятия информации из окружающего мира. Подчеркиваю, не потустороннего, а окружающего, реального мира.
И вот помещение начинает наполняться газом. Органы обоняния спящей женщины фиксируют это и посылают тревожный сигнал в мозг. Но сигнал этот слаб, он не в состоянии разбудить сознание женщины, крепко заснувшей после длительного периода бессонницы.
Отсутствие обратной связи вынуждает органы обоняния, что называется, «бить во все колокола». Повторный сигнал поступает в область подсознания, в которой, как известно, на равных сосуществуют и реальные, и виртуальные образы.
Подсознание, более мобильное по своей природе, пытается найти наилучший вариант, чтобы разбудить спящую. Перебирает варианты, подобно компьютеру, выделяя наиболее яркие, действенные, эффективные. В случае с госпожой Челноковой наиболее эффективным оказался виртуальный образ ее любимого кота. Подсознание (которое, как известно, отвечает за наши сновидения) извлекло этот образ с соответствующей полки и вставило его в сон женщины, одновременно задействовав для пущей убедительности ряд других символов. Я назвал бы это явление частным случаем «вещих снов».
Женщина проснулась. Должен, однако, подчеркнуть, что «предупреждение с того света от наших братьев меньших» срабатывает далеко не всегда. Этим людям просто повезло.
И вообще, ученым еще не вполне понятна физическая природа феномена сна. Ждет своего первооткрывателя и древняя тайна «вещих снов».
Тигры Турана
Тот самый туранский тигр, конечно, уже не вернется. Но ученые доказали, что туранский тигр генетически очень близок амурскому тигру, который сейчас относится к вымирающим видам. Теоретически это позволяет рассматривать возможность восстановления вымершей популяции за счет сведения обоих видов в один. Много, много всяких былей и небылиц ходило и ходит о туранском тигре! О том, что он был необычайно красив и силён. Что никогда не нападал первым на человека.
Так ли всё это – неизвестно. Поди, проверь! Ведь если верить газетам, следы этого могучего зверя видели последний раз в районе дельты Амударьи в 1948 году. Сколько лет прошло!..
Мастерская старейшего художника-анималиста Георгия Николаевича Карлова заставлена картинами и рисунками, изображающими животный мир нашей родины. Кого здесь только нет! Но мой взгляд выхватил одно: холст, во всю ширину которого в пружинистом прыжке застыл полосатый зверь… Красавец тигр!
– Что, нравится? – хозяин, видимо, заметил моё любопытство.
– Очень!
– И мне дорога эта картина!
– Небось, с натуры рисовали? – пошутил я.
– Угадали! Почти…
– В зоопарке?
– Ну, вы меня обижаете! – художник насупился. – Первые наброски я сделал как раз с натуры. А докончил уже дома… спустя полвека. Так уж получилось… Лето 1931 года было необычайно жарким и сухим. Земля потрескалась и просила пить. Травы повыгорели, а всё живое попряталось по гнёздам и норам.
Колонна машин марки «АМО», урча и чихая, медленно двигалась по левобережному бездорожью Амударьи. Путь их лежал в районный центр Куня-Ургенч. Кузова были уставлены мешками с крупой и какими-то обручами, плотно укрытыми брезентом. Издалека казалось, что двигался железный караван. За ним стелился густой шлейф пыли.
Вскоре пустынный ландшафт сменился тугаями, зарослями серебристого лоха, тростников, туранги. Прямо из-под колёс выпархивали нарядные фазаны. Крылья их в воздухе трещали. В глубине невидимых для глаз заповедных мест кабаны и осторожные олени застывали на месте от удивления при виде стальных чудищ.
Полуторка Карлова шла замыкающей. На ухабах сильно подбрасывало, и вспотевшие руки часто соскальзывали с руля. На одном из ухабов машина вдруг дернулась и остановилась. Пока Георгий вылезал из кабины, открывал капот, осматривал мотор, товарищи удалились далеко. Он снова сел за баранку, попытался завести. Мотор скрежетал, но никак не заводился. Наконец, он совсем заглох.
– Фу, чёрт!– выругался Георгий. – В чём дело?
Сделалось тихо, и было слышно, как под сапогом насмешливо цвиркнул сверчок.
Как быть? Видно, придётся ждать товарищей. Догадаются же они рано или поздно
вернуться…
Жарища! Неплохо бы сейчас ополоснуться. А вон и вода – голубая полоска – в просветах между тростниками. Наверное, степное озеро.
Продираясь сквозь колючий янтак и выгоревшие травы, Георгий подошёл к водоёму. Дохнуло прохладой и запахом водорослей. Раздевшись, он забрался по пояс в воду.
Благодать! Георгий фыркал и радовался, как ребёнок. Накупавшись всласть, стал выбираться на берег. Но странное чувство охватило его. Карлову показалось, что кто-то настойчиво за ним следит. Георгий осмотрелся вокруг и… остолбенел!
С противоположного берега из зарослей туранги на него с любопытством смотрел полосатый зверь. Тигр! Немигающе горели жёлтые глаза, нервно подрагивала бархатная холка. Смертельный страх сковал человека…
Так продолжалось несколько секунд. Потом осторожно боком Георгий выбрался на берег. Споткнувшись об одежду, стремительно, как в чаплинских фильмах, помчался к машине. И лишь после того, как хлопнул дверцей кабины, он почувствовал с облегчением, что находится в относительной безопасности. Но колени ещё подрагивали.
Весь жуткий промежуток времени, что он бежал, Георгию мерещилось, что его преследует страшный полосатый зверь…
Скоро в закупоренной кабине стало невыносимо душно. И Георгий не выдержал – немного успокоившись, осторожно приоткрыл дверь и… тут же с треском захлопнул. Рядом с машиной под скудной тенью поваленной джиды лежал тигр. От лязгающего звука он вздрогнул и стал перебирать ушами. Похоже, что ему интересно было наблюдать за незнакомым железным предметом. Иногда тигр лениво щурился от солнца, но машину из поля зрения не выпускал.
Время шло. Солнце уже скатилось к далёким желтоватым барханам. Георгию страшно хотелось пить, но фляга с водой находилась в кузове.
Могучий зверь по-прежнему лежал в тени джиды. Изредка только бил тугим хвостом, отгонял оводов или мух.
Наконец Георгий не выдержал и осторожно приоткрыл боковое окно.
– Ну, чего тебе, полосатенький? – заговорил он умильно. – Хлеба? На, бери!—
и, нащупав под рукой чёрствый сухарь, швырнул его тигру.
Зверь даже не шелохнулся. Георгия это взбесило: нужно машину ремонтировать, а
этот разбойник…
В кабине оказался массивный, тяжёлый гаечный ключ. Шире приоткрыв окно и схватив ключ, Георгий швырнул его в тигра.
– Уходи, кому говорят! – воинственно крикнул он.
Ключ упал возле лап зверя. Хищник встал, как бы нехотя отряхнулся.
Георгий стал лихорадочно крутить ручку подъема стекла. Тигр тем временем неторопливо обошёл машину и остановился возле самого капота.
– Пшёл вон! – замахал руками шофёр.
И тут тигр вдруг осклабил свои клыки. Они ослепительно блеснули. Затем
последовали несколько мощных ударов в капот. Железо заскрежетало.
– Уходи, кому говорят, уходи! – кричал испуганный Георгий.
Растерявшись, он снова стал вертеть замком зажигания. И – о чудо! Мотор взревел.
Тигр как ошпаренный отскочил в сторону. И, недовольно рыча, засеменил в
сторону тугаев, всё время, оглядываясь на железное чудовище, которое, фырча и взметая клубы пыли, стремительно уносилось в сторону остывающих барханов.
Отъехав на порядочное расстояние от злополучного места, Георгий остановил машину. Сказалось напряжение: лицо было бледным, руки не слушались. Навалившаяся внезапно усталость быстро сморила его. Он заснул.
Сколько так пролежал, Георгий не помнит. Проснулся оттого, что в наступившей тишине послышался мерный рокот моторов. Степь погрузилась в лёгкие летние сумерки. По светящимся вдали фарам он понял, что это едут друзья.
Когда машины остановились, Алексей, самый старший по возрасту и стажу шофёр, выпрыгнул из кабины:
– Георгий! Что случилось?!
Подошли и другие шоферы. Пришлось вылезти и Георгию.
– Хлопцы! – воскликнул кто-то.– Да нашего Георгия никак грабители раздели?
Карлов совершенно нагой стоял перед приятелями. Ему сделалось неловко. Краска залила лицо. Придумывать что-либо было бессмысленно. И он всё рассказал.– Тогда-то я, можно сказать, только начинал заниматься рисованием,
– закончил свой рассказ Георгий Николаевич. – Писал медведей, оленей, кабанов… А вот тигра никак не мог изобразить так, как хотелось. Слишком велико и противоречиво было впечатление от встречи с ним. И всё-таки, как видите, я его написал. Правда, с небольшим опозданием.
В ауле стали пропадать овцы. Сначала у чабана Ораза, потом у зоотехника Туйчи. Среди сельчан поползли слухи: мол, в округе появился волк, этакий мифический азиатский Акела. Злой и коварный. А когда у мергена* Азамата исчез полугодовалый бычок, слухи и вовсе укрепились.Кто злейший враг домашней скотины? Ясно, волк.Азамат с ног сбился, лазая с ружьём по пескам в поисках неуловимого зверя. И – напрасно. Нигде следов хищника он не встретил. И тогда в голову опытного мергена-следопыта подкралось запоздалое сомнение: а вдруг это вовсе и не волк, а какой-то другой, загадочный разбойник?..Мысли его вскоре укрепил чабан Ораз. Выгоняя на рассвете овец, он поделился с Азаматом новостью.
– Сосед, – шёпотом сказал Ораз. – Вчера вечером возле колодца на гребне золотого бархана я видел… – и он суеверно глянул по сторонам: не подслушивает ли кто? – дракона…
Мерген хотел засмеяться: взрослый человек, а несёт чушь… Драконы бывают только в сказках…Но Ораз поведал об этом так твёрдо, что Азамат переспросил:
– Дракона, говоришь?
– Дракона.
– И какой он?
– Самый настоящий. Хвост длинный, как корень саксаула. Тело серебристое. А из пасти – огонь с дымом валит.
– Вай, вай, – поддержал разговор Азамат. – Ты не испугался?
– Почему не испугался? – округлил глаза Ораз. – Испугался. Сразу домой убежал. Целую ночь о драконе думал. Тебе первому рассказываю.
«А что? – подумал мерген. – Похоже на правду», а вслух спросил:
– Может, это чудовище таскает нашу скотинку?
– Конечно, оно! Кто же ещё?
– Надо выследить, – сказал Азамат, направляясь по своим делам.
Слухи о загадочном драконе с быстротой свиста чабанского кнута разлетелись по всему аулу. А вскоре его увидели и другие жители.
Дракон выползал на золотой бархан почему-то только на закате. Под лучами заходящего солнца он казался огромным и страшным. На коротких лапах, пузатый, с серебристой узкой башкой и открытой зубастой пастью, из которой вот-вот должен повалить пламень. Но он почему-то не валил.
Некоторые смельчаки пытались свистеть. Рассердить могучего зверя. Однако дракон оставался невозмутимым. Только изредка шипел. Как масло, попавшее на сковородку. А когда последний луч солнца нехотя гас за горизонтом, неповоротливое страшилище исчезало в свою таинственную пещеру. Таких пещер было много за барханом в меловых кручах.
А овцы и другой мелкий скот между тем продолжали пропадать. И тогда старейшины аула – аксакалы пришли к мазанке Азамата.
– Мерген, ты храбрый! – взмолились они. – У тебя твёрдая рука и соколиный глаз. Убей дракона.
Азамат отлил меткие пули и несколько дней ходил к золотому бархану. Выискивал место, чтобы приблизиться поближе, дабы не спугнуть дракона, прикидывал ружьё, прицеливался…
А в один из летних дней по всему аулу раздался радостный вопль босоногих мальчишек:
– Убил! Убил!
Посмотреть на поверженного дракона сбежались все односельчане. Взрослые и дети.
У подножия золотого бархана валялся безжизненный… варан. Огромный, какого старожилы пустыни никогда ранее не видели. Зоотехник Туйчи даже измерил его складным метром, случайно оказавшемся в кармане. Длина варана от носа и до хвоста составила без малого два с половиной метра. Настоящий дракон! Теперь его близко мог увидеть всякий. Даже потрогать тёплую спину рукой. И не такой он был страшный, как казался иным издали. Поистине у страха глаза велики. Отсюда и рождаются сказки. Но сейчас сказка умерла. И разочарованные люди потихоньку стали расходиться по домам.… Эту историю, путешествуя по Туркмении, я услышал в Кызылкумах в начале 70-х годов и записал в блокнот. А потом рассказал зоологу О. П. Богданову, чтобы узнать, где тут быль, а где небыль. Друг мой был серьёзным ученым. Он сказал, что таких крупных варанов в природе не бывает. Эта ящерица обычно достигает полутораметровой длины. У неё сильные, намертво смыкающиеся челюсти с острыми зубами. Длинный хвост, заменяющий молниеносную камчу, делает варана неприступным для других хищников. Лазает в тугаях по деревьям, разоряет птичьи гнёзда. А в песках охотится на грызунов – тушканчиков, сусликов, песчанок, а также змей. Так что насчёт овец и бычка явная напраслина, выдумка досужих сельчан.Но с последним доводом я и не спорил, поскольку не успел дописать в рассказе, что домашнюю скотину уводили жители соседнего аула. Это уже выяснилось потом, после гибели «дракона». … А недавно я познакомился с очерками В. А. Яна (Янчевецкого), автора замечательных романов «Батый», «К последнему морю» и других. Они написаны в конце 19-го века, во время путешествия по Туркестану. В одном из них писатель описывает свою встречу с огромным вараном, вселявшим панический страх в местных жителей. Только после нескольких выстрелов из револьвера прямо в пасть удалось ему сразить аллигатора пустыни.
Вот и подумалось мне, почему бы не мог сохраниться и встретиться такой крупный экземпляр ровно через век в тех же самых малолюдных местах?..
Сладкий запах денег
Криминальные приключения черного кота, поведанные им самим
Большую часть своей бурной кошачьей жизни я был честным котом. Если и умыкал, то разве что кусочек колбаски с хозяйского стола.
Впрочем, у первой моей хозяйки – бранчливой, хотя и незлой тетки Нюры – даже дешевая колбаска водилась в доме нечасто. Любила хозяюшка приложиться к бутылке, а на закуске экономила. Зато во всей двухкомнатной квартире мы с ней обитали вдвоем. Ее балбеса-сынка пару лет назад упекли в тюрягу за вооруженный налет на зал игровых автоматов.
Однажды под вечер в нашу дверь постучал гость.
Это был матерый мужик не первой молодости с носом картошкой, с лихой мальчишеской челкой и с ясными глазами отпетого мошенника.
Гость сообщил, что зовут его Валюн, и что он привез хозяюшке пламенный привет от ее родного сыночка – с того самого курорта, где они вместе парились. Затем водрузил на стол бутылку водки, белый батон и палку вкусно пахнущей колбасы.
Этот Валюн определенно обожал нас, котов. Нарезая колбасу, он бросал мне не только шкурки, но и вполне приличные куски.
После третьего тоста гость ловко ввернул, что хочет заняться малым бизнесом, но для начала, мол, должен осмотреться. Не будет ли хозяюшка против, если он поживет здесь недельку-другую?
Само собой, она согласилась. Но, желая показать гостю свою строгость, вдруг зашикала на меня:
– Каракотька, ворюга, брысь отсюда! Ишь, расселся!
– Каракотька – значит, черный кот, – усмехнулся Валюн и уставился на меня: – Но почему же ворюга?
– Так и норовит спереть, что плохо лежит! – заворчала тетка Нюра. (Вот уж неправда!) – Шутка ли: научился лапой холодильник открывать! – (а что толку, мог бы парировать я?) – Но ее уже понесло: – А нюх – почище собачьего! Особенно до валерьянки охоч! Куда ни спрячу пузырек, всё равно достанет!
Валюн бросил мне еще кусочек колбаски:
– Ишь, разбойник! А черный-то, как смоль! Без единого пятнышка! Лично я считаю, что это к удаче. Так ты еще и нюхач? Если так, то тебе цены нет! Славный котик Каракотя…
Это был первый из двуногих, от кого я услыхал ласковые слова.
Мы подружились так крепко, что когда Валюн перебрался на новую квартиру, то взял меня с собой.
Поселились мы за годом в уединенном дачном домике. Во дворе стоял небольшой грузовичок с тентом.
Валюн затеял со мной забавную игру. Прятал где-нибудь бумажку, сбрызнутую валерьянкой, и просил, чтобы я отыскал ее. Ну а мне трудно, что ли? Затем ему захотелось, чтобы, найдя бумажку, я подал сигнал – протяжно мяукнул. Ладно, я исполнил и эту его прихоть.
– До чего же толковый кот! – восхищался Валюн. – Вот погоди, Каракотя! К осени разбогатеем, куплю тогда домик у моря, и заживем мы с тобой припеваючи! Рыбачить будем, нежиться на солнышке…
