Лана Норм
Туман Лынёва, или Последний пассажир

Глава 9. Нельзя терять ни минуты!

Ярко и беспокойно разгорелся фитиль свечи. Фрея ухватилась за край раковины и наблюдала, как дрожащие тени закутывают черты её лица в мрачную маску. Глаза, окруженные полумраком, словно вглядываются сквозь время и пространство. Они загадочно мерцают, отражая лишь ей известные мысли и чувства. Губы, чуть приоткрытые, будто готовы сказать что-то важное.

Несколько прядей длинных волос, беспорядочно упавшие вокруг лица, подчёркивают в отражении её уязвимость и силу.

Что происходит? Почему так беспрепятственно? Она ещё не успела вернуть свою любовь, а уже появилась угроза для неё более сильная и вот-вот заявит о своих правах. Не бывать! Никогда! Не быть этой связи!

Она включила горячую воду. Пар, быстро сгущаясь, покрыл зеркало, проявив фигурки. Домик, поезд, линии. Всё здесь. Один, два, три, четыре… Фрея с тревогой пересчитывала участников. Из оставшихся все на месте. Вот только не всё в её руках. Стоп, вода.

Приоткрыла дверь, и её неожиданно охрипший голос взорвал тишину квартиры:

– Коньяку мне! – Она не узнала своего голоса.

Не прошло и минуты, как стакан и бутылка уже были у неё в руках.

– Стакан… Я напиться, по-твоему, решила?! Когда всё кубарем, кувырком, ты думаешь, что мне есть что праздновать?!

Луш растерянно улыбнулся и пожал плечами, разведя руки. Фрея ощутила искреннюю неловкость перед парнем. Она знала, что приди ей в голову поменять земные полюса местами, он и здесь станет ей помогать. Сердце Примы Сивиллы сжалось от горячей признательности. Она потянула его за край рубашки.

– Давай, заходи сюда и прикрой дверь. Плотнее.

Влага на зеркале уже сбилась в капли. Фрея, недолго раздумывая, вытерла его насухо бумажным полотенцем.

– Нельзя терять ни минуты. Вставай рядом и рисуй обратно дом. Ты помнишь, где он был. Потом сделай отдельный вагон. А я быстро займусь остальным. Вперёд! Пока не растеряли и то, что имеем!

Готово! Последним штрихом магиня добавила одинокую фигурку в созданный Лушем вагон. На всё ушло чуть больше минуты.

Повторив заклинание про сто миров, магиня опять включила горячую воду. Поднимаясь, пар быстро лёг на зеркало густым туманом, проявив рисунок. Всё почти точь в точь как прежде, за исключением нового сюжета. Выключила воду и сухо, как оперирующий хирург в сторону ассистента:

– Коньяк!

Лукьян протягивает, скрутив крышку. Небольшой глоток и: «Пф-ф-ф!»! Фрея дует на зеркало влажной пылью.

Пальцы правой руки щепотью к центру груди, а левую руку перед собой ладонью к зеркалу. Закрыла глаза. Вдох. Выдох. Ну, давай, покажи, в чём проблема. Поможем друг другу…

Картинка в голове резко вспыхивает сначала жёлтым пятном, а затем принимает очевидную ясность. Раскрытый огромный чемодан. Аккуратно уложенные взрослые и детские вещи, обувь. Всё летит прочь. Паника. Шум в голове. Искать! Искать! Где ты? Выходи!!!…

С резким толчком в грудь магиня, вскрикнув, открыла глаза.

Глубоко дыша, она ещё оставалась в своём видении. Лукьян наблюдал, не издавая ни звука. Он присутствует при только что выстроенной на его глазах магической связи.

Фрея пришла в себя и первым делом набрала из под крана воды в ладони.

– Сеанс остановлен, но не закончен. Никогда не совмещай алкоголь с магией. Понял? Никогда! – и шумно прополоскала рот. – Ты не представляешь, что сейчас со мной происходит. Спасибо за помощь, Луш.

Она подошла к сидящему на краю ванной Лукьяну и погладила его по мягким белым волосам.

– Ты всё поймёшь, но завтра. Обещаю. На сегодня с меня хватит. Я хочу пораньше лечь спать. Ты поужинай без меня. Хорошо?

Лукьян взял её за руку.

– Я совсем не понимаю, что случилось. Ты говоришь, что ляжешь пораньше, а мне, похоже, сна не видать. Я буду думать, почему так неожиданно сложилось…

Фрея тут же накрыла ладонью его рот:

– Тсс… Завтра, всё завтра.

– Договорились, – он грустно усмехнулся. – На всякий случай прости, я и не думал тебя расстроить. Спокойной ночи!

Загасив свечу, Фрея тоже отправилась к себе. Невыносимый вечер! Ну ничего, завтра она аккуратно всё объяснит Лукьяну. Тот поймёт и примет единственно верное решение – забыть об этой девушке.

Едва Фрея успела переодеться, как в дверь раздался стук. Что же ещё? Открыв, она увидела (о боги!) прямо перед собой раскачивающийся оранжевый берет Татьяны, из-за которого раздался голос Лукьяна:

– Забыла.

Не сдержавшись, магиня зарычала раненой тигрицей. Кошмар этого дня никогда не закончится! Она выдернула ставший уже для неё отвратительным предмет из его руки и брезгливо бросила на подоконник.

– Заходи!

На мгновение ужас охватил её предчувствием бессмысленности сопротивления обстоятельствам.

Женщина забралась на постель, усевшись между подушек. Так она чувствовала себя непобедимым воином, надёжно защищённым со всех сторон.

Как и по обыкновению Лукьян устроился в её комнате на полу по-турецки, возле окна.

– Луш, сил у меня для этого разговора как не было, так и нет. Но вижу, что должна говорить сейчас. Всё гораздо сложнее, чем мне казалось ещё пять минут назад.

Теперь молодой человек выглядел не просто растерянным. Конечно, он не ожидал такой реакции на берет Татьяны. Не то чтобы рассчитывал на радость. Что-то ведь произошло между магиней и девушкой этим вечером. Какая-то тайна. Но он и не думал услышать рык разъярённой тигрицы.

– Ты спрашивал. что не так с твоим отцом. И почему я не могу просто вернуть его, применив заклинание или банальный приворот. Так вот, если ты ещё не успел понять, с судьбой так запросто не поспорить. Помочь свершиться задуманному ей – это да. Но не оспорить. Будь ты десятикратно мощным магом, сил не хватит противостоять ей. У меня был большой опыт сопротивления. Как видишь, до сих пор результат там, где и был. Сейчас я решила обмануть её. То есть такая подтасовка карт. Подкладываю козыри, которые в нужное время выложит игрок, твой отец. Не я сама принуждаю его вернуться ко мне, а он сам придёт сюда по выложенной мною для него мостовой.

Возможно, это наивно, но других вариантов пока не вижу. Приворот убил бы его, а это значит, что и меня. Любое жёсткое воздействие даст противодействие кратно мощнее и разрушительней. Ты уже думал об этом?

Луш молчал.

– Лукьян?

– Да, думал. Или… Не знаю. Прости.

– Где ты? – Фрея наклонилась, ища его взгляд.

– Я не могу дождаться, когда же мы начнём говорить о Татьяне. Ведь ты сама предложила пинчу на троих. Я видел – Таня нравилась тебе! Что произошло между вами? Что же? Молю, объясни…

Никогда до этого Фрея не видела Лукьяна таким взволнованным. Всегда сдержан и рассудителен, не дающий эмоциям взять над собой верх… Но сейчас, казалось, само его сердце умоляло её. Бедный мальчик…

– Луш, ты многого не знаешь.

– Ну так расскажи!

– Хорошо, слушай. Мне будет непросто. Но если уж говорить, то начистоту. И постарайся не перебивать.

Глава 10. Под угрозой раскрытия, или причём тут сгущёнка

Глава 10. Под угрозой раскрытия, или причём тут сгущёнка.

Осторожно, стараясь ничем не нарушить тишину пустого зала, главрук подкрался к неровно стоящему у стены громоздкому багажу. Туристы после обеда вернулись в кинозал и останутся в нём до ужина. Их движения здесь пока не ожидается.

– Тук-тук-тук! Кто в домике живёт? Кто в невысоком живёт? – Лынёв изящно облокотился на чемодан, похожий больше на одностворчатый шкаф, и, зловеще улыбаясь, побарабанил по крышке пальцем. – Я знаю, что ты там, мышка-норушка. Думал, всех обманул?

Ответа нет. Но ничего, всё в пределах ожидаемого. Он прижался ухом к прохладному жёлтому пластику и задержал дыхание. Тихо, будто и впрямь никого. Тут, мерзавец. Здесь. Где ему ещё быть.

Внезапная догадка чуть не сбила Вадима с ног. Ловко же они хотели одурачить. Ай да мадам! Вот вам и семейка безобидная. Её рук дело! Как же это теперь очевидно! Очевидно, очевидно! Никак не возможно самому запереть чемодан снаружи, если находишься внутри. А Гамлет-то каков? Ну конечно, К12 тащил сюда этот чемодан… Провели вокруг пальца, мерзавцы. Они целой шайкой в сговоре работают прямо у него под носом… Но шалишь! Посмотрим, кто кого. Всем оставаться на местах! Сопротивление бесполезно! Главный руководитель ПЭНГАРа, лично выявит и обезвредит преступников.

– Игры кончились, Плотицын! Выходи и сдавайся! Иначе я собственноручно вытряхну тебя отсюда. Молчишь? Упорствуешь?!

Лынёв стукнул кулаком по чемодану. И вновь приник ухом.

– Упорствуешь. Ну, значит, встречай маму. Мамочка пришла.

С этими словами он оттащил от стены и отпустил жёлтую громадину. Хромой шарабан незамедлительно свалился, грохнувшись об пол. Победный крик, и Лынёв яростно набросился на замки.

– Под суд всех отдам. Чтоб отправили подальше. На рудники куда-нибудь…

Первый из трёх не поддавался. Не теряя времени, принялся за второй. Тоже не идёт. Поковырял коротким ногтем основную, на его взгляд, металлическую пластину. Результат так же ноль. Хитро придумано. Он дёргал за видимые детали чемоданной застёжки, нажимал на них, пытался сдвигать. Безрезультатно.

– Ну, как ты там, рад? Подожди. Рано радуешься.

Лынёв стащил со лба влажную повязку, осторожно промокнул выступившую испарину носовым платком и скинул пиджак. Пот расползался под рукавами тёмными пятнами и начал заполнять неравномерным узором округлые плечи, грудь и спину. Нервное напряжение приближалось к критической отметке. Подойдя к выходу и на всякий случай убедившись в тишине коридора, он осторожно выглянул за дверь. Никого.

Сколько впустую потрачено времени! С двумя замками! Нужно браться за третий. Должно же хоть с ним получиться. Тогда по его принципу можно будет отпереть и два первых.

И действительно, одна из деталей, недолго сопротивляясь, поддалась и сдвинулась в сторону. Есть! Сердце радостно заколотилось, гулко отдаваясь в ушах. Солёные дорожки пота защипали открытую ссадину. Они тяжёлыми каплями собирались на бровях и грозили сорваться вниз, сквозь негустые светлые ресницы, заливая глаза. Вадим зажмурился.

Позади громко и жёстко, словно выстрел, хлопнула дверь. От неожиданности очки выпали из рук. Он замер, не оборачиваясь, так и продолжая стоять на коленях перед лежащим чемоданом.

Мысли бешено понеслись в голове. Варианты объяснения, один фантастичнее другого, вспыхивали в сознании неясной чередой. Ужас, что застигнут он за самоличным вскрытием чужого багажа без свидетелей и всякого протокола, оглушил настолько, что не дал возможности внятно уловить хотя бы один из выдаваемых результатов. Вошедший или вошедшие молча продолжали наблюдать за ним.

Лынёв стал медленно подниматься, всё ещё не оборачиваясь. Что там в теории рекомендуют при встрече с медведем? Напугать сильнее. Посмотрим, сработает ли на практике. Водрузив очки на место, он грозно откашлялся. И вот его истошный крик разнёсся по залу ожидания: «Что здесь происходит? Сейчас же мне докладную на стол! Сию минуту!!!». И топнул ногой. И ещё раз.

В ответ ни слова.

Ему бы уже развернуться, сохраняя при этом начальствующее лицо. И это было бы возможным, будь он просто застигнут на месте чужого преступления. Но дело дрянь. Под угрозой раскрытия его личный замысел.

Натужный шорох открывающейся двери вывел его из панического транса, но окончательно смешал реальность. И вот уже новая действительность произносит ему голосом одной из официанток:

– Вадим Натальевич, простите. Я к вам поднималась, но не нашла наверху. А в коридоре ваш голос услышала. Мне очень нужно спросить по поводу ужина, если можно…

Что-о? Лынёв живо обернулся. Миловидная работница кухни заглядывала в приоткрытую дверь. Только она. Всё. Больше никого!

– Кто сейчас выходил отсюда?

Женщина вместо ответа растерянно улыбнулась.

– Спрашиваю, кто попался на встречу сейчас? Не молчи! Тебе на встречу кто отсюда вышел???

Лынёв бросился в коридор, оттолкнув работницу из проёма. Действительно никого. Ушли! Он затащил женщину за собой. Та больше не улыбалась.

Захлопнул дверь и подпер её спиной. Теперь поговорим!

Прижимая к себе официантку стальной хваткой, зашептал ей в лицо коньячным жаром:

– Ты с ними заодно? Признавайся…

Слюняво скаля мелкие серые зубы, главрук безуспешно пытался заглянуть в глаза «предательницы». Та уворачивалась, упиралась руками в его грудь, с отвращением касаясь ладонями влажной рубахи и чувствуя запах терпкого чужого пота.

После слабых попыток отстраниться она каким-то чудом ещё могла сдерживаться, чтобы не заплакать. Злобный оскал начальника и большая розовая ссадина в центре мокрого лба навели на неё ужас.

– Кто тебя прислал? Говори! Следить за мной вздумали? Признавайся, сколько вас? Какое задание у тебя было?

Он точно обезумел от паники и совершенно не отдавал действиям отчёт. Женская коварная слабость лишь разжигала в нём больше ярости, чем вызывала сочувствие. И Лынёва несло…

– Говори, зачем пришла. Что хотела? Говори-и-и!

Он затряс беднягу за плечи, требуя покорности и зверея от безнаказанности, уже сам не понимая, чего же ему нужно больше – ответ или её «подлые» слёзы.

Официантка прошептала что-то невнятное.

– Что? Громче! Не понял тебя!

Шмыгнув носом, она повторила, запинаясь на глубоком вдохе:

– Сгущёнку. – И залилась слезами, больше не в силах их сдержать.

– Что ты несёшь! Какую ещё сгущёнку?

– Для ужина. На кашу, чтобы пассажирам… Вместо масла. Повар велел спросить…

Лынёв почувствовал, как её тело, дрожащее в тихих рыданиях, обмякло и стало тяжелеть, готовое осесть на пол, не удерживай он её.

Не понятно как, но банальное про «сгущёнку» его отрезвило. Легко подняв на руки, он донёс её до кресел первого ряда.

Осторожно усадив случайную свидетельницу его тайного акта на сиденье, сам тоже устроился рядом. Лоб нещадно саднил, разъедаемый потом, голова шумела и хотелось пить. Достав из лежащего рядом пиджака носовой платок, хотел было промокнуть лоб, но остановился и протянул его девушке.

– Как тебя зовут? Увы, я не помню всех по именам.

– Эмма.

– Хочешь пить, Эмма?

– Очень.

– Кулер – удобная вещь. Сейчас налью.

Молодая женщина с удивлением наблюдала, смахнув с глаз остатки слёз, как главрук ПЭНГАРа «Порт-Артурии» налил в пластиковые стаканы воды и вернулся к ней.

– Давай чокнемся, Эмма.

Символически дотронулись краями и выпили залпом, на одном дыхании.

– Повторить?

Лынёву хотелось загладить свою вину и хоть чем-то угодить напуганной официантке.

Вода немного успокоила, но страх не исчез. Но это был уже страх другого порядка. Тот, который выбивает почву из под ног своей необъяснимостью, а не неотвратимостью. Кто-то же хлопнул дверью. Девочка вот точно напрасно пострадала, это очевидно.

– Эмма, предлагаю начать сначала и задать, наконец, ваш вопрос целиком. Говорите, я весь во внимании.

Обомлев от неожиданной галантности начальника, та смутилась.

– Масло заканчивается, и повар послал спросить, можем ли мы сегодня на ужин использовать для каши вместо него сгущёнку. Вот…

Вадим тихо затрясся. Беззвучный смех побежал волнами по его животу, груди, щекам. Он то наваливался вперёд на колени, то откидывался на спинку кресла. Эмма тоже не удержалась и засмеялась, глядя на него, сначала тихо, а потом всё громче. И вот они уже хохотали, глядя друг на друга. Попытки сдерживаться только прибавляли веселья. Через пару минут Эмма спохватилась:

– Ой, мне срочно бежать на кухню! Ужин совсем скоро! Так что ответить про сгущёнку?

– Лейте, сколько надо.

– Спасибо!

Лынёв прижал палец к губам и многозначительно посмотрел на девушку.

– О, само собой.

И на выходе шутливо взяла «под козырёк».

Оставшись один, Лынёв вернулся к чемодану. Тронул бесполезно отодвинутую им деталь третьего замка, безуспешно попытался сдвинуть те же самые штуки на первых двух и махнул рукой.

– Слушай, даже если ты не здесь, а мы это точно очень скоро выясним, я тебя найду. Не сомневайся.

Глава 11. «Ну, Плотицын, молись…»

«Я несчастна!». На бегу в сторону туалета Танечка успела пожалеть себя и подумать о том, что жена Андрея, несмотря на возраст, оказалась женщиной красивой. Шумно исторгая из желудка только что съеденную котлету, вспомнила слова гинеколога, что приступы тошноты после первых трёх месяцев обычно проходят. Прополоскала рот водой из-под крана и побрела обратно в комнату. Котлета, похоже, была испорчена.

Устроившись поудобнее на диване, вернулась мыслями к сегодняшней пинче. Открылась входная дверь. Вернулась соседка по квартире. Через пару минут заглянула к Татьяне.

– Тошнит?

– Не то слово.

Девушка вошла и присела рядом.

– Что, не ходила?

– Была, конечно.

– Сказала?

– Да. Сначала слёзы ручьём – так тяжело вспоминать, а потом ничего. Она всё сама спрашивала, а я отвечала.

– На чём договорились?

– Даже не знаю. Она меня чуть ли не выгнала.

Глаза соседки наигранно округлились.

– Это как?

– Вот и я не пойму. Мы чай пили. Потом я расплакалась. Она про Андрея много спрашивала и нервничала очень. Я даже с Лукьяном не попрощалась.

– А Лукьян это кто?

Татьяна задумалась.

– Помощник её. Он дверь открывает, встречает. Чай сегодня делал по-китайски.

Татьяна загадочно заулыбалась.

– Ого, Тань…

– Да, он симпатичный очень. Беленький такой, с манерами, умный. Интересный он, короче говоря.

– Ой, как это мило… – Девушка понимающе кивнула, поднялась, но остановилась и села обратно. – Слушай, а как же папуля?

– У папули любовь с женой. Зачем нам такой папуля. Да и мы ему зачем. – На глаза Танечки навернулись слёзы.

– Ты чего это? Так не пойдёт! Хочешь конфету? Меня охранник на работе угостил. Хорошая.

– Нет. Я котлетой отравилась.

– В смысле?

– Да, съела. И бегом к унитазу.

– Так это же норма.

– Три месяца вчера было. Уже не норма.

– Ясно. А есть ещё котлетка? Я бы тоже «отравилась».

– В сковороде под крышкой. Там, – И махнула рукой в сторону кухни.

Через минуту в приоткрывшуюся дверь влетела увесистая конфета и упала возле Татьяны. Та охотно съела конфету и погладила животик. Срок маленький, но развитие идёт полным ходом.

– Малыш, нам нужно что-то решать с папой для тебя.

Она не сказала Андрею, что беременна, и эта мысль не давала ей покоя. Но больше всего разрывало её сердечко то, как тепло на вокзале он смотрел на свою жену. В поезде, когда она уже вот-вот готова была признаться, он прямо так и заявил, что не планировал изменять жене. Что, всё взвесив, принял единственно верное для них решение.

Именно с этим, ну и ещё с произошедшими изменениями на работе связано его исчезновение с её горизонта. Конечно, уверял он, тогда, при первой встрече с Татьяной, что-то у него внутри изменилось. И ему трудно это не признать и объяснить. Но она затронула его душу так, как до этого не смог никто другой. Тем не менее, он уверен, что всё это неправильно, и он не вправе разрушить семью.

Особенно запомнилось, как он, красивый и взрослый, с редким серебром в тёмных волосах, в поезде держал её за руку и, глядя в глаза, тихо прошептал: «Я знаю, что это не оправдание, но надеюсь, ты сможешь понять, что я чувствую и простить меня». Да, она чувствовала его искренность. И понимала, что он с женой настолько близок, что между ними Танюше не найдётся места. Тем более с ребёнком. Что ж, она молода. Жизнь даст ей тысячи шансов. А он даже не богат.

Тошнота вновь уверенно поползла вверх. Опять! Конфета?! Значит, не в котлетах дело.

В это самое время Андрей, никем не замеченный, входил в кабинет главрука. Остатки обеда на столе, пустая бутылка из-под коньяка, два стакана. Мучивший его с самого утра голод требовал. Без раздумий требование удолвлетворил – с удовольствием доел остатки холодного картофеля и шоколад.

Конечно, запах жареннной курицы, что ещё стоял в помещении, сводил с ума, но даже такой мизер – уже большая удача!

Значит так. Пока Лынёв ищет беглеца внизу в жёлтом чемодане, есть время заняться поиском папки с отчётами здесь наверху. Ну, а то, что она именно у Лынёва, сомнений не было. Недавно он уже сделал попытку попасть сюда, но из-за двери доносился его голос. Пришлось мистифицировать стуком в дверь, после чего тут же скрыться в пустующем по-соседству помещении, чем добавить охотнику смятения. Андрей усмехнулся, вспомнив забаву детства.

Лынёв самый настоящий его противник, сомнений не оставалось. Дело за малым – найти заветную папку, как обличающее подтверждение. Его самого сегодня продолжат искать не ранее вечернего отъезда поезда. И поиск будет проходить именно здесь, в здании вокзала. Пусть ищут, а он тем временем, не выдавая себя, понаблюдает за происходящим со стороны.

Папка-папочка, твоё местонахождение, скорее всего, сейф. Крепкий, как бабушкин холодильник, окрашенный в серый цвет, он совсем не выглядит легкодоступным. Но что если? Дёрнул дверцу. Конечно, заперт на ключ. Так ещё есть ящики стола. Андрей приоткрыл дверь, чтобы услышать приближающиеся по коридору шаги. Шансов обнаружить хоть мало-мальской важности документ один на миллион, но проверить не мешает.

Выдвинул тяжёлый верхний ящик. Ничего особенного: ножницы, пластырь, столовый нож, мелкая канцелярия. Боковая дверца так же лишь плотно прикрыта. Две целые пачки бумаги для отчётов и одна распечатанная. Полкой ниже: стеклянная банка с сухой чайной заваркой под пластиковой крышкой, стопка белых салфеток, штопор. Вот и всё. Значит, точно сейф. Ключ от сейфа может находиться где-то рядом, прямо здесь, в кабинете. Маловероятно, но нельзя исключать.

Андрей открыл небольшой шкаф с одеждой. Форменная чёрная куртка, несколько рубах, костюм аккуратно развешены. Хорошо, карманов будет немного. Из всех находок – оторванная пуговица, носовой платок, маленькая частая расчёска, канцелярская скрепка. В отделении с полками из личных вещей пара небольших полотенец. Пробежался рукой между ними. Тоже нет. Больше ничего, помимо нескольких стаканов и ещё сколько-то вилок-ложек.

Внезапно голос Лынёва разорвал тишину, эхом разлетевшись по коридору. Он громко крикнул: "К12 ко мне!"!

Андрей, словно ошпаренный, бросился под массивный кабинетный стол, который до этого момента почти презирал. Он сжался в комок, и пригнул голову к коленям. "Ну, Плотицын, молись…". Теперь это его единственное убежище.

Он не боялся быть обнаруженным, но это значило бы допустить, чтобы подлый план, организованный против него, одержал верх.

Необходимо выяснить причину, по которой главрук ПЭНГАРа, его бывший сокурсник Вадик Лынёв, неприметная серая мышь института, вдруг стал для него опасным серым волком.

Лынёв грузно уселся в кресло и развернулся к столу. Тяжёлые ботинки, едва не задев Андрея, спрятались один за другим под сиденье.

По столу с характерным звуком переместились на поднос стаканы и тарелки. То, что они обе пусты, а на блюдце больше нет шоколада, видимо, осталось для Лынёва незамеченным.

В дверь постучали. Лынёв, не вставая с места, громко откликнулся:

– Гамлет? Заходи!

Андрей никогда не был робким, но сейчас умолял сердце грохотать потише и не выдавать его.

Быстрые шаги куратора К12 приблизились к столу. Андрею не было видно из-за отгороженной задней части стола даже его обуви, но он прекрасно слышал тяжёлое дыхание коллеги.

– Гамлет, у меня прямой вопрос к тебе будет. Но хочу сразу предостеречь: не вздумай играть со мной. Даже мысли такой не имей.

– Да, Вадим. Спрашивай.

– Где Плотицын?

В кабинете повисла тишина. Андрей даже представлял себе сейчас кавказский профиль Гамлета, застывший в скорбном удивлении.

– Ты не расслышал вопроса?

– Я его не распонял, начальник.

– Хорошо. Когда ты последний раз его видел?

– Вчера. Мы вместе грузили чемодан, а потом он уехал.

Ботинки Лынёва стали нервно приплясывать под креслом.

– Та-ак. Когда ты вёз сегодня чемодан от поезда, не нашёл ли ты его тяжелее, чем вчера?

– Нашёл.

Ботинки замерли в напряжении, а круглые коленки плотно прижались друг к другу.

– Подробнее!

– Без четвёртого колеса я его не вёз, а тащил. Это тяжело.

Напряжение ботинок немного обмякло, и колени приняли более комфортное положение.

– Ты видел, что в чемодане?

– А что в нём? Ясное дело, нужные вещи. Переезд люди планируют.

Вадим резко выскочил из-за стола, при этом задев носком обуви Андрея. Но даже не заметил этого.

– Я спрашиваю, ты лично видел эти нужные вещи? Смотри мне в глаза и отвечай!

– Нет.

– Так, вызывай его хозяйку из кинозала. Будем открывать. До ужина должны успеть.

И они быстро покинули кабинет.

Андрей стёр выступивший на лбу пот. Ещё чуть-чуть, и нетрудно было бы предположить, во что бы вылилась их встреча, обрати сейчас Вадим внимание под стол. Что ж, нужно перебираться поближе к основным действиям.

Развернулся под столом, лёг на спину, и таким образом покинул подстольную территорию, как он для себя её определил. А вот здесь… Эй, эй, эй! Почти рядом на полу под боковым отделением с дверцей, которую совсем недавно открывал, уголок листа А4. Не может быть, чтобы вот так запросто такое хорошее. Но и не могло быть, чтобы так запросто такое плохое.

Он потянул уголок листа и достал подписанный своей собственной рукой отчётный лист своей отчётной папки.