Лана Норм
Туман Лынёва, или Последний пассажир

Глава 4. «Преступление века»

Скоро полдень, а Фрея ещё потягивается в широкой постели на белье египетского хлопка. Вот бы кто увидел: царица в царских покоях. Вокруг подушки и подушечки – однотонные и цветные, квадратные и прямоугольные, пышные турецкие круглые и длинные плотные валики. Блаженство и нега.

Прошедшая ночь не была спокойной. Пришлось много поработать, выправляя нарушенную кое-кем структуру оборотной временной траектории. Конечно, далеко не всё находится в магических руках, но задуманный ею порядок восстановлен, хоть теперь и несколько иначе.

Действующая магиня Прима Сивилла, бесконечно и безответно влюбленная Фрея отдыхает. Сквозь приоткрытое окно слышно щебет птиц, тихое шуршание колёс проезжающей возле дома машины, негромкую неспешную беседу со стороны детской площадки. А ещё она слышит ни с чем не сравнимый запах солнечного, тихого летнего дня…

Лукьян через дверь пригласил на чай. Чайная церемония пинча!

– Луш, как считаешь. – начала Фрея, усаживаясь за стол.

Лукьян уже наполнил гайвань и молча наблюдал «заваркин танец», как он называл медленное оживание чайных листьев.

– Если бы он…

Лукьян приложил указательный палец к губам. О боги! Белокурые волосы и ярко-голубые глаза. Стереотип, но выглядит невероятно!

Лукьян поднял прозрачный заварник, слил из него жидкую часть в такой же прозрачный чахай, а в гайвань ещё добавил воды.

– Лукьян!

И снова указательный палец. Ну хорошо, время ждёт.

И ещё раз: гайвань, чахай, гайвань. Чайные листья полностью развернулись, расправились и заполнили большую часть заварника. Зеленовато-янтарный цвет самого чая посветлел. Осталось недолго.

И последний раз Лукьян сливает. Готово! Обычно он не заливает одну заварку больше трёх раз. Им хватает.

Магиня едва дождалась, когда с питьём будет покончено и Луш обратится к ней.

– Итак?

Фрея отставила пустую пиалу.

– Я вернула одну фигуру.

– Да, я видел. Но исчезли две, не одна.

– Молодец, заметил! Это Танечка. Ты помнишь её. Она носит летний беретик, оранжевый. Просила вернуть ей отца будущего ребёнка. Иначе, говорит, ребёночка не будет. Исключено! Мы все очень ждем малыша. Он важен для этого поколения и для следующих. А она: «ребёнка не будет». Конечно, не бывать такому, но примирить её с собой и с дитём заранее не помешало.

– Новый пророк?!

– Большой учёный. Знания с ним переданы. Ты не поверишь!

Лукьян улыбнулся:

– Ну, я-то как раз поверю. А что с его отцом не получилось?

– Не шути! Ты же не думаешь, что его просто так оградили? Там перекрёстная история непростая, и если её соединить с этой – быть беде. Не сомневайся, эта Беда с большой буквы будет. К счастью, девочка сумела всё же принять этот дар без оговорок и нагрузки в виде второго родителя рядом. Она не останется без поддержки. Ну, в общем, всё к счастью. Нужно было немного поберечь её от самой себя. Теперь малыш в безопасности. Ему ещё в маминой утробе полгода расти.

– А если бы..?

– Без если бы.

– Тогда у тебя почему не решается, если так всё просто и точно ли нужно это всё? – Лукьян кивнул в сторону ванной. – История такая же.

Фрея задумалась. У неё не было готового ясного ответа. Конечно, определенные умозаключения имеются. Но это больше похоже на разговоры, чтобы увести от реального положения дел. А ведь и вправду, почему у неё не так просто, если и нужные техники есть?

– А знаешь, я бы ещё повторила. Чайку. Подлей, пожалуйста, воды.

– Остыла. Нужно нагреть.

– Луш, добавь, как есть.

Обычно Фрея обожает, когда никому из них никуда не нужно спешить. Это традиция. Вместе они наблюдают за распускающейся в горячей воде заваркой. Потом Луш сам разливает по цветным пиалам ароматный напиток, и они неспеша пьют его. Но сейчас ей хотелось закончить с чаем ещё пять минут назад.

Бледно-жёлтого цвета, едва тёплый напиток желания к нему не возбуждал. Нужна пауза. Луш смотрит, ждёт ответ. Как объяснить то, что казалось и так понятным. Неглупый парень и в теме понимает. А вот ведь…

– Так что же?

– Да, прости?

– Вопрос мой. Ты забыла?

– Отвлеклась. А что ты спрашивал? Напомни.

– Принято. Главное, чтобы ты для себя ответ точнее сформулировала. А я, ты знаешь, с тобой и за тебя.

Луш слил себе теперь уже совсем остывший чайный остаток и, глядя магине в глаза, выпил его одним глотком.

Через два часа Прима Сивилла уже во всеоружии. Высокая прическа, чёрное платье по фигуре, браслет из черного опала, красная помада на чистом ухоженном лице. Обувь на сегодня выбрала без каблука – миниатюрные мокасины, украшенные по чёрному бархату золотой цепочкой. Лукьян тоже переоделся. Белый костюм для цигун: свободные штаны и рубаха. Так было удобнее и, как он считал, подчёркивало в глазах посетителей нейтральность его присутствия. Белые, до плеч волосы выпустил из собранного хвоста и тщательно расчесал. Обувь всегда одна к этой одежде – белые «монахи».

Дверной звонок залился хрустально, тонко. Лукьян пошёл встретить гостя, уже знакомого ему пожилого мужчину из художественного музея, и проводить его в ту самую комнату с драконом.

– Добрый день, Марк Захарович! Входите, пожалуйста!

– Здравствуйте! Вы очень светло выглядите. На вас другой костюм сегодня?

Луш несколько растерялся:

– Нет, костюм тот же. В этот раз волосы по-другому. Может быть из-за этого.

– Ну, возможно. Только смотрится по-новому. Вы понимаете меня?

– Да-да, я понял. Вы здесь пока располагайтесь. Заскучать не успеете.

Фрея в своей комнате ждала появления Луша.

– Ну что, как он?

– Отлично. Могу даже предположить – лучше всех.

– Что-то говорил?

– Хвалил мой костюм.

– А ещё?

– Это всё.

Подойдя к кабинету Прима Сивилла задержалась, прислушиваясь, возле двери и, наконец, быстро распахнув её, вошла, эффектно вскинув голову:

– Здравствуйте, мой дорогой! С нетерпением ожидаю вас с самого утра. Ну, как вы?

– Вы знаете, а я с самого утра к вам и тороплюсь.

– Прекрасно! Ну что, кофе с молоком, как в прошлый раз?

– Спасибо, ничего не нужно! Фрея, хочу поблагодарить от всего сердца и отменить свой запрос!

– Ваше решение – закон, конечно. Но поясните, пожалуйста, что изменилось с нашей последней встречи? Насколько я помню, вы тогда были настроены очень решительно. Всё, что я успела для вас сделать, так это помогла съездить на закрытую экскурсию. Может быть, вы разочарованы? Уверяю, отзывы исключительно лестные, и я взяла на себя смелость порекомендовать её вам. Как помните, цель поездки – ваше преодоление стресса, выход за рамки обыденного, полное осознание себя и своего желания. Ведь так?

– Многоуважаемая Прима Сивилла! А я и осознал, но в обратную сторону! Да так, что от счастья нет-нет, да и заплачу. Что я хотел попросить: вы уж сделайте скидку на мою старость. Побеспокоил я вас, а выходит, что зря. Преступление-то века, ради которого я всё затеял, осталось, прямо говоря, нереализованным. Испугался я, наверное. Не того, что вот вдруг поймают, накажут, а позора испугался и перед собой, и перед людьми. Ведь чёрт попутал, прельстился на вверенное. Так вот к чему я веду: раз от ограбления века я самолично отказался, то и прибыли у меня не ожидается. Не смогу я оплатить в полной мере оговоренную сумму. Но и в ваших глазах остаться проходимцем тоже ни в коем случае не хочу. Прошу вас оставить задаток себе вместе с моими извинениями и благодарностью! Если, конечно, вас устроит такое…

Фрея задумчиво смотрела на этого уже более чем пожилого человека. За его плечами многое, а впереди малое. И не испугался же он на старости лет, уже в скоро обозримой близости от лица Сверхсущего бросать вызов судьбе. Да не просто бросать, а менять ход заданных ему событий по человеческому слабовольно-жадному усмотрению. Хотя не ей судить чужую жизнь. Своя ещё кровоточит и требует оздоровительных мер. Одна надежда на то, что Силы не дадут свершится неправому. А Марка Захаровича только и нужно было, что оставить с самим собой, подальше от искушения, чтобы понял, принял и простил себя. Поздравляю! Похоже, всё получилось!

– Так что же, Фрея, что скажете? Казнить или помиловать, а? – седой человек вопросительно смотрел ей в глаза всей своей долгой жизнью и ждал ответа.

– Марк Захарович, а с экскурсией-то что? Понравилась?

– Ах, вы не знаете?! Да экскурсии не было! Нас прекрасно встретили на вокзале, радушно. Чай был и угощения. Замечательный сотрудник от турагентства программу подготовил. Но только вот с самой экскурсией по городу не получилось. Синоптики объявили внезапно возникший красный уровень опасности. Да, моя дорогая, представьте себе, красный – это стихийное бедствие! Конкретно какое, не уточнялось, видимо, для спокойствия граждан. Но все мероприятия по городу отменили в срочном порядке.

Ничего, мы прекрасно провели время в здании вокзала. Но скажу вам откровенно: вокзал прямо плох. Очень и очень. Чистый будто, но заброшенный. На карте город как город, разве что небольшой совсем, а на деле оказалось – такая глушь, что кроме нашего поезда никаких других и не было вовсе.

– А как же бедствие?

– Сказали, что обошлось. Дождь немного покапал, вот и вся стихия. Но зато я с таким людьми интересными познакомился из поезда, пока в зале ожидания отдыхали, да в кинозале сидели. Вы не поверите! Такие судьбы, такие дела, что моя история – пустяк и глупость, если в сравнении! В целом день прошёл не то что не зря, а с огромной для меня пользой. Спасибо вам огромное и поклон до земли!

Марк Захарович резко вскочил со стула, намереваясь поклониться, но потерял равновесие. Фрея едва успела схватить его под локоть:

– «Спасибо» уже достаточно, – улыбнулась она растроганно. – А с деньгами – что ж, на нет и суда нет. Раз даже экскурсия не удалась, не смею удерживать и предоплату. Луш!

Безотказный Лукьян тотчас возник в кабинете.

– Ты, будь добр, предоплату Марка Захаровича верни ему сейчас. А вам, уважаемый, всего самого наилучшего и берегите себя!

Стоя в небольшой прихожей и убирая деньги в кошелёк, старик улыбнулся Лукьяну и вернул ему в руки купюру:

– Пожалуйста, на цветы для Примы Сивиллы.

Фрея осталась сидеть на диване. Почему же с ней самой так не получается, как с Марком Захаровичем или другими клиентами? Ведь ей даже поезд-призрак не нужен для того, чтобы трезво оценить и взвесить имеющиеся «за» и «против». Если бы приворотные заклинания безотказно работали. Но, к сожалению, а скорее всего, к счастью, они помогают в вопросах любви очень и очень избирательно, только при взаимном желании сердец.

Щёлкнул дверной замок. И тишина.

–Луш!

Нет ответа.

–Лукьян!

Фрея заглянула в его комнату. Странно. Он никуда не собирался.

Через несколько минут входная дверь открылась.

Лукьян. Фрея всплеснула руками от удивления и восторга. Он держал букет обожаемых ею белых хризантем!

– Вниз спускался. В цветочный. Марк Захарович просил тебе от него передать.

Магиня обняла букет и уткнулась в него носом. Невообразимый восторг! Горечь полыни, сладость мёда в зелёном вихре! Марк Захарович, трогательный, дорогой! Долгой вам жизни и здравия в ладу с собой!

– Лукьян, надеюсь, ты не забыл. Сегодня мы ещё ожидаем очаровательную Танечку. Совсем скоро узнаем про историю о втором исчезнувшим пассажире. И это будет из первых рук. Муж Анны, между прочим. Не могу дождаться!

– Лишь бы твои ожидания оправдались, – задумчиво произнёс Лукьян. – И нельзя не признать: она точно очаровательна.

Неожиданно для него самого оказалось, что ему нравится думать о Татьяне. История про необычного будущего ребёнка отмечала её избранность.

Сквозь полуприкрытые ресницы Фрея смотрела на него поверх цветов. Ей показалось или он действительно что-то задумал?

Глава 5. Филин над зайцем

Стук повторился. Вадим крикнул: «Да войдите!». Спохватившись, прикрыл лоб сложенными козырьком пальцами, облокотившись на руку.

В открывшейся двери появились двое – кураторы ПЭНГАРа К4 и К05. Анна старательно скрывала беспокойство. Игорь же наоборот, заметно нервничал. Только что им встретилась группа поиска. Из цокольного этажа здания вокзала более пятнадцати кураторов тихо выходили придерживаясь двух метров друг от друга. Это говорило о том, что дело приняло серьёзный оборот.

Лынёв с тревогой выглядывал на них из под ладони:

– Вы не были на плане. Мне бы очень хотелось узнать, особенно у вас, К05, все подробности и лично вашу версию происходящего. Докладывайте, слушаю.

– Вверенный мне новый объект Андрей Плотицын…

– Стоп!

– Прошу прощения. Новый объект П05, вверенный мне со вчерашнего вечера утренним поездом не прибыл. Или же прибыл, но не был мною замечен, а потому не встречен. У меня пока всё.

Лынёв недоверчиво сверкнул очками:

– Так-то уж и всё?!

– Так точно.

– Присоединяйтесь к поиску. Сканировать каждый куст, каждую травинку. Особенно в районе кран-зоны. В неё не заходить. Не хватало нам ещё… В общем, нам уже и так во как хватило, – и Вадим, забывшись, махнул рукой себе над макушкой.

Игорь увидел свежую ссадину на лбу главрука и присвистнул:

– Ого! Где это вас так?

Лынёв смутился окончательно от крайнего удивления на лице Анны.

– Да вот, бандитская пуля по касательной задела. – И неестественно засмеялся своей шутке.

Игорь с пониманием кивнул. Анну же ответ ещё больше озадачил.

– Ну, посмеялись, пора и за дело. Игорь, давай за сканером, вперёд. Пока что это твой личный промах, а значит спрос с тебя будет соответствующий.

и

Дверь за куратором закрылась, и Лынёв остался с Анной наедине.

– Анна, в вашей ситуации дело и вовсе плачевно. По-крайней мере на данный момент я не вижу для вас возможности не только увольнения, но и спокойного сна.

– Отчего же? С моей подопечной П21, совершенно очевидно, произошёл возврат по всем правилам обратного перехода. Какие здесь у меня могут быть причины для волнений?

– Анна Ильинична, уважаемая, у меня, как у главного руководителя проекта, как раз таки нет очевидных оснований к уверенности о правильном переходе. Давайте посмотрим на происшествие трезво.

И, стараясь быть максимально доходчивым, объяснил, что в связи с одновременным исчезновением при невыясненных обстоятельствах как её мужа, так и её подопечной по данному ЧП возникает ряд непростых вопросов и предположений.

Чудовищная утрата Андреем отчётных документов вовсе пока что закрывает ему путь к увольнению. И, соответственно, за супругу, то есть за неё, он просить тем более не может. Это раз. Где сам Андрей? Не прошло и десяти часов, а его уже и след простыл! Он не должен и не смеет исчезнуть, не завершив чрезвычайной важности доверенное ему дело. К тому же он знает, что здесь осталась его жена, как в заложниках. Это два. Подопечный объект Анны при данном раскладе не может по умолчанию считаться завершившей переход по всем правилам. А почему? Да потому, что с ней в паре исчез сотрудник, который теперь числится в розыске. Это три!

Из-за всего вышеперечисленного становится абсолютно ясно, что сама куратор К4 не вправе требовать освобождения от должности до самого выяснения вышеназванного. Всё. Круг замкнулся! Есть возражения?

– Раз возражений нет, я задам ещё один очень важный, хоть и неприятный вопрос. Анна, прежде, чем его услышать, постарайтесь настроиться максимально ко мне доверительно. Итак, известно ли вам об отношениях, связывающих вашего мужа с объектом П21? Конечно, вопрос звучит неожиданно, но вы имейте в виду, что он не утверждающий. Возможно, есть информация, которая поможет осветить происходящее? Подумайте, быть может, что-то вспомнится. Прошу вас.

Анна смотрела на него ничего не говорящим взглядом. Какая редкая женщина! Какой редкой выдержки. И какой редкой красоты. Одни зелёные глаза под длинными чёрными ресницами чего стоят! Лынёв залюбовался её тёмными густыми волосами. Она всегда так носит их, заплетёнными тяжёлой косой. А на висках мягкие завитки. Они точно мягкие. Когда-то давно он хотел поцеловать её, но она увернулась, и поцелуй пришёлся в висок, прямо в эти маленькие кудряшки. Столько лет прошло, а он, как сейчас, чувствует тёплый запах возле этого аккуратного ушка.

– Ну нет, так нет. Значит, устанавливаем местонахождение Андрея Плотицына, он же объект П05. А как только установим, начнём серьёзно разбираться с остальным.

Анна кивнула, но по её лицу пробежала тень отчаяния. Неуловимо. Почти незаметно. На миг. Вадиму этого хватило. Филин над зайцем в ночном лесу…

– Анна Ильинична. Анна! Позволь, я возьму тебя за руку. Вот так. Чувствуешь ли ты сейчас мою руку, как руку друга? Студенческая дружба, совместные первые шаги во взрослую жизнь, даже единственное наше свидание – ничто мною не забыто! Разве я могу оставить вас в безвыходной ситуации, без особой поддержки, когда именно от меня зависит ваше ближайшее будущее? А что, если прямо сейчас в моих руках твоё ещё более отдалённое будущее? Доверься мне! Позволь другу принять участие! Андрей в беде и твоя собственная участь под большой угрозой! Откуда ждать помощи, как не от меня?! Не сомневаюсь, Андрей тоже бы этого хотел. Что скажешь, Анна?

Вадим говорил и понимал, что его пылкость и убедительность проигрывают прямо сейчас из-за дурацкой раны. Что всё выглядит не таким, как ему это представлялось ранее. Что речь звучит напыщенно и фальшиво, и что сам он сейчас нелеп и, скорее всего, даже жалок. Но упустить случай, которого так долго ждал – безумие.

Куратор К4 осторожно высвободила свою руку из его.

– Вадим Натальевич, позвольте, я обработаю вам рану и наложу повязку.

Повязку? И это всё?! Какой провал! Ну ничего, скоро она сама захочет вернуться к этому разговору. Да и женская жалость – хороший помощник.

Через пятнадцать минут Лынёв уже наблюдал, как Анна выходила из цоколя в чёрном шлеме-термосканере. Шлемы эти в Порт-Артурии крайне необходимы, но, к большому сожалению сотрудников, они тяжелы, неудобны и уродливы. В районе подбородка – щелевая голосовая мембрана и такой же щелевой воздушный фильтр. Со стороны куратор в таком шлеме выглядит не интереснее уличного фонаря с круглым плафоном.

Настроение заметно улучшилось. Кожа лба ещё удерживала прохладу заботливых женских пальцев. Анна чудо-женщина! Возраст только украсил её. Формы стали чувственно округлыми. От неё исходит та деликатная вкуснота, которой невозможно пресытиться. И во всём достоинство и недостижимость. Анна, Анна! Как же наивно ты отдала предпочтение теннисной посредственности института Плотицыну вместо глубокого, перспективного, но застенчивого одногруппника Лынёва.

Вадим встал посреди кабинета в первую прямую позицию, прикрыл глаза, правую руку согнув, поднял до уровня груди, локтём в сторону, подбородок кверху и улыбнулся. Ничего, посмотрим, на чьей теперь стороне окажется интерес этой женщины. Бывший теннисист… Смешно.

– И шаг правой, приставили! Левой, приставили! Правой! Левой! Правой! Левой! И на месте! Раз, два, три, четыре! Правой, приставили! Левой, приставили! Правой, левой, правой, левой и на месте…

Он азартно двигал бёдрами и поочерёдно отмахивал руками:

– И на месте…

Они ошибаются – вот настоящий Вадим! Когда-нибудь он откроется и примет участие в конкурсе любителей латино. Тогда все увидят насколько он яркий, динамичный и раскованный! Но пока никто не должен знать про это увлечение. Достаточно того, что о шахматах уже известно.

Глава 6. Нелегальный перелёт

Анна видела работающих впереди кураторов. Игорь, конечно, уже просматривал сектора вместе с ними. Как и остальные, он медленно прочёсывал выбранный квадрат вдоль и поперёк. Площадь исследовалась на предмет изменения температуры поверхности встроенным в шлем сканером. В тени или на солнце малейшая её разница легко улавливается. В этом случае цифры на внутреннем экране шлема тоже меняются. На солнце они понижаются, а в тени наоборот. Это означает – кто-то недавно был и задержался на конкретном месте. Тогда поиск сужается и продолжается уже всеми сообща в ближайшем диапазоне. Со стороны всё выглядит, будто некие шароголовые внимательно ищут под ногами нечто крохотное, но чрезвычайно для них важное. В общем, это недалеко от истины.

Анна хорошо понимала, что Вадим наблюдал за её выходом на территорию. Как, впрочем, и то, что этим его контроль вполне удовлетворился. Она вернулась к зданию вокзала и прошла на его обратную сторону. Выбрала укромное место. Здесь можно, оставаясь незамеченной, побыть одной. По-крайней мере, пока поиск не перейдёт оттуда сюда.

Опустившись на густую, просохшую от росы траву, женщина сняла шлем и прислонилась спиной к прохладной стене. Только сейчас она позволила себе по-настоящему испугаться. Впервые после вчерашнего происшествия.

Ужас, когда за Андреем закрылись двери вагона, сменившийся за эти двенадцать часов на отчаяние, теперь перешёл в ледяной ступор. Зажмурившись, она ожидала услышать громкий крик: «Готово! Здесь!». Что означало бы выявленную точку температурной разницы.

Струйка холодного пота пробежала между лопаток и потерялась под застёжкой белья. Ей казалось, что поисковики вот-вот обнаружат её мужа, и тогда розыскная операция примет статус облавы. Это точно какой-то кошмарный сон. Всему происходящему не было ни одного логического объяснения.

Раздался звук хлопающих крыльев и шорох травы. За ним ещё. Анна открыла глаза.

Поблизости от неё сидели два голубя. Не может такого быть! Как они здесь очутились? Это пространство не предполагает даже наличия насекомых, не то что птиц… Нелегалы. Анна улыбнулась. Как же им это удалось?

С определённым интересом окинув сидящую рядом женщину и недолго поискав вокруг себя съестного, птицы взялись чистить друг другу перья. Дальше – больше. Меньшая по размеру определённо была голубкой. Она откинула свою аккуратную тёмную головку назад и закрыла полупрозрачные веки. Внушительных размеров красавец голубь с широкими плечами, серебристыми крыльями и перламутрового отлива сизой шеей, принялся легонько пощипывать клювом вокруг её клювика. Затем переместил свои голубиные поцелуи к томно прикрытым глазкам своей подруги. Он делал это так нежно, а голубка была так мила и трогательна в своём счастье, что Анна, до сих пор чудом державшаяся, спугнула птиц, заревев, как не ревела с самого детства.

Разница между маленькой Аней и большой Анной лишь в том, что первая рыдала от всей души и во весь голос, а эта шёпотом, всем сердцем. Пальцы её рук вцепились в волосы, а голова упала на грудь, из которой раздалось тонкое протяжное «и-и-и…». Плечи сотрясались. Она раскачивалась взад-вперёд и из стороны в сторону. Куда улетело её счастье, как такое могло случиться?..

Куратор К05 вывернул из-за угла, увидел рыдающую Анну и тут же исчез обратно. Когда всхлипывания затихли, Игорь, громко кашляя, медленно вышел из-за здания. Анна смахнула слёзы и надела шлем.

– Анна, вот ты где! Слушай, скоро здесь начнут отрабатывать сектора, так что тебе, наверное, лучше или подключаться, или также аккуратно исчезнуть. Я видел, как ты сюда пошла. Решил предупредить.

– Спасибо, Игорь. На нашу мини семью хватит и одного исчезновения. Конечно, подключаюсь.

Игорь подал руку и та легко поднялась с земли.

– Пойдём к остальным. Алиби тебе точно не помешает.

Они направились к поисковикам.

– Игорь, скажи честно, у тебя есть какие-то соображения? Кажется, я с ума схожу…

– Нет. Я с ним реже виделся, чем ты, – улыбнулся тот.

Вести разговор в сканере жутко неудобно. Анна сняла шлем, старательно отводя в сторону заплаканные глаза.

– Ошибаешься. Я не могу сказать, что нас сближала эта работа. Всё внимание моё было на объекте. У девушки история банальная, но очень сложная. Вот я по полдня записывала за ней всё в отчёты, а после отхода поезда ещё и по полночи. И знаешь, к слову о переходе: я не увидела в словах никаких изменений и расхождений с предыдущей её позицией. Это значит, что в отношении своего вопроса она не сдвинулась ни на шаг. Тогда действительно, откуда вдруг переход?

Последние слова Игорь уже не слышал. Он думал об Андрее. Как же так произошло, что объект 05 вместо возвращения утренним поездом в частично нарушенном сознании попросту исчезает? Даже среди окружающей их фантастики это кажется совсем уж неправдоподобным.

– Ты так не считаешь? – Анна легко дёрнула его за рукав.

– Прости? – Игорь понял, что она переспрашивает и с сочувствием вспомнил, что ещё несколько минут назад эта сдержанная женщина рыдала, спрятавшись ото всех.

Анна с недоумением посмотрела на него. И обратно нырнула головой в шлем.

Несколько часов прошло, а поиск всё ещё не дал результата. Нервное напряжение Анны, кажется, достигло пика. Принялись исследовать место, где утром она устроила себе тайное убежище. Обошлось. Разница во времени была достаточной, и температура от её тела, оставленная на траве возле здания, полностью сравнялась с окружающей. Сейчас куратор ПЭНГАРа К4 была рада отсутствию камер наблюдения, хотя не так давно вместе со всеми очень сожалела об этом. Конечно, если бы было возможным, здесь не осталось бы ни единого слепого пятна. Но, увы и к счастью, тепловые сканеры, похожие на чёрные плафоны – их единственное из возможных работающее в этой нереальности достижение прогресса.

И ещё один вопрос, неотступно преследовавший Анну после утреннего разговора с главруком: могла ли она в Андрее что-то пропустить? Она искала и не могла найти хоть какую-то зацепку. Между ними всё хорошо, они любят друг друга. То, что из-за работы оставалось меньше времени на общение, не выглядело угрозой для их семьи. К тому же такой активный рабочий режим начался ещё задолго до этого проекта, и они не оказались к нему неподготовленными. Задерживаться на работе для них давным-давно обычное явление. Отсутствие детей давало им большую свободу, и они тем более не считали подобную вовлечённость чрезмерной.

Между ними вспыхнула ссора только однажды, многим ранее. Именно из-за вопроса о детях. И начал её Андрей. Это случилось за завтраком в будний день. Он некоторое время разглядывал кофе в своём бокале, после чего неожиданно спросил, не поднимая глаз:

– Ты считаешь, что нам всё ещё стоит тянуть с детьми?

Не так давно он уже пытался поднять эту тему. Но тогда Анна извинилась и попросила отложить разговор хотя бы на пару дней, найдя на то не особо веские доводы.

Андрей ждал и пару дней, и три, и десять. Жена упрямо игнорировала его намёки вернуться к разговору.

– А разве мы тянем? Я так никогда не думала.

– Хорошо. А как расценивать то, что мы всякий раз предохраняемся?!

Анна уже была готова к этому вопросу.

– Я полагала, что мы подойдём к вопросу о ребёнке. Но не стихийно, а спланировано.

– Не понимаю. Объясни. Когда люди «полагают» что-то планировать, они хоть в общих чертах это обсуждают? Или у нас какая-то особая тактика планирования?

Анна не нашлась, что ответить. А Андрей продолжал, видя её замешательство:

– Я с детьми не торопился и тебя не торопил. Но ты как сама считаешь, то, что мы вместе уже больше семнадцати лет, не достаточно ли веское основание, чтобы начать, в конце-концов, их планировать? Или давай хотя бы уже начнём говорить об этом!

Андрей грохнул бокалом о стол и, не дожидаясь её, ушёл на работу.

Конечно, это не было классической ссорой, но раньше в таком тоне между ними не решался ни один вопрос. Прошло почти пять лет. После того разговора они перестали предохраняться, но детей так и не появилось. Оба сходили к репродуктологам, получили вердикт, что здоровы, и настоятельную рекомендацию не затягивать с беременностью. Больше тема никогда не обсуждалась. Это всё. Других разногласий не возникало.

– Готово! Здесь!

Сердце Анны оборвалось и спустя миг понесло в бешеный галоп. И сама она понеслась едва за ним успевая, цепляясь ногами за спутанную траву, придерживая руками сваливающийся с головы шлем. Тут же остальные поисковики, кроме двоих, бросились на крик. Те двое – к кран-зоне. Операция по облаве заработала полным ходом. Анна бежала, стараясь опередить всех. Если сейчас его обнаружат скрывающимся, это конец. Что происходит? Что делать?

Её догнал Игорь.

– Не переживай. Сейчас всё прояснится. Может, ещё и не он.

– Это же твой объект…

– Мне увольнение ни к чему.

Анна от неожиданности остановилась и посмотрела на Игоря, словно в первый раз. Рослый, «кровь с молоком». Васильковые глаза среди бесчисленных веснушек и рыжие волосы короткими непослушными кудрями. При всём этом добродушный, надёжный, но непонятный….

– Не знаю, что ты задумал, но мне надо спасать мужа, – бросила она ему и помчалась дальше, до нужного ей сектора.

Здесь уже вовсю работали поисковики. Всё это больше походило на рассогласованные действия, чем на хорошо организованную операцию. Но это было обманчивым впечатлением. Кураторы, словно в шагах, измеряли небольшой клочок залитой солнцем территории станции. На крошечной его части и была обнаружена разница температуры. А она, как понятно, не может возникнуть из ниоткуда и из ничего. Нельзя медлить ни секунды. Солнце, прогревая, удаляет подтверждения достаточно длительного пребывания объекта на одном месте. Постепенно отдаляясь от заданной точки, они сканируют площадь так тщательно, словно ищут пропавшую иголку.

Вскоре выяснилось, что на расстоянии двух метров от обнаруженного эпицентра других следов нет. Нет и дальше. А вот находившаяся на расстоянии семи метров куратор К8 Рита внезапно оповестила всех радостным визгом: «Здесь!». Но тут же испугалась своего голоса, пронзившего тишину. Зажала рот руками и присела, округлив от ужаса глаза.

Одновременно поблизости из травы сорвались и поднялись в воздух два голубя, уже знакомые Анне. Счастливая пара полетела в сторону кран-зоны. Похоже, это они отдыхали здесь, вот и «наследили» перелетая с места на место.

Из груди куратора К4 вырвался вздох облегчения. Какое счастье, что это не он. Но всё же, где тогда её Андрей?