Лада Вадимовна Митрошенкова
Очерк истории Особого комитета по устройству в Москве Музея 1812 года
Подписные листы продолжали распространяться, и средства Комитета возрастали. Наиболее значительными были пожертвованиями московского дворянства в 5000 руб. и екатеринославского земства в 1000 руб.
Третий год. 19 марта 1910 – 19 марта 1911 года.16
6 заседаний ОК, 9 заседаний ИК.
На третьем году организационная деятельность ОК была уже более-менее отлажена. Утвержденная 31 мая «Инструкция Исполнительной комиссии» четко регламентировала работу этого органа. Кроме того, отдельные изменения произошли в личном составе. На заседании 30 апреля генерал А.П. Воронцов-Вельяминов сообщил о своем выходе в отставку и отъезде из Москвы и предложил включить в состав Комитета вместо себя сына – военного инженера полковника Павла Алексеевича Воронцова-Вельяминова. Это было второе важное для всей последующей деятельности ОК кадровое решение.
На том же заседании была несколько изменена внутренняя структура ОК. Было решено, что отныне председатель ИК будет являться заместителем председателя Комитета, и должность эту занял по общему выбору московский губернатор В.Ф. Джунковский. Это решение также относилось к числу наиболее удачных и принесло в ближайшие три года огромную пользу делу создания Музея 1812 года.
Постоянное расширение деятельности ОК отразилось в решениях об усилении охраны помещений, выделении средств на проведение телефона, приглашении помощницы для Хранителя музея. Для приглашении «усиления» деятельности канцелярии (точнее – для грамотного описания поступавших в Музей предметов и книг) к ней «прикомандировывались» специальные сотрудники, имевшие право совещательного голоса и действовавшие на основе специально утвержденной для них «Инструкции»17. Важнейшим этапом в деятельности ОК можно считать оглашенное 22 декабря 1910 года разрешение на допуск ограниченного числа посетителей к осмотру коллекций Музея в Потешном дворце.
Комплектование музейных коллекций шло так быстро и успешно, что к концу этого года (т.е. к середине марта 1911 г.) в инвентарные книги Хранителем было записано уже 1400 «номеров» (отдельных предметов или коллекций). Пожертвования поступали от частных лиц (в том числе зарубежных корреспондентов), государственных учреждений, губернских Архивных комиссий и иных научных учреждений, от других музеев.
Комитет предпринимал и попытки «целевого комплектования» материалами, интересующими его в первую очередь (что определялось Хранителем В.А. Петровым, но постоянно вызывало споры о принципах комплектования). Много было предложений и о продаже предметов, но покупки Комитет совершал только после тщательного осмотра и консультаций со специалистами.
Немало заботы о пополнении коллекций Музея проявил император Николай II.
Научная библиотека получала дары от различных авторов и организаций, а также специально для нее (по настоянию Афанасьева) выписывались различные справочники.
С помощью С.Н. Цветкова и одной из своих сотрудниц, В.А. Петров к марту 1911 года смог описать, закаталогизировать и разместить по шкафам и витринам все полученные Музеем предметы. Работа велась в соответствии со специальной «Инструкцией Хранителю Музея 1812 года», разработанной и утвержденной на заседании ОК.
Собрание Музея, размещавшееся в Потешном дворце, храме Христа Спасителя и генерал-губернаторском доме, было настолько обширным и интересным, а темпы его пополнения оказались столь велики, что уже осенью 1910 года В.А. Петров при поддержке члена комитета А.А. Бахрушина выступил с предложением организовать в 1912 году юбилейную выставку, основой которой предстояло стать именно музейному собранию.
Это предложение показалось тем более привлекательным, что построить здание Музея к юбилейной дате, очевидно, было уже невозможно.
Выяснением размеров здания будущего Музея 1812 года члены ОК занимались многие месяцы, и только к лету 1910 года удалось окончательно определить условия конкурса на его проект, который и был объявлен в конце июля от имени С.-Петербургского архитектурного общества.
Итоги конкурса подвели к 22 сентября, но еще раньше стало известно, что Московская городская дума решила выступить против строительства Музея 1812 года на площади у храма Спасителя. Эту позицию города четко обозначил член ОК – председатель Думы Н.И. Гучков, пригрозив даже отказом городских властей в финансировании Музея. Вновь пришлось вернуться к вопросу о выборе места и выяснению возможностей его получения, что заняло не один месяц. Лишь после долгих и жарких споров, на заседании ОК 23 января 1911 года наилучшим местом для будущего Музея было признано здание на Волхонке, принадлежавшее попечителю московского учебного округа. Округ выразил решительный протест, не желая уступать здание, но у ОК больше не было вариантов, и он настаивали на своем.
Итоги архитектурного конкурса были, фактически, признаны неудовлетворительными: члены ОК отметили достоинства 1-го и 2-го проектов, но при этом признали возможным «в случае строительства нового здания» считать их только «материалом». Таким образом, все расходы на проведение архитектурного конкурса оказались напрасными. Это особенно было неприятно, так как своих средств у ОК было мало, хотя и поступали они из различных источников:
пожертвования частных лиц, учреждений и организаций по подписным листам;
средства от продажи изданий Особого комитета (в том числе – труда В.А. Петрова о трофейных орудиях, опубликованного на средства П.И. Щукина) в Дворцовой конторе, при входе в Оружейную палату, Императорский дворец и Императорский исторический музей;
проценты от продажи «открытых писем с видами 1812 года», осуществлявшихся фотографом Фишером и Кружком ревнителей памяти Отечественной войны 1812 года;
небольшие суммы, отчислявшиеся Комитету за использование изображений принадлежавших ему предметов (прежде всего, картин Верещагина) в различных изданиях и сувенирной продукции.
Силами членов ОК (в основном, В.А. Петрова и А.А. Бахрушина) в Москве 20 марта 1911 года был организован большой симфонический концерт из произведений, посвященных 1812 году, с участием артистов императорских театров. Средства от концерта пошли в пользу сооружения Музея. Кроме того, В.А. Афанасьев разрабатывал вопрос о возможности выпуска почтовых марок, средства от продажи которых поступали бы на счет ОК.
Подготовка к юбилею Отечественной войны 1812 года в стране разворачивалась все шире. Немалая часть работы лежала на Особом комитете или шла при его участии.
1. Комитет давал консультации, справки или просто принимал к сведению подготовку губернскими статистическими комитетами, архивными комиссиями или губернскими дворянскими собраниями различных сборников архивных материалов.
2. Комитет принимал участие или консультировал подготовку к праздничным мероприятиям различных организаций и ведомств.
3. Активизировалась работа по сбору сведений о хранящихся в губернских, полковых и исторических музеях памятников Эпохи 1812 года.
4. Члены комитета занимались собственной научной работой по тематике Отечественной войны и собирали сведения о проведении таковой в других учреждениях.
5. По предложению члена ОК полковника Поликарпова было решено начать работу по замене мраморных досок с ошибочными сведениями о полках и событиях 1812 года в храме Христа Спасителя.
Особо следует выделить работу по созданию панорамы «Бородино». На общих заседаниях и заседаниях ИК вопросы, связанные с созданием полотна и сооружением здания, не освещались подробно, но регулярно заслушивались отчеты В.Г. Глазова, сообщавшего о ходе переговоров с художником и с различными инстанциями. 19 марта 1911 года Глазов заявил, что контракт с художником, наконец, заключен и «вопрос о панораме можно считать оконченным».
Четвертый год. 19 марта 1911 – 19 марта 1912 года.18
5 заседаний ОК, 10 заседаний ИК.
Организационные вопросы на четвертом году деятельности ОК перед собой уже почти не ставил. Структура его была отлажена и работала. Только в связи с расширением деятельности ИК потребовалось «усилить» ее состав. В связи с решением об организации юбилейной выставки в феврале 1912 года было создано ее Бюро.
На основе положений о различных музеях (прежде всего – Румянцевского) ИК разработала положение о Музее 1812 года, принятое общим заседанием ОК в ноябре 1912 года.
В комнатах Потешного дворца, где размещались принимаемые для будущего Музея коллекции, дважды в неделю принимали посетителей. По поступающим заявкам было очевидно, что с приближением юбилея рос интерес к теме Отечественной войны.
Комплектование музейных коллекций по этой же причине шло нарастающими темпами. Значительные поступления были получены от государственных учреждений и императорских музеев. По распоряжению Священного синода и с высочайшего соизволения в Музей передавались памятники эпохи из многих храмов. Активно работали местные отделения Кружка ревнителей памяти, способствуя пополнению музейных фондов. Богатую коллекцию оружия передали в Музей потомки коллекционера Перлова.
На протяжении всего года хранитель Музея В.А. Петров с помощниками занимался описанием и каталогизацией поступавших предметов.
Еще осенью 1911 года началось обсуждение программы юбилейной выставки музейных коллекций, но место ее проведения – два зала Императорского исторического музея – было избрано лишь в феврале 1912 года. И только тогда была сформирована, говоря современным языком, концепция выставки, составлена и утверждена общая смета (включавшая издание полного каталога выставки).
Нерешенный вопрос о месте будущего Музея с новой остротой возник в мае 1911 года. Министр народного просвещения Л.А. Кассо решительно воспротивился отчуждению собственности Московского учебного округа в пользу Музея. Его поддержал премьер-министр П.А. Столыпин, предложивший передать Музею 1812 года часть здания московского Арсенала. Решение правительства об этом было получено в июне 1911 года, но еще до октября члены Комитета на всех заседаниях отчаянно спорили о его преимуществах и недостатках. В конце концов, после подробного осмотра здания Арсенала в присутствии специально командированного из С.-Петербурга хранителя Артиллерийского музея полковника Д.П. Струкова, оно было признано пригодным для размещения Музея. Еще через два месяца удалось выработать общий план необходимых переделок, а руководить работами (после долгих переговоров) пригласили архитектора И.А. Иванова-Шиц. Предложенный им проект, после долгих споров, условно утвердили 19 марта, после чего архитектор приступил к составлению сметы.
Стоит обратить внимание, что председатель ИК В.Ф. Джунковский, на долю которого выпадала все время непростая задача приводить к согласию отчаянно сражавшихся между собой членов ОК, предлагал отказаться на время от занятий приспособлением здания Арсенала под Музей, учитывая многообразие и сложность неотложных задач, стоявших перед Комитетом в преддверии 100-летнего юбилея войны. Но его мягкие, «демократичные» увещевания не были услышаны.
Здание для размещения панорамы «Бородино» изначально предполагалось построить каменным19, и ожидалось, что участок для него будет выделен Городской думой. К июню 1911 года стало ясно, что надежды на безвозмездное отчуждение земли не оправдались, средств, обещанных Государственной думой, ждать нужно долго, а строительный сезон уже закончился. Пришлось принять решение об аренде участка земли (предполагалось арендовать часть площади храма Христа Спасителя) для строительства временного деревянного павильона.
Члены ОК на протяжении всего этого года вели переписку об участии в торжественных юбилейных мероприятиях в различных городах империи и на Бородинском поле.
Сотрудники ОК продолжали вести научную работу: Беляев изучал исторические документы, собранные в Музее; В.А. Петров изучал карты дорог по пути наполеоновской армии и план Бородинского сражения, «снятый» французскими инженерами накануне памятной битвы, давал приезжавшим из провинции офицерам и научным работникам многочисленные справки. Но большую часть заявок на подготовку научных справок, рецензий и заключений перенаправляли теперь в Кружок ревнителей памяти Отечественной войны 1812 года.
Издательская деятельность различных фирм с использованием принадлежавших Музею предметов (по-прежнему, преимущественно картин В.В. Верещагина) расширилась многократно, и даже стала приносить значимый доход. Официальный фотограф Музея Фишер издавал почтовые карточки с видами мест, на которых происходили в 1812 году значительные события, с изображениями предметов 1812 года и теми же картинами Верещагина, отчисляя 15% дохода с их продажи в пользу Музея. Для научных изданий (по истории московского дворянства, тульского ополчения и др.) изображения предоставлялись бесплатно. Не была установлена плата и за использование материалов Музея для съемок художественной картины «1812 год» фирмой Ханжонкова.
Периодически на заседаниях Комитета докладывалась и обсуждалась переписка с различными учреждениями и ведомствами по поводу исправления текстов на досках в храме Христа Спасителя, но по протоколам ОК не удалось понять причины того, почему этот, казалось бы, не вызывавший ни у кого протестов, вопрос никак не решался.
Поступавшие на сооружения Музея средства по-прежнему складывались из тех, что жертвовались по подписным листам, выделялись непосредственно различными организациями, обществами, ведомствами и получались от доходов с использования принадлежащих Музею предметов. Кроме того, значительным подспорьем в преддверии выставки оказалось распоряжение московского почт-директора о невзимании платы с доставляемых в адрес ОК различных конвертов. Значительные суммы были сэкономлены благодаря приказу министерства финансов о беспошлинном пропуске через границу направляемых для Музея 1812 года посылок.
Осенью 1911 года ОК получил уведомление о том, что из составленной Межведомственной юбилейной комиссией сметы на празднование 100-летия Отечественной войны Главный штаб вычеркнул ассигнования на сооружение Музея 1812 года. Теперь можно было рассчитывать только на свои внутренние средства и надеяться на возможную помощь Государственной думы.
Пятый год. 19 марта 1912 – 19 марта 1913 года.20
