Лада Голышева
Прогулка
14
– Планета Земля, точнее, одна из ее версий нагревалась. Кто бы мог предположить, что маленький камешек размером с футбольный мячик, вызовет необратимую реакцию разрушения воды в океане? Почему этот метеорит не упал на сушу? Тогда бы он пролежал неизвестно как долго и не причинил бы столько страданий, приближая к фатальному концу все живое. Земля нагревалась. Толпы беженцев метались с одного континента на другой в поисках убежища, которое предоставила Антарктида, хотя и там вода тоже нагревалась. Люди и животные гибли. Необходимо было что-то предпринять. И выход был один – осознание человечеством себя единым и нераздельным со своей живой планетой. Но этого так и не произошло. После гибели живого и распада своего светила Земля путешествовала в окрестностях своей галактики, пока не нашла наше Солнце. Отвоевав себе орбиту у Луны неподалеку от согревающего желтого огонька, Она снова стала тосковать по живой материи, несмотря на то, что та ей всегда приносила одни лишь неприятности. И жизнь появилась вновь, – вот что сообщили ученые, работая над эдическим пространством, полученным Альбертом Д., вторым пилотом с «Сардинии», – заявила Эрлика Д. в разговоре с Энтони Д., – вы можете что-нибудь объяснить, профессор? Мы потеряли нашего сотрудника, разбудить Жана и Альберта мы не можем, Янус исчез, а по последним данным астрофизиков, и вам, должно быть, об этом хорошо известно, тело X как в воду кануло. Каковы последствия такого явления – трудно предсказать…
Профессор долго молчал, раздумывая над словами Эрлики Д… Она была дочерью его лучшего друга, погибшего при странных обстоятельствах на Луне. И, хотя он и не одобрял выбор профессии Эрлики, ученый знал ее с детства и по-отечески был привязан. К тому же, в Эрлике он видел человека с высокими идеалами, поэтому и не отказывал в советах как своему собственному ребенку.
– Я, Эрлика, располагаю информацией не больше твоего и думаю, что скоро станет все на свои места, но как скоро, я не знаю. В полученном пространстве можно было почерпнуть, расшифровать информацию, какую душе угодно. Полагаю это сомнительный и, более того, не научный подход у вашего, как его там… Альберта…?
– Вот как? Тогда как все это объяснить?
– А как можно объяснить гибель твоего отца, Эрлика?
– Вы же знаете, что это закрытая тема, зачем ворошить прошлое…
– Вот видишь, ты сама отказалась от поисков правды, почему же в данной ситуации любая версия «эдического пространства» кажется тебе последней истиной в инстанции? Эрлика, куда девалась твоя способность сомневаться, так нравившаяся мне с твоих детских лет?
– Не знаю, профессор, мне кажется, что я никогда не была ребенком и никогда не сомневалась ни в чем и ни в ком.
Казалось, что профессор вглядывался в душу Эрлики, так был проницателен его взгляд.
– Послушай, Эрлика, ты когда-нибудь наблюдала лица людей, несущихся в прозрачных летающих карах и беседующих между собой. Со стороны картина выглядит очень смешной. Люди похожи на рыб, то и дело открывают рот, гримасничают и размахивают руками, но при этом тебе ведь кажется со стороны, что что-то не так. И если бы ты не знала, что странное поведение принято, и безмолвное открывание рта означает целый мир звуков для них, но не слышных тебе, ты бы, наверное, воспринимала происходящее совсем по-другому. А тебе продолжает казаться, что сейчас люди вот-вот лопнут от натуги открывать рот, но этого не происходит. У тебя возникает вопрос: «Почему именно этот аппарат у них предназначен для самого «главного» – приема воды и пищи, а используется для передачи информации?» И хочется сказать им: «Не открывайте рта, ведь информацию можно передать и без таких огромных затрат энергии». Но они по-прежнему продолжают принимать пищу и «извергать» несносные звуки создаваемой информации…
Эрлика задумалась над словами профессора. Этот человек мог в каждой беседе заставить думать ее по-другому, как бы «поднимаясь» над ситуацией. И она была очень признательна за это.
– Мы погибнем? – спросила девушка, и, в ее черных глазах появились слезы, – жаль, что я так мало сделала в жизни.
Эрлика подошла к аквариуму с экзотическими рыбками и прислонилась щекой к прозрачному пластику. Она вглядывалась в другой мир по ту сторону воздушного пространства, в водную стихию, в своеобразный маленький рай…В эту минуту Эрлика обращалась к своим внутренним кровоточащим язвам души, доставшимися ей по наследству от предыдущих воплощений. Она хотела надеяться на всю силу своего духа, что язвы будут исцелены, и будущее воплощение принесет куда больше мира и покоя в окружающую красоту Земли. Ее «горнило», как казалось ей, извергая потоки неустойчивой, живо трепещущейся материи, ни на йоту не преобразило мир вокруг, хотя это отнюдь не так. Она как центр собственной вселенной не ощущала движения вокруг себя, будучи глубоко погруженной в занятие залечивания своих язв, которые, как назло, продолжали прогрессировать и отравлять своим смрадом ее внутренний мир, но в этот самый миг, который бывает в жизни каждого человека, незыблемые постулаты ее гордой души наконец рухнули.
Она продолжала вглядываться в пространство аквариума, и казалось, что с ней ничего и не произошло, но душа ее преобразилась. Пройдет несколько дней, и весь организм Эрлики ощутит на себе изменение, произошедшее в этот момент, но сейчас безысходность по-прежнему владела девушкой. Напряжение ее души было настолько сильным, что, повернувшись в сторону профессора, она едва удержалась на ногах.
– Я должна возвращаться на Землю, дорогой ученый. Спасибо за разговор. Кажется, я знаю, что теперь делать.
Эрлика подошла к Энтони Д. и поцеловала его в щеку.
– Береги себя, девочка, – в ответ на поцелуй сказал профессор и погладил ее по голове.
Эрлика медленно направилась к выходу. У самой двери она оглянулась, произнеся: «Прощайте, профессор…».
Энтони Д. еще долго смотрел вслед Эрлики, думая о том, что насколько же эгоистичными могут быть отношения между людьми, а ведь не придется жить вечно, и умирать все равно здесь, или на Земле, или в каком-нибудь другом уголке вселенной, но все равно умирать в окружении этой красоты, женского начала во всем сущем. Ты пожелаешь ощущать только приятное и вспоминать одну лишь красоту. Но красота эгоистична, эгоистична по отношению к окружающим формам, в которых она проявляется в виде жизни и, более того, она быстротечна, а значит и существованию твоему приходит конец, и тогда кажется, что что-то не доделал, не до думал, но перед тобой все та же красота, явленная здесь, в Этой Вселенной, чтобы напоминать об угасании твоей жизни. Да пребудем в мире и согласии с эгоистической красотой, дабы не узреть ее извращенных форм, приводящих ко всеобщему увечью наших душ. Явленная миру красота должна быть безупречной – вот начало, под девизом которого стоит строить будущую реальность.
15
– Наконец-то ты и попался, – и Жан схватил Януса правой рукой за шкирку. Кот скорчил недовольную мину, однако подчинился такому насилию.
– Где ты был все это время, Янус? – спросил Альберт и погладил кота по голове.
– Где он был? Гулял по своим делам, – ответил за своего питомца Жан, и продолжал, – эх, ты, серая морда, и как тебе не стыдно.
Жан посадил кота себе на плечо, и путники двинулись дальше, к таинственным светящимся точкам в небе, которые приобрели теперь розоватый оттенок…
Ничто вокруг не предвещало плохого, однако, Янус занервничал. Розоватые точки медленно кружили в небе, теперь они были над головами путников. Внезапно загадочные небесные существа разделились на две группы, одна из которых молниеносно скрылась за кронами деревьев, а другая в вихревом потоке создала иллюзию смерча.
– Чтобы это значило? – спросил Альберт у Жана, внимательно следя за происходящим.
– Возможно, это новая уловка службы безопасности, – ответил Жан и прижал к себе кота, боясь, что тот снова удерет.
– Не похоже.
– Почему ты так считаешь?
– Это инородное вмешательство. Здесь кто-то есть, вот послушай.
Перегрины времени прислушались. Из леса доносились звуки, похожие на рычание незнакомого зверя, довольно-таки внушительных размеров. Янус издал глухое урчание, и его шерсть вздыбилась.
– Тебе не кажется, что неподалеку от нас находится динозавр?
– Это не очень приятная новость, – погладив кота, проговорил Жан, как вдруг путешественники ощутили подземные толчки, причиной которых были, видимо, шаги существа гигантских размеров.
– Ого, да это точно динозавр, – еле удержавшись на ногах и чуть было не выронив кота сказал Жан.
– Откуда он здесь? Ведь считается, что они вымерли очень давно, и причиной тому было замедление вращения Земли вокруг своей оси, что повлекло ослабление гравитационного поля планеты. Со своим гигантским весом они не смогли приспособиться к новым условиям, вот и вымерли…
– А этот динозавр, похоже, приспособился, – перебил Жан познавательную лекцию Альберта, – и теперь хочет нами подкрепиться.
– И что будем делать? – спросил Альберт.
– Есть два варианта: слушать продолжение твоей увлекательной гипотезы о вымирании этих жутких тварей или бежать к кару в надежде остаться в живых.
– Но ты забыл, мы ведь не на Земле, мы в другой реальности, – произнес почти шепотом Альберт, – а значит, здесь действуют другие законы.
– А как на счет закона «быть съеденным к обеду»? – осведомился Жан, – на мой взгляд, и там и тут действуют те же законы: там съедят физическую субстанцию, здесь – энергетическую.
Толчки повторились. И теперь уже слышалось, как падают деревья в лесу, подмятые массой огромного животного. Перегрины времени решили бежать, но тела их стали невыносимо тяжелыми, как при сильной гравитации, так что передвигаться быстро стало трудно.
– Как будто кто-то услышал, что ты говорил, Альберт, и воплотил твои слова в этой реальности, играя с нами, – сделал заключение Жан и посмотрел удивленно на кота, потом продолжал, – странно, но кот стал очень легким, я практически не ощущаю его массу. Янус смотрел на хозяина, прищуривая свои проницательные кошачьи глазки, желая сообщить ему какую-то информацию. Жан пытаясь понять, что хочет сказать его питомец, не заметил, как тот стал практически невесомым и медленно поплыл в небо в сторону «смерча».
– Я не смог удержать его, он словно просочился сквозь мои пальцы, – печально промолвил Жан.
– У нас кажется гость, Жан, посмотри вон туда, – и Альберт кивком головы указал на зеленую поляну, где стояло чудовище ярко-бордового цвета, с огромной головой, черными глазами, напоминающими акульи и длинным хвостом. Ноздри животного попеременно вздрагивали, жадно втягивая воздух. Недолго пришлось ждать искателям приключений, пока динозавроподобное существо обнаружило их. Оно поднялось на задние лапы и двинулось в их сторону.
– Да это дракон какой-то, Альберт! – в испуге крикнул Жан и со всех сил бросился прочь от чудовища, догоняя уносившегося со всех ног своего друга. Перегнав Альберта метров на пять, последнее, что запомнил Жан, оглядываясь, так это пасть животного над своей головой и оглушительный рев…
16
Эрлика вошла в лабораторию, где находился Жан, и к своему удивлению встретила там Януса, важно расхаживающего возле ног Давида З.
– Ну, что, нового вам поведал, Эрлика, наш дорогой ученый? – спросил Давид З., сидевший за компьютером.
– Похоже, что и он в замешательстве, – равнодушно ответила девушка и взяла кота на руки. – Жаль, что коты не могут разговаривать, а то бы многое мы узнали. Ведь запаса слов кошачьего переводчика по-прежнему не хватает. А как он здесь вообще оказался?
– Пару часов назад возник из этого искусственного пространства, наши ученые ребята смогли его вытащить, а вот Жана и Альберта еще нет!
– Вот как? Представляю, чего только не натерпелся Янус за время пребывания неизвестно где, – пыталась поддержать разговор с Давидом Эрлика, хотя тот был занят прочтением отчета ученых в области пространственно-информационных измерений.
– Кот нас не интересует, – раздраженно ответил Давид З., – а вот Жан и Альберт, похоже, снова решили поиграть с нами в прятки.
– Ну, если так, тогда я беру Януса под опеку до возвращения хозяина, – и Эрлика с котом на руках направилась к выходу.
– Забирай, он всех уже успел достать.
Девушка с Янусом вышла из лаборатории и направилась в свой кабинет, где поделилась с котом своим бутербродом, как и два месяца назад. Перед ней тогда сидел молодой, подающий большие надежды в научном поприще Жан К. Эрлика откинулась на спинку кресла и под чавканье кота стала вспоминать тот разговор. Так недавно это было, а столько событий. Как один человек смог перевернуть восприятие объективной реальности, создать свой собственный мир и уйти в него? Осталось только найти способ переместить физическое тело, и тогда, в этой вселенной от тебя не останется ни следа. Действительно, справедливо изречение современных ученых о том, что предшествует сознание его воплощению в материи, но при этом не стоит забывать, что сознание – это более тонкий вид материи и «питается» грубой материей физической субстанции. Она почему-то вспомнила руки Жана, тонкие как у девушки, и царапины, появившиеся пару дней назад на белой полупрозрачной коже, а также перстень, который он носил на безымянном пальце, подчеркивавший красоту его нежной руки, разве что сравнимой с рукой принца крови. Но на другой руке тоже был перстень… Откуда он у него?
Кот доел свою порцию бутерброда и уставился на девушку. Он тихо, почти беззвучно мяукал, как будто старался не мешать ходу ее мыслей. Затем прыгнул на ее колени и улегся клубочком, ласково мурлыкая.
– Откуда же он у него? – продолжала размышлять Эрлика, поглаживая Януса и вспоминая разговор дословно в надежде восстановить в своей памяти любую информацию о кольце. Не обнаружив ее, она решила использовать блистательный девятигранный алмаз в золотой оправе в эксперименте точно так, как это сделал Жан с медальоном Сиды. Так что за все время, проведенное девушкой до следующего дежурства в роли сиделки у постели Жана, чудесное творение искусства мастеров с планеты У. не давало ей покоя…
Янус не покинул свою новую хозяйку и тогда, когда той удалось создать искусственное пространство с помощью атто-компьютера и поместить в него алмаз из золотого перстня…
17
Жан увидел в глубине зала тусклый свет и пошел на него. Оглядываясь по сторонам, перегрин времени обнаружил огромное количество предметов старины. Вокруг валялись перевернутые диваны, стулья, кресла, покрытые паутиной. Жану приходилось обходить весь этот хлам, стараясь не зацепиться. Кроме того, от всех этих вещей исходил жуткий запах гнили. Наконец, последней преградой к свету на пути Жана явилась изъеденная молью темно-бордовая занавеска. Жан прильнул к дырочке, из которой скользил лучик света, словно к замочному отверстию, и увидел по ту сторону ванну, до краев наполненную белой пеной. Приятный аромат пены напомнил запах нежной розы, который он помнил с детства, когда мама купала его, такой знакомый и далекий. Вдруг из пены возникли женские руки. Тонкие, изящные пальцы стали играть с пеной, то перебирая, то взбивая ее, и тогда множество пузырей взмывало вверх. Жан был очарован такой картиной.
– Вот она, вселенная, и вот ее структура! – воскликнул искатель истины, – наша Вселенная напоминает пену – это множество пузырей сцепленных между собой: маленьких с маленькими внутри большого или большой с маленькими и т. д. И я, по-видимому, оказался в каком-то из них. Но если я затерялся здесь, по эту сторону занавеса, то кто по ту?
Путешественник осторожно отодвинул полог висевшей материи и направился к купающейся девушке, обнаженные руки которой продолжали играть с пеной и творить мыльные пузыри. Неожиданно на указательном пальце правой руки незнакомки Жан увидел и узнал свой собственный перстень – девятигранный алмаз в золотой оправе. Рука с кольцом зависла в воздухе. Свет, преломляясь через алмаз, покрытый мыльными пузырями, придал ему выразительный блеск, напоминая Жану тот момент, когда он впервые увидел это произведение искусства. «Ксения!» – воскликнул Жан. И женская рука стала медленно погружаться в пену. Юноша подбежал к ванне, хватаясь за ускользающие пальцы, как внезапно из пены показалось знакомое лицо. Это было лицо Эрлики. В ужасе Жан отпрянул назад:
– Эрлика, ты ли это? Что все это значит?
В ответ Эрлика лишь улыбнулась. Жан продолжал засыпать девушку вопросами:
– С какой стати ты мне улыбаешься? И откуда у тебя мой перстень? Я не припоминаю, чтобы это кольцо я давал тебе, – наконец остановился Жан.
– Зато я помню, откуда у тебя это кольцо, – и она высунула руку из пены, на указательном пальце которой сверкал алмаз.
– Вряд ли ты знаешь человека, который дал мне это кольцо, – продолжал говорить враждебно настроенный юноша.
– А если я тебе скажу, как зовут мальчика со скрипкой и кота, который отправился вместе с тобой в параллельные миры, ты поверишь, что Эрлика и Ксения – одно лицо?
– Этого не может быть! – вскричал Жан.
– Ты остался таким же сомнительным, Жан, как и тогда на планете У., но один момент не был тобой учтен. Ведь ты и мысли не допускал, что я могу отправиться вместе с тобой. В то утро на планете У. я спряталась в кают-компании за диваном и, оставшись не замеченной, последовала за тобой, поскольку не видела смысла в своем существовании без тебя, по крайней мере, в той реальности. Я слышала ваш разговор с капитаном и Кристином, и видела полученный подарок от мастеров с планеты У… Более того, ты даже не догадывался, поскольку думал тогда лишь о себе, что капитану и Кристину пришлось сопровождать тебя в другой параллельности, – и лицо девушки сделалось печальным. Жану было не по себе. После длительной паузы он спросил:
– Тогда в другой реальности, кто есть капитан и кто – Кристин?
– Наверное, мы с ними встречались, но не узнали, – задумчиво ответила девушка…
Внезапно кот вынырнул из-за ванны и уставился на перегринов времени.
– А вот и наш обожаемый Янус. Как дела, старина? – и Жан взял кота на руки. Ксения протянула мыльную руку к коту с мыслью погладить его, но Янус отстранился и забавно сморщил свою мордочку, в итоге путешественники рассмеялись.
По-кошачьи прищуривая свои глазки, кот внимательно смотрел на девушку, как бы пытаясь ей что-то сказать. Ксения перестала смеяться и неожиданно поняла мысли своего питомца: «В жизни, которой ты жила, тебе казалось, что ты не приносишь никакой пользы. Человеку на земле трудно проследить последствия своих действий в рамках одной жизни, что уж говорить о других воплощениях. Изначально якобы неверный шаг, выглядевший как бесцельное отправление вслед за Жаном «назад», привел к позитивным последствиям. Так что иногда в жизни несколько начертанных строк могут перевернуть сознание многих душ, в результате чего сам человек, явившийся первопричиной, растворяется в этой животворящей пене, которую создал сам. Теперь он включается в новое сознание и на следующем витке эволюции, возможно, он, возможно, другой станет первопричиной нового сознания, все же остальные «лопнут» как отдельные мыльные пузыри, не могущие существовать в новом «пенном мире». Вот так и существует коллективная жизнь…
– Ты в порядке? – спросил взволнованно Жан девушку и заглянул, наконец, в ее глаза, которые снова увидел после долгих скитаний по параллельным мирам.
– Я люблю тебя, Ксе. Эрли…Сида, – хотел назвать Жан по имени девушку, но ее пальцы коснулись его губ.
– Молчи, – тихо произнесла Эрлика, – не удивительно, что при стольких именах, ты не узнал меня. Но вот почему я не опознала тебя, ведь у моего Жана та же внешность и то же имя, – и ее рука скользнула по волосам юноши.
– Я люблю тебя… – повторил Жан. Девушка в ответ улыбнулась. Через мгновение их губы слились в бесконечном поцелуе…