la luna
Пробуждение волка
Дмитрий
Бах. Бах. Бах.
Сквозь сон я слышал, как кто-то пытается выломать мою дверь в пентхаус.
– Дима, кто это?
Моя постоянная подруга на ночь Лиза испугалась, прижавшись обнажённым телом ко мне.
Мы часто проводили ночи вместе, это было удобно. Она соответствовала всем моим требованиям. Мне нравилось её тело. Лиза была горячей штучкой.
Я отодвинул её от себя и встал, это могли быть только мои солдаты или братья.
Бах. Бах. Бах.
Я открыл двери, Николай стоял в дверях, и по его лицу я понял, что дело дрянь.
– Ты не отвечал на звонки.
Он потёр шею и прошёл мимо меня, да ещё и прямиком к бару, наливать себе выпить. Я немного подождал, пока он начнёт говорить, но он по-прежнему продолжал молчать.
– Ну?
– У нас проблемы, только ты сразу не кипятись, хорошо?
– Я теряю терпение.
Николай выдохнул и резко поставил стакан на стол.
– Кто-то забрал её раньше нас.
Ему не стоило продолжать разговор, потому-то ярость пришла и вспыхнула мгновенно, как тот самый дом, в котором много лет назад сгорели мои родители.
Я взял бутылку и швырнул её в стену.
– Чёрт подери!
Лиза выбежала из комнаты, обёрнутая в одну простыню.
– Что случилось?
– Зайди в комнату.
Она застыла на месте.
– Живо, – крикнул я.
И она быстро вбежала обратно.
Я повернулся к Николаю.
– Кто? – сквозь зубы произнёс я.
– Дима, держи себя в руках, мы пытаемся выяснить, кто это был.
– Святые небеса! Где были наши солдаты, которых мы, блядь, за ней послали? Разве они не должны были контролировать весь процесс?
– Они опоздали, девчонку украли раньше планируемого нами времени. Чёрный фургон без номеров увёз её в тот самый момент, когда Антон в команде с остальными Волками окружили дом. Ты же знаешь, они не могли сделать этого раньше, иначе их бы заметили люди Винченсо.
– А, блядь, кого-то другого они и не заметили? Коля, у нас из-под носа украли то, чего я жаждал на протяжении многих лет.
Я засмеялся.
– Чёрт. Если хочешь сделать хорошо, сделай это сам.
Это моя ошибка, я должен был забрать девчонку лично, своими руками.
– Боюсь, ты бы не удержался и прихлопнул старика Винченсо, там же и устроил бы открытую резню, пусть и ценой собственной жизни. Дима, мы не могли этого допустить.
Мой телефон зазвонил, на экране высветился номер Кости.
– Я слушаю, говори.
– Думаю, ты уже в курсе событий.
– Ближе к делу.
– Так вот, это не кто иные, как люди Бориса Яновича.
Я закрыл глаза и выдохнул, чувствуя, как новая волна ярости распространяется по телу в двойной дозе.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– Значит, у нас есть крыса, иначе как бы этот паразит узнал?
Я сел в кресло, обдумывая, кто это мог быть.
– И эта крыса определённо близка к нам, возможно, даже слышала наш последний разговор.
Коля сел напротив.
– Вчера мы грохнули Ивана. Думаю, Борис сильно разозлился и решил отомстить. Если он и вправду знает, как эта девчонка нам дорога, он не упустит шанса воспользоваться этим.
Коля был прав, Борис ни за что не упустит этой возможности, но вот только я с этим ни хрена не согласен.
– Мы найдём их раньше, чем они доставят девчонку к нему.
– Костя, ты чёртов компьютерный гений, найди их, отследи и дай нам знать.
– Я уже занимаюсь этим вопросом, но на этот раз всё будет намного сложнее, будьте на связи.
Я положил телефон и направился в душ.
– Жди меня здесь, я скоро.
Через двадцать минут мы направились в наш офис, который внешне больше походил на заброшенную текстильную фабрику. Внутри в подвале располагались две лаборатории, а на первом и втором этаже – офисы. Со стороны мы выглядели как бизнесмены в чёрных костюмах, но из чёрного у нас были только души.
Мы зашли в офис, он располагался на втором этаже, где нас встретила Ольга, всё так же мило улыбаясь.
– Дмитрий Михайлович, что-нибудь желаете?
– Два кофе, – быстро кивнул я, и мы зашли в кабинет.
– Ты подозреваешь кого-нибудь?
Я улыбнулся.
– Кого? – прищурившись, спросил Коля.
Я сел в кресло и поднёс палец ко рту.
Он кивнул.
Ольга постучала и с очаровательной улыбкой зашла в кабинет.
– Свежий кофе для вас и Николая.
– Спасибо, Оленька.
Пока она повернулась к нему, я тихо встал позади неё, и когда она повернулась обратно, то буквально врезалась в меня.
Оля ахнула от удивления и села задницей на стол.
Я улыбнулся ей, подходя ближе.
Николай встал и закрыл двери в кабинет.
Оперившись руками на стол по обе стороны от неё, я растянулся в широкой улыбке.
– Д-Дмитрий Ми…
Я погладил её по щеке, обводя большим пальцем её красные губы.
– Ш-ш.
Она сглотнула.
– Я…
– За-че-ее-ем, – тихо напел ей я, пока хрупкое тело блондинки дрожало подо мной от страха.
– Ч-ч-то зачем? – сглотнув, переспросила она.
– Оленька, Олечка, ведь я взял тебя на работу и принял как дорогого мне человека, взял из-за твоего покойного отца.
Я накрутил на палец её белокурую прядь, продолжая говорить.
– Обещал ему, что помогу тебе после твоей учёбы.
Её глаза постепенно начали слезиться.
– Я помню, Дмитрий Михайлович.
– Ведь я хорошо тебе плачу, ты ни в чём не нуждаешься. Так чего же тебе не хватило, малышка, мм?
Я резко раздвинул её ноги, вставая ещё ближе.
Она задрожала под моим лёгким натиском.
– Коля, – спокойно сказал я. – Проверь поверхности на наличие жучков.
Он тут начал обшаривать все полки, стулья и столы в кабинете как настоящая ищейка и наконец нашёл один под картиной.
– Вот, – он покрутил жучок в руках.
Я вернул взгляд своей секретарше и слегка ущипнул её за щёку.
– Ты передавала им всю информацию, не так ли, моя маленькая?
Ольга заплакала, и я отошёл от неё к своему шкафу, доставая любимый пистолет.
Она упала на колени, рыдая.
– Дмитрий Михайлович, простите меня, пожалуйста. Я не должна была…
Тушь размазалась у неё под глазами от нескончаемого потока слёз.
– Ну что ты, Оленька, не плачь, не утонет в речке мяч. Или это было про Таню? Неважно.
Я повернулся к ней.
– Не знаю, почему вы все такие неблагодарные, ведь твоя семья обеспечивалась мной долгие годы. Твой покойный отец, мать, все они жили в полном достатке. Я делал то, что велел мне мой отец. Заботился обо всех старых волках и их отпрысках.
Она всхлипывала, стоя на коленях.
– Твой никчёмный наркоман брат лежит в реабилитационном центре, лечится у лучших врачей за мой счёт.
– Вы правы, правы, я не хотела… Прошу, не убивайте меня, обещаю, я всё исправлю.
– Я задал тебе простой вопрос.
– Борис пообещал мне уехать в США и устроить там для меня жизнь. Сменить гражданство, обеспечить защиту.
Я рассмеялся.
– И ты поверила ему, не так ли? Знаешь, я всегда хочу видеть товар, за который плачу, и обычно учу этому своих людей.
Я погладил её по щеке.
– Знаешь, как Борис бы поступил с тобой на самом деле?
Я не стал дожидаться её ответа.
– Он слил бы тебя сразу же после того, как получил от тебя всю информацию. Затем отдал бы твою задницу своим мерзким солдатам, которые пустили бы тебя по кругу, а после, полностью удовлетворившись, убили бы тебя. Но даже после этого какой-нибудь извращенец трахал бы твоё бездыханное тело, пока не кончил.
Она продолжала всхлипывать, и её карие глаза умоляли меня о пощаде.
– Ты давно с нами, и, если бы ты меня только попросила, я бы помог тебе переехать. Отпустил бы.
Я говорил правду, не было смысла держать её рядом, она ничего не должна нам. Отец Ольги был хороший солдат и не имел долгов.
Она продолжала шокировано смотреть на меня, не веря моим словам и не веря в то, как сильно ошиблась, предав своего хозяина.
– Отпустили бы?
Я кивнул.
– Простите, простите меня. Я виновата.
– Тебе стоило научиться лезть только в те ситуации, которые внутренне с тобой резонируют, малышка.
Николай посмотрел на неё с презрением, как и я. Мы были нехорошими людьми, но даже у нас были законы. Одинаковые для всех, как для мужчин, так и для женщин.
– Волки не прощают.
Я наклонился и поцеловал её в макушку. Затем сделал шаг назад и выстрелил ей в голову.
Белокурые волосы и нежная белая кожа теперь были окрашены в алый цвет.
– Жаль её, – сказал Коля, подходя ближе.
– Она знала, что так будет. Как говорят, не кусай ту руку, которая тебя кормит. Это закон жизни.
Он наклонил голову набок.
– Ты прав.
Я открыл бар и налил выпить.
– Что будем делать дальше? Убьём Бориса?
– Да.
– Но не сейчас?
Я кивнул.
– Но не сейчас.
– Знаешь, с тобой иногда невозможно разговаривать.
Я усмехнулся.
– Пошли отсюда. Нам нужно собрать солдат на нашем месте. Мне есть что им сказать.
– Хорошо, я организую.
Глаза Николая нашли мёртвую Ольгу.
– Я скажу, чтобы её похоронили как положено.
Мы сели в машину и направились в место, где ещё по давним традициям собирались все члены нашего Общества. Ещё мой прадед провозгласил это место местом Волков.
Когда мы подъехали, было уже полно народу.
– Оперативно.
Пока мы были в дороге, Костя успел собрать всех важных нам людей.
Мой телефон завибрировал.
Наконец, Костя прислал мне СМС с точным адресом и временем, где мы перехватим нашу пленницу. Младший Стаханов, чёртов гений, от которого невозможно ускользнуть. Осталось немного, и я заберу Елену.
Я прошёл в центр большого ангара и встал на возвышенность, чтобы видеть всех Волков. Они затихли, слушая меня. Я видел, как Николай и Демид стоят возле входа. Мой брат был рядом, и это меня радовало, возможно, он наконец возьмётся за голову для общего блага.
– Мои Волки, мои братья. Сегодня я собрал вас в нашем месте не просто так.
Я оглядел толпу.
– Каждый из вас достоин называться Волком, и это не просто слова. Ведь вам присущи волчья сила, волчья шкура и сила духа. Вы жертвуете своими жизнями ради братства. Сегодня здесь присутствуют только избранные, самые близкие мне люди, и я благодарен вам за это. Вы не подвели меня, пришли на мой зов.
– Мы обязаны тебе нашими жизнями.
– Волки – это наша жизнь.
– Всё, что мы умеем, – это служить тебе.
Они оголили татуировки с головой волка. Кто-то бил волка на плече, кто-то на запястье, кто-то на груди. Лично у меня волк был именно там, почти на всю грудь.
Голоса из толпы продолжали доноситься с одобрением в мою сторону. Мои братья уважали меня, они знали, что я умру за каждого из них, как и они за меня. Мы многое прошли вместе. Поставили империю Волковых на ноги.
– Я буду откровенен с вами, как и прежде. Сегодня тот день, когда я должен был заполучить в руки то, что могло сломить нашего врага и отомстить за моего отца. За вашего отца, ведь он был таковым и для вас.
– Мы знаем, Дмитрий, твой отец был великим человеком. Он всегда был справедлив к нам, как и ты.
Я кивнул на слова одного из старших.
– Это так.
Я повысил голос, чтобы каждый услышал мои последующие слова.
– Грядёт война! Эта война будет кровавой. Жестокой и, возможно, многие погибнут.
Из толпы послышались клич Волков и одобрительный гул.
Я поднял руку, призывая к тишине.
– Мы будем биться до конца и сломим спины наших врагов. Мы инициаторы войны, поэтому должны уничтожить грёбаных итальянцев и окончательно раздавить Братских. Да, они разбиты и от них почти ничего не осталось, но это мешает мне сосредоточиться на том, что действительно важно. Я хочу от вас одного. Будьте верны мне.
– Мы будем.
Толпа продолжала гудеть.
– Сегодня я хочу, чтобы вы знали.
Я оглядел суровые лица, полные мужества и желания победы.
– Пощады не будет ни для кого! Мы убьём всех, кто будет мешать идти к цели! Я хочу, чтобы итальянцы, которые были причастны к смерти наших предков, были убиты. Хочу, чтобы в прошлом наши товарищи Братские были разбиты, и, если кто-то из них решит перейти к нам, мы испытаем их верностью. Каждому, кто захочет вступить в наши ряды, придётся доказать свою преданность. Вы, и только вы, будете решать, кто достоин, а кто нет. Я оставлю это право за вами, а каждого, кто пойдёт против, мы искупаем в его же крови.
Из толпы доносился довольный гул.
Они были так же переполнены боевым духом, как и я. Все хотели единогласной победы. Возможно, кто-то сочтёт нас фанатиками, психами или завербованными убийцами, и я не стану спорить. Мы хуже.
– Вы со мной? – крикнул я.
Толпа взревела.
Я закрыл глаза, впитывая это чувство признания.
Это то, к чему я шёл все эти годы. Беспрецедентное признание лидера. Они умрут, но пойдут до конца.
– Крови! Требуем крови! Крови!
Я жестом показал, чтобы привели животное для подношения нашему богу.
– Пусть кровь этого животного принесёт нам победу! Мои Волки будут сыты!
Достал свой нож, который принадлежал ещё моим предкам и являлся реликвией для Волков. Нож всегда был окровавлен, кровь жертвы нельзя было смывать. Им убивали предателей и подносили жертвы нашему богу. Я перерезал горло овце. Кровь стекала с моего ножа, я окропил ею наш алтарь с головой волка. Мясо мы скармливали волку, который жил у меня в загородном доме в специально оборудованном вольере. Я нашёл его, ещё когда он был совсем маленький, его мать волчица умерла, а он так и остался лежать рядом с её трупом. Был только он один, остальных волчат не было рядом. Малыш ослаб, как позже выяснилось, один его глаз был повреждён, и шансы выжить в лесу минимальны. Сейчас он здоров и признаёт только меня и Демида. Однажды мы уже пытались его выпустить на свободу, но волк вернулся обратно. Имя его было Тень. Чёрный как ночь и тихий словно тень.
– Прими эту жертву во имя нашей победы. Пусть волчья сила не покинет нас.
Когда вся толпа разошлась и все солдаты заняли свои места, за которые были ответственны, я подошёл к братьям.
– Ну ты, конечно, подзарядил народ, братик. Ты, случаем, не родственник Кашпировского?
Я усмехнулся.
– Если я его родственник, то и ты тоже.
Я обнял брата и похлопал его по спине.
– Рад, что ты здесь.
– Вот только вся эта чертовщина с кровью и жертвоприношением не по мне.
– Таковы наши древние традиции, Демид. Ты тоже должен их чтить.
– Дима прав, эти традиции сильно влияют на наших братьев.
– Мы должны подготовиться и выезжать к Косте, он будет ждать нас на перехвате.
– Ты послал к нему наших людей?
– Да, они давно прибыли и ожидают нас к вечеру. Артур поедет с нами.
– Тогда будем действовать, возьмём оружие и выдвигаемся. Демид, надень на себя бронежилет.
Я не хотел, чтобы моего младшего брата подстрелил какой-нибудь ублюдок Бориса.
– Пошёл ты, Дима, я не надену этот долбаный жилет для тёлок и трусов.
Я сжал его плечо.
– Ты определённо не трус, но у тебя меньше опыта в стрельбе, чем у нас.
Он стряхнул мою руку. Демид был упрям.
– Я не надену жилет.
Коля слегка кивнул мне, безмолвно говоря о том, что будет прикрывать его.
Я выдохнул.
– Хорошо, если ты такой смелый и уверенный в себе, валяй. Но, если твой зад подстрелят, я не стану его лечить.
– Отлично, – огрызнулся он.
Демид на самом деле был в неплохой форме. Он крупный парень, занимается боксом и отлично стреляет. Но минимальный опыт в реальном бою мог дать свои последствия, а я этого не хотел. Я не потеряю своего брата.
Глава 3
Елена
Придя в себя примерно минут пять назад, я стала анализировать, что со мной произошло. Похоже, мне вкололи какой-то транквилизатор, потому что моя память была обрывистой. Я точно помню шум машин, затем то, как меня тащили под руки, и снова темнота. Ещё я помню звук турбин, похоже, меня посадили в самолёт. Иисус, голова так болела, что я и не могла вспомнить, склеить всё воедино. Прямо сейчас я слышала шум колёс. Когда пришла в себя, то решила не подавать виду, что я в сознании. Это было непросто, потому что моя шея жутко затекла, находясь в одном и том же положении, и хуже всего была даже не боль, а то, что я услышала русскую речь. Русские. Меня пронзило от осознания того, что меня похитили самые заклятые враги нашей организации. Варвары. Говорят, у них на главной площади уже много лет лежит забальзамированный человек и люди ходят, чтобы поглазеть на него лично. Психи. Но почему похитили именно меня?
Минуту за минутой я снова и снова задавала себе этот вопрос. Какие были дела у моего отца с русскими? Всё наше Общество хорошо осведомлено о том, что русские украли у нашего дона, Микеле Морелло, его жену Изабеллу, но это было очень давно и, насколько я знаю, мы в буквальном смысле уничтожили врагов. Вся организация сплотилась в этой войне и выиграла её, от русских не было никаких атак уже несколько лет. Мой отец контролировал город и…
В голову полезли последние события перед праздником.
Чёрт! Тот самый день перед моим восемнадцатилетием. Машина, которая перекрыла нам путь. Мои предположения были верны, это и точно русские. Но почему они не похитили меня тогда? Я вспомнила, как нервничали Симоне и отец. Странные разговоры отца в его кабинете с моей бабушкой. Неужели у него действительно были с ними проблемы и теперь русские будут шантажировать мою семью моей жизнью?
Удивительно, что из самого прекрасного дня, который я так долго ждала и строила планы, в один миг всё превратилось в настоящий кошмар. И самое ужасное, что моя сестра Ева всё видела и наверняка у неё шок. Иисус, я представила, как моя мать нападает на неё и мучает расспросами, причиняя ей ещё большую душевную травму. Только от этого мне хотелось поскорей освободиться. Но было ли это возможно?
Я немного приоткрыла глаза, совсем чуть-чуть, так, чтобы это не заметили мои похитители.
С тихим и ровным дыханием я обнаружила что-то похожее на фургон, ведь места здесь было очень много.
Все солдаты были в чёрных масках, и видны лишь только глаза. Двое спереди, водитель и ещё двое напротив меня, у всех в руках автоматы. Кажется, рядом со мной сидел ещё один.
Наконец, когда он обратился к кому-то из своих людей, я узнала его голос. Это он схватил меня и крепко держал в саду при отеле. Руки этого подонка наверняка оставили след на моих рёбрах.
Его телефон зазвонил, и от резкого звука у меня пошли мурашки. Русский был определённо одним из самых сложных и пугающих языков, но мало кто знал, что я втихую изучала его самостоятельно онлайн-уроками. Мне хотелось знать язык врагов, но вот практики не было, и сейчас все слова сливались в непонятный поток информации.
– Эй, – один из мужчин ткнул меня ботинком по ноге и что-то громко сказал.
Чёрт, заметили.
Рядом сидящий схватил меня за руку, усаживая.
– Давно пришла в себя, куколка? – протянул он на ломаном английском.
Я открыла глаза, но не сказала ни слова. Находиться в окружении шести русских солдат в масках и с автоматами Калашникова было не так уж и привычно для меня. Да, я разбиралась в оружии и даже умела стрелять. Отец научил меня, и похоже, это могло мне скоро пригодиться.
Признаться честно, какой бы смелой я ни была, у меня волосы встали дыбом от их присутствия.
Быстро отсев от него, я вжалась в сиденье. Мои босые ноги касались пола. Я была в одном красном вечернем платье с большим вырезом на груди и наполовину открытой спиной. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и надеть самое длинное платье из моего гардероба, а не пытаться проявить себя перед козлом Андреа. Я находилась в ловушке, и ничего хорошего это не предвещает.
Рядом сидящий крикнул что-то в сторону водителя, и тот кивнул в ответ, странно посмеиваясь.
Спустя пару минут мы свернули на обочину, вокруг кромешная темнота, если не считать свет от фар.
Сомневаюсь, что мы остановились отлить или поесть. Мой живот скрутило в тугой узел от ужасного чувства.
Мужчины по очереди вышли, и я осталась одна в машине, продолжая слышать их смех и голоса. Затем дверь открылась, и мой похититель зашёл уже без маски. Он был примерно 35 лет, с чёрными глазами и отвратительной улыбкой.
– Не бойся, малышка. Я не обижу тебя, и, если ты не будешь сопротивляться, всё пройдёт хорошо. Босс даже ничего не заметит.
Я крепко схватилась за сиденье ногтями.
– Не трогай меня, ублюдок, иначе мой отец оторвёт тебе голову.
Мои слова были громкими и отчётливыми, но это его не остановило.
Мужчина громко засмеялся.
– Сомневаюсь, что ты когда-нибудь увидишь его, крошка, он не найдёт тебя. Это не ваша территория.
Конечно, я догадывалась, что нахожусь не в Италии, а где-то в далёкой и ужасной России. Если бы это была Италия, мой отец уже бы забрал меня домой.
Похититель медленно двигался на меня, и я, собрав всю свою силу, ударила его ногами в пах. Он закричал, хватаясь за свой член. Двери открылись, и один из его людей залетел вовнутрь с автоматом, затем, заметив его униженное положение, засмеялся.
У меня не было ничего под рукой, чтобы схватить и ударить его, я понимала, что скорей всего обречена. Но я буду бороться до последнего и не позволю себя унизить. Не сдамся без боя.
Русский что-то рявкнул на своём и захлопнул двери, затем схватил меня за волосы и одним грубым толчком уложил на сиденье.
– Сейчас посмотрим, что там у тебя, сука.
Я закричала, пытаясь бороться изо всех сил, била его кулаками и ногами, но он схватил мои руки и поднял над головой, затем раздвинул мне ноги и потянулся к трусикам.
Я закричала ещё сильнее, слыша его ворчание и смех остальных солдат на улице, которые наверняка ждали своей очереди. Громкий хлопок прорезал воздух. Это было похоже на стрельбу через глушитель. Смех солдат сменился звуками перестрелки.
– Ни звука, сука, или я убью тебя на этом сиденье.
В его глазах был страх. Когда дверь в машину открылась и ещё один хлопок прозвучал уже внутри, насильник замер надо мной, затем его тяжёлое тело рухнуло прямо на мой живот, сдавливая все внутренности. Я закричала, чувствуя, как что-то тёплое льётся на меня.
– Тихо, не кричи, – произнёс кто-то очень спокойно. Этот голос был холодным и контролируемым.
Я не сразу поняла, что со мной говорили на моём родном языке. Идеальный итальянский, без капли акцента. Меня нашли, отец нашёл меня! Моё сердце было готово разорваться от счастья. Совсем скоро я увижу Еву.
– Снимите его с меня, – громко сказала я и тут же почувствовала, как тело мёртвого стаскивают в сторону.
Облегчение настигло меня, когда его тело убрали, и, несмотря на то, что моё платье было испачкано кровью ублюдка, я не испугалась. Вскочив из положения лёжа, я увидела перед собой молодого мужчину лет 26. Первое, на что я обратила внимание, несмотря на темноту, – это его чёрные как ночь глаза. Они смотрели на меня с интересом.
Я моргнула пару раз, пытаясь сфокусировать взгляд и получше рассмотреть его лицо, но тщетно.
– Посиди здесь и не выходи, пока я не приду за тобой, – так же спокойно произнёс он.
Боже, его голос был прекрасный, словно диктор начитывал мне сказку на ночь.
– Всё поняла?
Я кивнула, почему-то чувствуя себя в полной безопасности.
Он вытащил труп и закрыл дверь. Ещё некоторое время я продолжала слышать какие-то крики и стрельбу. Я молилась, чтобы мы одержали победу, представляла, как вернусь домой и обниму Еву и отца. Даже маму. Я готова была обнять всех, кроме ублюдка Андреа и предательницы Беатрис. Время всё шло, в машине становилось очень душно, и у меня уже начала кружиться голова. Меня одолевали жажда и усталость. Примерно минут через двадцать дверь снова открылась и тот же идеальный итальянский приказал мне выйти.
Я быстро схватила своё платье в руки, чтобы нормально вылезти. Мой отец наверняка уже в пути за мной.
И каково было моё удивление, когда, выйдя из машины, я увидела перед собой пятерых человек с оружием и в форме, нетипичной для нашей организации. Они смотрели на меня свысока, но фары от нескольких машин позволяли мне отчётливо видеть их лица. Что в них читалось? То, что мне конец.
– Так, так, так, значит, это и есть та самая Елена Манчини. – Снова идеальный итальянский.
Теперь я смогла получше разглядеть того, кто, как я предполагала, меня спас.
Мужчина был довольно высок и мускулист. Волосы были тёмными и собранными в короткий хвост назад, в ухе серьга в виде небольшого кольца, а идеальная щетина и выточенное лицо неплохо сочетались с глубоким чёрным цветом его глаз. У меня была одна странная способность – я очень хорошо запоминала лица. Имена плохо, но вот лица – никогда.
Он одарил меня жестокой улыбкой.
– Кто вы? – тихо спросила я. – И где мой отец?
Остальные парни засмеялись, и я быстро обвела их глазами. Все примерно одного возраста, двое парней были идентичны внешне, братья. Ещё один парень с короткими тёмными волосами, примерно на пару лет старше меня. А мужчина, который стоял позади всех, был похож на какого-то араба или индуса, он даже не смотрел в мою сторону.
– Ну что, всех успела рассмотреть?
Черноглазый мужчина щёлкнул пальцами перед моими глазами, возвращая фокус внимания к себе.
Он улыбался своими белыми зубами, и я ещё больше почувствовала себя в замешательстве. Похоже, он заметил это и сделал шаг навстречу, затем обвёл меня глазами слишком медленно, не спеша уделяя внимание грязным босым ногам. Глаза – это зеркало души. Все знают это устоявшееся выражение. Так оно и было. Глаза этого человека говорили о совершенно необузданной жестокости и темноте внутри. Эта часть пугала меня намного больше, чем физическая. Стало ли мне жутко? Да! Но, чёрт возьми, я им этого не покажу.
– Думаю, ты уже догадалась, что твоего долбаного папаши здесь нет и тебя никто не спасёт, – высокомерно произнёс он, и его голос плыл грубой мелодией вокруг меня.
– Не говори так о моём отце, – резко огрызнулась я.
Никому не позволю так говорить о нём, в каком бы положении я ни находилась.
Мужчина усмехнулся мне и сказал что-то своим людям. Иисус, это точно самый грубый русский. От одних больных ублюдков к другим. Я определённо была не самой везучей именинницей. Обо мне ещё долго будут судачить женщины из наших семей. Мама не переживёт этого.
– Что вам от меня нужно? Если вам нужны деньги, мой отец заплатит вам столько, столько захотите.
Они могли быть просто вымогателями, которые перехватили неплохой кусок добычи и намереваются пополнить свои карманы, но интуиция подсказывала мне, что всё далеко не так просто.
Он снова рассмеялся, глядя на меня и сбивая с толку.
– Как заурядно звучит. Тогда, можно, я отвечу тебе так же банально? Деньги нам не нужны. Нам нужна ты.
Парни рядом продолжали посмеиваться, смотря на меня. Я была словно на выставке скульптур, или ещё хуже, как корова перед тем, как её поведут на скотобойню.
– Зачем? Я не понимаю, что вы хотите.
Он наклонил своё лицо ближе, и я не смогла оторвать взгляд от его глаз, они словно затягивали меня в свою бездну. Мало кто знал, что чёрный – мой любимый цвет, и как жаль, что сегодня я его возненавидела. Как странно, кто-то просто врывается в твою жизнь и забирает то, что когда-то ты считал своим любимым.
– Разумеется, ты всё скоро узнаешь, – спокойно произнёс он, затем отвернулся и начал разговаривать с остальными парнями.
Они даже не смотрели в мою сторону, пока их разговор не закончился.
Затем один крупный парень с короткими волосами схватил меня за руку и повёл за собой.
– Эй, отпусти меня, мне больно.
Я пыталась вырваться из его железной хватки, но он ещё сильней сжал мою руку, заталкивая в чёрный BMW. Затем обошёл машину и сел на пассажирское сиденье рядом с водителем. Он наблюдал за мной через стекло заднего вида. Прошло минут десять, и двери с другой стороны от меня открылись, тот самый черноглазый мужчина вальяжно сел рядом со мной. Он выглядел слишком спокойно, будто этот мир подчиняется только ему одному. Как я сразу не поняла, эта территория наверняка принадлежала ему. Он здесь хозяин, иначе невозможно быть настолько спокойным! Он похитил не просто девчонку, а дочку одного из глав нашей организации. Когда я наконец перестала рассматривать его, он ещё сильнее откинулся на сиденье и закрыл глаза.
Машина тронулась достаточно резко, и я ударилась головой о стекло, потому что сидела как можно дальше от него, не желая даже дышать с ним одним воздухом.
– Пристегнись, – грубо приказал он.
– Куда мы едем?
– Тебе лучше ничего не спрашивать, – отрезал он, и мне стало ещё больше не по себе от жестокости в его голосе.
Затем водитель передал ему какую-то чёрную тряпку, и он потянулся ко мне.
– Что вы делаете? – Я замахала руками перед ним в защитной реакции.
Он усмирил меня взглядом и снова усмехнулся.
– Знаешь, – произнёс он странным голосом, – если я захочу, с лёгкостью надену её на твои глаза против твоей воли.
Я ответила ему уничтожающим взглядом, и тогда он усмехнулся.
– Не волнуйся, я не собираюсь тебя трогать. – Затем после короткой паузы прибавил: – Пока что. А теперь откинь волосы назад.
Я не послушала его и оставалась неподвижной, тогда он резко выдохнул и сам откинул мои волосы, и завязал туго глаза. От прикосновения его рук моя кожа покрылась мурашками и мои нервы скрутило в узлы. Мне захотелось ударить по тому месту, где он прикоснулся. Я не боялась темноты, но дезориентация в окружении неизвестных мне психов делала своё дело.
– Вы не отпустите меня, да? – Я старалась разговаривать спокойно, но мой голос всё равно дрожал, выдавая подкатывавшуюся истерику.
– Не отпустим, – спокойно ответил он, и тогда мне действительно захотелось заплакать.
Но я не дам им этого наслаждения. Я верила в то, что мой отец подымет всё с ног на голову, но найдёт меня, и тогда им всем не поздоровится.
