la luna
Пробуждение волка
Дмитрий
Курение убивает.
Я достал очередную сигарету Sobranie, поджигая и делая новый вдох в лёгкие для дальнейшего их уничтожения. Эти сигареты курил ещё мой отец. Я тоже взял это в привычку. Первая дымная затяжка успокаивает.
Я искал успокоения.
Казалось, я не должен был курить и не должен был любить огонь и дым, ведь он забрал моих близких. Но это не так, не огонь их забрал.
В своей жизни я не нахожу место страху или сомнению, эти чувства, как и многие другие, мне не присущи. Все эти годы я выжидал и знал, к чему иду. Совсем скоро я буду вознаграждён за своё терпение сполна.
Волк, убийца, преступник, сектант, псих, безжалостный монстр и просто нехороший человек. Вот что я слышу на протяжении почти всей своей жизни. Да, я люблю власть, как и каждый, кто познал этот пьянящий вкус вседозволенности и денег. Ты больше не сможешь жить как прежде, тебе просто необходимо ещё. Больше власти, больше денег, больше почитания, больше наркотиков, больше женщин. Я хотел, чтобы меня боялись, и добился этого очень рано. Управлять наследием «Волков» не так уж и просто, но я готовился к этому с рождения и ни минуты не сомневался в себе. Лидер, не привыкший к проигрышу. Я никогда не понимал фразы «Проигрывать нужно достойно».
Серьёзно? Я так не думаю. Если я когда-нибудь и проиграю, то это будет грязно, грубо. Я больше не поднимусь, поэтому проигрывать не в моей натуре. Лучше я убью каждого, кто помешает мне прийти к моей главной цели. Моя цель – уничтожить врага как можно болезненней. Забрать и убить того, кого так оберегают и любят. Залезть им под кожу и посмотреть, что они смогут мне дать ещё. Я так долго ждал этого дня, и завтра этот день настанет. Это станет краеугольным камнем в моей мести. Жду, мать его, не дождусь.
***
– Какая успокаивающая штука, почему ты раньше её сюда не поставил?
– Не знаю, не попадалась раньше на глаза. Ты же знаешь, я ненавижу ходить по магазинам.
Откинувшись на спинку стула, я продолжал смотреть на то, как маятник качается из стороны в сторону.
– Блядь, это чертовски успокаивающе, купи ещё несколько штук мне в дом.
– Хорошо. Ну а что мы будем делать с этим?
Николай надавил на горло человеку, который лежал под его ногой, и тот заскулил как ебанный трус.
– Сначала приносишь мне это, – я указал на маятник, – успокаивая мои нервы, а затем снова делаешь так, чтобы я злился. Какого хрена?
Он усмехнулся.
– Ну смотри, получается что-то типа баланса.
– Мило, что ты беспокоишься об этом.
– Рад стараться для тебя.
Моё внимание привлекли всхлипывания ублюдка, который наблюдал за нашей беседой с ужасом в глазах.
Я зажмурил глаза, потирая переносицу.
– Ну что же мы будем делать с тобой, Иван?
Я встал и из ящика своего стола, достал пистолет.
Иван замычал, дёргаясь и пытаясь встать.
– Не стоит, спокойно, это же всего лишь пистолет. Видишь?
Я покрутил его в руках.
– Кстати, мой любимый, зовут Макар.
Николай усмехнулся.
Подойдя ближе, я присел на корточки рядом с ним.
– Хм-м, – выдохнул я, пуская дым прямо ему в лицо.
– Не очень приятно видеть тебя в таком жалком положении. Что скажешь, Николай, правда, жаль его?
По выражению лица Николая было видно, что он слишком занят чем-то в телефоне.
– Что? – Он брезгливо посмотрел на Ивана. – О да, безусловно.
Двери распахнулись, и в кабинет залетел Костя.
Он казался перевозбуждённым и недовольным, в общем, ничего необычного.
– Это было нечестно, Дмитрий. – Он тыкнул в мою сторону пальцем.
Костя подошёл к моему бару и достал бутылку водки, затем открыл крышку и сделал пару больших глотков.
Его взор упал на лежащего.
– Я ни хрена не понял, как это получилось, но я должен был веселиться с вами, вместо того чтобы копаться в этой нескончаемой горе документов.
– Хватит ныть, Костя, – пробубнил Николай.
– Не могу смотреть на самого себя в таком жалком настроении.
Костя усмехнулся и похлопал своего брата по плечу. Несмотря на разницу в два года, они были сильно похожи, словно одно и то же лицо.
– Ты бываешь жутким занудой, братик, поэтому у тебя до сих пор нет подружки.
– А у тебя есть?
– Есть!
– Разве это не она сбежала от тебя вчера вечером, прихватив с собой все свои безделушки?
– Эй! Это я её выгнал, она не сама ушла. А её безделушки – это маленький презент за хороший минет. И да, ты не можешь быть менее раздражающим сегодня?
– Если вы оба закончили свои разговоры, я тут вообще-то пытаюсь запугать и в конце концов решить, убивать мне этот кусок дерьма или нет.
Костя сразу же воодушевился, так было всегда, когда дело касалось какого-то дерьма.
– Тогда у меня есть предложение.
– Как всегда безумное и идиотское?
– Нет, в этот раз нет.
– Валяй.
– Давайте проголосуем.
Я покачал головой.
– Ты вконец двинулся. Почему я всё ещё жду от тебя рациональных предложений?
Он весело улыбнулся, зная, что мы все одинаково двинутые на голову, и поэтому поддержим каждую идею друг друга, пусть даже она и абсурдна.
– Кто за то, чтобы застрелить этого ублюдка прямо сейчас? – спросил он, делая глоток водки.
Костя и Николай подняли руки сразу же, а долбаный Иван замычал, не в силах произнести и слова.
Я посмотрел на него и медленно поднял пистолет.
– Прости, Иван, но это большинство.
Я спустил курок и пробил голову ублюдка.
– Эй, мои ботинки!
– Купишь новые.
Николай пробубнил себе что-то под нос и вытер ботинки о пиджак мёртвого Ивана.
Я подошёл к столу и поднял стационарный телефон.
– Ольга, принеси нам рюмки.
– Подожди, – крикнул Костя.
Он сделал то самое идиотское слащавое лицо, с каким обычно разговаривал с девушками.
– Оленька, милая, принеси мне, пожалуйста, что-нибудь перекусить, я жутко голодный.
Я скривил лицо.
– Как ты можешь есть, когда здесь полно дерьма под ногами.
Он переступил через тело Ивана и упал в кресло с таким выражением на лице, будто я его только что оскорбил.
– Между прочим, я смотрел все части «Пилы» и кровь мне совершенно не страшна.
– А, ну если прям все части, тогда да.
– Сейчас всё будет сделано, шеф, – проворковала Ольга.
– Господи, Оля, ты ещё слушаешь.
Я положил трубку.
– Ты неисправим, – подметил Николай.
– Коля, ты всего лишь на два года старше меня, а ведёшь себя как мой грёбаный хозяин.
Я снял пиджак и расстегнул несколько пуговиц, думая уже о своём брате.
– Кстати, о братьях. Где это ходячее недоразумение?
– Если ты о Демиде, то он как всегда развлекается, ты дал ему слишком много свободы.
– Он заслужил это. Меня не было рядом с ним четыре года, мой брат жил в ебанном детском доме. Я задолжал ему.
Моя ярость к прошлому снова подкатывала к горлу, заставляя чувствовать удушение огня. Так происходило каждый раз, когда воспоминания о прошлом прокрадывались в мою голову. Словно ядовитый плющ ненависти с новой силой прорастал у меня в голове, пуская корни.
– Ты всё знаешь, Николай. Я не хочу повторять это снова.
Он покачал головой.
– Прошло много лет, и тогда у тебя не было выхода. Ты сделал то, что был должен, но Демид не знает границ. Сколько проблем он тебе приносит. Наркотики начинают входить в норму его жизни. А ему всего девятнадцать.
– Это моё чёртово дело, и не вмешивайся больше в это. Ваше дело – приглядывать за ним и за тем, чтобы он не нанёс нам реальный ущерб.
– Дмитрий прав, брат, оставь это.
– Делайте что хотите но для того, кто держит себя в руках, ты выглядишь слишком раздраженным.
Он поднял руки вверх, показывая, что не станет дальше спорить. Это было бесполезно, но я действительно злился на Николая, понимая, что он отчасти прав.
Ольга постучала в двери.
– Заходи.
Молоденькая блондинка зашла в кабинет с подносом. Её взгляд коснулся мёртвого Ивана, и на секунду в её красивых карих глазах мелькнул страх, но затем исчез. Она была стрессоустойчивой малышкой, а ещё я ей щедро платил. И не только потому, что пообещал её покойному отцу позаботиться о ней. Ольга была способна выдержать вид крови и не рассыпаться от страха при виде всего этого дерьма. Виной тому было воспитание, которое присуще нашей ОПГ «Волки». Как ни в чём не бывало Ольга, улыбаясь, перешагнула через труп и расставила приборы и еду на столе, продолжая всё так же мило улыбаться. Я был готов платить за улыбки. Они мне были необходимы. Слишком много темноты окружало меня, погружая в вечный мрак.
– Мне позвать уборщиков? – проворковала она.
– Да, мы скоро уезжаем, пусть здесь хорошенько приберут.
– Хорошо, я позабочусь об этом, Дмитрий Михайлович.
Костя не сводил глаз с моей секретарши и как всегда по-идиотски улыбался, глядя на то, как её хорошенький зад медленно ускользает за дверь.
– Не пялься так на неё, Костя, она всё ещё нужна мне в работе, и я обещал её отцу. Мне надоело менять их как перчатки из-за того, что вы любите трахать моих секретарш.
– Но ты делаешь то же самое! – возмутился Костя.
– Потому что это мои секретарши. Найми себе собственную и трахай её, когда тебе вздумается.
– Я ничего такого и не хотел.
Николай толкнул его в бок, посмеиваясь.
– Ага, тогда что это капает у тебя изо рта? Не слюни ли это?
– Заткнись, Коля.
– Ладно, хватит спорить, давайте выпьем, завтра важный день.
Мы чокнулись и выпили по рюмке.
Костя набивал себе рот едой, не беспокоясь о том, чтобы нормально пережевать. Эта идиотская привычка осталась у него после многих лет жизни в детском доме, где они с братом провели большую часть своего детства. Там они и познакомились с моим младшим братом, стараясь оберегать и присматривать за ним. Я был благодарен им за это, и, как только забрал своего брата, Костя и Николай стали работать со мной. С тех пор мы были командой. Я доверял им свою жизнь и жизнь брата, как и они доверяли мне свою. В этой чёртовой жизни у меня было мало чего хорошего, но наше братство определённо являлось лучшим из всех.
– Дмитрий, ты ведь знаешь, Борис разозлится, что мы грохнули его двоюродного брата. Он будет мстить.
Я закурил ещё одну сигарету и улыбнулся.
– Ну нет, – протянул Николай, – только не говори мне, что действительно подставил Ивана. Меня не было всего один гребаный день.
Я кивнул.
– Мне пора оставить эти бесполезные попытки всё уладить. Теперь ещё и этот кусок дерьма будет мельтешить перед глазами.
– Борис так и не встал во главе Братских, не так уж и много поддержки у него.
Николай вздохнул.
– И ты решил его добить. Ясно. По последним данным, он ведёт борьбу за это место, ведь, как ты знаешь, итальянцы уничтожили всех Морозовых, буквально стёрли в порошок. Сейчас среди них творится хаос. Братские режут друг другу глотки и мечтают забрать своё.
Костя усмехнулся.
– Сомневаюсь, что итальянцы отдадут хотя бы малую часть Рима.
– Не отдали им, отдадут нам.
Костя и Николай переглянулись.
– Ты уверен, что они отдадут за неё то, что мы хотим?
– Мне не нужен Рим. Пока не нужен, но долбанный Винченсо отдаст мне всё, что у него есть, за свою драгоценную дочь. Они берегли эту маленькую птичку и хорошенько чистили ей пёрышки. Только представь, как больно им будет узнать, что они несознательно делали это для меня. Пришло время выпорхнуть из родительского гнезда, прямиком к нам в руки.
– В конце концов, ты уничтожишь и её, несмотря ни на что.
Я кивнул.
– Смерть – её единственное спасение. Девчонке действительно повезло, что мы не похищаем несовершеннолетних, и она даже успела немного пожить.
Чувство предвкушения наполняло меня до краёв.
– Все они будут страдать, как страдали мои родители и мой брат.
После пожара Демид перенёс множество операций, чтобы его кожа на руке стала лучше. Сейчас больную часть его тела покрывают татуировки, скрывая шрамы.
– Я всё помню, брат, но мы же не станем недооценивать соперников, верно? Ты знаешь, Морелло – сильные противники. Они правят Италией и ещё несколькими городами в Европе. США скоро станет их вторым домом. Итальяшки не оставят это просто так, сделают всё, чтобы вернуть своё.
Костя усмехнулся.
– Один ебанный психопат Антонио Морелло чего стоит. Его старший брат Микеле использует его как самое безжалостное оружие. Они все больные ублюдки.
– Мы уже обсуждали это много раз, Николай. Я, безусловно, ценю то, что ты являешься голосом разума среди нас всех, и я, наверно, буду ужасно выглядеть в твоих глазах после того, как скажу тебе «Иди на хрен», потому что я пойду на всё, чтобы засунуть им их итальянские головы в их не менее итальянский зад.
Николай рассмеялся, качая головой.
– Ты чертовски трахнут на голову, Дима.
– Эй, ты хочешь сказать, что мы менее сумасшедшие, чем они? Вся Москва подчиняется «Волкам», а ты говоришь, Италия. А, плевать я хотел на них всех.
Он откусил кусочек зубочистки, затем выплюнул её на пол.
– Долбаные итальяшки.
– Перестань мусорить у меня в кабинете, Костя, а ты, Николай, лучше послушай своего брата. Ты забыл, сколько мы прошли, чтобы прийти к нашему господству? Мы убили всех, кто стоял на нашем пути, самым жестоким способом, не жалея никого.
– Знаю, брат, помню. Я не об этом говорю. Помимо всего прочего дерьма и Бориса, который так или иначе придёт к власти у Братских, мы получаем итальянцев.
– Полный соцпакет, – усмехнулся Костя.
– Это ли не то, чего я так сильно хотел?
Всё идёт по плану, так что к чёрту контроль и к чёрту терпение.
– Отомстить за Демида и за твоих родителей – честь для нас. В придачу мы заполучим ещё больше власти и больше территории. Я и Костя будем стоять рядом и прикрывать твою задницу, Дима.
– Но?
– Но мы должны быть начеку ещё больше. Я прошу лишь только об этом, потому что знаю, ты не умеешь проигрывать.
Я кивнул.
– Мы не проиграем, но ты прав. Мы оценим их по достоинству, и самое главное – Демид, он должен быть защищён.
– Он уже не маленький мальчик. Парень – прекрасный боец, он уже убивал, но наркотики и алкоголь могут всё испортить.
Я проигнорировал очередные наставления Николая. Он брал слишком много на себя, хотел защитить всех нас, как мамочка, которой у нас не было. Но он не понимал, что в конце мы все будем там, где должны быть. И скорей всего это будет диаметрально противоположно его ожиданиям.
– Перестань раздражать меня, у нас и так много дел. Вы всё подготовили? Мы должны будем встретить нашу гостью как полагается.
– Мы встретим её с почётом.
Когда мы вышли на улицу, было около десяти вечера. Я посмотрел на небо, но звёзд на нём так и не увидел. Москва – город проклятых. Услышав знакомый детский голос, я опустил глаза вниз.
Ко мне подбежал Тимур, видимо, он снова сбежал из детского дома. Тот самый детский дом, в котором жил мой младший брат, пока я отбывал срок в колонии, а затем и в тюрьме за то, что убил человека, предавшего моего отца. Много лет назад Григорий сдал итальянцам моего отца, предал. Но я нашёл его в тот самый день, когда тела моих родителей достали из сгоревшего дома. Все самые преданные люди отца были рядом со мной в тот день. Они видели, что я не боюсь. Знали, что я должен сделать. Я выстрелил ублюдку прямо в голову, когда он праздновал победу над моим отцом с одним из людей Винченсо. Григорий не думал, что я рискну и собственноручно всажу ему пулю в лоб. Мудак ошибся, предпологая, что у меня кишка тонка. Это было глупо с его стороны, ведь он не раз становился свидетелем моих тренировок и даже сам учил меня точной стрельбе. После расправы с предателем я намеренно отпустил человека Винченсо, чтобы тот передал послание своему хозяину.
Я направил пистолет на молодого итальянца. Многолетняя практика дала мне прекрасное владение языком врага. Я был уверен, что эта собака донесёт до него мои отчётливые слова. Угрозу на будущее.
– Однажды волк заберёт у тебя то, что ты так сильно будешь оберегать. Каждый гребаный день ты будешь думать о том, что осталось совсем немного времени и я приду за тем, что принадлежит тебе. Заберу всё то, что оставит тебя без воздуха и лишит чести. И тогда ты будешь молить меня о пощаде, но запомни, ублюдок, – волки не прощают.
Это стало моим посланием много лет назад.
После убийства я сел и отсидел столько, сколько было положено. Затем, когда я вышел, все люди отца во главе с преданным мне Александром, адвокатом отца, передали все владения Волков мне в руки. Корабль не потонет, я дал обещание отцу и собирался его сдержать.
В первый день после того, как я откинулся, убил остальных, кто помогал Григорию, но делал это уже аккуратно. Тюрьма многому меня научила, меня боялись, знали, что я слишком сильно похож на своего отца.
Воспоминания прошлого покинули меня, когда Тим шмыгнул носом, и я снова посмотрел на него.
– Ты снова сбежал?
– Да, эта чёртова Татьяна снова заставляла меня мыть руки перед едой и менять одежду, каждый день! Представляешь? Я ведь не девчонка!
Мы засмеялись.
– Тебе нужно вымыть рот с мылом, а не руки.
Я взъерошил ему волосы, и он отмахнулся от меня хмурясь.
– Давай мы отвезём тебя обратно. Татьяна, наверное, сходит с ума.
– Нет, – он топнул ногой. – Я не вернусь! Не хочу подчиняться их правилам. Дмитрий, я хочу работать на тебя, забери меня к себе. Хочу быть одним из твоих волков.
Я посмотрел на этого мальчишку и ухмыльнулся.
У парня есть стержень. Возможно, я и возьму его к себе, но только когда он подрастёт, иначе Татьяна не простит мне этого. Она слишком сильно любила моего брата Демида, когда он жил в детском доме. Она до сих пор звонит ему и узнаёт, поел он или нет. Теперь пришла очередь Тимура отдуваться.
– Ты ещё слишком мал. Подрасти для начала, и мы обучим тебя всему. А пока что ты должен оставаться в доме, слушать Татьяну и не убегать на улицу.
– А сейчас нельзя к вам? Я умею стрелять.
Костя усмехнулся.
– Чем, игрушечным пистолетом и пластиковыми пульками?
– Пошёл ты, – огрызнулся мальчишка.
– Эй, полегче, мы не берём к себе тех, кто так разговаривает со старшими.
Тим опустил глаза, было видно, что он смутился.
– Извините, – тихо произнёс он, и тогда Костя подмигнул ему.
– А теперь прыгай в машину, я отвезу тебя к Татьяне.
Он молча сел в машину и скрестил руки на груди, продолжая дуться.
– А этот паренёк упрям, —усмехнулся Николай.
– Вы езжайте по своим делам, я завезу мальчишку, а затем поеду к Демиду.
– Ты уверен, что не хочешь, чтобы мы поехали с тобой?
– Нет, поезжайте, завтра важный день.
– Хорошо, брат.
Я сел в машину, и Тимур перелез на переднее сиденье.
– Пока мы едем, ты можешь ещё раз рассказать мне ту историю о волках?
– Я рассказывал тебе эту историю множество раз, тебе ещё не надоело?
– Нет! Нисколечко. Я хочу быть похожим на самого сильного из волков, хочу быть как волк по имени Тень и отомстить за всех погибших братьев.
Я усмехнулся его рвению быть похожим на нас. Когда Тим заболел, я и Демид по очереди навещали его, рассказывая историю нашей реальной жизни, только превращая это всё в сказку. Кто знал, что парень так проникнется рассказами, что захочет стать одним из нас. Возможно потому, что его собственная история была похожа на нашу с Демидом. Его родителей тоже убили. Разница была лишь в способе.
– Тогда приготовь свои ушки, волк, и внимательно слушай.
***
После долгих протестов Тимура он всё же пошёл к Татьяне, и она обняла его как родного, утирая слёзы. Женщина привязалась к нему.
– Спасибо, Дмитрий Михайлович, я места себе не находила. Ну зачем ты убежал, дитя?
– Не за что, – я хмуро посмотрел на Тимура.
– Больше не убегай и не расстраивай Татьяну.
– Не буду, – пробубнил он.
Я ещё немного походил по детскому дому, решая, что ещё необходимо сюда приобрести. Не то чтобы я был послом доброй воли, нет, но я чувствовал, что должен делать что-то и хорошее взамен на то зло, что я несу в этот проклятый мир.
Приехав в ночной клуб «Эра», который принадлежит нам, я нашёл Демида в окружении шлюх и пьяным в дрова. Эта картина неизменна последние пару лет.
– Снова пытаешься запить своё дерьмовое настроение алкоголем, братик?
Он одарил меня широкой пьяной улыбкой.
– И не только алкоголем, правда, девочки?
Шлюхи наигранно засмеялись, продолжая липнуть к моему брату, ведь бесплатный алкоголь и кокос однозначно были ими весьма излюблены.
Я жестом показал им выйти.
Они тут же подобрали свои тряпки и вышли из ВИП-зоны.
– Ф-ф-ф, – Демид издал идиотский пьяный звук. – Бля, ну какого хрена? Я только начал веселиться.
Резко схватив его за шиворот, я сильно ударил его о стену, так, что ещё немного, и я мог бы сломать ему позвоночник.
Он зашипел от боли.
– Ты играешь с огнём, Демид. Достаточно уже, возьмись, мать твою, за ум.
Он засмеялся, даже не пытаясь сопротивляться мне.
– Во-первых, у меня нет матери, а во-вторых, что ты мне сделаешь, братик. Лишишь денег? Кайфа?
Он иронично усмехнулся.
– Давай! Мне плевать.
– Нет, выбью из тебя это дерьмо, Демид. Ты стал злоупотреблять наркотиками, и это даёт свои плоды. Посмотри, на кого ты похож. Ты уже неделю не появляешься на тренировках.
– Что, засранец Альбер пожаловался на меня? Стукач.
– Он не стукач, а твой спарринг-партнёр. Мне противно, что ты стал зависим.
Он засмеялся, когда я отпустил его.
– Я не зависим, просто это лёгкий и доступный способ расслабиться.
– Находиться под влиянием веществ не самое лучшее, что ты мог выбрать. Но хуже всего, что выйти из-под влияния не все могут. Это бывает очень трудно, а иногда и вовсе необратимо.
– Меня это не касается. Ты и сам любитель повеселиться, так почему ты жаждешь контролировать меня? Это потому, что я младше, да?
Он засмеялся.
– Демид, я работаю каждый ебанный день для того, чтобы мы не нуждались, работаю для того, чтобы наше наследие процветало, а ты продолжаешь прожигать свою жизнь впустую. Пришло время присоединиться ко мне. Николай и Костя помогут тебе освоить дело.
Я взял его лицо в руки, затем прислонил наши лбы.
– Помнишь, что я тебе обещал?
Демид оттолкнулся от меня, и его глаза потемнели, когда он начал вспоминать.
Он упал на диван и отпил водки из горла.
– Я всё помню, – тихо произнёс он, протягивая свою забитую татуировками руку. – Даже если мои ожоги и закрыли цветные рисунки, это не значит, что я всё забыл.
Я сел напротив брата и протянул ладони, показывая ожоги, которые нам оставил тот самый день.
– Мы вытянем с них всё и будем убивать их мучительно, шаг за шагом, один за одним они лягут к нашим ногам. К ногам «Волков». Время пришло.
Он мрачно усмехнулся.
– Завтра?
Казалось, что Демид протрезвел в момент.
Он передал мне бутылку водки, и я сделал пару глотков.
– Завтра.
