Кэтрин Коултер
Прелестная лгунья
Вспомнив предупреждение герцога, Эванжелина отошла в сторону, опираясь о железные перила.
– Вам известно мое имя, – вымолвила она, пытаясь узнать незнакомца.
Вроде он не пьян. Может, просто, как и она, вышел на балкон проветриться? Нет, не похоже…
– Уже полночь, – произнес он.
Не снимая перчаток, незнакомец развязал ленту на своей маске.
Эванжелина в оцепенении смотрела на знакомый шрам. Перед ней был Конан де Витт – человек, с которым она встречалась в древней норманнской церквушке в Читтерли.
Глава 31
– Что это у вас такой изумленный вид, мадам? Вас удивляет, что я принят в обществе? Я уж было подумал, что мне не удастся перекинуться с вами парой слов, вы все время нарасхват.
– Чего вы хотите, де Витт?
– Надо же, ты помнишь мое имя!
– Я помню имя каждого предателя, с которым вынуждена была иметь дело. Итак, что вам нужно? Он шагнул ближе к ней.
– Не злите меня, мадам. Я не уверен в тебе, несмотря на убеждения Эджертона в обратном. Он утверждает, что крепко держит тебя на крючке и что ты ни при каких обстоятельствах не предашь нас. Ну ладно, перейдем к делу. Ягуар попросил меня прийти сюда. Сам он не смог, хотя, как мне известно, ему очень надо было повидаться с тобой. Он передал тебе вот это сообщение. – Де Витт вручил девушке конверт, который та тут же спрятала в сумочку.
– А письмо от отца?
– Оно в конверте.
Де Витт пристально посмотрел на Эванжелину.
– Ох, сомневаюсь я в тебе, что бы там ни говорил Эджертон. Он убил ту безвредную старуху, а тебя мучают угрызения совести.
– Она мне нравилась! Скажите Эджертону, чтобы он наконец оставил меня в покое.
– Ага, вот чего тебе хочется! Нет, тебя не оставят в покое, как бы ты ни просила. Наш император вернулся в Париж. Очень скоро, мадам. Наполеон уничтожит вражескую армию и вновь встанет у власти. На этот раз его имя будет значить еще больше, чем раньше. Он будет долго править Францией, так что вы сможете освободиться от нас не скоро.
– У Наполеона никогда не будет прежней власти! – возмутилась девушка. – Все, что у него есть, – это страна, населенная безумцами, но если дело дойдет до очередного кровопролития, он проиграет.
Эванжелина заметила, как дрожали руки де Витта, когда он вытащил из кармана маленькую, покрытую эмалью табакерку и открыл ее. Затем он торопливо вдохнул немного табака и заговорил низким спокойным голосом:
– Ты мне не нравишься. Орлица. Я считаю, что женщины бывают полезными, но совсем в иных делах. Мне кажется, что страсть к тебе ослепила Эджертона. Ты опасна для нас. Эджертон велел мне напомнить, что если ты не будешь держать язык за зубами, то станешь виновницей даже не одной, а двух смертей. По твоему лицу я вижу, что предупреждение было нелишним. – И вдруг де Витт крепко схватил Эванжелину и привлек к себе.
Она так разозлилась, что от гнева едва не прикусила себе язык.
– Отпусти меня!
– О нет, я этого не сделаю. Мне хочется прижать тебя к перилам и взять прямо здесь. Тогда я узнаю, чем это ты так прельстила Джона, ведь он спал с тобой, верно? Думаю, и наш герцог уже не раз побывал в твоей постели, так что же мне теряться?
– Ты идиот! – Она плюнула ему в лицо.
Выпустив ее правую руку, подонок вытащил из кармана носовой платок и вытер лицо.
– Ты за это заплатишь, – тихо произнес он. – А ведь я красивый мужчина и опытный любовник. Или все дело в этом герцоге? Ну да, конечно, он богат и знатен, и потаскушки вроде тебя так и липнут к нему, но, может, и я подойду, а? Нет, не пытайся ударить меня, иначе я сброшу тебя вниз и плевать мне на то, что задание Хоучарда не будет выполнено. А у тебя в ридикюле найдут его конверт, и все поймут, что ты – предательница.
– Ты мне подойдешь только в том случае, если будешь болтаться на виселице.
– Ах ты, сучка…
– Эванжелина!
Конан де Витт немедленно выпустил девушку и лениво отошел в сторону. Подняв голову, Эванжелина увидела, что герцог вышел на балкон. Прижав сумочку к груди, девушка быстро отошла от де Витта.
– Ваша светлость…
Герцог переводил взгляд с де Витта на Эванжелину. Она дрожала. Ричарду захотелось немедленно прикончить ее собеседника.
– Де Витт, – холодно произнес он, – могу я спросить, что вы делаете тут с моей кузиной? Здесь же очень холодно.
Итак, он знает де Витта. Эванжелина сделала по направлению к герцогу еще один шаг.
– Мы просто обсуждали, какая переменчивая в Англии погода. Я как раз говорил мадам, что можно простудиться. А она была так любезна, что поделилась со мной своими наблюдениями об Англии и англичанах. Однако теперь уже и я промерз до костей. Ваша светлость, мадам… – Кивнув, он спокойно ушел с балкона.
Герцог едва сдержался, чтобы не ударить его. Казалось, Эванжелина вот-вот упадет в обморок.
Ричард видел, как девушка выходила на балкон; не прошло мимо его внимания и то, что вслед за ней на балкон немедленно проскользнул мужчина в сером домино. Герцог поспешил на балкон, как только смог освободиться от навязчивой леди Джейн, которая что есть сил пыталась затащить его в свою постель. Она старалась еще и потому, что ее лучшая подруга уверяла, что ей никогда не переспать с герцогом Портсмутом.
Почему Эванжелина так бледна, черт возьми?! У нее был такой вид, словно она только что потеряла близкого человека. Ричард крепко прижал девушку к себе.
– Он оскорбил тебя? – тихо спросил герцог. Тепло его дыхания согревало ее лицо. – Что он сказал тебе?
Эванжелина почувствовала, что герцог дрожит от ярости. Стало быть, он рассердился?
– Ничего, – покачала она головой. – Он просто хотел соблазнить меня, но я сумела с ним справиться, ваша светлость, – добавила она, опасаясь, что герцог немедленно бросится за де Виттом. – Герцог был весь как натянутая струна. – Нет, прошу тебя, ты же сам говорил, что такие вещи не редкость на маскарадах. По крайней мере дюжина кавалеров пытались соблазнить меня. Но после первых трех я уже перестала обращать на них внимание. Де Витт – ужасный человек, но если бы он был слишком настойчив, я бы сумела столкнуть его с балкона. Но кто он? Откуда ты его знаешь?
– Он давно не был в Лондоне. Я познакомился с ним у Дрю. Де Витт – секретарь лорда Хэмптона из Лейк-Листрикт, насколько я помню. Он в курсе всех политических дел. А теперь все-таки скажи, почему ты оказалась здесь?
Ричард хотел отстраниться, но Эванжелина не отпускала его, судорожно вцепившись руками в лацканы его фрака.
– Мне захотелось ненадолго остаться одной. Ничего больше… Я видела, как ты танцевал со всеми дамами, а меня пригласил всего один раз. Прошу тебя, давай немедленно уедем отсюда.
Что за дьявольщина?! Ричард чуть не закричал на нее, но сдержался, зная, что криком ничего не добьется.
– Хорошо, – кивнул он. – Только тебе придется выпустить меня.
– Мне этого не хочется, но я это сделаю. – С этими словами Эванжелина выпустила его лацканы, но руки ее по-прежнему покоились на его груди. – Спасибо тебе. – Она заглянула ему в глаза. – Спасибо за то, что пришел за мной.
Герцогу оставалось только покачать головой – он был обезоружен ее кротостью.
– Черт возьми, я хотел поколотить тебя за то, что ты вышла сюда одна! Увидев, что де Витт направился вслед за тобой, я едва не бросил свою партнершу в крюшонницу. – Он улыбнулся Эванжелине.
В его улыбке еще сквозила злость, но девушка почувствовала, что Ричард постепенно успокаивается. Слава Богу, он не кричал, не бросился вслед за де Виттом.
– Спасибо тебе, – еще раз сказала Эванжелина, отворачиваясь от герцога и прижимая ридикюль к груди.
– У де Витта не лучшая репутация, – раздался за се спиной голос Ричарда. – Я слышал, что он любит издеваться над женщинами. Он любит, чтобы они ублажали его – ив постели, и просто так, но ему не следовало ходить за тобой, не так ли?
– Я плюнула в него, – прошептала девушка. Она была еще так напугана недавним эпизодом, что никак не могла прийти в себя.
– И что бы ты сделала, если бы это не помогло?
– Я бы ударила его в пах. Отец говорил, что этот удар помогает, когда надо остановить мужчину.
– Да уж, это наверняка бы помогло. А теперь, с твоего позволения, я бы хотел потолковать с де Виттом и преподать ему небольшой урок хороших манер.
Эванжелина изо всех сил схватила его за рукав.
– Не-ет!!!
Герцог удивленно приподнял брови.
– Нет, – повторила она. – Пожалуйста, никогда не приближайся к этому человеку. У него нет чести, я знаю. Он из тех людей, которые будут улыбаться тебе в лицо, а как только ты отвернешься, немедленно сунут кинжал в бок. Нет, не ходи за ним, прошу тебя, – молила девушка. – Прости его.
Похоже, она была в отчаянии, в ужасе. Из-за того, что боялась за него? Пожалуй…
– Пожалуйста, – продолжала Эванжелина, – поедем домой. Прошу тебя, не ходи за ним. Он вовсе не такой честный и порядочный, как ты. Он… Он – настоящее животное.
Откинув назад свое домино, Ричард взял ее за руку.
– Давай найдем маму и поедем домой. Девушка рассмеялась:
– Боже мой, тебе бы сейчас кинжал в руку, и картина была бы довершена. Я смеюсь, вместо того чтобы трястись от страха.
– Что еще за причина? – спросил герцог.
– Ты отбросил плащ таким решительным жестом! Да притом еще луна сзади освещала тебя – ни дать ни взять пират. Ричард застонал:
– Послушай, если бы я был пиратом, то у меня хватило бы ума высечь тебя. Ни одна женщина еще не видела меня таким, каким видишь ты. Пойдем.
Через час, когда они остановились у дверей ее спальни, девушка спросила:
– Ты помнишь свое обещание?
– Которое из них?
– Ты говорил, что я могу вернуться в Чеслей, когда пожелаю.
– Да, – кивнул Ричард.
– Я хочу уехать в Чеслей завтра же. Ричард долго молчал, а затем попросил:
– Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит?
– Я хочу вернуться в Чеслей, – повторила она.
– Зачем? – низким ласковым голосом спросил герцог. – Скажи, почему ты хочешь туда уехать.
К его удивлению, Эванжелина ответила:
– Теперь, когда Наполеон вернулся к власти… Что теперь будет?
Герцог покачал головой:
– Наполеон – это человек, который стремился править. И не одним городом, не одной страной. Он никогда не остановится, никогда. Значит, опять будет война. Ты разве не знала, что герцог Веллингтон с принцем Оранским сейчас в Брюсселе? Сколько еще времени это продлится? Месяц? Или два? Не берусь предсказывать, как это делают многие мои сограждане, но истина заключается в том, что Наполеон растерял свою армию в войне с Россией. Теперь под его командованием лишь неопытные мальчишки. Так что победит Веллингтон. Должен победить.
– Я тоже так думаю, спасибо тебе, – вымолвила она, глядя ему в глаза. – Я уеду утром и, если хочешь, возьму с собой Эдмунда. Ты можешь не провожать меня.
– Не говори глупостей. Ты под моей защитой. Разумеется, я отвезу тебя и своего сына в Чеслей-Касл.
Эванжелина хотела было вступить в спор, но потом лишь покачала головой.
– Спасибо тебе, – опять промолвила она и, повернувшись, вошла в спальню, закрыв за собой дверь.
Ричард оторопело смотрел на эту чертову дверь. Она была там, с другой стороны. Он мог просто войти к ней. Ричард знал, что если поступит так, то они будут заниматься любовью всю ночь напролет, до безумия. Он уже взялся за ручку двери, но затем отпустил ее.
Он увидит ее завтра утром. Ричард уже решил, что будет видеть ее каждый день до конца жизни, но сначала он должен выяснить, что терзало ее душу. В чем дело? Он непременно все узнает. Наверняка дело в каком-нибудь пустяке, а даже если это и не так, то он сумеет ей помочь. Не зря же Эдмунд говорил, что он самый сильный и умный папа на свете.
Насвистывая, Ричард направился к себе в спальню.
– Вам нет необходимости ехать с нами, ваша светлость. Наверняка у вас здесь масса интересных дел. Герцог наградил ее ленивой улыбкой.
– Нет, и не уговаривай меня. Я решил, Эванжелина, что ты нуждаешься в моем покровительстве. Как только я отстраняюсь, тебя немедленно пытаются соблазнить, а когда я оказываюсь рядом, ты не хочешь меня отпускать.
Ночью девушка почти не спала – ей все мерещилось, что Эджертон крадется в спальню Эдмунда, держа в руках кинжал или удавку. Впрочем, он с легкостью мог задушить ребенка и руками. Эванжелина думала только о том, как бы поскорее уехать из Лондона.
– Я не клюну на твою наживку, – покачала она головой. Ричард не стал настаивать – она явно неважно себя чувствовала.
* * *
Прижимая к себе Эдмунда, Марианна Клотильда сказала девушке:
– Мой сын позаботится о вас обоих, Эванжелина. Предоставь все ему. У тебя такой измученный вид, дорогая. Попроси Эдмунда дать тебе поспать, может, он послушается.
– Если она пообещает, что погода станет хорошей и теплой, бабушка, то я позволю ей подремать.
– Сущий ангел, – восторженно промолвила Марианна Клотильда, целуя внука. – Надеюсь, Эванжелина сумеет справиться со всем, даже с английской погодой.
– Я тоже так думаю, – добавил Эдмунд. Герцогиня еще раз поцеловала мальчика.
– Спасибо за доброту, ваша светлость. Думаю, мы еще увидимся.
– Разумеется. Мне бы вообще хотелось очень часто видеть тебя, – многозначительно проговорила Марианна Клотильда. – А теперь, дорогой, – обратилась она к сыну, – мне надо кое-что сказать тебе на прощание.
Эванжелина увела Эдмунда из гостиной, и герцогиня напутствовала Ричарда:
– Я желаю тебе удачи. Что-то здесь не так, поверь мне. Никак не пойму, с чего это она решила уехать? Не представляю, в чем дело. А ты?
– Я тоже, – пожал плечами герцог. – Если ее что-то тревожит, то я сумею вытрясти из нее правду.
– Я рада, что Эдмунд так ее полюбил. Надеюсь, ты не станешь использовать мальчика для своих целей?
Ее красивый, самоуверенный и временами высокомерный сын лишь удивленно приподнял брови:
– Черт возьми, мама, неужели ты считаешь, что я способен опуститься до такого?
– Не знаю… Эванжелина – сильная и волевая женщина. Герцог хотел уже было сказать, что сделает, если только Эванжелина ослушается его, но осекся, осознав, что мать поднимет его на смех.
– Лучше я попрошу Баньона помочь мне, – усмехнулся он.
Взглянув на портрет покойного герцога, Марианна Клотильда промолвила:
– Жаль, что она была еще ребенком, когда твой отец решил женить тебя. Все могло бы быть иначе, если бы она была того же возраста, что и Марисса.
– Отец часто говорил мне, что если я буду думать только о будущем, а о прошлом не вспоминать и стараться извлечь уроки из прежних ошибок, то все будет хорошо. – Ричард крепко обнял мать. – Я скучаю по отцу так же, как ты. Он был во многом прав. Знаешь, мне кажется, что вдова и вдовец могут составить неплохую пару.
– А мне кажется, – промолвила герцогиня, – что ты с твоим отцом – лучшие из людей, когда-либо живших на земле. Я любила его всем сердцем и думаю, Эванжелина испытывает те же чувства к тебе.
Глава 32
Ни один мускул не дрогнул на лице герцога, когда он спокойно говорил:
– И тогда Баньон поклялся моему отцу, что хулиган сам свалился с моста. И еще он дал клятву, что я при этом стоял примерно на расстоянии десяти футов от хулигана, поэтому не мог столкнуть его. На что отец ответил: “Мне известно, что мой сын – сущий дьявол, иногда он даже колдует”.
Эванжелина рассмеялась:
– А хулиган умел плавать?
– Я слышал, что Тедди Лоусон на следующий день приставал к другим детям.
– А что с ним стало потом?
– Насколько я знаю, впоследствии он сделался викарием в Котсуолдсе. Интересная штука жизнь, не так ли? Эванжелина уронила голову и долго молчала.
– Но ты не ответила мне, – нахмурился Ричард. – Ты не согласна, что жизнь интересна? Вечно она кладет нам на тарелки диковинные кушанья.
– Да уж, – кивнула девушка, поднимая голову, но избегая глаз герцога. – Жизнь так непредсказуема, что временами мне хочется умереть. Хотя нет, я не это имела в виду. Как глупо говорить такое!
Итак, начало делу положено, решил Ричард. Прошло уже два дня, с тех пор как они вернулись в Чеслей. Он знал, что Эванжелина уже познала боль утраты: умер ее Андре, умерли ее родители, но девушку угнетало еще что-то. Ричард никак не мог понять, в чем дело. Почему она ни с того ни с сего решила вернуться в Чеслей?
Прислонившись к каминной полке, он задумался. В руке Ричард держал бокал с виски.
– Может, ты захочешь поехать со мной в Саутгемптон? – неожиданно спросил он. – Сходили бы под парусами на остров Уайт. Если тебе понравится там, мы сможем несколько дней пожить в моем доме в Вентноре. Я уже говорил тебе, что Эдмунд обожает там бывать, так что эта поездка могла бы стать нежданной радостью для него.
Эванжелину обуяли страх и паника. В инструкции, которую передал ей Конан де Витт, говорилось, что она должна завтра вечером встретиться с человеком Хоучарда. А тот, в свою очередь, сообщит ей, что делать дальше.
– Нет, – замотала она головой. На лице герцога было написано недоумение. – Я плохо переношу море, – поспешила добавить она. – И я боюсь всяких лодок, даже огромных шхун. Я знаю, что это нелепо и глупо, но… – Эванжелина принялась нервно обмахиваться руками. – Я ничего не могу с собой поделать.
Наконец-то он поймал ее на откровенной лжи.
– Как, – язвительно произнес герцог, – ты боишься моря, но при этом отлично плаваешь?
– Я говорила, что боюсь лодок, – возразила девушка.
– Вот что, Эванжелина, тебе не стоит лгать лишь для того, чтобы остаться в Чеслее. Ведь именно Чеслей по какой-то причине держит тебя? Или нет? Насколько я помню, совсем недавно ты рвалась уехать отсюда. А теперь внезапно захотела вернуться. По-моему, это бессмысленно. Может, ты просто избегаешь моего общества? Или считаешь, что я попытаюсь соблазнить тебя? Не думай об этом. Но мы не зря приехали сюда вместе, что-то между нами есть. И поверь, тебе понравится в Вентноре.
У Эванжелины безумно заболела голова, в висках стучало.
– Я не боюсь, что ты соблазнишь меня. И вообще меня ничего не тревожит. Я просто хочу остаться в Чеслее. Мне здесь нравится. Я не желаю уезжать отсюда.
– До тех пор, пока снова не начнешь просить увезти тебя в Лондон?
– Не думаю, что мне еще раз захочется поехать в Лондон.
– Но почему, черт возьми?
Не глядя на него, девушка лишь покачала головой. Герцог отошел от камина, со стуком поставив бокал на полку, и направился к ней. Схватив Эванжелину за руки, он рывком поднял ее с кресла и встряхнул.
– Черт возьми, мы здесь уже два дня! И ты старательно избегаешь меня! Я уговаривал тебя прокатиться верхом, но ты отказалась, сославшись на головную боль. Мечешься по, замку как призрак! Дьявольщина, что происходит?! – Его глаза пылали.
– Ничего, – равнодушно ответила девушка.
Он отпустил ее и принялся мерить комнату шагами.
– Я терпеть не могу игры, Эванжелина, – бросил он через плечо. – Если тебя не устраивает моя компания, то тебе надо лишь сказать об этом. Я не выкину тебя из Чеслея, не сброшу в канаву. Если ты не хочешь меня, Эванжелина, то так и скажи! Уверяю, я никогда не делал ничего против воли женщины. Но, видит Бог, стоит мне прикоснуться к тебе, как ты тут же воспламеняешься от страсти. Мы оба жаждем друг друга. Так в чем же дело?! – Неожиданно он подскочил к ней и крепко прижал к себе.
Эванжелина ощущала его запах, слышала гулкое биение его сердца.
– Ох, Эванжелина… – застонал Ричард. Подняв голову, девушка встретилась взглядом с его темными глазами, в них можно было прочесть все… Таких прекрасных глаз она никогда не видела. И вдруг девушка встревожилась, заметив, что герцог внимательно изучает ее лицо.
– Эванжелина! – ласково позвал он.
Это было хуже всего – уж лучше бы он кричал. Она была недостойна его нежности, она вообще недостойна всего хорошего и доброго.
– Эванжелина! – еще раз обратился к девушке герцог. – Ты окажешь мне честь стать моей женой?
Девушка оторопело уставилась на него. От удивления она лишилась дара речи. Он хочет жениться на ней? Выходит, он к ней неравнодушен? И хочет не только ее тела? Нет, Эванжелина попыталась оттолкнуть его.
– Я не могу. Не может быть, чтобы ты говорил серьезно. Ты просто слишком часто бывал со мной, и тебе нравится моя грудь. Вот и все, не правда ли?
Ричард взял ее за подбородок.
– Мне безумно нравится твоя грудь – она потрясающая. Но мне также нравилось проводить с тобой время. Я не хочу других женщин, мне нужна только ты. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я буду так верен тебе, что ты даже захочешь пореже видеть меня. И если ты сразу не расслышала меня, то повторю: да, мне очень нравится твоя грудь.
Она еще раз рванулась, и Ричард выпустил ее. Настала очередь Эванжелины ходить кругами по комнате. Ей хотелось убежать, но она и не пыталась сделать этого, потому что знала, что он поймает ее. Ричард понял, что с ней что-то не так. Надо было убедить его в том, что она – вовсе не такая женщина, которая нужна ему в жены. Его жена? Нет, Господи, только не это!
– Ты смеешься надо мной. Ты просто решил развлечься, вот и сделал мне для смеха предложение, – наконец произнесла девушка. – Это нехорошо с твоей стороны.
– Возможно, я поторопился, – пожал плечами Ричард. – Хотя я всегда считал себя большим знатоком женской натуры. Нет, Эванжелина, мне бы и в голову не пришло смеяться над тобой. Женитьба – дело серьезное. Не думаю, чтобы стал смеяться, когда дело касается того, как я проведу остаток жизни.
На мгновение ее охватила радость, которая тут же сменилась горьким отчаянием. Эванжелина словно воочию увидела мертвого Эдмунда. Безжизненные глаза ребенка смотрели прямо на нее. А потом она представила себе труп отца со сложенными на груди белыми руками. Его глаза были закрыты, а на веках, как у ее покойной матери, лежали медные монетки. Она не могла вынести этого, не могла… Ей хотелось закричать от боли, но вместо этого по ее щекам потекли горючие слезы – слезы ярости и бессилия.
У нее не было выбора. Эванжелина заставила себя отвернуться от герцога и равнодушно произнести:
– Благодарю вас, ваша светлость, но мой ответ на ваше великодушное предложение – нет. Я больше не хочу выходить замуж. Не хочу до конца дней попадать в зависимость от какого-нибудь человека. Мне очень жаль, если я огорчила вас, но…
Герцог горько усмехнулся:
– Мне никогда не доводилось слышать таких слов, но я знаю, что именно они так популярны у молодых леди, которые хотят отвязаться от навязчивого ухажера. Ты-то сама ведь впервые произносишь их?
Надо было сказать еще что-то. Но что?
– Вам надо жениться на англичанке, ваша светлость, – нашлась Эванжелина. – Полуфранцуженка без наследства, которая к тому же была замужем, не может подойти вам.
Он расхохотался:
– Нет, Эванжелина, не нужна мне англичанка. Мне нужна именно наполовину француженка, упрямая как ослица, но поселившаяся в моем сердце, полюбившая моего сына так же крепко, как и он ее. Ах да, я еще забыл ее язычок, который отпускает всяческие колкости, когда не целует меня. И ты должна знать, что меньше всего меня волнует приданое. А что до твоего первого замужества… Поверь, мне совсем не нравятся молодые и глупые девушки, которые лихорадочно ищут себе пару. А если я буду вести себя неподобающим образом, то ты сможешь в любую минуту ударить меня. Ты считаешь это справедливым?
– Я не хочу, – пробормотала Эванжелина. Она никак не могла сосредоточиться, в голове оставалась лишь одна пустота. – Пожалуйста, не говори больше об этом.
– Ну и ну! Ты поражаешь меня! Подумать только, я хочу жениться на этой женщине, и я знаю, что она хочет меня. Я вижу, что она ко мне неравнодушна. Я не слепец! Ты так хорошо заботишься о моем сыне. По-моему, все дело в какой-то проблеме, к которой ни ты, ни я не имеем отношения. Если ты скажешь мне в чем дело, я попробую ее решить. – Вдруг его темные глаза расширились: Ричарда осенила внезапная догадка. – Нет, только не это! Твой муж, покойный Андре? Он был или нет?
Девушка покачала головой: сам того не зная, Ричард был так близок к истине.
Он поднял руку, останавливая Эванжелину, когда она открыла рот, чтобы сказать что-то.
– Нет-нет, и не пытайся возражать. Почему ты не выйдешь за меня, Эванжелина?
– Не буду отрицать: я действительно хочу тебя. Но я.., я не люблю тебя. И не собираюсь выходить за тебя замуж. Мне такой муж не нужен. И признаться, я не возьму в толк, почему это ты, мужчина, говоривший мне, что не веришь в любовь, вдруг решил связать жизнь с женщиной? Почему?
– Задай мне тот же вопрос лет через тридцать – сорок, и тогда мы вместе обсудим мою удивительную слабость к тебе.
Она тонула, а он предлагал ей жизнь, но Эванжелина не могла принять ее. Наступит день, когда Ричард узнает, кто она такая; И станет проклинать ее. Она была врагом герцога, но он еще не знал этого.
Ты не правильно расценил мои чувства. Я не люблю тебя.
Ричард не поверил ей. Он видел тень сомнения, омрачившую ее лицо. Герцогу захотелось изо всех сил встряхнуть Эванжелину, чтобы та наконец сказала, что ее гнетет.
– Так какие же чувства ты испытываешь ко мне? – спокойно спросил он. – Что я не правильно понимаю?
Она подняла на него глаза, осознавая, что должна причинить ему боль. Девушке вспомнились по-детски наивные оскорбления леди Джейн. Никуда не деться – она вынуждена была прибегнуть к похожей тактике.
– Вам не следует предлагать мне руку, ваша светлость, – холодно проговорила она, презирая себя за собственные слова. – Вы спрашиваете, какие чувства я к вам испытываю? Ммм… Я нахожу вас великолепным мужчиной, с которым каждой женщине захочется заняться любовью. Так вот, я хочу переспать с вами, а не выходить за вас замуж. – Леди Джейн говорила, что англичане не женятся на тех женщинах, у которых уже был мужчина. – Мое тело жаждет ваших прикосновений. Поверьте, вы окажете мне честь, уложив в свою постель, и я пойму, что именно для этого вы предлагали мне выйти за вас. Так что давайте больше не говорить о женитьбе, я и так с радостью лягу с вами.
Это было нелепо. Он знал ее меньше двух месяцев, но и этого срока было достаточно для того, чтобы узнать ее настолько, чтобы понять: Эванжелина лжет. И делает это неумело. Что же делать? Видимо, надо постараться выиграть время.
– Я не понимаю тебя, Эванжелина. Она как-то неловко пожала плечами.
– Если бы я была англичанкой, то есть одной из вас, да к тому же девственницей, то не сомневайся: я бы иными глазами смотрела на твое предложение, но я же была замужем и не желаю снова вступать в брак. Возможно, ты был прав, когда говорил, что Андре не знал толка в любви. Но ты не такой, я уверена, что ты все делаешь иначе.
Ну что сказать? Что делать?
– Итак, – задумчиво промолвил герцог, с удивлением глядя на нее, – итак, ты, кажется, решила, как меня можно использовать. Хорошо хоть, что ты теперь признаешь, что покойный Андре не был божественным любовником. – Он понизил голос. – Он плохо обращался с тобой? Может, он бил тебя?
– Нет, что ты, конечно, нет! Послушай, мне по нраву мое положение вдовы. Мне нравится ощущение свободы. – Нет, это не подойдет. – Правда, у меня нет денег, но я от всего сердца полюбила Эдмунда, и мне хорошо в Чеслее. – Господи, она сама себе роет яму и вот-вот свалится в нее!
– И ты хочешь только того, – медленно проговорил Ричард, – чтобы я стал твоим любовником, а не твоим мужем?
– Мне приятно целоваться с тобой.
– Рад слышать.
Что с ней? Ричард неторопливо подошел к Эванжелине, не сводя с нее глаз. Она не попятилась. Что ж, это становилось все интереснее. Взяв ее за плечи, герцог осторожно привлек девушку к себе. Она хотела вырваться, но он крепко держал ее. Ее груди расплющились о его грудь, его восставшая плоть прожигала ее сквозь одежду. Ричард едва не стонал от желания. Неужели эта женщина всегда будет так действовать на него? Похоже, что так. Улыбнувшись, он поднял ее лицо вверх.
– Ты моя, – прошептал он, обдавая ее лоб теплым дыханием. – Отныне и навсегда.
– Нет, – покачала головой Эванжелина, чувствуя, что если немедленно не поцелует его, то, возможно, сойдет с ума.
– Да. Не играй больше со мной, Эванжелина.
– Пожалуйста… – прошептала она.
Он поцеловал ее. Сначала один раз, а потом еще и еще. Эванжелина с готовностью раскрыла губы, пропуская его язык в теплую сладость рта. Его большие руки лихорадочно ласкали ее тело, а затем Ричард вынул из ее волос шпильки, дав золотистой волне шатром упасть на плечи.
– Я говорил, что у тебя роскошные волосы, Эванжелина?
– Да.
Ричард едва сдерживался. Его губы впились в ее губы, он все крепче и крепче прижимал ее бедра к своей распаленной плоти, но этого было мало – ему хотелось раздеть ее, овладеть ею. Он стал осыпать горячими поцелуями ее лицо, шею, виски.
– Что ты чувствуешь, Эванжелина? – неожиданно спросил он, на мгновение оторвавшись от нее.
Его вопрос не удивил ее, потому что она еще не знала мужчины. Открыв на мгновение глаза, Эванжелина прошептала:
– Я бы отдала за тебя жизнь.
Желание обладать ею было таким острым, что Ричард едва не бросил ее на ковер перед камином. “Нет, – решил он, – еще рано”.
– Ты всегда будешь удивлять меня? Всегда будешь говорить, что женщина, пожелавшая заполучить мужчину себе в любовники, печется о его благополучии? – Он почувствовал, как дрогнуло ее тело под его руками. – Я люблю тебя, Эванжелина. Это не просто страсть. Думаю, я буду любить тебя до конца моих дней. Мой отец нашел свою судьбу в моей матери, а моя судьба – в тебе. Ну давай же, скажи хоть что-нибудь! Прижавшись лбом к его плечу, она молчала. Ричард поцеловал ее висок, щеки, погладил кончиками пальцев ее веки, нежно провел языком по ямочке на шее. А потом его ладони легли на ее трепещущую грудь. Она выгнулась, крепче прижимаясь к нему.
– Ты хочешь меня, Эванжелина?
– Да! Да! – Она подняла голову, подставляя ему губы для поцелуя.
– Вижу, что хочешь, – улыбнулся Ричард. – Ты пойдешь со мной? Будешь заниматься со мной любовью?
Она должна остановиться. Немедленно. Но мысль о том, что вскоре ей придется оставить его и пробираться по темной тропе к пристани, была невыносимой. Неужто она умрет, так и не познав его любви? Неужто она не имеет даже права показать Ричарду, что любит его, не может подарить ему всего лишь одну ночь? Завтра, встретившись с человеком Хоучарда, Эванжелина скажет тому, что больше не сможет быть им полезной. Возможно, ей придется уехать с ним в Лондон, даже не попрощавшись с герцогом. Она не хотела отталкивать его, но могла дать ему всего лишь свое тело. “Нет, – говорил ее разум, – скажи ему правду”. Но сначала она должна познать его, провести с ним всего одну ночь…
– Да, я хочу заниматься с тобой любовью, – прошептала Эванжелина.
