Кэнди Стайнер
Нечестная игра

Глава 3

Джемма

Это всего лишь пробный период.

Я прокручивала эту мысль на повторе, как песню Бритни Спирс 1999 года, пока готовилась к воскресной игре.

Всякий раз, когда беспокойство усиливалось, а нервы были на пределе, мне приходилось подавлять мысли о предстоящем матче и сосредоточивать внимание на работе, дабы успокоиться.

Так что я сделала себе маникюр, прическу и макияж. Побрила ноги и подмышки и, на всякий случай, зону бикини. Намазалась лосьоном и надушилась любимыми духами. И к тому моменту, когда я вышла за дверь и села в такси, впервые за долгое время почувствовала себя легкой, благоухающей и спокойной.

– Направляетесь на игру, я полагаю? – спросил таксист, его глаза сияли добротой в зеркале заднего вида.

– Все верно.

– Матч обещает быть интересным. Идешь одна?

– Встречаюсь там с… – я замешкалась, – другом.

– Повезло другу.

Я ухмыльнулась ему, а он улыбнулся в ответ, увеличив громкость радио, по которому шло предматчевое шоу, пока мы ехали к стадиону. В любом другом городе Америки таксисты спросили бы меня, какую музыку мне включить. Но вот таксисты в Городе ветров? Здесь футбольный матч важнее всего.

Когда мы ехали через весь город к стадиону, меня охватило волнение. По мере приближения к Саут-Сайду пробка все увеличивалась.

Это был долгий год.

Мне не особо нравилось размышлять о прошлом. В детстве дедушка научил меня, что нет смысла зацикливаться на прошлом, потому что мы не в силах его изменить, как бы мы того ни желали. Оставалось лишь спросить себя, о чем мы сожалеем, что любили и чему научились. А после продолжить жить дальше.

Именно у своего дедушки я переняла установку: составь план – и придерживайся его. Мои родители путешествовали почти все мое детство. Они работали лекторами по мотивации, и поэтому я проводила больше времени с дедушкой, чем с ними. Забавно то, что они мотивировали людей по всей стране, а моей движущей силой являлся дедушка. Он был ветераном, простым сельским жителем и никому не позволял нелестно высказываться в свою сторону.

Он пытался научить меня тому же.

И все же, хоть я и знала, что ему бы это не понравилось, я не могла не думать о нем, пока ехала на такси через весь город к стадиону. Дедушка являлся большим поклонником «Беарз». И будь он жив, я бы не пошла на это дурацкое свидание. Он бы пошел на матч со мной и помог бы мне забыть Карло, чтобы двигаться дальше. Он всегда умел подобрать правильные слова.

Но его больше не было. Так же, как и Карло.

Казалось, всем, кого я любила, было суждено покинуть этот мир.

Да, это был долгий год. Печальный. И чем ближе мы подъезжали к стадиону, тем больше я осознавала, насколько сильно готова погрузиться в атмосферу домашней игры с толпой болельщиков, вместе поющих Bear Down.

И когда мы остановились у «Солджер Филда», во мне зародилось чувство, будто я – дома.

– Можете остановиться здесь. Я дойду отсюда пешком. – Я протянула водителю двадцать долларов, распахнула дверцу и улыбнулась, услышав шум толпы, просачивающейся внутрь. – Сдачу оставьте себе.

– Хорошо провести время. Вперед, «Медведи»!

– Вперед, «Медведи»!

Как только дверца захлопнулась и мои темно-синие кеды коснулись бетона перед стадионом, желудок скрутило узлом.

Я не умела ходить на свидания. Мне не приходилось делать это с момента знакомства с Карло: в то время мы были так молоды, что наши свидания даже нельзя было назвать свиданиями. Мы познакомились на моем первом курсе колледжа, когда он работал ассистентом преподавателя. Наши свидания ограничивались тем, что он провожал меня через весь кампус на занятия, или мы вместе занимались в библиотеке.

И, прежде чем позволить волнению взять надо мной верх, я закрыла глаза и вновь напомнила себе об этом.

Я собираюсь пойти на свидание.

Ладони вспотели от волнения, а сердце забилось чаще от осознания этого факта.

Это не свидание. Это обычный футбольный матч.

Я контролирую ситуацию.

Я достала телефон, чтобы отправить сообщение Заку, но прежде чем успела коснуться пальцами экрана, лицо Белль вспыхнуло на нем. Я с улыбкой нажала на кнопку «принять звонок».

– Как твоя киска?

– О боже, Белль.

– В ней по-прежнему так никто не побывал? Во сколько заканчивается игра?

– Она еще даже не началась. Я только приехала.

– О, как он выглядит? Во что одет? О боже мой, ты нервничаешь?

Я шумно выдохнула.

– Не нервничала, пока ты не позвонила.

– Он с тобой?

– Я пытаюсь его найти. Так что мне нужно идти.

– Просто напиши ему, пока разговариваешь со мной.

– ПОКА, БЕЛЛЬ.

Улыбаясь и качая головой, я отключилась прежде, чем она успела запротестовать. Затем отправила сообщение Заку, чтобы он встретил меня перед тотемным столбом Большого Бобра у северного входа.

Когда я пробиралась мимо палаток для барбекю, расположенных прямо у входа, то почувствовала, как вновь возвращаюсь к жизни. Я побывала на стольких играх «Чикаго Беарз», что и не сосчитать, однако это был первый игровой сезон, на который у меня были куплены все билеты. Когда дедушка был моложе, он покупал абонемент на весь сезон и время от времени брал меня с собой. Так у меня появлялась возможность провести время с ним и его боевыми товарищами перед игрой. Мне также хотелось общаться с болельщиками перед матчем во время барбекю. Хотелось заложить традиции, создать воспоминания, связанные с футболом.

И я собиралась сделать это вместе с Карло.

Я купила билеты до того, как узнала о его романе и болезни. Мысленно представляла, как мы покупаем палатку и стулья, длинный стол для игр, переносной гриль. Как наши друзья присоединяются к нам. Как празднуем гол с другими владельцами такого же абонемента – точно так же, как делал мой дедушка.

Этот день, эти билеты, эти воспоминания должны были принадлежать нам. И в прошлом, каждый раз, вспоминая о футболе, я думала о Карло и верила, что он также думал обо мне.

Однако теперь-то я знала, что он вообще не думал обо мне.

Его мысли были заняты другой девушкой.

Добравшись до тотема, я ненадолго задумалась о том, чтобы уйти. Я еще даже не зашла на стадион, а уже не могла перестать думать о Карло.

Я была не готова.

Но возможности передумать уже не было.

– Ух ты.

Кто-то присвистнул, и когда я обернулась, то увидела Зака. Он приподнял брови, оглядывая мои короткие джинсовые шорты и майку «Чикаго Беарз». Его пристальный взгляд был подобен огню, опаляющему мою кожу от лодыжек до самых щек.

– Надеюсь, наши места далеко от поля, иначе игроки ни за что не смогут сосредоточиться на мяче, если ты будешь сидеть близко к ним.

– Судишь по собственному опыту? – выпалила я, подходя ближе. Ветер донес шлейф его одеколона, и тот смешался с запахом гриля и костра, создавая опьяняющий аромат.

Он усмехнулся, засовывая руки в карманы шорт. Его темные волосы были уложены с помощью небольшого количества геля и не выглядели такими непослушными, как в баре. Было трудно определиться, какой из его образов мне нравится больше.

– Определенно. Как тебе это удалось?

Я пожала плечами.

– Думаю, у тебя есть возможность получить большее. Вот, держи, – сказала я, протягивая ему билет. – Может, нам стоит зайти внутрь? Не хочу пропустить начало матча.

– Ты здесь главная.

Его глаза снова метнулись к моей груди, когда он выхватил билет у меня из рук, от чего я рассмеялась, качая головой и прокладывая путь сквозь толпу ко входу. Я была рада, что во время первой игры регулярного чемпионата стояла теплая погода, тем более что знала, что скоро придется укутываться в теплую одежду.

Зак, казалось, тоже не возражал против этого наряда.

Мои руки немного дрожали, пока мы проходили через службу безопасности и сканировали свои билеты. Как только мы вместе с толпой направились к своим местам, я поймала себя на мысли, что все это время мы не перекинулись ни словом. Я взглянула на Зака, но как только его глаза встретились с моими, я отвела их, начав изучать прилавки с едой, мимо которых мы проходили.

Я не осознавала, что сжала руки вместе перед собой в кулак, пока ладонь Зака не накрыла их.

– Эй, – подбодрил он, встречаясь со мной взглядом. – Это всего лишь игра, помнишь?

Я нервно сглотнула.

– Ты любишь футбол. Я тоже. Давай выпьем по паре кружек пива и повеселимся, хорошо?

При этих словах с моих губ сорвался медленный, долгий вздох, и я улыбнулась.

– Хорошо.

Зак ухмыльнулся мне в ответ.

– Круто. Тогда я пойду возьму два пива. Хочешь что-нибудь перекусить?

– Пока нет.

– Ладно. Иди устраивайся на местах поудобнее, понаблюдай за предматчевым разогревом. Встретимся на трибуне.

– Нет‑нет, – выпалила я, заставляя себя дышать ровнее. – Я подожду здесь.

Зак рукой коснулся моей поясницы, на его губах играла все та же ухмылка, когда он оглядел трибуны.

– Хорошо. Жди здесь. Скоро вернусь.

Я смотрела ему вслед, в груди по-прежнему все сжималось. Мой взгляд был прикован к мышцам его спины, как они напрягались под футболкой с изображением символа команды.

Расслабься, Джемма. Все пройдет хорошо.

Я повторяла эту мантру все время, пока он заказывал нам пиво. И все громче прокручивала ее в голове, пока мы пробирались к нашим местам. Я невольно бросала взгляд на лицо Зака, когда мы спускались все ниже по трибуне: поле находилось всего в семи рядах от наших сидений.

– Джемма, вид отсюда открывается невероятный, – сказал он, когда мы протиснулись мимо остальных в нашем ряду и заняли свои места. Он поставил свое пиво в подставку, окидывая взглядом поле. – Я еще никогда не сидел так близко.

– Мне бы хотелось сидеть в зачетной зоне^[12], – ответила я, кивая в сторону, где разминались наши ребята. – И, хотя мы находимся далеко от них, мне всегда нравился момент, когда ребята забивают гол и становятся настолько взбудораженными, что прыгают в толпу.

– Помнишь мои слова о том, что будет, если они увидят тебя? – Зак покачал головой. – Они могут побить рекорд по прыжкам в высоту.

Я покраснела, сдерживая улыбку.

– Итак, могу я спросить… почему ты купила абонемент на двоих? В смысле, судя по тому, что говорила твоя подруга в баре, она не большая поклонница спорта. И я помню твой нынешний план, но… изначально же он был другим, верно?

У меня перехватило дыхание, и я потянулась за своим пивом, чтобы проглотить комок в горле, прежде чем волнение окончательно разрастется.

– Изначально… я покупала их для кое-кого другого, – объяснила я. – Но, честно говоря, мне не очень-то хочется говорить об этом. Если ты не против.

Зак наблюдал за мной таким пристальным взглядом, что мне пришлось отвести свой и понаблюдать за полем в надежде, что парень не будет на меня давить.

– Хорошо, – сказал он спустя время. – Эй, посмотри на меня.

Я не могла.

– Джемма, – он усмехнулся, – я не смогу узнать все твои секреты, даже если ты взглянешь на меня на секунду.

Я слегка улыбнулась ему, но когда мои глаза снова встретились с его, вся уверенность вновь исчезла.

– Я здесь, чтобы хорошо провести время, как и ты. Ладно? Бразды правления в твоих руках. Мы будем говорить обо всем, о чем ты пожелаешь. А если ты не захочешь о чем-то говорить… – он пожал плечами, – ну, тогда мы не будем. Ты контролируешь ситуацию.

Из моей груди вырвался вздох облегчения. Зак понятия не имел, что значили для меня эти слова. Они успокаивали.

И, возможно, каким-то образом, его тоже.

«Я контролирую ситуацию», – повторила я, а затем улыбнулась.

Потому что, произнося эти слова, я переставала волноваться.

А игра только начиналась.

– ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? ОТКРОЙ СВОИ ЧЕРТОВЫ ГЛАЗА, СУДЬЯ!

Брови Зака взлетели вверх от моего всплеска эмоций. Я схватила свое пиво с подстаканника, сделала большой глоток и вновь поставила его на место.

– Невероятно, этот парень слепой. – Я повернулась к Заку за подтверждением моего, очевидно, точного комментария, однако парень лишь рассмеялся, отправляя в рот кусочек попкорна.

– Довольно удивительно за этим наблюдать, – ответил Зак.

– За игрой?

– За тобой, наблюдающей за игрой.

Я покраснела, сдерживая улыбку, и переключила свое внимание на поле. Наша команда уступала три очка, и до перерыва оставалось меньше двух минут.

И все же, несмотря на то, что мы проигрывали, а судьи оставались слепы, мне было весело.

Может, дело было в пиве или в Заке, но мое волнение исчезло. С того момента, как мы пришли сюда, мы не переставали разговаривать, много смеялись, подбадривали друг друга и – при удобном случае – освистывали игроков вместе с остальными в знак солидарности. Мы давали «пять» всем болельщикам вокруг нас, когда забивали гол. Пели Bear Down во все горло и высказывали гадости всем, кто не надел майку «Чикаго Беарз».

Зак Боуэн оказался идеальным товарищем для просмотра футбола.

Но как бы мне ни было комфортно рядом с ним, он все равно не мог заставить нашу команду победить. Они сами должны найти способ победить. До перерыва оставалось меньше двух минут, нам было необходимо забить еще несколько голов, и то, что судья остановил игру, никак не помогало этому.

Прижав пальцы к губам, я сосредоточилась на игре, сердце бешено колотилось.

– Конец периода всегда заставляет меня нервничать, – сказала женщина рядом со мной, повторяя мою позу. Она выглядела по меньшей мере лет на двадцать старше меня, судя по легкой седине волос и морщинкам, глубоко прорезавшимся на ее лице. На протяжении всей игры мы несколько раз давали друг другу «пять», а теперь разделяли один и тот же сердечный мини-приступ.

– Меня тоже. Мне кажется, волнительней находиться на игре, чем дома на диване или в баре.

Она рассмеялась.

– Мы с Роем покупаем сезонные абонементы вот уже двадцать два года, и скажу вам, что со временем волнение не исчезает, как и тревога.

Затем Зак склонился надо мной, улыбаясь женщине.

– Двадцать два года? Невероятно.

– Что могу сказать, мы – преданные болельщики.

– Даже в 2016‑м^[13], – вмешался ее муж как раз в тот момент, когда мяч был отбит. Он был немного ниже ее ростом и к тому же слегка полнее. Тем не менее они обменялись загадочной улыбкой, которая говорила больше, чем слова. Только годы любви могли породить такую улыбку.

Мы с Заком немного посмеялись над его шуткой, но затем все взгляды оказались прикованы к полю. Наши продвигали мяч вперед, обойдя линию защиты «Биллс», тем самым прорвавшись через заслон команды соперников.

Первая попытка продвинуться на десять ярдов увенчалась успехом.

Наша секция зааплодировала, когда ребята выстроились в линию для новой атаки, но прежде чем мяч вновь включили в игру, «Биллс» объявили тайм-аут.

– Кстати, меня зовут Джанет, – представилась женщина, когда на больших экранах начали объявлять результаты других матчей, проходящих в стране.

Сначала я пожала ей руку, а затем она потянулась к Заку. Рой помог нам со своего места, все еще хмурясь, глядя на экран. Он напомнил мне моего дедушку, когда тот смотрел футбол в моем детстве, – с постоянно хмурым выражением лица.

– Приятно познакомиться с вами, – произнесла я.

– Вы первый раз купили абонемент на игры?

Я кивнула.

– Да. Хотя я и раньше бывала на многих играх. Но никогда не приобретала абонемент на весь сезон.

– Что ж, добро пожаловать. И вы выбрали отличные места. Мы сидим здесь с 2002 года. У нас, кстати, также есть два дополнительных места, – продолжила она, указывая примерно на десять рядов выше и правее за нами. – Те, что вот прямо там. Иногда мы продаем их, как сегодня, а иногда приглашаем друзей.

– Мы годами пытались заполучить ваши места, – добавил Рой, все еще хмурясь, но не из-за нас.

– Рой!

Мужчина пожал плечами.

– А что? Это правда. Жаль, что мы не успели заполучить их раньше вас, но, эй, я довольствуюсь тем, что имею на данный момент. – Он посмотрел на нас. – За последние несколько лет на них сидели не самые приятные люди. Хоть в этом сезоне все иначе.

Джанет рассмеялась над этим, приподняв брови, словно он прав.

– Так и есть. Два парня разрисовывали себя на каждой игре. От того, кто сидел рядом со мной, пахло протухшими мясными деликатесами, которыми обычно забит холодильник.

– Ну, обещаю, что от нас не будет пахнуть. Ну, по крайней мере, от меня, – сказал Зак. Затем наклонился, обнюхивая мою шею. – А ее, пожалуй, стоит остерегаться.

Я шлепнула его по руке.

– Вы двое очаровательны. Молодожены? – спросила Джанет, оглядывая наши руки в поиске колец.

– О нет, – быстро ответила я, мотая головой. – Мы просто друзья.

Джанет с любопытством посмотрела на меня, а затем за мою спину на Зака и рассмеялась. Когда я повернулась к нему, он лишь невинно поднял руки.

– Что ж, мы с нетерпением ждем возможности разделить с вами этот сезон, – сказала Джанет, подмигнув Заку, прежде чем наше внимание вернулось на поле для следующего игрового момента.

Я уставилась на слишком-красивого-для-своего-же-блага бармена рядом, и в меня закралось подозрение.

– Что ты делал за моей спиной?

– Ничего, – ответил он, снова поднимая руки. – Клянусь.

– М‑гм.

Парень лишь ухмыльнулся, и я улыбнулась в ответ. На мгновение его глаза встретились с моими, и от его взгляда по моей шее прошлось приятное тепло. Словно эти глаза знали меня, словно мы играли в игру, и он был на три хода впереди.

Мне хотелось узнать о нем побольше.

Хотелось узнать все.

Но мяч был отбит, и мы оба вернули свое внимание к полю.

– Давай, давай, – шептала я, глядя на часы, пока наш квотербек искал открывающегося для атаки игрока. Но никого поблизости не оказалось, и мы все с содроганием наблюдали, как его повалили на землю.

– Черт, – пробормотал Зак.

Время было на исходе, и без дополнительных тайм-аутов наши парни могли лишь вернуться к стартовой линии. На этот раз наш квотербек передал мяч самому проворному раннинбеку^[14], и тот нашел брешь в обороне соперников, прорвавшись через них.

– Да! – Я вскинула руки, наблюдая, как он на большой скорости несется по полю. – Вперед, вперед, вперед, вперед!

Он добрался до нашей 30-ярдовой отметки, зафиксировав первый даун^[15], и весь стадион взорвался одобрительными возгласами.

Зак торжествующе шлепнул меня по заднице, от чего мой рот раскрылся. Он продолжал торжествовать, когда я уставилась на него, разинув рот и потирая место, по которому тот ударил. Когда бармен снова глянул на меня, то лишь улыбнулся и пожал плечами.

– Что? – спросил он. – Мы так празднуем в футболе.

– Неужели?

Он кивнул.

– Да. Но, эй, я за то, чтобы все было по справедливости. – Он повернулся, подставляя мне свой зад. – Твоя очередь.

Я рассмеялась, скрестив руки на груди и покачав головой.

– Даже не знаю, можно ли это назвать «справедливым». Звучит скорее как беспроигрышный вариант для тебя.

– Не делай вид, будто не хочешь потрогать мою задницу, – бросил он через плечо. – Я видел, как ты смотрела на нее в тот вечер в баре.

Мой рот раскрылся еще шире.

– Я уж точно не пялилась на твою задницу.

– А как же, – усмехнулся Зак, кивая. – Тогда я уж точно не пялился на твою грудь.

За это я шлепнула его по заднице, и он вскинул кулаки вверх, радуясь победе.

– Ну вот, тебе стало лучше?

Я закатила глаза.

– Больше похоже на нарушение личных границ. Неужели девушка не может просто прийти в бар, чтобы на ее грудь никто не пялился?

– Девушка с такими же формами, как ты? – спросил он, опуская взгляд на мою грудь, прежде чем вновь посмотреть мне в глаза. – Пожалуй, нет.

Я рассмеялась, возвращая внимание к игре. Тем не менее я не могла перестать улыбаться – особенно когда Зак стоял рядом. Всю игру он только и делал, что шутил, смеялся и подбадривал. В каком-то смысле мне стало грустно от того, что он предложил провести тренировочный раунд, поскольку понимала, что после сегодняшнего вечера больше никогда с ним не заговорю.

Мы могли бы стать хорошими друзьями.

Наши парни не смогли продвинуться дальше первого дауна в последующих трех игровых моментах, поэтому, когда до конца второго периода осталось всего несколько секунд, мы заработали три очка, и вот так игра закончилась вничью.

Прозвенел свисток на перерыв.

– Люблю такие игры! – закричала Джанет, когда толпа стала громче. Все потянулись к прилавкам с едой и к туалетам. – Похоже, наши ребята готовы хорошо сыграть в этом сезоне.

– Черт возьми, да! – Я подпрыгнула, улыбка расплылась по моему лицу.

Когда Джанет и Рой ушли в уборную, мы с Заком остались одни. И впервые за всю игру сидели спокойно на своих местах.

– Хочешь сосиску или что-нибудь еще? Могу сбегать купить, – предложил он, но я отрицательно покачала головой.

– Не-а, пока мне достаточно одного пива. Я плотно пообедала. Кроме того, если бы я что-нибудь и купила, то только хот-дог, а не итальянскую сосиску. – Я поморщилась. – Фу.

– Ты серьезно? – Зак положил руку на грудь. – То есть… хочу сказать, что сейчас я лично оскорблен.

– Как и любой другой житель Чикаго. Просто я всегда любила хот-доги. – Я пожала плечами. – Можешь подать на меня в суд.

– Могу.

Я улыбнулась.

– Впрочем, можешь сходить и купить себе что-нибудь, если хочешь. Я подожду здесь. Я – большая девочка, помнишь?

– О, я не сомневаюсь, что ты способна за себя постоять. Но пока я ничего не хочу. – Он все еще с любопытством наблюдал на мной. – Подожди, разве в твоем профиле не было написано, что ты – итальянка?

– Было.

– Но тебе не нравятся итальянские сосиски.

Я усмехнулась.

– Разве мы не собираемся уходить от темы уличного фастфуда?

– Нет, пока ты не скажешь мне, что ты имеешь против итальянских сосисок.

Я вздохнула, поворачиваясь к нему лицом.

– Ладно, в общем, мой отец – немец, мама – итальянка. Они поженились, несмотря на то, что наши семьи в значительной степени ненавидели друг друга. Чтобы ты понимал, все было настолько плохо, что я никогда не встречалась с родственниками по маминой линии. И, честно сказать, мои родители так много путешествовали все мое детство, что мне так и не привили любовь к чему-то итальянскому. Кроме красного вина и пасты. Вот так.

Зак ухмыльнулся.

– Я проводила большую часть времени с дедушкой по отцовской линии, и он являлся огромным любителем хот-догов. И он пытался привить мне свои привязанности, – сказала я, сморщив нос. – Поскольку я не особо их любила.

Зак кивнул, уголки его губ опустились, словно он переваривал то, что я ему что-то рассказала.

– Тогда ладно. Любительница хот-догов. Принято к сведению. – Он улыбнулся. – Тебе весело?

– Да, – ответила я, заправляя прядь волос за ухо. – Спасибо, что пришел сюда со мной. Думаю, что этот тренировочный раунд оказался именно тем, что мне нужно было.

Зак ухмыльнулся, от чего на его щеке появилась ямочка.

– Эй, это ты мне оказала честь.

– Честно говоря, я чувствую себя ущемленной стороной в этой сделке.

Он приподнял бровь.

– Почему?

– Ну, мы ведь не так уж много тренировались, если ты понимаешь, о чем я. Как будто… мы просто смотрим игру.

– Разве не для этого ты пригласила меня сюда?

– Нет. То есть, технически, да, но ты сказал, что это тренировочный раунд, включающий в себя… – я махнула рукой, – все, о чем говорила Белль. И, давай будем честными, ты наблюдал за мной больше, чем за игрой.

– Ты меня обвиняешь?

Я покраснела, с улыбкой помотав головой.

– Ты собираешься мне помочь, или я зря потратила первый билет?

Затем он рассмеялся, положив руки на спинки сидений. В одно мгновение одна из рук оказалась рядом со мной, и мой пульс участился, когда его бицепс едва не коснулся меня.

– Что тебя беспокоит?

– Я не знаю, – призналась я, глядя на свои руки, лежащие на коленях. – То есть я даже не знаю, что сейчас люди делают на свиданиях. Эм, надо ли нам держаться за руки? Это кажется странным для футбольного матча.

– Мы можем поцеловаться?

– Если ты хочешь.

Глаза Зака загорелись при этих словах, а мои щеки запылали еще сильнее.

– Я просто… не знаю. Мне нужно составить план, но я понятия не имею, с чего начать. Например, должна ли я составить список того, что парень должен сделать или сказать, и если он отвечает требованиям, то следует ли мне поцеловать его после игры и пригласить к себе? – Моему мозгу, похоже, это понравилось, потому что я кивнула еще до того, как Зак ответил. – О да. Мне кажется, что обязательно должен быть какой-то список. Типа, он должен пить пиво и знать текст песни Bear Down. О, и обязательно любить хот-доги.

Произнеся последнюю фразу, я подмигнула Заку, и тот рассмеялся.

– Зачем тебе нужен список и план? – спросил он, делая глоток пива. Бармен протянул руку к одному из парней, продающих пиво, и вытащил двадцать баксов, чтобы купить нам еще по банке, после чего вновь повернулся ко мне. – Я хочу сказать, почему бы просто не насладиться игрой, не повеселиться и не посмотреть, как ты при этом будешь себя чувствовать? Просто плыви по течению. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Просто плыви по течению, – невозмутимо повторила я. – Боже, если бы ты меня знал, то понял бы, насколько нелепо это звучит.

– Ну, я тебя не знаю. Пока. И другие парни тоже не будут знать. И разве это не здорово? – Зак пожал плечами, протягивая мне пиво. – Ты можешь быть кем пожелаешь, особенно если это всего на одну ночь. Просто получай от этого удовольствие.

– Ты предлагаешь мне лгать?

– Нет, – быстро ответил он, поднимая алюминиевую банку ко рту. Затем пожал плечами. – Но я также не говорю, что ты не можешь лгать. Если так тебе будет веселее, то валяй.

Подобно резкому свету фар, глаза Карло вспыхнули в моем сознании. Эти голубые глаза, которые, как я думала, никогда не смогут мне солгать, в то время как с его губ слетало все, кроме правды.

Но он лгал мне так легко, так долго, а я даже не подозревала об этом.

Я задавалась вопросом, делал ли он это просто потому, что ему так хотелось.

Просто потому, что так было веселее.

– Не хочу лгать, – сказала я резче, чем намеревалась. – Лжецы возглавляют два моих списка. – Я подняла один палец. – Первый – кем я никогда не хотела бы быть. – Затем подняла второй. – А второй – это список людей, которых я ни за что не хочу видеть в своей жизни.

– Хорошо, – ответил Зак, с любопытством наблюдая за мной и поднимая руки в знак капитуляции. – Не лги. Ладно. Но все же, думаю, тебе следует просто расслабиться и постараться получать удовольствие. Никаких списков. Никаких планов. Просто… живи.

Я моргнула, глядя на него.

– Ты смотришь на меня так, словно я только что говорил с тобой по-китайски.

– С таким же успехом мог бы.

– У тебя правда есть все эти списки? Они в самом деле тебе нужны?

Вытащив свой телефон, я открыла приложение «Заметки» и показала ему. Затем пролистывала строку за строкой – все это были списки. Те, которые я просматривала или редактировала совсем недавно, находились вверху. И там были списки всего: от того, что мне было нужно купить завтра в продуктовом магазине, до того, что мне нужно было сделать до того, как исполнится тридцать. В самый последний я внесла то, что было необходимо сделать перед сегодняшней игрой. Зак нажал на экран и открыл список прежде, чем я успела его остановить.

– Побрить женские штучки, – прочитал он, приподняв одну бровь и ухмыльнувшись мне. – О’кей, может, теперь я смогу снизойти до твоих списков.

Я быстро закрыла приложение, пряча телефон в сумочку, а он засмеялся.

– Пусть тебе это и кажется забавным, – начала я, улыбаясь, несмотря на легкий укол обиды. Он не первый, кто высмеивал меня за то, как я справлялась со своими чувствами и тревогами, и уж точно не последний. – Но мне эти списки помогают. Ясно?

Выражение лица Зака смягчилось, и он наклонился вперед, оперевшись рукой о колено, а вторую руку положив мне на ногу.

– Прости. Я не смеюсь над тобой.

– Значит, ты смеешься со мной? – насмехалась я.

– Нет. Я смеюсь просто потому, что мне весело. И потому, что ты самая интересная, уникальная и очаровательная девушка, которую я когда-либо встречал.

При этих словах мое сердце остановилось, но через несколько секунд вернулось к жизни, когда Джанет и Рой вновь сели рядом с нами. Зак улыбался, не сводя с меня глаз, пока Джанет рассказывала о том, как они долго стояли в очереди, и что для новичков лучше вставать во время перерыва.

Я едва уловила хотя бы слово.

Я могла лишь смотреть на мужчину, который все еще держал руку на моем колене, и гадать, откуда он взялся и что видел во мне такого, чего не видела я.

Затем я мысленно начала составлять совершенно новый список.

Что мне нравится в Заке Боуэне.